Любовь и ревность. Хроники

Олег Быстров: Галчонок

Чай в стакане совсем остыл, зато пепельница наполнилась окурками доверху. Очень хотелось выпить водки, но как раз этого делать сейчас было нельзя. Когда он их накроет, этих голубков, надо иметь холодную голову и твёрдую руку.

Но как она могла?! Его Галка, Галчонок, верная жена и опора в жизни, спутаться с этим… ботаником. Полудетская рожа, улыбочка дегенерата, кудряшки. На фотографии не видно, но он не удивится, если сзади волосы схвачены резинкой в хвостик как у пуделя.

Не-на-ви-жу!

Уже месяц, как поведение жены не нравилось Николаю. Всё началось с этой фирмы. Работала медсестрой – всё было нормально. А что ночные дежурства, так это даже лучше, была у него некоторая свобода действий. Мужчина, друзья мои, склонен к этой, как её... полиганд... не – полигамии, вот. Николай в книжке читал, всё точно: мужику нужно несколько женщин, самок. Чтобы, значит, больше любить свою, единственную, чтоб было, с кем сравнивать.

Да и можно ли считать супружеской изменой коротенький рывок «налево»? Так, забава, развлечение, оттяг! Просто, чтоб скрасить серые будни и тяжкий труд. А ты попробуй в гараже поломаться с утра до ночи – копеечка, она ох как непросто достаётся! Опять же всё для неё, любимой. Чтоб дом был полная чаша! И чтобы в этом доме – хранительница очага, верная и безотказная. Женщина, она ведь именно для этого и предназначена природой. Не зря немцы говорят: «Киндер, кюхе, кирхе», они в этом плане ребята грамотные. А она…

Познакомился Николай с Галиной случайно: о женитьбе он тогда не помышлял – после первого неудачного брака заводить семью не спешил. Думал, дело надо сделать, потом всё остальное. А тут поехали на рыбалку с ребятами. Сашка и Глеб, те действительно рыбаки. Сёмке ж главное выпить, он вместо удочек повёз пол-ящика водки. Ну, и взялся дрова рубить для костра, уже хорошо поддатый. По ноге себе врезал со всего маху – кровища рекой, Сёмка блажит, все перепугались.

Но потом ничего, жгутом ногу перетянули и в ближайший городишко, в травмпункт. А там фельдшер, девчонка, но ловкая. Сноровисто так промыла, перевязала, к счастью, ничего серьёзного не оказалось. Против столбняка что-то такое Сёмке сделала и отпустила, но за краткое время общения что-то проскочило между нею и Николаем. Какая-то искра, разряд. Так бывает – вроде ничего в девчонке особенного нет: невысокая, чёрненькая, чуть-чуть нахохлившаяся, как птичка. Когда сказала, что зовут Галей, так и точно – Галчонок! Но было что-то в глазах, в улыбке… Эх, да разве ж это может кто-нибудь объяснить – как появляется симпатия между мужчиной и женщиной, как симпатия перерастает в любовь.

С Сёмкой всё обошлось, а вот Николай через день поехал к девочке в этот самый Верхнереченск, или как там его. Сам от себя такого не ожидал, но через две недели Галчонок перебралась к нему. Да её в глуши и не держало ничего – жила у чужих людей, родни нет, сирота.

Зажили вместе. Устроил её в больницу медсестрой, недалеко от дома, удобно. Зарплата не ахти, но и лишней денежка не бывает. А главное – у мужика должен быть крепкий тыл. С первой женой плохо вышло, но, думал, если не повторять прежних ошибок… И долгое время всё путём было, жили нормально. А тут на тебе!

И откуда эта фирмочка взялась? Продажа недвижимости, проценты-комиссионные, дилеры-киллеры. Головокружительная карьера, собственный офис, личное авто! Глупости сплошные...

А подружки – пробы ставить негде, одна к одной! С такими подругами точно загуляешь, на панель пойдёшь! Вот и началось: то придём с работы поздно – «Ах, контракты оформляли допоздна», то являемся с запашком – «Ах, дорогой, корпоративчик был, ну не отказываться же, неудобно!» И чем дальше, тем больше. Совместный выезд за город, с ночёвкой. Не пустил, конечно, так неделю дулась. Правда, потом, всё равно, в командировку укатила. Ну, и прочее: девичники, кафе, капиталистические субботники на двое суток, без отрыва от производства.

В общем, не нравилось всё это Николаю. Мучился, места себе не находил, пока не надоумили ребята: есть сейчас частные сыскари, за, не слишком большие, деньги проследят и доложат всё – с кем, когда, каким образом. С фото, а если хочешь, то и с видео. Телефончик дали, Николай и позвонил, сделал заказ. Ничего так, хваткие ребята. Не «Брачное чтиво» конечно, те и вовсе на всю страну показывают, как тёти и дяди вначале друг другу изменяют, а потом разбираются с кулаками и матом. Николай этого не понимал – в смысле, зачем не всю страну. Можно отношения выяснить по-тихому, без свидетелей. Но для этого нужна точная информация. Такую информацию ребятки из агентства предоставили. Господи, Галчонок, на кого ты меня променяла! Такое чучело…

Сегодня должны зафиксировать очередную встречу любовничков и отзвонить – тут он их и накроет. Адрес известен: съёмная хата, они там всё время кувыркаются. Точнее, «всё время» – это три раза, но и этого хватит. Отчаянно хотелось выпить, но Николай себя переборол, знал – стоит только начать, за первым «полтинничком» обязательно последует второй, и поехало.

Мобильник запел «Взвейтесь кострами», пионерский гимн былых времён.

– Они в адресе, – прошелестел безликий голос, и связь отключилась.

Ну что ж, время действовать. «К борьбе за дело... – будь готов!» – «Всегда готов!»

Он встал из-за стола, собранно и деловито оделся, погасил свет и вышел. На столе остался недопитый чай и полная пепельница окурков.

Машину брать не стал – здесь недалеко, да и кто может знать, чем дело кончится? В силах своих Николай не сомневался, уделать какого-то ботаника – без проблем. Опыт рукопашных разборок был, недаром в своё время шофёрил на дальнобойных маршрутах, всякое случалось. Но от случайностей не застрахован никто.

Добрался быстро. Вот этот дом, всё, как объясняли сыщики. Третий этаж, окна горят – там, голубки. Подъезд, лестница, дверь не металлическая, обычная филёнка, обитая дерматином. Руки слегка подрагивали, в животе – холодно и пусто. Николай сделал глубокий вдох и медленно выпустил воздух через сжатые губы – читал, это снижает уровень адреналина в крови.

Потом прислушался – тихо, у соседей вроде музыка играет. Или не у соседей, а в адресе? Чёрт, не разберёшь. Нет, вроде всё же у соседей. Теперь как – попробовать тихо открыть замок? Он не взломщик, тихо не получиться. Постучать? Вдруг они одеты, кофе пьют. «Ты что, Коля, заблудился? Мы здесь дела обсуждаем, какой такой секс-пекс?» Будешь стоять перед ними, как дурак. Выбить дверь к чертям собачьим и ворваться?

Николай тихонько тронул дверную ручку, и та вдруг подалась. Дверь с лёгким скрипом открылась. Тишина была полной, ватной. Разве так бывает в гнезде разврата? Где стоны, вздохи, горячечный шепот. Галка, если честно, во время «энтого самого» не стесняется, покрикивает не слабо. А тут…

Однокомнатная квартира: налево пустая тёмная кухня; ванная и туалет – двери закрыты, тоже пусто. Комната – горит бра, полумрак. Николай осторожно зашёл. Что за чёрт – тоже никого! Кровать со слегка смятым покрывалом, но не разобрана, минимум обстановки. Может, «пинкертоны» напутали?

Нет, не напутали. Галкина сумка лежит на самом видном месте. Николай приоткрыл кожаный карман – вот и мобила. С телефоном Галка не расстаётся никогда, даже в туалет с ним ходит. Как же – а вдруг подружки позвонят, в кафешку пригласят, а она не в зоне приёма! А тут лежит себе в сумке, помалкивает.

Смутное беспокойство поднималось откуда-то из-под ложечки. Мысли ещё не оформились, а тревога уже проснулась и заполняла грудную клетку.

Что здесь могло произойти? Где Галка и этот, её?.. Передумали, ушли – тогда почему свет горит, и сумка?.. Сумку и телефон она, всяко, забрала бы с собой. Если только…

Если только здесь не случилось нечто непредвиденное, страшное. Поссорились, разругались, подрались? Беспорядка вроде нет, но это ещё ничего не значит. Галчонка заманили сюда, похитили? Может, ещё и выкуп потребуют как в американском фильме? Сейчас дураков много, насмотрятся Голливуда, и давай в жизнь претворять. Сбережения кое-какие у него, конечно, имеются – на собственную мастерскую вот уже год собирает. А это что? На полу, около «ложа любви»? Тёмные пятна, ещё свежие, влажные. Не вино, и, вообще, не что иное, как кровь... Чья?

Учитывая, что на столике Галкина сумка, а не мужской портфель или ещё какой аксессуар – вывод напрашивается сам собой. На вешалке одежды нет: ушли, увезли Галку. Помимо её воли? Раненную? Одни вопросы…

Вдруг пребывание в комнате стало для Николая нестерпимым: душно, страшно, тоскливо – неведомый, но властный порыв погнал его вон, наружу, на свежий воздух.

Щёлкнул сзади замок захлопнувшейся двери. Он ссыпался по лестнице, уже хотел толкнуть подъездную дверь и вдруг замер. На притолоке чем-то острым – ногтем? – был нарисован стилизованный шалашик: две линии, перекрещенные сверху. Когда-то они с Галкой играли в романтические отношения, дурачились, оставляли друг другу послания на стенах домов. И вот именно так они договорились тогда обозначать дачу.

Бежать домой, выгонять автомобиль из гаража, разогревать двигатель – всё это показалось очень долгим. С Галчонком определённо что-то случилось, и, может быть, сейчас её мучают, терзают, даже убивают. Время терять нельзя!

Поймал такси. До дачного посёлка совсем недалеко, таксист, было, заартачился, но Николай дал двойной тариф – поехали, только побыстрее! Домчал за двадцать минут, но ждать отказался наотрез, мол, и так теряет в заработке. Николай сильно и не настаивал, не до того, не до препирательств и долгих разговоров. Нетерпение и тревога гнали его к дачному домику.

Домишко был маленький. Жилая комната одна: большая кровать, стол, пара стульев, шкаф. Не дворец, прямо скажем. Ещё маленькая кухонька и кладовка, наверху захламлённый чердак. Они оба к работе на земле приспособлены не были, приезжали иногда отдохнуть с друзьями, шашлычки пожарить. Лук и петрушка растут на грядке, их и рвали, свеженьких. Да ещё несколько плодовых деревьев, предоставленных самим себе.

Николай пробирался по дорожке к дому. Окно освещено – старый торшер, ещё от родителей остался, давал рассеянный розоватый свет. И тоже полная тишина, как на той хате.

Сдерживая дыхание, он поднялся на веранду. Прошёл к двери – скрипнули доски под ногами – и осторожно её отворил. Тихо, ни звука, ощущение, что дом пуст. Но как же тогда знак в подъезде?

Николай крадучись пробирался в дом. Тишина угнетала, нервы натянуты до предела. Малейший звук, любое движение – и, казалось Николаю, всё вокруг взорвётся каким-нибудь опасным действием. И сердце вот-вот взорвётся в груди. Воздух – он чувствовал это физически – наполнен тревогой и угрозой.

На кровати недвижимо лежал человек, укрытый пледом. Николай, как зачарованный, приближался к кровати. Всё внутри кричало: «Не надо! Не подходи! Беги отсюда! Пусть в этом разбираются другие!» Но ноги жили какой-то своей жизнью, не слушались разума, упорно несли тело вперёд. Рука потянулась тоже сама, вопреки желанию, ухватила и сдёрнула плед. На кровати лежала женщина. Мёртвая. Но не Галка…

Он её раньше никогда не видел: невыразительное лицо, может обезличенное смертью, а может, бывшее таким и при жизни. Светлые короткие волосы. Невысокая, может среднего роста, точнее определить трудно. Раньше они наверняка не встречались, совершенно незнакомая молодая женщина.

От сердца отлегло – не Галчонок, слава Богу! Наконец-то он смог перевести дух, вытолкнуть из лёгких застоявшийся воздух. Ноги тут же ослабли, подкосились, Николай с трудом шагнул к стулу и тяжело опустился на него. И тупо уставился на мёртвую незнакомку.

Ничего хорошего в том, что на его даче лежит труп, пусть даже и незнакомый, не было. Надо вызывать милицию, а что им говорить? Как объяснить, почему поздним зимним вечером он оказался на даче, куда и летом ездит редко? Откуда здесь незнакомая женщина, да ещё и мёртвая?

Кстати, почему обязательно мёртвая? Он что, врач, определять вот так, с ходу, жив человек или мёртв? Может, спит, в коме, ранена? Ага, спит, только вечным сном. Нет, так неподвижно живой человек лежать не может, тут и медицинского образования не нужно. А всё же… Он приподнялся и тронул тело за плечо – твёрдое. Кожа – холодная, наверно, в нетопленном помещении тело остывает быстро. А на груди, на свитере – бурое пятно внушительных размеров.

Ну, нафиг! Пусть с этим всем разбираются те, кому положено! В шкафу есть початая бутылка водки, осталась с прошлого посещения. Вот теперь можно, и даже необходимо выпить. Сейчас он хлебнёт, чтоб снять стресс, и вызовет ментов. Других вариантов не просматривается. Не расчленять же, действительно, труп, не выносить же его из дома по частям и тайком? Николай не преступник, никого не убивал, ни в чём не виноват – значит, надо обращаться к служителям закона! Ему должны поверить.

Щедрой рукой он плеснул в стакан на две трети, выдохнул воздух и начал глотать холодную водку. Обжигающие шарики побежали по пищеводу и ещё не успели провалиться в желудок, когда у ворот взрыкнул автомобильный двигатель. Хлопнули дверцы, быстрые шаги нескольких людей протопали по дорожке, скрипнули на веранде, и в следующий миг они вошли в дом, в комнату. Фуражки, погоны, у одного в руках автомат. Что? Не делать резких движений? Всё, что в карманах медленно положить на стол? Да вы что, ребята? Я ж дома...

…Я вам чем угодно клянусь, товарищ старший лейтенант, я не знаю эту женщину! И не видел никогда. Кто говорит? Жена?! Да этого быть не может! Ещё и записки? Я вам что, мальчик, записочки писать? Ну, как мужик мужику, лейтенант – если и были у меня бабы, так для связи телефон есть, Интернет, да мало ли ещё как можно человека высвистать. Что ж я буду дурацкие записочки писать... Она писала? Ага, и жена эти писульки предоставила, значит.

Ну, спасибо, Галчонок…

Я не сдержан? Бил, говоришь?.. Ну, если и было пару раз, так за дело. В народе как говорят – бьёт, значит любит! Во! Ах, ну конечно: не умею слышать отказ, привык к вседозволенности, потворствую собственным прихотям и не могу себя обуздать, если чего-либо хочу. Это тоже жена всё рассказала? И звонок в тот вечер был? Что, мол, подозрительное что-то на даче творится? Звонок от соседей? Ах, не имеет значения… Ещё раз спасибо, дорогая.

Чей нож? Дайте взглянуть поближе. А целлофан зачем? Позже, так позже. Да. Нож мой. Да, куплен после предъявления охотничьего билета в магазине, зарегистрирован, всё как положено. Охотничий нож. Последний раз видел?.. Погодите, так сразу и не вспомнить. Я на охоте давненько не был, не дешевое стало развлечение. Одни только боеприпасы стоят – будь здоров, а ещё лицензия, всё прочее. Короче, на охоту несколько сезонов не ездил. А вот на рыбалку – да. Последний раз? Летом ещё, подлёдным ловом не увлекаюсь, да и негде у нас… Где нашли? На даче за кроватью? Как он туда мог попасть? Отпечатки понятно, что мои... А кровь, кровь откуда? Этой самой дамочки кровь? Да я ножа этого с лета не видал, клянусь, капитан! Что? Ах, ну да, извините, товарищ старший лейтенант...

Не убивал я её, поверьте, не убивал! Это меня сейчас, кажется, убивают.

Что ж ты так, Галчонок…

Вот так-то, Коленька. Кобелино ты мой ласковый. Всероссийского масштаба. Думал, купил себе девочку-служанку: подай, убери, постирай. Ну и всё прочее – в любое время, по первому требованию, когда их величеству захочется. Так и этого было мало – ни одной юбки не пропускал. Последнее время и скрываться-то сильно не пытался. Ну, точь-в-точь, как в старом анекдоте: «Милая, ты у меня такая умная. Придумай что-нибудь сама...»

Видит Бог – я терпела, всё надеялась – одумается, перебесится, за ум возьмётся. Да куда там! Ведь была когда-то любовь, и нежность была – кажется, надышаться друг другом не могли. Куда всё делось?

На словах-то мы героем были: всё для тебя, любимая; вот денег накоплю, свой автосервис открою – заживём! В норковых шубах ходить будешь, в соболях, любой каприз исполню… А на колготки или простенькую косметику три дня деньги клянчить приходилось.

На девочек своих не скупился, сама слышала, когда трепался с другом своим, Глебом этим. Думал, я в ванной, не слышу ничего, а дверь-то открыта была. Триста баксов только за шампанское! И браслетик тот, ему ж цены не сложишь. Ах, как заюлил тогда благоверный: «Сотруднице... в складчину... преподнести от коллектива...» Тьфу! От коллектива! Это в их-то гараже, от шоферюг и автослесарей – презент, дорогой браслет! Ну, курам на смех, честное слово! И слово-то, какое вспомнил, ещё б сказал – от профкома. Работников отвёртки и бутылки.

Нет, миленький. Нельзя из женщины делать вещь. Служанку про всё – тоже не рекомендуется. Человеческие отношения должны быть. Даром, что из деревни, но не деревенская дурочка. Может, и была таковой когда-то, а теперь – нет. Сам воспитал, уму-разуму научил. И теории свои, про разнообразие и прочее, можешь засунуть себе… Ну, дорогой, ты у меня такой умный, придумай сам – куда.

Когда начинаешь понимать, что любви не осталось, что тебя могут променять в любой миг на другую женщину, становиться горько. Так горько, что жить не хочется. Да только вот жива. И даже здорова. Захотелось, правда, и самой чего-то нового, необычного. Разнообразия всем, видать, хочется. Можно было бы закрутить роман с тем же Глебом – посматривал мужик с интересом. Хотя бы в отместку закрутить, да скучно это. Тайная любовь по чужим углам, с оглядкой, в вечном страхе разоблачения. Коленьку, сокола ясного, это, правда, не смущало, но она так не хотела. Да и что здесь нового? Все мужчины одинаковы и хотят одного.

Помог случай: на работе, в фирмочке этой самой недвижимой, девчонки увлеклись сайтом знакомств в Интернете. Галине тоже стало интересно. Вышла на виртуальные просторы, посмотрела – мамочка моя родная! Выставка самодовольных похотливых барсуков. Самое большее, что умеют, это подмигнуть анимационно, а если начинают писать, так лучше бы этого не делали вовсе. Полистала, почитала... Скука! А потом обратила внимание на девушек ориентации «би».

Никогда она раньше не интересовалась однополыми развлечениями, и не пробовала никогда, а тут стало любопытно – все-таки разнообразие. Договорилась с девочкой. Встретились у неё, выпили кофе с коньяком, поговорили, музыку послушали. Вроде, нормальная девчонка, только обожглась когда-то в отношениях. Обманул парень, поматросил и бросил, во всяком случае, так она рассказывала. Это уже позже Галина узнала, что все лесбиянки горазды рассказывать душещипательные истории с трогательными подробностями.

Потом попробовали. Точнее, пробовала-то она, Галина. Ленка была в этом деле просто ас, и кайф ловила по полной программе. Честно сказать, ей не понравилось: девчонка облизала всё её тело, включая самые укромные местечки. Ханжой в сексе Галина себя не считала, но приятного ничего в этом развлечении не нашла.

Решила, что одной попытки хватит – опыт получила, и баста. Но Ленка оказалась подругой навязчивой. Звонила, приглашала, зазывала и добилась, в конце концов, своего. Предложила попробовать втроем. Такого у Галки ещё не было, решила – давай! – да и сама же хотела пуститься во все тяжкие... Попробовала!

Ленка притащила молодого хмыря с идиотскими кудряшками, схваченными сзади в хвостик – ни ума, ни фантазии, только что, с потенцией всё в порядке. «Лямур де труа», туды твою!

Потом хмырь – Ленка звала его Ботаник – достал кокаин. С порошком, мол, незабываемые впечатления. Не знала, как ноги унести. Что в постели творилось – толком потом и не помнила. Зареклась, что больше подобных развлечений – ни-ни!

Только, Ленка не отставала. Звонила, приглашала: «Неужели тебе не понравилось?» Понравилось, как же. Кушайте сами.

А потом произошла эта встреча с Вадимом. Земляк, одноклассник, нормальный мужик, в общем-то. Он и мальчишкой был толковым. И симпатичным. Теперь на малой родине Вадим стал крупным коммерсантом. Бизнес незатейливый: купил в городе товары, в деревне – продал. Разницу – в карман. Но, видно есть у Вадима деловая жилка. Сумел он и товар подобрать ходовой, и реализацию толково организовать. Говорит, три павильона на рынке, и дело расширяется. И ещё сказал: «Что ты здесь потеряла, Галка? Что тебе в этом городе? Возвращалась бы... Или у тебя здесь любовь?» И усмехнулся, негодник.

Ему насмешки, а Галке так тошно стало, такая тоска взяла… Любовь! Была любовь, да сгинула. Но и в родном райцентре делать тоже нечего – ни жилья, ни перспектив: опять в травмпункт идти сдаваться, и жить на грошовую зарплату? Тоже удовольствие ниже среднего. Вадим сказал, что место на рынке даст, а если деньжат поднакопила, то и в долю возьмёт. Будем, мол, партнёрами – доходы сообразно вложенным деньгам делить станем. Вадим такой, что если сказал слово, то сдержит. Он всегда был честным парнем. Да только, где они, деньги?

Последней каплей стали сыщики. Галка давно контролировала Коленькин телефон. Это стало для неё своеобразным спортом, игрой: забудет милый стереть чужой номерок из памяти мобильника, или нет? Чаще помнил и стирал, конспиратор хренов, но иногда случалась и на него прорушка. Да, бывало. Некоторых его любовниц Галка знала поимённо, некоторых – нет; со временем чувства притупились, возмущение угасло, и осталось только холодное любопытство – кто на этот раз?

А тут новый номер, неизвестный. Нажала дозвон: «Детективное агентство «Замочная скважина». Слушаю внимательно». Вот тебе и раз. Посмотрела в местных газетах, ребята специализируются на слежке за неверными супругами. Посмотрела список принятых вызовов – только сегодня четыре! Стало быть, вот как! Стало быть, отчёты сыщики шлют. А следят, ессесьно, за нею. Не нравиться, стало быть, суженому её образ жизни, соглядатаев приставил. Это было уже ни в какие ворота…

И тогда Галку как обожгло.

У Ботаника уже от «кокса» крыша ехала конкретно, мальчонка влез в долги, у него назревали серьёзные проблемы. И не любил он никого: ни Ленку, ни Галку, вообще никого, кроме себя. А недавно попробовал героин, так и вовсе увяз в этом по уши. Галка узнала про «герыч» одной из первых – отрок боялся уколоть себя в вену, просил Галку: ты ж медсестра, сделай укол. Галка была не против, отчего не помочь.

Самым противным было продолжать участвовать в оргиях. Кокаин она больше не нюхала, одного раза хватило. К героину и близко не подходила. Но было противно. Стала выпивать перед началом полный стакан водки и запивала его минералкой – спирт бил в голову мгновенно, как молот. Потом, бесчувственная, падала в койку со сладкой парочкой, лежала бревном. Так было легче. «Партнёры» вначале обижались, потом успокоились – им и вдвоём было неплохо. Коленька потом, правда, носом крутил, морду кривил – мол, алкоголем от тебя пахнет. Ничего, отбрехалась.

Потом пару раз пригласила Ботаника одного, без Ленки. Со второго раза договорились. Посулила ему денег с продажи квартиры, а она у Коли богатая, четырёхкомнатная, от родителей ещё. Ботаник как представил, сколько дури купить можно, даже прослезился. Основное обсудили.

Ленку уговорила письма написать. Мол, шутка такая, розыгрыш. Нужно благоверного поделдыкнуть, мол, что – любовницу завёл, гад?! Ленка такие вещи обожала, согласилась. Так появились письма от незнакомки, которые теперь у следователя. Милиционер про записные книжки спрашивал, про переписку – пожалуйста! Для представителя закона всё, как на ладони...

Труднее было узнать, когда любимый пойдёт в адрес, прихватывать её с Ботаником на горячем. Но и тут справилась, опять случай помог. Коля не услышал, что она вернулась домой, а она услышала то, что ей было интересно. Подгадали и разыграли с Ботаником всё, как по нотам.

Как он Ленку кончал, она не знает, и знать не хочет. Пусть её, непутёвая была деваха и всё равно плохо бы кончила. А вот с мальчиком пришлось самой разбираться, никуда не денешься. Со времён работы медсестрой было у неё припрятано несколько таблеточек. Сильнодействующих. Растолочь их в пыль и подмешать к порошку «герыча» ничего не стоило.

Уже на следующий день с утра молодец захныкал – уколи, сил нет. Смешала, пока он на койке укладывался: любил лёжа, с комфортом, чтоб приход лучше ощутить. Развела, и вколола. Ботаник поплыл сразу – таблеточки усилили действие «геры» раз в сто. Такое ему было не сдюжить. Найдут мальчика дней через несколько, когда вонять начнёт. Наркоман, передозировка, обычное дело. И ведь не дрогнула рука. И не жалко ни капли…

Родной муж в милиции, дадут ему за убийство немало, а с его характером – удивительной смесью хитрости, трусости и подлости – трудно ему в тюрьме будет. Ох, трудно… Да и не важно, сколько именно лет ему присудят. По постановлению суда она сможет продать квартиру. Заначки Колины все для дураков, их расположение Галка знает наперечёт. Это ещё три-четыре тысячи долларов. Хватит и на квартиру в родной деревне, и на павильончик, и на то, чтоб долю Вадиму заплатить. А там, чем чёрт не шутит, может и жизнь наладится.

А тебе, Коля, всего хорошего. Бог даст, больше не свидимся.

Целую крепко. Твой Галчонок.