Любовь на всю жизнь

Глава 19

Полковник Хаммонд встречал очередной рассвет на зубчатой стене Карисбрукского замка. Позади него размеренно ходили взад-вперед часовые.

— Вы рано поднялись сегодня, Хаммонд. Наместник обернулся на звук приятного голоса.

— Как и вы, лорд Гренвилл. — Кейто кивнул и приблизился.

— На мысе Святой Екатерины этой ночью произошла нешуточная стычка, — сообщил наместник. — Эти проклятые мародеры опять пытались сделать свое грязное дело, но кто-то остановил их. Мы получили анонимную записку, в которой нам предлагалось прийти и забрать все, что осталось. Мои люди нашли маяк и целую кучу раненых, которые ждали нас на берегу.

— Интересно, уж не Кэкстон ли приложил к этому руку? — задумчиво спросил Кейто. — Я только что выслушал доклад своего сержанта о допросе супружеской пары, которую он вчера доставил в Ярмут. Без сомнения, Кэкстон действительно тот, кого мы ищем. Выяснилось, что он пират и контрабандист… что у него есть фрегат, который скрывается в укромной расщелине. Он знает этот берег и побережье Франции как свои пять пальцев.

— В таком случае нам следует задержать его, — отозвался Хаммонд и раздраженно оглянулся. — Я послал за Ченнингом полчаса назад. Странно, что он задерживается.

— Наверное, крепко спит, — предположил Кейто. Что касается ареста Кэкстона, то тут у нас небольшая проблема.

— Какая же?

— Мы не знаем, где его найти, — заметил Кейто. Наместник только хмыкнул в ответ.

— Джарроу что-то говорил о бухте Пакастер в связи с судном Кэкстона. Ротбери со своими людьми уже на пути к ней. Они раскинут сеть на побережье — а вдруг что-нибудь да попадется?

— Если Кэкстон не догадывается, что мы его подозреваем, то он, возможно, появится здесь. Как вчера вечером… когда играл с королем в вист.

— Думаю, нам нужно увезти короля, — решительно заявил Кейто. — Тайно перевезти его в Ньюпорт. — На лице Хаммонда отразилось беспокойство.

— У меня нет указаний парламента на этот счет, — возразил он.

— Можете считать, что есть, — сухо ответил Кейто. — В этом вопросе парламент представляю я.

— Вы берете на себя ответственность?

— Разве я не ясно выразился? — Хаммонд склонил голову, подчиняясь.

— Наверное, будет непросто сохранить его переезд в тайне.

— Мы сделаем это сейчас, когда остров еще не проснулся. Вы уже виделись с королем сегодня утром?

— Еще нет. Обычно я не беспокою его до семи.

— Тогда давайте нанесем ему визит прямо сейчас. Прикажите, чтобы во дворе ждала закрытая карета. Мы оба будем сопровождать короля до казарм в Ньюпорте. Вышлите вперед гонца, чтобы приготовили комнаты для его величества, — распорядился Кейто, вышагивая вдоль стены.

Наместник поспешил за ним.

— Сообщение может доставить Ченнинг, но куда, черт побери, он подевался? Эй! — Он подозвал слугу. — Сходи еще раз в комнату лорда Ченнинга, убедись, что он встал. Пусть он тебе ответит.

Слуга бросился выполнять распоряжение. У комнаты короля в северной части стены при виде наместника и Кейто вытянулся часовой.

— Его величество уже посылал за лакеем?

— Да, полковник. Сейчас он у короля.

Кейто решительно постучал. Дверь открыл лакей.

— Его величество еще не одет для приема посетителей, милорд.

— Его величество извинит нас за вторжение, — отозвался лорд, бесцеремонно обошел лакея и поклонился королю: — Доброе утро, сир.

Король брился. Он с некоторым возмущением взглянул на посетителей:

— В чем дело?

— Необходимо перевезти ваше величество в Ньюпорт, — сказал Кейто.

Король побледнел, вытер полотенцем мыльную пену с лица и встал.

— Прошу прощения?

— Распоряжение парламента, сир. — Хаммонд сделал шаг вперед и поклонился. — Вас необходимо перевезти немедленно.

Король побледнел как полотно. Это конец. Значит, их план раскрыли. За несколько часов до побега. Разочарование его было так велико, что он даже не сделал попытки скрыть его. А ведь это был его последний шанс…

— Могу я спросить почему? — поинтересовался король, когда немного пришел в себя.

— Полагаю, ваше величество знает почему, — спокойно ответил Кейто. — Отъезд через час.

— Я еще не позавтракал.

— До Ньюпорта не более двух миль, сир. Завтрак будет ждать вас там.

Вежливость смягчала его решительный тон, но факт оставался фактом: маркиз отдавал приказание своему монарху.

— Когда-то вы были преданы мне, Гренвилл, — печально сказал король. — Вы были самым верным моим другом.

— Я предан своей стране, сир, и навсегда останусь вашим другом, — все так же спокойно отозвался Кейто. — Я покидаю вас, чтобы вы подготовились к отъезду. — С этими словами Гренвилл поклонился и вышел из комнаты.

Полковник Хаммонд тоже отвесил поклон и последовал за ним. Посланный за Годфри Ченнингом человек уже ждал их в коридоре.

— Лорда Ченнинга не было в комнате, сэр. Его слуга сказал, что он не ночевал в своей постели.

— Боже праведный! — воскликнул Хаммонд. — Как же так?

— Не похоже на него, — заметил Кейто. — Он всегда чрезвычайно ревностно относился к своим обязанностям. Тем не менее в данный момент, похоже, придется обойтись без него. Кого еще вы можете послать в Ньюпорт?

— Лэтхема. Он умеет держать язык за зубами, — ответил полковник и послал за своим вторым конюшим. — Не желаете позавтракать, Гренвилл, пока король заканчивает свой туалет?

Брайан Морс смотрел в лицо человека, которого не видел никогда в жизни. Человека, с которым ему не хотелось бы встретиться вновь.

Пират опустился на колени перед связанным, завернутым в толстый плащ Брайаном, который лежал под мокрой изгородью в полумиле от деревушки Вентнор. Его притащили сюда, заткнув рот полами плаща.

Энтони молча рассматривал негодяя. Его лицо оставалось бесстрастным, но в глазах читалось такое, что Морс вдруг похолодел от ужаса.

— Значит, вы любите играть с маленькими девочками, — тихо произнес пират. — Расскажите мне об этом, мистер Морс. — Он рывком освободил его рот. — Объясните мне прелесть этого занятия.

Брайан выплюнул ворсинки ткани изо рта.

— О, моя маленькая сестричка рассказывает сказки своему любовнику? Вот уж никогда не думал, что она станет шлюхой. А ведь всегда клялась, что не имела никаких дел с мужчинами. — Несмотря на страх, он ухмыльнулся.

Руки Энтони тотчас сомкнулись на горле Брайана. Те самые руки, которые в разгар шторма были способны удерживать корабль. Брайан хватал ртом воздух, грудь его, казалось, вот-вот разорвется. Перед глазами заплясали цветные пятна… Руки еще сильнее сдавили его горло, а затем все поглотила тьма. Энтони поднялся, размял пальцы и помассировал ладони.

— Ты убил его, — шагнула вперед Оливия. — Ты его убил!

Энтони покачал головой.

— У меня еще ни разу не получалось хладнокровно убить человека, как бы велико ни было искушение, — сказал он. — Кроме того, я предпочел бы, чтобы этот подлец попал в ад здесь, на земле.

Опустив руку в карман, он достал оттуда маленькую бутылочку.

— Подержи-ка ему голову, Адам.

Слуга подставил руку под голову лежавшего без сознания человека, и рот Морса открылся. Энтони тут же наполнил его содержимым бутылочки; лежащий без чувств человек судорожно сглотнул.

— Он успокоится на двенадцать часов, — произнес Энтони, а потом обратился к трем своим помощникам: — Положите его в телегу и отвезите в Ярмут. «Морская чайка» с другим пассажиром на борту ждет дневного прилива. Передайте это капитану. — Он сунул руку в карман и достал оттуда кожаный мешочек с деньгами.

Оливия взгляда не могла оторвать от неподвижного тела Брайана. Теперь даже трудно было представить, что он внушал ей такой ужас. Очень уж он старый, желтый и безжизненный.

Над горизонтом взошло солнце, и Энтони повернулся к Оливии:

— Тебя наверняка будут искать.

Оливия с трудом отвела взгляд от Брайана.

— Я придумаю объяснение, — рассеянно пробормотала она, поскольку это теперь не имело значения. Ведь через несколько часов Энтони покинет остров.

— Тогда я отправляюсь в Ярмут, чтобы позаботиться о стариках Джарроу, — сказал Адам. — Найду рыбацкую лодку в Вентноре, пусть отвезет меня туда.

— Как ты собираешься проникнуть в замок?

— Корзины с крабами, — лаконично ответил Адам. — Кухарка обожает крабов. Она мне все расскажет. Очень словоохотливая женщина. — Судя по тону, Адам не одобрял такой полезный недостаток Мэри.

— Посмотри, кто там в карауле. Пит…

— Эй, яйца курицу не учат! — перебил его Адам. — Не волнуйся, я вызволю их оттуда. Энтони рассмеялся:

— Нисколько не волнуюсь, старина, нисколько! Главное, чтобы к обеду ты был на «Танцующем ветре». Объясни команде, что план немного изменился. Я без короля на судно не вернусь. Во время отлива надо вывести фрегат из ущелья и отвести в пролив. В девять вечера Джетро должен направиться к бухте Пакастер. В десять он будет на месте. Сэм пусть заранее приведет шлюпку к берегу бухты и ждет нас там.

Адам кивнул и поспешил назад в Вентнор.

Оливия со всевозрастающим страхом слушала эти разговоры.

— Энтони, неужели ты все еще собираешься вызволить короля? — воскликнула она. — Теперь, когда они знают! — Она смотрела на него как на сумасшедшего.

— Я должен сдержать обещание, мой цветок. — Он взял ее за руку и направился к лугу, где они оставили лошадь Гоуэна.

— Не будь смешным! Кто бы ни была та женщина, теперь она наверняка настаивать не станет. Если она в здравом уме.

— Это мое дело, Оливия, — не раздумывая, ответил он. — Мои обязательства — это моя забота.

Она вырвала у него свою руку и остановилась как вкопанная.

— Что ты сказал? — В ее глазах застыла растерянность. Неужели после того, как они признались друг другу в любви, он так грубо отвергает ее заботу?

Он прочитал смятение и гнев в ее глазах и попытался исправить положение:

— Я хозяин судна, Оливия. Люди полагаются на меня. Я один принимаю все решения и несу ответственность за последствия. Я привык так поступать, и, поверь, эта наука далась мне нелегко.

— Значит, ты никогда не прислушиваешься к советам? — недоверчиво спросила она. — Ты никогда не меняешь своих решений?

— Конечно, прислушиваюсь, — немного нетерпеливо отозвался он. — Но окончательное решение всегда остается за мной.

Отец сказал бы то же самое, подумала Оливия. Она задумчиво нахмурилась:

— Эта наука далась тебе нелегко… Когда ты был ребенком? От твоих родителей?

— Можно сказать и так. — Оливия потеряла терпение.

— Будь ты проклят, Энтони! — крикнула она. — Разве не пора тебе объясниться? Разве ты мне ничем не обязан?

Взгляд Энтони был направлен в сторону моря, но пират почти не видел окружающего ландшафта. Как объяснить, что значит не иметь корней, быть везде чужим? Как объяснить это Оливии, чье место в мире так прочно? Поймет ли она?

— Мои родители погибли в ночь моего рождения. Заботу обо мне взяли на себя Эллен и Адам, — сообщил он.

— Именно Эллен хочет, чтобы ты устроил побег королю?

— Это женщина твердых убеждений, — ответил Энтони. — И поскольку я перед ней в неоплатном долгу, то сделаю все, о чем она просит.

— Как погибли твои родители?

— Их убили.

— В Богемии?

— Да… Ты удовлетворена, Оливия? Я больше не хочу это обсуждать.

Она с ужасом представила себе ту ночь. Ночь насильственной смерти и рождения новой жизни. Столько крови, подумала она. Там, очевидно, было столько крови!

— Но… а как же родители твоего отца, другая семья?

— У меня нет другой семьи, — решительно заявил он. — Эллен и Адам — мои друзья и моя семья. И другой мне не нужно. Она уловила горечь в его голосе.

— Я не верю, что Эллен настаивала бы, знай она, какой опасности ты теперь подвергаешься, — сказала Оливия. Глаза его красноречиво сверкнули, видимо, ее слова попали в цель.

Он вновь решительно двинулся вперед:

— Будь что будет. Я держу свое слово. И не хочу останавливаться на полпути.

— Это авантюра! — Теперь ей приходилось почти бежать, чтобы успевать за ним.

— Нет. Опасно — возможно, не спорю. Но, как тебе известно, самые опасные предприятия одновременно и самые интересные. И, — добавил он, — чаще всего они кончаются успехом. — Энтони повернул к лугу, где среди коров, мирно пасся гнедой. — Мне нужно внести кое-какие изменения в первоначальный план, — признался он. — В свете изменившихся обстоятельств.

Он наконец поймал коня и подвел его к Оливии.

— Они устроят засаду.

— Что ж, я приму меры предосторожности. Им точно не известно, когда я начну действовать. Более того, они не знают, как именно я собираюсь осуществить свой план… А теперь давай садись. — Он подхватил ее на руки и посадил на лошадь.

— Пожалуйста, отступись, — попросила Оливия, когда он устроился позади нее. — Я так боюсь за тебя!

— Лучше бы ты верила в меня, — пошутил он и ухватился за конскую гриву. — Я собирался предпринять отвлекающий маневр у стены, но теперь намерен устроить такое представление, которое отвлечет всех солдат и офицеров замка на те несколько минут, что понадобятся королю.

Он тихо рассмеялся. Что ж, раз Энтони убежден, что ему такое по плечу, значит, он не остановится. И победит. Она, Оливия, должна в это верить.

— А когда ты освободишь короля и доставишь его в целости и сохранности во Францию, т-ты вернешься? — глухо спросила она.

— Я прихожу и ухожу, — уклончиво ответил он. — Но здесь стоянка моего судна. Здесь мои друзья и семьи моей команды.

— Но если короля тут не будет, мой отец уедет, — проговорила она, глядя прямо перед собой.

Гнедой мчался по вершине утеса во весь опор. Далеко внизу сверкало в лучах утреннего солнца море, а побережье Дорсета виднелось так ясно, что казалось, протяни только руку — и коснешься его.

— Да. Именно так, — согласился он, а затем напомнил ей ее же слова: — Ничего не изменишь. Мы останемся теми, кто мы есть.

— А что бы ты ответил, если бы я сказала, что пойду с тобой?

— Я бы испугался, — ответил после минутного молчания Энтони, — что, когда волшебный сон пройдет — а это обязательно случится, — ты будешь несчастна.

— Я буду мешать тебе и ограничивать твою свободу, — заключила она, не отводя взгляда от моря. Все вокруг почему-то затуманилось, и она поняла, что на глазах у нее выступили слезы.

Энтони ничего не ответил. Оливия смотрела вперед, спиной ощущая его сильное тело. Прав ли он? Неужели их страсть, их любовь недостаточно сильна, чтобы преодолеть неравенство? Но они жили во сне — все это не более чем сон, — и теперь пора просыпаться.

— Если мы останемся на острове, — начала она, — то, когда бы ты ни вернулся, мы опять сможем погрузиться в наш сон.

— Но вы не останетесь. — Он помолчал минуту, а затем ровно и бесстрастно произнес: — У нас никогда не было будущего. Мы оба прекрасно это знали. Поэтому радуйся тому, что было, и храни воспоминания. Я поступлю точно так же.

Через полчаса они достигли владений лорда Гренвилла. Эти полчаса каждый предавался своим невеселым мыслям. Когда они доехали до фруктового сада, Оливия попросила:

— Остановись здесь.

Энтони остановил гнедого и спешился, затем опустил Оливию на землю и взял ее за руки.

— Я не знаю ответа, — сказал он. — Мне не хотелось бы стать причиной твоих несчастий.

— А я не хотела бы сделать несчастным тебя, — ответила она и медленно высвободила руки. — Давай попрощаемся. Прямо сейчас.

Энтони обхватил ладонями ее лицо и нежно поцеловал в губы.

— Прощай, Оливия.

— Прощай. — Она ласково провела кончиками пальцев по его губам, как будто хотела навечно запечатлеть в памяти ощущение от прикосновения его губ.

Спустя мгновение она уже бежала прочь. Если этой ночью ему улыбнется удача, Гренвиллы покинут остров. Она не в силах была думать о том, как «Танцующий ветер» под покровом темноты проскользнет в ущелье, а она уже не будет лежать в своей постели в их доме в Чейле и ждать его возвращения. Она не хотела и представлять себе, как «Танцующий ветер» плывет в открытом море, а его хозяин стоит у штурвала, подставив лицо и грудь навстречу свежему ветру. Мысль о том, что он удаляется от нее, была просто непереносима. Тем не менее ей придется смириться, потому что вечно жить во сне нельзя.

Энтони долго еще смотрел вслед любимой. Прав ли он? Конечно, прав. Сначала крушение иллюзий, а затем неизбежны презрение и горькая антипатия. Они научатся ненавидеть по мере того, как будут отдаляться друг от друга. В его жизни нет места Оливии, и он не может жить ее жизнью. Но сердце его было разбито.

Оливия бежала по фруктовому саду, направляясь к заднему крыльцу и в глубине души надеясь, что никто из слуг не увидит ее в таком странном наряде.

Она была так погружена в свои мысли, что чуть не натолкнулась на отца и Руфуса, прогуливавшихся по саду. Она замерла на месте, пытаясь унять бешеное сердцебиение. Кейто беседовал с Руфусом, не обращая внимания на настойчивые требования маленькой Евы взять ее на руки. Они были совсем близко от Оливии, их отделял всего лишь ряд фруктовых деревьев.

Оливия, почти не раздумывая, вскарабкалась на дикую яблоню, густая крона которой служила прекрасным убежищем. Увлеченные беседой, мужчины повернули и направились прямо к дереву, на котором спряталась Оливия.

— Как король воспринял переезд? — спросил Руфус, сажая-таки свою маленькую дочь на плечи.

— Как всегда, с достоинством, — ответил Кейто. — В казармах Ньюпорта не так удобно, как в Карисбрукском замке, но он словно бы не заметил этого.

— Мы ничего не обнаружили в бухте Пакастер и поблизости от нее, — сообщил Руфус, придерживая Еву, которая наклонилась, чтобы сорвать яблоко.

Ева потянула за яблоко, ветка обнажила ствол… Оливия, затаив дыхание, вжалась в дерево. Но вот ветка вернулась на место, мужчины прошли мимо, и девушка перевела дух.

— Мы прочесали весь район, и хотя ничего не нашли, это место выглядит вполне подходящим, — продолжил Руфус. — Глубокая бухта и пролив между двумя скалами. Может, поставить там наблюдение? Ты не отберешь у Евы это кислое яблоко? У нее заболит животик, и Порция мне этого не простит.

— Хорошо бы поймать Кэкстона, — отозвался Кейто, вытаскивая яблоко из маленького кулачка Евы. — Теперь, когда король вне его досягаемости, мне хочется поймать его с новой силой. С какой стороны на это ни взглянуть, он все равно заслужил наказание. Поскольку Кэкстон не знает, что мы перевезли короля, то предпримет попытку освободить его, и мы схватим его на месте преступления. Смотри, Ева, вот чудесная спелая груша. — Он сорвал плод и

протянул его девочке, которая с радостью приняла замену.

— Давай попытаемся. Думаю, нужно установить по пушке На каждом мысу, причем расположить их так, чтобы держать под прицелом вошедшее в пролив судно. И на следующие пару ночей мы устроим засаду на вершине скалы. Пусть только появится, мы его сразу же схватим.

— Кажется, Годфри Ченнинг не присоединился к нашей экспедиции? — спросил Кейто.

— Нет. Хаммонд задавал мне тот же самый вопрос. 0н как будто сквозь землю провалился.

— Очень странно. И поисковые отряды ничего не обнаружили. Похоже, он стал жертвой какого-то несчастного случая.

Вряд ли они могут себе представить, что это за несчастный случай, промелькнуло в голове Оливии, когда мужчины удалились.

Она медленно спускалась вниз, пытаясь осмыслить то, что только что услышала. Итак, короля перевезли. Вечером Энтони собирается в Карисбрукский замок, чтобы освободить Карла, но его величества там уже нет. Он в Ньюпорте. А «Танцующий ветер», не зная этого, приплывет в бухту Пакастер, и фрегат разнесут на куски пушки парламента.

Девушка была совсем измучена; бессонная ночь и боль расставания, казалось, лишили ее последних сил. Но сейчас ей нельзя расслабляться, надо каким-то образом передать эти сведения Энтони. Но как, ради всего святого, она это сделает? Его планы изменились, он сам говорил о каких-то дополнительных приготовлениях. На судно он возвращаться не собирался. Где же его искать?

Оливия на цыпочках пробралась между деревьями к лужайке и стала наблюдать за тем, что там делается. Фиби и Порция сидели в тени дуба, а дети плескались в декоративном пруду и с радостным визгом бегали под струями фонтана; Джуно гонялась за ними, виляя своим необыкновенно пушистым хвостом. Кейто и Руфус теперь беседовали неподалеку от жен.

Оливия подумала, что они, наверное, интересуются ее отсутствием. Впрочем, это не имеет значения, главное, чтобы Энтони был в безопасности. Но ему, по всей видимости, грозит беда. Итак, если бы на ней была подходящая одежда, то она появилась бы из-за деревьев и сказала бы, что долго гуляла, а затем заснула на солнышке… что-нибудь в этом роде. В общем, ей срочно нужно переодеться, а потом она решит, как действовать дальше.

Джуно начала носиться по лужайке, с энтузиазмом гоняясь за собственным хвостом. Подняв палку, Оливия бросила ее собаке. Джуно тут же отвлеклась от своего занятия, подхватила палку и ринулась в сад, радостно помахивая хвостом в ожидании новой игры.

Положив палку у ног Оливии, она выжидающе взглянула на девушку.

— Приведи Порцию, — сказала та, наклонившись к собаке. — Иди и приведи Порцию.

Умные блестящие глаза Джуно не отрывались от Оливии, но собака не двинулась с места, а просто подняла палку и вновь положила ее на землю, приглашая поиграть.

— Бестолковая псина! — рассердилась Оливия. — Ты же понимаешь, что значит пойди и приведи, и ты знаешь, кто такая Порция.

Джуно коротко и с надеждой гавкнула.

Оливия тотчас взяла собаку за ошейник. Джуно попыталась высвободиться, но Оливия не собиралась ее отпускать. Собака беспокойно затявкала, показывая, что ей не нравится такое обращение.

Оливия крепко держала собаку, надеясь, что Порция придет посмотреть, что случилось с ее любимицей. Она молилась, чтобы пришла именно Порция, а не кто-то из детей или, хуже того, Руфус.

Джуно, пытаясь вырваться, теперь лаяла все тревожнее и настойчивее. Порция, нахмурившись, оглянулась, затем поднялась на ноги и зашагала к саду.

— Джуно, Джуно, что случилось?

— Я держу ее, — прошептала Оливия из-за кустов. — Иди сюда.

Порция протиснулась сквозь кустарник, и Оливия отпустила Джуно. Та с радостным визгом кинулась к хозяйке, как будто не видела ее целый год.

— Боже мой, Оливия! Где ты была? — с изумлением уставилась на подругу Порция. — Мы изо всех сил старались скрыть твое отсутствие. Чем ты занималась? У тебя жуткий вид.

— Я ужасно себя чувствую. Мне некогда сейчас посвящать тебя во все детали и самое главное — нельзя появляться в таком виде. Ты не могла бы принести мне какую-нибудь одежду? Тогда я смогу выйти и сказать, что встала рано и отправилась на прогулку.

— В чем дело?

— Не спрашивай меня. Пожалуйста, принеси мне лучше какую-нибудь одежду.

— Полагаю, тут не обошлось без пирата, — хмыкнула Порция. — Обещай, что потом расскажешь.

— Нет, — ответила Оливия, решительно глядя ей в глаза.

Порция кивнула и поспешила прочь в сопровождении счастливой Джуно.

Оливия ждала за кустами, сгорая от нетерпения. К ее облегчению, Кейто и Руфус вскоре вернулись в дом, забрав с собой мокрых детей и оставив Фиби одну. Через несколько минут из боковой двери дома вышла Порция, остановилась около Фиби, и та тотчас бросила в сторону кустов испуганный взгляд. Порция как ни в чем не бывало направилась в сад с корзинкой в руках.

— В этом ты можешь появиться в доме, милая. — Она протянула Оливии корзину. — Но у тебя такой растрепанный вид: ты вся грязная, а прическа напоминает воронье гнездо. Не показывайся никому на глаза, пока не приведешь себя в порядок.

— Ночью я попала в бурю, — призналась Оливия, снимая с себя камзол и штаны. — Я промокла, а потом сушилась в песчаной пещере…

Ее вдруг бросило в жар от воспоминаний. Она почти ощущала запах Энтони и чувствовала его прикосновения. Поспешно натянув через голову простенькое ситцевое платье, которое ей принесла Порция, Оливия одернула его и застегнула и уже через мгновение полностью взяла себя в руки.

— Ты принесла туфли?

— Нет, забыла. Ничего, сапоги под юбкой не видны. Нужно только пробраться в дом.

— Спасибо, — отозвалась Оливия и бросила штаны и камзол в корзину. — Потом я спущусь к вам на лужайку.

Она быстрым шагом двинулась к дому. Фиби проводила ее укоризненным взглядом. Проскользнув в боковую дверь, Оливия низко опустила голову при виде горничной и торопливо поднялась к себе.

Исключительно из любопытства она взглянула на себя в маленькое зеркало. Вид действительно ужасный: волосы сильно всклокочены, все в песке и грязи…

Теперь, когда она оказалась в безопасности, на нее навалилась смертельная усталость. Оливия не в силах была шевельнуть ни рукой, ни ногой. Она опустилась на кровать, чтобы снять сапоги, пинком отбросила их в сторону, а затем безвольно повалилась на спину. Пожалуй, нужно несколько минут полежать здесь в тишине и покое и обдумать свои дальнейшие шаги.

Незаметно для себя Оливия заснула; ноги ее свешивались с края кровати, а голова покоилась на одеяле.

Проснувшись, Оливия дико испугалась. Боже, сколько же она проспала? Выглянув в окно, девушка с ужасом обнаружила, что день уже клонился к вечеру. С лужайки под окном по-прежнему доносились детские голоса.

Она села. Глаза ее слипались, руки и ноги стали ватными, как после болезни. Сколько же времени она потеряла?

С трудом встав с кровати, Оливия заковыляла к окну. Картина на лужайке почти не изменилась, только тени теперь стали длиннее. Дети по-прежнему играли в воде, Фиби и Порция все так же сидели под деревом. Ни Кейто, ни, Руфуса нигде не было видно.

Оливия плеснула холодной водой себе в лицо и возобновила сражение с волосами. Ей удалось вычесать песок и заплести всклокоченные волосы, вычистить грязь из-под ногтей и вымыть испачканные ноги. Что ж, вид у нее теперь более-менее приличный. Взяв книгу и пытаясь вести себя как обычно, Оливия спустилась вниз и вышла на лужайку.

— Наконец-то ты проснулась. — Фиби бросила на нее испытующий взгляд, заворачивая искупавшегося в пруду Николаев в полотенце. — Ты так крепко спала, что мы не стали тебя будить.

— Мы сказали Кейто, что ты до поздней ночи сидела над книгами и очень устала, — подхватила Порция.

— Спасибо, — поблагодарила Оливия. — Он беспокоился?

— Похоже, нет. Кажется, он уже привык.

— Пожалуй, — согласилась Оливия.

— Я не буду спрашивать, в чем дело, — продолжила Фиби.

— Что не видит глаз, о том не скорбит сердце, — с легкой улыбкой заметила Порция.

— Совершенно верно, — отозвалась Оливия, опускаясь на траву рядом с ними.

Она открыла книгу. Голова ее сейчас была ясной, остатки сна рассеялись. Похоже, солнце скоро сядет. Впрочем, Энтони не собирался ничего предпринимать до темноты. Он же приказал Адаму проследить, чтобы фрегат был в бухте к десяти часам.

Да, но Руфус собирался привести на мыс отряд солдат и поставить пушки, чтобы снести мачты «Танцующего ветра». Пока Энтони будет занят своей теперь уже бессмысленной попыткой спасти короля, судно потопят. Хозяин вернется на берег и попадет в засаду.

Оливия не отрывала глаз от книги и регулярно переворачивала страницы, хотя не прочитала ни слова, лихорадочно размышляя и перебирая различные варианты. Ага, наверняка Баркеры знают, есть ли возможность предупредить «Танцующий ветер» и не дать фрегату попасть в ловушку. С помощью флага на часовне — жаль, что ночью он не виден, — можно было бы кого-нибудь вызвать с судна, но сейчас надо найти другой быстрый способ послать сообщение. Должен же существовать еще какой-нибудь сигнал! Если Майк здесь, то он, конечно же, знает об этом.

В голове Оливии промелькнули ужасные картины: солдаты с пиками и мушкетами, выстрел пушки и треск падающей мачты.

Она закрыла глаза и вновь оказалась с Энтони в его маленькой шлюпке. Ей чудился скрип песка под днищем лодки; она видела, как он босой прыгает на песок и вытаскивает лодку на берег. Он смеется, на загорелом лице сверкают белые зубы. Прядь волос цвета золотой гинеи падает ему на глаза, и он тотчас отбрасывает ее назад.

Оливия видела его. Чувствовала его запах. Воспоминания были такими живыми, такими сильными, что у нее закружилась голова.

— Оливия? Оливия!

Настойчивый голос Порции нарушил ее блаженное состояние.

— Простите меня. Я замечталась.

— Без сомнения, милая. Я уж подумала, что ты заснула. Пора ужинать.

Оливия увидела сбежавшихся к детям нянек и удивилась, почему она не слышала ни того, как их звали, ни самого их приближения. Воздух между тем наполнился протестующими криками детей.

— Мы собираемся ужинать на кухне, — объявил Люк. — Мы не будем есть в детской.

— Конечно, конечно, — с готовностью огласилась Порция. — Но только не надоедайте миссис Биссет. Наш ужин зависит от ее хорошего настроения.

— Мы не будем ей надоедать. Она нас любит! — взволнованно заявил Тони. — Она бы хотела, чтобы мы были ее детьми. Она так сказала.

Мальчики убежали, толкая друг друга, то и дело падая на траву и снова вскакивая.

— Она и правда их любит, — сказала Фиби, отряхивая юбку.

— Все их любят. Они так похожи на Руфуса! — В голосе Порции звучала гордость.

— Думаю, мне надо переодеться перед ужином. Похоже, Николае положил мне на юбку пряник. — Фиби нахмурилась. Затем она бросила быстрый взгляд на Оливию.

Та захлопнула книгу и вскочила на ноги.

— Отец дома?

— Нет, они с Руфусом после обеда вернулись в замок.

— Тогда я ухожу, — сказала Оливия. — У меня дела. Порция и Фиби обменялись многозначительными взглядами.

— Тебе не мешало бы поесть, — практично заметила Фиби.

Оливия сообразила, что, с тех пор как она позавтракала в «Чайке» в Вентноре, прошло довольно много времени.

— Я возьму с собой хлеба и сыра. Я тороплюсь.

— Ты вернешься к утру?

Оливия с грустью посмотрела на подруг. Этой ночью она сделает для пирата все, что в ее силах, а потом он так или иначе должен исчезнуть.

— Надеюсь, — ответила она.