Магия из прошлого (СИ)

Глава 17

— Энира, — вполголоса окликаю девушку, чтобы не испугать. Душа боится, что мы опоздали, но нет, она пошевелилась, слегка повернула голову вбок, прислушивается. — Эни, милая, — подхожу ближе, Калеан с Дженардом стоят за моей спиной.

— Кто вы такие?! — Эни подскочила и подтянула ноги под себя, ее брючный костюм весь скомкался. Но самое ужасное — это глаза нашей девочки. Обычно они бездонно-голубые, а сейчас почти прозрачные, в них дикий ужас. — Зачем вы меня заперли здесь?!

— Эни, послушай меня, — стараюсь говорить, как можно ласковее, — мы — твоя семья, ничего плохого тебе не причинит никто из нас…

— Что вы несете?! — она не дает мне договорить, и я понимаю, ведь она видит нас впервые в жизни.

— Энира-Белль Перил Мондал, тебе тридцать лет, у тебя в субботу помолвка с Девором, но ты его не любишь, уклоняешься от поцелуев, не хочешь оставаться с ним наедине. Твой отец погиб полгода назад, выпив отвар белладонны в своем кабинете на восемьдесят втором этаже.

— Откуда…

— Послушай, милая моя, — продолжаю речь, — мы пришли из будущего на три года вперед. В той жизни…

Пересказываю ей историю любви ее и Калеана, упоминаю о ребенке Калли, добавляю деталей о ее личном. Мы с ней настолько близки, что можем говорить обо всем. Я знаю ее тайные мысли, привычки, стремления и вкусы. Добавляю подробностей, чтобы малышка поверила моим словам, но она с опаской смотрит на стоящих за моей спиной мужчин.

— Эни, позволь Калеану прикоснуться к тебе, пожалуйста, не бойся его, — поглаживаю плечо нашей девочки, стараюсь успокоить, — Калеан, расправь плечи, будь собой, — добавляю для брата мысленно, — ей нравится твой авторитарный тон, нравятся управленческие повадки, она без ума от тебя настоящего.

Калеан подает руку Энире, она дрожит, слегка привстает с кровати, смущается своего внешнего вида, боится поднять глаза на моего брата, но старается успокоиться. Я отошла к Джену, прижалась к его плечу, наблюдаю за всем с умилением. По сути, мы проживаем ту же жизнь снова. Все это уже было, но при других обстоятельствах.

— Она очень красивая, — говорит Калеан мысленно для меня и Дженарда, — она не может быть реальной. Я наверняка сплю.

— Да, пьяный под столом, — добавляю тоже мысленно.

Энира тем временем отвечает на рукопожатие Калеана и уже смелее смотрит ему в лицо. Ресницы неподвижны, она забыла, как моргать, а глаза в этот момент похожи на сияющий голубой шелк.

— Джен, мы можем забрать ее с собой на три года вперед?

— Думаю, да. Ее жизнь здесь оборвалась, значит, за пределами мы ничего не изменим, и в крайней точке, в которую мы вернемся все останется так же. Но я не знаю, как ее появление воспримет наше время.

С ошарашенной Энирой мы возвращаемся назад. Она задает много вопросов, но мы спешим вывести ее из прошлого, чтобы вернуться под наш непробиваемый купол.

— Но что делать дальше, Джен? — обеспокоено спрашиваю мужа в мыслях, хочу с ним посекретничать, но нам некогда уединяться, нужно следить за Эни, потому что мы единственные знаем ее настоящую. Муж не отвечает, думает.

Мы расселись в гостиной, теперь уже парами, как это было раньше. Жизнь возвращается в прежнюю колею, не хватает только детей и мирной обстановки за пределами нашего дома.

Элим рассказал слухи о темных магах. Оказалось, что они готовили захват башни много десятилетий. Была собрана армия монстров, некоторые создавались специально, другие были вызваны из призрачного леса. Все темные маги, умеющие принимать облик человека и одаренные каким-никаким интеллектом, объединились в сообщество против светлых сил. Конечная их цель остается загадкой, но есть версия, что они планируют захват не только магической башни, но и власти над всем миром. В главные кабинеты разных стран уже подсадили своих магов, теперь они управляют ведущими государствами, а значит, имеют контроль над простыми смертными. По одной из версий, услышанных Элимом, темные маги хотят стать единственными хозяевами на планете. Обычных людей пока что воспитывают как рабов, прививают им взгляды определенной направленности, заставляют ходить по струнке, мыслить так, а не иначе. Для магов это обычная рабсила, но спустя несколько сотен лет человечество освободит землю, причем добровольно.

Долго молчим после рассказа Элима, но внутри бушует гнев. Вижу, как глаза моего мужа становятся темнее, зубы жестко сцеплены, на лице выступили мышцы. Он испытывает все то же самое.

— Мы должны продержаться до тех пор, пока мои силы не окрепнут. Нам нужно будет забрать Диэна и снова вернуться на семьдесят пять лет назад, дать Эстелите погибнуть. После этого мы вернемся в наше время… Надеюсь, в ту спокойную жизнь.

— Я не понимаю, что стало отправной точкой всех этих перемен? — озвучиваю мысли.

Все молчим, думаем, но братья ответить не смогут, они не знают, что происходило в нашей настоящей жизни.

— Эсма, — вдруг вспоминаю я, — где наша Эсма?

— К чему ты ее вспоминаешь? — Элим спросил раздраженно.

— С нее все началось.

— Не хочу о ней ничего знать, — Элим фыркнул.

— Что у тебя с Эсмой? — спрашиваю насторожено.

— Та… — Элим отмахнулся, Лаури рядом с ним напряглась, смотрит на своего предназначенного, ловит его глаза. И только после того, как они поравнялись, брат продолжил: — Это моя бывшая девушка. Мы встречались с ней целый год. Адский год моей жизни.

— Ты встречался с Эсмой? — Дженард между слов чертыхнулся.

— Она всю душу из меня вытрясла… Не знаю, зачем я так долго терпел.

— А что она делала? — несмело спрашивает Лаури, как самая заинтересованная.

По правде сказать, мне и самой любопытно, что там произошло, если Элим злится от одного упоминания ее имени. Я не привыкла видеть брата таким. Обычно он на позитиве, всегда шутит, улыбается, а здешняя его версия совсем не такая. На его плечах будто весь мир успел полежать за последние три года.

— Да, Элим, что у тебя было с Эсмой? — повторяю вопрос, потому что все мы ждем ответа, а он молчит.

— Сначала все было хорошо. Ну как… Бегал за ней почти год, потом она сдалась, мы начали встречаться, я предлагал съехаться, а она все откладывала. И чем дальше, тем больше ее капризов мне приходилось терпеть. Она всегда хотела чего-то нового, требовала от меня больше внимания, резко меняла свое решение… А ее настроение… Это вулкан, который периодически извергался. Сумасшедшая она, короче говоря… Никогда не слушала меня, все наперекор, не признавала, что я прав, даже когда это очевидно. И эти ее постоянные… — Элим запнулся, вспомнив, что рядом с ним сидит Лаури, — в общем, я был несчастен с ней.

— Вот это поворот… — Джен задумчиво провел рукой по волосам. — Значит, Энди не встретил Эсму, она была с Элимом. Но где все-таки тот поворот, который оказался фатальным для всех нас?

— В моей памяти все было так. Элим познакомился с Эсмой, у нее случился скачок сил (видимо, потому что она контактировала с Энди), тогда ты, — киваю младшему, — хотел на ней жениться, чтобы обезопасить, но вмешался Энди, и стер твои чувства из памяти. Эсма стала нам подругой. Между делом она набросилась на Калеана, который тоже, кстати, делал ей предложение. После того раза Калеан передумал выдавать меня замуж. И Эсма повлияла на ситуацию с Кирамом, озвучив при всех, что он гей и об этом давно всем известно, буквально толкнула его к Дою, но потом мы узнали, что они и так тайно встречались.

— Получается, что Эсма все изменила?

— Нет, скорее Энди, потому что он изменил ее жизнь, а она коснулась и нас. Вот где случился тот самый поворот не туда. Если бы Энди не встретил Эсму, наша жизнь была бы такой, какой мы увидели ее здесь. Неужели такое возможно?

— Выходит, что так.

— Диэн разыщет Эсму и приведет к Энди. Но это все равно ничего не изменит. Нам нужно просто ждать, когда мои силы окрепнут.

Вечером того же дня случилось еще одно происшествие.

Когда мы с Дженом устроились в постели, намереваясь на этот раз хорошо друг друга расслабить, в комнате появился Эрней Торсес.

— Алита, — он едва произнес мое имя, и тут же упал у кровати.

Его одежда разорвана, сквозь нее виднеются кровавые раны, причем весьма глубокие. Я на некоторое время застыла в немом шоке, быстрее меня сориентировался Дженард.

— Ублюдок! Я же сказал не возвращаться! — Он уже хотел его переместить, но я в страхе подняла руку. Не могу понять своих эмоций, но мне стало больно, когда я увидела едва живого Тортеса. А дальше сделала все на автомате.

— Сириан! — выкрикнула в воздух, сама присела около раненного, положила его голову на свои бедра, поглаживаю волосы. Он пошевелился, взял мою руку, и только после этого я поняла, что он все еще жив и находится в здравом уме.

— Алита, — каждое слово произносит через боль, — я люблю тебя.

— Какого черта происходит?! — Дженард злится, ему не нравится, что я глажу другого мужчину, прижимаю его голову к себе. Я и сама не контролирую этих действий, мое тело выполняет то, что ему хочется, я будто со стороны слежу за всем этим и не всегда могу остановиться.

В комнате появился лекарь, без слов исцелил моего «мужа» и скрылся. Взмахом руки я сменила одежду Эрнея, сделала все почти неосознанно, даже не вдумалась, откуда я перемещаю его вещи.

— Я не знаю, что происходит, — говорю спокойно, а у самой из глаз слезы. Руки продолжают прижимать к себе Тортеса, его голова уже на моей груди, мы сидим в обнимку.

— Может хватит уже лапать мою женщину? — Дженард попытался меня поднять, но я его остановила, дав знак, что еще хочу сидеть на полу. — Алита, мне это не нравится, — говорит злобно, и я его понимаю.

— Ты меня любишь. Я знал это, — Эрней поймал мои глаза, и на этот раз сам притянул меня к себе. Моя голова легла на его плечо, и стало удивительно спокойно, словно я оказалась на своем месте.

— Какого хрена?! — Дженард переместил меня к себе на руки, ухватился покрепче, не дает мне шелохнуться. Эрней поднялся на ноги, стоит с уверенно расправленными плечами.

— Пойдем домой, Алита, — протягивает мне руку ладонью вверх.

— Никуда она с тобой не пойдет, — рычит Дженард, продолжая удерживать меня и блокируя проявления магии. Он боится, что я сама поддамся порыву и пойду на зов. И правильно делает, потому что мое тело рвется, я ощущаю импульсы и понимаю, что если бы не руки Джена, я сорвалась бы.

— Я купил нам дом у реки, но там еще ремонт, хотел сделать тебе сюрприз, — Эрней говорит с лаской и заботой, игнорирует Дженарда. — Ты меня любишь, Алита, уже нет смысла отрицать… На нелюбимых так долго не обижаются. Мы же хотели завести ребенка, когда война закончится… В нашем доме будут все условия для пополнения.

— Я не знаю, что происходит, Джен, — говорю мысленно мужу, которого считаю настоящим, — меня тянет к нему, я не могу сопротивляться. Все мое тело готово броситься к нему, будто я и правда его люблю.

— Сопротивляйся, Алита, это не настоящая наша жизнь, все это скоро исчезнет. Не он твой предназначенный, а я, значит, наши чувства крепче.

— Предназначенный? — Лицо Эрнея тронул страх, он посерел в одно мгновение. — Пойдем со мной, солнце, — он смахнул неприятные чувства и снова подал мне руку. Сейчас я вижу, что на самом деле Тортес добрый и заботливый. В странном видении, будто в воспоминаниях, увидела, как я прошу его быть со мной грубым и говорить пошлости. Я кручу им, как мне хочется, он все выполняет, а я испытываю приятное удовлетворение.

И вся эта утренняя сцена, похоже, была разыграна для меня.

— Я начинаю вспоминать свою жизнь из этого времени, — сказала для Джена. — Эрней, мне нужно все обдумать, я не могу выбрать между вами, возвращайся домой.