Любовь напоказ

Глава 8.

Маша

– Прости. Я перегнул, но и ты перестань вести себя как дикарка!

Миша извиняется, но, как всегда, в своей манере. А я даже не успеваю отойти от одного шока, как тут же получаю второй. Стою с трясущимися коленями и не могу связать двух слов.

Какой же подлец! Самоуверенный индюк! Болван!

Но как целуется… Такой порочный и страстный… Так меня никто и никогда не целовал.

– Чего застыла?! Или всё ещё не можешь прийти в себя от моего поцелуя?!

В этот момент я хочу просто провалиться под землю, потому что не могу даже притвориться, что это не так, и дать достойный отпор мерзавцу.

– Ты… Ты слишком самоуверен! Целуешься отвратительно! Попрошу больше не совать свой язык мне в рот! Не уверена, что в следующий раз меня не стошнит на тебя при всех!

– Отлично! – мажор ухмыляется, одаривая меня оценивающим взглядом. – Буду считать, что мои извинения приняты. А что касается поцелуя… Детка, ты вся дрожишь. Уверена, что не хочешь повторить?!

Я отворачиваюсь, когда он снова берётся за край полотенца и собирается его убрать, чтобы наконец одеться. Обнимаю себя дрожащими руками и зажмуриваюсь от его слов и голоса.

Слишком порочный. Он слишком порочный!

Боже, дай мне сил устоять. Этот гад – не тот, кто мне нужен. Не для него я себя хранила столько времени. Он ведь даже не оценит.

– Не заговаривай мне зубы! Лучше думай над тем, что будем говорить твоим родителям про наше знакомство.

– Ладно. Ты права.

– У меня нет никаких идей!

– У меня тоже.

– Супер!

– Не ссы, малая! Будем импровизировать. Ты главное не перебивай меня и подыгрывай, где надо.

Я ничего не отвечаю на это. Мы спускаемся вниз, готовые к допросу, но помощница по дому Инги Игнатьевны сообщает, что мать Миши прилегла отдохнуть из-за разболевшейся головы, а Андрею Васильевичу пришлось уехать по важному делу.

– Фортуна пока что на нашей стороне. Выдыхай.

– И что мы будем делать до вечера? И вообще, завтра мне на работу. Вдруг твой отец спросит у меня что-то, о чём отдельно будет спрашивать у тебя? Что-то мне не по себе.

Хватаюсь за шею и нервно тереблю цепочку. Не нравится мне всё это. Ох, как не нравится!

Миша хватает мою руку и тянет за собой.

– Ты что делаешь? Куда меня тащишь?!

– Приглашаю тебя на просмотр кино.

– Ты совсем глупый? Я говорю, что твой отец может нас разоблачить, а ты что делаешь?!

Меня возмущает его непробиваемость и отсутствие какого-либо страха. И вообще, в целом он вызывает у меня очень неоднозначные эмоции. То он бесит меня, то я благодарна ему за спасение, то меня обижают его замечания по поводу моего поведения, то у меня коленки дрожат от его поцелуя, а сейчас он меня раздражает и злит!

Рядом с ним я перестаю понимать, что вообще делаю и зачем.

– Ты всегда такая скучная?

Чуть не давлюсь воздухом от неожиданного ответа. Открываю рот, чтобы возразить и ответить ему на вопиющее поведение в критически сложившейся ситуации, но не нахожу слов. Уже во второй раз с момента, как мы оказались в доме его родителей.

Миша приглушает свет, достаёт пледы и хлопает ладонью по дивану рядом с собой, приглашая сесть. Второй рукой запускает фильм. С первых минут узнаю, что это за фильм – «Пара на праздники».

– Шутишь?

– Прямо сейчас нет.

– Ты ненормальный! Я не буду это смотреть сейчас с тобой! Мне хватает своих приключений, и лицезреть то же самое ещё и в фильмах у меня нет никакого желания.

Я уже разворачиваюсь, чтобы уйти, но этот гад ползучий хватает мою руку и чересчур сильно дёргает на себя. Так, что я падаю не рядом, а прямо на него.

На секунду задерживаю дыхание, потому что его запах меня волнует. Действует на меня так, как не должен. И я, чёрт бы побрал этого зажравшегося мажора, не могу контролировать этот процесс.

– Если ты продолжишь так реагировать, я расценю это как зелёный свет.

Хриплый голос врывается в сознание, и я резко отскакиваю от него. Но, естественно, мою руку никто не собирается отпускать.

– Давай просто посмотрим фильм. Нам обоим нужно расслабиться. Сейчас у нас два варианта: либо мы занимаемся любовью, либо смотрим шикарную новогоднюю комедию у тёплого камина. Лично я голосую за первый вариант, если что.

– Пусти!

Я дёргаю руку и сажусь рядом. Первые минуты проходят нервно, но потом я начинаю расслабляться. Краем глаза вижу, что и мажор тоже. Он больше не пытается приставать, абсолютно серьёзно смотрит фильм и, кажется, даже про меня забыл.

Проходит ещё немного времени, и я чувствую, как на моё плечо опускается его голова.

Чёрт, кажется, он заснул.

Я некоторое время не дышу, не зная, что делать, но потом аккуратно пытаюсь медленно опустить его на диван. Однако всё переигрывается за несколько секунд.

Миша устраивает голову у меня на коленях и располагается вполне удобно. А его руки обвивают меня, и мне просто элементарно не уйти, не разбудив его.

Дышу часто. Глубоко и волнительно. Смотрю на него спящего и понимаю, что он очень красивый мужчина. И будь он более серьёзным, цены бы ему не было. Немного успокаиваюсь и, задумавшись, продолжаю смотреть фильм, не замечая, как запускаю пальцы в его волосы. Медленно веду по ним, ласкаю и глупо улыбаюсь от того, что мне всё это очень нравится, а после и сама засыпаю.

Просыпаюсь от того, что мне стало душно. Сначала не понимаю, что происходит, а потом чувствую, как кто-то сжимает мою грудь. Только хочу закричать, как свет в помещении включается, и я вижу на пороге двери Андрея Васильевича.

– Кхм-кхм. Ужин готов, ждём только вас.

– Э-м. Да, мы сейчас придём. Я как раз собиралась разбудить Мишу.

Он тактично удаляется, а я снова чувствую, как мою, теперь уже вторую, грудь ощупывает во сне мой лже-жених. Перехватываю его руку, пытаюсь скинуть его с себя, но не получается. Он даже во сне сильнее меня в сто раз.

– А ну, убрал от меня свои лапы! Пусти!.. Да проснись уже ты!

Он совсем меня не слышит и продолжает ощупывать меня во сне с довольной рожей. И мне ничего не остаётся, как укусить его за плечо, чтобы дурак наконец проснулся.

– Ай, блин!

– Слезь с меня немедленно, и руки свои убрал от моей груди! Ещё раз тронешь, и я…

– Чёрт, не кричи! Чего разоралась?!

Мажор просыпается окончательно. Смотрит на меня и пытается понять, что случилось.

– Ты лапал меня за грудь! Вот что случилось!

– И что? Ты разве не моя девушка?

– Временно и не по-настоящему!

– Ай, не беси! Скажи спасибо, что только сиськами ограничился, обычно по утрам у меня другие аппетиты.

– Чего?! Какие аппетиты?! Какое утро?! Сейчас, между прочим, вечер, и твой отец только что заходил, звал нас на ужин! Ты придумал, что будешь говорить? И слезь ты с меня наконец!

Он пыхтит недовольно, но всё же освобождает меня.

– Ханжа! Никогда на тебе не женюсь!

Поправляю свою блузку после его домогательств и стараюсь расчесать пальцами волосы. Надо привести себя хотя бы в божеский вид, а то стыдно как-то появляться на глаза его родителей потрёпанной их сыном.

– Извращенец! Это я за тебя никогда не выйду!

На этом наша словесная перепалка заканчивается, и мы идём к родителям Миши. Самое страшное во всей этой истории для меня случится прямо сейчас.

Боженька, ты там нам помоги немного, а то я на этого дурачка не особо сильно полагаюсь.

– Итак, дети. Расскажите, как вы познакомились и как начались ваши романтические отношения, нам с женой уже не терпится узнать подробности вашей истории.

Я вся сжимаюсь под строгим взглядом Астахова старшего, жду, что сейчас мой «жених» заговорит, но он подозрительно долго молчит. Не выдержав, натягиваю на лицо улыбку, поворачиваюсь к нему и чуть не взрываюсь от увиденного. Этот козёл сидит с набитым ртом еды, а пока жуёт, хватает ещё куриную ножку и совсем не слышит наш разговор.

Запустив руку вниз, щипаю его за ногу.

– Любимый, твой отец спросил, как мы с тобой познакомились. Мне самой рассказать, или ты хотел сам?

До него наконец доходит происходящее, куриную ножку он медленно откладывает и глотает то, что успел уже запихнуть в рот.

– Отец, – облизывает пальцы, на которых, видимо, остались остатки еды, – мог бы дать нам для начала перекусить! Что ты вечно нетерпеливый такой, невесту мою хочешь ещё напугать?

– Андрей, ну чего ты действительно. Дай детям поужинать, успеем ещё поговорить после еды.

Мама Миши заступается за сына, видно, что она делает это часто. А ещё видно, что она очень сильно и открыто любит его, в отличие от отца. Тот тоже любит, но в силу образа жизни своего единственного сына строг с ним и пытается сделать из него человека.

– Инга! – Андрей Васильевич одаривает строгим взглядом жену, и та вынуждена замолкнуть.

Миша, понимая, что тянуть дальше не получится, протирает салфеткой губы и совершенно спокойно начинает говорить.

– Несколько раз я не мог дозвониться до тебя, поэтому позвонил на телефон твоей помощницы. Так заочно познакомились, а дальше я её пригласил поужинать, после ресторана мы решили продолжить вечер у меня в квартире. Дальше у нас всё закрутилось-завертелось. Я опомниться не успел, как влюбился. Маша, слава богам, ответила мне взаимностью. Мы с ней вместе уже три месяца. У нас всё серьёзно.

Миша замыкает пальцы в замок и отбивает подозрительный взгляд отца. Тот, кажется, не сильно поверил сыну, но предъявить ему ничего в ответ.

– Машенька, почему вы тогда скрывали свои отношения, раз то, о чём говорит мой сын, правда?

Сына не получилось подловить на лжи, решил зайти с другой стороны – через меня.

– Я… Э-м. Я боялась, что вы можете подумать обо мне плохо. Всё же я на вас работаю, и это с точки зрения общества не очень этично. Поэтому я попросила Мишу дать мне время и не говорить про наши отношения вам и моим родителям.

Господи, что я несу?!

Я, наверное, краснее помидора или того рака на горе.

Сволочь Астахов ещё и выставил меня легкомысленной! Он заставил их поверить, что я с ним спала на первом же свидании. Гад!

– Отец, понимаю твои сомнения. Я довольно часто разочаровывал тебя, но сейчас всё по-другому. Я правда изменился. Точнее, стараюсь, и всё благодаря Маше. Я её люблю!

Ну артист! Ну артист! Как же врёт! Такой талант пропадает!

На последних словах Миша накрывает мои руки своей огромной ладонью и сжимает, давая понять, что он рядом и в каком-то смысле защищает. Это сбивает моё равновесие. Я на долю секунды забываю о том, что мы всё это придумали и нагло врём.

Андрей Васильевич молча наблюдает за нами. Потом медленно кивает.

– Ладно, молодёжь, убедили.

Я облегчённо вздыхаю. Но рано.

– Раз у вас всё серьёзно, предлагаю не тянуть и провести помолвку как можно быстрее.

Я замираю.

Открываю рот, но ни одного слова не могу и вымолвить.

Миша улыбается, но я вижу, как его взгляд чуть напрягается.

– Это замечательная идея, отец, – отвечает он, продолжая держать мою руку. – Думаю, Машенька тоже в восторге. Правда, дорогая?

Он бросает на меня многозначительный взгляд.

А я понимаю, что влипла по-крупному.