Любовь упрямцев

5

Голос Инди дрожал от возбуждения.

— Кого же? — спросила блондинка.

— Адама. Адама Симмонса. Помнишь, я тебя познакомила с ним примерно год назад? Высокий, красивый американец, он…

— Еще бы не помнить, — засмеялась собеседница. — Ты тогда все уши прожужжала про него — замечательный, сексапильный, умный, энергичный! В общем, такого еще не рождалось на земле. Послушать тебя, так он образец мужского совершенства. Никаких тебе грехов, никаких недостатков.

— Можешь смеяться сколько угодно, но это правда. Он…

Селма почувствовала, что ей становится нестерпимо жарко. И не только, видимо, от солнца. Она взяла стакан с соком и отпила несколько глотков. И ведь не хочется больше слушать чужой разговор, но не отгородишься же от голосов. Сейчас девицы обсуждали матримониальный статус неотразимого мужчины — мол, жена развелась с ним давным-давно — четыре года назад.

— Интересно, что между ними произошло? — заметила блондинка. — Какая женщин добровольно откажется от такого идеального мужика?

— Мало ли дурочек на свете? — проворковала Инди хрипловатым голоском.

Ах вы, маленькие дряни! Вот бы взять да высказать вам всю правду — о вас и о нем! Что вы понимаете в жизни? Ведь даже представления не имеете, что происходит за закрытыми дверями в чужих семьях? А еще беретесь судить о том, чего не знаете.

Селма лежала, не шевелясь, с бешено бьющимся сердцем. Господи, да просто смешно обращать внимание на болтовню двух легкомысленных девиц! Может, ей стоит разыграть комедию — подойти к их столику, приятно улыбнуться и сказать, что вот, мол, случайно услышала ваш разговор. И затем выложить им несколько пикантных подробностей из неудавшейся семейной жизни господина Совершенство. Откуда ей известно? А я и есть та самая жена, которая четыре года назад…

Ну и чего она добьется подобной комедией? Пока придумывала дурацкий сюжет, и то разволновалась. Можно, конечно, сколько угодно проигрывать в голове различные варианты предполагаемой инсценировки, но смеяться над своей неудавшейся жизнью с Адамом — это уже выше ее сил.

Не было ничего смешного в том, когда она звонила своему мужу посреди ночи и не заставала его дома. Не до веселья было и в следующую ночь. Звонок, еще звонок, еще, еще, еще… По-прежнему никто не снимал трубку. До сих пор вспоминать больно.

— Он больше никогда не женится, — снова послышался голос Инди. — Симмонс сам сказал мне об этом. Господи, что эта женщина сделала с ним!

Тут уж не до комедиантства! Как эта паршивая девчонка посмела сказать такое! Откуда мог пойти слух, будто она, Селма, каким-то образом испортила жизнь мужа? Что-то сделала с Адамом?!

— Ну ничего, — сказала блондинка, — он встретит хорошую женщину, полюбит и — женится как миленький. Чем, скажем, ты, Инди, плоха для такой роли?

Раздался смех. Селма сжала пальцы в кулаки. Больше нет сил выносить подобное. Она сняла темные очки, встала с лежака и нырнула в бассейн.

«Что эта женщина сделала с ним!» Даже в воде ее преследовали слова Инди.

Селма быстро плавала из конца в конец бассейна, будто готовилась к Олимпиаде. Наконец, изрядно устав, вылезла из воды и встала у бортика. Подруги все еще сидели за столиком. Значит, надо взять свои вещи и перейти на другую сторону — она уже по горло сыта их глупой болтовней.

Устроившись на новом лежаке, молодая женщина заказала еще сок и стала читать книгу. Сосредоточиться на истории исландских кладоискателей не получалось. Селма застонала и отшвырнула книгу в сторону. Если она когда-нибудь наберется смелости и выйдет снова замуж… Но нет, она никогда — никогда! — не выйдет больше замуж.

Около пяти Селма вернулась в номер. Было опасение, что Адам уже там. В комнате никого не оказалось. Уже хорошо. Но ванной недавно пользовались — это ясно по остаткам пара и запаху мыла. Значит, Адам уже был здесь — тоже неплохо: теперь ее очередь спокойно привести себя в порядок.

Ровно в шесть Селма появилась на веранде ресторана. Первое, что она увидела, это увлеченную беседой парочку. Господин Совершенство и «хорошая женщина»! Черт! Не хватало еще, чтобы Адам представил ее индианке: мол, знакомьтесь, пожалуйста, это Селма Грингер, моя бывшая жена. Вот тут бы взять и сказать: я та самая дурочка, которая так пагубно повлияла на идеального мужчину.

Ну ладно, хватит фантазировать. Надо действовать. Она выпрямила спину, изобразила ослепительную улыбку и направилась к столику, где сидели эти двое. Мягкая хлопковая ткань платья колыхалась вокруг колен красивыми фалдами.

— Привет, — бодро произнесла Селма.

Адам тут же поднялся и подвинул ей стул, потом представил дам друг другу, не вдаваясь в детали. Спокойный, сдержанный человек. Он и не мог поступить иначе.

— Как прошел день? — вежливо спросил он бывшую жену.

— Прекрасно, — ответила она самой большой ложью, на которую была способна в эту минуту.

Подошедшему официанту Селма заказала «Полночный танец луны», экзотический коктейль, который высмотрела в меню. Напиток, прямо скажем, крепковат. Адам был явно удивлен ее выбором. Раньше его жена никогда не пила ничего крепче сухого вина. Ну что ж, тогда у нее редко бывало такое настроение, с которым слабому вину не справиться.

Коктейль принесли очень быстро. Адам поднялся и, попросив извинения у дам, удалился сделать один телефонный звонок. Инди мило улыбнулась и сказала, что несколько минут они без него выдержат.

Еще бы! — подумала Селма. Можно поболтать и узнать друг друга получше. Она сняла с края бокала кружок ананаса и съела его. Господи, что с ней происходит? Почему у нее такое дурное настроение? Не в ее характере вести себя раздраженно и вызывающе. Эта юная особа явно влюблена в идеального мужчину.

А, собственно, почему бы и нет? С чего бы, спрашивается, такой поворот событий должен волновать разведенную женщину? Справедливый вопрос к самой себе был запит изрядным глотком из бокала.

Инди с любопытством оглядывала новую знакомую, за что была удостоена вполне искренней улыбкой.

— Здесь красиво, — произнесла Селма. Ну не молчать же!

— Да, — ответила юная красавица, облизав губы.

— Ты проводишь здесь каникулы?

— Нет. Я живу недалеко. Этот отель принадлежит моему отцу.

Какая-никакая информация. Впрочем, совершенно бесполезная. Возможно, предстояло продолжить пустопорожний разговор, если бы Инди вдруг не спросила:

— Где вы познакомились с Симмонсом?

— На вечеринке, — ответила Селма и почувствовала, как в ней проснулся чертенок. — Три дня назад.

Наступило молчание. Прими, красавица, еще одну сверхприветливую улыбку.

— Он пригласил меня поехать с ним в горы, где будет писать какой-то доклад. Мне здесь нравится.

Глаза юной собеседницы расширились от изумления.

— Встретила его три дня назад, и он пригласил тебя поехать с ним?

Селма важно кивнула.

— Все случилось так быстро! Но у меня такое чувство, что мы знаем друг друга уже давно. У тебя так не бывало — встретишься с человеком, а такое ощущение, что знакома не один год?

Инди медленно кивнула, отчего удивления на лице меньше не стало. В темных глазах девушки что-то промелькнуло. Неодобрение? Сомнение?

— Я что-то не то сказала? — поинтересовалась Селма.

— Да нет, просто на Адама это не похоже. Он совсем не такой.

— Согласна, — отозвалась старшая из дам и на этот раз ничуть не покривила душой. Новый глоток коктейля стал дополнительным знаком согласия.

Видно, что младшая чувствовала себя неловко. Что-то смущало ее. Наконец решилась высказаться:

— Ты только думаешь, или, может, чувствуешь, что знаешь его не первый год. Но я-то действительно знакома с ним давно и хочу предупредить: этот человек не для тебя. Можешь воображать все, что угодно, в отношении прошлого, но не рассчитывай на будущее.

Отшила так отшила. Селма даже опешила от такого напора. Что, Адам ее собственность, что ли?

— Спасибо, что предупредила, — холодно произнесла она.

Инди от волнения покусывала нижнюю губу.

— Понимаешь, однажды Симмонс уже был женат, — произнесла юная красавица уже более миролюбивым тоном. — Он говорил тебе об этом?

— Нет, — честно призналась Селма. — Не говорил.

Глаза девушки победно блеснули. На ее лице было написано: я знаю о нем гораздо больше, чем ты.

— Вот видишь. Нельзя хорошо узнать человека за три дня. И ты избавишь себя от многих неприятностей, если не будешь питать в отношении Симмонса никаких иллюзий, никаких надежд.

Селма намеренно затянула паузу перед тем, как ответить. Было два варианта обыграть новую ситуацию. Выбираем более легкий — изобразим и лицом, и словами исключительно благодарность.

— Спасибо, что предупредила, но, веришь ли, Адам мне совершенно не нужен. Я и не думала связывать с ним свое будущее.

Вот тут уж девица просто замерла в изумлении.

— Не нужен? Он тебе совершенно не нужен? — Она и допустить не могла, что возможно подобное.

— Да! Это для меня всего лишь… временная связь. — И одним махом допила свой коктейль. — А вот и наш герой.

Селма наблюдала, как Адам приближается к ним, лавируя между столами с легкостью спортсмена. Сердце ее забилось. В нем чувствовалась природная грация и неосознанная мужская сексуальность.

Адам сел и расслабленно откинулся на спинку стула.

— Извините, что оставил вас одних, — сказал он, взяв свой бокал.

— Все в порядке. Мы прекрасно поболтали. — Селма премило улыбнулась, снова ощутив внутри себя чертенка. — Извини, но я рассказала Инди, что мы встретились с тобой всего несколько дней назад и что ты пригласил меня пожить с тобой в доме Тейлоров.

Адам внимательно посмотрел на бывшую жену.

— Понятно. — И больше ни слова, только спросил дам, хотят ли они еще чего-нибудь выпить.

— Закажи мне, пожалуйста, еще один «Танец луны», или как там это называется. А я, с вашего разрешения, тоже отлучусь позвонить.

Войдя в номер, она набрала служебный телефон отца. Молчание. Никто даже не снял трубку. Она почувствовала тяжесть в груди. Где отец? Может, у него деловой ужин или он зашел в бар с кем-нибудь? Правда, еще не очень поздно. Пока не о чем беспокоиться.

Она вернулась в ресторан.

— Удачно? — спросил Адам.

Селма покачала головой и взяла свой бокал. У нее дрожали руки. Адам прищурил глаза, внимательно наблюдая за подопечной. Затем, взяв бокал из ее руки, поставил его на стол.

— Извини нас, пожалуйста, — сказал он, обращаясь к Инди. — Пошли. — Держа молодую женщину за руку, Адам провел ее по ступенькам в затененный сад, подальше от веранды ресторана.

— Что случилось? — спросил он, повернув ее лицо к себе.

— Его нет на работе, — ответила та дрожащим голосом. — Он должен был бы уже вернуться с того совещания, о котором говорила секретарша.

— Возможно, он на ужине где-нибудь. Сейчас всего только половина седьмого.

— Я знаю. Но не могу не волноваться. Вдруг с ним что-то случилось.

Селма закрыла глаза и тяжело вздохнула. Вдруг она почувствовала, что Адам обнял ее и прижал к груди. Она замерла в объятиях, прижавшись щекой к его плечу.

— Зачем ты это делаешь? — прошептала женщина, но не отстранилась, а, наоборот, прижалась еще теснее.

— Я не думал об этом. Получилось как-то само собой, — непринужденно ответил он.

Тон выбран удачно — в данный момент как нельзя более кстати легкость, мягкая ирония, юмор.

— Ты всегда умел хорошо обнять. — На этот раз ее голос дрожал от волнения куда более приятного свойства, нежели пять минут назад.

— А ты всегда, как мне казалось, хорошо чувствовала себя в этих объятиях.

Боже, какое блаженство стоять так близко к нему. И какое безумие ощутить волну желания, накатившую на нее вдруг. Ведь понятно, что это его движение — всего лишь утешительный жест. Адам всегда был добрым малым, который спасал несчастных лягушек и девиц, попавших в беду.

Селме потребовалась вся ее воля, чтобы оторваться от груди когда-то любимого человека. Тело и сердце желали его. Победил рассудок. Женщина слабо улыбнулась.

— Нам следует вернуться в ресторан, а то твоя приятельница, наверное, ломает голову, куда это мы запропастились.

— Инди большая девочка, найдет, чем занять себя, — ответил Адам.

И оказался прав. За их столиком было весело и шумно — подсели знакомые Инди, и она не скучала.

Ужин и беседа за столом, к счастью, отвлекли Селму от грустных мыслей. Еда была необыкновенной и очень вкусной. Но нужно еще раз попытаться дозвониться до папы.

Когда в трубке вдруг раздался его голос, Селма почувствовала невероятное облегчение.

Обоюдная радость дочери и отца не давала им возможности говорить взвешенно и разумно. Но главное выяснилось: они живы. Оба понимали: в разговоре надо быть осторожней. Поэтому о сумочке и паспорте дочь не сказала ни слова.

Когда Селма вернулась в ресторан, подавали десерт. Адам вопросительно посмотрел на нее.

— Дозвонилась наконец, — сказала она, садясь рядом. — По словам папы, все под контролем.

— Ну и прекрасно. Тебе уже легче?

— Немного.

Обратно они возвращались в кромешной темноте, но Адам уверенно вел машину по извилистой дороге.

— По голосу, конечно, трудно судить, но все же, каким отец тебе показался? — спросил он.

— Да вроде ничего. Трудно сказать, не видя человека. Я чувствовала себя круглой дурой, пытаясь говорить завуалированно. Отец, к сожалению, ничего не сказал о возможности моего возвращения. Видимо, полиция сейчас разбирается с этой историей.

— Прошло всего два дня, — заметил Адам.

— Я знаю.

Он взглянул на Селму.

— Сменим тему. О чем вы разговаривали с Инди, когда я выходил звонить? Я понял, что бывшая миссис Симмонс не сказала, кто она.

Так. Началось.

У экс-миссис Симмонс участился пульс. Находясь наедине с мужчиной его типа, от вопросов не спрятаться.

— Нет. Я думаю, ты заметил, что девочка влюблена в тебя. Она даже пыталась отвадить меня от вас обоих.

— Понятно, — прозвучал ровный голос, не окрашенный никакими эмоциями.

— У бассейна я случайно услышала, как она обсуждала со своей подругой твои безграничные мужские достоинства.

— Польщен. Надеюсь, ты открыла им глаза на правду?

— Нет. Но соблазн был. Особенно после того, как он решили, что бывшая жена господина Совершенство — просто круглая дура.

— И как же тебе удалось сдержаться?

— Я нырнула в бассейн. Вода была божественной.

— Разумно. Потом ты увидела девушку со мной в ресторане. И, когда я вышел позвонить, не удержалась от того, чтобы не насолить ей. Рассказала бедняге, что я пригласил тебя пожить со мной в доме Тейлоров, намекая, конечно, на долгие ночи, полные любви и страсти.

— Напрямую нет, так, намеком… — Селма старалась выглядеть безразличной. — Немного по-детски, конечно. Сожалею, если причинила тебе какие-то неприятности.

— Ни о чем ты не сожалеешь, — бросил Адам.

— Ты давно ее знаешь?

— Познакомился с ее семьей, когда приезжал сюда лет пятнадцать назад.

Вот это да! Адам знал юную красавицу намного дольше, чем ее. Но какое это имеет значение? Ровным счетом никакого. Молодая женщина расправила плечи.

— Почему она до сих пор не замужем? Я думала, в индийских семьях родители организуют браки своих детей.

— Традиционно да. Но они же не в Индии. Отец не раз пытался выдать ее замуж, но, дочь категорически отказывалась. Он говорил мне, что совершил ошибку, послав дочь учиться в Англию. Там, по его мнению, Инди безнадежно испортили.

— То есть она хочет выйти замуж по любви и по своему выбору, — сказала Селма, словно уясняя, что имел в виду консервативный отец под испорченностью.

— Да. И мы все знаем, насколько удачны подобные эксперименты. — Голос звучал сухо, но в нем явно угадывались горькие нотки.

Атмосфера в салоне машины вдруг наполнилась ощущением боли и тоски.

— Я никогда не рассматривала наш с тобой брак как эксперимент, — заметила Селма.

— Прости, но ты написала мне тогда, что у нас с тобой вообще не было брака.

Селма сжала кулаки так, что ногти вонзились в ладони. Ее обдало жаром.

— Я думаю, что наш брак был больше похож на… соглашение, — медленно произнесла Селма.

В салоне машины повисла тяжелая тишина.

— Понятно, — наконец произнес Адам.

— Причем соглашение, удобное для тебя, — услышала женщина свой голос, глухой от пульсирующего шума в голове. — Ты уезжал в командировки, и, когда возвращался, я всегда находилась дома, готовая к услугам. Готовила тебе еду, ублажала в постели.

После долгой паузы вновь прозвучал голос мужчины, и в тоне угадывались злые нотки:

— Считаю этот разговор бесполезным. У меня нет ни малейшего желания спорить о том, что давно умерло и безвозвратно ушло.

Раньше он никогда не говорил с ней в таком тоне. Как реакция на неожиданную резкость, мурашки побежали по ее спине, во рту пересохло. Она просто онемела, что, может быть, и к лучшему. В данной ситуации молчание будет достойным ответом.

Оставшуюся часть пути проехали молча.

Когда вошли в дом, Адам налил себе виски и неожиданно обратился к спутнице:

— Я думаю, нам необходимо кое-что прояснить. Хочешь выпить?

Нет, пить она не будет. Если ей чего и хочется, то поскорее уйти подальше от этого человека и от вызванного им мучительного, раздирающего душу напряжения.

— Единственное желание — хочу спать, — сказала Селма.

— Скоро ляжешь. А пока присядь.

— Нечего командовать мной!

Однако эта вспышка раздражения была им проигнорирована.

— Хорошо. Давай спокойно оценим нынешнюю ситуацию. Мы оба оказались в этом доме не по своей воле, а в силу сложных обстоятельств. И я не знаю, как долго тебе придется находиться здесь — пару дней, неделю или…

— Неделю? — опешила Селма.

— …или больше, — продолжал Адам свою мысль. — Но у нас с тобой, увы, есть общее прошлое, что, конечно, не прибавляет гармонии нашим сегодняшним отношениям. Ты была моей женой, — продолжил он прерывающимся голосом. — И вот я смотрю на тебя каждый день и не могу не думать о том, как хорошо все было между нами когда-то и как… все плохо сейчас.

У Селмы все сжалось внутри. Но ей вовсе не хотелось снова попадать в водоворот эмоций.

— Мне очень жаль, что я причиняю тебе столько неудобств. Скажи лишь слово, и я уеду отсюда.

— Нет, ты останешься здесь, — твердо заявил Адам. — От нас требуется только одно — попытаться вести себя как два взрослых человека, чтобы не создавать напряженной атмосферы в доме.

— Жить как добрые соседи? Или как брат с сестрой?

— Как угодно, лишь бы здесь царил мир.

Молодая женщина сердито взглянула на своего покровителя.

— Что же, по-твоему, я должна делать? Сидеть в своей комнате и не показываться тебе на глаза?

В ответ — усталый вздох.

— Ради бога, Селма, конечно нет. Но я и сам не знаю, как мы должны вести себя в данной ситуации.

— Послушай, миротворец, тебе не приходило в голову, как я могу себя чувствовать в данной обстановке? Я фактически являюсь пленницей в этом доме. Мне некуда деться, у меня нет ни одежды, ни денег — полностью завишу от тебя. Верно, ты выполняешь поручение моего отца, но, если бы он ни о чем не попросил, ты просто отпустил бы меня на все четыре стороны после того, как увез из дома, опередив бандитов!

— И позволил бы, чтобы с тобой что-то случилось? О господи, Селма! Неужели ты думаешь, мне безразлично, что с тобой может произойти?

— Не знаю…

Глаза собеседника потемнели, в них можно было прочесть глубоко запрятанную боль. Или ей это только показалось?

Устало прозвучали его слова:

— Иди ложись, уже поздно.

Селма лежала с широко открытыми глазами, прислушиваясь к звукам, доносившимся из леса. Тревожно и тоскливо было на сердце.

Он не желает, видите ли, спорить по поводу того, что навсегда умерло четыре года назад. «Умерло и ушло, умерло и ушло», — молоточками стучало в мозгу. Но еще он сказал: неужели ты думаешь, мне безразлично, что с тобой может произойти?

Неожиданно пришло осознание происшедшего: если она до сих пор так болезненно воспринимает его слова, значит, тогда, четыре года назад, не все умерло. Не все безвозвратно ушло…

Проснулась она среди ночи. И тут же пробудились и старые горестные мысли. Она отчаянно любила своего мужа, готовила для него еду, никогда не жаловалась по поводу его бесконечных командировок. И была для него, между прочим, прекрасной любовницей.

Господи, обереги меня от него, от мыслей о нем. Нет сил больше! Спать не получается, вставать рано. Может, успокоит чашка травяного чая? Где-то на полке стояли несколько коробочек разных сортов.

Женщина обмотала простыню вокруг бедер, вышла из комнаты и на цыпочках стала пробираться по коридору к кухне. Вдруг из комнаты Адама послышался его голос. Селма застыла на месте, ее сердце готово было выпрыгнуть из груди. Он назвал ее имя… Или послышалось?

— Селма… — уже ясно услышала она. Дверь была слегка приоткрыта.

— Адам? — прошептала Селма в темноту комнаты.

Молчание. Затем послышался приглушенный стон.

— Адам?

— Что такое? — пробормотал он испуганно. Затем глубоко вздохнул: — Селма, ты?

— Да. Ты звал меня.

Шуршание простыней, затем щелчок — комната озарилась мягким светом настольной лампы, стоявшей у кровати. Адам сидел. Его серые, затуманенные сном глаза пытались разглядеть что-то невидимое в пустоте. Потом он потряс головой, словно избавляясь от наваждения.

— Мне снился сон, — пробормотал он смущенно.

— О чем?

Адам устало потер ладонями лицо.

— О тебе.