Любовь, созидающая дом

Глава шестнадцатая. Ранчо

— Ну, теперь недалеко, — объявил Вилли, — вон за тем холмом.

Они были в пути уже шесть дней. Боясь, что жена и ребенок утомятся, Вилли останавливался на ночлег засветло, и в результате поездка затянулась. Лишь на седьмой день они подъезжали к своему ранчо.

Мисси жадно вглядывалась в открывавшиеся взору картины, которые должны были вскоре стать для нее родными: их мечта, их собственная — ее и Вилли — ферма уже рядом, за следующим холмом. Однако, говоря по чести, местность, по которой они проезжали, не выглядела привлекательной. Природа и растительность такие же тусклые и унылые, как в Тетфорде, а может, даже более безрадостные. Кругом эта неприятная высохшая трава. Тут и там ветер ворошит сухую солому и гоняет клочья безжизненных растений. Разнообразие в угрюмый серый пейзаж вносят разве что редкие одинокие кактусы да проплешины на скалах. Мисси начинала понимать: вряд ли за холмом что-то изменится. Но, может, каким-то чудом… Ей так хотелось разделить энтузиазм Вилли!

Вдали виднелась цепь темных гор. А вдруг горы станут здесь друзьями Мисси? Но и горы выглядели равнодушными и отчужденными на фоне мрачного неба.

Вилли, конечно, чувствовал настроение жены, однако продолжал пребывать в радостном воодушевлении.

— Ты только посмотри, — с жаром говорил он, — какие красивые горы! В зависимости от освещения, они кажутся то пурпурными, то голубыми или даже розовыми. А зимой, когда вершины покрыты снегом, скалы сверкают ослепительной белизной.

— Горы видны из окон нашего дома? — спросила Мисси. Ей так хотелось услышать «да». Она могла бы любоваться горным пейзажем, наблюдать, как он меняется в разное время дня или года.

— Нет, дорогая, из нашей долины гор не видно. Чтобы видеть горы, нужно строить дом на вершине холма. А жить на вершине холма тебе не понравится — там нет никакого спасенья от пронизывающего ветра, — охотно объяснял муж.

— Значит, еще и ветер, — подытожила себе под нос Мисси. — Промозглый ветер. — Молодая женщина зябко куталась в теплую шаль, точно уже чувствовала его безжалостные порывы.

Итак, из окон своего дома она не увидит горы.

— Вилли, что же видно из наших окон?

— Если смотреть на восток, — с удовольствием начал расписывать Вилли, — видно пастбище. Миля за милей там тянутся невысокие холмы, и ничто не препятствует взору. — Казалось, Вилли находил огромную ценность в пустом — на многие мили — пространстве, где не на чем остановить взгляд. Мисси слишком живо представила нарисованную мужем наводящую тоску картину — и поежилась.

Тем временем Вилли продолжал нетерпеливо погонять лошадей, и упряжка с фургоном поднялась на вершину холма. Мисси закрыла глаза, все еще на что-то рассчитывая или просто по-детски надеясь, что ей не придется открыть глаза именно сейчас.

— Ну, вот мы и дома, — с торжеством в голосе объявил Вилли. — Правда же, замечательно?

Глаза открылись.

В небольшой низине, как и рассказывал Вилли, здесь и там были разбросаны разные строения. Во все стороны тянулись за горизонт бескрайние загоны для скота.

— Ты говорил, здесь много зелени, — сквозь стиснутые зубы выдавила из себя Мисси, делая ударение на слове «зелень». Но тут же пожалела о сказанном.

— Так это весной, а сейчас осень. Уже все увяло. — Определенно, ничто не могло поколебать оптимизм Вилли. — Ну, какое у тебя впечатление?

Этого вопроса Мисси боялась как огня. Что она может ответить? Сказать правду — значит разочаровать Вилли, но и лгать как-то не шло к ней.

— Это… это… — Молодая женщина старалась подыскать слова, которые не обидели бы мужа, и наконец удачно нашлась, повторив то, что сказал Вилли: — Просто замечательно.

Вилли остался очень доволен ответом, не заметив в нем неискренности. Он ласково обнял жену и показал рукой в сторону долины:

— Вон там, видишь, загоны для коров и лошадей.

Мисси не стала рассматривать загоны для коров и лошадей — она не могла отвести удивленного взгляда от мужа: неужели это его действительно глубоко радует?

— А вон то строение — амбар. Потом мы построим еще один, побольше, — с прежним энтузиазмом продолжал Вилли. — Рядом склад, дальше за ним кухня.

— А где же дом?

— Вот он, наш временный дом. — Взгляд Мисси последовал за жестом мужа. Временный дом, равно как склад, кухня и амбар, был похож на груду сухой соломы. — Все это сделано из дерна, — решил пояснить суть дела Вилли.

— Из дерна?

— Ну да. Мы вырезали из дерна строительные блоки и складывали их друг на друга — самый простой способ поставить дом, в котором можно будет укрыться от непогоды зимой.

У Мисси перехватило дыхание. Глаза не мигая смотрели в одну точку, сердце колотилось.

— Строительные блоки из дерна, — прошептала молодая женщина. Лучше отвести взгляд и смотреть куда-нибудь в сторону, иначе она разрыдается.

Пока Вилли разворачивал фургон, Мисси откинулась на сиденье и снова закрыла глаза. Ну что же, чуда за холмом не произошло. Долгожданной сказочной земли нет. Однако на чудо ей надо уповать именно сейчас, когда она поняла, через какие суровые испытания ей придется пройти.

Фургон заскрипел и остановился возле маленького низенького строения. Если издали временный дом производил плачевное впечатление, то вблизи от его вида становилось тягостно на душе.

Улыбаясь, навстречу хозяевам вышел Генри, который приехал на ранчо чуть раньше и развел в доме огонь, чтобы ребенку было тепло.

Из трубы уже вился дымок, и Мисси сразу узнала едкий запах коровьих лепешек. Пока они ехали в обозе, приходилось иногда пользоваться такими «дровами», чтобы разжечь костер, но, наверное, дорога сюда была бы для молодой женщины полностью отравлена, знай она, что ее собственный дом придется отапливать коровьими лепешками. С высокой скамьи фургона Мисси осмотрелась и поняла, что дров здесь не будет. Несколько одиноких деревьев вдали производили удручающее впечатление.

Вилли помог жене спуститься. Она стояла возле фургона и старалась угадать, какие еще сюрпризы таятся за крошечной дверью в ее новый дом. Первым вошел Вилли, вслед за ним отважилась просунуть голову внутрь и Мисси.

Даже в полдень в доме оказалось очень темно, и Мисси понадобилось несколько минут, чтобы глаза привыкли. Осмотревшись, она обнаружила всего одну комнату. В углу громоздилась огромных размеров койка с комковатым матрацем, небрежно прикрытая лоскутным одеялом, — нечто очень далекое от чистой, опрятно застеленной постели, которую рисовало Мисси воображение. Что ж, ее делал мужчина.

В другом углу была маленькая черная печка, рядом с которой стоял небольшой деревянный стол с задвинутыми под него двумя табуретками. Загромождая и без того маленькую комнату, вдоль стены тянулась полка, в беспорядке заставленная несметным количеством банок, горшков, жестянок.

Два небольших окошка были расположены очень низко, и, чтобы выглянуть из окна, неизбежно нужно было нагнуться. Оконные рамы красовались с немытыми стеклами, тем не менее они были аккуратно вставлены в стену из дерна и тщательно законопачены.

Мысли молодой женщины кружились, словно листья на ветру. Она хваталась за все подряд: «При первой же возможности надо вымыть стекла». И тут же Мисси изумилась сама себе: в ответственный момент заселения в дом ее волнуют грязные стекла и прочие мелочи!

Взгляд Мисси медленно перешел на потолок, где ее ждал новый сюрприз: относительная устойчивость конструкции из дерна поддерживалась кусками досок, бечевками и проволокой. Было похоже, что составляющие потолка время от времени падают. «А вдруг потолок обрушится на ребенка или на меня?» — с ужасом подумала Мисси.

Пока пристальное разглядывание потолка не выдало мыслей молодой женщины, она поскорее перевела взгляд на пол. Боже! Пол был земляным. Мисси только тяжело вздохнула.

— Дом небольшой, но теплый и уютный, — бодро говорил муж. — А на следующий год построим настоящий, каменный или деревянный — по твоему выбору.

— Кофе готов, — позвал Генри.

Вилли протянул руки за Натаном, и Мисси сразу инстинктивно прижала сына к себе. «Куда здесь положить малыша?» — испугалась она, но, делать нечего, вынуждена была уступить и передала Натана отцу. Едва Вилли положил сына на кровать, как глаза Мисси с подозрением поднялись к потолку — проверить, не упадет ли какой кусок сверху.

— Садись сюда, — ничего как будто не замечая, пододвинул табуретку Вилли. Мисси послушно села.

Горячий кофе оживил молодую женщину, она почувствовала себя бодрее и слегка повеселела. Мисси видела, что Вилли не отводит от нее взгляда, и понимала: он ждет, что она скажет.

— Ну, — собралась Мисси, — домашней работы здесь будет не много.

Вилли облегченно вздохнул и, улыбнувшись, взял жену за руку.

— Дорогая, в первый год нам придется нелегко, но ты не торопись разочаровываться, Мисси. Я обещаю, что мы построим такой дом, какой тебе хочется.

Мисси отпила глоток кофе. У Генри получился хороший кофе, вкусный и крепкий. Как нужна ей сейчас сила и крепость духа.

— А где все мои корзинки, коробки, ящики? — тихо спросила Мисси. Она удивилась, что сказала «мои», но по-другому не получилось.

— Мы решили до твоего приезда все сложить в амбаре — кто знает, что тебе понадобится в первую очередь. Но если нужно, я принесу прямо сейчас.

Мисси обвела взглядом изрядно заставленную комнату и сказала:

— Нет, не нужно. Я не вижу здесь места для лишних предметов. Пусть все будет в амбаре. И, Вилли, пожалуйста, поставь мою швейную машинку туда же.

Вилли хотел было возразить, однако, посмотрев на комнату другими глазами, согласился:

— И правда, тесновато. Ты знаешь, пока тебя не было, комната казалась совсем пустой, вот забавно.

— Упряжка еще стоит возле дома? — Допив свой кофе, вмешался в разговор Генри. — Я пойду распрягу лошадей. Куда отвезти фургон?

— Просто отгони его в сторону, за дом, нам еще нужно будет вытащить вещи.

— Хорошо.

— Где Генри расположился? — спросила Мисси, когда молодой человек вышел. Она рассеянно крутила в руках пустую чашечку, на дне которой осела кофейная гуща.

— В сарае.

— Один?

— У нас сейчас еще три работника, один из них повар.

— Им, наверное, там тесно.

— У них не так много пожитков.

— Вилли, а ты уже купил скот?

— Да, для начала немало. И достаточно хороших лошадей. Так что моим работникам есть кого охранять.

Вилли тоже допил кофе и поставил чашку на стол. Задумавшись, он медленно провел рукой по усталому лицу, затем встал и подошел к окну. Наклонив голову, Вилли разглядывал, что происходит за окном, и долго молчал.

— Мисси, дорогая, — затем сказал он, не поворачиваясь, — это была ошибка. Не знаю, почему я раньше не подумал об этом; наверное, всему виной измучившая меня тоска. Конечно, я не должен был привозить тебя сюда, да еще с ребенком. Тебе нужно было оставаться в Тетфорде и ждать, пока я построю настоящий дом.

Мисси тихо подошла к мужу. Она видела, как болезненно переживает Вилли ее разочарование, и корила себя.

— Вилли, мой родной, — Мисси нежно обняла мужа и притянула к себе, — все в порядке. Правда. Я просто не ожидала увидеть то, что увидела, но я скоро привыкну. Все встанет на свои места, поверь. И не забудь: я бы никогда не осталась без тебя в Тетфорде. Я так скучала по тебе, что чуть не умерла там от тоски. Лучше в любых условиях здесь, чем без тебя в Тетфорде.

Вилли благодарно обнял жену.

— Мисси, я виноват, извини, — шептал он, целуя жену. — Это ненадолго, обещаю тебе. И поверь, я все улажу, у тебя очень скоро будет прекрасный дом — как тот, в котором ты родилась.

Родительский дом! С приглушенным вздохом Мисси закрыла глаза. «Быть бы сейчас дома! Разве я не была там счастлива? А Вилли — разве ему плохо жилось в нашем доме?»

Мисси посмотрела на спящего сына, и слезы навернулись на глаза: если бы дело было в ней одной! В этот момент Натан заворочался, по-видимому, просыпаясь, и Мисси, не поднимая заплаканного лица, поспешно подошла к кровати.

Взяв себя в руки, молодая мама спокойным голосом сказала:

— Малыш голодный. Мне нужно покормить его, а потом я займусь другими делами.

— А я пока схожу за вещами, — решил Вилли и уже с порога обернулся: — Мисси, я люблю тебя.

Она попыталась улыбнуться.

«Лучше в любых условиях здесь, чем одной, без Вилли в Тетфорде», — снова и снова повторяла про себя Мисси.