Любовь на Женевском озере

– Шукрут? – переспросила Дениза. – А, национальная эльзасская еда… У нас, в Женеве, тоже можно попробовать шукрут, но я это никогда не делала. Мы предпочитаем свою национальную еду – раклетт.

– Да, – кивнул Паскаль, – понимаю. А если ты никогда не видела шукрут, то я тебе объясню. Это – огромное блюдо с горячей тушеной квашеной капустой, а на ней – разнообразные сосиски и сосисочки, колбаски, кусочки корейки и ветчины. И все это запивается эльзасским пивом. Пища, может быть, грубоватая, неизысканная, но мы, жители Эльзаса, очень любим шукрут. А сейчас пошли посмотрим на плотину Вобана. – И Паскаль повел Денизу вперед.

Творение маркиза Себастьяна Вобана, маршала Франции и сподвижника Людовика XIV, неожиданно открылось перед ними во всей своей красе. Но, для того чтобы подняться на его вершину, надо было преодолеть множество крутых ступенек.

– Пошли? – посмотрел Паскаль на Денизу.

Она молча кивнула, и они стали карабкаться на плотину. Когда они наконец вскарабкались наверх, Дениза смогла вдоволь полюбоваться открывшимся видом на старую таможню, на остатки порта, на многочисленные каналы, по которым плыли кораблики с туристами, то опускаясь в шлюзах вниз, то поднимаясь вверх. И всегда эти операции сопровождались радостными аплодисментами сотен туристов, которых специально высаживали на это время на берег, чтобы они могли видеть все со стороны.

Здесь царила атмосфера праздника, и она за-хватила Денизу. Ей стало удивительно легко и приятно. Обогнув по периметру Пти Франс, вдоль многочисленных каналов которой гуляли толпы туристов, молодые люди уже с другой стороны подошли к Дому кожевника. Казалось, он весь полыхал от красной герани, украшавшей его фасад.

– Итак… – Паскаль покосился на нее, – надеюсь, ты нагуляла аппетит?

– А почему ты спрашиваешь?

Он улыбнулся.

– Я хотел угостить тебя шукрутом. Обидно ведь будет, если ты вернешься из Страсбура и все узнают, что ты так и не попробовала нашу национальную гордость.

– Я могу никому не говорить о том, что была у вас в Страсбуре, – усмехнулась она.

– Но правда ведь все равно всплывет. И тогда тебе будет стыдно. Или ты испытываешь какое-то предубеждение в отношении шукрута?

– Я просто слышала, что от него… сильно толстеют, – вырвалось у Денизы.

– Чепуха! – безапелляционно заявил Паскаль. – Эта опасность грозит только старым женщинам, которые совсем не занимаются спортом. А таким заядлым спортсменкам, как тебе, можно есть сколько угодно шукрута – и лишь с пользой для себя!

– Ты уверен? – все равно с опаской осведомилась Дениза.

– Абсолютно!

– Ну ладно, – вздохнула она. – Тогда пошли.

Паскаль подал ей руку и церемонно ввел в ресторан.

– Добрый вечер, – поприветствовал их хозяин, когда они вошли, и посадил за уютный столик у окна.

Совсем рядом плескалась вода канала, подсвеченная сотнями огней. На всех окнах домов вдоль набережной ярко цвела красная герань. На небольшом пятачке собрались тысячи людей – сидящих в кафе и ресторанах, гуляющих, любующихся старинными домами, витринами старых мастерских и магазинчиков, каналами.

Хозяин принес два огромных блюда с шукрутом, хлеб, масло, пиво и, пожелав приятного аппетита, с поклоном удалился обслуживать других посетителей.

Шукрут был горячий и удивительно вкусный.

– Ты заметил, как он на нас посмотрел? – спросила Дениза, когда она наконец расправилась с шукрутом.

– Кто?

– Да хозяин ресторана.

– Нет. А как? – с любопытством спросил Паскаль.

– Как будто он все знает про нас.

– Что знает? – с лукавой улыбкой спросил Паскаль.

– Ну… все. – Ее глаза блестели.

Паскаль взял ее руку и нежно погладил.

– Может быть. Те, кто работает в ресторанах, тонкие психологи, не правда ли?

Ее щеки стали розовыми.

– Правда, – еле слышно выдохнула она.

Перелет из Страсбура в Женеву прошел точно по расписанию: уже через сорок минут после вылета самолет мягко коснулся колесами посадочной полосы в женевском аэропорту «Куэнтрен». Никакого багажа у них с собой не было, и Дениза с Паскалем сразу проследовали к стоянке такси.

Паскаль сделал знак ближайшему такси, они сели в него и вместе подъехали к дому Денизы.

– Я могу к тебе подняться? – спросил Паскаль и взял ее за руку.

– Да… Нет… Не знаю, – внезапно смутилась Дениза. – За эти полтора дня произошло столько событий, что у меня просто кружится голова! Я должна побыть одна и немного подумать. – Она посмотрела на внезапно помрачневшего Паскаля и спросила: – Ты на меня сердишься? Я тебя мучаю? Вот видишь, с девушками не все так просто.

– Да нет, – промямлил он, – я тебя понимаю, но…

– Обещаю, это последняя ночь, которую я проведу без тебя. А уже завтра мы будем вместе. – Дениза встала на цыпочки, поцеловала Паскаля и, быстро развернувшись, влетела в подъезд.

– Катрин, он меня любит и хочет жениться! – прокричала она в телефонную трубку. – И его отец тоже хочет. Да нет, не жениться на мне, а чтоб его сын, то есть Паскаль, женился. И чтобы у него были внуки. Да не у Паскаля внуки, а у его отца, у месье Анри. Ну тебя, ты совсем меня запутала. Ну что ты смеешься? Откуда я свалилась? Из Страсбура. Мы туда прилетели всего на один день – у месье Анри был юбилей. Ему исполнилось шестьдесят лет. Нет, не очень старый, а очень даже интересный мужчина. Паскаль на него похож. Месье Анри известный в Страсбуре хирург, и он дружит, знаешь с кем? С самим Дебейки. Ах ты не знаешь, кто это! Спроси у мужа. Ну наконец-то, вспомнила! Да, именно тот великий американский хирург. Что – когда? Замуж? Только через год. Когда поступлю в институт. И есть еще одна причина, но об этом – при встрече. Стыдно сказать по телефону? Наоборот, не стыдно. Когда я тебе расскажу, даже ты будешь гордиться Паскалем. Нет, не могу – я очень устала и засыпаю на ходу. Целую, до завтра. – И Дениза рухнула в постель.

Но ночью ее почему-то мучили кошмары. Она внезапно проснулась. Было три часа утра.

Боже, неужели Паскаль женится на мне? Дениза задрожала всем телом. Я буду мадам Авениль и рожу ему детей, и мы будем вместе, пока смерть не разлучит нас? А если он окажется плохим мужем? Ведь он привык быть холостяком. И его может раздражать семейная жизнь. А когда я буду ходить беременная, с большим животом, я буду тогда страшной, и он, наверное, отвернется от меня…

Дениза вскочила и подбежала к зеркалу. Но оттуда на нее смотрело прелестное румяное существо с горящими от счастья глазами, с ямочками на щеках и копной волос, отливающих золотом. Увиденное понравилось ей. Она вернулась в постель и заснула.

На этот раз ее сон был безмятежным.

Утром ее разбудил звонок в домофон.

– Кто там? – Спросонья голос Денизы был хриплым.

– Это я, Паскаль. Уж не заболела ли ты? – испугался он.

– Нет-нет, хотя и плохо спала. Я не побегу сегодня, можно? – произнесла она виновато. – Еще полежу часок. И – на работу. Позвони мне домой вечером, часов в пять. Целую. – И она повесила домофонную трубку.

Дениза завела будильник на семь утра и снова провалилась в сон. Да, события субботы, и особенно воскресенья, были для нее очень серьезными. Может, даже чересчур.

Но на работу Дениза пришла вовремя, была приветлива и весела, как обычно.

– Как погуляли с сестрой? – полюбопытствовал Клод.

Сначала Дениза не поняла, что он имеет в виду. Но потом вспомнила, что пыталась обмануть его, и слегка покраснела.

– Спасибо, как обычно. Сидели дома и болтали, – после некоторого замешательства ответила она.

Клод сделал вид, что ничего не заметил. Но его блестящие карие глаза с этого момента начали внимательно следить за Денизой, куда бы она ни направлялась. Его слежка увенчалась успехом.

Увидев, что Дениза в очередной раз побежала на кухню, чтобы передать повару заказ, Клод прокрался за ней и услышал, как Мирей, подружка Денизы, делает ей замечание:

– И что ты сегодня так носишься? Устанешь ведь к концу смены.

– Ничего я не устану, – весело ответила Дениза и замурлыкала какой-то мотивчик.

– И что это ты все время улыбаешься? – не отставала Мирей. – Уж не влюбилась ли?

– Может, и влюбилась, – ответила Дениза и летящей походкой устремилась на террасу.

– Счастливая… – прошептала ей вслед Мирей.

В двенадцать часов дня на террасе неожиданно для Денизы появился Паскаль и уселся за ее столик. Дениза подбежала к нему.

– Ты что пришел? Мы же договорились – ты мне позвонишь в пять часов. – Но счастливая улыбка непроизвольно появилась на ее лице.

– Ты знаешь, я не собирался обедать здесь, – как бы извиняясь, начал Паскаль. – Тем более что шеф подкинул работу. Но… я должен был увидеть тебя… Я уже не могу без тебя так долго. А пять часов еще не скоро. – И он с мольбой посмотрел на нее.

– Ладно, тогда оставайся обедать, – милостиво разрешила она. – Что ты желаешь?

– Ты знаешь, я ужасно голодный! – воскликнул Паскаль. – Закажу-ка я, пожалуй, розовые креветки с листьями салата и помидорами черри, а на горячее – эльзасский пирог со свежим козьим сыром, как напоминание о нашей поездке в Страсбур.

– Ну ты и обжора, – заметила Дениза. – А когда мы поженимся, тогда ты тоже будешь так много есть?

– Тогда – еще больше, обещаю тебе. Ведь молодая жена будет отнимать у меня много сил.

Дениза покраснела и побежала отдавать заказ.

– С кем это ты кокетничала сейчас? – прошипела Мирей. – Даже раскраснелась как помидор!

– Не твое дело! – резко ответила Дениза. Но, заметив обиженный взгляд подруги, прошептала: – Это он!

– Он?! – переспросила Мирей. – Да он красавчик. Поздравляю!

Дениза кивнула и убежала к клиентам.

– Кого это вы обсуждали? – подозрительно спросил Клод.

– Я что, обязана тебе все докладывать? – вскипела Мирей, которая недолюбливала Клода. Он умел подкрадываться незаметно и внезапно появляться за спиной. А это Мирей всегда раздражало.

– Конечно, не все. Если хочешь неприятностей на свою задницу, – хитро поблескивая глазами, сказал африканец. – А если предпочитаешь, чтобы начальство к тебе не придиралось, то скажешь мне.

– Почему это? – продолжала хорохориться Мирей.

– Потому что меня интересует все, что касается Денизы. Заруби это на своем глупом носу, – зловеще произнес Клод.

– Опоздал, милый, поезд уже ушел, – ехидно заметила Мирей и покинула кухню.

Клод бессильно заскрежетал зубами. Он обшарил глазами террасу и увидел Денизу, которая как раз обслуживала постоянного клиента – врача из ВОЗа. Это был хороший клиент, щедрый. Клод его знал. Но сейчас он его возненавидел. Потому что Дениза улыбалась французу. Но как! Казалось, от этой улыбки засияла вся терраса. Клод был готов выскочить из своего укрытия и задушить Денизу и француза собственными руками. Он невольно вытянул их вперед. Да, крепкие, мощные руки. Такими действительно можно убить.

Клод устало прислонился к стене. Но нет, гнев не лучший советчик в этой ситуации, подумал он. Надо успокоиться и все разузнать самому. Мирей могла брякнуть нарочно, чтобы позлить, ведь она ненавидит меня.

Увидев, что у Денизы образовалась свободная минута, он подошел к ней и миролюбиво протянул чашечку кофе.

– Присядь на минутку, передохни, а то твои клиенты тебя замучили.

– Ну что ты! – воскликнула та. – От работы я не устаю. А клиентов своих люблю.

– А этот как тебе? – И Клод указал на француза. – Я раньше его часто обслуживал. Классный мужик. И клиент щедрый.

– Да, мужик классный, – поддержала его Дениза. – Ну все, мне пора – надо выписывать счет. Спасибо за кофе. – И она убежала.

Что означают ее слова? Может, и ничего. А может… Клод никак не мог принять решения. Но злоба терзала его сердце.

Он уже давно решил про себя, что Дениза будет принадлежать ему. Ему, и только ему. И все вроде бы шло к этому. Она с благодарностью воспринимала его советы и его наставничество. Откровенно любовалась его статной, мускулистой фигурой и ловкостью, с которой он носился по огромному залу, успевая безукоризненно и быстро обслуживать посетителей. Но он сам не хотел форсировать события, он мечтал, чтобы Дениза свалилась к нему в руки, как созревший плод. И все шло к этому.

Но сейчас он вдруг перестал быть уверенным в чем-либо. Эти ее странные исчезновения, то, как она краснела, когда он заставал ее врасплох неожиданными вопросами, ее необъяснимая уклончивость и скрытность, которые он вдруг стал замечать, – все это складывалось в исключительно тревожную картину.

Неужели он все-таки где-то ошибся? Неужели… – нет, в это невозможно поверить – он все-таки упустил ее?!

От этой страшной мысли Клод задохнулся. Упустить такую девушку… упустить свое счастье – нет, лучше было бы просто умереть! Но этого не может быть. Дениза не дура, она действительно смотрела на него почти влюбленными глазами, он сам это видел. Неужели все это могло бесследно исчезнуть в течение каких-то дней? И что, черт побери, могло быть причиной этого?!

Его голова раскалывалась от тревожных мыслей. А сердце разрывали противоречия. Клод вдруг ощутил себя маленьким и ничтожным, ничего не понимающим в женской психологии, плохо соображающим, что же все-таки нужно европейским женщинам. Неожиданно все вернулось на круги своя: он вновь был несчастным, жалким иммигрантом, приехавшим на чужой континент и не могущим приспособиться к чужой жизни, к чужому укладу.

Клод на мгновение закрыл глаза. Нет, решил он, я не сдамся без боя! И я вовсе не тот жалкий маленький иммигрант, каким был несколько лет назад. Я знаю Европу. И Европа знает меня. Достаточно лишь вспомнить, как ценит меня месье Жюбель. Свое место под солнцем я завоевал. Завоюю и свою девушку. Ту, которая мне нужна.

А нужна ему была всего лишь одна девушка на свете. Дениза.

Мирей вышла из ресторана и глубоко вздохнула. Прохладный ветерок принес запах сирени. Интересно, откуда? Из парка «Мон Репо» или из Ботанического сада?

Надо как-нибудь сходить туда, посмотреть, где растет сирень и, может быть, нарвать несколько веточек, если, конечно, это разрешено, пронеслось у нее в голове. Мирей не спеша пошла по тротуару. После длинного рабочего дня в ногах чувствовалась усталость. Конечно, это пройдет – надо только принять ванну, потом подержать ступни в тазу с водой, в котором она растворит специальную хвойную эссенцию, но все же проводить целый день на каблуках весьма утомительно. И не очень-то полезно для ног, хмуро подумала Мирей. Но чего не сделаешь ради красоты? Все-таки ходить в кроссовках – это крайне неэстетично для женщины.

Она невольно вытянула ногу. В черной туфельке на высоком каблуке она выглядела весьма привлекательно. В меру длинная, стройная. И все это делают с ногами высокие каблуки. А стоит сбросить туфли, и… Мирей покачала головой. Слава богу, что, когда женщина сбрасывает туфли, мужчина обычно уже не видит этого – во-первых, вокруг темнота, а во-вторых, он до того распален страстью, что ему уже не до этого. Боже, о чем я думаю! – пронзила ее запоздалая мысль, и загорелое лицо Мирей залило краской.

– Осторожнее! Вы так сшибете кого угодно! – неожиданно услышала она резкий голос.

Она широко распахнула глаза. Перед ней стоял высокий симпатичный парень.

– Вы всегда так ходите по улицам? – Его глаза насмешливо блестели. – Учтите, вместо меня на вашем пути мог оказаться железный столб!

– Надеюсь, он оказался бы более учтивым, – мгновенно отреагировала Мирей. – Я всего лишь задумалась на секундочку.

– А вот в своем ресторане вы, похоже, не думаете… Носитесь как ураган – и все.

Мирей недоуменно уставилась на него.

– Вы меня не помните? А ведь не далее как неделю назад вы меня обслуживали. И даже ни на минутку не остановились у столика, чтобы со мной поболтать.

Мирей внимательно посмотрела на молодого человека. Нет, его лицо не было ей знакомо. Хотя… сколько людей проходит через ресторан каждый день! Всех не упомнишь.

– А… что вы тогда заказали?

– Бутылочку кока-колы, – улыбаясь, произнес он. – Видимо, если бы я заказал что-то более существенное, бифштекс например, то вы обратили бы на меня больше внимания.

– В таком случае на вас больше внимания обратили бы наши повара, – фыркнула Мирей. – Если честно, то, когда у меня в руках поднос, я действую практически как автомат: принимаю заказы, передаю их на кухню и разношу. Если начать думать, то можно просто не успеть. Особенно в часы пик.

– Боюсь, я как раз и попал к вам в час пик, – вздохнул он. – Но сейчас-то вы не спешите?

– А что? – с расстановкой произнесла она.

– Не знаю. – Он пожал плечами. – Просто я думал, что, может быть, теперь мне удастся с вами поговорить. И вы не станете убегать от меня.

– О чем вы хотите со мной говорить? – подозрительно осведомилась она. – Вам не понравилось качество обслуживания? Вы, может, хотите что-то передать моему шефу?

– Ну что вы, как можно плохо обслужить кого-то, если этот кто-то заказывает всего лишь бутылочку колы! Нет, конечно, я вовсе не собирался жаловаться на вас хозяину. Неужели я похож на доносчика? В университете учат чему угодно, но только не этому!

– Значит, вы студент?

– Студент третьего курса Женевского университета Поль Мартиньи к вашим услугам, – молодой человек прищелкнул воображаемыми каблуками. – А вас зовут…

Мирей игриво подняла в воздух указательный палец.

– Извините, месье студент! Если я сразу же признаюсь вам, как меня зовут, то никакой интриги не получится. Постарайтесь разузнать это сами. Почаще приходите в «Жемчужину озера», заказывайте побольше и тогда, может быть…

Поль Мартиньи развел руками.

– А вы увеличите мою стипендию, чтобы я мог делать это? Неужели вы думаете, что мне доставляет удовольствие приходить в «Жемчужину озера», чтобы пить там одну кока-колу? Но когда учишься, то твои материальные обстоятельства довольно стесненные.

– Ничем не могу вам помочь. – Мирей с улыбкой покосилась на него. – Извините, но мне надо идти.

– Жалко, что у вас нет тяжелой сумки.

– Что?!

– Если бы она у вас была, то я бы с удовольствием понес ее, помогая вам. И тогда я проводил бы вас до порога вашего дома и вы, может быть, открыли бы мне ваше имя.

– Я же сказала: просто почаще приходите в ресторан! – засмеялась Мирей.

– Господи, я же объяснил уже вам, что не могу. – Поль сокрушенно покачал головой, – Если бы вы знали, сколько денег уходит на учебники! Которые к тому же постоянно меняются. Начинаешь год с одними учебниками, а часто заканчиваешь его с другими. А это – сотни и сотни франков. И так постоянно.

– Но зато в будущем…

– Да, я надеюсь на это. Надеюсь на то, что когда-нибудь в будущем смогу позволить себе все. Или почти все. Но тогда… вас не будет рядом.

– То есть?!

– Вы состаритесь, перестанете ходить пешком по улицам, будете ездить только на автомобиле. И как тогда я встречу вас?

– Послушайте, – Мирей невольно топнула ножкой, – вы что же, пришли сюда в этот час специально для того, чтобы встретить меня?

– Нет, – покачал головой Поль, – вообще-то я шел в университетскую библиотеку. И вы просто попались мне навстречу. Но когда я увидел вас, то подумал: наверное, это судьба. И, как видите, от этого даже исчезла моя обычная робость: я разговорился и уже почти высказал вам все, что думаю.

– И что же вы думаете?!

– Я люблю вас, прекрасная незнакомка!

Мирей разразилась смехом.

– Вы… это серьезно?

– Абсолютно. – Поль пристально смотрел на нее.

– Но это же так смешно! Господи, молодой человек, сколько вам лет?

– Двадцать два.

– А я на десять лет старше вас! Вы понимаете теперь, какую глупость вы только что сказали?

– Это сказал не я, – обидчиво протянул Поль, – это сказал кто-то внутри меня. Кто-то, кому я не могу противиться, как ни стараюсь. Я не знаю вашего имени, но, поверьте мне, я люблю вас всем сердцем.

Мирей закусила губу.

– У меня такое впечатление, что я столкнулась с человеком, который привык играть в университетских театральных постановках, – вырвалось у нее наконец. – Признайтесь, Поль: вы ведь играете в студенческом театре? И сейчас наверняка репетируете какую-то роль. Или просто импровизируете на ходу. Но все равно это игра.

– Это не игра, великолепная незнакомка. Это голос сердца, с которым я не могу совладать. Как бы ни пытался это сделать. – Поль Мартиньи подался вперед, его темные глаза горели совсем близко от лица Мирей. – Вы знаете, что происходит с мужчиной, когда он влюбляется? Если это случается, мужчина просто теряет от любви голову и не может с собой совладать. Все происходит уже помимо его воли. Он становится пленником своего собственного сердца, а оно ведет его туда, куда он даже и не помышляет.

Мирей только сейчас поняла, как же, должно быть, глупо она выглядит – стоит посреди тротуара и о чем-то жарко спорит с совершенно незнакомым парнем. Который неделю назад выпил в ресторане бутылочку кока-колы, которую она ему принесла. И теперь возомнил себе невесть что.

– Извините, – слабым голосом произнесла она, – но мне надо идти. Я очень устала, мне надо домой и…

Поль Мартиньи схватил ее за руку.

– Я отпущу вас, но лишь при одном условии.

– Что вы себе позволяете?!

– Только если вы назовете мне свое имя! Я не могу любить женщину, имени которой не знаю!

– Но…

– Только имя. Сегодня мне не надо ничего больше. Я весь вечер, всю ночь буду повторять его. И представлять вас. И боготворить обоих – вас и имя, которым зовется такая богиня, как вы.

– Да вы и впрямь сумасшедший! – прошептала Мирей.

– Нет. Просто влюбленный.

– Отстаньте от меня!

– Ваше имя! – воскликнул он. – Иначе я приду к вам в ресторан и устрою такой скандал, что он содрогнется от крыши до основания, клянусь!

– Вы что, иностранец? Швейцарцы не могут быть такими страстными! И такими навязчивыми!

Поль Мартиньи на мгновение потупился. Но только лишь на мгновение.

– Да, в моих жилах течет и французская, и испанская кровь, – признался он. – Но разве в этом дело? Просто вы настолько прелестны, что способны расшевелить и самого последнего швейцарского увальня!

– Я уже сказала вам, что я намного старше вас! – возмущенно воскликнула Мирей.

– Я это слышал. Но мне на это наплевать. И потом, я в это не верю. – Он посмотрел ей прямо в глаза. – Вы обманываете меня. На самом деле вы гораздо моложе.

– Вы сошли с ума, – прошептала Мирей.

– Вы назовете мне свое имя?

– Меня зовут… – Она запнулась. Конечно, можно было бы и соврать – у нее перед этим парнем не было никаких обязательств, ровным счетом никаких, она была вправе поступить с ним как угодно – но в последний момент что-то остановило ее. – Меня зовут Мирей, – твердым голосом произнесла она. – А теперь, пожалуйста, позвольте мне уйти. Вы и так отняли у меня слишком много времени.

– Вы уйдете, а я еще час буду стоять здесь, на этом самом месте, и вдыхать запах ваших духов. – Поль Мартиньи выразительно посмотрел на нее и вдруг резким жестом выхватил из внутреннего кармана какой-то листок и вложил ей в ладонь. – Вот мой телефон. Если хоть одно мое слово запало вам в душу, я надеюсь, вы позвоните мне. Я не могу быть навязчивым. А безответная страсть – это хуже, чем Божья кара. Прощайте. – Он круто развернулся и быстро зашагал прочь.

Сумасшедший какой-то, подумала Мирей. Или действительно актер студенческого театра, готовящийся к спектаклю и ищущий вдохновения на улицах Женевы. Господи, с кем только не встретишься, когда идешь домой!

Она быстро пошла по улице вперед. Дойдя до поворота, обернулась.

Поля Мартиньи нигде не было видно. Значит, этот сумасшедший все-таки ушел. Ну конечно, он же прекрасно понимал, что в конце концов она могла и полицию позвать. И тогда бы ему точно не поздоровилось. За приставание к женщинам что по американским законам, что по швейцарским мужчинам полагаются довольно ощутимые кары.

Мирей сунула руку в карман, чтобы выкинуть бумажку с номером телефона Поля Мартиньи. Но ничего не нащупала. Наверное, она и сама выпала, с облегчением подумала она. Очень хорошо! Только этого сумасшедшего мне не хватало!

Придя в свою квартиру на рю дю Вале, Мирей первым делом поспешила в ванную. Набрав полную ванну теплой воды, она минут двадцать нежилась в ней, расслабленно шевеля руками и ногами и чувствуя, как по всему ее усталому телу пробегают сладостные волны расслабления.

Потом она набрала в большой пластмассовый таз теплой воды и вылила в него специальную эссенцию. В комнате запахло хвоей и сосновым лесом. Мирей опустила в таз обе ноги и почувствовала, что ноги словно начали приходить в себя, их мышцы вновь становились упругими и молодыми и накопившаяся за день усталость незаметно исчезала.

Она закрыла глаза. Как же замечательно просто сидеть и нежиться так. Эта процедура всегда приводила ее в отличное настроение. Прочь усталость, прочь дневные заботы – только отдых и покой, она их заслужила.

На ее лице мелькнула улыбка. Конечно, существуют примеры гораздо более успешных женщин, но она тоже в целом неплохо устроилась. Работа в престижном ресторане, хорошая зарплата… Может, это и не совсем то, о чем она мечтала в юности, но, надо признать, далеко не все, о чем мы мечтаем в юности, вообще когда-то сбывается, а в ее положении столько плюсов, что, можно считать, в какой-то степени ее мечта все же сбылась.

Единственно, чего у меня нет, так это мужчины, пронеслось у нее в голове. Но кто же знал, что Андре окажется таким нерешительным и так и не найдет в себе смелости заключить брак, хотя он и прожил со мной несколько лет. Он, видите ли, не ощущал в себе достаточно ответственности для этого. Какая чушь! По-моему, ему просто не хватало смелости. Элементарной мужской смелости.

Сейчас Андре живет в Ивердоне, и они изредка созваниваются и обмениваются открытками на Рождество и на День Конфедерации. Но Мирей знала, что из этого все равно ничего уже не выйдет. Похоже, холостяцкая жизнь полностью устраивает Андре.

Если бы я родила от него ребенка… Хотя что об этом жалеть – он бы все равно не позволил бы мне завести малыша или малышку. Боже, как же он предохранялся!

Она улыбнулась, но улыбка получилась грустной. Пусть Андре был и не совсем тем мужчиной, о котором принято мечтать, все же в душе она переживала, что он от нее в конце концов ушел. Оставаться одной было не слишком приятно. Тем более что Мирей любит мужчин, любит общаться с ними, флиртовать… любит постельные игры.

Она неожиданно застыла. И почувствовала, как по всему ее телу разливается какое-то странное тепло.

Но ведь у меня появился Поль, вдруг подумала она.

Поль… Поль Мартиньи. Студент. Клиент с бутылочкой кока-колы. Конечно, он прав: если бы он взял себе что-то более существенное, она бы обратила на него внимание. И все же никто еще не говорил ей таких слов, которые сегодня произнес он.

Скажем так: никто не произносил их так страстно, поправила она себя. Пусть он актер, но все же…

А может, он вовсе и не актер? От этой мысли ее внезапно бросило в жар. Вдруг все это серьезно, по-настоящему?

Не может быть, пронеслось у нее в голове. Так не бывает. Жизнь не театр и…

Но разве она знает о жизни все? Разве она может все знать?

Мирей широко распахнула глаза. И почувствовала, как ее бьет дрожь.

Поль Мартиньи. Мальчик, с которым она столкнулась на улице. Парень, который клялся, что останется стоять на этом самом месте и будет вдыхать запах ее духов и сходить с ума от счастья. И это странное, теплое чувство внизу живота. Как когда-то на первом свидании. Нет, этого не может быть. И все же…

Похоже, я схожу с ума! Не понимаю, куда меня несет! И не желаю понимать. Боже, помоги мне!

Но она уже выбралась из своего тазика и лихорадочно, не обращая внимания на то, что ее ноги оставляют по всему полу мокрые следы, помчалась в прихожую. Скорее… вот куртка. Конечно, она выбросила ту бумажку с телефоном, но, может, все-таки…

Нет, чуда не случилось. Бумажки с телефоном нигде не было. Все-таки она выбросила ее. Или она просто выскользнула в суматохе.

Конечно, у меня есть его имя и я могу попытаться найти его через справочную службу… Хотя он может оказаться и не женевцем. И кто знает тогда, где именно он живет? Где снимает квартиру? Или комнату? А может, он живет вместе с каким-нибудь приятелем или сокурсником и квартира и телефон оформлены на того? В этом случае я никогда ничего не узнаю. Разумеется, я могу встретить его в ресторане, но придет ли он туда после того, как я не позвоню ему? Он же сказал, что любовь без взаимности – это ад, а гореть в аду он не намерен.

Мирей в отчаянии застыла посреди прихожей. Вода стекала по ее ногам, образовав на полу лужицу.

Какая же я дура! Упустила такого парня. А ведь счастье было так близко.

Она со злостью ударила по куртке кулаком – и на пол скользнул маленький прямоугольник бумаги. На нем черной шариковой ручкой были выведены цифры. Телефон. Видимо, он просто где-то застрял, в каком-то из отделений куртки, и теперь спланировал на пол.

Мирей нагнулась, подняла бумажку и невидящим взглядом уставилась на нее.

Все правильно, это телефон Поля Мартиньи. Тот, что он оставил ей. Но теперь, когда заветный телефон оказался у нее в руках, ею овладела какая-то странная робость. Нерешительность, в которой она сама не могла до конца разобраться.

Вроде бы она была опытной женщиной. Женщиной, едва не вышедшей замуж. Едва не родившей детей.

Женщиной с такими ногами, наконец! Ее ноги… Конечно, этот студент клюнул прежде всего на них. А разве мог он не прореагировать на них? Особенно в ресторане, где Мирей всегда щеголяла в темных чулках «Woolford», в которых ее ноги выглядели особенно эффектно.

И все же она стояла в прихожей, уставившись на стену прямо перед собой, зажав бумажку с телефоном в руке, и никак не могла решиться.

Это глупо, подумала Мирей. Я – и не могу ни на что решиться. Ни на то, ни на это. Ужасно глупо. Но почему? Что со мной случилось?

Она медленно приблизилась к зеркалу. Оттуда на нее смотрела несколько уставшая, чуть поблекшая, но все же весьма привлекательная женщина, которой было чуть за тридцать и которая так жаждала любви. Жаждала ее, как и все женщины на свете. Но на пути к любви лежали ее собственные робость, комплексы, отсутствие уверенности в себе, которые могут в одночасье поразить любую, даже самую красивую и до этого уверенную в себе женщину.

Мирей глубоко вздохнула. Комплексы надо преодолевать. Надо уметь это делать, несмотря ни на что. И даже если он актер… – подумала она, но не довела эту мысль до конца. Пусть и так. Пусть он только играет страсть. Но как же хорошо он играет! И упустить ту роль, которая отведена в этом страстном спектакле ей самой… нет, она никогда не простит себе этого.

Она подошла к висящему на стене телефону и решительно набрала номер.

Дениза примчалась домой, приняла душ и уселась перед зеркалом. Она смотрела в него, но все ее мысли были о сегодняшнем вечере.

Раздался телефонный звонок. Дениза от неожиданности подскочила на месте.

– Да, Паскаль?

– Откуда ты знаешь, что это я? – услышала она родной голос.

– Просто почувствовала.

– Я сейчас зайду за тобой и мы пойдем в кафе «Гранд дюк». Не возражаешь?

– Нисколько. Это ты плотно пообедал сегодня, а я выпила всего одну чашечку кофе.

– Тогда бегу!

Они пришли в кафе и, выбрав самый уютный столик, сели у окошка. Паскаль накрыл ладонь Денизы своей и долго смотрел в ее бездонные серо-голубые глаза. Молодой официант, смущенно наблюдая эту сцену, не решался подойти к ним и молча стоял в углу, любуясь красивой парой. Наконец он не выдержал и приблизился к их столику.

– Что будем заказывать?

Дениза и Паскаль вздрогнули и с удивлением уставились на официанта. Было очевидно, что они забыли, где находятся. И почему вдруг перед ними возник человек в красном жилете.

Первой пришла в себя Дениза.

– Мы в кафе, милый, и надо сделать заказ.

– Да-да, сейчас. – И Паскаль открыл меню. – Как ты относишься к сибассу с кольцами кальмара, зеленой спаржей, базиликом и пармезаном? – спросил он Денизу.

– Очень хорошо. Только сейчас я поняла, что готова съесть и барана.

– Кстати, тут есть баранья нога с пюре из сельдерея и белого трюфеля…

– Замечательно, – промурлыкала Дениза.

– А на десерт шоколадный торт, украшенный мороженым с ромом.

Все это великолепие они запивали швейцарским вином «Кот дю Рон», на чем настояла Дениза. Паскаль не спорил с ней, хотя, как истинный галл, считал, что достойное вино может быть только из Франции.

Но пусть это будет единственным разногласием с моей дорогой швейцаркой, размягченно подумал он и взглянул на Денизу.

Она тоже подняла глаза, они посмотрели друг на друга и забыли обо всем. Мир вокруг исчез. Только он и она.

Вот это любовь! – с легкой завистью подумал официант, провожая красивую пару на улицу.

Они вышли на набережную Вильсона. Ночь наступила внезапно, как это обычно бывает в южных городах. Смолкло щебетание птиц в пышных платанах, и только такие же влюбленные тихо бродили вдоль Женевского озера.

– А вот и мой дом. Ты обещала. – Паскаль решительно взял Денизу за руку.

Она не сопротивлялась.

Он открыл дверь в квартиру и, не зажигая света, притянул ее к себе. Их губы слились в жарком поцелуе. Потом он стал лихорадочно стаскивать с нее одежду. Она замерла и, казалось, даже не дышала. И вдруг Паскаль почувствовал, как она робко расстегивает его рубашку.

– Ничего не бойся, я люблю тебя. Мы скоро поженимся, – лихорадочно прошептал он. Оттолкнув ногой брошенную на пол одежду, он подхватил Денизу на руки и отнес в спальню.

Ее волосы, разбросанные по подушкам, были подобны потоку пламени. Кожа была необыкновенно нежна и шелковиста.

Губы Денизы были мягкими, чуть припухлыми, дыхание – сладким, покорность – очаровывающей, а ее горячее, податливое тело… Господи, дай мне силы! – подумал Паскаль.

Медленно он стал ласкать губами ее губы, сначала нежно, потом все с большим пылом, не в силах сдерживать полыхавший в нем огонь.

Страсть уже бушевала в нем, и, утоляя разыгравшуюся жажду, он попытался войти в ее горячую плоть. Но что-то мешало ему.

– Паскаль, я…

Он чуть отстранился и резким выпадом вонзился в нее. Дениза вскрикнула – скорее от удивления, чем от боли. Она почувствовала, как что-то большое и твердое туго входит в нее, заполняет ее, вызывая в ней дрожь. Она не могла поверить, что ее тело способно принять в себя его плоть, но именно это, как ни странно, и происходило.

Она не боялась этого… Но почему никто ей раньше не сказал, что будет больно? Она ахнула скорее от удивления, но факт оставался фактом – это была боль.

– Почему ты не сказала мне, что ты девственница? – выдохнул Паскаль.

– Я пыталась, но… ты же ничего не слышал! Но это уже неважно. Я люблю тебя и готова терпеть боль, – прошептала она.

– Боли больше не будет, только одно наслаждение. – Паскаль принялся страстно ее целовать, прежде чем сделать очередной рывок. Потом с громким вздохом вошел в нее.

Дениза приняла его, обвила ногами спину и скоро уже почти рыдала от наслаждения. Она ощутила движение внутри себя, и глаза ее сверкнули, ибо это движение приносило ей лишь сладостные ощущения.

Паскаль застонал, когда ее тело содрогнулось.

– О боже, – всхлипнула она.

Она лежала потрясенная, не в силах поверить, что в самом деле только что пережила ошеломительное наслаждение. Она потянулась к человеку, который открыл и показал ей, на что способно ее тело. К чувству благодарности и нежности прибавилось нечто еще, и ей захотелось поблагодарить его, поцеловать, сказать ему, как великолепен он был, какое блаженство испытала она. Она погладила и нежно поцеловала его в плечо.

Потом они долго тихо лежали, приходя в себя.

– А я не забеременею? – вдруг испуганно спросила Дениза.

Паскаль тихо засмеялся.

– Думаю, что нет. Все-таки я врач и принял меры предосторожности. Хотя, клянусь, не знаю, как у меня хватило на это мужества. И времени. Ведь я так спешил обладать тобой!

Он нежно обнял ее, зажег лампу на прикроватной тумбочке и случайно увидел огромное темное пятно на простыне – доказательство ее невинности.

Она слегка отстранилась и, проследив за направлением его взгляда, тихо ахнула.

– Пойди прими душ, а я поменяю простыню, – скомандовал он.

Вернувшись из душа, Дениза неожиданно расплакалась.

– Я больше не девственница, – всхлипывала она.

– Да, – согласился Паскаль, обнимая ее и прижимая к себе. – Теперь ты моя по-настоящему.

– Это было чудесно, – рыдала она, обливая слезами его грудь. – А это можно делать только один раз за ночь? – выпалила она и покраснела.

– Страсть не знает времени суток, Дениза. Мы можем любить друг друга и днем, и вечером, и ночью, и уж конечно не один раз. И я сейчас тебе это докажу. Сегодня ночью тебе придется многому научиться.

Он снова принялся страстно ее целовать. А когда она успокоилась и расслабилась, вошел в нее и начал двигаться сначала медленно, потом все быстрее, пока она не опьянела от наслаждения, бурлящего в крови и угрожавшего поглотить ее с головой.

– Не останавливайся, – простонала она. – Не сейчас, не сейчас…

Паскаль, которого тоже накрыла волна страсти, больше не мог сдерживаться. Его сотрясали судороги экстаза.

А потом, тяжело дыша, он откатился от Денизы. Некоторое время они молчали, держась за руки и восстанавливая силы.

– Я люблю тебя, Дениза, – прошептал он, когда утомленная страстью она тихо заснула рядом.

Дениза проснулась на рассвете от жарких медленных поцелуев Паскаля, зовущих к наслаждению. Сон исчез мгновенно.

– Хочу, чтобы ты любил меня, – тихо призналась она. – Чтобы нуждался во мне. Доверял. Уважал. – Она раскрыла ему объятия и блаженно вздохнула, когда он наполнил ее своей жаркой плотью. В сладостном порыве она выкрикнула его имя и заплакала.

– Я так счастлива, – призналась она, шмыгая носом.

– Почему? Потому что теперь знаешь о моей любви? – спросил он, гладя ее светло-каштановые с золотистым отливом волосы и восхищаясь их мягкостью.

– Да. И еще потому, что поняла, как люблю тебя, – прошептала она.

Паскаль еще крепче обнял ее. А она, нежась в объятиях любовника, не могла увидеть радостной улыбки, промелькнувшей на его губах.

– Мне так не хочется идти на работу, – вздохнула Дениза.

– Мне тоже, – пробормотал Паскаль. – Но надо.

– А на пробежку? Я вчера пропустила и, хотя сегодня причина еще более уважительная, думаю, нам надо встать, одеться и бежать. Именно так куются характеры спортсменов и официанток, – пошутила Дениза.

– Ты совсем забыла о врачах-эпидемиологах, – в тон ей добавил Паскаль.

Надев шорты и майку, Паскаль усадил Денизу в свой автомобиль и по безлюдной улице домчал ее до ее дома. Она поднялась к себе, переоделась, и уже через десять минут они бежали испытанным маршрутом вдоль набережной в сторону парка «Мон Репо».

– Какое замечательное утро! – воскликнула Дениза. Несмотря на почти бессонную ночь, у нее было свежее лицо и румянец во всю щеку. Только под глазами залегали темные круги – нескромный знак наслаждения.

– Теперь у нас все утра будут такими, – подхватил Паскаль. – Я хочу, чтобы сегодня же вечером ты переехала ко мне.

– Я даже не знаю, – растерялась она. – А что скажут твои соседи?

– Мои соседи дипломаты, живут и работают в Лондоне. А если кто-то и спросит, то получит решительный ответ: это моя жена.

– Но я ведь еще не твоя жена! – воскликнула Дениза.

– Я так не считаю. Просто мы думали официально вступить в брак чуть позже. И ты знаешь почему. Но после сегодняшней ночи я не уверен, что соглашусь ждать так долго. – Он многозначительно посмотрел на Денизу.

Она покраснела.

– Наверное, я тоже не смогу, – призналась она. – А давай поженимся весной, когда в Женеве зацветут мои любимые тюльпанные деревья. Поначалу мы можем жить скромно. Знаешь, в быту я неприхотлива. Нарядами особенно не увлекаюсь. Кроме того, будем реже ходить в дорогие рестораны и чаще ужинать дома. В отличие от француженок я предпочитаю готовить сама.

– Жениться весной? Что может быть лучше! Тем более что весна не за горами! – обрадовался Паскаль. И тут же добавил: – А француженок ты зря обижаешь. Просто они предпочитают ходить в кафе. Это у них в крови. Но и готовят в большинстве своем неплохо. А что касается тюльпанного дерева, то сегодня ты сама раскрываешься любви, как тюльпан солнцу, – прошептал он ей на ухо и поцеловал. – Так ты сегодня переезжаешь?

– Я постараюсь, – пообещала Дениза. – Только знаешь что…

– Что? – встревожился Паскаль.

– Не приходи больше обедать за мой столик. А то, когда я тебя вижу, то ноги начинают подгибаться и внизу живота становится жарко. – Она покраснела.

– Искусительница! Если ты продолжишь эту тему, то я тебя просто изнасилую на этой самой скамейке! – вскричал Паскаль. Он с трудом перевел дыхание. – Хорошо, обедать буду на работе. Тем более что в ближайшее время у меня уйма дел. Лето вообще жаркое время для эпидемиологов.

– У тебя очень опасная профессия, – вздохнула Дениза.

– Но пока вроде эпидемий не предвидится, – успокоил ее Паскаль. – Так я заеду за тобой в шесть? Упакуй самое основное и не забудь одежду и обувь для пробежек.

– Слушаюсь! – Дениза встала и взяла под козырек.

Вечером, когда она вернулась с работы, ей позвонила Катрин.

– Сестричка, чем занимаешься?

– Да вот пакую вещи – переезжаю к Паскалю, – выпалила Дениза.

– Но ведь вы собирались пожениться только через год! – забеспокоилась Катрин.

– А сегодня решили по-другому: мы поженимся весной, когда зацветут тюльпанные деревья. Здорово, правда?

– Правда. Но к чему такая спешка? Зачем переезжать сегодня?

– Затем, что я провела с Паскалем всю ночь. Он замечательный любовник. Хотя мне не с кем его сравнить, – хмыкнула Дениза. – Мы любим друг друга, сестричка, и нам не нужно дожидаться законного брака. Ты что, забыла, как это бывает?

– Не груби мне, Дениза. Я старшая сестра и отвечаю за тебя. В какой-то степени, конечно, – поправилась Катрин. – Ведь ты взрослый человек, и уж если что решила, то…

– Вот именно. Мне девятнадцать лет и, может быть, скоро я стану владелицей отеля. Я разбираюсь в людях, Катрин, и скажу тебе: Паскаль – моя первая и последняя любовь. Я доверяю ему как самой себе. Я чувствую, мы будем счастливы. И не имеет значения, когда мы поженимся. Никто и ничто не может разлучить нас. Я счастлива, сестренка, и не мешай мне!

– Как я могу тебе помешать? – удивилась Катрин. – Если ты счастлива и любима, о чем еще мечтать? Правда, я никогда не видела твоего Паскаля…

– Я перееду к нему, и мы пригласим вас в гости. Представляешь, я даже не рассмотрела его квартиру. Я вообще ничего не видела! Мы всю ночь… ну ты понимаешь… А утром встали и побежали вдоль озера.

– Ха! Любовники-джоггеры! Вот что значит молодость! Я бы так уже не смогла, – с легкой завистью произнесла Катрин.

– Не забывай, что Паскалю уже тридцать пять лет, но со мной он становится мальчишкой, – счастливо произнесла Дениза. – Во всяком случае, я не чувствую никакой разницы в возрасте.

– Конечно, если он такой великолепный любовник, то тебе нет дела до его возраста. И все же, Дениза, я бы хотела с ним познакомиться, – настаивала сестра.

– Я же тебе обещала. Подожди всего несколько дней…

Вечером Паскаль заехал за Денизой. Они погрузили в машину пару чемоданов и сумку и подъехали к его дому. Оставив автомобиль в подземном гараже, вошли в лифт.

– На каком этаже ты живешь? – спросила Дениза.

– А разве ты вчера не заметила, какую кнопку я нажимал? – удивился Паскаль.

– Вчера я ничего не заметила, – смутилась Дениза. Она вошла в квартиру и ахнула. Боже, какой простор! – Сколько у тебя комнат?

– Три. У нас, – поправил ее Паскаль. – У нас три комнаты. И балкон с видом на озеро. Пойдем сразу туда.

Они вышли на балкон. Вечерело. Солнце уже садилось за горизонт. Но были еще видны разноцветные паруса яхт на Женевском озере и огромный фонтан, окруженный водяным облаком. Вдоль набережной прогуливались толпы нарядных людей. Отчетливо вырисовывалась вершина Монблана, которая, если приглядеться, была похожа на профиль… Карла Маркса.

– О, завтра будет плохая погода, – вздохнула Дениза.

– Почему? Такой тихий, спокойный вечер…

– Мы, женевцы, знаем: если виден Маркс, значит, погода испортится. А сегодня, пока тепло и нет дождя, давай поужинаем на балконе, – предложила Дениза. – Покажи мне кухню, я что-нибудь начну готовить и одновременно – осматривать квартиру. Я же очень любопытная!

– Вчера я этого не заметил, – лукаво ухмыльнулся Паскаль.

– Вчера я временами не понимала, где вообще нахожусь. Хотя, вероятнее всего, я побывала в раю.

– Обещаю: сегодня будет не хуже, – шепнул ей на ухо Паскаль.

Она покраснела.

– Ты меня все время соблазняешь! Я так не смогу приготовить ужин. Веди меня скорей к холодильнику.

Сделав салат из креветок и бросив на раскаленную сковородку нарезанный картофель, Дениза нашпиговала чесноком баранью ногу, натерла ее специями и сунула в микроволновку.

– Теперь покажи мне квартиру, – повернулась Дениза к Паскалю.

Они начали со столовой, потом зашли в кабинет, уставленный книжными шкафами, заглянули в крошечную телевизионную.

– А вот здесь ты уже была, – сказал Паскаль и открыл дверь в спальню. Он крепко обнял ее и попытался положить на кровать.

– Все-таки собираешься соблазнить меня? – поддразнила его Дениза. – А я уже слышу запах подгорающей картошки. – И, стремительно оттолкнув Паскаля, она бросилась в кухню.

Накрыв столик на балконе, Дениза принесла еду и позвала Паскаля.

– Неси вино, дорогой. Выбор за тобой.

– Мм… как вкусно! Не хуже, чем в ресторане, – восхищенно произнес Паскаль, заканчивая ужин традиционной чашечкой кофе. – Кто тебя научил так готовить?

– У меня были хорошие учителя. Прежде всего, бабушка, она вообще многому меня научила, это была мудрая женщина, со вкусом. И, конечно, мама. – Голос Денизы невольно задрожал.

– Не грусти, любимая, я постараюсь заменить тебе и бабушку, и родителей, – серьезно проговорил Паскаль.

– Только сестру не заменяй, – улыбнулась Дениза. – Кстати, она настаивает, чтобы я познакомила вас. Когда тебе удобно?

– Давай в эту пятницу. Или в субботу. В общем, когда удобней твоей сестре.

– Я вижу, у нас все получится, ты будешь покладистым мужем, – пошутила Дениза.

– Кроме одного вопроса: постели. Тут я тебе поблажек не дам, – притворно-грозно произнес он. И, взяв Денизу на руки, он отнес ее в спальню.

Он целовал ее медленными жаркими поцелуями, почти не отрываясь. Денизе казалось, что это длится целую вечность.

– Открой глаза! – скомандовал вдруг Паскаль. – Я хочу взглянуть в эти голубые озера.

Изумленная Дениза широко открыла глаза. До этой секунды она даже не понимала, что ее веки сомкнуты. Она просто забылась в его объятиях, одурманенная поцелуями.

Ее тело пылало. И вдруг она почувствовала, как его плоть уже пульсирует в ней. Она сходила с ума от возбуждения. А его зеленые глаза держали ее голубые в плену. И Дениза не могла, не желала отвернуться. Это был момент такой невероятной близости, какую до сих пор она ни с кем не делила.

Наконец Паскаль скатился с нее и вытянулся рядом. Она взглянула на него. Господи, как же он красив!

– Ты будешь любить меня, Паскаль?

Он зарылся лицом в копну ее светло-каштановых с золотистым отливом волос.

– О да, Дениза, я не могу тобой насладиться. Каким волшебством ты привязала меня к себе?

– Я так счастлива! – призналась она, и слезы полились из ее прекрасных глаз.

– Почему?! Ну почему ты плачешь?

– Мне так хорошо с тобой. Пожалуй, слишком хорошо. Так в жизни не бывает.

– А мы докажем всему миру, что именно так и бывает! – воскликнул Паскаль и, прижав ее к себе, стал укачивать, как ребенка.

Постепенно слезы высохли, и Дениза уснула в его объятиях.

Утром она позвонила сестре и пригласила ее с мужем в гости в ближайшую субботу. А сама отправилась в ресторан.

Работы в этот день было невпроворот. Прибыл целый автобус японских туристов, и каждый японец, несмотря на то что они были одеты почти в одинаковые куртки и красно-белые бейсболки, хотел заказать что-то особенное. Официанты буквально сбились с ног, носясь на кухню и обратно. Почти одновременно с японцами в ресторан приехала группа иностранных дипломатов, в основном американцы и китайцы. Они только что закончили очередной раунд переговоров по проблеме ядерного разоружения, и руководитель американской делегации решил устроить для всех торжественный ланч. Кухня стала напоминать штаб военных действий – отрывистые приказания, метания поваров и их помощников, тарелки заполнялись со скоростью снарядов, которыми надо было насытить орудийные жерла, и так же быстро уносились.

Не успели официанты и повара передохнуть от наплыва иностранцев, как в «Жемчужину озера» заявилась группа преподавателей Женевского университета. Они отмечали выход книги одного из своих коллег, профессора Берндта Рекордона. Вместе с университетскими преподавателями пришел и журналист «Трибюн де Женев» Стефан Гюйер, который должен был написать заметку о новой книге профессора Рекордона.

Одновременно в залы ресторана мелкими ручейками текли отдельные туристы и сотрудники различных международных организаций, расквартированных в Женеве. И всех их надо было обслужить именно так, как они рассчитывали быть обслуженными, придя в знаменитую «Жемчужину озера».

В середине дня к Денизе подошел Клод.

– Ты избегаешь меня в последнее время или мне это только кажется? – обиженно спросил он.

– Конечно, кажется. Ты по-прежнему мой друг, которому я многим обязана, – сказала Дениза и чмокнула его в щеку.

– Тогда поужинаем сегодня вместе, а? – Его карие глаза с мольбой смотрели на нее.

– Нет, ужинать я никак не смогу… – Но, увидев, что он вновь обиделся, Дениза тут же поспешно сказала: – А вот в кондитерскую на Паки я тебя приглашаю.

Клод круто развернулся и быстро отошел от нее, чтобы она не заметила торжествующего блеска его глаз. Похоже, все его прошлые страхи оказались преувеличенными. Она совсем не бегала от него. Напротив. Просто ей, видимо, и в самом деле не хватало времени. Она же, в конце концов, осталась одна, совсем одна после смерти родителей.

Но ничего, я покажу ей, что такое твердое мужское плечо, на которое можно опереться. Со мной она почувствует себя в безопасности. Она узнает, что это такое – иметь по-настоящему надежного мужчину рядом, подумал он.

Все шло по плану. По его плану.

Ну а если что-то грозило помешать ему, Клоду было на это теперь глубоко наплевать. Все это чепуха. Дениза будет с ним – как он и планировал.

Я женюсь на самой красивой девушке Женевы! Надо лишь набраться терпения. И двигаться к цели постепенно, неспешными мелкими шажками.

Они вошли в кондитерскую и уселись за столик в середине зала. К ним тут же подплыла мадам Стефани, старшая дочь хозяина заведения. Несмотря на несколько расплывшиеся формы, она была по-прежнему красива.

– Здравствуй, Дениза, давно ты у нас не была! – радостно приветствовала ее мадам. – Мы, кажется, должны поблагодарить тебя за выгодный контракт?

– Не только меня, но и месье Леграна.

– Ах месье Легран, месье Легран, какой милый старичок! И ты знаешь, он называет меня «моя деточка»! – умилилась Стефани.

– Конечно, вы для него навсегда останетесь деточкой. Вот почему мы любим тех, кто помнит нас детьми, – вежливо заметила Дениза.

– И я тебя помню совсем ребенком. А теперь ты вон как расцвела! Да от тебя глаз нельзя оторвать, Дениза! Ты вся светишься. Наверное, влюбилась? – заговорщицки наклонилась мадам к девушке.

– Кажется, да, – смутилась та.

– Желаю счастья! – И мадам Стефани величественно выплыла из зала, чтобы сделать заказ.

– Это правда? – тихо спросил Клод.

– Что правда? – невинно переспросила его Дениза.

– Что ты влюбилась…

– Да, Клод, – наконец призналась Дениза. – Ты мой друг и, думаю, можешь только порадоваться за меня. – Счастливая улыбка засияла на ее лице. Ослепленная своим счастьем, она не заметила, как у Клода сжались кулаки и опасно блеснули глаза.

Но он сумел быстро взять себя в руки и сдержать ярость.

– Конечно, я рад. Надеюсь, мы останемся друзьями, – приветливо сказал он.

Принесли кофе с пирожными, и они начали весело обсуждать последние сплетни из ресторана «Жемчужина озера». Но если бы Дениза знала, как Клод ненавидел ее в эти минуты!

Как посмела она полюбить кого-то еще, кроме него – такого неотразимого красавца Клода Агоссы?!

– И кто же твой возлюбленный? – непринужденно спросил он.

Если бы Дениза только знала, какой ценой ему далась эту непринужденность!

– Он врач, работает в ВОЗе, – сдержанно ответила Дениза.

И тут Клода осенило.

– Это доктор Авениль?! Паскаль Авениль?! – чуть ли не закричал он.

Дениза молча кивнула.

– Да на что ты надеешься, ты, простая официантка?! Он всемирно известный врач, богач, к тому же намного старше тебя! – воскликнул Клод, уже не в силах сдержать ярость.

– Во-первых, он не богач, а я не такая уж простая официантка. Но все это неважно, и я не собираюсь оправдываться перед тобой, – рассердилась Дениза. – Мы с Паскалем любим друг друга и скоро поженимся. И, если ты не перестанешь орать так, что на тебя все оборачиваются, я встану и уйду, – пригрозила она.

Клод капитулировал.

– Прости меня, Дениза, – тихо сказал он. – Не знаю, что на меня нашло. Конечно, у тебя может быть своя личная жизнь. И если ты влюбилась, то я, как твой друг, должен быть только счастлив.

Посидев еще немного, они вышли на улицу. Вдруг из проезжающей мимо машины раздался возглас:

– Дениза, привет!

Дениза остановилась. В выходящей из шикарного автомобиля жгучей брюнетке она узнала свою приятельницу по коллежу Шарлотту Ленорман. И хотя их нельзя было назвать подругами, Дениза обрадовалась неожиданной встрече и бросилась к Шарлотте, инстинктивно спасаясь от гнева Клода.

– Поедем ко мне, поболтаем? Я только что прилетела из Испании, есть что рассказать. – Шарлотта внимательно посмотрела на Клода, хотела позвать и его, но передумала. – Я сейчас куплю пирожных, дома у меня есть шампанское, устроим девичник. Ну соглашайся же скорее, Дениза!

Радуясь возможности улизнуть от Клода, Дениза чмокнула его в щеку и уселась в машину Шарлотты.

Через полчаса они уже пили шампанское на вилле Ленорманов.

Вилла была расположена в престижном пригороде Женевы, Шамбеси. Безупречно прямые дорожки, обсаженные высокими каштанами, отделяли друг от друга жилища богатых людей и резиденции послов – красивые виллы под сенью вязов. Вилла «Примавера»… Вилла «Эдельвейс»… Вилла «Серна»… Здесь почти каждый дом имел собственное имя. А за литыми узорными решетками прятались частные сады, за которыми тщательно следили специально нанятые садовники. Район Шамбеси дышал богатством, солидностью, покоем.

– Нравится у меня? – лукаво поблескивая глазами, спросила Шарлотта. – Это еще что… Вот когда отец даст мне деньги и я по своему проекту перестрою гостиную и зал для приемов, тогда станет по-настоящему замечательно!

Дениза оглядела гостиную.

– А по-моему, тут и так все прекрасно. Зачем перестраивать?

– Ну знаешь ли! – возмутилась Шарлотта. – Сейчас уже никто так не живет. Ни у кого в доме больше не стоит старая немецкая мебель. Сейчас в моде итальянская, причем из светлого дерева. Видела, как обставила свой дом в Лондоне Мадонна? Я хочу сделать примерно то же самое!

– Но ты же не Мадонна, – улыбнулась Дениза.

– Я лучше, – сверкнула глазами Шарлотта. – Сколько Мадонне лет? Она уже совсем старая. А у меня еще все впереди.

– Надеюсь, ты все же не будешь соревноваться с ней и в области песенного творчества… – протянула Дениза.

– Конечно нет! Мадонне пришлось начать петь, потому что у нее просто не было денег. Ей надо было выбиться из низов… Она выросла в каком-то ужасном гетто в Гарлеме или где-то рядом с ним, точно не помню… В общем, у них по квартире чуть ли не крысы бегали, они не каждый день обедали, а у меня и так все есть. И дом, и деньги, и все, что нужно для нормальной жизни. – Шарлотта тряхнула головой. – Осталось лишь все обставить как надо. Тогда я приглашу тебя к себе и ты увидишь… – Она нагнулась к Денизе. – Ну а сама-то как живешь? Я слышала, ты работаешь?

Дениза кивнула.

– Да. Хочу накопить достаточно, чтобы поступить в институт и в конце концов открыть собственное дело.

– Вот это да! Собственное

– Почему это должно быть секретом? – пожала плечами Дениза. – Я мечтаю открыть собственный отель. С хорошей кухней, точнее даже с небольшим рестораном. Поэтому сейчас я работаю в ресторане «Жемчужина озера». Изучаю свою будущую профессию – вернее, одну из них – и одновременно зарабатываю деньги.

– Понимаю. – Шарлотта вздохнула. – Да, ты всегда была очень целеустремленной. А мне папа постоянно твердит, что как раз этого качества мне и не хватает. По его мнению, я вообще не похожа на швейцарку – столько во мне легкомыслия. – Она провела кончиком пальца по губам. – Знаешь, я чуть не вышла замуж.

– Замуж? – поразилась Дениза. – Что значит – чуть не вышла?

Шарлотта закусила губу.

– Глупая история. Я была на отдыхе в Индонезии. Курорт Бали… Слышала, конечно?

Дениза кивнула.

– Там познакомилась с одним американцем. Американцем итальянского происхождения. – Она вздохнула. – Красив как бог! Настоящий Аполлон. Глаза, руки, ноги – короче, все. Он сразил меня наповал. Я такого мужчину в жизни не встречала. Только в кино. Но, ты ведь знаешь, актеры, которые божественно выглядят в кино, в жизни оказываются большей частью довольно невзрачными. Взять хотя бы Венсана Касселя, мужа знаменитой Моники Белуччи. Я видела его в прошлом году в Париже. И, веришь, он не произвел на меня абсолютно никакого впечатления! А мой Паоло…

– Твой? Ты же только что сказала, что твой брак не состоялся?

– Да. – Шарлотта скривила губы. – Родители были категорически против этого брака. Дело в том, что у Паоло нет работы и они решили, что будет вряд ли правильно, если мне придется содержать собственного мужа.

Дениза спрятала усмешку.

– Мне кажется, я могу догадаться, зачем Паоло приехал на Бали…

– Дениза! – Шарлотта взмахнула в воздухе рукой. – Не сыпь мне соль на раны. Может, ты и сама потеряла бы голову, если бы только увидела его.

Дениза усмехнулась.

– Я чувствую, ты до сих пор скучаешь по своему Паоло.

– Да, – призналась Шарлотта после некоторой паузы. – Да, как ни стыдно в этом признаться. Но если бы ты видела его… – Ее глаза неожиданно блеснули. – Кстати, тот парень, с которым я тебя повстречала – этот высокий негр, – он ведь тоже настоящий красавчик!

– Если он кажется тебе красавчиком, можешь взять его себе в любой момент, – сухо проронила Дениза. – Он просто мой коллега. Такой же официант, как и я сама. Только мужчина.

– Но какой! – со значением промурлыкала Шарлотта.

– Я же сказала: можешь сделать его своим в любой момент, – раздраженно бросила Дениза.

Шарлотта примирительно погладила ее по руке.

– Не злись, Дениза. Наверное, я просто сильно переживаю по поводу потери Паоло.

– Если бы ты переживала, то постаралась бы вернуть его.

– Да. Но отец… Ты понимаешь.

Дениза покачала головой.

– Не очень. Либо ты любишь, либо…

– Все намного сложнее, чем ты думаешь, – вздохнула Шарлотта. – Любовь – это, конечно, прекрасно, но ее еще надо суметь совместить с жизнью, а это не всегда получается. Далеко не всегда. – Она неожиданно покраснела и выпалила: – Знаешь, а ведь мужчины такие свиньи! Когда им нужна женщина, они легко заводят с ней роман, а потом так же легко бросают. Это считается нормой и сходит им с рук. Вроде бы все так и положено. А вот стоит женщине попытаться сделать то же самое, и ее тут же клеймят шлюхой, распутницей, черт знает чем!

Дениза опустила глаза.

– Таким Бог создал мир, – наконец объявила она. – И женщины действительно отличаются от мужчин, и ничего тут не поделаешь.

– Но это несправедливо! – горячо воскликнула Шарлотта.

– Да. Может быть, когда-то все будет по-другому. – Дениза подлила в бокалы шампанское. – Давай выпьем за это, Шарлотта! Тогда, наверное, ты сможешь соединиться со своим Паоло!

– Тогда Паоло будет совсем старым и некрасивым. И мне совсем не захочется с ним соединяться.

– Ну тогда найдешь себе кого-то другого, – бодро пообещала ей Дениза.

Глаза Шарлотты широко распахнулись, а бледные щеки покрылись густым румянцем.

– Надеюсь, – выдохнула она. И одним глотком влила в себя содержимое высокого хрустального бокала. Потом посмотрела на Денизу и улыбнулась. – Ты голодна?

– Даже не знаю… – протянула Дениза.

Шарлотта решительно взмахнула рукой.

– Знаешь, у тебя слишком хорошая фигура, чтобы бояться ее испортить! Давай устроим пир на весь мир. А?

Дениза посмотрела на нее и поняла, что Шарлотте совсем не хочется оставаться одной. Ей необходимо выговориться. Похоже, Паоло до сих пор занозой сидит в ее сердце, несмотря ни на что.

– Хорошо.

– Поскольку ты работаешь в ресторане, – промурлыкала Шарлотта, – то тебе и карты в руки. Составь самое лучшее меню, хорошо? И тогда я просто позвоню в ресторан и нам оттуда все привезут.

– А какую кухню ты предпочитаешь сегодня? – Дениза ухмыльнулась. – Может, итальянскую?

Шарлотта залилась краской.

– Опять намекаешь на Паоло?

– Да, не смогла удержаться.

– Давай итальянскую. Устроим, так сказать, поминальный ужин по моей любви.

Через сорок минут на виллу прибыла машина из итальянского ресторана «Пуччини», расположенного на рю дю Монблан. Такое впечатление, что водитель ехал со скоростью пожарной машины, спешившей по вызову, – так быстро он добрался до Шамбеси. Глаза Шарлотты довольно округлились, когда ее трепещущие ноздри уловили вкусные запахи. Она хлопнула в ладоши.

– Похоже, у нас сегодня действительно будет праздничный ужин!

Прибывший вместе с шофером официант из «Пуччини» ловко расставил блюда с бифштексами из лучшей итальянской говядины «кьянина» – ее получают от коров, выращиваемых в местечке Вал-ди-Кьяна в Тоскане, – запеченными с розмарином и картофелем, а также карпаччо из белых грибов с тартаром из лосося и перепелиных яиц с черными трюфелями. Затем жестом фокусника он извлек две бутылки вина.

– Это лучшее, что можно предложить к этим блюдам, мадемуазель.

– Поверю вам на слово, – кивнула Шарлотта. – Спасибо. – Она выписала чек и добавила щедрые чаевые. Бормоча наилучшие пожелания и рассыпаясь в благодарностях, работники «Пуччини» удалились.

– Надеюсь, получилось не хуже, чем в твоем ресторане? – ревниво спросила Шарлотта, когда девушки наконец уселись за огромный стол.

– Может, даже и лучше, – ободряюще произнесла Дениза. – По-моему, все просто чудесно. Твое здоровье! И удачи тебе! – Она высоко подняла бокал с рубиновым вином.

Девушки чокнулись, и некоторое время был слышен только стук вилок о тарелки.

– А «кьянина» и впрямь божественна, – произнесла с набитым ртом Шарлотта. – Знаешь, это гораздо лучше, чем то, чем кормят на Бали.

– То есть ты не поклонница экзотики в еде, – прищурилась Дениза.

– Нет. К тому же меня там чуть не укусила змея. – Шарлотта развела руками. – Потом все они в один голос объясняли, что это первый случай за последние пять лет, когда в том месте, где обычно размещают туристов, появилась змея. Но разве мне от этого легче? Ты даже представить себе не можешь, что я пережила в тот момент, когда эта гадюка уставилась на меня, высунула жало и злобно зашипела! Мне кажется, я даже поседела.

Дениза внимательно посмотрела на нее.

– По-моему, все-таки нет.

– Я тоже на это надеюсь. – Шарлотта провела рукой по волосам. – Да, жизнь иногда подкидывает очень неприятные сюрпризы!

Дениза вдруг хлопнула себя рукой по лбу.

– Ах какая я дура!

– Что случилось? – встревоженно взглянула на нее Шарлотта.

– Я же совершенно забыла про мороженое, когда составляла меню! Надо же, какая растяпа!

– Не переживай, – успокоила ее Шарлотта. – Мороженого у нас в доме хватает. Отец большой любитель мороженого, и поэтому у нас всегда забита им морозилка. Там есть и клубничное, и шоколадное, и ванильное – в общем, все, что имеется в магазине. Только у нас, по-моему, запасы мороженого даже больше!

– Тогда я выбираю шоколадное.

– А я… – Шарлотта чуть помедлила, – с фисташками.

Когда с основными блюдами было покончено, Дениза проскользнула на кухню и разложила мороженое по красивым хрустальным вазочкам. Вернувшись в столовую, она застала Шарлотту, озабоченно вертящую в руках бутылку «Куантро».

– Как ты думаешь, я могу выпить рюмочку этого вместе с мороженым? Или я уже… достаточно выпила сегодня?

– Если ты способна задавать себе этот вопрос, значит, ты еще не пьяна, – улыбнулась Дениза. – Думаю, рюмочка «Куантро» никак не повредит. В нашем ресторане его подают даже тем, кто собирается на важные переговоры, и ничего, еще ни одни эти переговоры не были сорваны!

– Отлично, – пробормотала Шарлотта и налила себе полную рюмку.

Смакуя «Куантро», девушки лакомились мороженым.

– Твой отец действительно знает толк в мороженом, – с чувством произнесла Дениза, вытирая рот салфеткой. – А что касается мужчин, думаю, тебе стоит прислушаться к мнению отца. Хотя решать в любом случае тебе самой. Это же твоя жизнь, в конце концов…

– Просто у меня такое впечатление, что теперь я до конца жизни буду жалеть о Паоло. О том, что его потеряла, – не поднимая глаз, выдохнула Шарлотта.

– Брось! Это тебе только кажется. Поедешь в какое-нибудь другое экзотическое место – на Гавайи, например, или в Австралию – и наверняка повстречаешь там много других интересных мужчин. – Дениза задорно тряхнула головой. – Да зачем же ездить так далеко, когда их можно встретить здесь, рядом. Дождись только зимнего сезона и отправляйся в горы кататься на лыжах. Знаешь, сколько там собирается замечательных спортсменов?! Все как на подбор – высокие, загорелые, мускулистые. И если там появишься ты… – она пожала плечами, – мне кажется, ты не останешься в одиночестве.

– Ты такая рассудительная, Дениза, – прошептала Шарлотта. – Как будто всю жизнь только тем и занималась, что преподавала логику. Ну а у тебя-то самой как с этим? У тебя есть бой-френд? Или жених?

Дениза потупила глаза. Но краска, предательски залившая щеки, выдала ее с головой.

Шарлотта кинулась к ней с поцелуем.

– Ничего не говори – я и так все вижу! Я очень рада за тебя! Прекрасно, что тебе повезло! Значит, повезет и мне!

Дениза несколько раз пыталась дозвониться до Паскаля, но никто не брал трубку. Это ее удивило и расстроило. Когда же она, покинув наконец подвыпившую Шарлотту, добралась до квартиры Паскаля, было уже поздно.

Она открыла дверь и застыла на пороге. В квартире было темно. Никто не встречал ее.

Пройдя в кабинет, она зажгла свет и нажала кнопку автоответчика.

– Милая Дениза, – услышала она взволнованный голос Паскаля. – Всюду разыскивал тебя, но ты исчезла. Я в аэропорту «Куэнтрен». Срочно вылетаю в Африку. Надеюсь, командировка продлится недолго. Постараюсь связаться с тобой завтра. До встречи, целую, люблю!

Дениза устало откинулась на спинку кресла. Ей хотелось плакать. Значит, пока она веселилась и пила с Шарлоттой шампанское, Паскаль пытался найти ее, волновался. Она почувствовала себя виноватой.

И что это за внезапная командировка в Африку? Что случилось? Возможно, там его подстерегает опасность. Неожиданно силы оставили ее, и она разрыдалась.

На следующий день после работы она мчалась на квартиру Паскаля как ветер. Но он так и не позвонил.

Прошло еще два дня. Паскаль исчез, растворился.

Она попыталась навести справки в ВОЗе, но там ей ответили, что посторонним сведения о сотрудниках не дают.

Посторонним? Но ведь я ему жена! – хотела крикнуть в трубку Дениза, но вовремя осеклась. Жена? Нет, просто любовница, которая не знает, куда исчез Паскаль Авениль.

Она позвонила сестре и отменила субботний ужин. Катрин пыталась успокоить ее, но Дениза зарыдала и швырнула трубку.

Давно она так не рыдала, как в последние дни. Она не знала, что делать. Где Паскаль? Не случилось ли с ним чего-то ужасного? А может, он решил бросить ее? Он, такой любящий и внимательный, ни разу не позвонил, не прислал ни одной весточки.

Ей вдруг стало обидно. Она молча собрала вещи и вернулась в свою маленькую квартирку на рю Амат.

Совсем стемнело, когда Дениза вышла прогуляться на набережную. На душе ее было так скверно, что она не замечала ни счастливых влюбленных, ни ярких огней реклам, ни манящего полумрака уютных кафе. Она искала уединения и темноты.

Придя на городской пляж, она медленно двинулась вдоль воды к его оконечности, где росли два старых платана. Она любила это место с детства. Днем в тени платанов так хорошо прятаться от жары, а вечером – сидеть на лавочке и слушать щебетание птиц!

Она устало присела на ступеньки, спускающиеся к воде. Тихо, как тихо! Похоже, что без Паскаля жизнь остановилась.

Она медленно поднялась на мол и стала смотреть на противоположную сторону озера – туда, где в уютном рыбном ресторанчике они впервые ужинали с Паскалем. А ведь это было совсем недавно!

Она вспоминала, как они смотрели в глаза друг другу, а потом, взявшись за руки, бродили по набережной, поднялись на мост Монблан и долго стояли там, разговаривая, но не понимая ни смысла произносимых слов, ни того, что они прошли уже более десяти километров и совсем не чувствовали усталости.

Да, там, на мосту, мы были счастливы, подумала Дениза. И, наверное, именно тогда я поняла, что люблю Паскаля. И он любит меня. Всего три дня назад он ласкал меня, и у меня сжимается сердце, когда я вспоминаю, какое наслаждение мы дарили друг другу!

Она вернулась в эту их последнюю ночь любви, вспоминая, каким восторгом и экстазом закончилась она. Глаза ее затуманились. Она была далеко отсюда, в мечтах… И не заметила, как позади нее возникли две тени.

Внезапно грубые руки схватили ее и столкнули в воду. Дениза попыталась скинуть туфли, но не сумела. А намокшая одежда и обувь уже тянули ее вниз.

– Спасите! – закричала она изо всех сил.

Но вокруг была тишина. Ни одного любопытного или влюбленной парочки не было в эту минуту на самом краю мола.

Денизу охватило отчаяние. Но в эту минуту она вдруг услышала знакомый голос:

– Держись, Дениза! Держись, ради бога! Я спасу тебя! – И в воду бросилось темное мускулистое тело. Мгновение – и Клод Агосса уже вытаскивал ее на берег.

Дениза была мертвенно-бледна. Ее зубы выбивали дрожь, несмотря на то что вечер был теплым. Клод накинул на нее свою куртку и устремился в погоню за обидчиками. Одного уже не было видно, а другого он нагнал только у отеля «Бо Риваж». Схватил и потащил назад, на пляж.

Он рывком бросил бандита на скамейку, где сидела Дениза, и, сняв с его брюк ремень, связал ему ноги.

– Вот так-то! Теперь не убежишь! – грозно произнес Клод. – А ну колись – почему ты пытался утопить девушку?!

Парень испуганно задрожал, но ничего не сказал.

– Мы здесь одни. И, если не расколешься, я задушу тебя собственными руками, – зловеще произнес Клод. – Ну же! – И он сдавил своими сильными руками горло парня.

– Месье, не убивайте, я все расскажу! – задыхаясь прохрипел тот. – Я расскажу… Мне заплатили.

Клод ослабил хватку.

– Кто заплатил?

– Я не знаю. Знаю только, что его зовут Паскаль.

– Как он выглядит?

– Такой высокий, красивый, черноволосый, с зелеными глазами. Он дал мне денег, месье. Много денег.

Дениза задрожала. Человек, заплативший за то, чтобы убить ее, по описанию был очень похож на доктора Авениля. Но это невозможно! Нет!

– Нет! – закричала она. – Паскаль любит меня… Я не верю!

– Мы не верим тебе, подонок! – бросил Клод. – Приведи еще доказательства.

– Месье дал мне адрес девушки и велел следить за ней и напасть, как только она останется одна. Я испугался делать это в одиночку и позвал брата. Мы по очереди следили за ней. А напали вдвоем. Но брат убежал.

– Но зачем ему было убивать меня, зачем? – заплакала Дениза.

– Не знаю, – пожал плечами парень. – Он только сказал, что вы можете помешать ему. Потому что он скоро женится. На какой-то очень богатой… вдове, кажется. Так и сказал: «можете помешать».

– Отпусти его, Клод, – тихо попросила Дениза. – Я не хочу его смерти. Пусть живет!

Клод развязал ремень на ногах парня.

– Беги, пока мадемуазель не передумала. Но если я когда-нибудь увижу тебя около нее, то берегись! – Он завращал белками, и парень умчался с пляжа, как будто его унесло ветром. – Идем, Дениза, – ласково обратился он к ней. – Я провожу тебя. Ты должна принять горячую ванну и лечь спать.

Он остановил такси и домчал ее до дома за несколько секунд.

– Завтра можешь не выходить на работу. Я предупрежу шефа, что ты заболела. И навещу тебя, если не возражаешь, – сказал он на прощание.

Дениза кивнула.

– Спасибо тебе, Клод. Ты поступил как настоящий друг, – прошептала она. Она поднялась к себе и долго лежала в ванне с горячей водой, а потом пошла на кухню и впервые в жизни приняла снотворное. Она вырубила телефон и легла в постель. Этой ночью ей ничего не снилось.

Проснувшись, Дениза долго не могла понять, где находится. Стояло солнце, пели птицы, она лежала в своей постели. У нее дико болела голова и даже слегка кололо сердце.

Она попыталась встать, но тут же воспоминания об ужасах предыдущей ночи завладели ею, и она бессильно опустилась на кровать.

За одну ночь я превратилась в инвалида, с горечью подумала она. Но не так страшна боль физическая, как душевная. На сердце у меня пустота. Я не хочу жить. Да и как можно жить после того, как любимый человек пытался убить меня? Я так верила ему, верила в его любовь. Какая дура!

А я еще говорила Катрин, что доверяю ему как самой себе. И что никто и ничто не разлучит нас. Ха! Наивная дура! Появилась богатая вдовушка – и Паскаль тут же сбежал. А еще врал, что у него срочная командировка. Какой подлец! Я его ненавижу! Правду говорят, что от любви до ненависти один шаг. Да, я его ненавижу!

Дениза встала и подошла к зеркалу. Посмотрела в него и ужаснулась. Глаза у нее были очень печальные и какие-то серые, щеки бледные, без кровинки. А волосы, ее роскошные волосы, где они? Вместо гривы пышных волос висели какие-то тусклые пряди.

Я постарела на сто лет и за одну ночь стала уродиной. Ну и пусть. А для кого, собственно, быть красивой?! Я теперь не верю в любовь. Особенно в любовь красивых мужчин. Да и тюльпанные деревья ненавижу.

Она прошла на кухню, приготовила кофе и посмотрела на часы. Ого, уже час дня.

Так и не дотронувшись до кофе, она вернулась в комнату и включила телефон. Тут же раздался звонок.

– Сестренка! Ты дома? Уж не заболела ли? – послышался взволнованный голос Катрин.

– Да, я больна. Паскаль бросил меня. Он оказался подлецом. Катрин, я не хочу жить, – за-плакала Дениза.

– О боже! Так я и думала. Уж слишком быстро и благополучно развивался ваш роман. Так в жизни не бывает, – заключила Катрин.

– Извини, но я не могу с тобой разговаривать. Я хочу спать, – сказала Дениза и повесила трубку.

Она вернулась на кухню и снова приняла снотворное. И через полчаса уже качалась на волнах забытья.

Из этого состояния ее вырвал телефонный звонок.

– Дениза, это ты? – сквозь треск и помехи раздался далекий голос Паскаля. – Я с трудом смог дозвониться до тебя. Рация вышла из строя и…

– Извините, но я сплю. Забудьте мой номер и не звоните больше. Никогда, – мертвым голосом произнесла Дениза и медленно положила трубку. Вот и все. Прощайте, доктор Паскаль. Она зарыдала. Эти слезы отняли у нее последние силы. Она положила голову на подушку и уснула.

Звонил телефон, стучали в дверь, но она спала. Вторая порция снотворного сделала свое дело.

– Если ты не откроешь дверь, мы вызовем полицию и взломаем ее, – услышала она под утро голос сестры.

Заспанная, с заплаканными глазами, Дениза с трудом поднялась и, проклиная все на свете, поплелась к двери. Голова у нее раскалывалась.

Она открыла. На пороге стояла Катрин и ее муж Антуан. Они подхватили Денизу и бережно посадили ее в кресло, распаковали какую-то вкусную еду, принесли горячий кофе.

– Ешь и пей! – приказал всегда деликатный Антуан. – А то на тебя без слез смотреть невозможно. Краше в гроб кладут.

– Пусть меня положат в гроб, я не хочу жить! – зарыдала Дениза.

– Да у нее истерика! – воскликнула Катрин. Она подскочила к сестре и влепила ей пощечину.

Дениза замолчала, потрясенно глядя на сестру.

– Ты спишь уже почти сутки. Не отвечаешь на звонки. И, видимо, ничего не ела. Я права? – строго спросила Катрин.

Дениза молча кивнула.

– Это никуда не годится, сестренка! Тебе всего девятнадцать лет. У тебя все еще впереди. Тебе надо жить, надо поступать в институт. У тебя есть мечта, наконец. Как тебе не стыдно?! Подумай, что бы сказали мама с папой, если бы были живы. Ты бы их очень огорчила таким поведением.

– Прости меня, сестричка, но Паскаль нанес мне такой удар… – И Дениза снова зарыдала.

– Да расскажи же толком, что случилось! – потребовали хором Катрин и Антуан.

– Он подослал ко мне убийц, которые попытались утопить меня в озере, – начала Дениза и задрожала. Кожа ее покрылась мурашками. – Но меня спас Клод, наш старший официант. Он вытащил меня из воды, а потом догнал одного из бандитов – другой сбежал, – схватил и заставил говорить. И тот во всем признался.

– Но зачем доктору Паскалю убивать тебя? – удивился рассудительный Антуан. – В наше время, если любовь проходит, люди просто расстаются. Без крови, без убийств…

– Дело в том, что ему подвернулась богатая вдовушка и он боялся, что я могу помешать их свадьбе, шантажируя его нашей… нашей близостью.

– Какая-то странная история! Чтобы человек с такой репутацией, как доктор Авениль, пытался убить кого-то… Не верю! – воскликнул Антуан. – Здесь что-то не так.

– А я верю, – заявила Дениза. – Он подлец, из-за денег способный на многое. Да, он мог подослать убийц!

– Душевная боль захватила тебя до такой степени, что ты на себя не похожа, сестричка. Распрями спину, борись, Дениза! Нельзя видеть жизнь только в черном свете, – решительно произнесла Катрин. А мужу шепнула: – Пусть она немного успокоится. Видишь, как она расстроена и обвиняет его невесть в чем.

Раздался телефонный звонок.

– Я не могу говорить, ответь ты, – попросила Дениза.

Катрин взяла трубку.

– Дениза, Дениза, это я, Паскаль! – услышала она взволнованный голос. – Что случилось? Почему ты бросаешь трубку?

– Простите, месье, но это не Дениза. Это ее сестра, Катрин. А Дениза… – Катрин увидела, что та отрицательно машет головой. – Видите ли, она больна. А вообще-то она не желает разговаривать с вами, – жестко добавила Катрин.

– Но в чем дело, Катрин? Разве я ее чем-то обидел? Если бы вы только знали, с чем мне здесь пришлось столкнуться…

– Ничем не могу помочь, месье. Разбирайтесь сами, вдвоем. Это тот самый случай, когда третий лишний. Вот вернетесь и поговорите с Денизой. Всего доброго. – И Катрин повесила трубку.

– Думаю, девочки, вы не правы, – вступил в разговор Антуан. – Человек пытается что-то объяснить, а вы не желаете его выслушать и бросаете трубку.

– Я трубку не бросала, а аккуратно положила ее, – обиженно поджала губы Катрин. – А вообще-то мне кажется, что ты, Антуан, просто проявляешь мужскую солидарность с этим лягушатником.

– Ну вот, он уже и лягушатник, а не доктор Авениль… – протянул Антуан.

– В первую очередь он убийца! – вскричала возмущенная Дениза. – О чем мы спорим – лягушатник, доктор… Не забывай, Антуан: он заплатил большие деньги, чтобы убить меня! Я своими ушами слышала, как убийца в этом признался.

– И все же я остаюсь при своем мнении: надо хотя бы выслушать Паскаля и во всем разобраться. К тому же, Дениза, ты недавно рассказывала нам о его благородном поступке, когда он отдал все свои сбережения – подчеркиваю, все – уцелевшим жителям островка в Индийском океане. Значит, он великодушный человек и готов скорее расстаться с деньгами и совершить доброе дело, чем кого-то убивать ради денег. А уж тем паче – любимую женщину. Постарайся успокоиться и посмотреть на ситуацию именно под этим углом. – Он подошел к жене и шепнул: – Может, поедем домой? Дениза упряма как осел.

– Никуда я не поеду! Моя сестра страдает, и я остаюсь с ней, – решительно сказала Катрин. – А ее слова… Ну, это же юношеский максимализм. Он пройдет так же быстро, как проходит юность. Неужели ты забыл, Антуан, какой я была в девятнадцать лет?!

Антуан подошел к жене, поцеловал ее и нежно провел рукой по ее белокурым волосам.

– Нет, не помню. Ты всегда была белокурым ангелом. Для меня, во всяком случае.

– Какой же ты милый! – рассмеялась Катрин. – Но ангел не ангел, а отсюда я никуда не уеду! Я…

Ее слова прервал звонок в дверь. Все замерли и напряженно посмотрели в сторону прихожей.

– Я открою, – наконец сказала Катрин.

Распахнув дверь, она увидела на пороге красавца негра с букетом цветов и большими пластиковыми пакетами в руках.

– Здравствуйте, – вежливо произнес он. – Я Клод Агосса, друг Денизы. Можно войти? – Подойдя к Денизе, он нежно поцеловал ее в щеку и вручил цветы. А потом выложил из пакетов на стол киви, гранаты и бананы. – Ты очень бледна, – мягко произнес он, – а гранаты полезны для крови.

Клод незаметно осмотрелся. Ого, какая красивая комната! – подумал он. И мебель антикварная. И картины на стенах. Да уж, Дениза не зря сказала, что она не простая официантка. Но дело уже сделано: она будет моей!

– Спасибо вам, Клод, что спасли мою сестру, – поблагодарила его Катрин. – Не могли бы вы поподробнее рассказать нам с мужем, что же произошло вчера? Только давайте пройдем на кухню, Дениза еще слишком слаба. Пусть отдыхает.

Клод понял, что Катрин не позволит ему побыть с сестрой наедине, и очень рассердился. Но когда он сел на стул у окна и стал рассказывать Катрин и ее мужу о вчерашнем происшествии, он был само участие и скромность.

– Я, пожалуй, пойду, – сказал он, закончив рассказ. Он поцеловал снова задремавшую Денизу в лоб, попрощался с ее родственниками и быстро ретировался.

– Ну как он тебе? – спросила Катрин.

– Либо он очень хитрый и коварный, либо простодушный как дитя. Но ясно одно: он безумно любит Денизу, – заключил Антуан.

– Да? – удивилась Катрин, пристально глядя на мужа. – А я этого не заметила.

– Он очень тщательно это скрывает. Но я это заметил.

– Значит, мы имеем дело с классическим любовным треугольником? – удивилась Катрин.

– Не знаю, не знаю. Но не нравится мне все это…

Катрин приготовила ужин и заставила Денизу съесть все до последней крошки и выпить стакан свежевыжатого гранатового сока.

– Антуан возвращается в Лозанну. Ему необходимо быть на работе. А я остаюсь. Надеюсь, завтра ты будешь чувствовать себя бодрее и совершишь традиционную пробежку вдоль озера… – Катрин с надеждой посмотрела на сестру.

– Я больше не буду бегать по утрам, – мрачно сказала Дениза. – Там каждый поворот, каждая скамейка напоминают мне о… об этом человеке.

– Согласна, – кивнула Катрин. – Вдоль набережной бежать не надо. Выбери себе другой маршрут. Дениза, что ты хмуришься? Ты ведь спортсменка и без бега скоро почувствуешь себя еще хуже.

– Что с бегом, что без бега – отныне мне всегда будет плохо, – мрачно констатировала Дениза.

– Да перестань ты! Вот у тебя уже и волосы стали чуть-чуть отливать золотом. И румянец на щеки возвращается. Сестренка, опомнись! Ты же практичная швейцарская девушка! У тебя есть все: работа, квартира, перспектива поступить в институт и деньги, чтобы осуществить свою мечту – приобрести маленький отель. У тебя все впереди, а ты тут куксишься из-за какого-то француза. Да таких французов, а также швейцарцев, немцев, американцев в твоей жизни будет знаешь сколько?

Дениза покачала головой:

– Не знаю и знать не хочу. Пойду лучше приму снотворное. – Она двинулась на кухню.

Но Катрин оказалась проворнее. Она оббежала сестру и своим телом загородила дверь.

– И не вздумай! Я тебе запрещаю пить сно-творное. Нельзя привыкать к транквилизаторам, особенно в твоем возрасте. Это как наркотик, потом уже просто так не уснешь. Я старшая сестра и приказываю тебе: иди в душ, вымой голову, а я тебе расчешу волосы. Помнишь, как в детстве?

Робкая улыбка – первая за несколько дней – осветила лицо Денизы.

– Конечно, помню. Спасибо тебе, сестричка. Ты мой самый лучший друг.

– Вчера, сегодня и навеки, – торжественно произнесла Катрин.

Когда Дениза вернулась из душа, Катрин феном высушила ей волосы, а потом долго расчесывала их, пока они не стали потрескивать и блестеть под электрическим светом.

– Ну вот и вернулась прежняя красота твоих волос, – удовлетворенно произнесла Катрин, отступая и явно любуясь проделанной работой. Она обняла Денизу и крепко прижала к себе. – А хочешь, мы будем спать вместе, как в детстве?

Дениза улыбнулась.

– Давай попробуем вспомнить детство.

– Но только сначала выпей стакан горячего молока. – Катрин ушла на кухню и вскоре вернулась, неся на подносе молоко.

Дениза покорно выпила его и легла в постель.

– Как хорошо, когда ты рядом, сестричка! – Вскоре она уснула.

А Катрин лежала и думала. Да, Денизе досталось от жизни. У меня хоть есть Антуан, а у нее – никого. И какой удар! Только она немного успокоилась после смерти родителей, только поверила этому французу, а он оказался подлецом. Но ничего, со временем эта боль пройдет. Дениза так молода!

Но, даже засыпая, Катрин все же не могла до конца поверить, что такой благородный человек, как доктор Паскаль Авениль, был способен организовать убийство ее единственной сестры.

Она разбудила Денизу в восемь утра.

– Ты готова бежать? Я присоединяюсь к тебе.

– Но ты же совсем не умеешь бегать, – удивилась Дениза.

– Вот ты меня и научишь. Только дай мне какие-нибудь старые шорты и майку.

Выйдя из дома, сестры не сговариваясь побежали в противоположную от озера сторону: вверх, через мост, на авеню де ля Пэ. Здесь было много джоггеров разных возрастов – видимо, чиновников из Европейского отделения ООН, дворец которого желтел за высоким металлическим забором.

Прибежав домой, они по очереди приняли душ и сели завтракать.

– А ничего трудного в беге и нет, – заметила Катрин. – Самое сложное, наверное, заниматься этим каждое утро.

Зазвонил телефон.

– Куда вы пропали? – раздался взволнованный голос Антуана. – Я уже начал беспокоиться…

– Ну и зря. Мы совершили пробежку, а сейчас допиваем кофе с замечательно вкусными круассанами, – объяснила Катрин.

– Значит, дела идут на поправку?

– Вроде того, – осторожно ответила Катрин. – А как ты?

– Я уже по тебе соскучился. Когда ты думаешь возвращаться? – требовательно спросил Антуан.

– Ну не знаю, там видно будет… – нерешительно произнесла Катрин и поспешно добавила: – Я тебе еще позвоню.

Она вернулась за стол, но мысли ее были уже в Лозанне. Конечно, она разбаловала Антуана. Но мужчины такие беспомощные существа!

Дениза пристально посмотрела на сестру.

– Я вижу, ты беспокоишься о муже. Возвращайся в Лозанну. Не надо жертв! Я справлюсь сама, честное слово! Пожалуйста, возвращайся…

– Какие жертвы? – возмутилась Катрин. – Просто Антуан такой неприспособленный…

– Вот видишь! Я не хочу мешать вашему семейному счастью. Ну правда, мне уже лучше. Я, кажется, постепенно иду на поправку. К тому же и Клод может прийти… В общем, я не буду совсем одна.

– Нет, я так быстро не уеду. Вот приготовлю тебе обед и тогда, может быть… – согласилась Катрин.

– Я же вижу, что ты разрываешься между мной и Антуаном. Обещаю: со мной будет все в порядке! Поезжай!

Зазвонил телефон. Дениза взяла трубку.

– Привет, Клод. Да, ты можешь навестить меня сегодня. Вот провожу сестру и… Да, в шесть часов мне удобно.

Придя на работу, Антуан Дюамель первым делом прошелся по отделам «Гранд пассажа», проверил по списку ассортимент новых товаров, которые должны были завезти накануне, и надолго задержался в отделе парфюмерии. Сегодня там должна была состояться презентация новых духов от Паломы Пикассо. Сама Палома, к сожалению, приехать не могла, но ожидалась ее племянница. Эта девушка, по образованию химик, непосредственно участвовала в разработке новых духов, к тому же она была весьма привлекательна.

– Надеюсь, наши женщины это оценят, – пробурчал Антуан. – И купят хотя бы сотню флаконов новых духов при открытии стенда.

– Я почти не сомневаюсь в этом, – заверила его Изабель Дюкло, менеджер отдела парфюмерии. – Вы только вспомните, какое столпотворение было у нас, когда приехал Карл Лагерфельд. Сколько сбежалось народу! Одних фоторепортеров было больше десяти, и все они, нимало не стесняясь, фотографировали знаменитого мэтра на свои мобильники. А его духов вообще не хватило – их пришлось срочно заказывать экспресс-почтой прямо из Парижа. Хорошо, что они успели прибыть до закрытия магазина, иначе мы бы опозорились!

– Но племянница дочери Пикассо – это все же не всемирно известный мэтр моды…

– Зато она гораздо моложе, свежее и… – Изабель Дюкло заговорщицки понизила голос, – не замужем. А это всегда добавляет молодой женщине шарма и очень хорошо для рекламы, месье Дюамель!

– Понятно. – Он как-то странно посмотрел на нее. – Хорошо, Изабель, готовьтесь. Я обязательно приду к вам на открытие стенда с духами.

Он поспешил в свой кабинет. Для презентации новых духов от Паломы Пикассо все было готово. Никаких других дел на ближайшие два часа больше не намечалось, разве что случится что-то экстренное. Оставалось надеяться, что не случится…

Антуан Дюамель проконсультировался со своей электронной записной книжкой и набрал служебный номер Кристиана Рушона. Как и он сам, Рушон находился на работе.

– Полиция Лозанны слушает, – отозвался официальный женский голос.

– Пожалуйста, соедините меня с Кристианом Рушоном, – попросил Антуан.

– А кто его спрашивает?

– Антуан Дюамель.

Через несколько секунд в трубке раздался голос Рушона:

– Привет, Антуан. У тебя проблемы?

– Почему сразу – проблемы? Просто захотелось встретиться и поболтать.

Кристиан крякнул.

– Понятно. И где ты хотел бы поболтать?

– Недалеко от полицейского управления есть кафе «Ле труа флер». Как насчет того, чтобы встретиться там за чашечкой кофе через полчасика, скажем?

Рушон несколько мгновений думал, потом коротко бросил:

– Хорошо. Через полчаса в кафе «Ле труа флер».

Антуан пришел в кафе первым. Выбрал удобный столик, попросил официанта принести ему свежую газету, но так и не стал ее читать – просто замер, уставившись в стену перед собой, нервно разглаживая края газеты руками.

Ситуация была деликатная. Честно говоря, он и сам не представлял, о чем будет говорить с Рушоном. Когда он звонил ему, у него в голове были какие-то идеи, но сейчас они все исчезли куда-то. Может, лучше вообще было отменить эту встречу? – запоздало пронеслось у него в голове. Но в этот момент большой, шумный Кристиан Рушон ввалился в кафе.

– Ах, Антуан, сколько лет, сколько зим! – Он дружески стиснул его в крепких объятиях. – Признаюсь, я частенько вспоминаю тебя. Твои спортивные успехи в школе, то, как ты выиграл приз Вильгельма Телля в стрельбе из лука, как плавал стометровку в нашем бассейне и всех побеждал. А ты меня?

– Ну конечно, Кристиан, – соврал Антуан. – И довольно часто.

– А почему не звонил?

– Дела. – Антуан развел руками. – Проклятые дела. К тому же я женился. А молодая жена, как известно, требует особого внимания.

– Не знаю, – улыбнулся Рушон. – Сам я так и не успел попасть в это рабство.

– Почему ты называешь это рабством? – Блеснув голубым огнем глаз, Антуан улыбнулся. – В любом случае это исключительно приятное рабство.

– Ладно, Антуан, ты ведь пришел сюда не для того, чтобы поболтать об этом, так? – Рушон пристально посмотрел на него. – Что у тебя стряслось? Что бы ты ни говорил, я ни за что не поверю, что ты позвонил мне в полицейское управление просто потому, что вдруг почувствовал ностальгию по школе и школьным друзьям.

– Ты прав, – после небольшой паузы отозвался Дюамель. – Кое-что случилось. Нет, слава богу, не со мной. И не с моей женой. – Он откинулся на спинку стула. – Но это все равно затрагивает близкого мне человека. Сестру моей жены, Денизу.

– Я слушаю тебя. – Рушон посерьезнел.

– Дениза живет в Женеве. Одна. Может быть, ты слышал, что родители моей Катрин и ее сестры погибли в страшной авиакатастрофе над Боденским озером несколько лет назад. С тех пор девочки остались одни. Ну, Катрин теперь не одна, но Дениза долгое время жила совершенно одна. Впрочем, это ее не тяготило – она очень серьезная, целеустремленная девочка с четкими жизненными планами. И она последовательно их реализовывала – пока не влюбилась.

– Стандартная история, – хмыкнул Рушон.

Антуан поморщился.

– Нет, это не так просто. Она влюбилась не в какого-то прохвоста, или жиголо, или в какого-то подонка, умеющего соблазнять женщин смазливой физиономией и сладкими речами. Ее избранником оказался очень серьезный и на первый взгляд исключительно порядочный человек. Доктор Паскаль Авениль, сотрудник ВОЗа. Известный ученый, врач-эпидемиолог. Но вот потом случилось следующее… – Антуан замер и лишь после длительной паузы и призывных взглядов старого друга решился заговорить.

Когда он закончил, Рушон задал ему один-единственный вопрос:

– А почему вы не обратились в полицию?

Антуан вздрогнул.

– В том-то все и дело, – после продолжительного молчания проговорил он. – Казалось бы, в таких случаях это самый естественный выход. И самый разумный. Но… что-то во всех нас противилось тому, чтобы обратиться в полицию.

– Ты считаешь, что дело нечисто? – коротко бросил Рушон.

– Да, – после паузы произнес Антуан. – Именно так. Вся эта история вообще похожа на какую-то театральную постановку. И я уже никому не верю: ни Паскалю Авенилю, ни Клоду Агоссе, ни даже самой Денизе.

– Чего же ты тогда хочешь от меня? – Рушон посмотрел на Антуана с улыбкой. Его взгляд как бы говорил: ты действительно так наивен или хочешь только казаться?

– Не знаю. – Антуан тяжело вздохнул. – Может, совета. Профессионального совета. Ты ведь наверняка сталкивался с подобными ситуациями. Или хотя бы слышал о них от своих коллег. Сам я не могу разобраться. А Дениза вообще не дает никому ни в чем разобраться. Только твердит, что ее больше ничего не интересует, что она во всем разочаровалась, и в каждом мужчине она теперь, похоже, видит врага рода человеческого.

– Ничего странного – мужчины обошлись с ней действительно жестоко, – развел руками Рушон.

– Да. Но так ли виноват Паскаль Авениль? И какова во всем этом роль Клода Агоссы?

– Ты считаешь, что он играет здесь какую-то роль?

Антуан закусил губу.

– Не знаю, – выдавил он. – Не могу ничего утверждать. Но что-то подсказывает мне, что с ним нечисто. Ты бы только видел, как он смотрел на Денизу!

– Как же?

– Очень трудно объяснить! Понимаешь, африканцы особые люди. В первую очередь те, кто недавно прибыл из Африки. Они, несомненно, намного ближе к природе, чем мы, европейцы. Сохраняют с ней какую-то кровную связь. Поэтому их мысли и чувства более непосредственные, обнаженные, естественные, может быть до грубости. И их страсти – это не европейские страсти, выхолощенные воспитанием, цивилизацией, всем остальным. Африканцы страстны по-настоящему. И этот Клод Агосса… Конечно, он смотрел на Денизу как на божество. Но в то же время он смотрел на нее так, точно она была его самой желанной и долгожданной добычей. Добычей, за которой он охотился в течение многих недель. Может быть, даже месяцев. И она наконец почти в его руках. Понимаешь?

– Если и понимаю, то только самую малость, – снисходительно улыбнулся Рушон. – То, о чем ты говоришь, слишком тонкая психология. К тому же замешенная на конфликте цивилизаций. А я в этом деле не силен. В конце концов, я всего лишь полицейский. Детектив. Мое дело расследовать преступления. Помнишь, как это делал Шерлок Холмс? С тех пор в нашей профессии практически ничего не изменилось. Разве что мы стали более технически вооруженными. Но вся эта техника служит одному: сбору реальных доказательств и их анализу. А в твоем случае, – он выдержал паузу, – я почти ничего не вижу. Одни только эмоции. И предположения. – Он развел руками. – Все слишком туманно.

– В том-то и дело, – напряженно протянул Антуан. – Все в тумане. И настоящее Денизы, и ее будущее тоже в этом проклятом тумане.

– Тогда остается лишь одно, – рассудительно проговорил Рушон, – попытаться развеять этот туман. Для этого существует один способ. Надо обратиться в полицию.

– Нет-нет, что ты! – вздрогнул Антуан. – Это было бы катастрофой. Дениза только восстанавливается от пережитого – или нам кажется, что восстанавливается, – и если сейчас мы подключим к этому полицию, начнем официальное расследование, то неизвестно, что случится с ней. Может быть, она вообще не переживет этого. И тогда произойдет непоправимое.

– Понимаю. Конечно, в такой ситуации лучше всего действовать предельно деликатно. – Рушон прищурился. – А что, если подключить к этому частное детективное агентство? В Женеве их немало. Вы могли бы поручить ему собрать объективные данные и о Паскале Авениле, и об этом страстном африканце. Тогда что-то могло бы проясниться.

– Частное детективное агентство… – протянул Антуан.

– А что тут такого? Очень многие люди пользуются их услугами. Гораздо больше, чем ты мог бы себе представить! А в Италии вообще бум частных детективных агентств и отдельных детективов. Мужья следят за своими женами, те – за мужьями, а студенты – ты даже представить себе не можешь – за своими преподавателями.

– Это еще зачем?!

– Очень просто: если им удастся подловить преподавателей на каких-то неблаговидных делишках, на каком-то компромате, высокие отметки на экзамене обеспечены. Причем без всяких особых усилий со стороны учащихся.

– Но это же шантаж!

– Да. Но и игра тоже. Зачем попадаться? А то итальянские преподаватели тоже взяли моду – то брать со студентов деньги за благополучное прохождение экзаменов, то требовать плату со студенток, но только, так сказать, натурой. Если студентка хорошенькая, то, для того чтобы сдать экзамены и перейти на следующий курс, ей надо посещать не только аудиторию, но и постель своего профессора. Как тебе это нравится?

– Это ужасно! – воскликнул Антуан. – Но, надеюсь, это не повсеместное явление? А то я ни за что не отправлю свою дочь учиться в Италию, если она родится, разумеется!

– Конечно, не повсеместное. Но и не такое уж редкое. Поэтому люди в Италии вооружаются кто чем может. И детективные агентства чутко уловили конъюнктуру и предлагают населению самые разнообразные услуги по самой сходной цене.

Антуан надолго затих. Потом поднял глаза на приятеля.

– Я… подумаю, Кристиан. Хотя, если честно, эта затея мне тоже не очень нравится. И дело тут не в деньгах. Просто не хочется случайно нанести Денизе такую травму, от которой она потом никогда не сможет оправиться. Ты же должен понимать – у нее сейчас критический возраст. Либо она разочаруется в жизни окончательно, либо все-таки поверит в нее, в доброту людей, и тогда ее жизнь сложится нормально. – Он махнул рукой.

– Ты спрашивал моего совета, я тебе его дал, – отрезал Кристиан Рушон.

– И я тебе очень благодарен за это, – поспешил заверить его Антуан Дюамель. – Просто… все тут слишком запутанно. Надеюсь, ты это уже понял.

– Понял, – кивнул Рушон. – И, что бы ни случилось, я от всего сердца желаю тебе удачи. И тебе, и Катрин, и, конечно, Денизе. Она заслужила право на счастье. И на спокойную жизнь. – Он вздохнул. – Но, похоже, ей придется отвоевывать это счастье в очень трудной борьбе! Так чаще всего и бывает.

Звонок в дверь заставил Денизу сорваться с места и выбежать в прихожую. Она заглянула в глазок и, уже не колеблясь, распахнула дверь в квартиру.

Клод пришел с очередным букетом и фруктами. Приготовил стакан свежевыжатого апельсинового сока и протянул его Денизе.

– Пей, тебе сейчас необходимы витамины.

– А ты?

– Я не голоден. Перекусил на работе. Да, все тебе шлют приветы: и Мирей, и швейцар Пьер, и даже господин Жюбель. Он просил, чтобы ты поскорее возвращалась на работу. Сказал, что без тебя солнце светит не так ярко.

Дениза рассмеялась.

– Я на солнце никак не влияю. К тому же уже осень, а там и зима не за горами.

– Но ведь за зимой наступит весна, верно? Зацветут твои любимые тюльпанные деревья.

– Пожалуйста, Клод, не говори мне о тюльпанных деревьях! – взмолилась Дениза, и на глаза ее навернулись слезы. – Ты же мой друг и должен понимать, что я… – Она замолчала.

– Конечно, я твой друг, Дениза, и самый верный. – Клод обнял ее. – Но я думал, что… ты сама это поняла… Я хочу тебе признаться. – Он глубоко вздохнул и выпалил: – Я люблю тебя, Дениза! Полюбил с первой же минуты, как увидел. Выходи за меня замуж!

Дениза невольно отшатнулась.

– Не говори мне о любви, Клод, я в нее больше не верю.

– А во что же ты веришь?

– Только в дружбу. Потому что дружба выше, чем любовь. Любимый может предать, как сделал это Паскаль, а друг… друг всегда придет на помощь… как это сделал ты, позавчера. – И она доверчиво посмотрела ему в глаза.

Клод застыл на месте. Казалось, он хочет что-то сказать, но слова застревают у него в горле. Возникла неловкая пауза.

Дениза села в кресло и машинально включила телевизор. Но что это?! С экрана на нее смотрел Паскаль. Она торопливо переключилась на французскую программу – то же самое. Стала лихорадочно нажимать одну кнопку за другой, но по всем каналам показывали только доктора Авениля.

– Что за бред? – пробормотала она.

И все же любопытство оказалось сильнее негодования. Дениза прибавила громкость и услышала голос тележурналиста:

– Мы ведем свой репортаж из Того. Здесь, в деревушке Абуджаби, была предотвращена вспышка холеры, которая грозила перерасти в эпидемию. Могли погибнуть люди, десятки тысяч людей. Но они остались живы благодаря профессионализму и мужеству доктора Авениля из Всемирной организации здравоохранения. Река Нджаби вышла из берегов, и доктор Авениль чуть сам не погиб. Его мобильный телефон и часть оборудования утонули, рация вышла из строя. Но, несмотря ни на что, доктор Авениль победил! Паскаль Авениль – настоящий герой нашего времени. – И снова на экране возникло крупным планом лицо французского врача.

Клод подбежал к телевизору и впился в него глазами. Лицо его стало похожим на ритуальную африканскую маску, вырезанную из эбенового дерева.

А репортер тем временем подошел к группе местных жителей и протянул микрофон мужчине в красной рубашке. Тот заговорил – сначала робко, а потом все энергичнее:

– Мы слышали, что вверх по течению в селении умирают люди. И тоже приготовились к смерти. Но пришел доктор Паскаль и спас нас. Мы все живы. И это не единственная радость: сегодня у меня родился внук, мой первый внук. И мы всей деревней единодушно решили назвать его Паскаль-Авениль.

Клод до боли в глазах всматривался в телевизионную картинку. В крестьянине, одетом в нарядную красную рубашку, он узнал своего отца. Рядом стояла мать, младшие братья. Он узнавал и других жителей родной деревни.

Что делать?! Что же делать?! – мучительно билось в его мозгу. Опять этот проклятый француз спутал все карты! Но он же спас моего отца и мать. Моих братьев и вообще всю деревню. А мой только что родившийся племянник… Теперь я должен буду называть его ненавистным мне именем Паскаль-Авениль. Какой кошмар! И самое главное – Дениза. Что я ей скажу? Как объясню?

Клод не решался взглянуть на Денизу, которая, застыв в кресле и сцепив руки так, что побелели костяшки пальцев, слушала продолжение репортажа.

А журналист уже задавал вопросы самому Паскалю:

– Доктор Авениль, вы герой, и наши слушатели, я уверен, хотят знать о вас все.

– Я не герой, – перебил репортера Паскаль, и Дениза только сейчас заметила, какие усталые у него глаза. – Я просто исполнял свой долг.

– Да, конечно, но как профессионально! У вас в семье есть еще врачи?

– Мой отец врач.

– А где он живет?

– Он известный хирург, живет и работает в Страсбуре. Я с детства знал, что пойду по стопам отца, хотя и стал врачом-эпидемиологом.

– А кто ваша жена, есть ли у вас дети? – продолжал допрос журналист.

– Я не женат и никогда не был, – грустно ответил Паскаль. – И детей у меня тоже нет.

– Но вам уже тридцать пять и у вас наверняка должен быть любимый человек! – не сдавался репортер.

– Увы, последние годы я был очень занят по работе. Часто находился в таких вот сложных условиях, как здесь, в Того. Правда, накануне командировки сюда я был уверен, что скоро женюсь. У меня была невеста.

– Была? А теперь? Ведь вы герой и ваша невеста наверняка гордится вами и ждет не дождется…

– Боюсь, что не все так просто, – вздохнул Паскаль. – Меня неожиданно послали в эту командировку. Дело было таким срочным, что я даже не успел попрощаться с любимой. А потом утонул мобильник, сломалась рация. Я не мог связаться с моей девушкой, и она, кажется, смертельно обиделась на меня. Не отвечает на звонки, бросает телефонную трубку. Но мне бы не хотелось много говорить об этом. Это слишком личное…

– Напротив! – воскликнул бойкий журналист. – У телевидения фантастические возможности, и вы в этом скоро убедитесь. Прямо сейчас вы можете обратиться к своей девушке и сказать ей все, что хотите.

– Прямо сейчас? – растерялся Паскаль.

– Да-да, говорите! Вы же доказали, что вы смелый человек! Говорите прямо в микрофон. Я уверен, она нас слушает.

Дениза закрыла глаза.

Боже, только не это! Спаси меня, Господи, от такого публичного объяснения на весь мир!

Она не видела, каким страдальческим было в этот миг выражение лица Паскаля. Она только слышала его взволнованный голос:

– Дениза, я люблю тебя! Если я чем-то обидел тебя, прости ради бога. Ты смысл всей моей жизни, и больше всего на свете я хочу снова увидеть тебя.

Дениза побледнела и закрыла лицо руками.

– Боже, какой негодяй! – вырвалось у нее. – Как можно быть таким законченным лицемером и лгать… Лгать буквально на глазах всего мира?!

– Нет, Дениза, – неожиданно для самого себя произнес Клод. – Он говорит правду…

– Правду?! Но откуда… ты это знаешь? – Дениза уставилась на него широко открытыми глазами.

– Дело в том, что доктор Паскаль ни в чем не виноват. Это не он, а я подослал к тебе ребят.

– Ты?! – Дениза была не в силах поверить своим ушам. Мертвенная бледность на ее щеках сменилась лихорадочным румянцем.

– Но почему?!

– Потому что я люблю тебя. А доктор Паскаль украл тебя у меня. И я не видел никакого другого способа отвоевать тебя обратно.

– Ты меня любишь и все равно пытался убить меня? Ведь я могла утонуть!

– Нет. Ты бы не погибла, я все рассчитал, – пробормотал растерявшийся Клод.

– Ты все рассчитал?! – презрительно бросила Дениза. – Ты только забыл, что я любила Паскаля, а тебя считала просто другом. Да, ты добился своего! Но только частично: ты убил мою любовь. Я перестала верить в это чувство. А теперь ты… ты убил нашу дружбу!

– Но я… и на озере оставался твоим другом, Дениза, – с отчаянием прошептал Клод. – Только я любил тебя, любил безумно. С самой первой нашей встречи.

– Ты мне уже об этом говорил, – устало произнесла она. – Но у тебя не было шансов. Я никогда бы не полюбила тебя.

– Но почему, почему? – вскричал Клод. – Потому что я черный, а он белый?

– Не знаю, почему я так любила Паскаля и почему не смогла бы полюбить тебя, – вздохнула Дениза. – Кто же это знает? Но только цвет кожи тут ни при чем. И у тебя была возможность оставаться моим самым лучшим другом. А ты и это погубил. Что же мне делать, как жить дальше? – Она посмотрела на него.

В ее глазах была такая мука, что Клод чуть не зарыдал.

– А почему сейчас ты сказал мне правду? – У Денизы от отчаяния кружилась голова.

– Потому что я увидел по телевизору, что Паскаль Авениль спас моего отца, мать и братьев. И всю деревню, – проговорил он надтреснутым голосом.

– Да ты чудовище, Клод! – воскликнула Дениза. – Подумай только: ты обливал грязью благородного доктора Авениля и выдвигал против него чудовищные обвинения, может быть, в те самые минуты, когда он спасал жизнь твоего отца и матери! Твоих братьев и односельчан! А ты верующий человек, Клод? Моли Бога, чтобы он простил тебя. Я тебя простить не могу!

Клод встал. Его блестящая кожа вдруг посерела и стала совсем тусклой.

– Ты права, Дениза. Мне нет прощения. Я ухожу. А ты… Я только хочу сказать: если вы помиритесь с Паскалем и будете счастливы, это единственное, что сможет хоть немного утешить меня. – И, обхватив голову руками, он выбежал из квартиры.

Сколько Дениза просидела молча в кресле, она не знала. Время остановилось. Она любила Паскаля и сама разрушила их любовь, поверив грязным наговорам. И Паскаль еще просил у нее прощения! Да она сама не может простить себя!

Раздался телефонный звонок.

– Сестренка, я смотрела телевизор. Что же мы все наделали? Как могли поверить, что Паскаль…

Дениза прервала сестру:

– Это я одна во всем виновата, я одна. Сердце должно было подсказать мне, что это все ложь. Что Паскаль не мог пытаться убить меня. Я полная идиотка, и мне нет прощения.

– Наоборот, все прекрасно: Паскаль любит тебя, вы встретитесь, и все будет как прежде!

– Это ты так считаешь. А я не смогу посмотреть ему в глаза. Мы же знаем правду: я поверила в ложь, предала нашу любовь. Нет, я недостойна Паскаля. Он герой, а я… Ему нужна другая женщина… – В трубке повисла гнетущая тишина. И вдруг Дениза разрыдалась. – Катрин, забери меня к себе! Спрячь телевизор и газеты, я ничего не хочу знать. Забери меня, умоляю!

– Хорошо, хорошо. Завтра рано утром я за тобой заеду, – пообещала Катрин.

Катрин застыла посреди комнаты с телефоном в руках. Она не отключила его – в трубке по-прежнему раздавались прерывистые гудки.

Обеспокоенный Антуан подбежал к ней.

– Что случилось, Катрин? На тебе лица нет! Ты… – Его глаза потемнели.

– Нет, со мной все в порядке. Хотя… разве я могу так говорить после того, что только что услышала от своей сестры?! – И она пересказала мужу разговор с Денизой, борясь с подступающими к горлу рыданиями.

– Да, – протянул он, когда Катрин смогла наконец прорваться сквозь толщу слов и душивших ее признаний. – Честно говоря, такое даже трудно себе представить. Кто бы мог поверить… Кошмар какой-то. – Он покачал головой. – Несчастная Дениза! Как она была рада, когда нашла свою любовь, и что с ней происходит сейчас! Даже представить невозможно. Конечно, ты должна ехать к ней как можно скорее. И выручить ее из беды. В такую минуту только ты можешь ее поддержать. Ты, и никто другой. – И он, нежно обняв жену, прижал ее к себе, точно стараясь передать Катрин часть своей силы. – Может быть, здесь ей станет чуть легче. Я очень надеюсь на это. – Он посмотрел Катрин в глаза. – Знаешь, о чем я сейчас жалею?