Мачеха для дочки снежного короля

Глава 3

Ева

Я заметалась по комнате, убрала раскиданные кое-где вещи. Переоделась в темные джинсы и мягкий бежевый свитер – не парадно, но и не привычные дома треники. Причесала волосы, подумав, как удачно с вечера вымыла голову. А потом внутренне рассмеялась сама себе. Какое дело бывшему известному спортсмену до моего внешнего вида? Пора очнуться, а то сама скоро поверю в сказку про снежного короля.

– Простите, что так вторгся в ваше личное пространство, – через обещанный час Никита стоял на пороге нашей комнаты, – но я много думал о вас… О Тасе. И захотел ее порадовать.

Он словно спохватился, добавив про мою дочь. Или мне хотелось так думать. От его приглушенного голоса сердце начало вести себя совсем странным образом – то замирало, то пускалось вскачь. И так хотелось верить, что немного он думал и обо мне. Боже, какие глупости!

– Вы не помешали, но мне очень неловко.

Я не соврала, и правда, я чувствовала смущение, глядя на большие белые пакеты. Здесь не было унижения от того, что богатый мужчина привез нам своеобразную «благотворительную помощь». Но у Ледянского есть свои родные, перед праздниками он должен быть с ними.

– Снежный король!

Таська появилась из-за шкафа, который отгораживал входную дверь от дивана.

– Привет, принцесса.

Дочка замерла. Никита обращался к ней по аналогии с ролью, которую она играла на празднике. Таисия к нему, впрочем, тоже. А может малышка и правда верила, что мужчина – сказочный персонаж. Второй день он балует ее гостинцами.

– Посмотрите там сами, что ей можно дать, – мягко попросил Ледянский и улыбнулся дочке.

Та сначала распахнула светло-карие глазки, глядя на пакет, потом перехватила взгляд «короля» и захихикала, сморщив маленький носик. Потом вдруг сделалась серьезной.

– Ты поиграешь со мной в настольную игру? Мама не хочет.

Никита замялся, а я покачала головой.

– Тась, снежный король, наверное, занят. Как бывает и с твоей мамой. Но вечером мы поиграем, обещаю.

Ледянский вдруг повернулся ко мне.

– Я, может быть, мешаю? У всех полно хлопот перед праздниками.

В его глазах промелькнуло что-то такое, как сейчас у Таськи. Надежда, что тебя не оттолкнут. Я не сдержала улыбки.

– Да ничего особенного, Никита. Выпьете чаю?

Идти далеко не пришлось, обеденный стол располагался тут же у окна. Я налила Ледянскому дымящийся напиток в самую большую кружку, которая прежде стояла у нас без дела. Разрезала клубничный пирог, который он же и принес. Сама тоже присела с чашкой. Таська присоседилась к мужчине со своей игрой.

– Бери карточку, – требовала она.

Никита, счастливо улыбаясь, послушался.

Сейчас я была даже рада назойливости дочурки. Она заполняла повисшую между нами недосказанность. Было бы куда проще, передай хоккеист пакеты матери-одиночке и вежливо попрощайся. Но Ледянский откровенно не захотел уходить. Он вел себя скованно, но его не тяготило наше общество. Скорее наоборот, он все еще боялся помешать.

Я украдкой рассматривала его лицо и поражалась, насколько оно необычно и красиво. Стоило ему задуматься, оно превращалось в ледяную выточенную маску. Но как только Таська обращала его внимание на себя, черты мужчины озарялись теплотой и добром. Глаза при этом оставались все такими же глубокими, цепляющими. Когда он задерживал их на моем лице, меня бросало в жар.

– У вас уютно, – произнес Никита, когда Тася отвлеклась.

Ледянский отлично воспитан, ведь наверняка наша комнатушка кажется ему конурой.

– Мы смогли приобрести это жилье на деньги от… работы, – запнулась я, но Никита понимающе кивнул, – еще осталось чуть-чуть выплатить по кредиту. Но зато не нужно снимать квартиру.

Ледянский снова серьезно качал головой. Ему реально интересно слушать про мои дела?

– Вы живете здесь вдвоем? – он приподнял брови.

Я не сразу поняла, куда он клонит. Потом решила, видимо, он намекает на мою личную жизнь.

– Да, только вдвоем, – не стала врать. Зачем?

Мужчина вновь подарил мне долгий взгляд. Его глаза скользнули вниз по губам к шее и даже как будто задержались на груди. Свитер скрывал мои формы, которые все равно выделялись относительно худощавой фигуры. Не отрываясь от меня, он медленно потер чашку, и мне вдруг стало страшно. Что если он надеется на особую благодарность за гостинцы? Конечно, такой человек запросто нашел бы себе хоть миллион любовниц, если б захотел изменить невесте. Тащиться в Подмосковье с пирогом и куклами для этого совсем не обязательно. Но я отчетливо увидела в его глазах интерес. И самой вдруг стало трудно дышать.

Он занят, рядом мой ребенок. Я бы в страшном сне не позволила себе ничего лишнего. Но вдруг всей кожей почувствовала желание отдаться этим сильным рукам, увидеть совершенное лицо, охваченное страстью. Узнать, каков он в сексе – нежен или наоборот напорист и уверен. Я вдохнула ртом. Ну и мысли!

Никита тоже выдохнул и потер руки. Таська прыгала на диване с игрушкой, телевизор вопил голосами мультперсонажей. А между мной и едва знакомым мужчиной проносились только нам понятные токи. Не знаю откуда, но во мне рождалась уверенность – он всё понимает и ощущает то же самое. Мы обменивались робкими взглядами, и было чувство, что между нами сейчас нечто произошло. А возможно, это были лишь мои галлюцинации.

– Я пойду, Ева? – голос мужчины прозвучал очень сдавленно.

Я вообще не могла издать ни звука, только молча кивнула головой. Страх сковал настолько, что я едва нашла силы проводить его и дежурно попрощаться. А когда за Никитой закрылась дверь, к эмоциям добавилась жуткая неудовлетворенность. Тело ломило, даже грудь, казалось, стала тяжелей. Хотелось выть от желания догнать его, прижаться. Зависть никогда не была мне свойственна, но сейчас я до дрожи понимала, насколько его невесте повезло.

Первая мысль об этом пришла мне еще в клинике, где я находилась перед родами.

Я до сих пор помню ту уютную палату, почти комнату. Широкая кровать посередине, тумбочка с журналами и книгами, телевизор. Медицинский центр окружил меня полной заботой. Есения приезжала, но редко. А в один из дней доктор сообщил, что со мной хочет поговорить отец вынашиваемого мною ребенка. Меня заверили, это совершенно естественное желание, мне не о чем волноваться. Но я все равно дергалась.

От вида мужчины, заглянувшего в палату, я вообще перепугалась. Высокий, спортивный. Стильная стрижка, борода и совершенно холодный взгляд. Брови сдвинуты. Да, вечно недовольная Есения уже виделась мне пустяком. Что же скажет ее будущий супруг.

– Здравствуйте, я Никита Ледянский.

– Ева.

Наши глаза встретились впервые, и я начала замечать, как его ледяные омуты медленно оттаивают. Несколько секунд он глядел в мое лицо, потом посмотрел ниже. Я откинула одеяло от живота, словно демонстрируя ему его дочку. Малышка внутри меня еще даже не слышала голоса папы из-за ревнивых условий своей настоящей мамочки. Я ничуть не осуждала Есению. Все же ситуация между нами всеми была напряженной и щекотливой. Молилась лишь о том, чтобы всё прошло благополучно.

– У вас все хорошо? – Ледянский словно подбирал слова. – Еся сказала вы… подумываете… оставить себе девочку?..

Он дышал так тяжело, словно каждое слово давалось ему с болью. Меня пронзило изумление.

– Что?!

Я тоже начала задыхаться, приложила руки к груди. Мужчина испуганно вскочил, кинулся к кулеру. Через мгновение передо мной был стакан с водой.

– Я напугал вас? Простите! Но я не знал, как еще сказать…

Делать нечего, я попыталась взять себя в руки.

– Не знаю, откуда у вас такие сведения, – глубокий вдох, – но в полной мере осознаю – ребенок внутри меня чужой! Знаю, многие биологические родители боятся подобных прецедентов. Со мной постоянно ведет работу психолог… Но… Поверьте, я желаю одного – помочь вам стать родителями здоровой крошки и получить вознаграждение, которое так нужно мне, чтобы поднять на ноги собственную дочь!

Из глаз неконтролируемым потоком полились слезы, я понимала, это гормоны. И еще страх. Я очень боялась, что навредят нам с дочкой и даже нерожденной малышке. Давилась всхлипами и ничего не могла с собой поделать.

– Ева, простите меня ради Бога! Честно, я спросил лишь потому… Да неважно! Теперь я вижу, какой вы светлый человек. Все будет хорошо.

Ледянский сел на кровать и сначала неловко, а потом уверенней притянул меня к себе. Стараясь не затронуть живот, положил мою голову на широкую грудь. Длинные сильные пальцы оказались в моих волосах и осторожно массировали затылок. Я почувствовала покой, как никогда в жизни. Растворяясь в заботливых объятьях, забыла про слезы. И только ребенок внутри заставил меня вскрикнуть.

– Мм! – промычала я сквозь зубы.

Никита подпрыгнул.

– Что?! Вам плохо?!

Я с улыбкой покачала головой.

– Нет, это ваша дочка решила с вами поздороваться. Толкается.

Моя ладонь инстинктивно легла на живот. Как завороженный, Никита повторил мое движение.

Не знаю, насколько я тогда смогла убедить Ледянского, но больше он не приходил. А может, сыграл тот факт, что за милым поглаживанием временного «домика» дочери его застала невеста. Да уж, как бы Есении не повезло с мужчиной, наблюдать, как чужая женщина носит вашего с любимым малыша – задача не из легких. В этом модели можно искренне посочувствовать.

Впрочем, надеюсь, теперь в семье Ледянских-Цветковых все отлично, и мне пора выкинуть их обоих из головы. Я искренне благодарна им за выполнение договоренностей, Никите за доброту и подарки моей дочке. Остальное не должно меня волновать. Повторяя эту фразу про себя как мантру, я все же взялась за пылесос. Сейчас закончу уборку и прогуляемся с Таськой до дома моей бабушки. Завтра уже тридцать первое число, с утра бабуля уедет к приятельнице в деревню. Хочется повидаться еще в этом году.

Почти закончив чистить бежевый мохнатый коврик у кроватки дочери, я услышала странный звук. Повернулась и резко выключила пылесос. Из-за эмоций к Ледянскому я забыла запереть за ним дверь. И теперь на пороге комнаты стоял сосед с большим висящим голым животом. Выражение его лица не предвещало ничего хорошего.

– Я просил не тарахтеть, когда я со смены? – злобно поинтересовался он.

«Смены» случались у него совсем не по графику, чтобы я могла их отследить. Сказать проще, с нами в одной большой квартире проживал алкоголик. Когда я подбирала площадь, одну комнату как и сейчас занимала молодая семья, вторую скромная старушка. Но к тому времени, как я купила третью, бабушку забрала к себе дочь. А сюда отселила бывшего мужа-выпивоху.

– Давно не утро, – напомнила я мужику, – завтра новый год, хочется встретить его в чистоте. Уж простите, что разбудила.

Лучше не нарываться на конфликт. Хотя у Захар Матвеича в голове были свои планы. Впрочем, начал он миролюбиво.

– Займи пятихатку к празднику, раз уж подняла.

Я вздохнула.

– Ну откуда у меня деньги?..

Мужчина прищурился.

– Не ври! Видел, какого ты хахаля себе завела.

– Это не…

– Это не хахаль, а снежный король! – звонко перебила меня Таська.

Мое сердце заколотилось от страха за дочку.

– Он не давал мне деньги, уходите.

То ли толстяк замешкался, то ли во мне проснулась сила, но у меня получилось вытолкать его за порог. Я быстро закрылась.

– Так вот ты с соседями? – протянул из-за двери мерзкий голос. – Ну ладно.

Мужчина затопал по коридору. Я знала, он все же ляжет спать или уйдет. Тогда мы с Таськой вышмыгнем из комнаты. Перед глазами вдруг встало лицо Никиты и просьба звонить в случае проблем. Но что он сделает? Не купит же мне новую квартиру. Я тихонько засмеялась и начала стирать пыль.

Захар действительно уволокся, и мы с Тасей увидели на общей кухне лишь тоненькую девочку Сурковых. Десятилетка заварила себе быструю лапшу, чтобы не есть извечный материнский суп.

На столе рядом я увидела хорошо знакомое красное яблоко. Я помыла его для Таськи как раз перед приходом Никиты, потом отвлеклась и забыла на кухне. Маленькая соседка, не раздумывая, взяла фрукт, который «плохо лежал». Я вздохнула – в этом прелесть коммуналки. Впрочем, мне не было слишком жаль угощения для ребенка. Я вернулась в комнату и прихватила для девочки еще горсть конфет. Ледянский привез их слишком много.

Я отдавала сладости и почему-то не думала, что больше никогда не увижу этого мужчину. Меня охватывало странное предчувствие – «снежный король» не пропадет из нашей жизни также быстро, как и появился. А Таська и вовсе, не замолкая, тараторила о нем. А уж в квартире бабушки сразу выложила правду, кто подарил ей большого кота.

– Ледянский?! Это?!. – ахнула Евгения Ивановна.

Я сдержанно кивнула.

– Да, бабуль, мой заказчик.

Старушка приложила руки к полной груди.

– Евочка! Да что же ты задумала?

Не понимаю.

– Ничего, – искренне ответила я, – он сам изъявил желание помочь нам с Тасей. Случайно заметил, что она осталась без подарка.

Но бабушка энергично качала головой.

– Ева! Держись подальше от этой семьи. Они влиятельные люди и в случае чего раздавят тебя, как таракана! Ты должна забыть о них и о девочке!

Я смотрела в ее раскрасневшееся лицо, обрамленное кудряшками крашенных дешевой краской волос. Бабушка была одним из самых близких и любимых мне людей, но, как и все пожилые, иногда могла нагнать страха.

– Я не думаю о Ляле.

Это было неправдой.

– Ты знаешь ее имя?! – бабуля прищурилась. – Выкини из головы! Не покушайся на нее и этого мужчину! Мало тебе было Славки. Вон, оставил приключение на всю жизнь.

Глаза тут же защипали от обиды. Да что нашло на бабушку? Она ведь очень любит Таську. Бабуля приютила меня, когда я убежала из первого брака. Тогда мы с малюткой Тасей ютились в маленькой комнате ее однушки, а сама женщина переехала на кухню. А после она порывалась отселиться в коммуналку и оставить мне отдельное жилье. Почему же накануне праздника она так злится? Возможно, ей нездоровится.

– Я постараюсь, бабушка.

Спорить бессмысленно, да и нет сил. Кроме того, Никита и Ляля действительно не идут у меня из головы. Так что, возможно, опытная женщина права.

– Ты уезжаешь завтра к подруге? – я перевела тему.

Бабушка хотела отправиться за город к приятельнице, а я подумывала прийти сюда в новогоднюю ночь, чтобы не попадаться на глаза пьяным соседям.

– Не знаю, дочка, – вдруг спокойно вздохнула родственница, – Марфа слегла с давлением, может, останусь дома.

Где-то прибывает, где-то убывает – Никита привез нам кучу вкусностей, зато отдельной крыши над головой в праздник мы лишились. Беспокоить бабушку я не буду, тем более, вышла от нее я совсем разбитой. Так хочется отмотать время назад, снова оказаться за нашим столом с Никитой…

Таська что-то рассказывала мне, вприпрыжку вышагивала рядом. Я держала дочь за руку, но толком не слушала. Очнулась лишь, когда зазвонил мой телефон. Глянула на цифры, номер не сохранен, но показался знакомым. Боже! Со мной вновь решил связаться Ник.