Любовь и предубеждение

ГЛАВА ШЕСТАЯ

– Ты сказал, будто тебе известно, что случилось со мной, – после паузы продолжила она. – Если это так, ты должен знать, как тяжело мне было прошлой ночью.

– Подобные уловки ни для кого не секрет. Это могло сработать с Матиасом, но меня не застанет врасплох.

Разве у ее матери была сексуальная травма в прошлом? Рейчел поверила бы любому рассказу об Андреа. Она насмотрелась многого, живя рядом с ней, но никак не могла понять, почему Себастьян внезапно превратился из любящего и ласкового любовника в холодного и бессердечного незнакомца.

Как могло это произойти?

– Прошлая ночь была прекрасна.

Что-то промелькнуло в его глазах, но тут же пропало. И Рейчел даже не пыталась понять, что именно. Ее сердце умирало.

– Прекрасная попытка манипулировать мной, но я не дядя и не позволю поступить с собой так же какой-то мелочной суке.

Рейчел едва не задохнулась.

– Не смей обзывать меня!

– Что, правда глаза колет? – зло произнес он.

– Правда? Что ты знаешь о правде? Ты в такой же степени обманут, как и Матиас. – Рейчел прерывисто вздохнула. Себастьян придумывает небылицы о ней, но она никогда не лгала ему. – Господи, я пришла к тебе девственницей!

Его эти слова вовсе не убедили.

– Твоя девственность – это такая же ложь, как и предполагаемая любовь ко мне.

Рейчел покачала головой, пытаясь собраться с мыслями.

– Ты не веришь, что я девственница?

– Ты сама попалась на своем вранье, Рейчел.

Сначала намекала на то, что тебя изнасиловали, а теперь утверждаешь, что девственница. Что из этого правда?

– Я никогда раньше не занималась сексом, – только и смогла она сказать.

– У тебя не было крови.

И поэтому он считает, что у нее есть сексуальный опыт?

Кровотечение случилось у Рейчел в шестнадцать лет, и такое сильное, что она даже приготовилась к смерти. Андреа отказалась отвезти ее в больницу, объяснив, что у всех женщин бывает кровь, когда рвется их плева.

– Я не настаивала на браке. Я пришла к тебе сама. Разве это ничего не значит? – Рейчел уже не пыталась убедить его, она просто констатировала факт.

– Ты слишком дешево продала себя.

Каждое его слово напоминало пощечину.

Если Себастьян думает, что любовь вне брака это такое простое дело для нее, то он глубоко ошибается. Рейчел никогда не одобряла образ жизни своей матери. Она мечтала о первой брачной ночи, о белом подвенечном платье и о прекрасном принце, но согласилась на принца без всего остального, потому что слишком сильно любила его.

И Рейчел надеялась, что он примет ее любовь и тот подарок, который она ему сделала.

Она было просто идиоткой. Глупой, наивной идиоткой.

– Больше нечего сказать? – спросил Себастьян.

Даже не взглянув на него, Рейчел покачала головой, ощущая острую боль в сердце.

Себастьян смотрел на нее еще несколько секунд, потом резко повернулся на каблуках и вышел из спальни.

Рейчел без сил опустилась на кровать. Ее сердце превращалось в камень, душевную боль невозможно было превозмочь.

Прошло много времени, прежде чем Рейчел смогла встать на ноги. Выше ее сил было ощущать на себе что-то, что принадлежало Себастьяну, поэтому она скинула с себя махровый халат. Нагая, она прошла из его спальни через холл в свою комнату и закрыла за собой дверь.

Краем глаза Рейчел заметила какое-то движение в холле, но не повернула головы. Ей было все равно – даже если какой-нибудь служащий Себастьяна увидел ее голой. Какая теперь разница!

Андреа начала морально убивать свою дочь, а Себастьян сегодня завершил это дело.

Рейчел удивлялась, как она могла полюбить такое чудовище.

Больше она не допустит такую ошибку.

Ощущение реальности покинуло ее. Рейчел перестала что-либо воспринимать. Она была просто... оболочкой. И все.

Она переживет эту боль.

Рейчел упаковала чемоданы. Потом, как во сне, вытащила шкатулку с памятными вещичками, которая пополнилась на прошлой неделе. Рейчел положила туда ракушку, найденную на побережье, когда они с Себастьяном ездили на рыбалку, цветок, который Себастьян сорвал для нее во время их прогулок, – в общем, все то, что напоминало ей сейчас о том, какая она была дура. Даже не посмотрев внутрь, Рейчел выбросила шкатулку в мусорное ведро, затем заказала билет на самолет и вызвала такси.

Через полчаса она уехала из квартиры Себастьяна. Из кабинета слышался его голос, но у нее не возникло желания попрощаться. Они все сказали друг другу, и ей оставалось только надеяться, что она больше никогда не увидит циничного мерзавца.

– Как чувствует себя твоя гостья, сынок?

Крепко сжав в руке телефонную трубку, Себастьян подавил спазм в горле. Когда он видел гостью последний раз, она была на грани срыва.

Последние два часа он провел, пытаясь выбросить ее и проведенную вместе ночь из головы, но это у него не получалось. Он чувствовал, что даже срочные дела не могут отвлечь его мысли, и вопрос матери только насыпал соль на свежую рану.

Его обвинения, тщетные попытки Рейчел убедить его – все это предстало перед ним совершенно в другом свете.

Господи, что я наделал?

С небес не пришло ответа на безмолвный вопрос Себастьяна, вместо этого он услышал свое имя в трубке.

– Да?

– Я спросила, как дела у Рейчел.

– Не очень хорошо.

– Вы поссорились? – спросила Филиппа, давая ему понять, что заранее осуждает его.

– Она такая же, как ее мать.

– Но ты ведь не думаешь так на самом деле?

Хотя сейчас Себастьян видел все совершенно в ином свете, он не мог признать, что был не прав.

– Почему ты считаешь, что она другая?

– Ты просто дурак, если так о ней думаешь.

Вовсе не весело, когда твоя мать называет тебя. дураком. Себастьян сжал зубы.

– Ты так уверена? Можно спросить почему?

– И часа хватит, чтобы понять, что нет двух настолько разных людей, как Рейчел и ее мать. Ты позволил предубеждению повлиять на свое отношение к ней.

Он тоже так думал, но убедил себя, что это не так.

– Возможно, твоя доброта подводит тебя.

Филиппа протяжно вздохнула.

– Последние несколько лет Рейчел жила отдельно от Андреа. Она не только настояла на проживании в другой стране, подальше от материнского влияния, но и отказалась принимать от Матиаса деньги после того, как окончила университет. Если бы Рейчел была такая же, как Андреа, разве не жила бы она в Греции, позволив Матиасу содержать себя?

Холодок начал проникать в душу Себастьяна.

– Я не знал, что Матиас не содержал ее.

– Конечно, не знал, ведь уже пару лет ты менял тему разговора всякий раз, когда мы начинали говорить о ней.

Себастьян хотел Рейчел, и разговоры о ней только усиливали его желание.

– Она солгала мне, – сказал он, пытаясь схватиться хоть за соломинку.

– В это я не верю.

Задетый осуждением в тоне матери, он сказал ей правду:

– Рейчел призналась, что она девственница, но не является таковой. Она пыталась заманить меня в сети точно так же, как Андреа – Матиаса.

Филиппа несказанно удивилась:

– Как ты можешь быть уверен в этом?

– Существует только один способ, мама, и тебе он прекрасно известен.

Мать вполголоса сказала крепкое словцо, которое не произносила никогда.

– Только не говори мне, что ты обвинил ее в этом после ночи, проведенной вместе.

– Я не позволю, чтобы меня обманули так же, как дядю.

– Ты обманываешь сам себя. Глупое дитя.

Губы Себастьяна сжались, когда он услышал, что мать называет его ребенком, в то время как ему уже тридцать лет.

– С чего ты решил, что она не девственница?

– Я не буду обсуждать это с тобой.

– С кем тогда ты будешь обсуждать это? Если ты обвиняешь ее, то должен объяснить мне почему.

– У нее не было кровотечения. – Несмотря на то, что их разделяли мили, Себастьян покраснел, произнеся столь интимное признание.

– И что?

– Ну, я сделал вывод, что она не настолько невинна, как сказала мне. Черт возьми, мама, я бы не волновался, но если она солгала мне в этом, значит, могла солгать и в другом.

– И поэтому ты разбил ей сердце? Ты бросил ее?

– Я ничего ей не обещал.

– И это ее ты называешь предателем? – Неожиданно для Себастьяна, Филиппа разразилась целой тирадой о том, какие идиоты и упрямцы греческие мужчины. Она заявила, что только такой динозавр, как Себастьян, может не знать, что не всегда бывает кровь, когда впервые происходит половой акт.

Отсутствие крови – вовсе не доказательство.

Его мать была возмущена, что он позволил себе уложить Рейчел в постель до свадьбы, а потом обвинил ее бог знает в чем. Филиппа закончила тем, что Рейчел будет права, если не захочет даже разговаривать с ним, и она, Филиппа Курос, больше не станет искать невест для такого идиота.

Если она захочет внуков, ей придется подождать, пока женится Аристид.

У Себастьяна еще долго звенело в ушах после того, как его мать положила трубку.

Филиппа права. Как он мог убедить себя, что Рейчел обманывает его? Она никогда не вела себя, как ее мать, а он, в лучших традициях греческой вендетты, обвинил ее в грехах матери.

Кровь отлила от его лица, когда Себастьян вспомнил, как оскорблял ее и обвинял в несовершенных грехах. Он обидел ее, а ведь она сама пришла к нему, и правду можно было прочитать в ее любящих глазах.

Себастьян даже убедил себя, что это она виновата в том, что они любили друг друга не предохраняясь, а ведь это была его вина. Он был более опытен, но так сильно хотел слиться с ней, что даже не подумал о безопасном сексе.

Обвинения матери – ничто по сравнению с теми словами, которыми он бичевал себя сейчас.

Себастьян чувствовал, что проваливается в темную, холодную пропасть. Если он не извинится перед Рейчел, его сердце будет разбито.

Нетвердыми шагами Себастьян пошел в комнату Рейчел, но обнаружил, что она пуста.

Там не было не только Рейчел, но и ее вещей.

Все сжалось у него внутри, дыхание сбилось.

Его взгляд блуждал по комнате, ища хоть что-нибудь, что напомнило бы о ней. И вдруг Себастьян заметил шкатулку в мусорном ведре. Шкатулка была похожа на ту, что стояла в спальне его матери на туалетном столике. В ней Филиппа хранила всякие памятные вещицы, связанные с отцом Себастьяна.

Что эта шкатулка делает в мусорном ведре? Рейчел привезла ее с острова, так почему же решила выкинуть ее?

Себастьян поднял шкатулку и открыл, не чувствуя угрызений совести. Ему стало плохо, как только он увидел, что лежало внутри. Рейчел образно выкинула его из своей жизни. Эти вещицы ясно говорили ему о том, какие чувства она испытывала к нему с самого начала их знакомства.

Эти чувства он всегда игнорировал.

Нет, не совсем так. Он замечал ее робкое обожание и иногда пользовался этим, он был добр к ней, потому что ни к одной женщине не относился так, как к Рейчел. Даже когда ей было всего семнадцать лет. Уже тогда он хотел ее, но слишком явно ощущал невинность Рейчел и видел ее сдержанное отношение к мужчинам. Она никогда не показывалась на пляже, когда рядом находились друзья матери, но много раз плавала с ним.

Когда Рейчел жила на острове, она никогда не посещала вечеринок Андреа.

Единственное, что может служить оправданием поведения Себастьяна, это то, что он тяжело переживает смерть дяди. Он потерял человека, который заменил ему отца и наставника во всех делах. Себастьян испытывает еще большую боль из-за того, что смерть дяди была такой глупой и что его жизнь превратилась в кошмар после женитьбы на Андреа.

Раскаяние настолько сильно измучило его, что он опустил голову на диванную подушку и забылся сном.

Рейчел сидела на офисном стуле и не могла произнести ни звука.

В отличие от нее, доктор вовсе не была удивлена.

Рейчел пришла выяснить, что происходит с ее женскими гормонами, а врач, исследовав показания современной аппаратуры, ошарашила ее.

– В этом нет ничего необычного. Вы бы удивились, узнав, как много людей, не достигших тридцати лет, имеют проблемы с сердцем. Мерцательная аритмия – это еще цветочки.

Цветочки? Лично Рейчел не считает, что риск сердечного приступа и сбивчивая работа сердца это цветочки, но у каждого свое мнение. Без сомнения, доктор Помпелла видела пациентов и в гораздо худшей форме, чем Рейчел.

– Не волнуйтесь, мы проводим успешное лечение щитовидной железы, увеличение которой провоцирует аритмию.

– А это лечение не сведет меня в могилу?

Доктор Помпелла кивнула, ее взгляд ничего не выражал.

– Такой риск имеется.

– Каков этот риск?

– Если кровь слишком загустеет и появится тромб, может произойти инфаркт. Однако после шести недель медикаментозного лечения опасность его возникновения маловероятна.

Интересно, доктора получают деньги за утешение пациентов?

– Итак, каким образом мы будем лечить мою щитовидную железу?

Ей всего двадцать три года, и она слишком молода, чтобы заниматься таким серьезным лечением. Но, по словам доктора, проблемы со щитовидкой – дело обычное.

– Вы можете выбирать между медикаментами, хирургией и радиационной терапией.

Рейчел выбрала радиотерапию, посчитав, что принимать йод гораздо легче, чем оперироваться.

Это безболезненно и не имеет побочных эффектов, объяснила ей доктор, а полное выздоровление практически гарантируется.

– Однако вам следует держаться подальше от маленьких детей и никого не обнимать в течение семидесяти двух часов после приема лекарства.

– Понятно. – Немного помолчав, Рейчел спросила врача о том, что беспокоило ее так долго:

– А можно ли принимать препарат беременной женщине?

– Вы беременны?

– Я не знаю.

Глаза доктора округлились.

– Но вы сомневаетесь?

– У меня приходила менструация через неделю после... – Рейчел не могла озвучить то, что они сделали с Себастьяном. Она глубоко вдохнула и медленно выдохнула. – Она была очень слабой и больше в течение двух месяцев не приходила.

– Вы не чувствуете тошноты по утрам?

– Нет.

– Грудь стала более чувствительной?

– Наверное, да, немного.

– Есть много причин приостановления цикла помимо беременности.

То же самое твердила себе и Рейчел.

– Я знаю. Поэтому пришла к вам на прием.

Только она не ожидала услышать от врача, что состояние ее сердца во многом зависит от щитовидной железы.

– Если у вас есть время, мы можем провести тест на беременность, прежде чем делать дальнейшие выводы.

– Хорошо.

Через час Рейчел сидела все на том же стуле, чувствуя, что мир рушится вокруг нее.

– Мой срок – десять недель?

– Да, правильно. – Доктор Помпелла закрыла свою рабочую папку. – Мы должны обсудить все опции.

– Да, – машинально Согласилась Рейчел, но мысли ее были далеко.

Вот уже два с половиной месяца она носит под сердцем ребенка, крохотное живое существо, которое будет напоминать ей о ночи любви с Себастьяном!

– Вы контактируете с отцом ребенка?

Рейчел сфокусировала взгляд на докторе.

– Нет. – Она снова подумала о Себастьяне, но тут же выбросила его из головы. – Он вычеркнут из моей жизни.

– Десять недель не такой большой срок, чтобы нельзя было прервать беременность, – без эмоций произнесла доктор Помпелла.

Все внутри Рейчел воспротивилось этому.

– Я против аборта.

Женщина поджала губы.

– По крайней мере нужно рассматривать такую возможность.

– Нет.

– Не думаю, что вы меня поняли. Если вы не будете лечить щитовидную железу, сердечная аритмия усилится, что увеличит риск сердечного приступа и инфаркта. Медикаменты, которые вы должны принимать, могут отрицательно сказаться на вашей беременности.

– Тогда я не буду принимать их. Разве нет лечения, которое не повредило бы беременности?

– Вы можете попробовать бета-блокаторы, но более серьезное лечение приведет к полному выздоровлению. А бета-блокаторы – это степень риска, – подчеркнула доктор.

Рейчел поблагодарила ее, но отправилась домой с уверенностью больше никогда не приходить к ней.

Она никому не позволит убить своего ребенка!

Рейчел даже не подозревала, что у нее мерцательная аритмия и больная щитовидка, пока не обследовалась. Она ела здоровую пищу и постоянно занималась гимнастикой, поскольку работала в женском фитнес-центре. Узнав о беременности, Рейчел нашла себе хорошего акушера и начала принимать витамины. Она никогда не чувствовала себя так хорошо физически и не сказала акушеру, что у нее сердечная аритмия.

Иногда глубокой ночью она мечтала о Себастьяне, но не позволяла себе думать о нем при свете дня.

Рейчел перестала игнорировать состояние своего сердца только после того, как однажды очнулась в карете «скорой помощи», которая везла ее в больницу. Оказалось, она упала в обморок на работе.

Несколько часов спустя Рейчел смогла пойти домой, но серьезность положения не давала ей покоя.

Она должна быть уверена, что о ее ребенке позаботятся, если с ней что-нибудь случится.

Наверное, следует позвонить Себастьяну. Нет, Рейчел больше не любит его. Как она может любить человека, наговорившего ей столько гадостей? Но Рейчел не допустит, чтобы ее ребенок был лишен отца.

Пускай Себастьян считает, что она хочет поймать его в ловушку. В конце концов он поймет, как сильно заблуждался на ее счет. Себастьян любит свою семью и, как только признает, что это его ребенок, полюбит и его.

Рейчел позвонила Себастьяну в офис на следующий день.

Секретарь предложила ей передать сообщение, так как Себастьян проводил совещание.

Когда Рейчел назвала себя, секретарь переспросила, будто не веря своим ушам:

– Рейчел Лонг?

– Да, но, если он захочет перезвонить мне на работу, пусть спросит Рейчел Ньюмен.

– Пожалуйста, оставайтесь на линии, – взволнованно произнесла секретарь. – Я свяжу вас с господином Куросом.

– О, это не срочно.

– У меня строгие указания, мисс Ньюмен.

Какие еще указания? Рейчел скорее бы подумала, что Себастьян вообще запретит секретарю связывать ее с ним, и уж тем более прерывать из-за нее важное совещание. Она размышляла минуту и вдруг услышала голос Себастьяна:

– Рейчел?

– Да.

– Рейчел Ньюмен?

– Да.

Он долго молчал, и она даже подумала, что их разъединили.

– Себастьян?

– Полагаю, я должен тебя поздравить.

Если бы он всех поздравлял таким заупокойным голосом, у него уменьшилось бы количество друзей.

– С чем поздравить? – не поняла Рейчел.

– Ты ведь вышла замуж.

Что он такое несет?

– Ты с ума сошел?

Неужели Себастьян действительно думает, что она так быстро... забудет его и выскочит замуж?

Наверное, так оно и есть, если он считает ее первостатейной потаскушкой и лгуньей.

– Тогда откуда взялась фамилия Ньюмен? – В его голосе послышалась ярость, что еще больше удивило ее.

– Ах да, ты же не знаешь, что я сменила фамилию.

Последовала еще одна долгая пауза.

– Мы не могли найти тебя, а это все объясняет.

– Что?

– Это неважно. Ты звонишь мне по делу, любовь моя?

Наверное, что-то со связью. Рейчел могла поклясться, он сказал «любовь моя», но это ведь невозможно.

– Мне нужно сказать тебе две вещи.

– Скажи их.

– Я беременна. Ты, конечно, не поверишь, что ребенок твой, но мы можем сделать тест на ДНК. Она поклялась, что не позволит своей гордости повредить благополучию своего ребенка.

Снова тишина.

– Себастьян?

– Я здесь.

– Почему ты молчишь?

– Я не знаю, что сказать. Ты беременна, и я благодарю Господа за это. У тебя не было причин доверять мне настолько, чтобы сообщать о ребенке.

– А я тебе и не доверяю.

– И все-таки ты позвонила.

– У меня не было выбора.

– Потому что ты беременна, – с некоторым напряжением произнес Себастьян.

– Потому что есть осложнения. Я должна знать, что с моим ребенком все будет хорошо.

– О чем ты говоришь? Какие осложнения? – спросил он с сильным греческим акцентом. – Ты под риском?

– Можно сказать и так. – Она объяснила ему то, что узнала от доктора, но опустила свой обморок на работе.

Себастьян задал ей еще тысячу вопросов – о лечащем враче и акушере, о характере ее заболевания, даже такие, о которых она не спросила доктора во время приема. А когда растерявшаяся Рейчел призналась в этом, он не стал обвинять ее в том, что она не думает о здоровье ребенка.

Он разговаривал с ней без всякого презрения, и это еще больше насторожило Рейчел.

Когда она сказала, что доктор Помпелла упомянула аборт, Себастьян долго и витиевато ругался на трех языках. Только Рейчел не поняла, что именно вызвало его гнев – предложение доктора прервать беременность или то, что она отказалась от аборта.

– Дай мне свои координаты.

Короткая просьба Себастьяна после столь длительной тирады удивила Рейчел, но она все-таки дала ему рабочий и домашний адрес, а также все телефоны, по которым можно связаться с ней.

– Сейчас с тобой все в порядке?

– Да. – Если бы дело обстояло иначе, ее вряд ли выпустили бы из больницы.

– Поговорим позже, – кратко сказал Себастьян и повесил трубку.