Маэстрине некогда скучать

Глава 25

Перстень скользнул на палец и сел как влитой. Мой жених повел над ним рукой, активируя чары. Что-то словно бы кольнуло, и из-под камня показалась капля крови, впрочем, тут же исчезнувшая и словно бы впитавшаяся в камни. Следующим возникло ощущение, будто из моей головы и сердца потянуло ниточки силы к перстню. Я перешла на магическое зрение и увидела вихри энергии, действительно исходящие от меня к кольцу. Но не только от меня, от Артура тоже тянулись три тонкие, но яркие нити. К сердцу, к солнечному сплетению и к голове.

Надо же… Серьезная защита. И Артур всегда будет знать, где я нахожусь и в каком состоянии. Я читала о таких брачных артефактах. Это высшая защита, какую только может мужчина дать своей супруге. И стоят такие артефакты… пожалуй, еще дороже, чем просто бриллианты такого размера.

Артур Гресс потратил целое состояние на обручальное кольцо для меня.

Я часто заморгала, отгоняя непрошеные слезы. А магическая настройка завершилась, кольцо было активировано.

— Люблю тебя, — шмыгнула я носом. — У меня отвратительный характер. Я вредная, упертая. Бываю совершенно невыносимой. Часто не слежу за языком, сначала говорю, потом думаю, что ляпнула. И мы наверняка будем ссориться. А я буду выкидывать всякие фортели. Но хочу, чтобы ты знал. Я очень-очень тебя люблю. Хотя и плохо умею об этом говорить и показывать. И даже если вдруг я тресну тебя чем-то по голове или запульну в тебя тарелку, ты должен помнить, что это просто побочное явление моей неотразимости. Ну не все же идеальны. Тебе досталась такая вот… специфическая. Но она, вот эта вредная и прибабахнутая, тебя любит.

Артур выслушал меня внимательно, едва улыбаясь уголками губ и сияя глазами.

— Ладно, — сказал в конце и рассмеялся, когда я несильно пихнула его в плечо.

Я ему тут в любви признаюсь, а он мне «ладно» говорит…

— Может, все же поженимся прямо сегодня? Ну или хотя бы утром? Пока жрец в замке? — поцеловал он меня. — А студенты и преподаватели станут нашими свидетелями и гостями.

— Ага, а потом приедут твои родители и устроят нам армагеддон, что мы без них все это провернули.

— Не знаю, что это такое, но, увы, должен признать твою правоту. Но я подумаю и, может, заманю их двоих сюда по выдуманной причине. А там и обряд проведем. Я устал ждать, когда же назову тебя женой.

— Мне еще не сшили свадебное платье. Не спеши. Я ведь в первый раз замуж буду выходить. Пойдем, выпьем вина и встретим Новый год. — Я выразительно поиграла бровями и указала глазами в сторону спальни.

Ну а чего?

Просыпаться отчего-то было неимоверно тяжело. В голове словно колокол гудел. И далеко не сразу я поняла, что это просто стук сердца так отзывается в голове. Ох, и отчего же мне так плохо? Выпили мы вечером с Артуром всего ничего. Засыпала я довольная жизнью и утомленная любовью. Так отчего ж так ужасно-то?

Я с трудом разлепила глаза, проморгалась, посмотрела на потолок, который отчего-то вздумал устроить круговерть. Медленно скосила глаза. Попыталась понять, где я. И почему вдруг проснулась не в той постели, в которой засыпала.

А потом медленно и неотвратимо накрыло осознание. И было оно настолько оглушающим, что даже дыхание перехватило.

Я проснулась на Земле. В своей квартире. В своей постели. И вижу напротив свой шкаф со своей одеждой. И свою привычную мебель. Простую, лаконичную и не слишком дорогую. Белые фасады, четкие формы, черные ручки. Так любимый многими в последние годы стиль сканди. Дешево и сердито.

Постанывая от раздирающей головной боли, я села, спустила ноги на пол. Родной ламинат, коврик без ворса и кистей, чтобы робот-пылесос мог удобно ползать. Пляжные шлепанцы, которые я обычно носила дома вместо тапочек. Удобно же…

Зрение выхватывало картинки, складывая их в пазл. По-другому разложены вещи. Сдвинута мебель. И в шкафу иной порядок: видно через одну распахнутую дверцу, которые я никогда не оставляю открытыми. А на столе пусто, нет регулярно случающегося завала из книг и блокнотов. Я не совсем уж идеальная хозяйка, в рабочей зоне люблю иметь все под рукой, и бывает творческий хаос. И пахнет чем-то сдобным, ваниль, корица, яблоки. Шарлотка? Пекли вечером, и запах еще не выветрился?

Сквозь шторы пробивался унылый утренний свет. Здесь, на Земле, сейчас в разгаре март, как я понимаю. А в душе — нарастающая боль. Ну почему так⁈

Истерика накрыла как цунами. Кажется, никогда за все свои три десятилетия я так не рыдала. Если только в глубоком детстве.

Отрыдав, я сползла с постели и побрела искать аптечку. А потом снова плакала, но уже стоя под душем. Отмываясь гелем с другим запахом и шампунем другой марки, не той, которую предпочитала я.

Это было, словно я вернулась в свой дом, который давно уже стал чужим. И жил в нем человек с другими вкусовыми предпочтениями и привычками. Даже флаконы и баночки расставлены иначе.

И тело мое, но уже вроде и не мое. Новая хозяйка следила за ним иначе. Спортом однозначно пренебрегала. И питалась плохо. Я никогда не была упитанной, следила за фигурой, как любая современная девушка и человек, ведущий публичный блог. Но худышкой тоже не была. А вот Мариэлла, похоже, ела очень мало. Мария Каменева похудела минимум килограммов на пять. А то и больше.

Я отмечала все это сквозь туман отчаяния. И лишь спустя пару часов, уже и наплакавшись, и выпив таблетки от головы и от нервов, и поев, я смогла более-менее успокоиться.

Ходила по квартире, смотрела, изучала, сравнивала с тем, как было привычно мне. Что-то машинально перекладывала и переставляла. Поменяла постельное белье и запустила стирку. Тело-то, конечно, то же самое. Но я психологически уже не могла лечь на то, на чем спала Мариэлла. Она не я, я — не она. Вторая стирка была запущена с бельем и одеждой. Одежда ладно еще, белье придется покупать новое. Снова.

И посуду всю перемыла. А следом и окна. И мебельные фасады. Зеркала. Полы. Пропылесосила. Перебрала шкафы.

Грустно — займись уборкой. Хочешь плакать — займись уборкой и расхламлением. Хочешь убивать — займись генеральной уборкой и вынеси мусор. В любой непонятной ситуации — займись делом.

За день я ужасно устала. Но теперь в квартире пахло чистотой и бытовой химией. И моими любимыми духами, а не теми, которые появились тут за время моего отсутствия.

Холодильник подвергся ревизии, а после я вознесла молитву интернету и богам курьерской доставки. Молодой сильный джигит принес несколько пакетов с продуктами и на ломаном русском поблагодарил за чаевые.

Ну, здравствуйте, нажористые вредные пельмешки со сметаной. Давно мы с вами не виделись. И тебе привет, айран двухпроцентной жирности.

Готовить сегодня сил уже не осталось. Что удивительно, мои запасы алкоголя остались нетронутыми. Хорошая девочка Мариэлла спиртное не употребляла. Плохая девушка Маша очень хотела бы напиться, но ограничилась парой бокалов вина и скроллингом лент социальных сетей. Надо вливаться в новую старую жизнь.

Я, наверное, теперь безработная. Вряд ли Мариэлла справилась с моими обязанностями, ведь ей не досталось моей памяти и умений.

Не скажу, что я была спокойна. Какое там… Ком в горле, периодически подкатывающие слезы и нервная дрожь, пробивающая раз от разу.

Как ни странно, возвращение на Землю и в свое прежнее тело я эмоционально восприняла тяжелее, чем попаданство в Одимен.

Наверное, потому, что мне было кого терять там. Малышка Софи, которая снова лишилась мамы. Студенты, для которых я была примером для подражания и лидером. Коллеги. Демоны, все: и студенты, и прочие. Славный мальчуган Марсалис. И тот, о котором я даже думать не могла, так было больно. Артур Гресс. Мужчина, за которого я собралась выйти замуж.

И ведь только-только получила обручальное кольцо. Я отпила вина, шмыгнула носом и уныло посмотрела на руки. Маникюр не мешало бы освежить. И слегка нарастить длину. С такими короткими ногтями мне неудобно, а ждать, пока они отрастут до комфортного уровня, долго. И к косметологу надо, и к парикмахеру. И в спортзал. М-да.

А руки… Что они? Лежали на столе, печальные, словно две подбитые птицы. Не такие изящные и тонкие, как у Мариэллы. Я ведь не какая-то там аристократка из другого мира. Я обычная землянка типичного славянского типа. И руки у меня типичные. И никаких на них колец. Ни умопомрачительного по красоте и стоимости бриллиантового помолвочного. Ни родового перстня-печатки рода Гресс. Артур не успел его вчера снять и вернуть себе. А теперь уже будет снимать их оба с Мариэллы. Вряд ли эта милая девочка захочет выйти замуж за Артура. А он наверняка поймет, что она больше не я.

Я печально потерла тыльную сторону рук и подумала, что надо бы найти крем, но это нужно вставать, начинать жить. А я пока не могла. Поэтому принялась неторопливо массировать палец за пальцем. У меня уже нет доступа к волшебным зельям и эликсирам. И магии нет.

Сердце и душа ныли. И грызли мысли, а вдруг Артуру все равно? Ведь тело то же самое. Внутри него, правда, не я, а настоящая Мариэлла. Он точно откажется от свадьбы?

В какой-то момент поняла, что упорно массирую безымянный палец левой руки в том месте, где только накануне находилось подаренное на помолвку кольцо-артефакт с бриллиантами. И вот что странно. Руки голые, никакого украшения нет, а на ощупь — есть. Как так?

Осознание приходило медленно. Все же мы, люди-человеки, так устроены, что то, что невидимо глазу, мозгом не воспринимается как реальное.

Но пальцами правой руки я отчетливо прощупывала грани драгоценных камней, оправу и тонкий ободок вокруг пальца. Я даже откинулась на спинку стула, отодвинула бокал с вином и вперилась взглядом в невидимое, но вполне осязаемое украшение.

И словно старый снимок на фотобумаге под проявителем, только трехмерная модель, медленно начал проступать в реальности подарок жениха. Я не знаю, как это объяснить. Ну, кроме того, что это артефакт и зачарован на все случаи жизни. Но… зачарован там, в Одимене. Каким образом он смог проявиться здесь, на Земле, и на совершенно другой женской руке? Это я не смогла понять.

Не находилось объяснения и в памяти. Что интересно, я помнила абсолютно все, что мне оставила Мариэлла для адаптации на ее месте. Алхимию, зельеварение, рецептуры, то, как хранить и готовить травы и реактивы. И заклинания бытовой магии. Правда, они не работали. Я несколько раз во время уборки машинально щелкала пальцами, чтобы убрать пыль, но…

Магии нет. А магическое кольцо — есть. И оно не снимается. Крутится вокруг пальца, скользит немного вверх-вниз, но не снимается.

А вот родовой перстень Грессов отсутствует. Я ощупала другой палец. И шею. На ней была подаренная Люсьеном Вебером цепочка с амулетом переноса к демонам. Ничего, кроме кольца жениха.

Необъяснимо. Но…

Но это определенно был повод выпить еще вина. И немного воспрянуть духом.

Напилась я в итоге как поросенок. И то плакала, то смеялась, то предавалась унынию, то сама себя утешала, что как-то все наладится, пусть и не сразу.

Ну да ладно, одинокая девушка, попавшая в передрягу, имеет право на маленькие слабости.

От этих самых винных слабостей я маялась физической слабостью все утро. Пришлось выпить, но уже лекарства, принять контрастный душ и выбраться в люди. На улице было холодно, по-мартовски ветрено и грязно, уныло и безрадостно. Зима отступала, весна крадучись подступала.

А мир и город были такими же. Словно и не отсутствовала я на Земле более полугода. Хотя мировые и государственные новости стоит все же узнать, а то мало ли, вдруг у нас президент сменился, а Европа стала частью Америки. Это я иронизирую, конечно, но информацией таки стоит разжиться.

Ну а пока салон красоты. Мариэлла, конечно, хорошая девушка. Но она отвратительно следила за своим одименовским телом и точно так же плохо — за моим земным. Но хоть похудела, это запишем ей в плюс. Я, грешна, люблю вкусное и при том, что старалась питаться умеренно и занималась спортом, нет-нет, а срывалась в гастрономические экзерсисы.

На вопрос стилиста, что будем делать с волосами, я неожиданно для себя самой ответила, что подправим форму и осветлим их. Захотелось измениться, чтобы в зеркале отражалась и не темноволосая Мариэлла, и не прежняя темно-русая Мария. Пусть будет светленькая мама Софи, Мари. И должна сказать, мне это удивительным образом шло к лицу. Вышла я из салона красоты настоящей милашкой, золотистой блондинкой с пушистыми вьющимися волосами.

Погружение в земную реальность прошло быстро. Новостные ленты и каналы, почта, афиша значимых событий, прошедших и грядущих, соцсети самых значимых блогеров, на коих я была подписана. Несколько сообщений старым знакомым с нейтральным «как дела?».

Заодно узнала, что, оказывается, у меня была амнезия. Ну что ж, не самый плохой способ влиться в чуждое окружение. Мариэлла, пожалуй, поступила правильно. Надеюсь только, она не травила мое тело разными химикатами и убойными медикаментами, которые ей наверняка прописывали. В аптечке я ничего нового не нашла, но стоит еще проверить остальные шкафы и тумбочки. Мало ли…

А так… Быстро взяла несколько заказов, когда обнаружила, как уменьшилась сумма на банковском счету. А еще пришлось погасить налоги и коммунальные платежи за все прошедшие месяцы. Плохо, похоже, Мариэлла так и не разобралась со всеми житейскими моментами.

По ходу действий составляла подробный план-инструкцию. Распечатаю и выложу на видном месте. И все пароли, логины, реквизиты. Мариэлла поняла, как пользоваться банковской картой, а вот с остальными вещами сама не догадалась, а подсказать было некому, наверное.

Разумеется, у меня не было уверенности, что это все понадобится именно моей напарнице по жизни и мирам. Были лишь отчаянная надежда и вера в чудо. И поддерживало их бриллиантовое кольцо на пальце. Никакой магии от него не шло, я ничего не чувствовала, ну так на Земле и магии нет, и я-Маша магом не была.

Но в глубине души я тщательно лелеяла эти два чувства. Я надеюсь. И я верю. Чудо случится. Не знаю когда и как. Но не может не случиться. Ведь там, в далеком мире, меня ждут маленькая девочка Софи, огромный страхолюдный гронх, студенты двух рас. И любимый мужчина.

И я очень хочу к ним.

А потому, засучив рукава, я начала привычно строчить списки дел. Словно бы мне предстояло в любой момент сорваться и укатить на постоянное место жительства далеко-далеко. Туда, где меня ждут семья и работа. А моя задача — закончить и привести в порядок все дела здесь, написать подробные инструкции своей преемнице, избавиться от личного и компрометирующего. Того, что я не хочу оставлять никому. Навестить могилы родных, успеть повидаться со всеми близкими друзьями. Посетить все значимые и интересные места и события. Напитаться духом родного мира.

И, конечно же, пополнить багаж знаний. Все, что может пригодиться в будущей новой жизни. Ведь нельзя взять с собой ничего материального. Только то, что в голове.

И я покупала один обучающий курс за другим, слушала, конспектировала, разбиралась, запоминала, прикидывала, как это можно использовать в работе со студентами. Плевать, что я возможно никогда к ним не вернусь. Пока я верю и надеюсь, сила моя крепка.

И опять мне помогали четкое планирование, тайм-менеджмент и делегирование. Заказать продукты на дом, а не тратить самой время на походы по магазинам. Готовая еда от специальных фирм по четко рассчитанному количеству калорий и моим вкусовым пристрастиям. Приходящая раз в неделю домработница. Покупка готовых курсов и мастер-классов, чтобы не тратить время на самостоятельные поиски необходимой литературы или видео. Все, что можно было поручить кому-то другому, было перенаправлено им. Я же должна была максимально быстро набраться знаний и умений, успеть множество других дел. Ну и, конечно, рабочие проекты ради денег. Жить на что-то тоже нужно.

Удивительно, но при таком бешеном графике, когда забита каждая свободная минута, а планы расписаны на пару недель вперед, я все успевала. Уставала ужасно, не без этого. Но я была довольна своей продуктивностью. Вряд ли я бы протянула так на постоянной основе, если жить месяцами или годами в таком темпе, то рано или поздно силы закончатся и понадобится отпуск. Но пока все шло хорошо и успешно.

Незаметно пролетели март, апрель. Периодически меня стало накрывать уныние. Все чаще закрадывались мысли, что я зря надеюсь. И что уж за столько-то времени Мариэлла могла снова провернуть этот свой ритуал и вновь поменять нас местами.

Неужели она решила оставить все как есть? Передумала жить на Земле? Не справилась? Вернулась в свое тело навсегда? А как же я? А Софи? Ведь малышка ей совсем чужая, она ей даже имени не смогла дать. И что? Отдала ее? Ну хорошо, маркиз Нобль будет только рад, если заполучит внучку в свое полное владение. Это я, стервозина, не позволяла. А как же мой Гришаня? Он привязан ко мне, гронхи связаны с хозяином. Но как его приняла Мариэлла? Она-то в курсе, что это за монстр такой. И неужели Гришка не почуял, что там теперь совсем не я, его милая хозяйка? Обидно, черт возьми.

А жених? Мой Артур! Да ну как так? Это я ему нравилась, это меня он полюбил. Но, правда, спас тогда Мариэллу. И все равно! Это мой мужчина, и это я с ним спала.

Мой ребенок. Мой питомец. Мой мужик.

И, в конце-то концов, там мои студенты! Я что, зря столько месяцев их муштровала и мучила? Это что же, они теперь называют моим классным прозвищем Мариэллу Монкар?

Ну это прямо вот совсем уж нечестно выходит.

Я старалась держаться, но с каждой неделей на Земле это становилось труднее. Правда, перстень даже и не думал исчезать. И у меня вошло в привычку постоянно его теребить и крутить на пальце. Эта его материальность позволяла мне не терять силу духа.

А однажды рано утром, когда я уже отключила будильник, но еще лежала и пыталась заставить себя спустить ноги с постели на пол, вдруг резко что-то хлопнуло и запахло озоном.

От громкого звука я подпрыгнула и соскочила на пол. Думала, что-то взорвалось на кухне. Даже сделала шаг по инерции, но вдруг заметила что-то неясное в центре комнаты. Было темно, у меня плотные шторы блэкаут, и я не сразу разобрала, что это. А потом на негнущихся ногах шагнула к окну, резко раздернула полотнища и прижала ладонь ко рту.

На моем ковре, прямо по центру комнаты оказался Марсалис, за него держалась стоящая на ножках Софи. За их спиной — уменьшившийся до размеров бульдога Гришка. И медленно гас портал перехода…

— Ма-ма-ма-ма… — взвизгнула Софи, опустилась на четвереньки и быстро рванула ко мне. — Плюм! Блюнь! Мю! Ма!

Понятия не имею, что это значит на ее языке, ведь ей еще и года не исполнилось, и она пока не говорит. Но я опустилась на колени, подхватила девочку на руки, прижала к себе и расплакалась. Точнее, я не поняла, что плачу. Мне об этом сказал Марсалис:

— Тетя Маша! Мы вас нашли! Ула! Мы с Софи и Глишей так долго вас искали. Не плачьте, мы вас забелем с собой.

Гришка же припал к полу и, тихонечко поскуливая, пополз в мою сторону.

— Идите сюда! Вы ж мои родные!

В общем, я их затискала, зацеловала, заобнимала. Софи ни на секунду не спускала с рук. Марсалиса просто прижимала к себе и то гладила по голове, то целовала в щечку. Гронх, каким-то образом уменьшивший размер и ставший малогабаритным, жался ко мне, облизывал всеми тремя языками, мотал хвостом так, что змею чуть не вырвало от головокружения, и она тяпнула его за задницу. Все как в старые добрые времена.