Любовь и предательство

Глава десятая

Каждый последующий день оказывался для Тейлор одновременно и благословением, и мучением. Ее радовало, что никаких новых неприятностей или угроз не исходило с ранчо Марсдена, а дома Кайл все больше сближался с Хью. Из-за щенков у сына оставалось все меньше времени жаловаться на скуку, хотя он и без того притих из-за инцидента с Маделин Йанси. Тейлор посоветовала ему пореже выходить в город и по другим причинам. Ей не хотелось, чтобы он стал объектом для бестактных замечаний, которые вполне могли прозвучать по поводу его происхождения. К тому же он мог стать мишенью для более опасной угрозы.

Что касается Хью, его несчастье, связанное с пожаром, пробудило совесть у некоторых старожилов, и, подобно его соседям-предпринимателям, они стали меньше бояться, что кто-то может увидеть, как они здороваются или разговаривают с ним. Вечером, накануне возвращения матери, он сообщил ей, что объем продаж у них немного увеличился. Тейлор знала, как он надеялся на улучшение дел. Он не сумел бы со спокойной совестью оставить мать и погнаться за своей мечтой до тех пор, пока не будет уверен, что она может позволить себе нанять кого-то ему на смену.

Естественно, возвращение матери означало, что они потеряют свой крошечный оазис уединения. Поэтому Тейлор ускользнула на несколько часов, чтобы побыть с ним этим вечером. С того самого момента, как она проскользнула в дверь склада и Хью закрыл ее за ней, воздух словно загудел, насыщенный электричеством, и не было ни мгновения, когда они каким-либо образом не касались друг друга.

— Четыре дня, — простонал Хью, горячо и жадно целуя Тейлор, в то время как его рука трудилась над пуговицами ее сорочки. — Можешь себе представить... как я изголодался?

Она поняла уже из его первого пьянящего объятия, с каким нетерпением он ждал ее.

— Ах, черт. — Оставив на время ее сорочку, он принялся за джинсы. — Не застрели меня, любимая. Но если я не...

Ему не пришлось больше ничего говорить. Она поняла его потребность, что полностью соответствовало ее собственному желанию. Еще на полпути к его комнате они уже справились с одеждой, и он поднял ее на деревянную скамью.

Разрываемая между желанием рассмеяться и умолять его поторопиться, Тейлор, задыхаясь, пробормотала:

— Хью, если я посажу занозы...

— Я вытащу их зубами. Тебе это так понравится, что, возможно, станет нашей любимой забавой.

Снова засмеявшись, Тейлор притянула его поближе, но тотчас же оттолкнула.

— Подожди! — И она запоздало принялась шарить в кармане сорочки. — Вот, — сказала она, протягивая ему пакет с презервативом.

— Дай тебе Бог здоровья. Можешь себе представить, насколько тяжело в таком маленьком городишке прийти в магазин и купить это?

— Примерно так же просто, как купить противозачаточные средства. В следующий раз посети комнаты отдыха на бензоколонке... А почему мы шепчемся?

Веселясь, как дети, они принялись вдвоем открывать пакет и, конечно, уронили его в темноте. Хью застонал и посмотрел на нее так, словно они только что упустили последнюю спасательную лодку на тонущем корабле.

— У тебя есть еще?

— Нет, у меня не было мелочи.

Он снова застонал и прижался своим горячим влажным лбом к ее лбу.

Она тоже не могла этого вынести и, притянув его ближе, прошептала:

— Все будет в порядке.

Все должно быть в порядке. Им причиталась доля удачи. Во всяком случае, выражение лица любимого, когда Хью погружался в нее, и сладчайшее наслаждение быть заполненной им полностью делали любой риск стоящим того.

— Ах, детка.

— Это так хорошо. Мне нравится ощущать пульсацию твоего тела в себе.

— Держись, любимая.

— Я не сделал тебе больно?

Тейлор гладила Хью по волосам, ей нравилось ощущать на себе вес его тела. Теперь, когда они перебрались на постель, нравилось ощущать его дыхание на груди.

— Нет.

— Я почувствовал, как на меня накатывает волна жестокости, но ты казалась такой довольной...

Она взяла его руку и легонько укусила за ладонь.

— Мне это понравилось.

Порой воспоминания о тюрьме, смешанные с удовольствием держать ее в своих объятиях, порождали в нем отчаяние, граничившее с грубостью, но это не пугало ее.

— Неужели ты еще не понял — все, что ты со мной делаешь, замечательно?

Глаза его загорелись, на губах появилась улыбка.

— Хочешь, чтобы я поискал занозы?

Было так приятно снова засмеяться, но еще приятнее увидеть его улыбающимся.

— Через минуту. И это тоже замечательно — лежать спокойно, как сейчас. Сделать вид...

Нет, она не станет все разрушать, проявляя слишком большую сентиментальность.

Хью повернул голову, уткнувшись лицом ей в грудь, глубоко вздохнул и чуть коснулся губами ее кожи.

— Мне надоело делать вид. Я хочу тебя, Кайла и дом, — сказал он, скользя губами вниз к ее животу. — Я хочу еще одного ребенка.

Тейлор закрыла глаза, терзаемая образами прошлого.

— Прости, любимая. — Хью приподнялся над ней. — Я не хотел огорчать тебя.

— Я становлюсь жадной, — она коснулась синяка на его щеке. Он быстро заживал, но слишком живо напоминал ей о той опасности, которая ему угрожала. — Я тоже хочу всего этого. Заниматься с тобой любовью на заре... смотреть, как ты бреешься... въезжать на подъездную аллею и видеть, что твой грузовик уже там... — Она сжала его руку. — Хью, а что, если мы перевезем трейлер твоей матери на наш участок земли? Тогда она будет ближе, и тебе не придется беспокоиться о ней.

Он покачал головой.

— Она еще не готова к этому, Блу.

— Если б она знала, как я люблю тебя, то простила бы меня.

— Она знает, как я люблю тебя, но не простит.

Его слова причинили боль, но Тейлор не собиралась тратить то короткое время, которое они могли провести наедине, на грустные размышления. Она вздернула подбородок.

— Я возьмусь за нее. Наводню город ее незаконными внуками, и ей придется умолять тебя жениться на мне для того, чтобы иметь возможность показаться на людях.

Грудь Хью затряслась от тихого смеха.

— Это что-то новенькое. Надеюсь, ты обдумаешь эту идею как следует.

— Обдумать? — Она перевернулась на живот. — А теперь, полагаю, тебе следует поискать занозы.

Тейлор тихо усмехалась, отъезжая от магазина, ее радовало, что она оставила Хью изнуренным, но улыбающимся. Ей тоже не представило бы большого труда уснуть, но она решила до возвращения домой проехать по городу, чтобы удостовериться, все ли в порядке.

Она потянулась к микрофону.

— Первый Центральному. Прием.

— Центральный... — зевок. — Я хотел сказать, прием.

— Оррин, эта работа, кажется, становится слишком интересной для тебя?

— Я ел на ужин лепешки с начинкой из бобов. От них меня всегда клонит в сон. Вы сегодня выехали позже, чем обычно, мисс Тейлор. Прием.

Тейлор покачала головой, думая о том, удастся ли ей когда-нибудь отучить его от формальностей.

— Звезды нынче кажутся такими близкими, будто к ним можно притронуться рукой. Пожалуй, я сделаю последний объезд, а потом — домой. А как дела в участке? Прием.

— Все спокойно. Получил сообщение относительно Второго. Обещают, что все будет готово к понедельнику. Конец связи. Подождите! Не отключайтесь на секунду. Чуть не забыл... Шериф Траммелл прислал факс о том, что поступили сообщения о детях, портящих надгробия на кладбищах. Прием.

— Немного рановато для шалостей Хэллоуина, не так ли? Прием.

— Да, но на следующей неделе начнутся футбольные матчи. Ребята всегда стараются запугать команду соседнего города, поставив надгробный камень перед талисманом другой школы. Держу пари, вы скоро увидите, как похоронное бюро Гуинна убирает образцы своих камней до Дня Благодарения. Не так-то легко очистить мрамор и гранит от надписей «Покойся в мире», сделанных черной краской. Прием.

Тейлор тихо засмеялась, но не над актами вандализма, а над тем, что Оррин обладает такими обширными знаниями в столь специфической области. Она испытывала чувство вины из-за того, что засомневалась в нем, и радовалась, что отец поделился с ней его историей.

— Я заверну туда посмотреть, а затем вернусь. Доброю вечера. Конец связи.

Доехав до конца жилого квартала, она повернула к церкви и кладбищу. Света там не было, за исключением освещенной вывески поликлиники Мела, находившейся поблизости, и лампы над парадной дверью его дома. Тейлор притормозила, собираясь включить боковое освещение, так как лунного света в этот вечер тоже не было. Однако огромная белая глыба в левой части кладбища хорошо просматривалась в темноте, и что-то неясное лежало перед ней.

Тейлор знала, какое имя вырезано на возвышающемся мраморном монументе — «Марсден», и намеревалась посмотреть, что валяется перед ним.

Поставив машину, она достала из бардачка фонарик и пошла по траве. Она была почти уверена, что ей все только показалось, но чем ближе подходила, тем яснее вырисовывались очертания распростершегося там человека. Затем раздался странный звук, от которого волосы у нее встали дыбом.

Стон. Нет, скорее причитания по покойнику.

— Не обращай внимания!

Ошеломленная Тейлор направила фонарь направо прямо в лицо Мела Денвера. Он поморщился, и она тотчас же выключила фонарь.

— Мел! Какого черта?..

Не отвечая, он бросился к могиле Пирза Марсдена и присел на корточки перед своей рыдающей женой.

— Я все держу под контролем, Тейлор.

Она едва узнала его голос. Он казался резким от гнева, но скорее в нем улавливалась горечь с немалой долей замешательства. Она прекрасно могла это понять. Какой человек захочет, чтобы видели, что его жена предпочитает лежать рядом с трупом, а не с ним?

Потеряв дар речи, она наблюдала, как он поднял на руки женщину, одетую в длинную ночную сорочку. Зрелище было впечатляющим. Конни не была легкой, как перышко, а Мел никогда не выглядел сильным человеком. А теперь, одетый в одни только джинсы, которые, по-видимому, натянул в спешке, обнаружив, что жена исчезла, казался просто изможденным.

Не сказав больше ни слова, он понес жену к дому.

Тейлор чувствовала, что у нее от удивления открылся рот. Конни и Пирз? Пирз с Конни?

Совершенно растерянная, она побрела обратно к машине. Ей было нужно обдумать все увиденное. Поговорить с отцом.

Въехав на подъездную аллею, она получила второе потрясение за этот вечер — машина Лолы все еще стояла на аллее... а дом был погружен в полную тьму.

Сильнее удивиться было просто невозможно. Конечно, то, что Лола и отец любовники, — не открытие. Возможно, несчастный случай с отцом и ее прибытие нарушили заведенный у них порядок, так же как возвращение Джейн внесет изменения в их отношения с Хью.

Но время оказалось уж очень неподходящим. Поставив машину так, чтобы не загородить дорогу седану Лолы, Тейлор зашла в дом. Как и следовало ожидать, света нигде не было, за исключением маленькой лампы у входа, освещавшей лестницу. Она тихо прошла в свою комнату, сказав себе, что в любом случае лучше с этим делом повременить. А утром, когда расскажет отцу о том, что видела, он, несомненно, даст ей какой-то совет.

Однако всю ночь Тейлор ворочалась и металась в постели, а когда наконец уснула, ей приснились кошмары. Она видела Мела, услышала свой крик «нет!», затем нажала на курок, и Мел... Мел отлетел назад... он летел и летел. В целом сцена происходила в замедленном темпе, глаза его уже казались мертвыми, рот застыл в безмолвном крике в форме огромной буквы «О».

Задыхаясь, она села в постели. Ее трясло, как в лихорадке, пот градом катился по телу.

— Боже, помоги мне, — простонала она, закрывая лицо дрожащими пальцами. Голова у нее кружилась, мозг напряженно работал. Что же все это значило?

В комнате было все еще темно, но за окном появился легкий намек на зарю. Часы на ночном столике показывали только 5.30. Она отключила будильник и решила принять душ, все равно не сможет больше уснуть.

Неудивительно, что все ее тело ныло от боли. Пережив вместе с Хью физический экстаз, а затем испытав сводящий мускулы ужас во сне, она задыхалась, словно пробежала марафон.

Душ немного помог, но, выйдя из дома, она поняла, что по-прежнему не избавилась от пульсирующей головной боли. Сожалея, что не приняла аспирин, поехала в центр города и увидела, что как раз открывается кафе Лолы. Ну что ж, она будет первой посетительницей. Помощница Лолы была занята на кухне или накрывала столы, это дало ей возможность сделать то, что ей мгновенно захотелось сделать, как только она увидела обеспокоенное выражение на лице Лолы.

Обойдя кассу, она крепко обняла возлюбленную отца.

— О милая, я так беспокоилась о том, что ты подумаешь.

— Я думаю о тебе только хорошее. А вот я была слишком эгоистична и совсем не думала о ваших с отцом взаимоотношениях. Прости меня.

— Милая, тут нечего прощать. Я с ума схожу по твоему отцу, но уже давно научилась ценить то, что он дает, и не требовать луну с неба.

— Хмм. Мне кажется, хватит тебе недооценивать себя. Если нальешь мне чашечку кофе и найдешь пару таблеток аспирина, я поделюсь своими обширными познаниями в области использования физического давления.

Лола кивнула, сияя улыбкой.

— Разве можно отказаться от такого предложения?

Когда Тейлор вышла из кафе минут двадцать спустя и направилась в участок, то по-прежнему чувствовала себя изнуренной, однако головная боль уменьшилась. Ей отчаянно хотелось заехать к Хью и рассказать ему о ночном открытии, но он предупредил ее, что еще до зари уедет в Альбукерк, чтобы вернуться домой пораньше. Она особенно остро почувствовала его отсутствие, когда в участок позвонил Мел.

Тейлор подала знак Оррину сказать, что ее нет и чтобы Мел оставил сообщение. Повесив трубку, Оррин бросил на нее вопросительный взгляд.

— Что-то случилось?

— Что-то определенно не так. — Она посмотрела на часы. Было начало десятого. — Сделай одолжение, позвони шефу. Скажи, что я еду домой, мне нужно поговорить с ним.

Погруженная в свои мысли, она вышла из участка и села в «блейзер». Когда женщина, притаившаяся на заднем сиденье, выпрямилась и неожиданно появилась в зеркале заднего обзора, Тейлор невольно вздрогнула.

— Доброе утро, Тейлор. Я не хотела напугать тебя.

Конни Денвер, одетая в одно из самых красивых своих платьев из набивной ткани, с кружевным воротником и рукавами с манжетами, сидела на заднем сиденье. На коленях ее лежала гармонирующая по цвету розовая сумка. Она выглядела так, словно собиралась в церковь или на званый ужин.

— Люди, не намеренные пугать других, не прячутся на заднем сиденье их машин, Конни.

— Ничего не поделаешь, мне нужно было поговорить с тобой, но не хотелось, чтобы кто-нибудь увидел меня.

— Хорошо, в чем же дело?

— Мы можем уехать подальше от транспорта? Я серьезно говорю: нельзя, чтобы меня видели.

Тейлор совершенно не нравилась подобная ситуация, но, так как женщина ничем ей не угрожала и казалась более разумной, чем когда-либо с тех пор, как Тейлор вернулась в Редаут, она подчинилась и направила «блейзер» к выезду со стоянки.

— Куда?

— Направо.

— Ты хочешь, чтобы я отвезла тебя домой?

— Нет! — Конни, перегнувшись через сиденье, схватила ее за руку. — Я не вернусь туда. Ты не можешь заставить меня.

Какое бы спокойствие ни испытывала Тейлор, оно тотчас же испарилось при такой вспышке. Тем не менее она повернула направо, как потребовала женщина.

— Никто не собирается заставлять тебя делать то, чего ты не хочешь, Конни. Что тебя так расстроило и почему ты не хочешь возвращаться домой к Мелу?

Конни снова откинулась на сиденье и сухо сказала:

— Потому что он помешал бы нам. Он не хочет, чтобы кто-нибудь знал. Но пришло время.

Тейлор держала голову прямо, но взгляд ее внимательно изучал окружающую местность. Где все? Сейчас было самое оживленное время дня, но им не повстречалось ни одной машины, ни одного пешехода.

— Время для чего?

— Для правосудия.

Тейлор облизала внезапно пересохшие губы. Неужели она намеревалась сообщить, что Мел — тот человек, которого все это время искали? Неужели Мел убил Пирза?

— Центральный Первому. Прием.

Голос Оррина прервал поток ее мыслей, и она потянулась к микрофону, но Конни бросилась вперед и схватила ее за запястье. Сила ее пальцев удивила Тейлор.

— У нас нет времени, — сказала она.

— Если я не отвечу Оррину, он подумает, что-то случилось, Конни.

— Я сказала, нет!

В раздражении женщина схватила микрофон и выдернула его из радио, затем швырнула на пол к своим ногам. Сердце Тейлор заколотилось.

— Хорошо, — протяжно произнесла она, пытаясь сделать вид, будто ведет доброжелательную беседу, и полностью отключила систему. — Больше никакого радио. Почему бы нам не поговорить без всяких помех? Я правильно еду? Ты хочешь, чтобы я повернула?

— Почему ты притворяешься, будто не понимаешь?

Тейлор посмотрела в зеркало заднего обзора и увидела неодобрительный взгляд Конни.

— Я не притворяюсь. Я вижу, что ты чем-то no-настоящему расстроена, и понимаю, что ты хочешь, чтобы я поехала к горам, не так ли? Но почему, Конни? Ты хочешь раскрыть мне какую-то тайну?

— Да, тайну.

— И боишься, что Мел не захочет, чтобы ты рассказала?

— Он причинил бы тебе вред, если бы ты узнала. Он любит меня.

— Знаю, что любит. Он снова доказал это прошлой ночью, когда нашел тебя у могилы Пирза и отнес домой.

— Ты там была, и это беспокоит его.

— Он так сказал?

— Ему нет необходимости говорить. Мы понимаем друг друга без слов.

Тейлор наконец увидела приближающуюся к ним машину, и не просто машину.

— А что именно вы понимаете, Конни?

— Почему мы делаем то, что должны делать...

Конни открыла сумочку. Это движение заставило Тейлор снова посмотреть в зеркальце. Со все возрастающим ужасом она увидела, как женщина вынимает маленький пистолет.

— Что ж, мы всегда делаем то, что должны...

Когда грузовик Хью приблизился, он заулыбался и помахал рукой. Ей пришлось собрать всю силу воли, чтобы никак не отреагировать, не нажать на тормоза. Она все-таки надеялась, что ей удастся разоружить Конни, прежде чем та сможет причинить кому-нибудь вред.

Она увидела его замешательство, ощутила его потрясение и тревогу и молилась, чтобы он поступил так, как ей необходимо.

— Знаешь, это не сыграет никакой роли.

— Что не сыграет?

— Он не сможет помочь тебе. Так же, как не помог Пирзу.

— Разве он мог помочь? Они с Пирзом подрались, и Хью ушел. А Мел наблюдал, Конни? — наугад спросила она. — Он ревновал тебя к Пирзу? Ты встречалась с ним? С ними обоими?

— Я была верна. Всегда верна.

— Но Пирз никогда не был верен. Для него было чем больше, тем лучше.

— Он не мог устоять. Они сами флиртовали с ним.

— Ноуэл не флиртовала с Пирзом. Она боялась его.

— Нет! Она хотела его точно так же, как и я. Все они хотели. Поверни сюда.

Тейлор собиралась ехать прямо. Она не видела ни одной машины. Хью, видимо, не понял, а это значило, что она должна продолжать ехать до тех пор, пока не найдет способ...

Тейлор задохнулась от боли, когда Конни схватила ее за волосы и прижала курок к голове.

— Поворачивай!

На глазах выступили слезы от острой боли, казалось, что Конни вырвет волосы с корнем. С затуманенным взором Тейлор повернула на дорогу, ведущую к обрыву. Добившись желаемого, Конни отпустила ее и снова стала почти спокойной.

Тейлор крепче сжала руль и несколько раз глубоко вздохнула, чтобы успокоиться. Ее ярость по отношению к Конни все возрастала, но она знала, что если потеряет самообладание, то проиграет.

— Пирзу больше нравилась Ноуэл, не так ли? — снова начала она атаку. — Видимо, поэтому ты увидела в его поступке предательство.

— Он говорил мне, что с ней все кончено. Он должен был принадлежать мне навечно. Но из-за нее приехала бы полиция, арестовала его, и тогда мы не смогли бы пожениться.

— Поэтому ты убила Пирза — чтобы сохранить его для себя.

Это было единственное объяснение. Свидетельские показания, которые она давала на суде над Хью, были сплошной ложью.

Конни нахмурилась.

— Нет. Это сделал Мел. Он сделал это ради меня, потому что любил меня.

Тейлор остановилась у обрыва, где все это произошло. Она окинула взглядом холм и представила тот день.

— Сомневаюсь. Думаю, что все произошло совершенно по-другому. — Тейлор повернулась, насколько позволял ремень безопасности. — Ты следовала за Хью до этого места. Ты знала, зачем он ищет Пирза. Он поехал бы прямо к дому, если бы понадобилось, настолько он был зол, но, заметив Пирза, скачущего сюда, Хью поднялся следом... а ты направилась за ним. Где ты оставила машину? Где пряталась?

— Это не имеет значения. А теперь выходи. Нет... не этой рукой, — сказала Конни, когда Тейлор потянулась к ремню правой рукой. — Другой. — Когда они вышли из машины, Конни жестом приказала ей идти вперед. — И подними руки вверх.

— Расскажи мне остальное, Конни, — попросила Тейлор. Она делала настолько маленькие шаги, насколько это было возможно. — После того, как ты застрелила Пирза...

— Нет. Почему ты продолжаешь так говорить? Это сделал Мел. А затем он взял револьвер...

— Как Мел мог взять его, если он у него уже был?

— Ты пытаешься запутать меня.

— Нет, не пытаюсь. Его даже не было здесь.

— Он пришел, так как увидел меня с дороги.

Значит, часть свидетельских показаний была правдой, только измененной, чтобы защитить Конни и обвинить Хью.

— И после того, как ты застрелила Пирза, он взял револьвер и подбросил в машину Хью, — сказала Тейлор, вновь ощутив сердечную боль.

— Он не хотел, чтобы меня взяли, потому что любил меня и собирался позаботиться обо мне. — Конни снова нахмурилась. — И делал это. Даже слишком хорошо. Я не хотела идти к врачу, но он сказал, что это необходимо.

Тейлор замерла.

— Что?..

— Было больно. А потом я не смогла иметь другого ребенка, но я и не хотела другого. Я хотела моего.

О Боже, какая гнусная история... Она всегда знала, что Конни из не слишком благополучной семьи, но какой же эта семья должна быть скверной, если позволила ей пойти по такому пути!

Тейлор взглянула на короткое дуло пистолета, направленное на нее, и поняла, что истощила весь запас отведенного ей времени.

— Видишь ли, ты не сможешь воспользоваться оружием, — сказала она. — Люди видели нас вместе, как мы ехали сюда. Они догадаются.

— Кто? Преступник и его мать? Нет. Тебя найдут разбившейся у подножья утесов. Все знают, что ты не сидела спокойно, вечно совала нос в чужие дела, лезла куда не следует. Мел посоветует, что мне говорить. Он рассердится на меня, но он знает, что мне нужно сказать.

— Только не на этот раз, леди. Даже Мел не сможет своей ложью вытащить тебя из беды.

Тейлор подумала, что если даже ей суждено умереть, то по крайней мере она обретет удовлетворение оттого, что все в этой истории встанет наконец на места.

— Скажи мне, пожалуйста, еще одно, — попросила она, когда Конни приблизилась, вынуждая ее отступить к самому краю обрыва. — Это ты стреляла в мою машину в тот день, когда я говорила с Лу Сандовалом неподалеку отсюда?

— Нет, это Мел увидел тебя и подумал, что это счастливый случай, который заставит тебя заподозрить Лу. А если Лу придется позже умереть, никто не станет переживать из-за него.

— Боже милосердный, сколько же людей вы готовы убить!

— Мы попали в беду, — сказала Конни, и лицо ее приняло такое озадаченное выражение, словно она не понимала, как можно задавать столь очевидные вопросы. — Нам пришлось помогать мистеру Марсдену в его попытках заставить вас убраться отсюда.

— Значит, это вы подожгли магазин, чтобы мы подумали, будто за этим стоит Мердок Марсден.

— Но Мел потом помогал его тушить. А теперь, когда Хью обнаружит, что потерял тебя, он обвинит во всем мистера Марсдена и поведет себя так, что опять угодит в тюрьму, а мы снова окажемся в безопасности.

Тейлор покачала головой.

— Ты забыла о моем отце, Конни. Он не примет это за чистую монету, начнет расследование и разузнает обо всех твоих злодействах. И знаешь, чем все кончится? Заберут тебя, а не Хью. Мел больше не сможет заботиться о тебе, Конни. Он тоже попадет в тюрьму как соучастник убийства и соучастник нападения на полицейского офицера. Он совершил поджог... Вы больше никогда не увидите друг друга.

— Прекрати!

Конни прицелилась.

Не раздумывая, Тейлор бросилась с утеса. Она все катилась и катилась, смутно сознавая, что вокруг звучат выстрелы. Она не могла понять, задели ее пули или поранили острые камни и колючие кусты.

Внезапно она ударилась обо что-то твердое. Страшная боль пронзила голову и спину. Казалось, весь воздух выбили у нее из легких, и мир погрузился во тьму, словно затвор фотообъектива, который закрылся и уже больше не откроется.