Любовь с первого багета

Глава 3

Я была почти готова заблокировать свой аккаунт на «Любовь на двоих» и удалить все запросы на свидания. Мне надоело и я разочаровалась после нескольких ужасных вечеров с людьми, которые откровенно лгали в своих анкетах: возраст, профессия, интересы, внешность — никто из мужчин, с кем я встречалась, даже близко не соответствовал написанному.

Какой смысл выбирать по критериям, если можно просто поставить галочку напротив любого понравившегося пункта? Я могла бы написать, что я супермодель ростом сто восемьдесят сантиметров с голубыми глазами и каштановыми волосами, обладающая учёной степенью по астрофизике, — но это было бы ложью, поэтому я и не приписывала себе того, кем не являюсь.

Мне и в голову не пришло бы позволить кому-то думать, что его ждёт ослепительная красавица, если в реальности он встретит Хизер: добродушную блондинку с короткими волосами, карими глазами, обычным высшим образованием и любовью к вину, сыру и мясным деликатесам — привычками, из-за которых мой живот не был и никогда не будет идеально плоским.

Неужели эти мужчины думали, что я не замечу, как далеки они от собственных описаний? Единственное, за что они действительно отвечали, — это момент самой встречи. Я могла либо смириться, вежливо улыбаясь и считать секунды до конца вечера (что делала на первых двух свиданиях), либо прямо уличить в обмане, как на третьем.

Неужели человек, который утверждал, что ему тридцать два, думал, что я не замечу его явные шестьдесят? Жутко сидеть напротив пожилого мужчины, который явно охотится за молоденькими. Через несколько минут я поняла: он готов угостить меня шоколадом, шампанским, подарить платки Hermès[14] и поселить в уютной квартире на Левом берегу Парижа — и, разумеется, не рассказать о жене и детях на другом конце города.

Non merci[15]. Именно это я ему и сказала, прежде чем уйти, не оглядываясь.

С таким можно смириться — как и с тем, кто называл себя высоким, темноволосым и красавцем, а оказался низкорослым и дурно пахнущим, да ещё и с проблемами с зубами. Но больше всего я ненавидела придирчивых типов, которые заставляли меня чувствовать себя неуютно.

Сначала всё выглядело невинно: лёгкое касание запястья к моей груди — возможно, случайность. Потом он стоял так близко, что наши тела то и дело соприкасались. Скользнул пальцами по талии — это уже явно намеренно. Объятие. Почему он меня обнимал? Он отпрянул лишь после того, как я оттолкнула его.

Предел наступил, когда мы стояли у бара «У Филиппа» за digestif[16] — послеобеденным крепким напитком, который я терпеть не могла, но готова была вытерпеть ради скорейшего финала свидания. Вдруг мужчина схватил меня за зад и сжал.

— Lâche-moi![17] — рявкнула я, резко отталкивая его руку.

На его лице появилась вкрадчивая ухмылка: мол, «тебе же нравится». Нет, не нравилось.

Он снова потянулся ко мне — и напиток, который я не собиралась пить, внезапно оказался у него на лице. Улыбка исчезла. Я нервно отступила.

Адриан вышел из-за стойки и встал между нами. Высокий, широкоплечий, крепкий — он заслонил меня так, что я ничего не видела. Сердце громыхнуло, потом растаяло, потом снова громыхнуло. Волна тепла прошла по телу.

Адриан взглянул на меня через плечо:

— Ça va, Heather?[18]

Я коротко кивнула. Его голубые глаза сузились — он не был убеждён.

Бруно, метрдотель «У Филиппа», присоединился, усилив внушительную стену между мной и назойливым кавалером. Двое мужчин буквально выдавили его из ресторана. Они даже не прикасались к нему — просто шагали вперёд, и он отступал, пока Адриан не захлопнул дверь перед его носом.

Я оперлась на стол. Адриан бросил на меня обеспокоенный взгляд и вернулся к стойке, а Бруно поставил передо мной стакан воды. У меня задрожал подбородок, и он, мягко воркуя, по-отечески обнял меня. Отец троих детей, он умел утешать.

Я всхлипнула, но сдержалась: просто была немного напугана и опустошена, но в порядке — благодаря друзьям.

— Mais qu'est-ce que je suis en train de faire?[19] — прошептала я. Зачем я встречаюсь с этими лжецами и подонками? — C'est trop bête[20].

Бруно покачал головой:

— Это не глупо, — сказал он по-английски. — Знаешь, сколько странных женщин я встречал, прежде чем нашёл Адель?

— Сколько? — спросила я.

— Тысячи.

Я фыркнула:

— Преувеличиваешь.

— Pas du tout[21], — улыбнулся он.

Я подняла взгляд — и встретила взгляд Адриана с другого конца бара. Он не отводил глаз. Когда наши взгляды пересеклись, он слегка улыбнулся, и у меня перехватило дыхание.

— Un chocolat chaud?[22] — предложил он.

Я кивнула. Горячий шоколад казался идеальным.

Я допила шоколад, написала Флер, что скоро вернусь, и потянулась за кредиткой. Мой спутник, конечно, не заплатил, но Бруно отмахнулся и уменьшил счёт вдвое.

Когда я уже собиралась уходить, Адриан что-то шепнул Бруно, и тот встал за стойку. Адриан догнал меня у двери.

— Я провожу тебя домой.

Пульс ускорился, как скоростной поезд по Франции. Худший вечер на «Любовь на двоих» неожиданно стал лучшим.

— Merci[23], — поблагодарила я.

Он кивнул и придержал дверь. Когда я проходила мимо, его рука — грубая, сильная, с полузажившим порезом на костяшках пальцев — лежала на дверном косяке. На днях я расспрашивала Адриана о его творчестве, и он рассказывал, что собирает материалы на промышленных объектах, превращая выброшенное в полезные предметы. Вскоре у него должна была состояться выставка в местной галерее.

И впервые в жизни я поняла, что металлолом может быть восхитительно интересен.