Любовь сквозь объектив

«Любовь сквозь объектив»

Автор: Ребекка Конноли

Серия: без серии

Жанр: современные любовные романы

Дата выпуска: 2018

Глав: 19 глав

Язык издания: английский

Специально для группы: БЕСТСЕЛЛЕРЫ Книжные романы!

Перевод: Наташа Паранина

Корректура: Ева Даллас

Редактура: Светлана Любимова

Вычитка: Елена Курак

Специально для группы БЕСТСЕЛЛЕРЫ [Книжные романы!]

ВНИМАНИЕ! Копирование данного материала ЗАПРЕЩЕНО!!!

Книга предназначена только для ознакомительного чтения. Любая публикация данного материала - строго запрещена. Любое коммерческое и иное использование материала, кроме предварительного ознакомления, запрещено. Пожалуйста, уважайте чужой труд!

Внимание: перевод любительский! Команда группы БЕСТСЕЛЛЕРЫ не несет ответственность за использование и распространение данных материалов иными лицами.

Аннотация:

Мэллори Хадсон любит свою спокойную жизнь фотографа, даже если она не такая захватывающая, как ожидалось. Когда кузина Дженна предлагает Мэл поработать на своей эксклюзивной свадьбе на курорте, Мэл неохотно соглашается. В этот момент ее мир переворачивается с ног на голову.

Хантер Макинтайр не уверен, что именно в Мэл очаровало его. Но отрицать, что девушка привлекла его внимание - он не может. Чем больше времени он проводит с ней, тем больше ему нужно еще... И вскоре приближающаяся свадьба становится не единственной его заботой.

Оглавление

Глава 1

Глава 2

Глава 3

Глава 4

Глава 5

Глава 6

Глава 7

Глава 8

Глава 9

Глава 10

Глава 11

Глава 12

Глава 13

Глава 14

Глава 15

Глава 16

Глава 17

Глава 18

Глава 19

Эпилог

Глава 1

– Гадство!

Мэллори уронила молоток и резко поднесла большой палец ко рту, чтобы слегка пососать его для уменьшения пульсирующей боли. И треснула другой рукой по недоделанной книжной полке, над которой работала до ранения, пожалев пятьдесят второй раз, что не наняла мастера, чтобы закончить ремонт в новой студии. Такими темпами она лишится всех пальцев до проведения запланированных фотосессий, не говоря уже о тех, которые она надеялась сделать в будущем.

– Знаешь, – раздался неподалеку голос с западным акцентом, – твоя неспособность материться – восхитительна.

Мэл повернула голову, чтобы взглянуть на темнокожего молодого человека с хвостиком, откинувшегося на спинку стула и ухмылявшегося ей.

– Заткнись, Дэн, – пробормотала она сквозь большой палец.

Его улыбка растянулась еще шире, темные глаза лукаво блестели.

– Мой дедушка назвал бы тебя Мучительницей Молотков.

Мэл закатила глаза и принялась трясти поврежденной рукой.

– Очень остроумно. Как он называл тебя, Павлиний Мозг?

Дэн усмехнулся и сложил руки за головой.

– Павлины – самые прекрасные птицы на планете. Я могу с этим согласиться.

Дэн был нагловат для практиканта, особенно если учесть, что его выпуск и будущее зависели от ее отчетов. Но она была не особо требовательным наставником, и, вероятно, это ее вина.

Она ворчала себе под нос и вернулась к проклятой книжной полке. Профессор Дуранго поклялся, что два ученика, которых он отправил к ней на практику, были лучшими в своем классе и в будущем сами будут многообещающими фотографами, и она поверила ему. Но работа с ними или с кем-либо еще не была в характере Мэл. На данный момент, Тарин работала со второй камерой и администратором на ресепшене, в то время как Дэн занимался редактированием и освещением. Для них и для Мэл это не было идеальным вариантом, поскольку она предпочитала делать все сама, но это было лучшее, что она смогла придумать.

Стажировки и практику для будущих фотографов было трудно найти. Но она никогда не думала, что ее бывший учитель посчитает ее пригодной для наставничества, не говоря уже о чтении цикла лекций, но она всё-таки делала это.

Тем более прибавка к зарплате была приятной.

– Разве тебе нечем заняться? – пробормотала она, зная, что Дэн все еще откидывался на спинку стула и таращился на нее. – Или ты хочешь поговорить о корнях?

Дэн насмешливо покачал головой, его длинные волосы торчали из конского хвостика.

– Тебе действительно нужно выяснить свою этническую принадлежность. Я уже говорил тебе раньше. Не Мулан, а Покахонтас.

Она нахмурила лоб.

– Ты сравниваешь себя с диснеевской принцессой?

Он открыл рот, чтобы сказать что-то, вероятно, блестящее, но они оба были отвлечены появлением Тарин, похожей на стильную модницу, если бы не ее небольшая неряшливость. Она уставилась на Мэл широко распахнутыми глазами, а жвачка угрожала выпасть изо рта.

– Что? – спросила Мэл, когда стало ясно, что ее практикантка не собирается говорить.

Синие глаза Тарин сосредоточились на ней.

– Ты никогда не говорила мне, что Дженна Хадсон твоя кузина.

Дэн выпрямился на стуле, Мэл медленно и размеренно выдохнула. Она большую часть своей жизни не поддерживала с ней связь. И наслаждалась каждой минутой.

– Так и есть, – наконец ответила Мэл. – И что?

– И что? – Дэн отозвался эхом в неверии, приподнявшись и обнаружив валяющуюся бейсболку, после чего накинул ее на голову. – Это же Дженна Хадсон!

– Она у ресепшена, – сказала Тарин, складывая руки. – И хочет поговорить с тобой.

– Шаста, – пробормотала Мэл, заставляя Тарин и Дэна усмехнуться друг другу. Она бросила молоток на пол и встала на ноги, стряхивая опилки, осевшие на ее черных джинсах. Она взглянула на изумрудно-зеленую майку с V-образным вырезом и заметила пятно от горчицы с обеда. Теперь мало что можно с этим поделать. Потом заметила строгие рубашки, которые держала в студии для съемок маленьких детей. Родители любили смотреть на по-деловому одетых малышей, так что она держала несколько под рукой для фемили-луков. Но никогда не думала, что будет носить их сама. Тем не менее, не было никакого способа выглядеть прилично при встрече с кузиной, одевавшейся на Пятой авеню.

Она схватила не совсем белую рубашку и накинула ее на себя, закатав рукава до локтей. Затем скрутила волосы в пучок, в надежде, что выглядит творчески, и закрепила его резинкой, которую держала на запястье. Это должно было сработать, но впервые в жизни она мечтала, чтобы здесь было зеркало.

Ее помощники все еще выжидательно таращились на нее, Тарин со сложенными руками на груди и Дэн с руками на бедрах.

– Что? – спросила она, вытирая глаза, вдруг у нее потекла тушь.

Тарин заправила прядь своих волос, в настоящее время красную, как у Ариэль, за уши.

– Твоя знаменитая родственница, светская львица, приезжает к вам в Денвер с юга, а ты ждешь, что мы притворимся, что это нормально?

Дэн дернулся и посмотрел на нее.

– Это круто, – отметил он. Тарин кивнула. – Точно. Но нам нужна история.

Мэл проигнорировала их.

– Что вам от меня нужно?

Тарин издала недовольный звук.

– Да ладно, босс! Расскажи!

– Ты хочешь, чтобы я заставила ее ждать? – уточнила Мэл.

Кажется, это встряхнуло Тарин.

– Почему ты все еще стоишь здесь, женщина? Вперед! Давай, давай, давай!

Мэл покачала головой и прошла мимо них обоих к ресепшену, зная, что они будут подслушивать у двери. На данный момент было только одно, ради чего ее двоюродная сестра могла заставить себя совершить поездку из Теннесси в Денвер без какого-либо крупного общественного мероприятия. Несмотря на то, что ее помощники и почти все остальные думали, Мэл в действительности следила за некоторыми сплетнями знаменитостей. И то, что было названо «королевской американской свадьбой» должно стать самым ожидаемым событием со времен настоящей королевской свадьбы.

Богатство и власть могут завести людей довольно далеко, но когда в игру вступают южные традиции и семейные ценности, все переходит на совершенно другой уровень. Никто не получал приглашений на такие мероприятия. Никто. Когда любимица Теннесси выходит замуж за гордость и радость Северной Каролины, только избранное количество людей будут обладать приглашениями и станут свидетелями одного из самых редких и элитных зрелищ в новейшей истории. Все окутано прекрасным южным шармом.

Мэл задалась вопросом, получит ли она приглашение. Возможно, она больше не была близка с семьей своего отца, но они одного поля ягоды. Кроме того, семья что-то значила для Хадсонов. Всегда была, всегда будет.

Остается вопрос, примет ли Мэл это гипотетическое приглашение.

Она заглянула в зону ожидания и увидела Дженну, сидящую на стуле с прямой спинкой и выглядящую, как двойник Кэрри Андервуд. Ее нереально идеальные, но натуральные светлые волосы были стянуты в хвост, а длинные худые ноги были скрещены, тревожно подпрыгивая. Она так делала еще в детстве.

Мэл улыбнулась. Несмотря на то, что люди говорили о Дженне Хадсон, в основном обвиняя в том, что она была фальшивкой, Мэл знала, что совершенство Дженны было подлинным. Она была редкостью. По крайней мере, раньше. Теперь она может быть кем угодно.

– Дженна? – сказала Мэл, когда вошла в комнату.

Дженна повернулась к ней лицом, ее улыбка продемонстрировала ослепительно белые зубы.

– Мэл! – она завизжала, вставая на ноги. – Боже мой, ты прекрасно выглядишь! – ее акцент непривычно прозвучал для ушей Мэл, напоминая еще раз, сколько времени прошло с тех пор, как она была в Теннесси в последний раз.

Стало ясно, что Дженна собирается обняться, но Мэл еще не была готова к этому.

– И ты тоже, – ответила Мэл с улыбкой, намеренно не приближаясь. – Приятно знать, что тебя не фотошопят.

Улыбка Дженны исчезла, и Мэл захотела надрать себе задницу. Дженна не виновата, что она стала знаменитостью. Все, что она сделала – это повстречалась с парнем в старшей школе, который стал звездой кантри. Она просто держала его за руку на различных мероприятиях, и ему не понравилось, что она стала популярнее, чем он. Даже после их разрыва, СМИ жаждали Дженну, а не его. Вероятно, это было одной из причин, почему он оказался в реабилитационном центре.

Мэл жестом указала на стулья, и они с Дженной сели.

– Приятно видеть тебя, – сказала Дженна, неуверенно улыбаясь. – Неужели прошло десять лет?

– Грубо говоря, – ответила Мэл. Она посетила их после окончания средней школы, поскольку дядя Дрейк, отец Дженны, был намерен оплачивать ее дальнейшее обучение. Пребывание у крестного отца казалось нормальным в то время, даже если она не знала его особо хорошо.

Дженна долго смотрела на нее. Она сдвинулась, скрестила ноги, раздвинула их и вздохнула.

– Ладно, уверена, что ты хочешь знать, почему я здесь.

Мэл ухмыльнулась. Несмотря на светлые волосы, Дженна не была идиоткой.

– Это точно.

– Думаю, что ты слышала о моей свадьбе в мае, – начала Дженна, убирая прядь волос, ее превосходное бриллиантовое кольцо блеснуло.

– Конечно, – ответила Мэл, смещаясь на свое место. – Но подробности пока в тайне.

Скромная улыбка появилась на лице Дженны.

– Это сделано специально. Нас будет меньше, чем думают люди. У нас с Томом много друзей, но большинство из них те еще «друзья», – заявила она, закатывая глаза и изображая кавычки пальцами. – И мы устали притворяться. Полностью избежать этого не удастся, но мы можем сократить шумиху. Поэтому место проведения совершенно секретно, а приглашены строго семья, близкие друзья и дорогие нам люди.

– И пресса согласилась? – поинтересовалась Мэл. Слишком большое количество журналов и таблоидов размещает фотографии Дженны на обложках, что Мэл было трудно поверить, что они пойдут на это. Дженна неплохо увеличивала тираж, когда они заполучали ее фото или интервью. Ни один здравомыслящий человек в мире журналистики не упустит шанса мельком увидеть ее свадьбу.

Дженна пожала плечами.

– Им же лучше. Никто из них не приглашен.

– Никакой прессы? – у Мэл отвисла челюсть.

– Ни одного репортера, – Дженна покачала головой. – Никаких журналистов, телевизионщиков и знаменитостей, – она закатила глаза. – Кроме нас.

Впечатленная Мэл откинулась на спинку стула. Если только план сработает.

– Как тебе это удастся?

– Теперь я знаю нужных людей, – сказала Дженна с усмешкой. – Но мы пообещали прессе кое-что, о чем они смогут попозже раструбить.

Что-то в голосе ее кузины послало предупреждающий сигнал в мозг Мэл.

– Что? – спросила она с подозрением.

Дженна слегка постучала по столу между ними.

– Посещение недельной феерии после свадьбы со свидетелями и ближайшими родственниками. Эксклюзивные официальные фотографии, которые будут одобрены мной. Если они согласятся с отсутствием папарацци, то получат фотографии и интервью с гостями после свадьбы. Если они этого не сделают, то получат лишь пересказы и размытые селфи, которые тетя Джони опубликует в своем блоге.

Мэл громко рассмеялась и прикрыла рот, закрыв глаза. Она представила эту картину, и та пришлась ей по душе. Тетя Джони больше всего на свете обожала славу племянницы и своих кошек, и считала, что каждое семейное событие было на самом деле данью ей. Ее можно было терпеть на больших семейных собраниях, но она была подобна смерти, если загнала вас в угол. Каждый, кого она удостоит взглядом в своем блоге, будет неплохо выглядеть, но не будет особо полезно для СМИ.

Дженна пожала плечами.

– Посмотрим, согласятся ли они на это. У нас есть контрактные соглашения с крупными сетями, так что пока все идет неплохо. Мы хотим, чтобы наша свадьба была как у всех, понимаешь?

Мэл бросила на нее взгляд, который ясно дал понять кузине ход ее мыслей. Томас Грегори Ярдли III и Дженна Шарлотта Хадсон были не простые люди, и у них не было ни единого шанса провести свадьбу «как у всех».

– Знаю-знаю, – сказала Дженна, отвечая на взгляд. – Но попробовать стоит.

Мэл понимала. Если кто-то и сможет провернуть подобное, то только эти двое. У Тома были богатство и власть, а Дженна могла очаровать кого угодно. Да и дядя Дрейк не испытывает нужды в деньгах.

– Кто делает эксклюзивные фотографии? – спросила Мэл, прокручивая в голове десяток людей, которые могли получить в свои руки этот проект. – Ты ведь уже все решила, верно?

– О, я решила, – протянула Дженна, – и Том думает, что это отличная идея. Но согласие пока не получено.

Мэл кивнула, не понимая, зачем это делает, но это казалось естественным.

– Лучше позаботься об этом. Сколько у тебя времени, два месяца? С этим немного туго. Обычно высококлассные фотографы бронируют даты на год вперед, – она пожала плечами. – Но это вы, поэтому, думаю, у тебя не возникнет проблем с фотографом, которого ты выбрала.

Дженна улыбнулась.

– Замечательно. Потому что я хочу, чтобы им была ты.

Мэл моргнула раз, потом еще один.

– Была кем?

– Я хочу, чтобы ты делала фотографии. В течение недели подготовки к свадьбе, на церемонии и приеме, – объяснила Дженна, наклоняясь вперед. – Но более того, я хочу, чтобы ты была там, Мэл. Я хочу, чтобы ты был частью торжества.

– Я не работаю со знаменитостями, – отрезала Мэл, игнорируя семейные обязательства. – Я не из таких фотографов.

– Я знаю, какой ты фотограф, – Дженна снова села, скрестив ноги. – Самый лучший на свете. И я говорю это не только потому, что ты моя кузина. Я была в галерее в Колорадо-Спрингс и Де-Мойне. Я видела твой дипломный проект. Деревенская Америка. Это было самое удивительное, что мне попадалось на глаза.

Мэл была сбита с толку. Даже через миллион лет она бы не подумала, что Дженна интересовалась ее работами. А уж ходить по галереям? Просто невероятно.

– Это было так трогательно, что ты устроила выставку в Айове, чтобы твои тетя и дядя могли на нее посмотреть, – сказала Дженна с улыбкой. – Держу пари, им понравилось. И их соседям тоже. Кто этот старик с щетиной и травинкой во рту? Твой дедушка?

Мэл неуверенно кивнула.

Дженна положила руку на сердце.

– Мне очень понравилось, Мэл. Я в восторге. Так трогательно и волнующе. Ты ведь жила на его ферме, да?

Опять же, Мэл могла только кивнуть. Дженна видела фотографии. Там был любимый дедушка Мэл – Нэд. Он не хотел фотографироваться, считал это глупостью, но она настояла. Месяц спустя его не стало, и фото стало для нее чем-то большим.

– А твоя тетя Нэнси с коровой, – продолжала Дженна, качая головой. – Она так похожа на твою маму, Благослови Господь ее душу. Это заставило меня заскучать по тете Тесс, как никогда.

– Ты их видела, – удивленно пробормотала Мэл.

Дженна кивнула, все еще улыбаясь.

– Я же говорила. И я хочу, чтобы ты провела съемку, Мэл. Я знаю, что это не твое, но мне не нужны обычные фотографии. Это моя свадьба, мы будем в прекрасном месте. Рае на земле. Я хочу, чтобы фотографии были такими, как их видишь ты.

Ну, это заманчивое предложение. Для заказчика, который действительно видел ее работы и хотел тот стиль, даже если это была не ее обычная постановка и тема... Это похоже на вызов, и он ей нравился. Конечно, на данный момент ее постоянными клиентами были мамы-домохозяйки, которые фанатели от ее идей на «Pinterest», но иногда она получала хорошие проекты, которые действительно могла поместить в свое портфолио.

– И если этого недостаточно, – заявила Дженна, ее голос становился более взволнованным, как будто она знала, что выигрывает, – я подыскала для тебя кое-что еще. Курорт, который мы выбрали. Им нужны новые фотографии, чтобы привлечь больше внимания, а они желают только высший класс. Самое лучшее. И им повезло, что я знаю самое лучшее. Горы, виды, каюты, доки на берегу озера, старые дома и хреновая связь... Мэл, это идеально для тебя. У тебя будут плодотворные дни!

Мэл снова впечатлено посмотрела на сестру. Она действительно была великолепна.

– Ты все продумала, да?

Дженна усмехнулась.

– Я не могла рисковать получить отказ.

– Я еще не согласилась, – напомнила она. – Я не буду делать это бесплатно, Дженна, даже для тебя.

Дженна фыркнула.

– Я бы никогда не попросила об этом тебя, особенно учитывая наши возможности. И, кстати, контракт на курорте – это твоя заслуга, не было никаких одолжений и никаких поблажек, – она полезла в сумочку, вытащила листок бумаги, сложила его и скользнула им через стол. – Это то, что мы платим за свадьбу. Понятия не имею, какая сумма будет от курорта, это зависит от вашей договоренности. Но все будет хорошо, Мэл. Обещаю.

Мэл почувствовала себя дешевкой, взяв эту бумажку и требуя денег от своей семьи, когда они уже позаботились о ней больше, чем она признавалась кому-либо. Но открыв ее и увидев астрономическую сумму, написанную там, она взглянула на нее еще двенадцать раз, чтобы убедиться, что не ошиблась в количестве нулей, и перестала ощущать себя такой уж недорогой.

– Договорились, – сказала она, засунув лист в карман рубашки.

Дженна усмехнулась.

– Спасибо, Мэл! Обещаю, тебе понравится. Будут дизайнеры, которые пробудут там всю неделю. У меня есть для тебя копия. Таким образом, ты сможешь понять, что тебе необходимо взять. Ты когда-нибудь была на озере Лур в Северной Каролине? Конечно, нет, ты никогда о нем не слышала. Ты была только в Айове и Денвере, и путешествовала по Европе после колледжа? Кто-то говорил, что у тебя есть удивительные снимки Эйфелевой башни в метель. В любом случае, можешь взять всех, кто тебе нужен, все будет оплачено. Просто дай мне знать, мы все сделаем.

Голова Мэл начала кружиться по мере увеличивающейся болтовни Дженны, и ей стало интересно, во что она втянулась. Родственники по отцовской линии были чокнутыми, целиком и полностью, но о них можно говорить лишь с улыбкой.

По крайней мере, она так думала.

Это было очень давно.

Она без проблем может взять с собой Тарин и Дэна, предполагая, что они будут держать рты закрытыми о любых семейных секретах. Но если приглушенные визг и хлопки «дай пять» за дверью студии являются неким знаком, то ей следует приготовить очень конкретные контракты для них.

Никто не знает, какое безумие устроит ее семья, особенно на уединенном курорте, где не будет ни одного свидетеля.

Глава 2

Два месяца спустя

– Итак, значит завтра детский день. Что еще будет? Это даже еще не свадьба, только вечеринка перед свадьбой! – Тарин засмеялась и покачала головой. – Но, честно говоря, завтра еще и день дизайнера. Что это вообще значит? Как думаете, Гуччи придет? На следующий день пробный макияж и прическа. Это должно быть весело. А в среду на курорте будет живая музыка и караоке. Может быть, я смогу спеть композицию Селин Дион...

– Черт, Тарин, – Дэн усмехнулся с заднего места в лимузине, – ты запомнила все расписание?

– Я провела исследование, – возразила она. – Дженна Хадсон, возможно, прославилась благодаря бывшему звездному бойфренду, но она и ее сестра являются основательницами некоммерческой организации, которая финансирует исследования детского рака и являются официальными представителями по борьбе с ним. Они занимаются сбором средств и пропагандой, а также собирают пожертвования со всего мира. Это безумно впечатляет. По-видимому, это связано с тем, что их двоюродный брат умер от рака в детстве. Меня не удивит, если через несколько десятилетий какое-нибудь место назовут Святой Дженной.

– Сестра? – Дэн повторил и сел немного прямее. – Их две? Вот черт!

После этого он получил гневный взгляд.

– Кэролайн Хадсон настолько далеко от твоей лиги, что ты даже не видишь ее на горизонте. Плюс, по слухам, она встречается с горячим любителем экстрима из Австралии. Регбистом. Фланкером, что бы это ни значило. Его зовут Райан, и он вроде как привлекательный.

Дэн недоверчиво покачал головой.

– Не могу поверить, что ты знаешь это.

Тарин посмотрела на него и поправила жилет поверх бордового топа крестьянского стиля.

– Заткнись, Дэн. Такая возможность выпадает раз в жизни.

– Поснимать своих кумиров? – уточнил он, положив одну ногу на колено другой. – Ты же всегда хотела быть папарацци?

Тарин фактически зарычала, ухмыльнувшись.

– Не переживай, Дэн. Если ты будешь милым, я попрошу подружек невесты принести тебе крекеров и поговорить с тобой немного. То есть, это будет самое горячее, что было у тебя с пятого класса.

– Это был хороший год, пятый класс.

Мэл улыбалась, наблюдая за своими помощниками, стараясь не размышлять о предстоящей неделе. Она обдумывала правильность принятого решения несколько раз в день с тех пор, как Дженна попросила ее сделать нелепую вещь – фотографировать высококлассных людей и снобов, большинство из которых захотят, чтобы она уменьшила размер их носов и сделала их стройнее при редактировании. В этой затее не было ничего творческого.

Но ей платили, и платили хорошо, так что отказать Дженне было просто невозможно. И если быть абсолютно честной, Мэл хотела увидеть остальных членов семьи. Прошло слишком много времени с тех пор, как она видела кого-либо из них в последний раз: провела много времени в Айове, много Европе, много в Колорадо. Она их избегала. Она хотела сделать себе имя без их помощи.

Что было иронично, потому что сделает его благодаря им. Популярность Дженны и строгие медиа-контракты гарантировали, что работа Мэл будет пользоваться высоким спросом. Да, обществом и людьми, которые не отнесутся к ее работе с благодарностью, которую хотела бы Мэл, но зато о ней узнают. Сделает для Дженны свою лучшую съемку, несмотря на чувства по этому поводу. Она никогда не могла взять проект и сделать его вполсилы, даже если это не то, на что она хотела потратить свое время и усилия.

Фотосъемка на курорте «Rambling Ridge Resort» на озере Лур может тоже дать ей некоторую известность в областях, в которых она хотела бы процветать. Курорт может быть отличным местом для грандиозных фотографий, а люди, которые будут видеть эти снимки, могут иметь связи с более крупными мировыми программами. Ее мысли перенеслись на возможность сафари в Африке, восхождения на самые высокие вершины для захватывающих дух снимков или проекты, больше похожие на ее дипломную работу – деревенскую Америку, но, возможно, с лучшим финансированием.

Возможности безграничны.

Она проанализировала расписание, которое продекларировала Тарин, и нашла несколько свободных часов, чтобы потратить их на изучение местности. Контракт с курортом был прост: она должна сделать снимки, которые они смогут использовать в брошюрах, на веб-сайтах, для художественных работ. У нее абсолютная свобода, полный доступ в любые места и любая дополнительная помощь, которая может понадобиться. Ей пришлось иметь дело с адвокатами, которые не смогли ответить на ее вопросы о художественных деталях, но они знали информацию о ее контракте и требованиях владельца, против которых она ничего не имела.

Она хотела побыстрее приступить к работе.

– Тарин, – обратилась она к все еще спорящей практикантке, – ты понимаешь, что мы в действительности не гости?

Это заставило их замолчать. Тарин зевнула, а глаза Дэна были широко распахнуты.

– Мы... – Тарин начала, явно не в силах постичь эту мысль.

– Мы фотографы, Тарин, – напомнила ей Мэл, напомнила им обоим.

– А ты кузина, – пробормотал Дэн, из-за чего ей захотелось смеяться. Он был так ослеплен всем этим, что казалось, будто его ничто не волновало, но сейчас он выглядел таким же опустошенным, как Тарин, и это было забавно.

Мэл пожала плечами.

– Я сестра, но еще и фотограф. Единственный, помнишь? И на этой неделе я в первую очередь сотрудник, а не кузина. Мы с ней не родственники до субботы, до семейного завтрака перед свадьбой. Возможно, мы с вами будем получать небольшие бонусы, как и остальные, но если вы двое думаете, что мы нарядимся в дизайнерскую одежду и поделаем селфи, то, думаю, будет лучше, если я спущу на землю вас сейчас.

Тарин и Дэн посмотрели друг на друга и нахмурились.

– Хотите отказаться? – Мэл фыркнула. – Мы еще не на месте, так что если быть только фотографами недостаточно привлекательно для вас...

Затем лимузин остановился, и веселый водитель Джерри, который шутил с ними всю дорогу из аэропорта, повернулся к ним с усмешкой.

– Слишком поздно, ребята. Мы приехали.

Секунду все трое смотрели друг на друга в недоумении и ужасе.

Мэл сглотнула.

– Помните, ребята, мы – профессионалы.

– Точно, – поддакнули они хором, вылезая из лимузина. Тарин сказала это решительно, а Дэн слегка саркастично.

Мэл могла довериться им обоим.

После первых шагов стало понятно все об этом месте. Деревья были высокие и величественные, тротуар под ногами Мэл потертый и пыльный, а воздух - настолько свеж, что казалось, будто она находилась на вершине горы в Колорадо, за исключением того, что в этом месте было что-то земное, цветочный сосновый аромат, который нес намек на пресную воду. И все же это было самое нереальное место, где она когда-либо была. Она несколько раз вдохнула, потом улыбнулась.

– Мэл! – раздался знакомый голос.

Она посмотрела на дорогу и заметила Дженну, идущую к ней с шестью другими девушками. Дженна улыбалась, махала и прыгала. На ней были кипельно-белые капри и желтая майка без рукавов, распущенные волосы развевались на ветру. Она была сама по себе картинкой.

Справа от нее была еще одна прекрасная блондинка, немного пониже, но столь же великолепная, со сверкающей улыбкой. Ее волосы были собраны в высокий хвостик и она была одета в джинсовые обрезанные шорты, обнажающие стройные ноги, и большую рубашку. Она тоже махала рукой.

Большинство людей знали, что у Дженны есть сестра. Немногие знали, что они близнецы.

– Привет, Дженна, – сказала Мэл, поправляя свои черные узкие джинсы и ее безумно дорогой белый блейзер. Было важно произвести впечатление, и она была здесь как профессионал. – Привет, Кэролайн.

Сестры крепко обняли ее и спросили, хорошо ли прошла поездка, не устала ли она, и наделали кучу комплементов. Обычно она ненавидела это, но от своих двоюродных сестер это было терпимо, и она не могла не улыбнуться. Они получили склонность к светским разговорам от своей мамы, это было их отличительной чертой.

Мэл представила Тарин и Дэна, которые вышли из задней части лимузина, где помогали Джерри с сумками. Тарин находилась под впечатлением от встречи со знаменитостями, но не выглядела идиоткой. Дэн же не мог перестать улыбаться, как дурак.

Мужчины.

Дженна повернулась и помахала другим девушкам.

– Я хочу познакомить тебя с моими девочками. Дамы! Познакомьтесь с нашим фотографом!

Остальные пять девушек подошли, и Мэл наконец-то хорошо разглядела их.

– Мне кажется, будто я попал на съемки «Настоящих домохозяек»¹ в Нэшвилле, – пробормотал Дэн позади нее.

Мэл чуть не прыснула. Это идеальное описание для них. Две блондинки использовали так много лака для волос, что их огромные локоны даже не дергались на ветру, на девушках были солнцезащитные очки, такие большие, что напоминали ей о восходящих звездах 40-х годов. Их высокие каблуки и сумки кричали о деньгах, не то, чтобы дополнительная реклама была необходима. Носы девушек были так высоко задраны, что могли бы составить конкуренцию деревьям.

Две брюнетки, одна с явно неестественным оттенком волос, но одинаково суровые, их одежда слишком причудлива для такой естественной обстановки. На одной были браслеты, которые громко звенели во время ходьбы, и настолько высоченные каблуки, что ей не хватало только шеста для стриптиза. Другая была с удивительно естественным цветом лица и легким макияжем, ее солнцезащитные очки нормального размера были на голове, что делало ее волосы более совершенными.

У последней была колючая смелая эльфийская прическа, которая подчеркивала, должно быть, самую совершенную костную структуру на планете. Если у нее не было модельных контрактов, кто-то многое упускает. Платиновые волосы казались почти белыми на солнце, хотя смелая помада на ее тонких губах компенсировала это. Она была во всем белом, как невеста, и Мэл могла поклясться, что на ней был пиджак, накинутый на плечи, который может раздуваться вдвое, как плащ.

Только две из них улыбались при приближении, остальные три изучали ее. Справедливо. Она только что сделала то же самое и выдвинула о них поспешные выводы. И была так рада, что являлась сотрудником на этой неделе, а не одной из подружек невесты. Она бы этого не вынесла.

– Девочки, это Мэл. Она самый лучший фотограф на свете, и мы счастливы, что она у нас есть, – Дженна одарила ее сверкающей улыбкой, а Мэл вернула ей скромную. – Мэл, это мои лучшие подруги.

Она жестом показала на двух ярких блондинок.

– Бриттани и Бетани.

Мэл понятия не имела, кто есть кто, но это не имело значения, они даже не смотрели на нее.

Дженна показала на брюнеток.

– Алексис и Грейс.

Нормально выглядевшая Грейс улыбнулась и помахала рукой. Другая изучала свой ноготь, демонстрируя свое неуважение.

Дженна указала на девушку со стрижкой боб.

– И Софи.

Софи фыркнула.

– Очаровательно, – пробормотала Тарин за спиной Мэл, кашляя.

Мэл ухмыльнулась в ответ.

– Это мои помощники, Тарин Чейз и Даниэль Брогада.

Никого, кроме ее кузин, это не волновало, но вежливость превыше всего. Дженна с улыбкой повернулась к Мэл.

– Отлично, давайте заберем ваши вещи и дадим вам устроиться. Ужин в шесть тридцать, и у нас будет барбекю. Всё непринужденно и расслабленно, мы сможем познакомиться и все такое.

Мэл кивнула и повернулась, чтобы забрать свое оборудование, как в воздухе раздался пронзительный свист колес. Все повернулись к трем гольф-карам, мчавшимся к их группе, каждый из которых вез мужчин, и, судя по внешности, все они были молоды. И привлекательны.

Заинтригованная Мэл мигрировала с остальной частью группы к ним, слыша и чувствуя, что Тарин и Дэн идут позади нее. Поймав себя на этом, она внезапно остановилась, и оба помощника врезались ей в спину. Они захихикали, стараясь не потерять равновесие, и Мэл наконец почувствовала себя более комфортно. Не имело значения, были ли все вокруг нее модными, потому что она всегда была неуклюжей, и теперь это работало на нее.

Один из парней вышел из гольф-кара и подошел к Дженне, поцеловав ее в щеку. Основываясь на таблоидах и запросах в «Google», Мэл предположила, что это жених Дженны Том, и она могла с уверенностью сказать, что ни одна фотография не отдавала ему должное. Этот человек был высоким, темноволосым и был идеальным произведением Создателя, от чего начало покалывать пальцы ног и рот наполнялся слюной.

Когда остальные мужчины вышли из машин и подошли, волна покалывания усилилась до муссона. «Привлекательные» – это преуменьшение.

Их было шестеро, и все они выглядели словно сошли с разворота «GQ», хотя носили дорогие, идеально сидящие джинсы. Во всех смыслах это были королевские особы с юга старой финансовой аристократии. Среди них был и ее двоюродный брат Лукас, и хоть его сестры были белокурыми, у него волосы были темные, но у них был одинаковый загар, такие же блестящие глаза и ямочки, что в сочетании с его кривой ухмылкой делало его опасным. Он увидел Мэл и усмехнулся, подмигнув и засунув руки в карманы.

Один из мужчин стоял, опершись о гольф-кар, осматривая группу с намеком на развлечение в кривой его идеальных губ. Он был одет в вареные джинсы, рубашку с бледно-зелеными пуговицами, одна из которых была расстегнута у горла, и закатанными рукавами, у него были темные взъерошенные волосы, идеальная щетина и пристальный взгляд, а цвет глаз невозможно определить с такого расстояния... Мэл понимала, что она откровенно пялилась на него, но ей было все равно. Каждый вздох был затруднительным, она боялась даже моргнуть.

Остальные трое мужчин подошли к компании и, возможно, были моделями с совершенными лицами, безупречной одеждой, идеальными телами. Один был слишком похож на Тома, конечно, его брат, а вокруг двух других витали некие дразнящие флюиды, которые заставляли любую разумную, полную сил женщину улыбаться и вздыхать одновременно. Что-то располагало в этой группе мужчин. А сочетание всех их вместе заставляло чувствовать себя одновременно ничтожно и воодушевленно.

– О, – прошептала Тарин гортанным тоном. – Вот это красавчики!

Мэл выразила согласие вздохом, а затем пробормотала:

– Знаешь... Знаешь, бывают воображаемые несуществующие мужчины? Это... Эти парни «высший класс».

Дэн откашлялся.

– Сейчас я чувствую себя немного неуверенным в своей мужественности.

– И я тоже, – повторила Тарин, начиная обмахиваться руками.

Они долго таращились друг на друга, а Мэл чувствовала себя ребенком, посетившим Диснейленд впервые, и понятия не имела, что делать дальше.

Поэтому она сделала то, что было для нее естественным.

Она засмеялась.

И, конечно, не деликатно. Она фыркнула и крякнула, прикрыв рот и сжав глаза. Тарин наклонила голову к Мэл и тихо хихикнула. Дэн усмехнулся и положил руку на плечо Мэл.

– Полегче, босс. Дышите, – дразнился он.

– Это нереально, – прошептала Мэл, хохоча. – Это просто нереально.

Она снова открыла глаза и попыталась успокоиться, но это было невозможно. Как она могла быть серьезной, когда перед ней было такое привлекательное зрелище, которому может позавидовать любое существо на земле? Обычно она не вела себя так, но что-то во всей этой ситуации было совершенно веселым.

– Мэл, Мэл, – пробормотала Тарин, все еще хихикая. – Кто они такие?

– Это Том, он жених, – пояснила Мэл, показывая головой. – А это мой двоюродный брат Лукас, младший брат Дженны и Кэролайн.

Дэн усмехнулся.

– Младшенький? Парень большой, с идеальными пропорциями...

– Я бы не отказалась от порции, – перебила его Тарин.

Мэл хихикнула и снова закрыла рот.

– Это мой кузен, – напомнила она ей.

Тарин бросила на нее острый взгляд.

– Мэл, ты обязана пригласить меня на воссоединение семьи. Я заплачу тебе. Много.

– Мы уже здесь, Тарин, – заметил Дэн. – Дать салфетку?

– Помимо всего прочего, – ответила Тарин, оглядываясь на мужчин. – Чем занимается твой кузен-жеребчик, Мэл?

– Банковскими инвестициями.

– Я готова инвестировать в это, – Тарин фанатично вздохнула.

– Реальные люди так не выглядят, – заявила Мэл, осматривая компанию в целом. Было действительно жутко от такого количества красивых людей. Должна ударить молния, земля разверзнуться и проглотить их целиком или что-то такое. Ничего подобного не произошло.

– Это реальные люди, – голос Дэна дрогнул, когда одна из девушек отбросила волосы, улыбнувшись одному из парней.

Мэл вздохнула, когда Мистер Вареные Джинсы посмотрел на нее, и ей пришлось сжать губы, чтобы не застонать.

– Реально, реально настоящие, – охнула Тарин.

Мэл и Тарин рассмеялись, но попытались успокоиться так быстро, как только могли, так как некоторые из группы, наконец, посмотрели на них в замешательстве, но это только заставило их развеселиться сильнее. Дышать вдруг стало слишком тяжело. Мэл схватила своих помощников для равновесия, хотя это было трудно сделать с Тарин, потому что та задыхалась и хрипела. Дэн был единственным, кто был более-менее собран, но даже ему пришлось держать губы закрытыми.

– Это, без сомнения, самая странная ситуация за всю мою карьеру, – выдала Мэл.

– И лучшая стажировка на свете, – сказала Тарин, встав прямо и вытирая слезы веселья. – Ой, простите, босс. Я опозорила всех нас.

– Не беспокойся, – Мэл покачала головой, широко улыбаясь. – По крайней мере, я могу поржать с вами, ребята. Кто знает, каким будет остаток недели?

– Одетый с иголочки, – сухо пробубнил Дэн, отчего ее улыбка стала еще шире.

– Мэл! – позвала Дженна, переплетя свою руку с рукой Тома. – Ребята только что закончили экскурсию, но мы тоже хотим все здесь посмотреть. Пойдешь? Ты сможешь прикинуть идеи для съемки.

Этой затеей Мэл определенно могла насладиться. Она кивнула и повернулась к остальным.

– Давайте поделаем первичные снимки одной камерой. Вы можете использовать телефоны, чтобы делать заметки. Все что приглянется, чтобы потом вернуться и поработать.

Вернув серьезность, помощники кивнули и пошли к багажнику лимузина, чтобы закончить разгрузку. Мэл сняла блейзер, засунула его под руку, затем схватила резинку для волос с запястья и сделала хвостик. Было слишком жарко, и если она собиралась поснимать, то нужно было освободить руки. Прозрачная кофточка, в которую она была одета, не была привычной для работы, но деваться некуда. Молодец, что надела под него черный топ. Здесь и без того разгуливало слишком много полуодетых самок.

– Консьерж курорта развезет ваши вещи по домам, – сказала Дженна, когда она и Том направились к гольф-кару с Кэролайн. – Просто вытащите все из машины и отложите в сторону. Нет, подожди, Мэл!

Мэл обернулась, когда она начала тащить свои вещи туда, где Тарин и Дэн разложили их.

– Что? – крикнула она.

– Глупышка, ты не останешься с ними, – Дженна засмеялась, когда села в мобиль. – Они разместятся в другом месте. Ты останешься с девочками. Будет весело, правда?

– Что? – Мэл в шоке заблеяла, уронив блейзер на землю. Она оглянулась на Тарин и Дэна, которые отразили ее ужас.

Дженна была слишком занята, веселясь со своим женихом и сестрой, отъезжая, чтобы заметить это.

– Мэл, Мэл! – закричал Лукас, усевшись на водительское сиденье. – Давай! Я прокачу тебя. Поехали отсюда, цыпочка!

Мэл проглотила волну тошноты, накатившую по нее, и подняла пиджак, бросив его к остальной части ее оборудования. Затем взяла камеру, которую протянула Тарин, и, моргнув, чтобы стереть внезапную размытость, подошла к своему кузену.

***

Хантер никогда не видел женщину, которая приобретала бледно-зеленый оттенок от мысли, что останется с кучей девиц перед свадьбой. Она была фотографом. Почему бы ей не остановиться с гостями со стороны невесты? Тем более для такой девушки, как Дженна, это было само собой разумеющимся. Но она выглядела так, будто предпочла бы есть грязь под своими балетками.

Она вздрогнула, когда наконец вернулась в реальность благодаря раздражающему сигналу Лукаса. Намного приятнее видеть ее менее зомбиподобную и более умеренную.

Он ни на кого не обращал внимания, когда они вернулись с прогулки. Том, Лукас и остальные ребята пошли пообщаться и поговорить, и, без сомнения, пофлиртовать, но Хантеру было все равно. Он не был особо общительным человеком, если это не было необходимо. Он находился здесь ради Тома, их дружбы и Дженны, потому что ее невозможно не любить. Но что касается всего остального, то его мало что интересовало.

Он приметил достаточно, чтобы задаться вопросом, почему маленькая брюнетка и ее двое друзей держались на расстоянии, но только после того, как он услышал очевидный хохот, то пригляделся повнимательнее.

Он был честен, чтобы признать, что она была милой, но не мог сказать точно, был ли на ее лице макияж, что является достаточно занимательным фактом. Хотя ее помощница компенсировала это за них обеих, и она, казалось, была тем персонажем, который собирал сведения, как люди коллекционируют марки или брелоки. Они были прижаты друг к другу и тихо разговаривали, поэтому он не мог ничего уловить.

Потом фотограф засмеялась.

В ее смехе не было ничего необычного или волшебного. В нем не было ничего музыкального. Не было заразительного или очаровательного. Не было ничего необычного. Разве что он был совершенно невероятным.

Это полностью превратило ее из просто милашки в нечто непонятное. Смех зажег ее глаза, осветлил щеки и заставил волосы танцевать. Она излучала свет, когда смеялась, и ее улыбка выглядела так же – мерцала. И с того момента он не мог оторвать от нее глаз. Словно она держала магнит, и что-то, где-то между ямкой в его животе и бьющимся сердцем, загорелось и потянулось к нему. Как он оставался на месте у гольф-кара, было загадкой, но он был благодарен за это.

Обычно он был человеком спокойным и сдержанным, и этот крошечный, странный, сбивающий с толку фотограф не сделает из него человека импульсов и инстинктов. Не говоря уже о том, что сейчас была неделя свадебного безумия, и он не собирался становиться одним из тех парней, которые воспринимали это как возможность для интрижки.

Он не такой.

Она начала садиться в кар, когда ее ассистентка прочистила горло, положила руки на бедра и наклонила голову так, что палочки для еды, которые она таскала в двухтонных шоколадно-бордовых волосах, были готовы проткнуть ей плечи.

– Эм, босс? Ничего не забыла? – крикнула помощница.

Мэл, по крайней мере, он решил, что это ее имя, застыла в замешательстве.

– А?

Ее ассистентка, таща вещи в кучу, ткнула на одинокий чемодан.

Брови Мэл нахмурились.

– Шаста, – прошипела она, шагая к нему.

Хантер посмотрел на другого помощника, который был примерно в полутора метрах от него и садился в транспорт Лукаса.

– Что она такого сказала? – поинтересовался он.

Тот ухмыльнулся, развязывая галстук.

– Мэл придумывает ругательства. Скоро привыкнете.

Хантер открыл рот, чтобы ответить, но передумал. Он сел в свой мобиль и стал ждать, пока другие девушки решат, кто будет кататься, а кто останется. Тем временем, он наблюдал за Мэл. У нее был только один чемодан, который был абсурдно маленьким по сравнению со всеми остальными. Он видел, с чем приехали другие девушки, и видел, что собирала его сестра для поездок на такой срок. В чемодане Мэл не могло быть ничего, кроме самого необходимого, и она не парилась по этому поводу.

Это фотограф, которого его убедили нанять для курорта? Он надеялся, что она была гораздо более организована в работе, чем с собственными вещами.

Лукас улыбнулся Мэл, когда она вернулась, и обнял ее за плечи, когда она уселась рядом с ним. Притянув ее к плечу, он сказал что-то, от чего она закатила глаза, но улыбнулась и не оттолкнула его.

Что-то заставило Хантера нахмуриться. Он не очень хорошо знал брата Дженны, но тот казался хорошим парнем. Но это не объясняет, почему он был так знаком с Мэл, или почему он назвал ее «цыпочкой», и это заставило Хантера стиснуть зубы.

– Готов? – спросила Бетани слишком бодрым голосом, усаживаясь рядом с ним. – Ой... Ты специально так крепко держишь руль?

Хантер посмотрел вниз и увидел, что костяшки его пальцев побелели.

– Меры предосторожности, – заявил он, заставляя себя расслабиться. – Тормоза не всегда срабатывают.

Бетани кивнула с широко раскрытыми глазами, недостаточно умными, чтобы понять, что он лжет.

Он выдохнул и встряхнулся, затем повернул гольф-кар и отправился следом за Томом, расстроенный внезапным напряжением в груди. Не очень хороший знак.

Они быстро догнали Тома, Лукас ехал рядом с ними, громко смеясь с пассажирами в его машине и заставляя их смеяться так же громко. Прежде всего, он слышал ее смех, и это потрясло его чувства.

Том, Дженна и Кэролайн вылезли из своего транспорта, пока Том трындел о доме перед ними. Это был любимый дом Хантера, поэтому он отдал его Тому и его семье для регулярных визитов. Никто не останавливался там, кроме Ярдли, но на данный момент он был пустым. Родители и братья Тома должны приехать через несколько часов, так что это короткое окно было единственным временем, когда все могли пройти внутрь и взглянуть на него.

Стоит признать, что, хотя он видел этот дом достаточно часто на протяжении многих лет, он все еще впечатлял его. На его взгляд, дом имел лучшую панораму на курорте, а расположение было одним из самых удобных и наиболее приближенных к природе. Архитектор, который проектировал его, ушел в отставку, но он все еще консультировал Хантера и его семью по поводу новых проектов и реконструкций в качестве одолжения. Сейчас у него был собственный лакомый кусочек на другой стороне озера, о котором он всегда мечтал.

Том что-то говорил, и все собрались вокруг, чтобы послушать. Именно так Том действовал на людей. Это объясняет, почему он был таким хорошим генеральным директором – деловой мир падал на колени перед ним.

Гости двигалось по дому, как неуклюжая музейная экскурсионная группа, в сторону открывающейся перспективы. Хантер шел позади, засунув руки в карманы и позволяя всем остальным увидеть то, что он прекрасно помнил.

– Я думала, они сказали, что мы едем на курорт, – услышал он шепоток Алексис в сторону Бетани.

– Знаю, знаю, – Бетани прошептала акцентом со смесью девушки из пригорода и южной красавицы. – Все, что здесь есть... Природа.

– Ага. Здесь всегда так много деревьев?

Слабое фыркание позади него вторило мыслям в его голове. Он оглянулся назад, чтобы увидеть, как Мэл качает головой, перемещаясь с поднятой камерой. Если она двинется еще левее, то...

Она потеряла равновесие, и он услышал слабый вздох.

Он бросился к ней и крепко схватил за руку, оттягивая назад в безопасное место. Следовало сказать ей, что земля у края оврага была не такой твердой, как казалась. Следовало сказать ей, что прошлой ночью шел дождь, так что сейчас более скользко, чем обычно. Следовало сказать ей... хоть что-нибудь.

Она тяжело выдохнула и улыбнулась ему.

– Большое спасибо. Полагаю, мне стоит смотреть под ноги, да?

Он сглотнул и отпустил ее руку, как будто обжегся.

– Да, – брякнул он и отошел, чтобы собрать остатки мыслей.

Откуда он знал, что она собирается сделать? Почему он поспешил к ней до того, как она поскользнулась? Почему... Почему было так важно подойти к ней, хотя он ничего о ней не знал?

Он услышал, как камера щелкает позади него, но, возможно, это было ударами его сердца.

Это не очень хорошо.

Глава 3

– Мне казалось, она говорила о повседневных платьях.

Мэл вздохнула, откинула нетугую косу за спину и пожала плечами, опустив камеру и взглянув на Тарин и Дэна, которые только что прибыли.

– И мне. Я думала, что буду выглядеть мило в рубашке из фланели и джинсах, поэтому быстренько переоделась и сказала Дженне, что пойду к летнему домику пофотографировать, пока все остальные готовятся. Потом, когда они появились... – она замолчала, объясняя свой шок жестами.

Действительно, никаких объяснений не требовалось. Все девушки, включая Дженну и Кэролайн, были одеты по последнему писку моды. Их выбор одежды подошел бы для красной ковровой дорожки, вот только таковой здесь не было.

– У меня есть время переодеться? – спросила Тарин, неуверенно поправляя свой экономичный ансамбль из «T. J. Maxx»².

– Не похоже, – пробормотал Дэн, застегивая и заправляя рубашку, бросив кепку в угол комнаты.

Мэл оглянулась и увидела, как ее тетя и дядя вошли в зал перед Томом и его родителями. Они все улыбались, и их тоже можно было посчитать небрежно одетыми, если бы это был пятизвездочный отель в Нью-Йорке.

Она вздохнула и покачала головой. Независимо от того, как много в ней семейной крови, она никогда не будет такой, как они.

– Вот ты где! – сказала Дженна, притворяясь раздраженной. Она пошла к своему жениху и поцеловала его, что заработало несколько выкриков и свистков. Затем улыбающаяся парочка повернулась ко всем лицом.

– Мы хотим поблагодарить всех вас за то, что пришли на эту свадебную феерию, – начал Том. – И на наш вступительный ужин. Понимаю, что это глупо, но мы собираемся убедиться, что все мы знакомы друг с другом. Впереди насыщенная неделя, и всем должно быть комфортно.

Это принесло ему несколько добродушных смешков.

Один за другим они обошли гостей, Дженна или Том позаботились о том, чтобы представить свою семью или друзей. Тетя Кэди и дядя Дрейк похвалу в комплекте с аплодисментами и свистками от всех присутствующих. Родители Тома, которые выглядели, словно сошли с чопорных портретов маслом, получили такое же теплое приветствие и сказали приятные вещи без намека на акцент Северной Каролины. У Томаса-младшего и Коринн Ярдли было больше денег, чем у какого-нибудь небольшого государства, и они выглядели соответствующе. Тетя Кэди и дядя Дрейк хотя бы выглядели по-южному. Ярдли же будто приехали из другой страны.

Затем пришла очередь подружек невесты, все они выглядели искусственными, за исключением Кэролайн, чье бледно-персиковое платье в стиле сороковых годов сделало ее похожей на восходящую звезду. После пары красочных слов близнецы чмокнулись. Знакомство с остальными обошлось без излишеств. Алексис и Грейс были подругами Дженны со средней школы, с Бриттани и Бетани она познакомилась в колледже, а с Софи свела судьба во время съемок клипа для Кенни Чесни³. Мэл была смущена этим, потому что Софи выглядела так, как будто любая близость к пикапам и ковбойским сапогам вызывает у нее аллергию. Без сомнения, она узнает больше о девочках, так как будет торчать с ними взаперти всю неделю.

Лукас взял на себя труд очень чувственно представиться, от чего ей пришлось закатить глаза, а затем пришло время для команды жениха.

Она делала беспристрастные снимки, а Тарин работала со второй камерой, когда заметила утреннего парня. Его глаза внезапно остановились на ней, и она вздрогнула от его мощного взгляда. Мужчина притягивал чувственностью и привлекательностью, и разглядывать его казалось естественной реакцией, хотя это заставляло ее терять контроль над своим дыханием. Но он так влиял на всех и вся. Молодой человек был просто великолепен в отутюженных черных брюках и серебристо-серой рубашке, не застегнутый воротник которой обнажал загорелое и мускулистую шею.

Кто ж знал, что шея может быть мускулистой?

Она вздохнула с облегчением, поняв, что его рубашка не была безвкусной блестящей тряпкой оттенка серый металлик. Он был так привлекателен, что надетый на него мусорный пакет мог заставить людей хотеть его, но хороший вкус был огромным преимуществом, а это не было выпускным балом в средней школе или шоу знакомств конца девяностых.

Тарин, стоящая рядом с ней, издала гортанный жужжащий звук, Мэл оглянулась на нее, и увидела, как ассистентка на него таращится.

– Он выглядит на «Пятьдесят оттенков», – прошептала Тарин.

Мэл удивленно фыркнула и прикрыла рот, но не могла сказать, что не согласна.

– Ты вульгарная цыпочка, ты знаешь это? – пробормотал Дэн с отвращением. – Это не рынок жеребцов.

– Говори за себя, – ответила Тарин, снова поднимая камеру.

Мэл снова обратила внимание на приветственные слова о гостях, понимая, что ей нужно запомнить имена и лица на потом. Брата Тома, которого она видела раньше, звали Дейв, а второго, почти идентичного ему брата, Трент, который теперь сидел рядом. Один «утренний» парень, Пол, был из студенческого братства Тома, что многое объяснило. К большому сожалению, Пол решил надеть на мероприятие бледно-розовую рубашку поло.

Тарин хмыкнула рядом с Мэл, качая головой.

– Как думаешь, он играет в гольф после этого?

На этот раз Дэн возразил.

– Нет, определенно не в гольф. Он носит мокасины. Гомосексуалист.

Мэл боролась изо всех сил, чтобы не рассмеяться вслух. Следующий друг...

– Боже мой... – вздохнула Тарин, накручивая шоколадно-бордовую прядь волос вокруг пальца.

– Что? – спросила Мэл, все еще глядя на друга жениха с темными волосами и голубыми глазами.

– Это... Там Рид Саммерфилд.

Дэн чем-то подавился, Мэл смутилась.

– Саммерфилд? В смысле...

– Голливудский Самерфилд! – скрипнула Тарин.

– Ты уверена?– уточнил Дэн, наклонившись ближе.

Тарин тяжело вздохнула.

– Абсолютно. Сердцеед Голливуда прямо здесь. Со мной. Кто-нибудь, дайте мне веер.

– Как насчет ведра? – Дэн хихикнул.

– Без разницы. Мне нужно что-нибудь.

Мэл бросила попытки понять своих помощников и нахмурилась, удивляясь, как Том со своим деловым миром связан с богатеньким продюсером из голливудской династии. Объявили, что знакомство произошло благодаря гуманитарной поездке от колледжа, которая, казалось, была не в стиле Рида. Он был слишком похож на плейбоя.

Но не ей судить.

Он был... Действительно симпатичным.

Она сглотнула и сделала несколько снимков, которые, вероятно, были дерьмом, но ей было все равно. Красивые люди были повсюду, и от этого становилось страшно.

Затем Том подошел к Вареным Джинсам и остановился.

– А это мой лучший друг, и, следовательно, свидетель, Хантер, которого я знаю со школы, мы были гребцами и регбистами в колледже, нас связывает бизнес и не только. Это лучший парень, которого я знаю, самая щедрая и единственная причина, по которой моя бизнес-программа не провалилась. Я тот, кто я есть, благодаря ему.

Хантер приподнял темную бровь, его рот изогнулся.

– Это твоя свадьба, Том. Я должен льстить тебе.

По комнате прошлись смешки, Том тепло улыбнулся своему другу.

– Его зовут Хантером⁴? – пробормотала Тарин. – Я добровольно вызываюсь быть его жертвой.

– Прекрати! – прошипел Дэн, хотя и улыбнулся.

Две сестры Тома и их семьи были представлены вместе с удивительным количеством детей. Мэл никогда бы не управилась с ними, а завтра будет детский день, и она должна будет провести съемку с ними на детской площадке. Они очаровательны, так что это может быть очень весело. И, по крайней мере, непринужденно.

Ей вдруг пришло в голову, что в комнате тихо и все смотрят на нее. Она, Тарин и Дэн находились в углу, намеренно сторонясь, пытаясь слиться с толпой и быть невидимыми. Теперь это не сработает.

Дженна тепло улыбнулась ей, как и ее кузены, тетя и дядя.

– А это наш фантастически талантливый фотограф на все дни праздника и моя самая любимая кузина, Мэллори Хадсон.

Мэл почувствовала, как ее щеки стали гореть, но все равно улыбнулась.

– Да ладно тебе, Дженна, – сказала она. – Я твоя единственная двоюродная сестра.

Дженна хихикнула и подмигнула.

– Это делает тебя еще более особенной, Мэл. Она делает нам всем огромное одолжение, находясь здесь. Настоящее счастье, что она согласилась. Поэтому, если вы видите ее около себя, то красиво улыбайтесь и будьте милыми.

Все засмеялись, раздались легкие аплодисменты, в то время как Лукас свистел и кричал: «Дааа, Мэл-Мэл!»

Мэл прочистила горло.

– На самом деле, притворяться, что меня здесь нет, было бы лучше. Если мне нужно, чтобы Вы посмотрели на меня или сделали что-то конкретное, я дам Вам знать. Так что просто ведите себя естественно, ну кроме Лукаса.

Все снова засмеялись, Лукас отдал ей честь и ослабил галстук. Она бросила не него предупредительный взгляд, что заставило зал загоготать, он сдался и поднял руки в капитуляции. Девушка улыбнулась и оглядела комнату, крутя фотоаппаратом. Ей не нравилось быть в центре внимания, поэтому, чем раньше перейдут к другим гостям, тем лучше она себя почувствует.

Хантер снова смотрел на нее, по выражению его лица было трудно прочесть его мысли, но он казался впечатленным. Или заинтригованным. Или выбитым из колеи.

Или, может быть, это она была впечатлена, заинтригована и выбита им. И очень, очень неловко себя чувствовала. Та самая внутренняя дрожь дискомфорта, которая заставляет людей ерзать на месте, поправлять волосы или переживать, не застряла ли в зубах еда. И заставляет внезапно чувствовать, как будто шея горит, пальцы покалывает, а одежда становится слишком тесной.

Да, ей было, мягко говоря, некомфортно.

Она спряталась за свою камеру, ее единственный щит от его интенсивности, и попыталась вспомнить правильный способ дышать.

– И в качестве бонуса мы получили ее помощников, Тарин и Дэна, – продолжила Дженна. – Так что, опять же, будьте милыми и улыбайтесь красиво, или они что-нибудь подрисуют на ваши фотографии.

Это, казалось, напугало девушек, которые переглянулись друг с дружкой.

Предупреждение. Хорошо. Есть шанс, что еще одно им не понадобится.

– Это все? – спросил Том, быстро озираясь вокруг. – Ага. Отлично, ужин подан!

При этих словах обслуживающий персонал курорта вышел из кухни с невероятным множеством барбекю и классических южных блюд, которые Мэл когда-либо видела или нюхала, расположенных на дымящихся подносах. А потом она присмотрелась и поняла, что одно лицо среди работников кейтеринга было знакомым, из Теннесси. Что означало, что еда была...

– Моя малышка Мэллори Джо! – тетя Кэди прервала мысли девушки, оказавшись вдруг перед ней и затянув ее в крепкие объятия. Она пахла смесью духов «Виктория сикрет», «Тайдом» и капелькой меда. У нее были такие же натуральные светлые волосы, уложенные по-южному, и они не колыхались, но она была такой же теплой и очаровательной, как помнила Мэл.

Женщины крепко обнялись.

– Привет, тетя Кэди, – пробубнила девушка ей в плечо. Тетя засмеялась. – Ты сегодня очень высокая. Что это за обувь?

Тетя Кэди весело рассмеялась и отступила назад, демонстрируя Мэл свои коралловые каблуки.

– Дженна посоветовала мне дорогого дизайнера. Ты когда-нибудь слышала о пареньке по имени Джимми Чу? Причудливые вещички, но мне нравится.

Тарин поперхнулась, услышав, что Джимми Чу обозвали парнем, но Мэл усмехнулась. В этом вся тетя Кэди.

– Они выглядят великолепно, – сказала ей Мэл.

– Детка, я не видела тебя целую вечность, – поругалась тетя, оглядывая ее. – Ты такая тощая. Тебе следует хорошенько поесть.

Мэл улыбнулась.

– Как раз хотела спросить тебя об этом. Как ты уговорила Хэла Барни приехать сюда?

– Думаешь, Хэл когда-нибудь откажет твоей тете? – возник дядя Дрейк, обняв жену за талию. – Думаю, он раскрыл бы ей рецепты, если бы она как следует улыбнулась. Такая очаровательная женщина, как она, просто опасна для мужчины.

– О, перестань, – засмущалась Кэди с улыбкой, толкая его в грудь.

Дядя Дрейк улыбнулся в ответ, обнял Мэл и чмокнул ее в щеку.

– Здравствуй, детка.

– Привет, дядя Дрейк, – поздоровалась Мэл, уловив знакомый запах «Олд Спайса» и мяты. – Ты поседел.

– Это эффектно. Так утверждает твоя тетя.

Дядя держал ее дольше, чем она ожидала, и когда отпустил, она посмотрела на него с улыбкой. Он ответил тем же, моргая глазами.

– Скучал по тебе, малышка, – прошептал он.

У нее внезапно начались проблемы с глотанием.

– Я тоже скучала по тебе, – еле слышно ответила она. Это было, на удивление, искренне.

Он нежно коснулся ее щеки.

– Улыбнись, милая. У нас тут пиво Хэла Барни, а Лукас прикупил бочонок портера⁵. Если уж это не счастье, то тогда не знаю, что им может быть.

Мэл засмеялась и снова обняла своего дядю, а затем направилась к фуршетному столу.

– Твой дядя – самый привлекательный мужчина за пятьдесят, которого я когда-либо видела, – прошептала Тарин, беря тарелку. – Что с этими родословными и как мне стать часть такого генофонда?

– Твои гормоны всегда так бушуют? – раздраженно поинтересовался Дэн, после чего Мэл рассмеялась.

– Да, – просто ответила Тарин. – Это утомляет, – она снова перевела взгляд на Мэл. – Мэллори Джо? Я думала, что твое второе имя на «С».

– Так и есть, – сказала Мэл, взяв теплую булочку с маслом. – Но тетя Кэди зовет меня Мэллори Джо с четырех лет, так что это ко мне прилипло.

– Мило! – улыбнулась Тарин. – Маленькая Мэллори Джо бегает и жует... Что это вообще?

Мэл усмехнулась.

– Это барбекю Хэла Барни. Лучшая еда во всем мире, и она из местечка между Ноксвиллем и Нэшвиллом, мы раньше постоянно ею баловались, да, Такер? – спросила она, повернувшись с улыбкой к знакомому повару, стоящему у мангала.

Крупный мужчина улыбнулся, его золотой зуб блеснул на свету.

– Конечно, мисс Мэллори. Лучшая часть года – видеть, как вы все вместе и объедаетесь от пуза.

– Мы не такие! – засмеялась девушка, прижимая тарелку.

– О, правда? – Такер поднял бровь.

Она закатила глаза.

– Ой, ну ладно, это все про нас. Но только потому, что мясо действительно вкусное.

Он тепло усмехнулся.

– Конечно, мисс Мэллори. Конечно. Что я могу вам предложить?

Мэл открыла рот, чтобы ответить, но услышала, что девушки шепчутся поблизости.

– Они хотя бы в курсе, насколько вредная эта еда? – Бетани пожаловалась Бриттани и Софи. – Одни только калории шокируют.

– Господи, а чего ты ждала? – выдала Софи с насмешкой. – Это просто глухая деревенская группка, несмотря на деньги и известность. Удивлена, что здесь нет клетчатых скатертей и пластиковой посуды.

– Даже нет салата, – хныкнула Бетани. – И чем мне питаться?

– Просто скажи, что ты не голодна. Съешь салат, когда мы вернемся в дом.

– Печально, что они не предусмотрели это. Мы должны есть правильную пищу, чтобы влезть в платье, а не откармливаться до состояния беременной.

– Так будет продолжаться всю неделю?

Челюсть Мэл напряглась, она крепче сжала свою тарелку. Встретившись взглядом с Кэролайн, поняла, что ее кузина тоже все слышала и пребывала в ярости. Девочки говорили тихо, но недостаточно. Она не знала, кто еще слышал, но осознавала, как будет унижена тетя Кэди, если узнает. Кивнула подбородком, чтобы заверить Кэролайн, что она что-нибудь придумает, а затем повернулась к Такеру.

– Грудинку, пожалуйста, Такер, – попросила она спокойным, но твердым голосом. – Порцию побольше, если можно. Я умираю с голоду. И много соуса.

Она взяла ложку для запеченных бобов, которые только что положила на тарелку, посмотрела на девочек, стоявших рядом и пялившихся на нее, и многозначительно плюхнула еще одну порцию сверху. И добавила картофельный салат.

– И половину каре, пожалуйста, – добавила она Такеру. – Ты знаешь, как я люблю ребрышки.

Такер засветился.

– Разумеется, мисс Мэллори. Они с медовой глазурью, Вашей любимой.

Мэл улыбнулась и наклонила голову.

– Тогда давай полную порцию, – решила она. – Не могу остановится при виде меда.

Такер подмигнул ей и сделал, как она просила.

Это была тонна еды, но она готова есть до тошноты, если придется. И получит от этого удовольствие.

Девушки смотрели на нее с отвращением, но она встретила их взгляды и подошла к свободному столику. Кэролайн сжала ее руку, проходя мимо, Мэл искренне улыбнулась, затем положила поднос на стол и села.

Тарин и Дэн присоединились к ней, их тарелки были такими же загруженными. Она удивленно посмотрела на них.

Тарин пожала плечами, хотя щеки у нее были розовые.

– Обожаю барбекю и ненавижу дрянных девчонок. Так что сегодня у нас обжираловка.

Дэн выглядел беззастенчивым.

– Всегда столько ем. Не терпится начать!

Мэл ухмыльнулась своим ассистентам.

– Вы, ребятки, заработали бонусные баллы.

Они дали друг другу пять.

Лукас появился с запотевшими кружками пива для каждого из них.

– Для моего любимого столика, и открою вам секрет, у меня припрятан персиковый пирог на десерт. Когда закончите здесь, подай мне сигнал, и мы свалим.

Мэл застонала наполовину от восторга, наполовину от муки.

– Время пищевой комы, – прошептала она, глядя на своего кузена.

Он улыбнулся на редкость искренней улыбкой.

– Ты этого заслуживаешь, – пробормотал он, прижимаясь быстрым поцелуем к ее макушке. Его наглый дух вернулся, он поправил воротничок в клетку. – Теперь, прошу меня извинить, я должен накормить свое славное тело.

Он ушел до того, как Мэл успела ответить.

– Надеюсь, он соврал, – вздохнула Тарин, взяв кусок жареной курицы.

– Заткнись, – буркнул Дэн с набитым картофельным салатом ртом.

***

Хантер пялился, понимая, что делает это слишком явно, но ничего не мог с собой поделать. Что-то в этой девушке привлекло его внимание. Она выглядела, как деревенская девчонка, которую пожалела богатая семья и разрешила погреться у своего очага, но она была безумно естественной и непринужденной. Никто из них ее не пугал. Ее действия только что доказали это.

Она, правда, может все это съесть?

Он всегда ценил девушек с хорошим аппетитом. Но она весила сто фунтов⁶, и если это было так, то всему этому безобразию просто негде уместиться.

Сейчас она трепалась со своими помощниками, снова хихикая. Ему нравился ее смех. Она откинула голову назад и рассмеялась всем телом, наслаждаясь моментом. Девушка не пыталась быть деликатной и сдержанной, не была фальшивой или слишком шумной, она была такой, какая есть. Теплой и естественной. И очаровательной. В Хантере что-то шевельнулось, и он не был уверен, что ему это нравится.

Не считая того, что ему нравилось.

Очень.

Он неуверенно переместился к подоконнику, не зная, хмурится он или улыбается.

Мэллори Хадсон. Он должен был установить связь сразу, увидев ее имя в контракте, но каким-то образом пропустил это. Фотограф была двоюродной сестрой Дженны. Она будет всюду на свадьбе и на курорте. И она не просто фотограф, она часть семьи.

Это все улучшает или ухудшает?

– Перестань таращиться, – сказал друг Тома Рид, когда подошел.

Хантер бросил на него взгляд. Он никогда особенно не любил Рида, но он был лучше Пола, который застрял в славных днях братской жизни, и Рид не был плохим парнем. Он просто никогда не повзрослеет.

– Таращиться? – Хантер повторил. – На что?

– Я не глупый, Макинтайр, – Рид поднял бровь. – Ты пялишься на ту цыпочку. Красотку.

Хантер стоял с каменным лицом, молча поблагодарив отца за то, что научил его казаться бесстрастным.

– Я?

Рид фыркнул и прислонился к стене, глядя на стол.

– Да, ты. Как думаешь, ее юбка – действительно шотландская?

Каменное лицо не сработало. Он нахмурился и снова взглянул на стол, на 99,7% уверенный, что Мэллори была не в юбке. И оказался прав. Ее помощница, Тарин, если он правильно помнит, была, вполне возможно, в шотландке, но он не понял, чем это могло его заинтересовать.

Рид думал, что Тарин симпатичная? Придурок.

Она не была непривлекательной, признал Хантер, но если выбрать самую прелестную девушку за столом, то ей была не Тарин.

Рид снова заговорил, но это больше походило на жужжание особенно громкой посудомоечной машины, и Хантер перестал слушать. Он был так благодарен, что Том не заставил его остаться в доме с остальными ребятами. Он любил Тома и его братьев, и был бы не против провести время с ними, но дом переполнен вечными мальчишками плюс Лукасом Хадсоном, а это уже слишком. Поэтому Хантер остался в своем доме, где мог думать и находиться без вмешательства кого-либо еще.

Мэллори грызла ребрышко, измазав щеку в соусе, ее волосы растрепались и были заправлены за ухо. Она хихикала над чем-то, что сказал ее ассистент, а сердце и живот Хантера содрогались.

– Пойду за едой, – пробормотал он все еще разговаривающему Риду и оттолкнулся от стены.

Ему внезапно захотелось ребрышек.

Глава 4

Хантер проснулся на следующее утро до восхода солнца, что не было для него необычным, даже иногда подбешивало. Но не важно. Как правило, он просто отравлялся на озеро погрести веслами по освежающей утренней воде. Разминка никогда не помешает.

Он надел треники и толстовку, нацепил трикотажную шапочку и позвонил секретарю, чтобы заказать завтрак на более поздний час. После всего этого он мог бы проверить, нужно ли ему успокоить суетливых гостей или местных жителей, поскольку они не полностью закрыли курорт под свадьбу. Или он мог бы взглянуть, как продвигается ремонт или помочь с ним... Или провести длительную экскурсию по курорту определенному фотографу.

Он хмыкнул и схватил ботинки, лихорадочно завязывая их. Ему очень срочно необходима эта тренировка – что угодно, чтобы очистить голову.

Воздух был холоднее, чем ожидалось, и он вздрогнул, когда сел в свой пикап. Стоит как следует погрести, чтобы согреться, потому что солнце еще не видно над горами, хотя утро становилось светлее. Но как только это произойдет, станет тепло, как и в последние дни. Он любил такие утра и провел немало предрассветных часов на озере с отцом и дедом. В последнее время он ходил сам.

Но это было немного другое.

Тротуар был мокрым от росы, а при влажной погоде сцепление было хуже, чем обычно. Управление не было особо простым, но по утрам... Он уже предвидит, что у него будет минимум два звонка о туристах, сообщающих о проблемах с крутыми поворотами или спусками. Как только дорога высохнет, все устаканится. Но пока что...

Что-то яркое и белое появилось на повороте, он ахнул и вдавил педаль в пол, колеса взвизгнули на мокром асфальте. Он уставился сквозь лобовое стекло, волна адреналина захлестнула.

Мэллори стояла на краю дороги в белом пальто и черных леггинсах, изношенных теннисных туфлях и пуховых наушниках, с двумя камерами на шее, сумкой через плечо и термосом в руке. Она таращилась на него глазами по пять копеек. Расстояние между ними было метров двадцать, если не больше. Но когда огни пикапа осветили ее...

Он мог просто ее убить.

Мужчина провел руками по лицу и вылез из машины, его страх превратился в ярость в тот момент, когда его ноги ударились о тротуар.

– Неплохие тормоза, – заявила она с улыбкой, когда он подошел, не обращая внимания на его ярость. – Новые шины?

– О чем ты только думала? – заорал он, сбрасывая капюшон назад и приблизившись, чтобы встать прямо перед ней. – Что именно заставило тебя бродить в темноте по лесу? Я мог тебя задавить!

Она нахмурилась.

– Это точно, твой танк превратил бы меня в лепешку, – саркастически протянула она. – Ограничения скорости что-нибудь значат для тебя?

– Я ехал на предельной скорости, – возразил он. – Дороги ужасны в сырую погоду, независимо от скорости движения, и я знаю об этом. А это Додж Рам, а не танк, и быть сбитым не смешно.

– Кто это смеется? – уточнила она, наклонив голову.

Он тяжело выдохнул, изо рта пошёл пар, раздражение исчезло под ее влиянием.

– Послушай, – медленно сказал Хантер, немного успокоившись, – тебе небезопасно бродить в темноте, особенно когда тут полно водителей, которые не знают этих дорог. К счастью, я их знаю, но это все равно не очень хорошая идея.

Мэллори вздохнула и поправила свою ношу.

– На мне белая куртка со светоотражателями, и я придерживаюсь основных тропинок. В чем проблема?

Хантер застонал и приложил руку к своей внезапно ноющей голове. Она не видит опасности, а у него не было сил ее воспитывать. Плюс, Мэл выглядела сейчас довольно мило. Ему стоило побриться. Он покачал головой, вздохнув.

– Что ты вообще здесь делаешь в такую рань?

Она пожала плечами, подняв камеру.

– Снимаю. Хотела поймать восход солнца, а из курятника не особо хороший вид.

Он рассмеялся от неожиданности, хотя термин подходил идеально. Услышав этот звук, она улыбнулась.

Этого оказалось достаточно.

– Ты недостаточно тепло одета, – заметил он тоном, который должен быть ругательным.

– Спасибо, – съязвила она. – Я поняла это около тридцати минут назад. Учту на завтра.

– Ты собираешься это повторить? – спросил он, разрываясь между ужасом и восторгом.

Она кивнула и откинула хвостик назад.

– Скорее всего, каждое утро. Каждый восход разный, и я могу найти десятки мест, где можно сделать прекрасные кадры.

– Если тебе удастся не умереть, это будет чудом, – пробормотал он, медленно качая головой.

Мэл лишь пожала плечами.

– Ну, тогда я буду мученицей ради своего ремесла, мои фотографии будут опубликованы посмертно для широкого признания, так что это тоже неплохо.

Он смотрел на нее секунду, уперев руки в бедра. Она была самой необычной женщиной, которую он когда-либо встречал. И было очевидно, что она не собиралась его слушать, а значит, оставалось только одно. Хантер громко выдохнул и направился обратно к пикапу.

– Пойдем, – крикнул через плечо. – Отвезу тебя.

Она хохотнула.

– Ты же не знаешь, куда я направляюсь.

Он повернулся и посмотрел на нее.

– Ты тоже.

Это вызвало полуулыбку на ее лице.

– Намек понят. Но ты не знаешь, что я ищу.

– Скажи мне, чего хочешь, и я доставлю тебя туда, – он пожал плечами и открыл пассажирскую дверь. – Я бываю здесь с самого детства. Все лучшие места мне знакомы.

Она хмуро взглянула на него и его пикап, ее взгляд был сердитым и неуверенным.

– Будет теплее и безопаснее, не говоря уже о том, что быстрее, если поедешь со мной, – сказал он терпеливо.

Она отвернулась.

– Мне очень нравится ходить в походы по своим местам.

Он вздохнул, сопротивляясь желанию закатить глаза.

– Ну, так присоединяйся к «National Geographic», когда встретишься с ними. Для моего душевного спокойствия и ради спасения твоих пальцев, садись в пикап.

Она все еще колебалась, кусая губы, что сводило его с ума.

– У тебя заканчивается время, и с каждой минутой становится светлее. Решайся.

Она тяжело вздохнула и подошла к пикапу, передав Хантеру термос и сумку. Мэл избегала его взгляда, схватилась за ручку, наступила на подножку и забралась внутрь, а затем быстро вернула свои вещи.

Он старался не улыбаться, закрывая за ней дверь. Он понятия не имел, почему был так счастлив, но был готов смириться с этим. Мужчина сел на водительское место, пристегнулся и выжидательно посмотрел на нее.

Девушка изучала свои пальцы и не могла видеть выражение его лица. Она выглядела как надутый ребенок, которого отругали, и это сбивало его с толку. Ему не хотелось выглядеть ее начальником или надсмотрщиком. Он хотел выяснить, что у нее на уме и почему она шарахается от него. И не позволить ей сломать шею.

– Куда? – вежливо поинтересовался он.

Она пожала плечами.

– Ты тут эксперт. Отвези меня туда, где я смогу сделать хорошие снимки. Великолепный вид, утренний свет. Просто поехали.

Все еще стараясь не улыбаться, он кивнул и начал движение. Он посматривал на нее, его глаза блуждали между ее лицом и дорогой. Ничего не мог с собой поделать. Она все время пялилась в окно, зрачки хаотично перемещались, пытаясь поймать все, хотя было еще темно. Ее руки сжимали термос, но она так и не сделала ни глотка. Это грелка для рук или напиток?

Он прочистил горло.

– Ты не надеваешь теплую одежду, но не забываешь про кофе?

– Какао.

– Прошу прощения?

– Я не пью кофе, – объяснила она громче, все еще глядя в окно, – и чай не бодрит по утрам. Какао хорош в любое время.

Он улыбнулся, но попытался скрыть это.

– Принято к сведению. Ты безумно очарована природой или злишься на меня?

Она оглянулась.

– Я не знаю тебя настолько хорошо, чтобы злиться, а это место великолепно.

Он пожал плечами, игнорируя облегчение.

– Это правда. Это мое любимое место на Земле.

Она снова выглянула в окно, откинув голову назад, чтобы попытаться увидеть небо между деревьями.

– Понимаю, почему. Тут потрясающе.

Хантер усмехнулся ее энтузиазму.

– Городская девчонка?

– Типа того. Я провела подростковые годы на ферме, но теперь живу в Денвере – городской части, а не деревенской. Во всяком случае, сейчас. Ребенком я ездила в отпуск с родителями на озеро Игл-Лейк в Мичигане, но это было давно.

Он напрягся, крепче схватившись за руль.

– Игл-Лейк?– повторил он тихо.

Она кивнула.

– Это недалеко от...

– ПоПо, я знаю.

Она удивленно посмотрела на него, и он встретился с ней таким же потрясенным взглядом. У его семьи был дом на озере неподалеку, ближе к Декейтеру, но он неплохо ознакомился со всеми окрестностями, озерами и городками. Они ездили туда годами, почти так же часто, как и сюда. Его кузен жил неподалеку, чтобы присматривать за тем местом, пока он жил здесь. Они с Мэл когда-нибудь были на том озере одновременно? Оно было не таким презентабельным, как этот курорт, где вращалась куча народа и проводились различные мероприятия. Там была гораздо более тихая, ненавязчивая обстановка, но тот дом хранил одно из его самых любимых детских воспоминаний.

Он нарушил зрительный контакт и сосредоточился на дороге, тихо выдохнув. Они были почти в том месте, которое он хотел показать, и ему нужно было как можно быстрее выбраться из машины. Они не разговаривали, пока не достигли вершины, Хантер указал девушке, где находится место с отличным видом. Она кивнула, резко сосредоточилась, вышла из пикапа и направилась в ту сторону.

– Смотри под ноги, – выпалил он, покидая Додж. Его глаза следили за ее шагами и скользкими местами на земле.

Она посмотрела на него через плечо с кривой улыбкой, которая заставила его пульс участиться.

– Я помню. Спасибо, – Мэл сознательно обошла лужу на цыпочках, затем вышла на каменный выступ, подняв камеру.

Хантер некоторое время наблюдал за ней, сбитый с толку количеством щелчков. Он подошел поближе, пытаясь увидеть то, что так впечатлило Мэллори. Вид был великолепным, но солнце еще не взошло над горами, так что свет был не очень хорошим. Но, похоже, Мэл не придавала этому значения. Она продолжала бормотать себе что-то под нос, указания и поправки, а также приглушенные похвалы вида и гор.

Он снова начал улыбаться.

Она наклонилась вперед, возбуждаясь по мере увеличения света.

– Эй-эй, – буркнул он, двинувшись вперед и хватая ее куртку сзади. – Дайвинг запрещен. Не подходи к озеру близко.

– Тогда держи крепче, – спокойно ответила она, наклоняясь еще сильнее.

Он усмехнулся и схватил ее обеими руками.

– Это невероятно, – ахнула она, на этот раз, обращаясь к нему. – Я давно не видела такой красивой природы... Может, никогда раньше!

– Неподражаемо, да? – ответил он, осматриваясь и наконец почувствовав, такие же восторг и трепет, что и она. – Нет такого места, как это. А я много где побывал.

Она отошла назад и опустила фотоаппарат, но он все еще держал ее за куртку. Она повернулась, чтобы взглянуть на него.

– Что ты делаешь в этой толпе, Хантер?

Он отпрянул от нее, улыбаясь от сладкого чувства, когда она произнесла его имя.

– О чем ты?

Она с любопытством улыбнулась ему.

– Ты болтаешься с такими, как Дженна, Том и Софи...

– Ее не включай в список, – перебил он, махнув рукой в воздухе.

Она подавила смешок, а затем продолжила:

– Но ты такой... Нормальный. Как удается?

Его никогда в жизни не называли нормальным. Он всегда считал нормальность скучной вещью. Ему и в голову не приходило, что это слово станет комплиментом. Он пожал плечами.

– Что я могу сказать? Я разбираюсь в людях.

– Я тоже, – усмехнулась Мэллори. – Но я не слышала такой речи, как о тебе прошлым вечером.

Он потер лоб, который внезапно зачесался под шапкой.

– Том хороший парень. Не видит ничего плохого ни в ком.

– Ты плохой?

Он оглянулся на нее и увидел, что она удивлена своими словами. Он держал ее взгляд так уверенно, как только мог, что-то в груди внезапно сжалось и внутри стало разливаться тепло.

– Может быть, – наконец сказал он. – Зависит от того, кто ищет и насколько глубоко.

Она сглотнула и снова посмотрела на свою камеру, теребя ее.

– И философ тоже, Хантер? Впечатляющий наборчик.

– У меня много навыков, Мэллори, – медленно протянул он, преувеличенно игривым тоном, и ухмыльнулся, что было на него не похоже. Обычно он не флиртовал, но с ней это было естественно. Может быть, ему тоже нужно было смотреть под ноги.

Она удивленно посмотрела на него.

– Нынче это не модно. Никогда больше так не делай. И просто Мэл, – добавила она с улыбкой.

К черту все.

Он смягчил свою улыбку.

– Отлично, Мэл, – он кивнул на ее фотоаппарат. – Сделала необходимые снимки?

Она быстро кивнула.

– Кучу. Это потрясающе. Не могу дождаться, когда взойдет солнце.

Он оглянулся на секунду, оценивая, где оно. Когда взойдет солнце, здесь больше нечего будет делать. У него не было бы той магии, которую она искала, но можно придумать что-то еще.

– Думаю, ты разочаруешься, когда это произойдет, – заметил он, быстро соображая. – Но у меня есть идея.

– Уверен, что хочу это знать? – она опустила камеру.

Он ухмыльнулся.

– Как на счет взглянуть на рассвет с берега? Сможешь сделать снимки, где гребцы причаливают и отплывают, сегодня утром там спокойно.

Она взглянула туда, куда он показал, затем крутанулась назад, с волнением схватив его за куртку.

– Конечно!

Он усмехнулся и махнул назад в сторону пикапа.

– Давай! Стоит поспешить.

Несколько мгновений спустя они снова мчались по извилистым дорогам, на этот раз с гораздо меньшей осторожностью. Мэл схватилась за ручку, чтобы сохранить жизнь, а другая рука крепко цеплялась за приборную панель.

– Ничего не выйдет, – пробормотала она, широко раскрыв глаза. – Ничего не выйдет.

– Мы успеем, – настаивал он, ухмыляясь, когда шины взвизгнули. – Я доставлю тебя на место, пока солнце не выйдет из-за гор.

– Я не это имела в виду, – прошипела она сквозь стиснутые зубы. – Я умру в твоем долбанном Додж Раме, прежде чем мы доберемся. В каком-нибудь овраге.

Он засмеялся.

– Неа. Привезу тебя туда целой и невредимой, и не в овраг. Доверься мне.

– Довериться? Я знаю тебя всего три секунды. Как это должно сработать? – ее голос становился все выше, и он хотел взглянуть на нее, чтобы увидеть игру эмоций на ее лице.

Он рискнул посмотреть.

– Хочешь, я подержу тебя за руку?

– Нет! – вскрикнула она, смеясь. – Обе руки на руль, придурок! Заткнись и веди машину!

Он громко рассмеялся и сделал еще несколько поворотов в тишине. Девушка все равно была беспокойной, поэтому он решил ее отвлечь.

– Так ты любишь барбекю?

Она дернулась и с ужасом посмотрела на него.

– Что?

– Прошлый вечер. Это было интересно. Вы, ребята, часто так делаете? – перевел на нее взгляд, а затем вернулся к дороге.

– Ты слышал, – прошептала она, наконец, откинувшись на спинку сиденья.

– Не совсем, – он пожал плечами. – По крайней мере, решил, что мне показалось. Потом увидел твою тарелку и сложил дважды два.

– Не думала, что кто-то заметил, – прошептала она, отводя взгляд. – Я только хотела заткнуть девочек, а не устраивать демонстрацию для всей вечеринки.

– Ну-у, думаю, что все обратили внимание, – заверил ее Хантер со смехом. – Это было не очень скромно.

Мэл закатила глаза и поерзала на месте.

– О, супер. Обожаю быть в центре внимания.

– Это было лучшее, что я когда-либо видел.

Она с сомнением посмотрела на него.

– Я серьезно, Мэл, – он кивнул головой. – Это было прекрасно, – затем хитро улыбнулся. – Факт, что ты вычистила свою тарелку, сделал мой день.

Мэл улыбнулась в ответ, к его превеликому удовольствию.

– У меня не было вариантов, когда речь зашла о Хэле Барни. Как ты узнал, что я все съела? Подглядывал?

Он возвратился к дороге.

– Я поставил на тебя.

Она разразилась смехом.

– Сколько?

– Сотню баксов.

Она что-то промямлила и уселась поудобнее.

– Надо было ставить больше. После этого я стащила два куска шарлотки с кухни.

Он не знал что ответить, кроме как снова засмеяться, а затем они оказались на берегу, и она опять погрузилась в работу. Выбежала из пикапа, осмотрела небо, горы и поднимающееся солнце и стала фотографировать. Она подпрыгнула.

– Иди сюда! – позвала его, махнув рукой. Девушка сняла туфли и носки, стащила наушники и залезла в воду, даже не потрудившись закатать леггинсы.

– Что? – засмеялся Хантер, направляясь к ней.

Мэл хихикнула и пискнула от холодной воды, а затем сняла вторую камеру с шеи.

– Делай снимки! – велела она, бросая в него фотоаппаратом.

Он с легкостью его поймал.

– Что именно?

– Что угодно! – ответила она еще одним смешком, возвращаясь к задаче.

– В воду не зайду, – буркнул он, начиная снимать. – Слишком холодно.

Он услышал ее смех, а потом солнце выглянуло из-за гор. Казалось, что лучи освещали именно ее. Мэл улыбалась и фотографировала воду, небо, горы, все и вся. Весь мир, казалось, восхищал ее. Она наклонилась так близко к воде, что он подумал, будто она собирается погрузиться в нее, но затем девушка повернулась и наклонила камеру к причалу, на одно конкретное дерево, которое поймало солнечный свет...

Замерев, Хантер щелкнул ее пару раз, потому что не мог остаться незамеченным. Затем он фотографировал случайные кадры, не заботясь о том, что он потратил всю карту памяти на размытое ничего. Он даже не был против внезапно мокрых ног, или что он занятия спортом этим утром ему не светит, или, возможно, любое другое утро на этой неделе.

По его мнению, чудесней утра и быть не могло.

***

Мэл подустала к тому времени, как закончила съемку. Она знала, что вела себя, как ребенок, и немного безумно из-за восхода солнца, и Хантер, вероятно, думал, что она сумасшедшая, но вел себя мило.

Она могла признать, что ее первоначальное впечатление о нем было неверным. Да, он все тот же невероятно великолепный мужчина. Но вот так, в толстовке и в поту, он казался своим парнем. Не был тихоней, как она думала, что было приятным сюрпризом, а еще остроумным, чего она никак не ожидала от привлекательных людей. Мэл знала, что это неправильно, но она не часто делала поспешные выводы.

Теперь она была рада, что села в его пикап и поехала с ним, несмотря на сомнения. Утро стало более продуктивным, чем она ожидала. Он не умничал и не комментировал то, что она сейчас идет босиком по песку с обувью в руке и двумя фотиками на шее. Рассказывал ей о гребных командах, которые приезжали на курорт во время тренировочных поездок, и о том, как это сделала его команда на чемпионате, в котором Том тоже участвовал. Она не очень-то внимательно слушала, но у него был такой голос, который было приятно слышать, что бы он ни говорил.

– Итак, что происходит в коттедже? – спросил он, резко меняя тему.

Она посмотрела на него.

– Где, в курятнике?

Он усмехнулся, а она снова возгордилась собой за это отличное название, которое придумала.

– Там... Интересно, – сказала она.

– Очень корректный ответ, – заметил он с кивком. – Не хочешь пояснить?

Она задумалась, как бы ему объяснить.

– Я не такая, как эти девушки, – призналась Мэллори. – Я не парюсь о калориях в обеде, насколько совершен мой макияж или презентабельно ли выглядит моя одежда, даже если это не нужно. Мне плевать, что сегодня День дизайнера. Вообще-то, я надеюсь избежать этого. Дженна и Кэролайн хорошие, они ближе ко мне, но не намного. У меня нет ничего общего с этими людьми.

– Этими людьми? – поддразнил он. – Твоей семьей и их друзьями?

Мэл тихонько фыркнул.

– Друзьями. Покажи мне настоящих друзей в той компании, и я покажу тебе мастерскую Санты.

– Звучит горько.

– Когда тебя называют «посредственным», «слишком пухлым с твоим мелким ростом» и «пригодным только для универмага» человеком люди, которые никогда раньше с тобой не заговаривали, то, как правило, почувствуешь немного горечи, – она нахмурилась от воспоминаний прошлой ночи, качая головой.

Хантер практически остановился.

– Что они сказали?

Мэл улыбнулась так мягко, как только могла.

– Не волнуйся. Скажем так, я привыкла к такому обращению со стороны высшего общества.

Похоже, ему это не понравилось, но это все, что он получит от нее. Она никак не могла рассказать ему о том, что в последний раз при встрече с кузинами ей сказали подружки Дженны. Те слова почти отправили ее на терапию, потребовалось много вдохновляющих бесед и пинт мороженого, чтобы спокойно находиться здесь.

Хантер сложил руки за спиной, пока шел рядом с ней, что было не очень подходящей позой для человека в трениках.

– Так вот почему ты хотела остаться со своими помощниками.

– Вот почему я надеялась на это, – поправила она. – Как бы Дженна ни говорила, что я ее любимица, она меня совсем не знает. Уже нет. Я думала, что буду здесь больше как фотограф и меньше как родственник. Но думаю, я и то, и другое

– Разве это плохо? – уточнил он.

Она остановилась на мгновение, обдумывая.

– Честно говоря, не уверена.

Услышав визг, она подняла глаза и увидела, что они добрались до курятника. Часть девушек отдыхали на террасе второго этажа. Софи выглядела слишком нарядно для этого времени суток, опираясь на перила в шелковом халате, смотря прямо на них двоих. Выражение ее лица было неодобрительным.

Мэл вздохнула, и повернулся к Хантеру.

– Ну, это моя остановка.

Он улыбнулся.

– Так и есть.

– Спасибо за помощь. Это действительно принесло отличные результаты.

Он пожал плечами.

– В любое время. Как я уже сказал, мне нравится это место.

Она ответила на его улыбку.

– Вижу. И теперь понимаю, почему.

Он смотрел на нее мгновение, прочитать что-то по его глазам было невозможно. Затем он сказал:

– Дай мне знать, когда тебе снова понадобится доза нормальности. Я помогу.

Чувство дискомфорта от предыдущего вечера вернулось, но она смогла сохранить улыбку.

– Спасибо, – поблагодарила она, хотя и шепотом.

Она заправила прядь волос за ухо и направилась к дому. Через секунду девушка услышала его шаги по гравию и облегченно вздохнула. Не продержится тут и недели, если не обретет контроль.

– Что это было? – потребовала ответа Софи, привлекая внимание остальных.

Тысяча злобных вещей пришло на ум в качестве ответа, но она нацепила вежливое выражение на лицо.

– Сегодня утром я делала фото курорта для Дженны, а Хантер наткнулся на меня. Он вызвался помочь мне найти хорошие места для съемок. Он много знает об этом месте.

Софи закатила глаза.

– Что ж, неудивительно. Оно принадлежит ему.

Глава 5

Детский день оказался намного веселее, чем ожидала Мэл. Жаль, что она была настолько расстроена, что это не имело значения. Тем не менее, Тарин отожгла со вторым фотоаппаратом, и даже Дэн наслаждался, развлекая детей и предлагая углы и варианты для съемки Тарин.

Мэл была довольна собой, выполняя свою часть работы, погрузившись в мысли.

Курорт принадлежат Хантеру. Как она могла не знать? Это была деталь, в которую она должна была быть посвящена, учитывая, что делала фотографии для курорта. И он утверждал, что обычный? Человек купался в деньгах!

Мало того, что она была совершенно не его уровня, но он так же был ее работодателем! Она мечтала о парне, перед которым, вероятно, даже не могла бы чихнуть, пока он не проверит ее прошлое. Все это сумасшествие продлится неделю. Недельный роман с обычным парнем не был бы безумием.

Но связь с Хантером была бы не просто безумием. Это было бы совершенно безрассудно. Ее смущение было безграничным.

Утро она пережила, не жалуясь, день у дизайнера, мучаясь с двумя примерками, на которых настаивала Кэролайн. Другие девушки не понимали, почему фотограф пожинала плоды щедрости Дженны, общаясь с ведущими дизайнерами, но, как они все сказали, они бы под страхом смерти не надели платья, которые мерила Мэл, так что это не было серьезной проблемой.

Кэролайн заверила ее, что они так себя ведут, потому что не могут в них влезть. Честно говоря, Мэл не могла сказать, нравились ли ей наряды. Окажись они в ее шкафу, она бы на них даже не посмотрела.

Девушка сделала необходимые фотографии, заверяя Алексис, что ее нос выглядит хорошо, и согласившись снимать Бетани только слева. Видимо, она скрывала недостаток, который не хотела демонстрировать.

Дженна, Кэролайн и Грейс теперь играли с детьми вместе с сестрами Тома, которые, вероятно, были самыми красивыми женщинами на планете, а другие девушки прятались в доме, делая маски для лица, маникюр или что-то в этом роде, что не имело никакого смысла, потому что они переделают ногти за день до свадьбы. Но Мэл была рада находиться вдали от них. Ей на самом деле нравились ее кузины, у Грейс был потенциал, чтобы попасть в список хороших. Из всей компании подружек невесты она была наименьшим снобом и, конечно, лучше всех относилась к Дженне.

Мэллори, честно говоря, не могла различить, какая из девушек была Бетани, а какая Бриттани, они были жутко похожи, но поскольку ей не приходилось общаться с ними напрямую, это было не важно. Софи, напротив, безумно ненавидела Мэл, хотя Мэл не совсем понимала почему. После того, как Софи объявила, что Хантер владелец курорта, она сообщила Мэл, что мужчина под запретом, потому что его бывшая пытается вернуться к нему, и что если Мэл не отступит, Софи устроит ей серьезные проблемы.

Какие именно будут проблемы, не уточнилось.

Мэл не верила, что Софи так сильно переживала за отношения Хантера с бывшей, скорее, она хотела сама занять вакансию, но не собиралась об этом объявлять.

Мужчины сегодня играли в гольф, и она была благодарна за это. Ей нужно было время поразмыслить, и любое время, проведенное рядом с Хантером, затуманило бы ее голову. Или может закончиться тем, что она набросится на него. Ее за это просто напросто уволят и, возможно, занесут в черный список вечеринок высшего класса, но это, по крайней мере, принесло бы ей удовольствие.

– Привет.

Она замерла, застонала и поправила камеру, начав делать огромное количество снимков. Мэл подумывала игнорировать его, но здравый смысл подсказал, что это неправильно.

– Привет, – сухо ответила она.

Хантер подошел и встал рядом с ней, но она сосредоточилась на трех детях, сражающихся на детской площадке. Они помахали ей, широко улыбаясь, и продолжили борьбу на мечах. Может, они подойдут, и будут сражаться на мечах у колен Хантера.

– Девочка лучшая в этой группе, – бросил он небрежно.

Так и было, но факт, что он это понял, раздражал Мэл.

– Эдди, – сообщила она ему.

– Прошу прощения?

– Ее зовут Эдди, – объяснила она. – Она дочь сестры Тома Карен, а ее близняшка – Эйми, ей в настоящее время принадлежит рекорд по прыжкам в высоту.

Хантер усмехнулся, что очень злило. И очаровывало.

– А кто на шведской стенке?

Мэл схватилась за камеру так сильно, что боялась сломать объектив, но лишь поправила его и сосредоточилась на брусьях.

– Тревор и Харрисон. Дети Кортни. А малышка – Оливия. Она - ребёнок гостей с курорта.

– Ее мама оставила малышку с няней?

– Естественно, – огрызнулась она. – Как и другие пять мам, сидящих за столом для пикника, – она медленно выдохнула, пытаясь вернуть самообладание. – Разве ты не должен играть в гольф?

– Ненавижу гольф. Скучная игра для богатеньких. На самом деле, я просто отвратительно играю и слишком нетерпелив. Я бы предпочел побыть здесь.

Скрытое значение его слов раздражало больше, чем оценка гольфа как игры для толстосумов, словно он не был одним из них. Она сделала еще один снимок Оливии, и опустила камеру, чтобы наконец взглянуть на него. Хантер выглядел невероятно привлекательным, нереально дорого в джинсах и белой рубашке без воротника. На его запястье красовался «Ролекс», кольцо выпускника на пальце, а «Рэй Бан» цеплялись за воротник. Богатей, который пытается казаться нормальным.

– Значит, это место принадлежит тебе, – протянула она без лишнего шума.

Он напрягся и нахмурился.

– Кто тебе сказал?

– Софи. Это большой секрет?

Он вздохнул и засунул руки в карманы.

– Да, это место принадлежит мне, пустяки. Мой отец унаследовал его, и мы разделили собственность. Я недавно выкупил его акции, чтобы он мог уйти на пенсию. Что из этого? – его тон был оборонительным.

– Ничего, – сказала она, небрежно пожав плечами. – Похоже на слухи, которые распускают люди.

– Не я, – ответил он, качая головой. – Я ничего не говорил и не имею к этому никакого отношения. Я просто хочу, чтобы все оставалось так – спокойно, красиво и естественно. Курорт должен оставаться пристанищем, убежищем, местом, куда можно убежать от всего. Думаешь, я должен трепаться об этом?

Она закатила глаза и снова подняла камеру.

– Я думаю, тебе стоило быть честным со мной.

– Я никогда не был нечестным.

Игра слов? Он собирался играть таким образом? Она сделала две фотографии и немного отошла, щелкнув еще несколько раз. Конечно, он последовал за ней.

– Ты мог бы мне сказать, – пробормотала Мэл.

– А это важно? – с искренним интересом спросил он.

Да, и имело огромное значение. Она сглотнула и пожала плечами.

– Возможно.

– Так зачем рассказывать? – она слышала, что он улыбался, и это только больше раздражало ее.

Она вздохнула, сделала три снимка, опустила камеру и повернулась к нему.

– Я заслуживаю знать, с кем имею дело.

Ветер ворвался в его волосы и растрепал их настолько, что он стал казаться более человечным.

– С тем же парнем, что и раньше, – настаивал он с кривой улыбкой.

– Я даже не знаю, кто он, – огрызнулась Мэл. – Там я решила, что ты обычный. Ты даже предложил мне дозу нормальности! Да у тебя больше денег, чем на Шри-Ланке, и ты думаешь, что можешь притворяться обычным парнем? Ты чертовски богат, Хантер. Ты один из них.

Он нахмурился и поднял палец.

– Ты говоришь, как сноб среднего класса, Мэл. У меня есть деньги, и я не должен извиняться за это. И не буду. Был ли я рожден богатым? Да, но еще я усердно работал. Я проложил свой путь туда, где нахожусь. Это место единственное, что я унаследовал. Все остальное я заработал сам, и люди уважают меня за это. Я не какой-то мажорный мальчик, который бежит к папочке, когда хочет что-то прикупить. Никто не платил мне стипендии за мою голубую кровь, я приобрел свою первую машину на заработанные своим трудом деньги, а не на подачки. Хочешь чего-то в жизни – трудись ради этого не покладая рук, или довольствуйся тем, что есть. Знаешь, кто меня этому научил? Мои чертовски богатые родители.

Она долго смотрела на него. В считанные мгновения он взорвал ее мнение о себе в пух и прах. Ее лицо горело, она почувствовала себя маленькой.

Ладно, ее смущение не знало границ.

Она прочистила горло и позвала Дэна. Он подбежал к ней на удивление профессионально, несмотря на его кепку, как обычно козырьком назад, и черную футболку с глубоким вырезом. Она передала ему камеру и сумку и велела занять ее место. Дэн отреагировал незамедлительно, а Мэл тем временем пошла в противоположном направлении.

– Куда ты? – удивленно спросил Хантер.

– Мне нужно найти лестницу, – просто бросила она.

– Зачем?

Она скомкала подол на полосатой футболке и фыркнула.

– Я, кажется, попала в огромную глубокую яму, и хочу попробовать из нее выбраться.

Хантер рассмеялся и схватил ее за руку.

– Эй, эй, прости.

Мэл повернулась к нему, пораженная его извинениями.

– Ты просишь прощения? Я обозвала тебя лжецом и затаила обиду, что у тебя больше денег, чем у целой страны, а ты извиняешься? Прекрати углублять яму. Я здесь идиотка, а не ты.

Он улыбнулся, сверкая глазами.

– Я вроде не говорил, что идиот, но спасибо.

Мэл сложила руки и вздохнула.

– Послушай, почему бы тебе просто не вернуться к друзьям, а я буду семейным фотографом, и мы просто притворимся, что ничего никогда не происходило.

– А если я рад, что это произошло? – возмутился он, его улыбка исчезла, но его глаза все еще хранили тепло.

Мэл запнулась и затеребила ухо.

– Извини?

Это казалось невозможным, но его глаза стали синее и доброжелательнее.

– Что, если бы мне понравилось? – спросил он тихим голосом. – Что, если я уже начал планировать завтрашнюю съемку рассвета и предпочел бы наслаждаться часами твоей болтовней, чем тратить хотя бы минуту, слушая, как одна из подружек невесты пытается завести светскую беседу. Ты мне нравишься, Мэллори. И за это я тоже не собираюсь извиняться.

Мэл подсчитала четыре удара сердца, прежде чем ее легкие снова заработали.

– Блин, ты настойчивый, – в конце концов, выдала она. – Дай девушке несколько секунд на передышку.

Одна сторона его рта изогнулась в улыбке.

– Один Миссисипи, два Миссисипи...

– Заткнись.

Он ухмыльнулся, и на это стоило посмотреть.

– Итак, куда?

Мэл покачала головой.

– Понятия не имею. Я только что отдала фотоаппарат, и, зная Дэна, могу сказать, что пройдет несколько часов, прежде чем он его вернет.

– Вернешься в курятник? – поддразнил он.

Она фыркнула и мотнула головой.

– Я тебя умоляю. Я думала, что умру сегодня.

– Все так плохо? – поморщился он.

Мэл бросила на него взгляд.

– Тебе приходилось обсуждать дизайнерскую одежду со светскими снобами?

Он засмеялся и сделал гримасу.

– Звучит ужасно.

– Это хуже, чем ты думаешь, – заверила его Мэл. – И абсолютно нечего было есть. Пришлось жевать салат на обед – без мяса и без заправки. Это было похоже на поедание листьев прямо с дерева.

Хантер взял ее за руку и повел к главному зданию.

– Могу тебе с этим помочь.

– Сейчас три часа! – возмутилась она, шагая в ногу с ним. – Ужин уже скоро.

– Думаю, – мурлыкнул, забавляясь, он, – к тому времени ты умрешь от голода.

– Да ладно тебе, Хантер. Все не так уж и плохо. Я пошутила, – Мэл засмеялась. – После вчерашнего у меня все равно пищевая кома, я едва смогла проглотить что-нибудь на завтрак. Чувствую себя китом.

Он остановился и очень тщательно осмотрел ее, сжав губы в тугую линию.

– Неа, не вижу ничего общего с китом. Хватит спорить. Пошли.

Она усмехнулась, желая расхохотаться.

– Это самое прекрасное оправдание, какое я когда-либо слышала, чтобы попялиться на меня. Браво.

Он пожал плечами.

– Мне не нужны оправдания, но зачем упускать прекрасную возможность? Ладно, расскажи, что за еда в вашем домике? Мы заполнили его до того, как заселились гости, основываясь на запросах, но если ты голодаешь, я могу сделать дозаказ.

– Тарин уже обещала подарить мне шоколадную пасту и пшеничные колечки, – заверила его Мэл, когда они вошли в домик. – Все в порядке, честное слово.

Хантер пристально на нее посмотрел.

– Человек не может прожить на «Нутелле» и «Фрут Лупсе».

– Ты недооцениваешь мои способности, – подшутила девушка, усаживаясь на кресло, которое он придвинул.

Хантер сел напротив нее и наклонился над столом, обеими руками прижав кулаки к белой скатерти.

– Нет. Насколько ты голодна?

Она проглотила желание выпалить «как волк» и просто сказала:

– Могу перекусить.

Его идеальные губы превратились в идеальную улыбку.

– Ага, понял. Почему у меня такое чувство, что ты всегда можешь есть? – он оттолкнулся от стола. – Хорошо, Мэллори Хадсон, сейчас соображу что-нибудь для тебя.

– Ой, да ладно, – возразила она, начиная вставать. – Я могу справиться самостоятельно.

– Сядь! – приказал Хантер, указывая пальцем на стул. – Я не позволю гостям устраивать беспорядок на кухне. Кроме того, я просто схожу за мороженым.

Она оживилась и захихикала.

– Мороженое? И я смогу им наесться?

– Имеешь что-то против?

Она откинулась на спинку стула и улыбнулась.

– Ни капельки. Тащи сюда.

Он улыбнулся в ответ, кивнул, а затем исчез за дверьми кухни.

Мэл сидела за столом, ухмыляясь, и задавалась вопросом, почему Вселенная столкнула ее с этим мужчиной. Богатый, впечатляющий, великолепный парень собирался сидеть здесь с ней и есть мороженое просто потому, что... она ему понравилась? Она не собиралась жаловаться, но какова цель?

– О, Мэл, успокойся, – пробормотала она себе, все еще улыбаясь. – Это мороженое, а не предложение. Заткнись и поешь с этим красавчиком.

Что она и она сделала.

***

После перекуса она направилась в небольшой дом, в котором остановились Тарин и Дэн, а также водители. Она хотела просмотреть сегодняшние фото, прежде чем ребята начнут их редактировать, и Мэл действительно хотела избегать возвращения в курятник как можно дольше. Позже она должна пойти в дом к тете и дяде, чтобы наверстать упущенное, и ожидать назначенного часа с помощниками было лучше, чем торчать с подружками невесты. Кроме того, ей нужно отобрать несколько снимков, чтобы показать Хантеру и получить представление, какие именно фотографии он от нее ожидает.

Она непроизвольно улыбнулась. Поедать мороженое с Хантером было весело и на удивление комфортно. Они поболтали о ее работе, подростковых годах в Айове и, как ни странно, о его «Харлее». Он очень гордился им и был совершенно потрясен, что она никогда не каталась на мотоцикле. Он считал, что скутер в Париже не считается, раскладывая ей по полочкам, почему.

Общение Мэл с парнями было смехотворным, учитывая ее возраст и сносную внешность. Она была слишком придирчивой, часто занята работой – не настолько, как она утверждала – и кроме того, около ее двери не выстраивалась очередь. В лучшем случае, она вела себя дружелюбно. В худшем – просто неловко.

Но что-то в Хантере позволяло легко общаться с ним и нравиться ему. Она отказалась рассматривать что-либо серьезное. Он был хорошим парнем, который говорил приятные вещи, и если он скрасит ее пребывание здесь, то это здорово.

Мысль, что мужчина распаляет ее изнутри, была совершенно неуместна.

У Тарин и Дэна ушла минута, чтобы показать ей их номер в деревенском стиле, что было ближе сердцу Мэл, чем причудливый курятник. Потом они прошли в кабинет, место для их деятельности, и она увидела, что помощники уже приступили к работе. Фотографии с барбекю были на одном экране, фотографии с детского дня – на другом, и до сих пор все выглядело неплохо.

Девушка вытащила свой ноутбук и начала загружать фотографии с утренней съемки, когда она услышала, как кто-то прочистил горло. Она повернулась в кресле и посмотрела на Тарин, повернутую к ней лицом с карандашом за ухом.

– Мэллори, – начала Тарин нехарактерно серьезным голосом. – Не могла бы ты кое-что объяснить? – она указывала на фотографию с детского дня на экране, но это были не дети. А взрослые.

Мэл нахмурилась.

– Это не я снимала.

Дэн рассмеялся, а Тарин покачала головой, как будто Мэл пропустила важный момент.

– Да, я в курсе, – сказала Тарин. – Я их сделала. Не хочешь ли ты объяснить, что здесь происходит?

Мэл присмотрелась и увидела, что на снимке она с Хантером на пляже. Следующие как минимум семь кадров, которые просматривала Мэл, были более тесные и личные.

– Что ты делаешь? – спросила она с нарастающей паникой. – Ты преследуешь меня, Тарин?

Тарин фыркнула.

– Я пыталась сфотографировать Хантера, потому что, ну, посмотрите на этого мужчину. Он как торт, на котором написано «Съешь меня», как в «Алисе в Стране Чудес», – она прервалась, чтобы посмотреть на Дэна, который истерически заржал, и оглянулась на Мэл. – Поэтому я подумала, что сделаю его снимок для своей стенки для пускания слюней, разве что мне не удалось сделать фото его одного, потому что он был слишком близко к тебе и таращился на тебя, словно ты Рождество. Что между вами происходит?

Мэл боролась с желанием закричать. Одно дело, что Хантер обратил на нее внимание, другое – что люди это заметят. Тогда все выйдет из-под контроля.

– Он помог мне на рассвете сегодня утром, – объяснила она. – И забыл уточнить, что владелец курорта. На фото мы ругались из-за этого, а потом он все объяснил. Все просто.

– Курорт принадлежит ему? – переспросил Дэн. – О боже, не думал, что могу так сильно ненавидеть кого-то.

– Благослови всех, кто создал этого человека, – вздохнула Тарин, сжимая в молитве руки. – Они, должно быть, святые.

– Он не смотрит на меня, как на какой-то особый праздник, – поправила Мэл, ее голос дрожал от гнева. – Он меня выслушивает. Там он серьезный.

– Мне нравится серьезность, – охнула Тарин, оглядываясь на картинку.

Мэл села на стул.

– Вперед и с песней.

– Нет, он в твоем ведре, детка, – заявила Тарин. – Я поймаю другую рыбу.

– Он не... – попыталась вставить Мэл.

– Расслабься, ладно? – Дэн осторожно прервал ее, взглянув на нее. – Тарин доставляет тебе неприятности. Просто уволь ее и покончи с этим.

Тарин усиленно запротестовала, и их стычки были более безопасной темой. Они начали шутить о фото, точках зрения, обмениваясь колкостями в обе стороны.

Мэл медленно выдохнула и повернулась к компьютеру, с облегчением услышав знакомый звук их перебранки в качестве фона. Что угодно, лишь бы закрыть тему. Она не хотела быть источником сплетен в этой поездке, и никакое милое личико с серьезными глазами не изменит этого.

Когда она прощелкала фотографии, которые Хантер сделал тем утром, она обнаружила себя на нескольких из них, смеющуюся на солнце и фотографирующую. На самом деле они были довольно хороши, но как она не заметила, что он их делал? И почему он ее снимал?

Часть ее трепетала от лести, другая часть наполнялась страхом. У нее будут проблемы, она это чувствует.

Он и был проблемой.

Глава 6

Хантер ждал у дома подружек невесты, то есть у курятника, перед рассветом на следующее утро. На этот раз он решил отказаться от шапки, но все остальное было тем же. Он приготовил кое-что особенное для фотосессии на рассвете для Мэл, но, вероятно, зашел слишком далеко. Он чересчур активничал и слишком сильно зависел от ее реакции. Скорее всего, он ее безумно пугал, и в процессе изматывал всего себя. Он никогда не чувствовал ничего подобного так скоро. Он вообще редко себя так чувствовал.

То есть Хантер никогда не чувствовал себя так раньше.

Он знал лишь то, что ему нужно быть рядом с ней, и он должен быть обычным парнем, которого она так хочет. И он может быть таким. Он был нормальным по сравнению с остальными гостями, но что это на самом деле значит? Ему нужно время, но, к сожалению, его совсем немного. Каждая секунда на счету.

Входная дверь дома открылась, и появилась Мэл в том же пальто, но уже в джинсах и теплой шляпе, в перчатках и сапогах. На шее висели две камеры и ранец, но термос отсутствовал. Не похоже, что она хорошо спала.

Она тут же заметила его, но особо не отреагировала. Просто смотрела на него в течение долгого времени, как будто ждала его действий.