Глава 9

Как я успела за полсекунды схватить и натянуть халат – это отдельная магия, на которую я себя, если честно, способной не считала. Но вовремя она появилась, потому что вломившийся в комнату без стука младший ребенок явно не тот персонаж, перед которым матери стоит рассекать в голом виде.

– Мама! – с порога возопил младший наследник. – Я тоже играть хочу! А он не пускает, он и так целыми днями, а мне тоже, а когда… а пусть уступит, МАМА-А-А!!! Папа сказал, что это для двоих компьютер!

«Вот потому надо было в школу их вести, – мрачно прокомментировала эти вопли Лампа. – Теперь весь день от экрана не отлипнут. Еще и передерутся пятьдесят раз…»

Голос младшего сыночки именно в этот момент набрал какую-то особую пронзительную визгливость, у меня зазвенело в ушах, я шагнула к пацану и мягко, но решительно закрыла ему рот ладонью, придержав другой рукой за затылок.

– Ти-хо, – шепотом сказала я ему на ухо, наклоняясь поближе. – Во-первых, надо было постучаться. А во-вторых, у мамы и так голова поломалась, ты хочешь ее добить? Нет? Умница. Значит, можешь продолжать орать, но только шепотом, договорились? Кто не шепотом, того я укушу за нос!

Глаза у детеныша стали по золотой монете, но главное, он перестал верещать. Я удовлетворенно кивнула, параллельно выслушивая бухтение Шурочки по поводу компьютерных игр, и велела Пашке:

– Я забыла, из-за чего вы ругаетесь. Так что пошли, покажешь и объяснишь. Но шепотом, договорились?

Сынок закивал, то ли радостно, то ли удивленно. Решил, что мать сейчас отберет игрушку у брата и отдаст ему?

Ну а я, на минутку выставив его в коридор, оделась нормально и пошла разбираться, что там не поделили два маленьких чудовища. «Ноутбук» – волшебную книгу – в комнате Шурочки я уже видела и даже включала под руководством хозяйки, но в комнате Антона стоял совсем другой агрегат. Здоровенная плоская штука с движущейся картинкой на ней, большой черный ящик и еще штука с буквами-квадратиками на столе под руками мальчишки. Он азартно елозил и щелкал какой-то блямбой по столу и напряженно рассматривал бегающих по картинке сикарашек.

Обиженно сопящий Паша за руку подвел меня к столу и ткнул пальцем в старшего брата, а потом в картинку:

– Вот!

– Вижу, – согласилась я, с интересом рассматривая шустрых козявок, скучковавшихся прямо посередине изображения, и пока игнорируя громко сопящего старшего. Тот делал вид, что никого тут больше нет, никого он не замечает, тем более что у него на голове была надета такая смешная штучка, похожая на коромысло, с круглыми набалдашниками, прикрывающими уши. И я слышала, что там, в набалдашниках, есть звук, который, видимо, достаточно громок для Антона, но не для нас. Тварья дупа, как тут все интересно и сложно устроено!

– Я тоже хочу поиграть! А он не дает!

– Иди отсюда, ябеда, – сквозь зубы процедил старший, косясь на меня из-под своего коромысла с легким вызовом.

– Хм-м-м-м… хм-м-м-м… – я огляделась, нашла в комнате стул, поставила его рядом с Антоном и уселась, внимательно разглядывая, что там происходит на картинке с сикарашками. – Что это за игра? Раз вам так обоим интересно, я тоже хочу разобраться!

– Ты?! – Тошка так удивился, что даже сдвинул блямбу с одного уха и уставился на меня так, словно вместо матери увидел, к примеру, жареную курицу, которая задала ему вопрос по теории построения заклинаний в условиях разреженной магической среды. – Хочешь разобраться?!

– А я что, рыжая? Вам весело, а мне нельзя? – я отобрала у сына коромысло и немного неловко напялила его себе на голову. Ух ты! Как все хорошо слышно! Только ни твари не понятно. В этих штуках слышалась музыка и слова на чужом языке.

– Я с английским интерфейсом играю, – процедил, слегка опомнившись, недоросль. – Ты все равно не поймешь.

– Ха! – азартно хмыкнула я, отбирая у него и ту штуку, которой он по столу елозил. Я уже успела разглядеть, что ею он как-то руководит сикарашками на картинке. – А ты такой глупый, что даже объяснить не сможешь? Значит, сам не умеешь толком играть, а туда же!

Кажется, это заявление поразило мальчишку в самое сердце. Он приоткрыл рот и пару минут просто молчал, а потом возмутился и…

Короче, развела младенца на слабо, взрослая тетка. И нет, мне не стыдно.

Через час мы втроем азартно орали и спорили, а я как вцепилась в «мышку», так ее и не отдала, самостоятельно достраивая «замок» в «Майнкрафте» и отбиваясь от ночных монстров. Эта игрушка оказалась ужасно интересной и вовсе не глупой. Кроме того, оказалось, что в этом мире огромное количество людей буквально живет в той картинке на «экране», постоянно общается между собой на «английском» языке и еще иногда высмеивает тех, кто пишет в «чате» с ошибками. Так что старшему сыну пришлось все время лазить в «гугл-переводчик» и смотреть не только как переводится, но и как правильно пишется то или иное слово. А Паше он презрительно заявил, что тот не знает английского, так что «нефиг позориться».

– А я выучу! – запальчиво орал младший, прорываясь к экрану. – Мам, мам! Я выучу же? Ой! Смотри, монстр! Быстро же надо…

– Уйди, злодей, мама сама знает, как монстров бить, – пробурчала я, вызвав у обоих сыновей немного нервное хихиканье.

Тварья дупа, эта игрушка оказалась очень затягивающей. Я обо всем забыла – и о Лампе, скучающей в соседней комнате, и о том, что мне бы по-хорошему информацию собирать и в мир вживаться вместо развлечений, и о…

Опомнились мы все трое, когда вдруг в животе у старшего взревел голодный монстр и его рык тут же подхватил страшный зверь из пузика мелкого.

– М-да, – я задумчиво «сохранилась» и вышла из игры. – Что-то я тоже есть хочу. Что у нас на обед?

С этими словами, не дожидаясь реакции мальчишек, я встала и пошла на кухню. М-да-а-а… а ведь после завтрака никто и не подумал убрать со стола и помыть посуду. Все так и стояло, образуя пока еще легкий беспорядок. И вчерашние чашки в раковине мокли потихоньку, ведь Шурочка так и не навела чистоту перед сном.

– Так что будем есть? – спросила я у сыновей, которые, как загипнотизированные, пошли за мной следом.

– Как это?! – наконец озвучил общую мысль Антон. – Ты ничего не приготовила, что ли? – и он с легким сомнением уставился на грязные бокалы. Похоже, они его не то чтобы пугали… просто было очень непривычно. Раньше ведь красота наводилась «сама собой», и таким же макаром на тарелке появлялась еда – из воздуха.

– Сынок, это ведь я заболела, а не ты? У тебя-то с головой все в порядке должно быть, – довольно ехидно выдала я. – Сам подумай, если мы все трое дружно играли в Майнкрафт и чатились, то кто, по-твоему, должен был помыть за нами посуду и приготовить обед?

– Ты всегда готовила! – возмутился сын. – И убирала! И папа говорит… а бабушка…

– Тут нет ни папы, ни бабушки, – поправила я, усаживаясь на стул. – Есть только больная мама. Которая все никак не поймет: едим мы все трое, посуду пачкаем все трое, развлекаться, как выяснилось, можем одинаково. А готовить и убирать должна только я одна?

Загрузка...