Макрив

Глава шестая

Уилл поймал полный жалости взгляд Манро и обрушил на брата град ударов.

Ярость бурлила. Пиздец как ненавижу жалость!

— Что с тобой, чёрт возьми? — взревел Манро, блокируя удары.

— Ты не можешь забыть об этом! Копаешь и копаешь. — Весь его позор обнажили. — Если бы я хотел, чтобы ты знал, я рассказал бы тебе! — Его зверь поднимался, чтобы наказать, и Уилл собирался выпустить его из клетки.

— Успокойся — я не хочу с тобой драться!

— Но будешь! — Всё, что ему оставалось — это надрать брату задницу. Оскалив клыки, он обхватил шею Манро удушающим захватом, стуча кулаком по лицу.

— Будь ты проклят, Уилл! Почему ты всегда бьёшь по лицу?

Когда Манро отбивался, пытаясь освободиться, они споткнулись обо что-то на полу. Обувь, пищевые контейнеры, бутылки.

— Почему ты всегда, блять, такой любопытный?

— Мне нужно было узнать правду! — Манро выдернул руку и ударил кулаком, словно кувалдой, Уиллу в нос.

Кость треснула; брызнула кровь. Они померились силами.

Уилл прохрипел:

— Правду? — Как тебе это: я — "не в себе". Хороший и облажавшийся.

Его инстинкт, затихший перед пленением, теперь молчал. Зверь был неконтролируем во время секса; а сейчас то и дело рыскал внутри, прямо на грани выхода на поверхность, угроза для всякого, кто окажется поблизости.

Может, Уилл и был способен выдержать "обыкновенные" пытки. Более того, на протяжении веков он храбро их выносил.

Но эти жуткие эксперименты и атака суккубов. . круг замкнулся, и он вновь оказался в начале.

Снова Руэлла. Эта сука нависала над ним, извлекая его сперму; Диксон стояла над ним, извлекая его чёртовы внутренности.

О, да, Никс, она показала мне моё бьющееся сердце.

Зарычав, он набросился на Манро, и они с грохотом полетели в дверной проём на площадку, а затем перекинулись через перила. Упав в большой комнате, они снесли собой журнальный столик. От удара дерево щепками разлетелось во все стороны.

Братья поднялись, не прекращая драться.

— Они тестировали на тебе оружие? — Удар.

Встречный удар. Их сирены выли на невообразимом уровне децибелл…

— О, да, спроектировано так, чтобы вырубить мой слух, мои органы чувств. — Он не просто так не смог обнаружить тех смертных перед самым захватом. — Хорошие, блять, времена!

Резко толкнув, Манро вдарил по почке, это место было особенно болезненным для обоих.

Единственная проблема борьбы с близнецом: слабости у вас одинаковые.

— Тебя подвергли вивисекции?

На Уилла это слово подействовало сильнее удара. Так что он замахнулся вторым кулаком.

— Грудь вскрыли, внутренности вынули, а потом зашили снова? Заключённые называли это "грудь на молнию".

Большая кровоточащая буква Y от живота до ключиц отвлекала на себя внимание, пока регенерировали внутренности.

— Это проделали с тобой, bràthair? — Брат. Теперь вскипел Манро.

— И я не могу отомстить! — Никак не излить эту ярость.

Уилл не мог решить, кого из четырех врагов он ненавидел сильнее: прорицательницу, которая его предала, Блейдмена, который его заточил, учёную, которая его пытала, или того, кто руководил всем этим в целом: Престона Вэбба.

Он снова бросился на Манро, избивая брата, разъярившись, поскольку знал, что Манро сдерживается. Его глаза едва мерцали, зверь, как всегда, находился под жёстким контролем.

Чёрт с ним. Костяшки на руке жгло, лицо пульсировало. В какой-то момент за последние десять минут он начал жаждать виски больше, чем трёпки Манро. С последним вялым ударом Уилл его отпустил.

Он закончил драку так же быстро, как и начал. Оба тяжело дышали, у обоих шла кровь.

Манро вытирал рукавом свой рассечённый лоб, Уилл делал то же самое с разбитым носом.

Затем он повернулся к бару за бутылкой. О, Макаллан. Хороший виски, дорогой.

Он пил его как воду. Жидкость обожгла губы, временно ослабив боль в зубах. Он не мог чётко распробовать вкус с носом, полным крови.

Но Манро не собирался менять тему

— А что насчет женщины-доктора, о которой я слышал?

Уилл сжал горлышко бутылки так сильно, что оно разбилось, осколки впились в ладонь, а дно упало, разлетевшись на кусочки по всему полу.

— Она питала ко мне особый интерес. — Её глаза под огромными очками расширялись, когда она мягко спрашивала "Почему только Чейз развлекается с бессмертными?"

Уилл заставил её за это заплатить — но слишком поздно. В его памяти всплыли эксперименты и пытки. Я думал, что так хорошо держусь.

— Ты знаешь, где Диксон? — спросил Манро. — Никто в Ллоре не может её найти.

— Я убедился, что она в сознании, когда разрывал её на куски. — И он молил богов сделать так, чтобы он мог повторить это снова и неторопливо. Он был уверен, что его брат не оставит этот момент без внимания.

Манро оставил.

— Кое-кто видел, как тебя по всей тюрьме выслеживали суккубы..

Чтобы избежать пристального взгляда Манро, Уилл потянулся за другой бутылкой.

— На ужин они хотели ликана. Как обычно.

Руэлла была права. Ликаны были долбанной кошачьей мятой для этих паразитов.

С новой бутылкой в руке Уилл отшатнулся к стене, переполненный нахлынувшими воспоминаниями. Ненависть к суккубам вспыхнула с новой силой, перехватывая дыхание, почти угрожая задушить.

Если ненавидеть так долго, то вскоре от него уже ничего не останется?

Возможно, поэтому инстинкт его покинул. Потому что он уже стоял одной ногой в могиле.

— И они… питались? — Манро, казалось, был готов к худшему.

— Не смогли. — Но были чертовски близки к этому. — Они бы сделали это, если бы не валькирия Реджин Лучезарная и её сокамерница. — С их помощью он сумел отрубить головы всем пяти суккубам. Он часто проигрывал в памяти крики этих семяпоглотителей, ихудивление.

— Реджин — женщина Блейдмена, и она помогла спасти тебя от ужасной участи, — заметил Манро. — Ты поэтому не стал охотиться за её мужчиной?

Он контролировал безопасность на острове и избил Уилла за попытку побега.

Думая, что был человеком, Блейдмен на самом деле был берсеркером.

— Это одна из причин. — Другая? Никс сказала, что в будущем линии их жизней пересекутся. Этого не случится, если я умру, Никс!

Манро щелчком пальцев попросил дать ему виски:

— Передай..

Уилл уложил бутылку на сгиб локтя, вручая Манро другую.

— Мы закончили? Можно, мы больше никогда не будем об этом говорить?

Манро приподнял брови, глубокая рана на лбу заставила его поморщиться:

— Мы должны что-то сделать.

Уилл снова отхлебнул виски.

— Я не могу добраться до Чейза. Я не могу найти Вэбба. — Не могу добраться до Никс. — Здесь мы ничего не можем сделать. — Никогда ещё будущее не казалось ему таким безнадёжным. Даже тогда, когда он неумышленно убил своих родителей и ещё нерождённую сестру. По крайней мере тогда он наивно полагал, что время исцелит его раны, что однажды боль начнёт уменьшаться.

Какая несусветная чушь. Со временем раны лишь углубились

— И если я ещё раз увижу в твоём взгляде жалость, то надеру тебе задницу, клянусь всеми богами.

— Я знаю о билете на самолёт, — просто сказал Манро, но весь спектр эмоций отражался в его глазах.

Время, проведённое Уиллом в тюрьме, заставило его понять, как глупо было продолжать бороться, продолжать жить, словно на это была причина. Больше девяти сотен лет — уже достаточно. Только идиот будет продолжать строить замки на таком зыбком фундаменте.

— Хотел сменить обстановку.

— Не ври мне! Ты думаешь, я не знаю, что ты замышляешь? Ты спрашивал Бауна о Логове Огненного Дракона.

В прошлом году их кузен Боуэн был пойман в ловушку в этом логове. Когда Уилл услышал об этом месте, он понял, что нашёл ад. Конечно, здорово и правильно было покончить жизнь самоубийством, но бессмертный всегда сталкивался с одной проблемой. А именно: ты не умрёшь, пока не отрежешь собственную голову.

Это знал и мой отец…

Так что Уилл собирался прыгнуть в Логово.

— А потом, — продолжал Манро, — ты купил билет в одну сторону в место, которое прозвали "Куда Бессмертные Приходят Умирать."

Виски развязал Уиллов язык, вынудив сказать правду.

— В детстве меня… извратили. И сейчас я не в порядке. Это факт и ничего с этим не поделать. — Он пожал плечами. — Если бы можно было что-то исправить, то к этому времени всё бы уже исправилось.

Глаза Манро сделались огромными, словно его бросило в дрожь от будничного тона Уилла.

— Боги, друг, прошло уже столько столетий, — произнёс Уилл. — Я живу уже так долго. — Об одной вещи Никс была права — кость срослась неправильно. Разбитую чашку не склеить. — Тюрьма была только подсказкой, брат.

— Ты никогда не задумывался, каково мне будет, если я потеряю последнего члена моей семьи?

— О, да. — Он это обдумал и решил, что Манро одному будет лучше. Раз уж он обо всём рассказал, Уиллу пора заканчивать сказочку. — До тюрьмы мой инстинкт был тих. Сейчас он исчез.

Челюсть Манро отвисла, словно он едва мог представить себе эту потерю. Инстинкт был частью того, что делало Ликана тем, кем он был.

Уилл сделал глубокий глоток, потом сказал:

— Черт возьми, это означает, что я уже наполовину мёртв. У меня нет Инстинкта, и я едва контролирую своего зверя. Я помеха. Я не буду обузой для стаи.

Для тебя.

Манро сказал, что не жалеет Уилла. Но я жалею его. Одним махом Манро потерял двух невероятных родителей и маленькую сестрёнку, и получил обузу на всю свою жизнь.

Уилл веками ждал, что в Манро проснется ярость и осознание того, как сильно он ненавидит своего брата.

— Причина, по которой я ещё жив — я ждал возмездия.

— Мы найдем твою подругу. Она сможет тебя вылечить. Мы позвоним Никс и попросим её поискать…

— Не произноси имя этой валькирии снова!

Манро приподнял брови.

— Ещё одна тайна?

В этот момент в дом ворвались Ронан и Бен, оглядываясь по сторонам, заметив кровь. На Ронана, казалось, это произвело впечатление, а глаза Бена начали мерцать голубым, его зверь зашевелился от одного лишь вида следов насилия.

Спусковой крючок. Я был там. Я будутам.

— Полегче, Бен, — произнёс Манро. — Держи под контролем.

Бен глубоко вздохнул, сжимая и расжимая кулаки.

Когда его глаза окончательно прояснились, Ронан помахал компьютерной распечаткой.

— У нас для тебя подарок, Пациент.

Уилл сердито на него посмотрел:

— Я ничего не хочу от тебя, — сказал он, все ещё не до конца понимая, как эти двое здесь оказались. О чём только думал клан, выбрав близнецов в качестве их приёмной семьи? Да, ситуация с их осиротением была похожа на собственную ситуацию Уилла и Манро — и их родственные линии были очень близки, всего-то сорок или около того поколений. Но, чёрт возьми, если мальчикам необходимо научиться контролировать своих зверей, их не стоит отправлять к сумасшедшему дядюшке Уиллу.

Он подозревал, что и тут не обошлось без "помощника" Манро.

— Клан только что получил сообщение в своей берлоге, — начал Ронан. — Объявление для всего Ллора. В полночь на демонском перекрёстке состоится аукцион, устраиваемый Домом ведьм.

Ведьмы. Коварные существа.

Ронан продолжал читать:

— Члены Правуса и Вертаса приглашаются сделать ставки на пленницу, имеющую тактическое значение против общего врага.

Вытаращив глаза, Уилл воскликнул:

— Кого-то отловили? Серьёзно? Хотел бы я знать, что она из себя представляет!

Манро спросил:

— Кто эта женщина?

Ронан задрал брови.

— Самая высокая ставка выиграет то, чего жаждет весь Ллор…

Будем расслабляться у огня, есть фондю, — напевал Джастин Бибер, — не знаю насчет меня, но уверен на счет тебя…

Около часа назад Хлоя проснулась на полу фургона под мелодии Дж. Б. - с куском ткани, обмотанным вокруг рта, и кандалами на запястьях и лодыжках. Фургон был увешан бусами Мади Гра, снаружи доносились запахи болот и жасмина. Она определенно больше не в Сиэтле.

Потому что порог её дома оказался ловушкой в ад.

С ней в фургоне находились три девочки-подростка, они слушали музыку и красились, переступая через Хлою, едва обращая на неё внимание. В основном они выглядели как люди. Одна была блондинкой скандинавской внешности, другая — белокожей брюнеткой, третья — азиатка, все красивые как Ангелы Чарли.

Но Хлоя чувствовала, что с этой троицей что-то не так. В их движениях была какая-то сверхъестественная грация, а глаза мерцали в зависимости от освещения.

Как только Хлоя очнулась, её осенило по поводу двух вещей: выродки совершенно точно существовали. И ей от них явно не поздоровится. Она начала дёргаться в своих оковах, пытаясь выдернуть свою заломленную руку из одного кольца наручников.

Чуть раньше эта троица откупорила бутылки с алкогольным коктейлем, чтобы отпраздновать поимку своей добычи.

— Мы — танда 2013! — воскликнула брюнетка.

Танда?

— Это наш год! — сказала красотка-азиатка, — о нашем аукционе будут говорить вечность!

Хлоя будет… лотом?

— Да здравствует дом ведьм! — Они чокнулись бутылками.

Ведьмы. Её сейчас вырвет. В книги Ллора говорилось, что ведьмы — мистические наемницы, одержимые накоплением богатства. Они продавали свои заклинания и зелья — и, очевидно, не гнушались торговлей людьми.

Но ведь Хлоя не совсем человек, не так ли?

Замажь это грязью, замажь это грязью. Она поняла, что её оптимизм сегодня отправился на скамейку запасных, и, возможно, в игру уже не вернётся.

Она лишь могла сделать вывод, что Ордер действительно существовал, миссия её отца была реальной, и от этого пострадали многие бессмертные враги. Встретившись с некоторыми из этих выродков, Хлоя от души пожелала отцу в его деле удачи.

Только вот она была одной из них. Карточный домик разрушился. Время взглянуть в лицо фактам, Хло. Если существуют выродки, значит, она превращается в одного из них.

Потому что такой была её мама. Глаза Хлои округлились. Её мама не могла умереть от рака! Это было только прикрытием. Так как она умерла?

Мне нужны ответы! Полная бессильного разочарования, она вопила в кляп.

— Эй! Оогите! Ы-ащи-е яп!

Ведьмы её проигнорировали, сделав музыку громче. Она поёжилась, когда заиграла очередная песня Бибера. Прекрасно, её схватили грёбанные Белиберы.

И планировали продать её на аукционе? Когда "Beauty and a Beat" играла уже в пятый раз, Хлоя решила, что готова к борьбе.

Тяжело дыша, она вновь принялась дёргаться. Если бы только суметь освободиться, и тогда она сдёрнет этот переносной столик, утыканный снизу засохшими комками жвачки, чтобы использовать его как оружие.

Дверь фургона открылась, явив молодую черноволосую женщину со светящимися карими глазами. Определенно не человек; волосы не могут быть такими блестящими без фотошопа.

В руке у неё был планшет, к поясу прикреплена рация, через плечо перекинут рюкзак. Остальные встретили её хором:

— Бэли!

При виде бутылок с коктейлем плечи Бэли напряглись, и в воздухе странно почувствовалось электричество.

— Пьёте на работе?

На короткое мгновенье по фургону прошла дрожь, когда остальные девчонки ринулись избавляться от своих напитков.

Внимание, альфа-сука. Если бы они были спортивной командой, Хлое бы как раз встретила нападающего.

Рация Бэли захрипела:

— Би, ты сказала, сегодня здесь будет несколько сотен человек, — произнёс другой женский голос. Было отчётливо слышно, как на другой стороне сглотнули. — У нас тут уже около пяти тысяч, и они всё пребывают. Что будем делать?

Пять. Тысяч.

— Здрасьте, начинай брать плату за вход, — отрезала Бэли. — Ведешь себя, как на первом родео.

— Так и есть. Мы волнуемся. Если Мари и Кэрроу узнают, они придут в ярость, — добавила она тоном "мама с папой испортят вечеринку". — Может, мне не следовало добавлять в объявление об аукционе последнюю часть.

— Что за последняя часть? — спросила Бэли.

— Что они должны переслать сообщение десяти другим людям или с ними случится что-то плохое.

Хлоя закатила глаза. Ты, должно быть, шутишь.

Бэли поджала губы.

— Мари и Кэрроу глубоко в чаще, на другой планете, насколько нам известно. Они обо всём узнают уже после того, как мы всё провернём. Бэли связь закончила.

Рация продолжала работать. Две девушки говорили:

— Бэли меня пугает.

— Всё студенты по обмену из Блакуллы такие. Как думаешь, на что похож их ковен?

Блакулла? Об этом Хлоя не читала.

Бэли сказала в рацию:

— Твой передатчик всё ещё включен, идиотка! — Взглянув в потолок в поисках терпения, она повернулась к Хлое, не обращаясь ни к кому конкретно, — Посылка не представлена достойным образом.

Я — посылка? Прибила бы!

Из своего рюкзака ведьма достала белую, почти прозрачную ночную рубашку.

Хлоя предпочитала носить свободные трикотажные майки, свободные шорты. Теперь она должна была надеть прозрачную сорочку?

Бэли окинула её критическим взглядом.

— Милое личико.

Хлое хотелось в неё плюнуть.

— Жаль его скрывать, но… - из рюкзака Бэли вытащила черный шелковый мешок. — Мы должны всем напомнить, зачем мы здесь собрались, дочь Вэбба.

— Эо не оо ия! -

— Это твоё имя. Только ты об этом не знаешь. Твой отец, Дастин Тодд, также известен как Престон Вэбб. Командир Ордера. Ты дочь самого ненавистного человека во всем Ллоре…