Глава 3

Ох… больно. Везде больно. Такое впечатление, что осколки разбитого зеркала не просто изрезали мое тело, а попали внутрь, и мелкое острое крошево течет по жилам вместо крови, режа и царапая изнутри.

Так. Но если больно, значит, я жива? Значит, я все же дотянулась до голоса в тумане и взяла чужую жизнь в обмен… на что, кстати?

«Дети… – всхлипнул вдруг кто-то совсем рядом. – Мои дети!»

– Что? – в горле пересохло, язык ворочался с заметным трудом, и я закашлялась. Какое странное ощущение. Словно я – не я.

«Конечно, не ты, это же мое тело, – тоскливо отозвался все тот же голос. – Но ты обещала!»

– Что обещала?! – я резко села и тут же тихо взвыла – неприятные ощущения нахлынули с новой силой. Стеклянное крошево в крови оживилось и пустилось в пляс по венам. Но это уже мелочи, гораздо больше меня волновал ответ на вопрос. Клятвы мага – это же очень серьезно! Что я могла такого пообещать в обмен на жизнь?!

«Не бросать моих детей», – голос явно был женским. Печальным таким.

Я собралась с духом и открыла глаза. Ох, тварья мать! Где это я? И почему со мной разговаривает странная штука, похожая на цветной матерчатый гриб на тонкой ножке, да еще с хвостом?

«Это называется лампа, – все так же печально, чуть ли не умирающим голосом сказал гриб. – Господи, это даже не смешно…»

– Абсолютно не смешно, – согласилась я, продолжая оглядываться.

Тесная каморка, даже меньше, чем башня, в которую меня заточил Райно. Я бы подумала, что нищенская, но на полу хороший ковер, стены ровные и оклеены чем-то явно дорогим на вид, мебель очень непривычная, но сложная и новая. И зеркало, зеркало, которое разбилось, – огромное, от пола до потолка, вделанное в дверцу шкафа, полного вещей из недешевых тканей…

Я снова перевела взгляд на странный гриб-лампу, и тут вдруг в закрытую дверь каморки заколотили ногами, а потом и вовсе принялись выламывать.

– Шура, ты там? – кричал новый голос из-за двери. – Отзовись! Открой дверь!

«Мужу позвонили… – растерянно сказал гриб. – Ох, что теперь будет?»

– Какому еще мужу?!

«Моему. То есть теперь твоему. Бывшему».

– Тварья мать, лучше бы я просто сдохла, – попытка встать окончилась неудачно – я вдруг увидела свое отражение в зеркале, поперхнулась воздухом и позорно рухнула в обратно обморок.

***

Тихая ненавязчивая музыка звучала где-то внутри моей головы. Я прислушалась и с удивлением поняла, что довольно сложная мелодия в какой-то момент нелогично обрывается на полуноте и начинается сначала, замыкаясь в круг. Что это?

– Гипертонический криз, – произнес мужской голос, и музыка прекратилась, что-то звякнуло, брякнуло, словно на деревянный стол поставили металлический предмет. Руку больно кольнуло, я почувствовала холод входящей под кожу иглы и попыталась дернуться, но безуспешно.

– Можем, конечно, госпитализировать, – как-то кисло ответил мужской голос на чье-то неясное бормотание. – Но сами знаете… по ОМС отвезем в районную больницу, а там в выходные только дежурный врач, и тот к вечеру никакой. Ну да… сами, в общем, решайте. Давление мы сбили.

– Нет, никаких больниц, – безапелляционно заявила какая-то женщина, судя по тембру – немолодая, но очень уверенная в себе. – Там просто некому будет за ней присматривать, и вообще… сегодня я еще согласна потратить свое время, но ездить каждый день на другой конец города – извините. Вообще, этого следовало ожидать, при таком безответственном отношении ко всему буквально, в том числе и к собственному здоровью. Я всегда говорила…

Противная тетка нудела и нудела, ей отвечали не очень громкие мужские голоса, пару раз кто-то всхлипнул на заднем плане, вроде бы ребенок. Так. Открыть глаза или пока не стоит?

«Да ничего интересного ты не увидишь, – вздохнул гриб на ножке. Этот голос я уже узнала. – Свекровушка, пьющая кровушку у всех, до кого дотянется. Гадина старая, к родным внукам ей лень ездить, ничего, что их мать чуть не сдохла».

Я недоуменно замерла. Комментарий гриба прозвучал довольно громко и отчетливо, а «свекровушка» и те, с кем она разговаривала, не обратили на него ни малейшего внимания, как будто не слышали.

«Да они и не слышат. Только ты, потому что оказалась в моем теле. Сейчас, подожди, она насосется и отвалится к себе домой, упырица ненасытная, тогда я тебе все расскажу».

Тварья мать, вот это я влипла. Хотя… после того, что случилось, вся эта нелепая возня в странной комнате с зеркалом и говорящим грибом – не так уж и плохо. Гораздо хуже было бы без остатка раствориться в небытии, после того как зеркальный монстр доел мою магию и принялся бы за душу. А так, выходит, я от него сбежала в… куда? В чужое тело?

«В мое, – тут же уточнил гриб-лампа. – В тело Александры Михайловны Петровой, тридцати пяти лет, матери-одиночки двоих сыновей. РСП».

Это что за зверь? РС… чего?! И как это – мать-одиночка, если есть свекровь? Вдова, что ли?

«Да если бы! – невесело вздохнула лампа. – Вон он, муженек, примчался, как же, бесплатная сиделка-нянька-обслуживалка поломалась! Надо же что-то делать, а то его новой молодой женушке не нужны его детки в ее новой шикарно обставленной квартирке».

Так, погодите. Что-то не стыкуется. Какая, к тварьей матери, новая жена у мужчины, у которого есть старая… тьфу, вот эта вот жена всего тридцати пяти лет – девчонка совсем! Когда он успел заделать ей двух детей, извращенец? И с какого перепугу тогда она одиночка?! Тварья мать, меня что, занесло в чокнутый мир каких-то пустынных придурков, у которых гаремы?!

Хотя и тут не клеится. У пустынников первая жена, да еще родившая сыновей, никогда одна не останется, она же мать наследника. Она, может быть, и старая, но зато старшая! В авторитете. А тут чего-то не похоже.

Лампа-гриб-старая жена тридцати пяти младенческих лет вдруг отчетливо захихикала. Но как-то невесело.

«Нет, у нас современное общество, где никто никому не должен, – пояснила она. – Особенно мужчина женщине. А женщина как раз должна, причем всем. Особенно если она мать».

Эм… тварья дупа, я попала в ад. Тьфу, зараза, так и знала, что ничем хорошим дурацкая придумка сумасшедшего Райно закончиться не могла. Но чтоб настолько?!

– А я вам говорю, оставьте лекарства и рекомендации. Я проконтролирую, чтобы Шура выполняла все предписания. Ей наверняка пойдет на пользу специальная диета, заодно сбросит лишний вес и станет похожа на человека. Что? Глупости, какое еще переутомление? Где она может переутомиться, дома, занимаясь детьми? Короче, не морочьте мне голову, выпишите лекарства и…

– Да нам-то что. Пишите отказ от госпитализации, и дело с концом. Дамочка, быстрее пишите, вы и так отняли у наряда кучу времени.

– Вы невоспитанный хам, и я обязательно напишу на вас жалобу! Уходите!

М-да. Похоже, надо открывать глаза и разбираться с этой визгливой старухой, у меня от ее голоса в голове звон и противные оранжевые круги перед глазами. Надеюсь, лампе эта бабка не слишком дорога, как память о бывшем муже?

«Да век бы не видела. Только… ее попробуй выставь. Слово поперек скажешь – она потом полгода будет припоминать, напакостит, где только сможет, и ни за что не повезет больше младшего ни на кружок, ни к врачу и Вите будет петь в уши, и…»

Так, отставить нытье! Не знаю пока, что тут за кружки, мужья и младшие, а эта бабка мне точно надоела.

Загрузка...