Любовь в эфире

Глава 3

В половине пятого над головой Кэй заговорил радио будильник. Было еще темно, в такой час редко кто поднимается. Снова закрыв глаза, Кэй услышала приятный баритон Дейла Китрелла:

— Итак, если кто-нибудь меня слушает, предлагаю вашему вниманию новый хит “Обними меня”. Вот бы меня кто обнял…

Кэй сонно улыбнулась и поднялась с постели. Лениво сбросив пижаму, она нахлобучила целлофановую шапочку и встала под душ. Мощная горячая струя мигом прогнала сонливость. Но вместе с бодростью пришла и тревога.

Сегодня она снова выйдет в эфир… вместе с Салливаном.

Как все получится на сей раз? Возродится ли прежнее чудо общения, когда, глядя друг другу в глаза, один точно знал, что скажет другой? Кэй вздрогнула. В былые времена все шло так непринужденно, никаких осечек. Они стали “золотой парой”, казалось, без всяких усилий забиравшей в плен невидимую аудиторию слушателей.

Сколько раз они с Салом сидели рядышком в студии, подначивая друг друга, дотрагиваясь друг до друга, даже целуясь! Это, была целая игра — кто первым потеряет самообладание. Лихо тогда все у них получалось, и какую же искреннюю радость они испытывали от совместной работы! Кэй прошлепала назад в спальню, глубоко вдохнула аромат роз и подошла к неубранной постели. Присев на краешек, она задумалась.

Наверное, и Салливан сейчас выходит из душа в своих роскошных апартаментах на противоположном конце города. И стройное, без единого грамма жира тело блестит и пахнет душистым мылом.

Кэй приехала на полчаса раньше положенного. В тускло освещенной приемной и в выходящих сюда кабинетах работников коммерческой службы стояла гулкая тишина.

Кэй бесшумно пересекла вестибюль и направилась к себе. Внезапно она почувствовала, что сзади нее кто-то есть. Кэй круто обернулась и едва не врезалась в грудь Салливану Уорду.

Вздрогнув от неожиданности, она вдохнула такой знакомый — и чужой — запах, имя которому было Сал. Ее Сал.

Подняв голову, Кэй заставила себя взглянуть ему в глаза. В них застыло некое загадочное выражение, которое, впрочем, тут же исчезло, уступив место явному нетерпению.

— Я… Я не сделала вам больно? — Еще чего! — небрежно бросил он и зашагал в свой кабинет.

Кэй словно к полу приросла, глядя ему вслед. Она прикусила губу. Нет, так не пойдет. Решительно не пойдет. Если у Салливана не изменится настроение, их совместная программа превратится в кошмар. Все ясно: работать вместе они больше не могут. Не надо было возвращаться.

Без двух минут шесть Кэй вышла из кабинета. В тот же миг в противоположном конце коридора появился и Салливан. Они встретились у двери в студию. Не говоря ни слова, Уорд пропустил напарницу вперед. Кэй молча кивнула и вошла в комнату, где заканчивал передачу Дейл Китрелл. Судя по всему, ему очень хотелось спать. Он устало кивнул своей смене и сказал в микрофон:

— Ну что ж, вот и все для тех, кто не спит, Дейл-Полуночник прощается с вами, до следующей встречи. А сейчас — шестичасовые новости. — Дейл выключил микрофон.

— Привет, ребята! — Он поднялся, зевнул и сладко потянулся.

— Доброе утро, Дейл! — улыбнулась Кэй.

Салливан же, по-прежнему не разжимая губ, просто пожал товарищу руку.

Едва Дейл вышел из студии, Уорд занял свое. место перед микрофоном и подтащил к себе поближе стул, на котором только что сидел Дейл.

— С общенациональными новостями справитесь? — осведомился Салливан. — А я займусь всем остальным.

— Почему же только с новостями? Я много чего умею. Выбирать музыку. Включать запись. Запускать рекламные ролики. — Кэй ослепительно улыбнулась. — Так что вы знайте себе развлекайте публику и ни о чем не беспокойтесь.

— Отлично! — Салливан скрестил на груди руки и лениво откинулся на спинку стула.

Не обращая на него внимания, Кэй крутанула стойку для кассет, быстро запоминая цветные обозначения, указывающие на характер песни, — А, Б, В.

— А где список? — Да что это с вами, Кэй, никак призабыли? Наша станция не проигрывает хиты, она создает их.

— Да, помню, но…

— Осталось всего тридцать секунд, поторопитесь.

Чувствуя, что сердце колотится так, что вот-вот из груди выскочит, Кэй взяла кассету с голубой наклейкой.

— Доброе утро, сони! — заговорил Салливан хорошо поставленным и неотразимо сексуальным голосом. — С.вами снова ваш старый приятель Салливан Уорд. День, который мы все с таким нетерпением ожидали, наконец наступил. Понятное дело, в нашем прекрасном штате Колорадо любой день — особенный, но сегодня — так просто исключительный. — Покосившись на Кэй, он продолжал: — Не сомневаюсь, что многие из вас помнят прекрасную и талантливую Кэй Кларк. Мы с ней работали на пару в добрые старые времена Ну так вот, Кэй вернулась, и не могу передать, до чего же я счастлив. Словно в прошлое вернулся. Ну а для тех, кто переехал жить в наш город за последние пять лет, попробую описать свою несравненную партнершу. Рост у Кэй пять футов три дюйма, вес примерно сто два фунта, и все, что надо, — при ней.

Кэй от волнения боялась пошевелиться, а Салливан по-прежнему не сводил с нее насмешливого взгляда.

— Волосы — как у рождественского ангела, так и рассыпаются длинными серебристыми прядями. Носик слегка вздернут, а губы, ну как вам сказать… мягкие, сладостные… все, умолкаю. Короче, это моя Кэй Кларк. Как я сказал — моя? Да нет же, разумеется, ваша, друзья, и она, конечно же, счастлива вновь оказаться в Денвере, Колорадо, в вашем и своем доме. Скажите что-нибудь, Кэй.

Густо покраснев под его немигающим взглядом, Кэй нервно сглотнула, придвинула к себе микрофон и, не спуская глаз с Уорда, заговорила:

— Спасибо, Салливан, желаю здравствовать, Колорадо! Не в силах передать, до чего я рада возвращению в свой любимый Денвер, и на эту станцию, и в эту утреннюю программу, где работает замечательный человек, научивший меня всему, что я умею.

Заметив, что в непроницаемых глазах Салливана мелькнул озорной огонек, Кэй быстро поправилась:

— Я говорю о своей профессии, разумеется. Что же, надеюсь очень скоро встретиться со всеми старыми друзьями, ибо мы с Салливаном будем часто появляться на людях. Оставайтесь с нами и звоните, чтобы мы знали: нас слушают. Ну а сейчас немного музыки. — Кэй нажала кнопку, и в студии зазвучала лирическая мелодия.

Взглянув на часы, Кэй засекла часы и минуты в программе общенациональных передач и принялась за поиски первого на сегодня рекламного ролика. Салливан невольно любовался ею. Отыскав нужную пленку, Кэй взялась за бобину и исподтишка посмотрела на партнера

— Давай помогу. — Салливан на мгновение перехватил ее взгляд.

— С-с-спасибо, — запинаясь, пробормотала Кэй, почувствовав на своей ладони его сильную руку.

— Не за что, совершенно не за что, Кэй. Полагаю, мы отлично сработаемся, крошка. — Он снял со стеллажа несколько пленок с разноцветными метками. — На мой взгляд, эти из лучших, как раз для первой части программы. — Он улыбнулся, и у Кэй учащенно забилось сердце.

Не прошло и получаса, как на студии зазвонили телефоны. Слушателям оказалась по душе легкая, непринужденная манера ведущих, которые не прочь были и друг над другом пошутить. Швов никаких не ощущалось, словно все эти пять лет они продолжали работать вместе. Один начинал фразу, другая ее заканчивала.

И по-прежнему пробегал между ними разряд высокого напряжения. Оба они почти физически ощущали, как этот ток заряжает их дополнительной энергией. Весело подначивая друг друга, они испытывали необыкновенное удовольствие от словесной дуэли. Обоих чрезвычайно увлекало это соревнование, в котором необходимо было если и не победить, то остаться хотя бы на равных с соперником.

Помимо пикировки двух острых умов, здесь, несомненно, присутствовал и сильный элемент физического влечения, которое за эти годы не исчезло. Оно не только заполняло крохотную студию, но и чудесным образом перетекало на эфирных волнах в дома, в машины. Слушатели ощущали себя участниками какого-то необычного действа и испытывали от этого великое удовольствие.

Четыре часа пролетели мгновенно, и Кэй была буквально поражена, услышав от Салливана:

— Ставьте последнюю песню, Кэй, уже без двух десять.

Дождавшись начальных тактов, Кэй выжидательно посмотрела на партнера.

— Хорошо, Кэй. Просто отлично! Даже лучше, чем раньше.

Кэй порывисто склонилась к Уорду:— Так оно и должно быть! Ведь это вы меня всему научили. — На ближайшую субботу есть какие-нибудь планы? — спросил Салливан, пропустив комплимент мимо ушей.

По субботам они не работали.

— Да нет. — Голос у Кэй внезапно охрип, — Пока еще ни о чем не думала, совсем ни о чем.

— Вот и хорошо, — сухо бросил он. — В субботу утром у нас благотворительный матч по софтболу <Широко распространенная в США спортивная игра, похожая на бейсбол. Правила игры проще бейсбольных: в софтбол играют и женщины. > с десятым телевизионным каналом. Может, присоединитесь?

— Да я… А впрочем, почему бы и нет, — разочарованно пробормотала Кэй.

— В таком случае пошли ко мне, я дам вам футболку с эмблемой студии. А уж белые шорты, надеюсь, у вас найдутся.

— Конечно, но вообще-то я предпочла бы джинсы.

Салливан остановился на пороге.

— Видите ли, крошка, это рекламное мероприятие. Люди слышат ваш голос, и им хочется посмотреть, на вас воочию — в облегающей футболке и белых шортах, так чтобы длинные загорелые ноги были видны.

— Ах вот как! — разозлилась Кэй. — А что если я вовсе не хочу демонстрировать свои ноги и свои… свои…

— Да бросьте вы! В Лос-Анджелесе вы красовались в узеньком бикини, почти не скрывавшем ваши… ваши… — Салливан с грохотом захлопнул за собой дверь.

Залившись краской и стиснув зубы, Кэй выскочила вслед за ним в коридор и кинулась в свой кабинет. Ей потребовалось некоторое время, чтобы отдышаться. “И откуда это Салливан, — удивилась Кэй, — знает об этом четырехлетней давности зрелище? И почему оно ему так запомнилось?” Потягивая сок только что выжатого апельсина, Кэй стояла на залитом солнцем балконе своей новой просторной квартиры, выходившей окнами на Чизмен-парк.

Неделя пролетела быстро. Совместная с Салливаном работа доставляла ей не меньшее удовольствие, чем в былые времена. Иное дело — вне эфирное время. Уорд явно избегал Кэй, а его мрачное настроение не осталось не замеченным коллегами. Шерри прямо заявила, что никогда не видела его таким раздраженным. Дженел Дэвис, женщина, обладавшая поистине ангельским терпением, однажды выскочила из кабинета шефа вся в слезах, и даже Сэм Шалтс как-то пожаловался Кэй на Салливана.

И только Джефф Кернз не обращал, казалось, ни малейшего внимания на перепады в настроении друга. Порой, когда он заглядывал к Салливану, из-за двери доносились яростные крики, но выходил Джефф из кабинета, всегда улыбаясь как ни в чем не бывало.

Кэй прекрасно отдавала себе отчет в том, что дурное настроение Салливана вызвано ее возвращением, удивляясь только, отчего он так уж злится.

И ведь сколько раз спрашивала она Салливана пять лет назад, стоит ли ехать в Лос-Анджелес. И всякий раз тайно надеялась, что он станет уговаривать ее остаться в Денвере. И молилась про себя, чтобы он признался ей в любви, сказал, что не перенесет разлуки. Но так и не дождалась. Всякий раз Салливан говорил, что это замечательная возможность, а уж упускать ее или нет — решать Кэй самой.

И даже в ту ночь, когда они в первый и последний раз были близки, он ни слова не промолвил на этот счет.

Кэй тряхнула головой и пошла в комнату переодеться к благотворительному матчу. Совершенно не думая о том, насколько соблазнительно выглядит в облегающей алой футболке с надписью “Кью-102”, тесных светлых шортах и ярко-красной бейсбольной кепочке, из-под которой выбивались серебристые волосы, Кэй появилась на станции за сорок пять минут до начала игры. Ага, вот он, разговаривает с Джеффом и другими ведущими, У Кэй перехватило дыхание. Если кто и выглядел здесь по-настоящему сексуальным мужчиной, то это, конечно, мистер Уорд.

Словно почувствовав ее взгляд, Салливан посмотрел через голову Джеффа, и губы у него плотно сжались, веселый огонек в темных глазах угас.

Захваченная врасплох, Кэй слабо улыбнулась ему.

Салливан небрежно помахал ей.

— Ну что, ребята, все собрались? — На пороге своего кабинета появился Сэм Шалтс, и все разразились смехом и аплодисментами.

Сегодня толстячок облачился в шоферскую ливрею, высокие сапоги и кепочку. Выглядел он, надо сказать, еще более комично, чем если бы надел спортивную одежду, и, судя по всему, вполне это осознавал. Смеялся, во всяком случае, наравне с остальными.

— Здорово, правда? — воскликнула Шерри. — Мистер Шалтс сам сядет за руль лимузина и повезет меня на стадион.

— Да быть того не может! — Правда-правда, Кэй. Это тоже часть общего представления. Мы поедем двумя машинами, и ребята с телеканала тоже. Мистер Шалтс и Салливан решили, что это будет неплохой рекламный трюк, если за руль сядет генеральный директор.

Кэй с улыбкой посмотрела на Сэма Шалтса. Он верен себе: готов на все ради своей станции. Шеф поднял руку, призывая всех к молчанию:

— Довольно! Посмеялись, и будет. Пора ехать. — Он оглядел веселую компанию. — Мне, конечно, все равно, кто куда сядет, но имейте в виду: я очень рассержусь, если мне придется вести пустую машину. Вперед!

Непонятно как, но Кэй очутилась на заднем сиденье, и рядом с Салливаном. В машину сели еще несколько человек, и Кэй прижали к Салливану. Бросив на него взгляд из-под длинных пушистых ресниц, Кэй заметила, как вздулись у него мышцы под футболкой. Он рассеянно глядел в окно.

— Эй, Даллас, давай сюда, — послышался голос Джеффа. — И ты, Шерри. А ну-ка, потеснитесь. А вы, Ра, забирайтесь к Уорду на колени, а то места мало.

— Погодите… — забормотала Кэй, но Джефф бесцеремонно подхватил ее под мышки и водрузил на колени Салливану. Тот резко повернулся, и они едва не столкнулись головами. Перехватив его яростный взгляд, Кэй задрожала. — Извините, Салливан, мне вовсе не хотелось…

Тот снова отвернулся к окну и неопределенно промычал:

— Ничего страшного.

— Ну что, тронулись? — не оборачиваясь, бросил с водительского места Сэм Шалтс и включил первую скорость. Все бодро затянули какую-то песню.

И только двое молчали.

На шоссе машина рванулась вперед так стремительно, что Кэй, которая старалась не прижиматься к Салливану, потеряла равновесие и буквально упала в его объятия.

— Извините, я не нарочно. — Кэй уперлась ему в грудь локтем. — Все нормально. — Салливан с легким вздохом улыбнулся и мягко потянул ее назад. — Устраивайтесь поудобнее. Обнимите меня за шею и держитесь, пока руки не затекут.

Кэй так и поступила. К ее удивлению, Салливан тоже обнял ее и прижал к груди.

Это был рай. Это был ад.

Путь до стадиона оказался недолог. Держась рядом, Салливан с Кэй выбежали на поле. Их приветствовала шумная толпа болельщиков, которых собралось куда больше, чем ожидалось.

Посылая им воздушные поцелуи, “золотая пара” перешла на шаг и двинулась вдоль трибун, раздавая автографы и обмениваясь рукопожатиями со зрителями.

По жребию начинать выпало команде “Кью-102”. Кэй подошла к центру и приготовилась бросить мяч назад игроку средней линии. Она перекинула мяч Салливану, и игра началась. Высоко подняв мяч, Салливан быстро отскочил назад, пружинисто присел и перебросил его Джеффу Кернзу. Пас получился отменный, мяч лег точно на руку Джеффу, и тому удалось продвинуться ярдов на пять вперед, где его, широко улыбаясь, перехватила защитница команды телеканала.

Кэй бодро хлопнула в ладоши, выстроила партнеров для очередной атаки и, вновь прижимая мяч к земле, умудрилась посмотреть сквозь расставленные ноги назад, на чьи-то сплетенные руки. Это были руки Салливана, и стоял он так близко, что она спиной ощущала его разгоряченное тело и жаркое дыхание. Кэй стиснула зубы, исполненная решимости полностью сосредоточиться на игре.

Салливан пытался сделать то же самое, что было, однако, непросто, когда перед глазами у тебя покачивается ладная задранная вверх попочка в коротких белых шортах. Попробуй-ка ждать передачи, когда прямо перед тобой шелковистые бедра и хочется только одного — гладить, ласкать эту соблазнительно гладкую, нежную кожу. Попробуй-ка думать об игре, когда в сантиметрах от тебя стройная спина, а взгляд неудержимо притягивает высокая шея, к которой прилипли пряди светлых волос. Оставалось лишь прилагать все силы, чтобы не впиться в нее губами, и пусть эти тысячи людей на трибунах думают что угодно.

Матч продолжался, а уровень игры Салливана стремительно падал — начинал он превосходно, заканчивал просто ужасающе. Передачи его были направлены куда угодно, только не в руки партнеров, мяч упорно не хотел слушаться; не прошла еще и первая четверть матча, а телевизионщики уже вели со счетом семнадцать ноль.

И только сам Уорд, а возможно, и Кэй понимали, в чем дело. Когда Салливан бесцеремонно потребовал, чтобы Кэй уступила свое место центрового Рите, одной из участниц игры, она только покорно кивнула.

Лишь теперь Уорд вздохнул с облегчением и заиграл так, как в лучшие свои годы. Кэй тоже почувствовала себя на другой линии свободнее, и когда очередной пас Салливана попал ей точно в руки, I! ринулась к противнику. Но не успела Кэй пробежать и пары ярдов, как на нее навалился мускулистый блондин — парень из коммерческой службы телеканала. Он схватил ее за футболку, и на какой-то момент Кэй во власти спортивного азарта забыла, что это только игра. Изо всех сил стараясь освободиться от цепкой хватки широко ухмыляющегося Дейва Келсо, она рванулась и упала. Футболка при этом затрещала по швам. Дейв рухнул прямо на нее, и оба расхохотались.

Трибуны взорвались. Партнеры с обеих сторон свистели и хлопали в ладоши. Кэй с Дейвом, лежа на мягком травяном газоне и не переставая смеяться, пытались расцепить руки-ноги. Внезапно над ними нависла тень, и Кэй увидела разъяренного Салливана.

Крепко сжав губы, он рывком поднял ее на ноги, да с такой силой, что у Кэй даже голова откинулась.

— Что это ты себе позволяешь, Келсо? — возмущенно спросил он, властно сжимая плечо Кэй.

— А ты что, собственно, завелся? — По-прежнему улыбаясь, Дейв поднялся и стряхнул с шорт прилипшие травинки. — Я ведь не сделал вам больно, милая? — перевел он взгляд на Кэй.

— Да ничуть. Я сама виновата… Надо бы… Салливан не обращал на нее ни малейшего внимания.

— Келсо, эта девушка весит сто фунтов, а ты двести. Попробуй еще раз выкинуть такую штуку — и будешь иметь дело со мной. Ясно? — Что ты, собственно, хочешь сказать?

— Повторяю по слогам. Только дотронься до нее, и пожалеешь. Между прочим, я тоже вешу двести.

Высокий блондин все не переставал улыбаться.

— А что, если я приглашу ее поужинать, Уорд? Именно это я и собирался сделать, когда ты налетел как чумной.

— Это твое дело, Келсо. Но на поле держись от Кэй подальше.

Приводя себя в порядок, Кэй виновато посмотрела на своего “обидчика”.

— Извините, мистер Келсо, обычно Уорд себе такого не позволяет.

— Знаете, Кэй, — улыбчивый малый взял ее за руку и покачал головой, — я знаю Салливана больше трех лет, и хотя ручным медвежонком его не назовешь, таким злым я вашего ведущего никогда не видел. Это может означать только одно.

— Не понимаю… — вопросительно посмотрела на него Кэй.

— Да неужели? — усмехнулся Дейв. — А мне— то казалось, что вы у нас не только красивая, но и сообразительная.

Возвращаясь после игры, окончившейся таки победой команды “Кью-102”, Кэй перебирала в памяти события сегодняшнего утра. На сей раз они с Салливаном ехали порознь, причем Кэй была убеждена, что Уорд нарочно дожидался, пока она сядет в машину, чтобы самому занять место в другой.

Еще до игры было условлено: проигравшие ставят победителям пиво и пиццу у Лео. Все весело высыпали из машин и направились в ресторан. Кэй немного задержалась, пообещав, что присоединится к компании через десять минут. Но на самом деле она вообще не собиралась принимать участия в пирушке. Ей хотелось только одного: остаться одной и разобраться наконец, почему Салливан так обозлился, когда они с Дейвом упали на газон.

Кэй поднялась на этаж, где располагались студии. Сейчас все они были пусты, за исключением одной, где работала команда, выходившая в эфир по выходным. Обрадовавшись возможности побыть в одиночестве, Кэй побрела к себе.

Остановил ее какой-то шум. Он доносился из кабинета Салливана.

Кэй с любопытством заглянула в открытую дверь. Уорд одну за другой сдернул кроссовки и с перекошенным от злости лицом швырнул их в стену. В том же направлении последовала и футболка.

Кэй молча смотрела ему в спину — прекрасную в своей наготе, блестящую от пота, вздымающуюся от тяжелого дыхания. Салливан наконец обернулся и медленно двинулся к ней — безжалостный хищник, готовый проглотить беспомощную жертву. Сердце у Кэй заколотилось с такой силой, что заложило уши.

В глазах у него горело откровенное желание, и это одновременно пугало и возбуждало ее.

Чувствуя, как ноги становятся ватными, Кэй вся сжалась в сладостном ожидании его сильных рук, его властных губ…

Но, остановившись от нее буквально в полушаге, Салливан взял себя в руки.

— Почему вы не у Лео? — Низкий голос звучал ровно и устало.

— А вы?

— Кэй… — В голосе Салливана прозвучала искренняя мольба. — Оставьте меня в покое. Я прошу вас, оставьте меня в покое.