Маэстрине некогда скучать

Глава 12

— Анфиса, — позвала я, когда крыса доела и умыла мордочку. — А ты сможешь передать от меня послание и позвать мне кого-нибудь на помощь?

Грызун склонил голову, слушая, но не отвечал. А я стала рассуждать вслух:

— Кричать я не рискну, да и вряд ли меня услышат. Только голос сорву и разозлю похитителей. А нам не надо, чтобы они меня снова оглушили и связали. То есть нужно кого-то звать. Вопрос кого? Лучше бы, конечно, ректора. Но есть проблема. У него кот. Умный и магически привязанный, но кот. Он может неправильно понять твой визит. Мастер Ханк? М-мм, нет, все же нет. Он мужик простой и конкретный. Прибьет тебя и думать не станет. А кто же? Кто? Студенты… Кто из студентов не станет орать, прыгать на люстру, но поймет… Пятый курс? Нет. Эти жуки уже слишком взрослые. Ладно, остаются мои третьекурсники. Сможешь пробраться в общежитие студентов и отыскать кого-то из моих ребят? Я тебе запах дам понюхать. У меня есть носовой платок в кармане, я его давала своей студентке слезы вытереть. Еще не постирала…

Анфиса встала на все лапки, приблизилась и, совсем как ручная домашняя крыска, забралась ко мне на колени. Я осторожно, стараясь не напугать, погладила ее одним пальцем. Дожилась… Дружу с крысами и с ними же разговариваю. Как так вообще вышло, что я за полгода, даже дольше, успела подружиться с котом, гронхом, демонами, крысой и студентами, но так и не обзавелась приятелями более взрослыми? Ханк не считается, он дружит не со мной, а с Сонечкой и о ней же заботится. Артур… ну, это болезненная тема пока. Я еще не решила, права ли я или просто отчаянно трушу и боюсь в этом себе признаться.

Платок Анфиска обнюхала, а я тем временем оторвала от него полоску ткани, завязала ее бантиком на шее у крысы, а на свободном краешке огрызком карандаша из бездонного кармана — ну и свалка у меня там, оказывается — написала три буквы «мММ», имея в виду «маэстрина Мариэлла Монкар», и нарисовала символ вечности. Больше было не вместить.

Студентов я эти месяцы беспощадно гоняла, меняя их мышление, разгоняя скорость восприятия информации и методы ее переработки. Молодые, жадные умы быстро впитывали и мой ужасный сленг, и англицизмы, от которых я пока никак не могла избавиться и невольно их роняла в речи, и все те методики, которым я их учила. Ребята привыкли к моему способу донесения до них важного и нужного. Они уже и символы и пиктограммы мои выучили. Ну а как иначе? Нужно же как-то систематизировать всю эту магическую непонятную науку. Я ведь сама с ними тоже училась, считай. То, что мне в мозг передала Мариэлла, это, конечно, здорово. Но знать и понять — это разное. Вот я и понимала уже осознанно.

Символ вечности с моей легкой руки ребята тоже утащили и обозначали им в конспектах то, что обязательно нужно сделать. Мы придумали ему свое обозначение, отличающееся от земного. Мол, время циклично, но успей уложиться в заданный интервал и сделать это. Не соскочи с задачи. Ну, как-то так. Это коллективное творчество.

Я надеялась, что, увидев послание на шее крысы, ребята поймут, от кого оно, а посторонним и в голову не придет, что сие может означать.

— Ну, с богами, Анфиса. — Я крыску и перекрестила, и осенила местным знамением. — Приведи мне помощь, ладно? Только сама не попадись, будь очень осторожной. Хорошо? А я потом о тебе тоже позабочусь, не брошу тут.

Не знаю, почему она меня слушала, каким немыслимым образом понимала и отчего выполняла мои просьбы. Может, она все же ручная чья-то? Ну бывает же, хозяин сгинул, животное или осиротело, или потерялось…

Анфиска с белым бантиком на шее шмыгнула в дыру у стены, а я осталась в одиночестве. И вот только сейчас мне стало по-настоящему страшно.

Ждать помощи пришлось долго. Я успела выплакаться, успокоиться, как следует попсиховать и позлиться, снова всплакнуть и снова разозлиться. Сидеть было холодно, чтобы этих сволочей, которые меня бросили связанную на каменный пол, паралич и энурез пожизненные хватили. Сама я не умею проклинать, Мариэлла тоже, вероятно, не умела, вот и мне не передала базовый набор умений. Но ничего, я человек не злопамятный, но память у меня хорошая. Вот как выясню, кто это был, попрошу демонов проклясть их как следует, и сразу перестану обижаться.

По моим внутренним ощущениям прошло часа два с момента, как я отправила крысу за помощью, и это откровенно уже напрягало. Про меня все забыли? Как так-то? Даже похитители запамятовали, что надо мне сообщить о своих требованиях или угрозах? Что за дурдом вообще творится? Кому и зачем я понадобилась? И как там моя новая четырехлапая знакомая? Жалко, если она пострадает в пути. Еще пришибет ее кто ненароком, будет очень обидно. Она какая-то слишком умная для животного.

Я вот совсем не уверена, что Гришка, при том что тварь он демоническая и магическая, так быстро сообразил бы, что от него требуется. Он молодой и дурной, и я в ужасе от того, что я теперь его хозяйка. Но это так, рефлексирую. А обычно живу по принципу, что свалилась на тебя очередная хрень, и ты стоишь такая и думаешь… матом. А потом говоришь: «Да уж! Ладно!», и снова матом, а потом идешь и делаешь.

Господи боже, как же трудно жить в мире, где нет великого и русского могучего трехэтажного… Бывало, скажешь что-то от души, и как-то даже легче. А тут и не выругаться толком на местном языке. А хотя-я-я… Мариэлла Монкар девочка хорошая, дворянка, интеллигентная умница, но ругаться она наверняка не умела. А значит, не умею по-местному и я. А это мысль! Надо зажать парней-пятикурсников и взять пару уроков. Вот они офигеют!

От этих размышлений у меня поднялось настроение. Я высморкалась в остатки носового платочка, ему терять уже нечего, и, подхихикивая, начала мерить шагами свою камеру, чтобы не околеть от холода.

И так я увлеклась своими мыслями и смехом, что не услышала, как меня пришли спасать.

— Маэстрина… Маэстрина… — звали меня шепотом.

Я подпрыгнула на месте и принялась оглядываться, ища источник звука. Точно не от двери, толстой, деревянной, обитой железом и, само собой, запертой.

— Я здесь! — в пространство отозвалась я. — Вы где?

— Маэстрина! Это вы? — обрадовался мой невидимый собеседник и тут же на кого-то зашипел: — Да не толкайся ты! Щель маленькая.

— Ребята, это вы? А кто именно?

— Маэстрина, нас тут несколько человек. Но мы вас не можем через дверь вытащить. Там ловушки. Вы в порядке?

— Замерзла зверски! Хочу есть, пить и нецензурно ругаться. Ну и выйти наружу, конечно.

Мои спасители захихикали, потом кто-то сдавленно признался мне в любви:

— Маэстрина, мы вас обожаем!

Я фыркнула и улыбнулась. Себя я тоже обожаю, что уж там. Я клевая, хотя и вредная.

— Вы там мою крысу не обидели? — всполошилась я вдруг. — Смотрите мне там!

— Нет, что вы. Мы только немножко повизжали, — ответила в этот раз девушка. По голосу не поняла, кто именно. — Мы к вам ее сейчас отправим с эликсиром бодрости. И будем вас вытаскивать.

— Ребята, а может, позвать кого-то? Ректора? Преподавателей?

— Ой, маэстрина-а-а… У нас тут такое творится… Мы вас сейчас вытащим и все расскажем.

С минуту они возились, переговаривались, а я все никак не могла понять, откуда доносятся голоса. То ли сверху, то ли из угла.

Потом из неприметной щели в углу под потолком, цокая коготками, выбралась Анфиска. Шустро перепрыгивая по неровностям каменной кладки, она как альпинистка спустилась на пол.

— Ты ж моя хорошая! — обрадовалась я и медленно, чтобы не напугать, опустилась на корточки, протянула руку.

Гостья помедлила, принюхиваясь и осматриваясь, а потом потрусила ко мне. Руку проигнорировала, но по юбке вскарабкалась мне на колени. Я сжала зубы, чтобы не пискнуть, хотя все равно приятного мало, когда по тебе ползет крыса подвальная. Хотя вроде и подружка твоя уже.

Забравшись, она удовлетворенно вздохнула и встала столбиком. А я увидела, что у нее под мышками передних лапок аккуратно примотана кружевной полоской крохотная капсула, завернутая в бумажку. Я сама учила так ребят, что для путешествий и походов зелья и эликсиры нужно капсулировать в желейные колбочки. Надо ведь пользоваться знаниями и опытом земной фармацевтики. Так что путем проб и ошибок я нашла способ загонять одноразовые дозы в подобные шарики. Метод, кстати, уже успела запатентовать. И надо бы проверить, а не приносит ли он уже мне денежки…

Так вот, сейчас мне ребята передали капсулу с бодрящим эликсиром, судя по метке.

Успокаивающе шепча крысе глупости, я сняла с нее передачу и разжевала капсулу, так как запить нечем. Передернулась от вкуса… Бр-р-р, надо над этим поработать…

А потом потолок вдруг начал меняться. Его словно подернуло в одном месте рябью, расползающейся, как круги на воде. Потом он растянулся и обвис в мою сторону, отпрянул и вспучился вверх. Каменный потолок! Мы с Анфиской, которую я взяла в руки и отошла подальше, наблюдали за творящимся безобразием. Что за хрень, простите, происходит⁈

— Маэстрина, сейчас! — скомандовал мне сверху кто-то из парней.

И в потолке образовалась дырка, такая, словно его прорвало, с моей стороны причем, и неровные края торчали вверх. Оттуда ко мне свесилось несколько любопытных физиономий. О как! Мои третьекурсники, плюс двое с четвертого курса, не помню факультет, и вечные шкодники с пятого — Лефлекс и Вебер.

— Маэстрина, мы вас сейчас достанем! — заявил последний и протянул вниз руку.

— Ребята, я безумно рада вас видеть! — от всей души заявила я. — Но я не дотянусь.

Парни озадаченно почесали затылки и начали переглядываться. А я тем временем спросила крыску:

— Ты с нами? Найдем тебе новую семью, станешь чьей-нибудь питомицей.

Анфиса вполне разумно взглянула на меня глазками-бусинками, подумала и потерлась мордочкой о мою руку.

— Лезь сюда и держись! Будем сейчас выбираться. — И я помогла ей уместиться в своем большом кармане.

Пока я с ней договаривалась, студенты тоже приняли решение. Учитывая высоту в два человеческих роста — и какой дурак так подвалы в замке строил⁈ Зачем столько высоты? — спрыгивать было чревато даже для высоких парней. Поэтому они за руки спустили ко мне долговязого четверокурсника.

— Диппель, я страшно рада вас видеть! — шагнула я к парню и вцепилась в его руку.

— Маэстрина, я вас сейчас подниму. Вы уж постарайтесь дотянуться максимально высоко, а парни вас вытащат, — неловко улыбаясь, отозвался он.

Здоровенный широкоплечий детинушка неловко переступил на месте, примеряясь, как ему меня сейчас поднимать.

— Секунду… — Я наклонилась, быстро соорудила из длинной юбки, которую меня угораздило сегодня надеть вместо штанов, подобие шаровар, заправив край заднего подола под пояс белья спереди. А край передней части юбки, соответственно, внахлест назад и под пояс. Не светить же кружевными трусами и чулками.

Когда я подняла взгляд, Диппель стоял багровый от смущения, но при этом лыбился, как мартовский кот.

— Дерзайте, Жак, — с улыбкой расставила я руки. — Только у меня в кармане крыса Анфиса. Не помните ее, пожалуйста. Меня тоже, по возможности.

— Понял, маэстрина, — фыркнул он.

Ну и приступил. Наклонился, подхватил меня за талию, усадил себе на плечо и, придерживая за бедра и ноги, уж как мог, встал так, чтобы я смогла тянуться вверх. Страшно, жуть. Акробатика никогда не была моей сильной стороной. А к нам уже свесился рыжий Фалькор, это уже из моей группы третьекурсников. Он длинный, но худой, его легче держать за ноги, пока он будет тащить меня.

В общем, это было то еще испытание. Но парням удалось вытянуть меня из подвальной камеры.

— Почему веревку не взяли? — отдуваясь и пыхтя, спросила я, с помощью девчонок отходя от края воронки.

— Негде было, все расскажем. Вы в порядке, маэстрина? — спросила Алента и протянула фляжку. — Вода.

— В целом да. Голова болит и спина. Меня чем-то приложили и оглушили. Магия заблокирована, совсем не слушается.

— У многих так, кто попал под чары. Парни вон тоже через одного с блоком.

— Даже так? Что у вас произошло? Я думала, только меня похитили.

Мы тихонечко разговаривали, пока парни вытаскивали снизу Жака. Он парень мощный, такого даже вдвоем тянуть было непросто. Получилась пирамида наоборот. Вниз свесилось двое студентов, они тянули за руки Диппеля. А их ноги придерживали снаружи еще несколько человек. Но ничего, общим скопом справились, вытянули его. Я как раз успела напиться и опустить юбку, чтобы не светить чулками перед студентами. Ноги у меня нынешней первоклассные, тело Мариэлла мне передала отличное, но все же репутацию препода мне ронять нельзя.

— Маэстрина, — улыбнулся мне Жак, когда выбрался наружу, — я вас не сильно помял?

— Все в порядке, Жак, — кивнула я ему с легкой усмешкой.

Этот паршивец меня заодно облапал не только за задницу, но и за грудь, пока спасал. Я все заметила, но ни за что не признаюсь в этом. Буду девочкой-цветочком. К тому же прекрасно понимаю, что спасителю должны полагаться какие-то приятные бонусы, а от меня не убудет.

— В сторону все! — скомандовал один из четверокурсников.

Не помню его фамилию, но он точно трижды пересдавал мне зачет по методике подготовки стандартной базовой заготовки для противоядий пятого уровня.

Сосредоточившись, парень развел руки в стороны и начал как бы разглаживать пространство. И, повинуясь его магии, вспученный вверх кратер пола начал выравниваться и оседать. Так вот оно что! Этот мальчишка с факультета пространственных изменений.

Видно было, что ему тяжело, от натуги на лбу выступили жилы, лицо покраснело, руки подрагивали от усилий, но он справился. Правда, сразу как закончил, пошатнулся и начал заваливаться. Но его тут же подхватил и закинул на плечо, как мешок с картошкой, Анри Лефлекс, пятикурсник.

— Маэстрина, уходим.

Я быстро глянула на парнишку-пространственника. Лицо белое, в испарине, и, кажется, он в обмороке. Но дышит. Это странно… Такой перерасход энергии? Но почему, там ведь сильные ребята учатся. Других просто не принимают.

Говорить я ничего не стала, послушно двинулась за студентами, пытаясь заодно сообразить, как так вышло, что в одной компании собрались выборочно ребята с третьего, четвертого и пятого курсов. Они не друзья, хотя и знакомы, конечно, и все они мои студенты. Но чтобы вот так, вместе… Странно.

На разговоры мне времени не дали. Все перекидывались шепотом какими-то мне не совсем понятными фразами и явно знали нечто, во что не успели посвятить меня. Из комнаты, в которую меня вытащили, тоже камеры, кстати, мы вышли в коридор более высокого уровня подвала. Двое парней пошли первыми на разведку, а я понимала все меньше. Мы в осаде? Что, черт возьми, происходит⁈

Очень хотелось задать множество вопросов, но я решила повременить. И правильно сделала. В одном месте наши разведчики резко замерли, замахали нам руками и начали отступать. Меня тут же подхватили под локоток и потащили назад, а потом в коридор направо.

Все собрались в кучу, молча переглядываясь, но почему-то никто не пытался колдовать. Я вопросительно кивнула Аленте, изобразив лицом и взглядом, что жажду подробностей. Но она лишь виновато улыбнулась и приложила указательный палец к губам.

В общем, как-то так мы и продвигались перебежками, скрываясь и прячась, перемещаясь с этажа на этаж, пока не добрались до студенческого общежития. Я тут не единожды бывала, само собой, но в основном на девчачьем уровне. К парням поднималась за все эти месяцы всего дважды, и то только к своим третьекурсникам. Сейчас же меня ребята целенаправленно тащили на самый верх, на последний этаж. И там жили только парни.

Общежитие же словно вымерло, ни души. Где все?

Мы забрались на пятый этаж, потом снова по коридору, еще выше и в итоге очутились на чердаке. У меня глаза были уже размером с блюдца, но я терпеливо молчала, как и все.

И вот, лишь когда мы зашли на чердак и закрыли двери, ребята выдохнули.

— Фух-х… — утер пот со лба Анри и аккуратно сгрузил свою бесчувственную ношу на пол у стены.

Я оглянулась, увидела в глубине темного пыльного чердака еще нескольких студентов.

К четверокурснику тут же подбежали девушки и принялись хлопотать, проверяя его состояние. А я повернулась к своим спасителям и снова вопросительно кивнула. Должна же я знать, что тут случилось.

— Маэстрина, мы в осаде, — тихонечко выдал Люсьен Вебер и протянул своему другу флягу.

Анри жадно припал к ней, все же он устал, пока тащил четверокурсника.