Эмили ждала его в комнате, стараясь подавить охватившее ее беспокойство. Она начала нервничать, внезапно почувствовав, что собственная неопытность до смерти пугает ее.
Надо ли сказать ему?
Но что сказать? То, что через две недели ей назначена серьезная операция?
Сев на край кровати, она в безмолвном отчаянии стиснула руки. Нет сомнения, что, узнав о меланоме, он мгновенно исчезнет. Какой горячий ковбой захочет, чтобы занятию сексом предшествовал разговор о таком страшном заболевании, как рак кожи?
Вряд ли он заметит след на голени, в том месте, где ей удалили родинку. Конечно, он не обратит на него внимания. Почему ему может броситься в глаза небольшой и совершенно безобидный на вид шрам? Он не будет представлять для него никакого интереса.
Ну ладно, с этим все прекрасно. Тогда что ей делать с девственностью? Нужно ли затронуть эту тему? Следует ли ей признаться, что она еще никогда не была с мужчиной?
Подружки рассказывали Эмили, как это было у них в первый раз. Они попивали содовую воду, хрустели чипсами и обсуждали не совсем приличные подробности, как это часто делают женщины. Но сейчас это ей ничем не поможет.
Эмили надеялась, что ее первый возлюбленный навсегда останется единственным. Он будет мужчиной, который станет ей мужем и отцом ее детей.
Но она в таком положении, что просто глупо ждать, пока появится мистер Единственный.
Рак навсегда изменил ее будущее. Жизнь стала слишком непредсказуемой, а Джеймс Далтон оказался слишком красивым, слишком волнующим и сексуальным.
Послышался стук в дверь, и Эмили буквально слетела с кровати. Глубоко и неровно дыша, она пригладила блузку и открыла дверь.
Джеймс посмотрел на нее с улыбкой, которая смягчила резкие черты его лица и почти скрыла затаенную грусть в глазах.
— Привет! сказал он.
— Привет! — Эмили, сердце которой трепетало как у девочки-подростка, отступила назад, и Джеймс вошел в комнату.
Она заперла дверь. Подняв вверх пакет, взятый в аптеке, он объявил:
— Вот они.
Ах, да, конечно. Защита. У него достаточно ответственности, чтобы заниматься безопасным сексом, и опыта, чтобы вовремя заговорить на эту тему. Но ей стало легче оттого, что он не носит презервативы в бумажнике. Очевидно, у Джеймса нет привычки заниматься случайным сексом, находя в барах женщин на одну ночь.
— Ты все еще одета, — криво улыбнувшись, заметил он.
У Эмили оборвалось сердце.
— Ты ожидал, что я буду обнаженной?
Он бросил пакет на тумбочку.
— Надежда всегда есть.
— Я сняла ботинки, — возразила она, поморщившись от собственного неумения проявить кокетство.
Джеймс бросил взгляд на ее ноги.
— Тогда ты опередила меня на один шаг, — он решительно уселся на край кровати и быстро снял потрепанные ботинки. — Теперь мы на равных.
— Но ты в куртке, — заметила Эмили.
Он снял ее и отшвырнул в сторону.
— Уже нет.
Эмили не ожидала, что он вовлечет ее в игру.
Трепеща, она стояла посреди комнаты, превратившейся в сцену для стриптиза.
Джеймс откинул со лба густые темные волосы.
— Твоя очередь, красотка!
Она совсем не чувствовала себя красоткой, потому что комнату заливал яркий свет, а Джеймс следил за каждым ее движением.
— Твоя очередь, — нетерпеливо повторил он.
— Так нечестно. Это моя комната. И правила устанавливаю я.
— Сдаюсь! — Джеймс стянул с себя рубашку, и она увидела его обнаженную грудь и серебряное колечко в левом соске.
Эмили в изумлении смотрела на блестящее украшение, в середину которого был вставлен черный камешек.
— Я сделал это очень давно, — пояснил он.
— Сам?!
— Это был для меня духовный обряд.
По мнению Эмили, в этом было больше сексуальности, нежели чего-то духовного, но она не собиралась возражать ему.
— Тебе не больно?
Джеймс поднял на нее глаза и ухмыльнулся.
— Хочешь подойти и проверить?
Да. Очень хочет. Он невероятно привлекателен.
Каким опасным и соблазнительным он выглядит, лежа полураздетым на постели и дразня ее игривой улыбкой!
Подняв руку, Джеймс поманил ее к себе. Эмили подошла ближе, и, притянув ее на кровать, он нетерпеливо и жадно впился в губы Эмили.
Внезапно ей показалось, что она чувствует его руки по всему телу. Ей хотелось выключить лампу, расслабиться в его объятиях, но он был слишком нетерпелив, слишком возбужден, слишком…
— Скажи, что тебе нравится, — прошептал Джеймс, лаская языком ее ухо и расстегивая на блузке верхние пуговицы. — Скажи, что ты хочешь…
Помоги ей Бог, но она не знает!
— Я все сделаю, Эмили, все, что ты захочешь.
Ей нужно попросить его не спешить, дать ей время, но как она может сказать об этом.
Проведя ногтем по его груди, она задержала палец у левого соска, почти касаясь очаровавшего ее колечка.
— У меня нет никакого опыта, — вздохнув, призналась она.
Джеймс поднял голову. Она лежала под ним, вдавленная в постель весом его тела.
— Опыта в чем?
— В сексе. В занятиях любовью. Это мой первый раз.
Он окаменел. Шрам над правой бровью слегка дернулся. Эмили затаила дыхание. Ее пальцы коснулись колечка, задев магический камень.
Джеймс откинулся назад и снял руку Эмили со своей груди.
— Не нужно останавливаться, Джеймс. Ведь ты еще хочешь меня?
Он, нахмурившись, посмотрел на нее. Что выражает этот взгляд? Гнев? Смущение?
— Сколько тебе лет?
Эмили закусила губу. Она все еще ощущала вкус его поцелуя, и ей казалось, что она до сих пор чувствует его настойчивые губы.
— Двадцать два.
Джеймс посмотрел ей прямо в глаза, и в его взгляде вновь появились тоска и беспокойство.
— Почему я? И почему сейчас?
Эмили не знала, что сказать, как объяснить ему свое решение, не упомянув о том, что больна раком.
Она не собирается затрагивать эту тему, чтобы вызвать жалость или, упаси бог, отвращение у мужчины, с которым она хочет заняться любовью.
— Я устала ждать, — сказала она.
— И поэтому ты подцепила первого попавшегося парня в баре? Это чертовски неблагоразумно!
Что она могла возразить на это? Вряд ли он поймет, как ей необходимо почувствовать себя свободной и желанной, забыть о своей болезни.
— Ты смотришься в зеркало, Джеймс? Ты знаешь, как ты красив?
— И только поэтому ты хочешь переспать со мной? — изумленно спросил он. — Но это просто безумие!
— Это всего лишь секс, — возразила Эмили.
Он широко раскрыл глаза.
— Но так не должно быть! Тебе нужно подождать, Эмили, и найти своего парня.
Эмили стиснула ворот блузки. Все это было так унизительно.
Джеймс ласково коснулся рукой ее щеки. Так ласково, что она едва не расплакалась. Ей хотелось попросить его остаться, обнять ее, но у нее не хватало смелости открыть ему свою душу и признаться в том, что он нужен ей.
— Я не могу сделать это, — произнес Джеймс, отводя руку от ее лица.
Эмили гордо вздернула подбородок.
— Это не имеет значения, — с притворным равнодушием сказала она.
— Я должен уйти, — с этими словами он надел футболку и протянул руку за ботинком. — Если я не уйду сейчас, я… — он умолк, не договорив.
Эмили лежала на кровати, наблюдая за Джеймсом. Наконец он поднялся. У него был вид воина, потерпевшего сокрушительное поражение. Он схватил куртку, бросился к двери и в мгновение ока исчез, оставив девушку в одиночестве.
В тягостном и безнадежном одиночестве.
Было ровно шесть часов утра, когда Джеймс приник к зеркалу, рассматривая свое отражение.
Когда он согласился принять участие в Программе защиты свидетелей, он полагал, что в нее входит изменение его внешности, но, как оказалось, пластическая хирургия не была частью сделки. Его лицо осталось прежним, включая шрам над бровью, который он получил, когда попал в тюрьму.
Эмили понравилось, как он выглядит. Она хотела переспать с ним, отдать ему свою девственность только потому, что он показался ей красивым.
Обеспокоенный ходом ее мыслей, Джеймс пристально изучал свое лицо. Интересно, нашла бы она его по-прежнему красивым, если бы узнала, что он бывший заключенный? Соучастник убийства?
Грубо выругавшись, он отвернулся от зеркала.
Почему должно было случиться, что она так похожа на Беверли? Он был первым возлюбленным Беверли, мужчиной, которому она отдала все, но тогда обстоятельства были совсем иными.
Беверли Хэллуэй любила его, в то время как Эмили вообще не знает его.
Пытаясь отбросить тягостные мысли, Джеймс в последний раз оглядел комнату, взял свои скудные пожитки и направился к двери. Солнце уже взошло.
Щурясь от яркого света, он увидел, что Зак Райдер, сопровождающий инспектор, уже ожидает его, прислонившись к машине. У Джеймса не было автомобиля, но Программа защиты свидетелей выделила ему достаточную сумму, чтобы он, устроившись на новом месте, смог купить подержанный пикап.
Райдер затянулся сигаретой, и табачный дымок неспешно поплыл в утреннем воздухе.
— Доброе утро.
Джеймс ограничился кивком. В Райдере текла смешанная кровь: как и Джеймс, инспектор был наполовину индеец и отличался высоким ростом и крепким телосложением. Но на этом сходство заканчивалось. На вид Райдеру было лет сорок, у него были седые виски и весьма своеобразное чувство юмора. Он принадлежал к элитному подразделению судебных исполнителей.
Джеймсу же было только двадцать шесть лет, и большую часть юности он провел, обучаясь ремеслу преступника. Обладая высоким уровнем интеллекта и превосходными способностями, он сделался экспертом-самоучкой в электронике, способным взломать самые сложные охранные системы. Создание разнообразных электронных устройств для обнаружения и вывода из строя средств слежения занимало все его свободное время. Естественно, что подобные умения заинтересовали преступников. Джеймсу не потребовалось много времени, чтобы сделаться членом преступной группировки Лос-Анджелеса.
Райдер указал на ресторанчик, примыкавший к мотелю:
— Позавтракаем?
Джеймс поправил ремень сумки, висевшей у него на плече.
— Вот уж здесь мне меньше всего хочется есть.
— Это почему, интересно? У них появились тараканы?
— Просто я хочу скорее уехать отсюда.
И избежать встречи с Эмили. Что, если ей придет в голову позавтракать здесь? Он посмотрел на ряд припаркованных машин и заметил небольшой автомобиль, который вполне мог принадлежать ей.
— Заедем в какую-нибудь закусочную?
— Только если нам встретится что-нибудь по пути.
У Джеймса не было желания задерживаться в Льюистоне. Ему хотелось поскорее забыть этот город и девушку по имени Эмили. Он провел беспокойную ночь, думая о ней и гадая, кто она и где живет.
Его не должно было волновать это, но мысль о следующем парне, которого она встретит в баре, не давала ему покоя, потому что этот ублюдок с удовольствием возьмет то, что она предлагает.
В дороге они молчали, и Джеймс, откинувшись на спинку сиденья, размышлял о том, что его решили поселить в Силвер-Вулф, небольшом городке в северо-восточной части штата Айдахо. От Льюистона он находился в полуторах часах езды.
— Ты мог бы заглянуть в «Тэнди-Стейблс», — внезапно произнес Райдер.
— Зачем?
— Узнать насчет работы. Пожилая леди, которая держит конюшню, ищет помощника. Предлагает питание и жилье — жилой фургон на ее территории.
— Откуда вы знаете?
Инспектор наклонил голову.
— Знать — это моя работа. Неужели ты думал, что я брошу тебя в небольшом городке без всяких перспектив найти работу? Кроме того, я слышал, что ты умеешь обращаться с лошадьми.
Джеме пожал плечами. Он вырос в Техасе, хорошо ездил верхом, умел арканить лошадей и когда-то воображал себя ковбоем. А стал бандитом…
— Я вырос на ранчо.
— Тогда возвращение к основам пойдет тебе на пользу. Говоря о… — Райдер умолк и бросил на него внимательный взгляд. — Ты отвратительно выглядишь, Далтон.
— Я не выспался.
— Почему же? Был слишком занят, пытаясь трахнуть какую-нибудь хорошенькую блондинку, которую ты подцепил в баре?
Сукин сын! Он знает, что произошло.
— Я не нарушил правил.
— Да. Но при первом же нарушении я прострелю тебе задницу Мы вышибем тебя из Программы быстрее, чем ты нашел эту девицу.
— Не впутывайте ее. — Меньше всего Джеймсу хотелось говорить об Эмили и тем более признаваться, что она запала ему в сердце.
— Просто не проколись. — Инспектор дружелюбно улыбнулся, давая понять, что он скорее друг, чем враг. — Потому что мне это тоже повредит.
— Я и не собираюсь, — возразил Джеймс и подумал, что бывшие заключенные всегда говорят так.
Нельзя винить Райдера за недоверчивость. Тем более что он знает далеко не все. Никто, ни люди в Программе защиты свидетелей, ни ФБР не знают, что у Джеймса есть ребенок — черноглазый мальчик, усыновленный по его просьбе другим мужчиной. Но с тех пор его преступная душа переродилась. Отцовство, несмотря на то что оно было тайным, круто изменило Джеймса.
Через полтора часа Райдер свернул с шоссе на небольшую проселочную дорогу.
— Вот он, Силвер-Вулф.
Джеймс посмотрел в окно. Его внимание привлекли высокие деревья на участках и необычные деревянные дома. Ему показывали видеофильмы о Силвер-Вулф, чтобы ознакомить с местностью, в которой ему предстояло жить. Сначала его собирались отправить в общину индейцев племени чероки, но от этой мысли пришлось отказаться, потому что разыскивавшие Джеймса бандиты без труда могли сообразить, что он ищет убежище среди своих соплеменников. Поэтому ему подобрали городок вблизи резервации Нез-Перс. Индейцы, жившие в ней, принадлежали к другому племени.
Инспектор остановил машину перед «Силвер-Вулф Лодж». Джеймс смотрел на окруженный кустарником мотель, зная, что это его временный дом.
Как только он найдет работу, возможно ту, о которой упомянул Райдер, он обзаведется постоянным местом жительства.
В Программе защиты свидетелей ожидают, что здесь он пустит корни и затеряется среди местного населения. Если, конечно, не появится угроза для его безопасности и ему не придется снова куда-то переезжать.
Прошло три дня с того вечера в Льюистоне, когда Эмили встретила и потеряла Джеймса. Казалось, что прошло достаточно времени и пора продолжать жить дальше, но ей никак не удавалось выкинуть его из головы, его образ преследовал ее и днем и ночью.
Вбежав в заднюю дверь круглосуточного ресторана «У Долли», она пробила карточку, отметив время прихода на работу.
— Извините за опоздание, — обратилась Эмили к официантке, отработавшей ночную смену и собиравшейся уходить. — У Кори в школе было собрание, и оно продолжалось дольше, чем я ожидала.
— Ничего страшного. У всех нас есть дети, — добродушно откликнулась та.
Эмили вздохнула. Детей у нее нет, но есть младший брат, которому она изо всех сил старается заменить мать.
Поздоровавшись с поваром, Эмили оглядела зал.
Небольшое количество посетителей означает, что у нее будет не много работы. Конечно, завсегдатаи уже тут как тут, приходят как по часам. Лорна, косметичка из салона напротив, расплачивается за обед, который она всегда берет с собой, а Харви Осборн, вышедший на пенсию почтовый работник, уже занял свое постоянное место.
На противоположной стороне от Харви, за крайним столиком она заметила мужчину в черной ковбойской шляпе, сидевшего к ней спиной. Газета, которую он держал в руках, закрывала почти весь стол.
Эмили проверила заказы, которые оставила ей ушедшая официантка. В них было все, включая вишневый рулет и нескончаемые чашки кофе для Харви. Когда она наполнила его чашку, он поднял голову и улыбнулся. Харви был мал ростом, тощ и узкоплеч. Брюки всегда пузырились у него на коленках. Каждый день он надевал полосатые подтяжки для того, как подозревала Эмили, чтобы с него не свалились брюки.
— Как дела, мисс? — спросил он.
— Прекрасно.
Харви, несомненно, знает о том, что у нее рак.
Он обожает совать нос в чужие дела и сплетничать, как престарелая матрона.
Понизив голос, он кивнул на мужчину в черной шляпе.
— Держу пари, что это новый помощник Лили Мэй.
— Вы так думаете?
Харви любил поболтать о Лили Мэй Прескотт, легкомысленной владелице «Тэнди-Стейблс».
Он толкнул Эмили локтем.
— Ты бы могла подойти и спросить его.
— Пожалуй, мне следует поздороваться и сказать, что его заказ скоро будет готов, — с этими словами Эмили повернулась и, держа кофейник в руке, приблизилась к обладателю черной шляпы.
Мужчина пошевелился, зашелестел газетой и поднял голову.
Кофейник едва не выпал у нее из рук.
— Джеймс?
Это был он, такой же мрачный и недоступный, как ее мучительные сны, как боль от неудовлетворенного желания.
Она испугалась, что упадет в обморок.
— Эмили?
Пораженный не менее, чем она, Джеймс смотрел на нее с неподдельным изумлением.
Эмили, стараясь держать себя в руках, подошла к его столику, делая вид, что она всего лишь выполняет свою работу.
— Еще кофе?
— Нет. Да. Конечно!
Он растерялся, но его растерянность была вполне понятна. Ведь ни один из них не ожидал, что они когда-нибудь встретятся.
Эмили наливала горячий кофе в его чашку, пытаясь убедить себя, что она переживет этот невероятно неловкий момент, выдержит глухой стук сердца и звон в ушах.
— Я думала, что ты поехал домой, — произнесла она прерывистым, как ее пульс, голосом.
— Так и есть. Я дома. Только что переехал сюда.
О боже мой!
— Вот почему я был в Льюистоне. — Джеймс кашлянул и сделал попытку продолжить объяснения:
— Я прилетел той ночью. Мотель находится недалеко от аэропорта, и я решил переночевать, — он поднес чашку к губам и тут же поставил на стол. — А как ты оказалась там?
— Я.. — Эмили поставила кофейник на стол. Днем у меня была назначена встреча, и мне не хотелось сразу после нее ехать домой.
— Поэтому ты сняла комнату?
— Да.
Ей казалось, что перед ней мираж, игра измученного воображения, но это на самом деле был Джеймс. Господи, неужели она действительно видит его!
— Эмили, я не хотел, чтобы так произошло.
— Забудь об этом. Все хорошо. — Она провела вспотевшими ладонями по униформе — розовому платью, которое ей приходилось надевать на работу. — Тебе понравится наш город.
— Вот это да! Вы, оказывается, знакомы?
Джеймс молча перевел взгляд на Харви, который, шаркая ногами, неторопливо приближался к ним. Не дожидаясь приглашения, Харви устроился за столом напротив Джеймса.
— Вы новый помощник Лили Мэй?
— Да. Она наняла меня сегодня утром.
— Здорово! Я так и знал. — Он повернулся к Эмили. — Что я тебе сказал? А как ты познакомился с нашей малышкой Эмили? — обратился он к Джеймсу. Что вы говорили о Льюистоне? — спросил Харви, не дожидаясь ответа на первый вопрос.
Захваченный врасплох. Джеме сложил газету.
Эмили видела, как он пожал плечами, пытаясь найти подходящее объяснение.
— Эмили очень красивая, — многозначительно произнес он.
Вставные зубы Харви ослепительно сверкнули.
— Я тоже думаю, что она хорошенькая. Вот почему я здесь околачиваюсь… то есть питаюсь здесь.
Но не передавай мои слова другим официанткам, ведь они думают, что я прихожу сюда из-за них.
Губы Джеймса дрогнули в легкой усмешке и Эмили вспомнила вкус его последнего, наполненного желанием поцелуя, когда он увлек ее на кровать.
А потом отпустил ее. И ушел.
Представившись новому обитателю Силвер-Вулф, Харви сообщил, сколько времени он живет в этом городе, а затем задумчиво добавил:
— Итак, ты будешь работать у Лили Мэй. Знаешь, эта женщина — сумасшедшая.
— Наверное, раз она приняла меня на работу.
Когда Джеймс бросил взгляд в ее сторону, Эмили подумала о предстоящей операции. Станет ли ему известно об этом? Проболтается ли Харви?
— Я проверю, готов ли твой заказ, — обратилась она к Джеймсу в надежде, что это заставит Харви вернуться за свой столик.
Но великий сплетник не сдвинулся с места, поглощенный рассказом о Лили Мэй.
Когда Эмили принесла Джеймсу завтрак, Харви наконец оставил его в покое, довольный тем, что ему удалось поговорить о Лили Мэй. После того как он расплатился по счету и вышел из ресторана, Джеймс сдвинул назад шляпу, и Эмили увидела его глаза. Глаза, полные тоски и отчаяния.
— Они, должно быть, были любовниками, — неожиданно произнес он.
— Кто? — поразилась Эмили.
— Харви и Лили Мэй.
Ее осенило.
— Ты хочешь сказать, что они…
— Давным-давно. Когда были молоды.
Эмили изумленно смотрела на Джеймса.
— Это никому не приходило в голову. Лили Мэй приводит Харви в бешенство.
— Потому что она проникла ему в плоть и кровь, Джеймс постучал себя по груди. — Такое случается.
Женщина овладевает тобой, и ты не можешь избавиться от нее. Ты… — он умолк, как будто осознав, что говорит о своих чувствах.
Эмили не знала, что сказать, чувствуя, что его слова вызваны воспоминанием о женщине, которую она ему напоминает.
— Я пойду. Не буду мешать тебе завтракать.
— Подожди. Эмили, подожди.
У нее затрепетало сердце.
— Да?
— Ты уже… — Джеймс пытался найти слова. — Ты не нашла кого-нибудь еще?
Эмили смущенно покачала головой:
— Это было не так уж важно.
— Неужели?
— Конечно. Это была всего лишь прихоть, вздохнув, сказала она.
— Я просто хотел быть уверен, что кто-то другой не…
Не сделал чего? Не лишил ее девственности? Не доставил ей удовольствие, о котором она мечтала?
Она закусила губу, чувствуя привкус губной помады.
— Извини, мне нужно работать.
Схватив кофейник, Эмили исчезла, оставив Джеймса в одиночестве.
Вскоре она вновь подошла к нему, чтобы узнать, не нужно ли ему что-нибудь еще. Избегая смотреть ей в глаза, он отрицательно покачал головой, и она молча положила счет ему на стол.
Джеймс не спешил покидать ресторан. Эмили видела, как он отрешенно сидит за столом и рассеянный свет, падающий от прикрытого окна, бросает на его лицо неясные тени. От всей его фигуры веяло тоской и одиночеством.
Постепенно зал заполнили посетители, и Эмили занялась работой, принимая заказы и переговариваясь с людьми, которых она знала.
Позже, неся на подносе два завтрака, она оглядела помещение, чтобы увидеть Джеймса еще раз. Но его не было. Он незаметно ушел, уплатив по счету и оставив на тарелке почти всю еду.
Эмили убрала посуду с его стола и протянула руку к блестящему золотому украшению, под которым он оставил чаевые.
Это была ее заколка, та, которую он прикрепил к карману куртки в тот вечер, когда они должны были заняться любовью.
В ту ночь, когда он оставил ее желание неисполненным.