Мальвина и скотина

Последний год в университете прошел почти невинно, за исключением нескольких нехитрых махинаций со взятками. Брали у первокурсников бабки, обещая договориться с преподавателями насчет сдачи экзаменов. Примерно половина студентов получали в зачетки свои «уд» и «хор» и без нашего содействия, а тем, у кого в головах совсем пусто было, мы возвращали деньги со словами: «Ну, извини. Ничего не вышло».

Получив дипломы, мы со Светкой улетели в Лондон. Там тоже что-то мутили, а потом я познакомилась с Мишкой и вернулась в Москву. Первое время были звонки, ICQ, электронка, а через некоторое время наше общение сошло на нет. Ну, вы знаете, как это бывает: кто-то написал, кто-то не ответил, кто-то сменил номер телефона. В общем, однажды мы потерялись, но я всегда по ней скучала.

- Светка, - прошептала я.

- Ты знаешь мою жену? - удивился Муравьев-Апостол.

- Лет сто. Учились вместе, - ответила я, в душе дико обрадовавшись тому, что подруга все еще в строю и бодро шагает по дороге авантюризма.

Откуда я это знала? Достаточно было взглянуть на ее мужа: такой гоблин годился исключительно на роль объекта аферы.

- Ни хуя се совпадение! Быстро найди Светлану Германовну, - приказал Муравьев-Апостол секретарше, и через десять минут мы со Светкой уже счастливо висели друг на друге.

К тому моменту Тейлор был до такой степени в невсебосе, что свалился с обитого кожей носорога дивана. На этом мой рабочий день закончился. Не могла же я переводить храпящее бревно!

«Бревно» отвезли на базу спать, а я, Светка и Муравьев-Апостол поехали домой или, как выразился этот «князь», в родовое поместье.

Поместье было обнесено высоким каменным забором, вокруг которого находился настоящий ров с водой. Миновав мост, мы оказались перед железными воротами, медленно открывшимися под музыку «Боже царя храни!», и я шепнула Светке:

- Полный пиздец! Какой материал для Кащенко!

- Это еще не все. Смотри и хуей, - подмигнула подруга.

И я действительно смотрела. И действительно хуела. От трех флагов посреди английской лужайки: российского, рудчерметовского и какого-то странного: волк с головой кабана перепрыгивает через барьер («Фамильный», - гордо пояснил Муравьев-Апостол). От фонтана - точной копии петергофского «Самсона». От «приемной залы» с красной ковровой дорожкой, ведущей к золоченому трону. От бесчисленного штата облаченной в униформу прислуги (Муравьев-Апостол: «Челяди должно быть много»). Короче, тут было на что посмотреть и чему удивиться.

Когда же наконец убежденный монархист удалился в опочивальню, мы со Светкой одновременно выпалили: «Ну, рассказывай!»

Мою предысторию вы уже знаете, поэтому я ее опущу и перейду к Светкиной.

- Познакомилась я с ним три года назад на Бали. Сразу просекла, что это лохнесское чудовище на бабле, а значит, надо брать.

- А что ты с ним до сих пор делаешь?

- Как что? Бабки. С такими как он бабки надо делать в браке, потому что при разводе ни фига не получишь. Я упросила его взять меня на комбинат переводчиком: к нам же много всяких иностранных пиндосов приезжает. Участвуют в тендерах на поставку оборудования. Как только они понимают, чья я жена, сразу начинают искать через меня подход к Апостолу, чтоб на лапу дать и таким образом тендер выиграть. А я сама бабки беру - по пять процентов от суммы каждого контракта - и обещаю все устроить. Беру со всех авансом, а потом возвращаю проигравшим. Помнишь наше университетское?

- Еще бы! Кстати, а это кто? - я указала на висевший над камином портрет дамы с лицом бульдога.

- Витюшкина маменька. Почившая год назад. - В глазах подруги заблестели слезы.

- Только не говори, что ты плачешь из-за ее смерти.

- Ну что ты. Я плачу от счастья. Понимаешь, я уже и не надеялась. Думала, что эта старая проблядь до второго пришествия будет кидаться в меня костылем из своей каталки и орать: «Пошла в пизду отсюда, прошмандовка московская!» - пьяно и радостно всхлипнула Светка. - Давай выпьем за упокой ее бессмертной души.

И мы выпили. По чуть-чуть. И еще по чуть-чуть.

А потом в каминную влетел Муравьев-Апостол, на ходу застегивая рубашку.

- Срочно! Забелин! Прилетел! Едет на комбинат!

- А Тейлор? - В считаные доли секунды я подпрыгнула с кушетки и выскочила из комнаты.

- За ним уже поехали! - донеслось мне вдогонку.

За десять минуть я успела:

1) запаниковать («Я не знаю, как себя вести!»),

2) возликовать («Забелин здесь из-за меня!»),

3) переодеться,

4) плюхнуться на заднее сиденье муравьевского «мерса»,

5) закурить.

Перед взором Забелина я решила предстать одетой «по-домашнему»: узкие темно-синие джинсы, черные бланики на шпильке, поверх белого топа - жилет из темной норки, на запястье - простой серебристый «Swatch».

А с какой, собственно, стати я должна придерживаться стиля business best в два часа ночи?

На сиденье рядом с водителем благим матом орал в телефонную трубку Муравьев-Апостол:

- Пидорасы! Если меня снимут, всех за собой потяну! Чтоб ни одна падла не пизданула ничего лишнего! Хуи повыдергиваю! Да откуда я, блядь, знаю, что ему понадобилось?!

Я попыталась отгородиться от этих воплей и сконцентрироваться на своей тактике поведения in case of emergency. На тот момент мой уровень стресса подскочил к отметке двенадцать по десятибалльной шкале. Забелин ни в коем случае не должен заметить, что я волнуюсь. Он и так на меня забил. Все, что мне остается, - отвечать игнором на игнор. И посмотрим, кто кого переигнорит! Я дала себе четкую установку не смотреть на эту скотину. Вообще.

Когда мы подъехали к заводоуправлению, на парковке уже выстроились в ряд служебные «авенсисы». Заспанные и перепуганные директора молча курили на крыльце. Тейлор стоял в сторонке и отхлебывал из пластиковой бутылки минералку. Выглядел он растерянным. Было темно и холодно.

Мы все поднялись в VIP-переговорную и расселись за длинным столом. Секретарша принесла кофе. Сталегорские о чем-то тихо переговаривались между собой. Мой СЕО уткнулся в «iPhone». Мне пришла sms.

Апостола снимают?

Отправитель:

Светик

+ 7910…

Получено:

02:31:24

15.04.2009

Я тут же ответила:

Непонятно. Забелин еще не приехал.

Не приехал он ни через час, ни через два, ни через три. Он появился лишь в начале одиннадцатого, когда все уже охуели от ожидания и были готовы на что угодно - отказаться от должностей, перспектив, денег. Лишь бы отправиться домой и лечь спать.

Из «Записок» Забелина

Полеты в регионы

Очень не люблю летать на чартерах. Нет, речь не о массовых перелетах на самолетах барачного типа на отдых на Туретчину, куда несчастных соотечественников трамбуют штабелями и везут как скот на заклание. Имеются в виду суперкомфортабельные бизнес-джеты, которые вызывают у меня нарастающее раздражение.

Я вовсе не сноб и не пижон, и клянусь: и удобнее, и комфортнее, и куда как дешевле (всегда считаю деньги и не стыжусь этого) летать бизнес-классом приличной компании. Но когда перелет за перелетом и все по медвежьим углам, то рейсовым «боингом» просто не доберешься, а на перекладных - масса времени. Приходится арендовать «фалькон» или тюнингованные и отделанные отечественные «Як-42» или «Ту-134» и лететь на них, шикарных, но с массой неудобств.

Проблема в том, что, как бы спонтанно-уединенно ты нилетел, чудесным образом обязательно набиваются попутчики, причем такие, кому не откажешь, - коллеги-бизнесмены, партнеры, региональные князьки. И бог бы с ними, пусть летят, не жалко, но как-то так повелось, что всякий перелет в бизнес-чартере - это непременно тяжелая пьянка с элементами цыганщины и блядства.

Причем напиваются все, даже трезвенники: кто от страха летать, кто - от радости оказаться, сука, рядом с олигархом или присоседившимся губернатором, кто ввиду укоренившейся привычки. И ладно бы, нажрался да и заснул, так нет, ведь все джеты оборудованы, как назло, караоке, поэтому пьянка сопровождается невыносимым воем на все лады - хоровым, соло и дуэтами, а бывает, что и плясками до упаду, и, уж конечно, похабенью.

Стандартных объектов паскудного вожделения два - стюардессы и нередко случающиеся журналистки. Если девки из команды вышколены и умело отбиваются,то пьяных дур второй древнейшей регулярно ебут, причем, как правило, коллеги - либо те же журналюги (в ранге не менее зам. главного редактора или модного обозревателя центрального канала), либо постоянно болтающиеся при начальстве руководители PR-служб. Хрен бы с ними, пусть кобелируют, но, если хочешь выспаться, приходится выставлять охрану возле первого салона, чтобы парочки не ломились прелюбодействовать в носовой туалет…

Региональные бароны

Самая зловредная категория - губернаторы. Это только в последнее время появилась новая плеяда молодых ребят из бизнеса, прошедших через политику или чиновничество в Москве и пообтесавшихся. А основа - по-прежнему советской закалки партийно-хозяйственные кадры. Или местная «элита», в основном бывшие бандюки.

Один такой, «авторитетный», губернатор немалой территории, вот честное слово, конкретно не умел говорить, только мычал.

Правда-правда, я не шучу: «Ы-ы-ы! Эта! В натуре!!» Надо, впрочем, отдать должное - нанял тучу московских политтехнологов, логопедов и «жмейкиров» (имиджмейкеров) и года за два научился… даже с Путиным разговаривал под камеры, потел, утирался (платком, не рукавом), но разговаривал…

Мэры областных моногородов вокруг заводов - отдельная история. Как правило, нормальные мужики, понимающие все и всех и крутящиеся не за страх, а за совесть. Но иногда не выдерживают, бедолаги, отчаянно и публично запивают и тем самым находят агрессивную поддержку сердобольных земляков: «Не замай земелю, гады московские!»

Директора заводов. Эти каждый во что горазд. Выжившие и адаптировавшиеся красные директора - спокойные и усталые умелые пьянчуги, банька-рыбалка-ебалка. Самородки из местных - лучший вариант, горы свернут, но ненадежные ввиду выше крыши амбиций. Московские ставленники ненавидимы местными несмотря ни на что и крепко на крючке у региональных кагэбэшников в части аморалки.

Забелина сопровождала высокая стройная шатенка неопределенного возраста. Такой с успехом можно дать сороковник с гаком, а на деле ей окажется тридцать три. Или наоборот. И все из-за повышенной деловитости в оболочке unisex: аккуратная короткая стрижка, темный брючный костюм (классический до блевотины), туфли на невысоком квадратном каблуке (по виду - дорогие, по духу - ортопедические), салонный маникюр (french - какой же еще?), no perfume, по make-up, nо jewellery. Забелин обращался к ней по имени и на «ты».

- Люба, давай без протокола. Я ж поздороваться заехал. Был на Аладунском ГОКе, заодно решил в Сталегорск заскочить. Немного не по пути, но для бешеного пса сто верст - не крюк. Ну, какие у вас тут проблемы? - Голос Забелина звучал бодро и доброжелательно. Все разом вздохнули с облегчением.

Я сидела рядом с Тейлором и нашептывала ему перевод. Обсуждали техперевооружение, планируемые объемы выпуска, загруженность мощностей. Забелин прекрасно ориентировался в производственной тематике. Впрочем, как и мой СЕО.

Когда высказывался Тейлор, мне приходилось говорить громко, на всю аудиторию, но я все равно не смотрела на Забелина, кожей чувствуя, что игнор его бесит. Чтобы обратить на себя мое внимание, он начал играть с темпом речи: говорил то размеренно, то слишком быстро. Потом вдруг забубнил что-то очень тихо и неразборчиво. Наверное, решил вынудить меня читать по губам. Но я все равно не смотрела.

А вы так сумеете?

Во время совещания я часто ловила на себе взгляд офисного солдата Любы. Этой-то что от меня понадобилось? Многократная победительница конкурса «Персональный ассистент года», бля! Highly fucking efficient!

- Всем спасибо. Все свободны, - наконец попрощался Забелин. - А вас, Тейлор, я попрошу остаться. Помощь переводчика понадобится.

Мюллер-самоучка хренов!

- Я сама могу попереводить, - как-то очень рьяно и даже с неким вызовом предложила свою помощь Люба.

- Зачем? Есть же переводчик, - отмахнулся Забелин.

Заводские пупсы с удивительной легкостью выпорхнули из-за стола. Как бабочки.

Преданная Люба осталась сидеть по левую руку от своего драгоценного шефа. Охраняет его, что ли?

- Я же сказал: свободны все, кроме Тейлора и переводчика, - с нажимом на «все» произнес Забелин. Уже раздраженно.

Люба вышла, обиженно поджав губы. Странная она какая-то.

- Пол, в ближайший квартал я хочу видеть пятнадцатипроцентную экономию затрат по всем предприятиям холдинга, включая управляющую компанию. Без снижения объемов производства, очевидно, - безапелляционно заявил стальной король.

- But it’s absolutely impossible! - воскликнул Тейлор.

- Импосибл - найду другого управляющего, для которого посибл. Мне нужны свободные средства, а все остальное - лирика, - отрезал Забелин и, отодвигая стул, совершенно невозмутимо добавил: - Давай еще раз поужинаем.

- If impossible, I’ll find another manager who’ll do it. I need free money. All the rest is lyrics. Let’s have a dinner once again, - не менее невозмутимо перевела я и медленно повернула голову в сторону Забелина.

«Что, съел, тварь хитрожопая? А ну-ка пиздуй на ужин с доктором», - про себя произнесла я, спокойно уставившись в бесстыжие татарские глаза.

Невольная улыбка судорогой пробежала по железобетонной Забелинской морде.

- Dinner? We’ve never had any together but it’s a perfect idea. - Тейлор наконец-то отреагировал на приглашение, но выглядел он при этом совершенно ошарашенным.

- Лю-ю-юба! - проорал Забелин, не отрывая от меня пристального взгляда.

Я поморщилась: неужели так сложно нажать на кнопку и спокойно сказать: «Люба, зайди». Хотя о чем это я? Наверняка он выбился из красных директоров. А это многое объясняет.

Чтобы оказаться в переговорной, Любе с ее высоким КПД потребовалось не больше пары секунд.

- Организуй в пятницу ужин на три персоны, - приказал Забелин.

- Вы, доктор Тейлор и? - остервенело орудуя стилосом, спросила ассистентка.

- И переводчик.

- Я, - утвердительно кивнула Люба.

- Люб, тебе сегодня нездоровится? Ты как-то очень туго соображаешь. Повторяю: я, Тейлор, переводчик.

- Я бы могла, - не унималась помощница, но Забелин не дал ей закончить:

- А не могла бы ты умерить свою инициативу?

Пока Забелин и Тейлор пожимали друг другу руки, Люба недоуменно разглядывала мои босоножки.

- Вам в этом удобно? - поинтересовалась она.

- Мне в этом красиво, - пожала плечами я. Нет, эта Пи-Эй точно не в себе. Дурковатая какая-то.

Когда Забелин вместе с офисной сумасшедшей покинули переговорную, мы с Тейлором опустились на стулья. Практически синхронно.

- Не is crazy, - выдохнул СЕО, имея в виду Забелина-бизнесмена.

- I know, - отозвалась я, имея в виду Забелина-любовника.

Появиться, чтобы потом исчезнуть. Исчезнуть, чтобы потом пригласить на ужин. И как?! Не по телефону, не лично, как сделал бы всякий нормальный человек, а в ходе серьезного разговора о бабках.

Он точно ебнутый! Перверсивно мыслящий. Потому и в «Форбсе». И все-таки сегодня я тебя сделала, сволочь! 1:1.

Мы с Тейлором еще немного посидели, думая каждый о своем, и пошли в кабинет Муравьева-Апостола. Там все пили коньяк и громко ржали. Вдруг «князь» вскинул руки, гаркнул что-то нечленораздельное, хлопнул себя по бедрам и пошел вприсядку, выкрикивая: «Жениха хотела - вот и залетела-ла-ла-ла-ла-ла! А я, блядь, управляющий директор-ла-ла-ла-ла-ла! А меня не сняли-ла-ла-ла-ла-ла».

В итоге мы все расселись по машинам и поехали на базу отдыха. Пить, есть, веселиться. В общем, экономить.

По дороге я отправила Динечке sms:

Забелин прилетал!!! Ужинаем в пятницу!

Р. S. РА у него нереально тупая

Му congratulations! I want details! Люба умная баба

Если умная, че до сих пор в РА?

Легко могла бы занять место сео, но хочет быть ближе к заб. Они лет сто назад жили вместе. Видимо, до сих пор по нему парится. Мужа нет, детей тоже.

Полный пиздец!!! Мисс манипенни какая-то)))

Она костьми ляжет, но не подпустит никого к своей святыне. Будешь нейтрализовывать соперницу?

На фиг? Была б соперница - уже б давно носила фамилию Забелина. А манипенни - она и есть манипенни)))

Как ни старался веселый управляющий, ему так и не удалось напоить Тейлора. В этот раз англичанин пил мало и рано ушел спать: утомился, бедняжка, от размаха муравьевской гульбы и Забелинской непредсказуемости. А я поехала ночевать к подруге.

За бутылкой вина (на каждого плюс еще одна на двоих) мы подробно обсудили прошедший день, всласть постебавшись и над Муравьевым-Апостолом, и над Забелиным, и над всей ситуацией в целом.

А вот утро выдалось тяжелым. Мы со Светкой сидели на террасе, мучаясь похмельем и недосыпом. Не елось, не пилось, не курилось. Казалось, даже Светкин шпиц Серега страдал.

Одному Витюшке все было оранжево: он ходил по лужайке с довольной харей и горланил матерные частушки. Ему подпевал хор горничных.

На территорию «поместья» въехал «мерс». Оттуда вышел водитель с лицом прапорщика и старательно поздоровался:

- Доброе утро, Виктор Васильевич. Доброе утро, Светлана Германовна. Доброе утро, Мальвина Олеговна.

- Колюх, а че эт ты с Серегой не здоровкаешься? Между прочим, он породистей нас тут всех, вместе взятых, - похохатывая, заметил «барин».

- Доброе утро, Сергей Викторович, сэр, - бойко «поздоровкался» Колюха, и мы поехали за Тейлором. Через два часа наш самолет вылетал в Москву.

Пока мы сидели в местном бизнес-лаундже (на деле - совковый «зал повышенной комфортности»), СЕО раз пять пытался дозвониться до Бориски. Безрезультатно.

- Where the hell is he?! - недовольно воскликнул Тейлор.

Я никогда не видела его таким раздраженным. То ли еще будет, доктор! То ли еще будет!

В самолете Тейлор отказался от крепких напитков и пил только пиво. Наверное, решил почистить мочевыводящие пути. Настроение у него было хуже некуда. Оно и понятно: головняк на нем висел нешуточный - пятнадцатипроцентное снижение затрат за три месяца при таком руководстве на местах и жестком давлении сверху - отличный сюжет для сиквела «Mission Impossible». При других обстоятельствах я бы ему посочувствовала, но в тот момент Тейлор был для меня не более чем уточкой в тире, по которой нужно попасть, чтобы получить заветный приз. В пятьсот тысяч долларов. Не знаю, как поступили бы вы, а я завела разговор:

- Пол, по-моему, этот Забелин совершенно неадекватный. Требует невозможного, ничего не слушает, не объясняет.

- Absolutely! - СЕО возмущенно отбросил вилку. - В этом весь он! Авторитарный, бескомпромиссный, непредсказуемый! Как можно выкачивать все свободные средства накануне private placement?! Crazy! Crazy!

- Private placement? - Мой пульс учащенно забился: я всегда знала, что копать надо именно здесь.

В течение получаса я не отпускала Тейлора с крючка, но разговор не заходил дальше общих фраз типа «размещение акций», «огромные деньги», «новейшие технологии» и «глобальная экспансия».

Значит, доктор не настроен на откровения? Ну что ж! Мы пойдем другим путем!

Садясь в ожидавшую меня в аэропорту служебную «шкоду», я уже знала каким. Через минуту Соньке было направлено sms:

Привет! Вижу, ты уже приступила. Нужно, чтобы бориска не появлялся в офисе неделю. Сделаешь - гонорар твой. Пусть уйдет на больничный или в отпуск.

Уверена, что, оставшись без помощничка, СЕО попросит именно меня взять на себя обязанности персонального ассистента (во всей компании только я и Борька понимаем его ебический кокни). А уж там я развернусь: пороюсь, поподслушиваю, поизучаю и даже залезу в мобильник, пока он писает. Короче, я все что угодно сделаю, но добуду необходимые сведения!

В тот момент я почти физически ощущала вес пачек с баксами на своих ладонях. It felt so fucking great and it was so fucking real!

Глава 10

Из аэропорта я поехала домой. Мне срочно требовался полноценный релакс. Выпив чашку ромашкового чая, я задернула шторы и заснула. А когда проснулась, сразу же позвонила Денису.

- Звезда моя, наконец-то! Я хочу знать все про завтрашний ужин с гадким Забелиным, - с ходу затребовал мой друг.

- Блин! Пятница - уже завтра! С этими перелетами я совсем перестала ориентироваться во времени.

- А в чем ты пойдешь?

- Не знаю. Может, заедете с Таликом - поможете выбрать?

- Ой, как кульно! Будем через часик. На созвончике!

Сладкая парочка ворвалась ко мне в квартиру с возгласами: «Ай, секси детко!»

«Ух ты вау!», «Классненький пижамчик!», и уже через минуту моя тихая и редкопосещаемая кухня превратилась в аналог «Едим дома» или другого телевизионного cooking-бреда. Что-то доставалось из пакетов, что-то мылось, что-то чистилось, что-то булькало на плите, что-то запекалось в духовке. И все это под прохладное белое вино и жизнеутверждающее «I love you baby, and if it’s quite right, I need you baby to warm the lonely night…».

Пока ребята готовили ужин, я им рассказала обо всем, что произошло в Сталегорске.

- Забелка-дурик! Суровый дяденька, а ведет себя как мальчик-колокольчик из города Динь-Динь. Так неумело маскируется. Сам влюбился, а надо же, выебывается, - пропел Талик, чем усилил мое и без того радостно-возбужденное состояние.

Результатом кухонного хаоса стал офигенный спаржевый суп (fully hand made!) и лазанья (полуфабрикатная, но очень вкусная). Все это мы поглотили под «Шопоголика», просмотр которого перемежался стебом и болтовней, а потом отправились в гардеробную выбирать одежду для завтрашнего вечера.

Через тридцать минут рассуждений, убеждений, комплиментов и препирательств, протекающих под мелодию моего нещадно насилуемого Фролкиным мобильника, Талик выдал гениальное:

- Пусть будет в шоке! Пусть увидит - и охуеет! Пусть будет бесстыдно! Ты пойдешь в ресторан так, как раньше ходили в опочивальню! И не ебет, что это business dinner! Будуарно - это та-а-ак буржуазно!

В итоге поверх мятой белой рубашки (мятой как надо, т. е. дорого) я надела напоминающий нижнее белье кремовый жакет и бюстье, а вниз - легкое расклешенное мини черного цвета.

- Ай, конфетко! Шелк и хлопок - это утренний секс, - причмокнул Талик и вытащил из-под моих обувных завалов изящные бежевые балетки. - Вот это и атласную ленту на голову.

Когда наутро перед выходом из дома я посмотрелась в зеркало, моя и без того не низкая самооценка взлетела до небес: в зеркале стояла красивая глазастая кукла с перетянутыми лентой локонами. За ужином буду курить брутальные «Camel», решила я. Для противоречивости образа.

Несмотря на то, что время моего опоздания вышло за все рамки приличия и даже неприличия, Бориска меня ни разу не побеспокоил. Зато позвонил сам Тейлор и попросил поскорее приехать: ему требовался ассистент. Urgently! Boris is ill.

Браво, Сонька! Быстро же ты его уконтрапупила! Интересно как? Обязательно спрошу при встрече! It can be really funny! - подумала я, отбивая по рулю ритм глуповатой, но бодрой песенки, передаваемой по радио.

В приемной СЕО не было никого, в том числе и его секретарши Гули - создания безмозглого, но безвредного. Ее никогда нет на месте, и, по-моему, она сама не понимает своей функции в компании. Гуля так и говорит: «Я не понимаю, что здесь делаю за тридцать тысяч. Скажите спасибо, что вообще пришла». После этих слов она, по обыкновению, делает себе кофе и уходит. В курилку. В кофе-зону. К «девчонкам». Так что Гуля мне - не помеха.

Каморка ассистента, как нельзя кстати, соединялась дверью с кабинетом СЕО. Очень удобно для подслушивания. Оказавшись на новом месте, я сразу же позвонила Бориске. Тот наотрез отказался сообщить мне пароль на своем компьютере, ударившись в долгое и нудное обоснование того, почему это невозможно.

- Мне нужен доступ к тейлоровскому календарю и корреспонденции, большая часть которой приходит на твой адрес. Не скажешь пароль - обращусь к Дымченко. Ему и будешь приводить свои малоубедительные доводы. - Я плюхнулась в кресло помощничка, зашвырнув в нижний ящик стола пляжное фото тощих ублюдков в синтетических написниках. Лицезреть Борьку в кругу колхозных друзей мне не хотелось.

- Дженна Джеймсон русскими буквами в английском регистре, - чуть ли не в одно слово протараторил этот мизерабль и поспешно отключился.

А мальчик дрочит, хмыкнула я, вводя в качестве пароля имя порнозвезды.

Просканировав электронку, я не обнаружила в ней ничего криминального: типичная бизнес-хуйня. Хотя вряд ли top secret information будет проходить через Борьку. Видимо, придется залезть в почту самого СЕО.

В двенадцать Тейлор собрал Board и рассказал о новом распоряжении главного акционера. Директорам было дано срочное задание представить предложения по снижению затрат по вверенным им подразделениям, а Фролкину - консолидировать все идеи в единый Cost Reduction Plan.

Сидящие за столом заметно приуныли: любителей экономии среди них не наблюдалось. И лишь директор по корпоративным отношениям не выглядел расстроенным: в преддверии private placement жалеть деньги на PR и GR было недальновидно, и это понимали все.

После совещания из приемной Забелина пришло сообщение с указанием места и времени ужина, и мы с Динечкой поехали «ланчевать» в концептуальный «Х.Л.А.М.».

- В «Кетама»? Полный романтик и чиллаут! Выбор явно продиктован твоим sexy обликом, но нельзя же настолько игнорить бедняжку Тейлора! Неужели Забелин собирается обсуждать бизнес под поцелуйное downtempo, предварительно скинув черевички и развалившись на марокканских подушках? - удивился Денис.

- От него всего можно ожидать, - накалывая на вилку кусочек утиной грудки, уверенно констатировала я.

В офисе меня нашел Фролкин.

- Мальвина, мы так давно не разговаривали. Давай сегодня поужинаем, - с тупым интересом изучая носки своих ботинок, предложил он.

- Глеб, если я буду принимать все приглашения в рестораны, то очень скоро не смогу без чувства вины встать на весы.

- А ты принимай только мои.

- А вы войдите хотя бы в первую двадцатку «Forbs», и тогда, может быть, я буду готова подумать.

На ужин я ехала на своей машине - хотелось побыть одной. Я волновалась. Очень. Главным образом из-за того, что Забелин был для меня absolutely unpredictable & unreadable. Остается одно - быть настороже и ориентироваться по ситуации, решила я, выходя из машины.

В «Кетама» я приехала первая, что дало мне возможность осмотреться и приложиться к «Bloody Магу». Стол «на Андрея Владимировича» находился в отдельной ложе на втором уровне. Хотя стола как такового там не наблюдалось: его заменяли низкие подставки для еды. Стульев тоже не было - зато повсюду валялись разноцветные подушки. Освещение - очень умеренное. Нда… Для business dinner - место, мягко говоря, экстравагантное.

А потом словно из ниоткуда появился Забелин. Sexy, сцука! И весь такой informal: в классических темно-синих джинсах и светло-сером джемпере грубой вязки.

- Тейлора еще нет?

- Как видите.

- И не будет, - рассмеялся Забелин. - Я в последний момент отменил ужин. Рассчитывал, что ты поедешь отдельно от шефа и тебя не успеют предупредить.

- И ты так спокойно мне об этом говоришь? - внутренне восторжествовав, но внешне, как и полагается, выразив возмущение, спросила я.

- Два салата из осьминогов, печеные помидоры, кебабы из ягнятины и бутылку «Chateau Margaux», - весело затребовал этот гад.

- Sancerre у нас нет, - растерялась официантка.

Однако отсутствие эксклюзивного вина Забелина ничуть не расстроило. Даже наоборот.

- Ну, тогда мы по-простецки. «Столичную»!

Когда принесли еду и водку, Андрей с ходу выпил две рюмки без закуски. Как тогда. В «Петровиче».

- Выглядишь как куртизанка, - выдохнул Забелин. - Поехали ко мне?

К тебе? Так, значит, ты живешь один, гад? Один!

Я внимательно посмотрела в его глаза с расширившимися, как у наркомана, зрачками, на губы, зачем-то на кадык и тоже выпила две рюмки. И тоже без закуски.

- Ну так что? - спросил Забелин уже более настойчиво.

Я передернула плечами и ничего не ответила. Уходить не хотелось. К нему тянуло. Поэтому я просто молчала. В течение всего ужина этот странный зверь заметно бесновался, не понимая, что у меня на уме. Так тебе и надо, тварь! Так тебе и надо!

Когда мы вышли из ресторана, Забелина тут же окружили бодигарды и проводили к машине. Я же села за руль своего верного «мини-купера» и стала ждать. Внутреннее чутье мне подсказывало, что минут через пять Забелин откроет дверь и скажет: «Выходи». Так и случилось, только вместо «выходи» он сказал:

- Значит, все-таки ко мне?

- Значит.

В его машине я вдруг почувствовала себя неуютно, и причин для этого было несколько. Во-первых, мужчина, который еще полчаса назад смотрел на меня с откровенным желанием, неожиданно стал очень спокойным и каким-то отстраненным: пультом он выдвинул плазму и принялся переключать каналы, остановившись на девятичасовых новостях. Во-вторых, я знала, что поступаю неправильно: в этот раз не следовало сдаваться так быстро. В-третьих, я помнила, что Забелин мне так и не позвонил. Чтобы отвлечься, я закурила.

- Не кури, пожалуйста, - попросил он.

- Не нравится - останови машину. - Я отреагировала с вызовом человека, которого «не собьешь с пути, потому что ему по хую, куда идти».

- Останови, - нажав кнопку на подлокотнике, скомандовал Забелин водителю и, глядя мне в глаза, отрезал: - Выходи.

Не успел охранник открыть передо мной дверь, как я уже стояла на обочине Новорижского шоссе, зажав между пальцами дымящуюся сигарету, и тряслась от злости. Меня, нет, только вдумайтесь, меня, Мальвину Миронову, только что выставил из машины какой-то хер. Как последнюю дорожную шлюху!

Я не сразу обратила внимание на то, что лимузин и джип сопровождения никуда не уехали.

- Ты скоро? - открыв правую заднюю дверь, проорал Забелин.

- Я думала, ты уедешь.

- От такой-то жопы? - рассмеялся Андрей и втянул меня в салон. - Я себе не враг!

Как только я оказалась в машине, руки Забелина тут же забрались ко мне под юбку.

- Я хочу тебя, - прошептал он, коснувшись моего уха жесткими сухими губами.

Заметив, что я посмотрела на перегородку, отделявшую нас от водителя и охранника, Забелин ограничился словом «звуконепроницаемая» и стянул с меня трусики. Когда мои пальцы расстегнули молнию на его джинсах и скользнули внутрь, он застонал:

- Сядь на меня.

- Не спеши, - ответила я и наклонилась к члену.

Сначала я его едва касалась, потому что Андрей был чрезмерно возбужден и мог кончить в любую секунду. Когда он немного успокоился, я сосредоточилась на головке, лаская ее губами и языком. В моменты пика напряжения я замедляла темп и силу нажатия. Потом мой язык снова начинал двигаться быстрее. Наконец я взяла член глубоко в рот. Так глубоко, что почувствовала, как он упирается мне в горло.

Забелин зарычал. Не выпуская член изо рта, я пробежалась по головке языком. И тогда Андрей отстранился, вытащил откуда-то презерватив, по-хозяйски сунул мне его в руку и тихо сказал:

- На, надень, пожалуйста.

Он посадил меня на себя, развязал ленту на моей рубашке, сунул пальцы в лифчик, вытащил один сосок и ухватился за него губами. Все произошло очень быстро и очень остро. Потом Забелин снял презерватив, по-гусарски лихо выбросил его в окно и достал из бара бутылку пива.

- Жопа у тебя - просто мечта! Форма, фактура, текстура. Я воздвигну ей монумент. А что?! Монумент идеальной жопе!

- Тогда уж и члену своему воздвигай. - Я поправила тонкую бретельку лифчика и сунула ноги в балетки. - Дай мне тоже пива.

- Многовато пьешь, - ни с того ни с сего посерьезнел Андрей, но пива все-таки дал. - Скажи, а ты каждый день понемножку выпиваешь?

- Могу и помножку.

- Это я уже понял: пьешь, как загулявший курортник или командировочный.

Я спрашиваю, как часто ты употребляешь алкоголь.

- Тебе-то какое дело? Ты что, ханжа?

- Далек от этого. Сам каждый вечер выпиваю бутылку вина, но мне алкоголизм не грозит. До пятидесяти лет не спился - теперь уже поздновато будет. А вот ты, смотрю, пьешь азартно. Да еще и наравне со мной - спортивным мужиком. Осторожнее!

- А с какого хера ты взялся мне лекции о вреде пьянства читать? Ты что, готов нести за меня ответственность? - вскипела я, поскольку тему алкоголя всегда воспринимала в штыки, сознавая, что пью чаще и больше, чем все мои знакомые девушки. Все, кроме Светки. Ну и, пожалуй, Соньки.

- Пока не готов.

- Тогда заткнись.

- Пока заткнусь, а там видно будет.

Минут пять мы проехали в молчании, потом остановились, и охранники распахнули перед нами дверцы машины.

- Вот здесь я и живу. Добро пожаловать, - Забелин шутливым жестом хлебосольного барина описал в воздухе полукруг.

Я осмотрелась. Внушительный белый особняк располагался на огромной, подсвеченной прожекторами территории.

Тут был и открытый бассейн, и большая деревянная беседка с круглым столом в центре, и мечта сибарита - диван-качели с небрежно перекинутым через спинку шотландским пледом, и даже теннисный корт.

- В теннис играешь? - улыбнулась я, вспомнив первое впечатление, которое произвел на меня Забелин.

- Играю. И корт свой люблю. Он у меня грунтовый.

В чем прикол грунтового корта, я не знала, но поняла, что это - круто, раз хозяин им так гордится.

Вдалеке виднелся флигель для прислуги и домик для гостей. «Версальских» фонтанов, слава богу, не наблюдалось. Зато я заметила искусственный пруд с деревянным мостиком и штук пять альпийских горок, которые мне показались совершенно мудацкими ландшафтными решениями.

- Дизайнер убедил, а я теперь сомневаюсь. По-моему, они тут не очень, - перехватил мой скептический взгляд Забелин.

- По-моему, тоже. А вот прожекторы мне понравились. С ними - ощущение, будто на бал попала.

- Скорее в берлогу, - усмехнулся Андрей. - Ну что, пошли в дом?

- Пошли.

Жилище Забелина отличалось большими просторами, минимализмом, тишиной и отсутствием каких-либо запахов. Здесь было много всего светлого, хромированного, стеклянного и функционального. На столике в гостиной - ни одной милой безделушки, фотографии или журнала. Идеальный порядок и чистота сродни той, что бывает в операционной, свидетельствовали о том, что дом обслуживает много людей.

- На первом этаже я почти не бываю. Эта зона предназначена для общения с визитерами, но я уже давно никого к себе не приглашаю.

- У тебя что, нет близких?

- Есть. Мать. Сын. Сын учится в Англии. Видимся несколько раз в год. Еще у меня есть сестра. Младшая. Она живет в Москве, но ее я, по возможности, навещаю сам. Во-первых, она неплохо готовит. Во-вторых, как только мне надоедает у нее находиться, я под благовидным предлогом сваливаю. А вот выставить болтливую сестренку отсюда мне как-то неудобно.

- Не любишь дискомфорт и беспокойство?

- Не выношу. Я очень замкнут.

- Стало быть, с женщинами ты здесь тоже не встречаешься?

- Нет, здесь не встречаюсь. Еще вопросы будут?

- Пока нет.

- Тогда пошли на второй этаж в мое крыло. Там поуютнее будет.

Апартаменты Андрея состояли из огромной спальни с расставленными вдоль стен фотографиями Хельмута Ньютона (очевидно, из лимитированных серий), кабинета в английском стиле с камином, диваном, книжным шкафом и столиком для игры в карты и просторной черно-белой ванной комнаты со встроенным в стену телевизором. Были еще гардеробная со шкурой белого медведя на темном деревянном полу и большой балкон с мягкими коричневыми креслами.

Пока Забелин открывал бутылку вина, я рассматривала висящие в кабинете свидетельства об изобретениях.

- Ты что, занимаешься наукой? - спросила я.

- Раньше занимался. Теперь поддерживаю.

- А, понятно. У каждого миллиардера должна быть своя идея фикс, в которую он материально вкладывается.

Фехтование, студенты, искусство. Не важно. Главное - что-то публично спонсировать. Это сейчас модно.

- Плевать на моду. Я просто делаю то, что нравится.

Из «Записок" Забелина

Ученые

Все эти партнеры, директора, банкиры, консультанты люто надоели. Все. Как вороватые совдеповские красные директора, так и под копирку изготовленные юноши с западными МВА, яппи, бля. Так бы и подавил как всех этих старых козлов, так и мозгляков в костюмчиках. Что-то меня вообще в последнее время люди раздражают… только баб и терплю, хотя в бизнесе они стремительно утрачивают вторичные половые признаки.

Баб и ученых… ученых особенно жалко… Бляди-реформаторы развалили науку - единственно ценное, что им досталось от совдепии. Двадцать лет издеваются над людьми; те, которые пошустрее, разбежались, а оставшиеся последний хрен без соли доедают.

Плевать мне на великую свою родину, а особенно на ее гнилые власти. А ученых сентиментально жалко… наверное, старею. Единственная публика, от которой не тошнит, глаза хоть и пуганые, но осмысленные.

Благотворительный фонд придумал назвать «Энигма», теперь кажется, что вычурно и пошловато. Управляет сестра, никому не доверяю, спиздят у ученых и глазом не моргнут.

А сестрица на удивление раскрутила фонд! Гранты на исследования, семинары, сборники научных трудов регулярно публикуют, шесть монографий в плане стоят. Особая гордость - современнейшая лаборатория по материаловедению, целиком из Геттингена выписали.

И удивительно: мало кто знает, что «Энигма», уже солидная и раскрученная научная фирма, с потрохами замой счет. Типа благодетель, но тайный. А мне это, как ни странно, глубоко по фигу… Мне на ученом совете посидеть по кайфу… На людей нормальных посмотреть…

Ну точно старею…

- А давай в ванну залезем? Прямо с вином, - предложил Забелин.

- Давай. Я так часто делаю.

- С мужчиной или с вином?

- С вином.

- Кто бы сомневался, - улыбнулся он, расстегивая молнию на моей юбке.

Мы сидели в пене и болтали о всякой фигне, когда неожиданно Андрей спросил:

- У тебя богатые родители?

- Нет. Откуда такой вопрос?

- У тебя довольно большая квартира, машина не из дешевых, шмотки. Хотя о чем это я? Ты ж настоящее произведение искусства. С меценатом повезло?

- Не хами. У меня нет мецената.

- Разве? А мужчина на фото в твоей гостиной - это брат или, может, сын?

- Это Мишка. Мы жили вместе. Он погиб. Машину и квартиру купил он. - Я встала, намереваясь вылезти из ванны. Слушать дальше издевки Андрея мне не хотелось.

- Извини. Я думал, у тебя кто-то есть. - Забелин взял меня за руку и потянул вниз.

- А с тобой я просто так подъебнулась? Чисто по пьяни? - продолжая стоять, спросила я.

- Типа того.

- Идиот.

- Забываешься. - Забелин тоже поднялся и мягко развернул меня к себе.

В этот раз он целовал меня очень долго и очень нежно. Потом мы переместились в спальню, и на моем теле не осталось ни одного уголка, которого он не коснулся губами или пальцами. Забелин умел дарить удовольствие. Когда он вошел, от силы и полноты ощущений я уже мало что соображала. Помню, как он сказал: «Ебать надо только любимых женщин». Сказал громко и четко. С нажимом на «только».

Заснул Андрей под утро. Спал он красиво, на животе, раскинув в разные стороны мускулистые руки и ноги. Я смотрела на него, и вдруг мое сознание стрелой пронзила мысль: «Что будет дальше?» Нет, это было не банальное беспокойство только что оттраханной бабы. Это был страх!

Блядь! Кажется, я попала! Если Макс узнает о моей связи с Забелиным, он меня прикончит. Без колебаний. Да, он друг и все такое, но слишком высока цена вопроса. И дело тут не только в бабках. Для Макса допустить хоть малейшую вероятность того, что я проболтаюсь Забелину об афере, означает добровольно забронировать себе тюремную камеру.

Сроком лет на пять, а то и больше. Потому что Андрей его посадит. Непременно посадит.

Итак, если я остаюсь с Забелиным, мне грозит реальная опасность, защитить от которой меня сможет только он сам. Для этого я должна ему все рассказать. Какие будут последствия? Максу и его компаньону - пиздец. Тут без вариантов. Жалко, конечно, особенно Макса, но из нас, блядь, никто не травоядное. Меня Андрей не тронет. Наоборот. Скорее всего, оценит мой поступок. Оценит. Но как? Вынесет благодарность в устной форме? Классно оттрахает? Ну и хули мне с того? А вот пол-лимона баксов - это тебе не «спасибо» и даже не суперсекс. Это учеба в Нью-Йоркской школе дизайнеров и выпуск первой коллекции. Да и вообще, где гарантии того, что Забелин меня не бросит? Завтра. Или через несколько месяцев.

Что же делать?!

Я сидела на кровати, обхватив руками колени, и напряженно думала.

- Что с тобой? - Андрей приподнялся на локте.

- Ничего.

- Не ври. - В секунду сон исчез из его глаз. Как и любой хищник, Забелин был подозрителен и умел молниеносно приходить в себя.

- Правда, ничего. - Я обняла его за шею и поцеловала в подбородок.

- Ладно, спи. Завтра поговорим. - Он притянул меня к себе, и я, как ни странно, заснула.

Глава 11

Проснулась я оттого, что его руки медленно скользили вниз по моей спине.

- Ммм… Как приятно. - Я потянулась. - А кожа на ладонях у тебя грубая оттого, что ты много дрочишь?

- Нет. - Андрей ущипнул меня за задницу. - Из-за ракетки.

- А я думала, что…

Он не дал мне договорить. Вместо этого поставил меня раком и трахнул. Стремительно и без единого слова.

- Я пойду поплаваю, а ты собирайся. Через час выезжаем завтракать в «Пушкин», - чмокнув меня куда-то в район копчика, бросил Забелин и выпрыгнул из постели.

- Ты всегда такой спросонья деятельный?

- Всегда. Иначе был бы бедным и больным! - уже из гардеробной прокричал он. - Все! Я ушел! Что-нибудь понадобится - сними трубку и нажми на ноль.

Как только я осталась одна, ко мне вернулась моя ночная проблема. Паники больше не было. Страха тоже. Был конкретный вопрос, на который я должна ответить: деньги или Забелин.

Забелин мне нравился. Очень. А вот деньги я любила. Подсознательно я уже приняла решение, но отчего-то колебалась высказать его себе самой. Наверное, хотелось быть хорошей в собственных глазах. Хорошей, открытой, бесхитростной птичкой. А не циничной, расчетливой лисой. Хоть и влюбленной. Влюбленной? Хм… Да, я в него влюбилась. И что?

Я нажала на кнопку и попросила кофе. Через пять минут в комнату вошла тихая опрятная филиппинка. Вместо подноса она держала в руках теннисную ракетку с аккуратно расставленными на ней чашками. Я уже ничему не удивлялась. Ну заставил таскать филиппинок ракетки - подумаешь! Не самый плохой вариант, между прочим. Было б хуже, если бы он увлекался хоккеем или, скажем, бильярдом.

Подзарядившись кофеиновой энергией, я направилась в ванную. Не буду ни о чем думать, пока не приведу себя в порядок. Хорошо, что есть чем, улыбнулась я и открыла свою волшебную сумку.

Телефон зазвонил, когда я, уже одетая, сидела на балконе со второй чашкой кофе. Макс! Меня снова охватил ужас. Блядь, что же я делаю и чем все это кончится?!

- Привет, Мальвинка! Ну, как там наши дела? - Парень явно пребывал в отличном настроении. Видно, накануне неплохо пофестивалил.

- Есть кое-какие подвижки, но об этом не по телефону, - ответила я и осеклась, почувствовав за спиной чье-то присутствие.

Я обернулась: в проеме балконной двери стоял Забелин. После бассейна он успел переодеться в джинсы и тонкий светло-голубой джемпер с V-образным вырезом. Я быстро свернула разговор и улыбнулась. Забелин посмотрел на меня пристально-испытующим взглядом чекиста, но не спросил ничего кроме:

- Ты готова?

- Как видишь.

- Тогда поехали. Я страшно проголодался.

- А в «Пушкин» мы едем, чтобы после завтрака ты мог спокойно отвезти меня домой, не дожидаясь, пока я свалю по собственной инициативе?

- Послушай, я хочу есть. Это раз. Именно сейчас я хочу поесть в «Пушкине». Это два. Ты мне не мешаешь, и если хочешь остаться здесь - пожалуйста, но я поеду. Это три. Какая же ты нахалка! Это четыре.

- А ты дикарь и солдафон. Это пять! - засмеялась я. - Поехали!

В машине Забелин открыл «Ведомости», от одного вида которых меня затошнило. Положив голову ему на колени, я уткнулась в телефон. Надо было ответить Динечке.

- У меня встал. Не верти головой, а то трахну!

- С такими неуемными аппетитами ты рискуешь мне опостылеть.

- Ничего. Я парень рисковый. - Одной рукой Забелин ухватил меня за задницу.

Телефон! Опять Макс. Да что это такое?! Не буду отвечать. Андрей уже отложил газету, освободив тем самым обе руки, которыми намеревался сию же секунду воспользоваться. Телефон продолжал трезвонить. Интересно, Макс очень тупой или очень беспардонный?

- Что трубку не берешь? - спросил Забелин, прекратив свои ласки.

- Номер незнакомый, - ляпнула я первое, что пришло в голову.

Очевидно, Андрей мне не поверил. Он вдруг сделался каким-то холодным и отстраненным и снова уткнулся в газету. Вот высокомерная тварь! Минуту назад обнимал, а сейчас ведет себя так, словно меня здесь нет. Подобное поведение мне показалось непонятным, обидным и каким-то подростковым. Я надулась и продолжила перекидываться эсэмэсками с Денисом.

В ресторане Забелин заказал яйца пашот, гурьевскую кашу и апельсиновый фреш, а я - щи и шампанское.

- Щи на завтрак - это ладно, а вот выпивка - перебор.

- Можно я сама решу, что перебор, а что нет? Я тебя ментором не нанимала.

- Ну хорошо, - неожиданно быстро согласился Андрей и сразу стал каким-то очень спокойным и дружелюбным.

По мере того как пустела бутылка, ко мне возвращался мой пофигизм и непоколебимая уверенность в собственной исключительности. В общем, очень скоро мне стало хорошо и весело.

Из «Пушкина» Забелин отвез меня домой. По дороге мы мило беседовали о любимых фильмах, и я чувствовала, что нравлюсь ему. На прощанье он поцеловал меня в губы и сказал: «Позвоню».

Дома я первым делом закурила. Наконец-то! После сцены на обочине мне было неловко дымить в присутствии Андрея. Странно.

К тому моменту, когда я затушила в пепельнице окурок, у меня не осталось ни малейшего сомнения в том, что от денег отказываться нельзя. Деньги - это святое.

Да как я вообще могла быть настолько примитивной, чтобы поставить себя перед выбором: деньги или любовь? Не надо выбирать. Надо разделять. Деньги отдельно. Любовь отдельно. Зачем отказываться от одного в пользу другого, когда можно хапнуть все сразу?

Итак, я помогу убрать Тейлора с позиции СЕО, получу свои пятьсот тысяч и уволюсь из «Рудчермета». Если все сделаю грамотно, мой уход не вызовет подозрений: нет гендира-экспата - нет фронта работы для переводчика. Пусть Макс валит куда угодно - это его дело. Я деньги не отмывала. Я просто оказала услугу, за которую мне хорошо заплатили. That’s it. Nothing criminal.

А мои отношения с Андреем могут развиваться вне зависимости от всей этой операции. В конце концов, откуда Макс узнает о том, что я сплю с Забелиным? Он же за мной не следит.

На том я и порешила и, отключив звук телефона, завалилась с книжкой на диван, представляя не без удовольствия, сколько будет пропущенных звонков от Андрея. Вскоре я задремала.

Проснулась я вечером в прекрасном расположении духа. Телефон показал пятнадцать неотвеченных вызовов (I’m very popular, you know).

Тэк-с: посмотрим, кому я так нужна. Динечка (лапочка), Макс (перезвоню), Светка (соскучилась), мама (надо бы завтра заехать), Фролкин (может, поставить его в игнор?). Забелин не звонил.

Что за фигня?! А! Наверное, он мне прислал sms. Ну, конечно: четыре сообщения! Денис, Фролкин, Макс, Светка. Стоп! А Забелин? Я еще раз проверила все входящие sms. Денис, Фролкин, Макс, Светка. От Андрея - ничего. Занят, наверное.

Я посмотрела на часы: начало восьмого. Мог бы уже и написать, что хочет, скучает etc.

Наверное, позже объявится. Когда позвонит, буду разговаривать с ним немного рассеянно. Пусть гадает, что у меня на уме. Весь вечер я тупо ждала его звонка. Было выкурено бессчетное количество сигарет и проведено не меньше двадцати сеансов телефонной связи с Денисом.

- Он не звонил!

- Не волнуйся. Обязательно позвонит. Главное - не звони сама!

- Ладно.

Через десять минут:

- Не звонил?

- Пока нет.

- Ну ничего. Жди. Не будем занимать телефон.

И наконец, в полпервого ночи:

- Этот мудак так и не позвонил!

- Не плачь, детка. Выбирай: мы с Таликом прямо сейчас приезжаем к тебе и смотрим кино или все вместе едем тусить?

- Тусить, - всхлипнула я.

- Тогда в «Мосту» через час. Там у Алекса стол сегодня.

В клубе, как всегда, было людно. Пахло малолетками, алкоголем, понтами, завистью и долларовым сексом. Потные дяди в ярких рубашках, нахуячившись виски пополам с коксом, с высоты своих VIPoв высматривали телок.

Телки старательно извивались под «Show Me Love» и «Dance to the Fire» в надежде быть поднятыми наверх. К дядям. У дядей есть бабки и кокаин. У телок есть юность и дырки. Бартер. Глядя на все это, я вдруг подумала: Забелину здесь было бы неинтересно.

- Hi beautiful! You look gorgeous. - Мне навстречу поднялся Алекс - молодой американец из очень богатой семьи, осевший в Москве несколько лет назад. Мы с ним встречались пару раз в «Рудчермете»: у Алекса были какие-то общие дела с Денисом.

Не успела я ответить на приветствие, как к столу подлетела гей-парочка, и все начали шумно здороваться, знакомиться и целовать воздух где-то в районе щек и ушей друг друга.

Я залпом выпила сотку виски и оглядела присутствующих. Рослый, похожий на Бена Эффлека Алекс держался просто и не производил впечатления человека, способного спустить за ночь двадцатку зелени. А ведь именно он снимал столы и закрывал счета.

Его girl-friend Ольга, напротив, вела себя так, словно приходилась дочерью Аарону Спеллингу, ну, или, в крайнем случае, Александру Лебедеву - тому самому, который недавно купил «Evening Standard», - хотя на самом деле была студенткой-второкурсницей из Ростова (шепнул на ухо Денис). Ольга, не затыкаясь, несла какую-то чушь про своего крутого папу, у которого «сейчас очень серьезный бизнес, а вообще он вышел из криминала», из чего я сделала вывод, что этот хваленый папа торгует носками на Ростовском центральном рынке.

Я проверила телефон: в таком шуме запросто можно пропустить звонок. Я и пропустила. Пять. Все от Фролкина. Мужа сестры Забелина. Как же я ненавижу эту семейку!

Захотелось ударить Забелина. По больному. Я знала, что, если сейчас позвоню Глебу и потребую приехать ко мне, он это сделает. А еще я знала, что, если скажу ему бросить жену, он и это сделает. Потому что на данный момент для него нет ничего желаннее, чем я. Сестре Забелина будет больно и обидно, а значит, и Забелину будет больно и обидно. За родного человека.

Странно, я много пью, но не пьянею. Вот Динечка с Таликом уже в состоянии готовейшн. Позвонить, что ли, Фролкину?

Low-class Ольга своим непрекращающимся пиздежом мешала мне думать.

- Да заткнись ты! - не выдержала я.

- Что?! - От неожиданности эта курица даже подпрыгнула. - У меня папа!…

- Такой же плебей, как и ты, - оборвала ее я. - Думаешь, если развела американского лоха на «Vertu» и тряпье из позапрошлых коллекций, ты в тусовке? Запомни: с философией «Ростов-на-Дону побеждает всю страну» здесь далеко не уедешь.

- Пошла на хуй, овца! - взвизгнула Ольга и тут же получила от меня увесистую оплеуху (не пощечину, а именно оплеуху, что, на мой взгляд, гораздо обиднее). Дешевка громко и противно заныла. Вся сцена заняла не больше минуты.

Алекс почему-то не бросился утешать свою girl-friend. Вместо этого он с интересом воззрился на меня, а в туалет Ольгу повела ее не менее колхозная подружка.

- What’s happened? Was she rude? - спокойно спросил Алекс.

- Even worse. She was stupid, - ответила я.

Нет, не буду звонить Фролкину. Допустим, он сюда примчится, уйдет от жены, в результате всем - хреново, мне - нормально, но есть один нюанс: при таком раскладе меня выгонят из компании, и я не получу пол-лимона баксов.

А в моей системе ценностей добровольно отказываться от приличных денег - просто неэтично.

Динечка с Алексом о чем-то перешептывались, поглядывая в мою сторону, Талик пил со мной виски, Забелин не звонил.

Из клуба мы уехали в четыре утра. Напиться мне так и не удалось.

Проснулась я в районе двенадцати и сразу же потянулась к мобильнику, поймав себя на том, что менее чем за сутки у меня развилась сильнейшая телефонная зависимость.

Не звонил. Может, с ним что-то случилось? Я набрала Дениса:

- Солнышко, а вдруг он попал в аварию или его украли вымогатели?

- Детка, не тупи. Забелин настолько заметная фигура, что произойди нечто подобное, об этом бы уже весь Интернет гудел.

- А ты смотрел? Может, уже и гудит! - Я поспешно открыла крышку лэптопа.

- Не нервничай. Я уверен, что твой ненаглядный is absolutely fine.

- Ты хочешь сказать, что он вот так запросто меня выебал, а потом забыл? Без драматизма? - От этой мысли мне стало жутко обидно, особенно учитывая то, что ситуация «Забелин - секс - исчез» перешла в разряд дежавю. - А с ним действительно все в порядке. Андрей Забелин купил, Андрей Забелин готов приобрести, Андрей Забелин вошел в состав. Андрей Забелин в картинках. Короче, если верить Интернету, у Андрея Забелина все заебись. - Я шмыгнула носом и замолчала.

- И у тебя тоже! Мы что-нибудь придумаем, - попытался меня успокоить Денис. - А сейчас собирайся и приезжай ко мне на обед. Талик улетел в Вильнюс, и я совсем один.

- Приеду, - с готовностью отозвалась я. Сидеть дома бедной Лизой мне совсем не улыбалось. - Ой, блядь! Моя машина до сих пор стоит у «Кетама»!

- Мальвиночка, ты из-за этого мудака совсем очумела. Нет, я, конечно, все понимаю: секс понимаю, страсть понимаю, миллиардер понимаю, но нельзя же так беспечно раскидываться «мини-куперами»!

Мне стало как-то очень стыдно перед своим брошенным автомобильчиком, и я поехала его забирать, пообещав Денису быть у него через пару часов.

Я давно не спускалась в метро и сразу же обратила внимание на то, как много там самозабвенно целующихся парочек. Вот где настоящая любовь, подумала я сперва. Хотя, может, это они от скуки? Эскалатор длинный, ехать на нем нудно, разговаривать им особо не о чем, а так вроде бы при деле.

«Мини-купер», целый и невредимый, дожидался меня на том самом месте, где я его и оставила. «Никогда больше не буду тебя забывать, мой хороший. Обещаю». - Я ласково погладила руль и включила радио. Пела Лаурен Кристи.

You and I moving in the dark. Bodies close but souls apart. Я нажала на газ. Shadowed smiles, secrets unrevealed. Черт! Как обидно! I need to know the way you feel. I give you everything I am. Я не выдержала и разревелась. Почему? Почему ты выбрал именно меня для того, чтобы отъебать и бросить? Ведь вокруг полно девок, которым ты по хуй, которых интересуют лишь твои бабки. А мне ты действительно понравился! Понравился, понимаешь?! Cause all i want is just once to see you in the light. But you hide behind the color of the night.

Да что же это такое?! ПМС вроде не скоро, а я так расхлебенилась. Надо собраться. Я вытерла слезы, сунула в рот сигарету и вытащила из бардачка диск «Банд Эрос». Я обязательно стану чувствительной и сентиментальной, но только после того, как сделаю миллионы!

Телефон! Всякий раз, когда он звонил, моей первой мыслью было: «Забелин», и всякий раз я обламывалась. Как сейчас.

- Да, Макс, привет.

- Привет, красотка! Ты куда пропала? Я уже начал беспокоиться.

- Все нормально. Думаешь, ты один зажигаешь так, что дым коромыслом?

- Не, у меня не дым, а двенадцать граммов первого россыпью на барной стойке, - хохотнул Макс и, обращаясь к своей очередной соске, добавил: - Подтверди, кисуль!

- Ага, - услышала я в трубку тоненький жеманный голосок.

- Ты охуел? Мне что, больше делать нечего, как твоих блядей слушать? Ты за этим звонишь?

- Вот разоралась-то! Я звоню затем, чтобы узнать, как там наши дела.

- Думаю, что скоро закончу. Готовь деньги.

- Ты просто супер, детка! А бляди, между прочим, тоже нужны. Подтверди, кисуль!

- Все, чао, придурок обдолбанный, - обрубила я этот беспонтовый треп и отбросила телефон.

Из динамиков раздавалось: «Люди имеют деньги, а деньги имеют людей». Жаль, что это про тебя, Макс, но, с другой стороны, оскотиниться - неотъемлемое право каждого. А я всегда уважала права человека.

Квартира, в которой жили мои голубые друзья, была оформлена в японском стиле: низкая мебель, раздвижная стенка, светлые стены. Все спокойно и лаконично, без утомляющих глаз деталей. В воздухе приятно пахло лимоном.

- Нет, я не верю, что он посчитал меня одноразовой девкой. Должно быть какое-то другое объяснение его поведению.

- Забей! Ты красивая, а это тебе не хуй собачий. - Денис и тут ввернул свою любимую присказку про половые органы братьев наших меньших, аккуратно отрезая кончик сигары. - Да таких Забелиных ты легко можешь вешать на wait list по сорок штук ежемесячно!

- Само словосочетание «таких Забелиных» звучит нелепо. Забелин - один.

Он выдающийся бизнесмен, и это - общепризнанный факт.

- Согласен, - сдался мой друг, но тут же добавил: - И все-таки повторюсь, ты - суперкрасотка, что тоже - общепризнанный факт. Заметила, как на тебя вчера Алекс пялился?

- По фиг.

- Зря. Он - единственный наследник металлургической империи Мейтонов и в священном писании «Forbes» занимает строчечку повыше, чем твой Забелин.

- Ключевое слово - наследник! А Забелин сам сделал свои миллиарды, потому и интересен. - Я упрямо пыталась защитить светлый образ этой твари. Потому что уже тогда считала Андрея родным.

- Вот именно, что сделал. Применительно к Забелину слово «заработал» прозвучало бы нелепо. Это сейчас он, белый и пушистый, вовсю спонсирует, поддерживает, принимает участие в развитии и реализует, а раньше - проворачивал, обворовывал, захватывал и кидал. Хотя почему раньше? Может, и теперь тоже. Только осторожнее и изощреннее. Времена нынче пошли другие: рано или поздно этих кайманов… - Денису не удалось завершить свой изобличительный монолог: на волне обуреваемых им антиолигархических эмоций он затянулся сигарой и закашлялся.

- Солнышко, зачем ты прозябаешь в этом блядском «Рудчермете»? Тебе бы в театре играть, - улыбнулась я: уж больно комично смотрелось, как холеный, упакованный в бренды гей ругает русских миллиардеров, держа в одной руке сигару за сто баксов, а в другой - рюмку арманьяка.

- Я бы, может, и играл, но папа не поймет. А папа - это деньги. Вот почему я прилип к Забелину навеки, - беспомощно развел руками Денис. - А вот ты - другое дело. Ты - свободна. Подумаешь, пару раз переспали. Делов-то? Мой тебе совет: присмотрись к Алексу. Представь, как ты сделаешь Забелина, если станешь госпожой Мейтон.

- Ага! И на первых полосах «Ведомостей» и «Коммерсанта» напечатают статьи о нашей свадьбе. Хотелось бы поскандальнее, - отшутилась я, хотя… хм… идея, в общем-то, неплохая, но требует доработки.

- Детка, при всем уважении к тебе, позволь заметить, что там такое не печатают.

- Сколько-сколько, говоришь, у Мейтона бабок?

- Согласно последнему рейтингу «Forbes», пятьдесят восемь миллиардов долларов.

- И ты думаешь, при таких-то деньгах не напечатают?

До позднего вечера мы спорили, сплетничали, подкалывали друг друга, рассуждали о всякой фигне. Это хоть как-то отвлекало от мыслей о Забелине и от ожидания его звонка. Нет, я, конечно, думала и ждала, но все-таки под инъекцией обезболивающей болтовни.

Домой я приехала уже в половине одиннадцатого. Плеснула в рюмку немного черносмородинового ликера, всплакнула и окончательно приняла тот факт, что Забелин больше не позвонит, а если и позвонит, то это недорогого стоит. Через пару недель или месяцев после секса звонят телкам. Мне такие звонки не нужны.

И все-таки когда я услышала, что пришла sms, то с надеждой метнулась в сторону телефона.

Ушла от Апостола. Завтра возвращаюсь в Москву.

Отправитель:

Светик

+ 7910…

Получено:

23:57:02

19.04.2009

Из «Записок» Забелина

Пьянка

Стоп, этого мне только не хватало, пьющая любовница. Нет, опасно. Я пьяни не доверяю ни на грош - проболтается, наскандалит. Бабы к тому же в два счета спиваются, а эта с ее пьянкой - сутра уже на финишной прямой. Не нужны такие приключения, надо срочно сваливать. Жалко, конечно, девка первоклассная… Но гарантированные проблемы гораздо дороже. Да и программа-минимум выполнена, очередная зарубка на хуе поставлена, жалеть не о чем. Чао, Мальвина, сорри!

Глава 12

Просыпаться в понедельник утром - противно. Просыпаться в понедельник утром с чувством обиды и уязвленного самолюбия - еще противнее. Я не стала включать привычным жестом телевизор, долго и с удовольствием мыться под душем, а потом варить в турке кофе. Вместо этого - залезла с головой под одеяло, пролежала так до самой последней минуты, после чего быстро ополоснулась, оделась, сделала несколько глотков растворимого пойла и вышла из дома.

По дороге на работу я не слушала радио, а тупо курила и строила планы мести Забелину, каждый из которых мелодраматично сводился к тому, что однажды мы столкнемся на шикарном приеме, где я буду стоять под руку с мужчиной богаче, влиятельнее и красивее, чем он. Бред какой-то. Я откинула от себя подобные мысли. Вот уж правда: влюбленная женщина глупа. А обиженная влюбленная женщина глупа невыносимо. Не об этом мне сейчас надо думать. Не об этом. А о том, как узнать top secret information по private placement.

Я припарковалась, вышла из машины и поспешно прошмыгнула в здание «Рудчермета». Именно поспешно. И именно прошмыгнула. Не снимая больших темных очков. Почему так? Все просто: в тот момент мне меньше всего хотелось столкнуться с Забелиным. Парадокс: я как зомби сутки ждала его звонка, а вот встретиться с ним случайно боялась. Тут было все: и злость, и стыд, и неловкость. Злость из-за того, что трахнул и забыл. Стыд и неловкость - потому что это допустила. Вместо того чтобы скурпулезно следовать плану блицкрига, я во второй раз оказалась до неприличия легкой добычей. Вот дура-то! Самоуверенная, самодовольная дура! Привыкла, что бараны типа Фролкина отарами за мной бегают, и расслабилась. Только Забелин - не баран. Он - кайман.

На Борькином столе, временно ставшем моим, я обнаружила большой белый конверт с надписью: «Для М. О. Мироновой».

Странно… От кого это? Может, от Андрея? Я быстро разорвала бумагу. Внутри находился глянцевый проспект какой-то виллы. На первой странице синим фломастером было выведено: «Этот дом я куплю для нас с тобой. Глеб». Я поморщилась: до чего же дешево говорить «куплю» вместо «купил», «подарю» вместо «подарил», «обещаю» вместо «уже сделал». Хотя Фролкин, собственно, и не претендует на звание аристократа духа. Вряд ли он вообще понимает, что это такое. Ладно, фиг с ним. Я пропустила журнал через шредер и открыла почту.

Nothing! Rien! Rien de chez rien! Ничего из того, что имело бы отношение к private placement. Ничегошеньки! Нет, так не пойдет! Надо действовать решительнее. Я должна как можно скорее покинуть «Рудчермет». Не могу допустить, чтобы в один прекрасный день Андрей прошел мимо меня, бросив на ходу дежурное «здрасте». Это унизительно. Нет, я вовсе не собиралась от него отказываться и точно знала, что мы с ним еще встретимся. Но только не в ситуации, когда я на него работаю. А именно так Забелин и думал: я в «Рудчермете» работаю. Знал бы он!

Я услышала, как Тейлор вышел из кабинета. Не прошло и пяти секунд, а моя правая рука уже уверенно водила мышкой по его столу. Fuck! Fuck! Fuck! Нужен пароль! Этого следовало ожидать. С другой стороны, если компьютер запаролен, значит, там - конфиденциальная информация.

Но где же я возьму чертов пароль?!

В тот момент я и представить себе не могла, что через несколько часов судьба сама преподнесет мне презент. Презент в виде пароля. Презент стоимостью в пятьсот тысяч долларов США.

А произошло это так.

- Я хочу, чтобы ты тоже поехала на ланч с Акимовым из «Металлгруп». Он неплохо говорит по-английски, но иногда нужен переводчик, - сказал Тейлор ближе к обеду.

Такая перспектива меня не порадовала. Во время отсутствия СЕО я собиралась спокойно покопаться в бумагах на его столе. Но ничего не поделаешь: иногда процесс авантюрного творчества приходится прерывать из-за гнусных должностных обязанностей.

Обедали мы в «BON 2». Публика там была немногочисленная и однообразная: мужчины в дорогих костюмах сидели за столиками по двое и что-то негромко обсуждали, запивая салаты и стейки минеральной водой без газа. Некоторые уже перешли к кофе.

Их позы были расслабленными, а движенья свободными. Время от времени они удовлетворенно друг другу улыбались. Пидоры? Нет. Просто до чего-то договорились.

Невысокий, курносый, щеголеватый Иван Акимов появился ровно в назначенное время и сразу же приступил к делу. Речь шла о каком-то совместно разрабатываемом месторождении в Бурятии. Нудятина, одним словом. Переговорщики прекрасно справлялись и без моей помощи. Я заскучала. И тут Тейлор, обращаясь ко мне, говорит:

- Я забыл в машине бумаги. Не могла бы ты открыть лежащий на заднем сиденье кейс и взять оттуда синюю папку? Код 120376 слева направо.

- Sure, - дежурно улыбнулась я, внутренне возмутившись: «Вот скотина! А на спинку тебе не попысать? Нашел, блядь, девочку на побегушках».

И сразу же: 120376! Охренеть! Код на кейсе вполне может совпадать с паролем на почте!

Да наверняка эта нехитрая комбинация - число, месяц и год рождения дражайшей миссис Тейлор. Ей как раз на вид слегка за тридцать. Остаток ланча я только и думала о том, как бы поскорее попасть в офис и дождаться, когда СЕО свалит с работы.

Ждать пришлось долго: Тейлор уехал в начале девятого. Как только за ним закрылась дверь, я в два прыжка подскочила к его компьютеру и нажала на кнопку. Через несколько секунд на экране появился заветный серый прямоугольник. Графа «Пользователь» была уже заполнена. Я ввела пароль. Не подходит. Что за фигня?! Я попробовала еще раз, но уже медленнее: вдруг в спешке перепутала цифры? No result! Как же так? Я была почти уверена, что знаю ключ! Стоп! Сколько колесиков на кейсе Тейлора? Шесть: три справа и три слева. А в каком формате обычно вводятся даты? Две цифры - число, две - месяц и четыре - год. Всего восемь цифр. Я набрала 12031976. Есть! Доктор-доктор, ну нельзя быть таким незатейливым! Я взяла из холодильника бутылку минералки и откинулась на спинку директорского кресла.

Мне стало как-то очень спокойно и даже немного грустно.

Я еще не просмотрела файлы и почту, но уже знала, что найду там все необходимое. Больше не придется рано вставать, ездить в офис, выполнять задания и поручения. Не придется ждать пятницы и не любить вечер воскресенья. Не придется торопиться, потому что некуда будет опаздывать. Я свободна. Свободна или, может, одинока?

Моя ладонь кошкой накрыла компьютерную мышь. Через минуту я нашла папку под названием «РР». Итак, что у нас здесь? Стратегический инвестор - «Arselor». И без того знаю: обсуждалось на закрытом Совещании. Что еще? Количество акций, переходящих к инвестору, - двадцать пять процентов плюс одна. Тоже не новость. Количество мест, которые займет «Arselor» в совете директоров, - три. Уже лучше: это точно нигде не упоминалось. Хотя… Нет, все-таки недостаточно. Чтобы снять Тейлора, нужно что-то посерьезнее. Ну проболтался он своему переводчику насчет количества мест в совете, - по голове его, конечно, за это не погладят, но простят. Кипиш со сменой СЕО им сейчас ни к чему. Смотрим дальше. В качестве условия инвестора - их CFO. Три места в совете директоров плюс их CFO. Нет, все равно мало. Что здесь? Какие-то расчеты. Пять миллиардов долларов США.

Что это? Сумма, до которой готов упасть «Рудчермет» за блок-пакет?! Глазам своим не верю: Тейлор хранит ТАКОЕ в компе! Совсем долбоеб! Это же вопрос сотен миллионов! За подобные сведения убивают! Блядь! Куда я лезу?! Что со мной будет после того, как я солью это Дымченко? Позволят ли они мне просто взять и уйти?

Вряд ли. Скорее всего, они попытаются меня: а) запугать, б) подкупить. Ну что ж: я предоставлю им такую возможность. Наглеть не буду: обойдусь недорого, чтобы убийство не оказалось самым дешевым способом заставить меня замолчать. Хватит и того, что он самый надежный.

А может… Чем черт не шутит? Не послать ли мне все на фиг: Макса, «Рудчермет», пол-лимона? Вот возьму и продам эту цифру «Арселору» за несколько десятков миллионов. Она того стоит: зная ее, можно сэкономить сотни. «Рудчермет» заявит официальную стоимость: допустим, шесть - на миллиард больше. Инвестор, естественно, будет торговаться. Если ему заранее известна нижняя планка цены - пять миллиардов, то он может гнуть свою линию до последнего, не соглашаясь ни на пять восемьсот, ни на пять триста, ни на пять сто.

Итак: десятки миллионов против пятисот тысяч.

Стоп! А как я продам эту информацию? Кому? Приду в «Арселор» и скажу, что есть тема? Глупости! Меня и слушать-то никто не будет! Нет. Нереально. А пол-лимона - вполне.

Все. Устала. Что мы имеем: «Арселор». Двадцать пять плюс одна. Три места в совете директоров. Их CFO. Пять миллиардов. Более чем достаточно.

Я выключила компьютер и встала из-за стола. Двадцать один ноль-ноль. Пора ехать к Светке.

Не знаю, что подтолкнуло меня в тот момент подойти к окну, но я это сделала. И отшатнулась. Я увидела, как Забелин садится в поданный ко входу «мерседес». Вместе с Любой. Они смеялись. Или мне показалось? Я позвонила Денису.

- Скажи, только честно, Люба - красивая баба?

- Мальвиночка, ты чего? Зачем тебе?

- Это важно. - Я закурила прямо в кабинете Тейлора.

- Красивая, - полоснул меня одним словом Денис.

- Да? А по-моему, она какая-то блеклая, - деревянным эхом отозвалась я.

- В этом есть своя прелесть. Не всем по душе яркие краски бразильского карнавала: кто-то любит размытый дождем Невский.

- Ты зачем мне все это говоришь?! Зачем расписываешь под хохлому какую-то запыленную неудачницу?! - взорвалась я.

- Во-первых, ты сама спросила мое мнение. Во-вторых, чтобы ты выкинула из головы этого блядского Забелина и подумала об Алексе Мейтоне. Он сегодня мне звонил, и мы говорили о тебе.

- Мне плевать на Мейтона. - В моем голосе больше не было злости, только тупая боль от увиденной из окна сцены. Неужели ревность - это и есть тупая боль?

- Зря! Он молодой, добрый, красивый и охуительно богатый. Я его неплохо знаю и могу уверенно заявить: у тебя все шансы прибрать его к рукам.

- Динь, ты чего от меня хочешь?

- Сходи с ним поужинать.

- О’кей, - равнодушно согласилась я, думая совсем о другом: о том, как Забелин и Люба едут к нему домой и по дороге азартно обсуждают статью в «Коммерсанте». Она вся такая осведомленная и интеллектуально ему равная. Это его заводит.

Он притягивает ее к себе… Стоп! Хватит! Вон из моей головы, подонок!

- Так я дам ему твой телефон?

- Как хочешь.

Я выбросила в окно сигарету и вышла из кабинета Тейлора. Завтра утром я пообщаюсь с Дымченко и, если все сложится удачно, навсегда распрощаюсь с «Рудчерметом».

Уже в машине мне вдруг показалось странным, что Светка остановилась в «Рице», а не у родителей на проспекте Мира.

- Буду минут через двадцать. Поднимайся на крышу. Там за ужином обо всем и поговорим, - предложила я подруге по телефону.

- Давай лучше у меня в номере.

- Хорошо. Только поесть закажи.

То, что Светка отказалась от выхода в свет, меня еще больше насторожило: она любила общество.

Я петляла по рицевскому лабиринту, раздражаясь оттого, что номера там расположены по кругу, и гадала, что же произошло.

Все стало понятно, как только Светка открыла дверь: ее верхняя губа была разбита, а под глазом красовался фингал.

- Муж? - вместо «здрасте» спросила я.

- Ага, - беззаботно отозвалась подруга.

- Переломов нет? Нос, челюсть в порядке?

- Да. А вообще за тонированным биэмдабл-ю синяков не видно! Прошу!

Я прошла в элегантную гостиную Светкиного Executive Studio и улыбнулась: подруга ни за что не будет жить в стандартном номере, даже если этот номер - в «Рице».

- А президентский люкс занят? - поинтересовалась я.

- Представляешь?! Интересно кем?

- Думаю, каким-нибудь главным лепешечником из Чимкента.

- Ну и шуточки у тебя.

Но я не шутила. Я уверена, что в номерах по пятнадцать штук баксов в сутки останавливаются либо звезды мирового уровня, либо преуспевшие лепешечники. Ну, или директора цементных заводиков в регионах. Но Светка мою иронию не оценила, и я сменила тему:

- Сколько бабок сделала?

- Лимон баксов за полтора года на тендерах плюс новый Х6. Его Апостол забирать не будет. Можно еще дом на Тенерифе поклянчить, хотя успех маловероятен.

- Ну вот что: дом надо забрать. Намекни своему мудаку, что у меня роман с Забелиным. Проверить он это никак не сможет, а связываться побоится.

- Ты гений! Кстати, как там на самом деле ваш роман? - Светка смешно оттопырила и без того распухшую губу, пытаясь засунуть в рот калифорнийский ролл.

- Этот козлина опять слился. - Я раздраженно чиркнула спичкой по длинному белому коробку. Спичка сломалась. Я быстро-быстро заморгала.

- Так! Не реви! Если Забелин с тобой переспал и исчез, значит, он пидор. Латентный! И вообще, почему ты не пьешь? - Подруга в изумлении уставилась на меня.

- Я за рулем. Вчера поклялась больше не бросать машину.

- Оставайся здесь. Разговаривать нам еще долго. Не будешь же ты до ночи воду хлестать.

- Sounds reasonable! - Перспектива выпивки моментально подняла мой дух. - Но Забелин никакой не пидор! Он мудак!

- А раз мудак, то и забей на него!

- Не могу. У меня самолюбие задето.

И еще: я его люблю.

- Его все любят. За такие-то бабки.

- Я не за бабки.

- А за что? За душеньку его бессмертную?

- Зря иронизируешь.

- Уж не хочешь ли ты сказать, что если бы Забелин имел тот же мозг, тот же хуй и тот же характер, но был не владельцем «Рудчермета», а, скажем, водителем маршрутки, то ты бы все равно его любила?

- Нет, конечно. Но ты же понимаешь, что человеку с таким менталитетом никогда не быть шофером.

- Допустим. И что ты собираешься делать?

- В конечном итоге выйти за него замуж. Но для начала мы должны снова встретиться. Пока это трудно. У нас нет точек пересечения.

- А может, ты все усложняешь? Почему нельзя просто взять и позвонить ему?

- Просто? Ему? Нельзя, - уверенно заявила я. - Тут придется изъебнуться и оказаться в нужное время в нужном месте. Например, на собственной свадьбе с Алексом Мейтоном.

- Кто это?

Я пересказала Светке все, что мне было известно об Алексе, после чего она произнесла свою коронную фразу:

- Надо брать!

- Я собираюсь вскружить Мейтону голову, довести дело до женитьбы и встретиться с Забелиным на свадебном банкете. Наверняка он будет в числе приглашенных.

- А дальше?

- В идеале - сбежать со свадьбы вместе с Забелиным. Не получится - ну и хер с ним. В конце концов, у госпожи Мейтон гораздо больше возможностей, чем у Мальвины Мироновой. Что-нибудь придумаю.

- Чудненько! А если ты все-таки бросишь бедняжку Алекса прямо перед алтарем, я утешу его по полной и сама стану его женой, - быстро сориентировалась в ситуации Светка. - А что? Я его уже люблю.

- Ты хотя бы в Интернете на его рожу глянь.

- С миллиардным состоянием рожа - вещь непринципиальная, - глубокомысленно заключила подруга, но ноутбук все-таки открыла. - А он красавчик! Брак с таким может оказаться вполне приятным.

Спать мы легли в третьем часу. Ночью мне снились доллары.

Глава 13

Я не знаю, что у меня было в голове, когда я позвонила Забелину. Наверное, пустота. Или, может, надежда. Надежда на то, что он скажет нечто такое, после чего мне станет плевать на баксы, Мейтона, Тейлора, Макса. Хватило бы: «Привет. Я понял, что скучаю без тебя» или просто «Я думал о тебе».

Я сидела в машине на стоянке «Рудчермета» и видела, как подъехал его кортеж. Андрей вышел один, без Любы. Я так обрадовалась: значит, она не ночевала у него. Не ночевала!

И тогда я позвонила. Охранник что-то ему сказал и протянул телефон. Забелин отмахнулся. В трубке раздались короткие гудки. Меня скинули. Сложно унизить сильнее.

Я закурила. Все! Пиздец! Попытка положить в основу нашей истории сценарий про Золушку провалилась. Ну что ж, будет другой сценарий. Про двух бешеных хорьков в одной бочке. Вам понравится, господин Забелин! Уверяю!

Зайдя в офис, я прямиком направилась к Дымченко.

- Какой приятный сюрприз, Мальвина Олеговна! Хотите кофе? - Безопасник жестом пригасил меня присесть.

- «Арселор», двадцать пять плюс одна, три места в Совете директоров, их СFО, «Рудчермет» готов упасть до пяти миллиардов, - опершись руками о край стола, отчеканила я.

- Доктор? - одними губами спросил Дымченко.

- Да.

- Никому не распространяйтесь о том, что вы узнали. В противном случае последствия для вас будут не из приятных.

- Хорошо.

Где-то около двух к СЕО вошел Дымченко и какой-то невысокий мужчина в сером костюме. Беседовали они долго. В пять всем объявили, что из-за проблем со здоровьем Тейлор покидает свой пост, а исполняющим обязанности генерального директора назначен Глеб Фролкин.

К шести англичанин собрал свои вещи. Машину, чтобы их увезти, ему не дали.

В конце дня я снова заглянула к безопаснику. Чтобы уволиться. Естественно, без подозрений.

- Кажется, я сама себя лишила работы. Кого я теперь буду переводить?

- Не переживайте. Переводить действительно некого, но вас можно оставить на позиции персонального ассистента или секретаря. Руководителей у нас много.

- Мне бы не хотелось терять квалификацию переводчика, поэтому придется уйти по собственному желанию.

- Вы понимаете, что являетесь носителем секретной информации и отпускать вас сейчас было бы крайне неразумно с моей стороны?

- А вы понимаете, что мое молчание не зависит от места работы? Можно начать болтать и будучи сотрудником «Рудчермета».

- За ту услугу, которую вы оказали компании, я мог бы договориться о том, чтобы вам выплатили компенсацию в размере годового заработка. - Дымченко повелся на мою уловку.

- Спасибо, Александр Иванович. - Я приняла вид неумелой шантажистки-скромницы и добавила: - Вы не могли бы помочь мне уволиться без проволочек?

- Да, конечно. Но помните: если информация просочится, я буду точно знать, из какого источника. И я найду соответствующие рычаги воздействия.

Я старательно потупила глаза и пробурчала что-то невнятное. Типа «да-да, понимаю, не беспокойтесь».

Через пятнадцать минут мне выдали трудовую книжку. Я закинула ее в бардачок машины. Пусть будет. На память.

Мой годовой заработок составляет около тридцати тысяч баксов. Ну что ж: тоже неплохо. Как говорится, деньги к деньгам, подумала я и скинула Максу реквизиты своего банковского счета. Наверняка он уже в курсе отставки СЕО.

Когда я подъезжала к дому, позвонил Алекс. У него был спокойный приятный голос. Странно, что я раньше этого не замечала. Мы договорились поужинать завтра в «Ванили».

- Может, «Старлайт»? - пошутила я, зная о пристрастии московских американцев к этому месту.

- Я, конечно, демократичен, но не настолько, - рассмеялся Алекс.

А он не так прост, как кажется. Помимо высокого роста, квадратной челюсти и бешеных бабок в нем есть снобизм. На этом можно сыграть.

Дома было очень тихо.

Я уселась на подоконнике. Слева от меня был бокал вина, справа - пепельница и «Жизнь взаймы» Ремарка, подо мной - Москва, а впереди - вечер, первый вечер моей свободы, который я собиралась провести наедине с собой.

Собиралась. До тех пор, пока не услышала трезвон домофона. На экране красовалась рожа Фролкина. Какого черта!

- Мальвина, нам нужно поговорить.

- Входите.

CFO (точнее, теперь уже СЕО) был пьян и чем-то сильно расстроен.

- Поздравляю с назначением на должность, Глеб.

- Почему ты не отвечаешь на мои звонки?

- Кофе?

- Ты ушла из холдинга, но не из моей жизни!

- Я в нее и не приходила. Так как насчет кофе?

- Тебе неприятно, что я женат? Хочешь, я прямо сейчас позвоню жене и скажу, что ухожу? - Фролкин полез в карман пиджака за телефоном. - Да пошли они все! «Рудчермет», Святкин, Забелинская семейка!

Стоп! Святкин! Святкин Максим Эдуардович. Макс! Блядь! Фролкин! Так вот кто у нас темная лошадка! Только не это!

- Не надо! - Я перехватила руку Глеба и вытащила из нее мобильник.

Если этот говнюк позвонит жене и скажет, что уходит, я потеряю деньги! Забелин без колебаний выпиздит его из своей компании и из своей семьи. И будет прав! Но только не сейчас, господи, только не сейчас! Please! Гонорар на мой счет еще не поступил! Окажись завтра Фролкин на улице, Макс не посмотрит на то, что я выполнила работу. Рассыпалась схема - бабки не получит никто.

- Вы ей еще ничего не говорили? - Я напряглась, и это понятно: для меня цена ответа составляла пятьсот тысяч баксов.

- Нет. Но сейчас скажу! - Фролкин был настроен решительно: то ли перепил, то ли слишком долго терпел нелюбимую женщину рядом. Так долго, что перед самым финишем захотел сойти с дистанции.

- Не спешите. - Я незаметно сунула телефон под диванную подушку.

- Ты такая красивая сейчас. Я хочу тебя! - В глазах Фролкина заблестели пьяные слезы. Хотя, может, это он коксу закинулся, а сейчас у него - отходняк.

- Что-нибудь выпьете? - Я попыталась встать, но Глеб упрямо потянул меня вниз.

- Нет. Не хочу пить. Тебя хочу. Ну пожалуйста.

Ты еще в громком плаче зайдись, про себя хмыкнула я, а вслух сказала:

- Может, в душ?

- Да-да, конечно, - засуетился этот мудак.

Как только он закрыл за собой дверь ванной, я позвонила Максу.

- Глеб слетел катушек. Может навредить делу.

- Где он? - Когда дело касалось бабок, Макс реагировал оперативно и задавал лишь вопросы по существу. Жизнерадостное распиздяйство улетучивалось из него в секунду.

- У меня.

Приехал Макс быстро - жил недалеко. Я в двух словах обрисовала ему ситуацию.

- Мудила! - процедил он сквозь зубы и решительно проследовал в ванную. Я поспешила за ним.

Резко распахнув дверь, он одним движеньем выкинул Фролкина из душевой кабины. Тот даже опомниться не успел. Макс припечатал его лицом к стене и, обхватив рукой за горло, заорал:

- Ты что, блядь, думаешь, мы тут в игрушки играем?!

Я видела, как Фролкин задыхается, но мне его было не жалко. Мне было жалко своих бабок

- Если ты, пидорас, сейчас все запорешь, я тебя уебу! Ты меня понял? Ты меня понял, блядь?! - продолжал орать Макс.

- П-п-понял, - выдохнул Фролкин.

- Одевайся и пиздуй к жене. - Макс ослабил хватку. - И будь с ней мил и любезен. А о Мальвинке забудь. По крайней мере, до завершения операции. Я доходчиво объяснил?

Фролкин кивнул. Голый и растерянный, он выглядел нелепо. И вот тут, когда моим деньгам уже ничто не угрожало, я ему действительно посочувствовала и даже напоила кофе.

- Что ты собираешься делать дальше? - спросил Макс.

- Может, к солнышку скатаюсь.

- Это правильно. Да и мне спокойнее: если ты будешь далеко, Глеб не накосячит. - Макс угрожающе посмотрел на Фролкина. - Ладно, Ромео, пошли. Я тебя отвезу.

Когда я закрыла за ними дверь, мне уже было не до Ремарка. Хотелось одного: завалиться в постель и проспать часов двенадцать. Как зомби я дошла до кровати и залезла под одеяло. Наконец-то все закончилось. За две недели я сделала пол-лимона баксов. Молодец!

Неожиданно в моем почти уже спящем сознании всплыла картинка золотого «Vertu». Я попыталась от нее отмахнуться. Vertu. Vertu-Vertu. У меня же остался мобильник Фролкина! Сон как рукой сняло. Я вскочила с постели и выбежала в гостиную. Телефон мирно лежал под подушкой. Не разрядился! Ура!

Не мешкая ни секунды, я залезла в контакты. Наверняка там есть личный номер Забелина. Совсем личный. Тот, на который звонят только члены семьи. Тот, на который можно сбросить sms, будучи в полной уверенности, что он его прочитает. Не Люба. Не руководитель личной службы безопасности. А он сам!

Вот! То, что нужно! «Забелин Семья». Я быстро занесла номер в свой телефон и на всякий случай переписала в блокнот.

Теперь у меня есть ниточка к Андрею. Очень тонкая, но все-таки она есть! Какая же я везучая! С этой мыслью я и уснула.

Меня разбудил сигнал входящего sms.

Auth: VISA GOLD (USD) N: *5555 NEW LIMIT: 610,000.00 USD; April 22, at 12:49 (GMT + 3)

Отправитель:

БАНК

+ 7926…

Получено:

15:50:12

22.04.2009

Как же это приятно - проснуться от того, что ты стала богаче на пятьсот тысяч долларов! Почти так же приятно, как от рук Забелина. Бррр!!! Нет, Андрюшенька, хуюшки! Я не буду думать о тебе сейчас, и ты не сможешь омрачить мое дивное утро, которое, в общем-то, уже день!

Я стояла под душем, громко пела и пританцовывала. Танцуй Россия и плачь Европа. А у меня самая, самая, самая красивая попа. Я свободна! Хочу - встаю с петухами, хочу - валяюсь в постели до вечера.

Хочу - покупаю, хочу - прохожу мимо. Хочу - живу в Москве, хочу - в Лондоне. Да хоть в Нижнехуйске! И только одно «хочу» мне пока недоступно: Забелин. Но это пока! Олигархи не вопрос, Миллионы алых роз, К моим ногам. Кстати о «форбсах»: я сегодня ужинаю с Ментоном. Чтобы такое надеть? Танцуй Россия и плачь Европа. А у меня самая, самая, самая красивая попа. Черт! Я поскользнулась и упала на эту самую попу! Да и хер бы с ней! Сидя на полу душевой кабины, я продолжала вдохновенно горланить незамысловатую песенку. Жизнь удалась!

Не успела я выйти из ванной, а мой телефон уже разрывался. Ой, бля! Как я могла забыть предупредить Динечку о своем уходе?

- Мальвиночка! Детка! Это правда? Тебя уволили? - В голосе друга слышалось искреннее беспокойство.

Мне стало стыдно:

- Успокойся, солнышко. Я сама ушла.

Willingly.

- But why?

- Да заебало, если честно, просыпаться ни свет ни заря. Как ткачиха или птичница.

А тут Тейлор подал в отставку. Я и подумала: почему бы не последовать вслед за ним?

- А меня ты могла проинформировать о своем решении? - надулся Денис.

- Могла. И собиралась. Прямо сейчас собиралась тебе позвонить. А у меня сегодня ужин с Алексом, - протараторила я, пытаясь сменить тему.

- Ух ты! Wow! Классненько! А где?

- В «Ванили». - Я вздохнула с облегчением: кажется, мне удалось избежать Динечкиной обиды.

Потом позвонил Фролкин и сбивчиво извинился за вчерашнее.

- Не берите в голову, Глеб. - Теперь я могла позволить себе быть великодушной: деньги мирно лежали на моем счету.

- Кстати, я у вас телефон вчера не оставил? - После «беседы» с Максом Фролкин снова стал обращаться ко мне на «вы».

- Нет, - соврала я не из вредности, а скорее из лени: неохота было заниматься возвращением мобильника.

Американец приехал ровно в восемь.

- Hi, glamorous. You are such a star. - Он вышел из черного «Infinity» и открыл передо мной дверь.

- Thanks, dear. How are you? - Я посмотрела на своего ухажера и решила: cool.

Да, мы на самом деле круто смотримся вместе: высокий шатен в темно-синих джинсах и белой рубашке с закатанными по локоть рукавами и загорелая брюнетка в смелом ультрамариновом платье. Да, нам действительно идет новый джип и модный ресторан. Да, мы как нельзя лучше вписываемся в формулу: young-rich-beautiful.

Но мне на это насрать! Мне нужен Забелин! А Алекс - это инструмент, tool, средство. Sorry, babe, но так уж устроена жизнь.

В «Ванили», как всегда, много пафосного сброда. Такая публика навевает на меня скуку. Развлекают разве что церковники: те чинно сидят за богато уставленным столом, басят и жрут. Неспешно и сладострастно. Да, любят отцы нашей церкви «Ванильку». И вкусно, и степенно, и от храма Христа Спасителя недалеко.

Алекс держался с простотой человека, который никому ничего не должен доказывать. И в этом тоже был свой снобизм. Он прекрасно разбирался в винах. Филе косули мы запивали «Barbaresco».

Выяснилось, что он любит Стравинского, джаз и европейское кино. Немного нетипично для американца, не правда ли?

Хотя, может, миллиардер - это уже вне национальности?

С Алексом мне было комфортно. Его я могла очаровывать спокойно и изящно, без напрягов, ведь он меня абсолютно не волновал. Я не отрываясь смотрела на него и думала о Забелине. Алекс часто отводит глаза. Похоже, смущается. А Андрей всегда смотрит в упор. Иногда от этого становится не по себе: кажется, что он читает мысли. Поэтому ему трудно врать. Алексу врать легко. Ему можно врать даже без слов. Я сижу, подперев щеку рукой, и делаю вид, что мне интересно все, что он говорит. А он верит. Верит, что мне действительно интересно. И его рассказ становится более эмоциональным. И вот я уже знаю, что по воскресеньям он играет в го, что два года он жил с китаянкой (и это был скандал), что его мать переехала в Лондон, а отец остался в Нью-Йорке.

- А почему ты выбрал Москву? - спросила я, рассчитывая услышать в ответ что-нибудь менее избитое, чем beautiful Russian girls.

- Мне нравится чувствовать себя иностранцем. Ты везде немного чужой, а я с детства не люблю быть своим парнем.

К тому же в России у «Мейтон Стил» есть ряд важных проектов, и мне удобнее курировать их отсюда.

Такая мотивация мне была понятна. Я сама пару месяцев в году проводила в Лондоне именно из этих соображений. Мне нравилось дистанцироваться от общества, а иностранцу это довольно просто. Достаточно сделать вид, что не знаешь языка.

- Ты ведь говоришь по-русски? - спросила я, заранее зная ответ.

- Немного.

- И никому в этом не признаешься?

- Зачем?

- Извини за то, что назвала тебя в клубе американским лохом. Сработало стереотипное мышление.

- Forget about it, - улыбнулся Алекс, и я подумала: хорошо бы с ним подружиться.

- Кстати, как Ольга?

- А что Ольга? - пожал плечами американец. - В ней нет класса.

По дороге домой он спросил:

- Когда мы снова увидимся?

- Не знаю. На днях я улетаю отдыхать.

- Далеко?

- Пока не решила.

- Поужинаем до твоего отъезда?

- О’кей.

Алекс немного помолчал, выключил музыку и, бросив на меня быстрый взгляд, спросил:

- Do you have a boy-friend?

- No.

- Good.

Подъехав к моему дому, он не попытался меня поцеловать или взять за руку. Умение ждать было одним из проявлений его хорошего воспитания. Забелин тоже умеет ждать, подумала я, выходя из машины. Вернее, не ждать, как этот американец, а выжидать, как затаившийся в кустах хищник.

Эх, Забелин-Забелин! У тебя есть два пути: ты либо проваливаешь из моих мыслей, либо женишься на мне! И уж если быть совсем откровенной, второй вариант - намного легче.

Глава 14

Завтракала я в «Галерее» в компании Соньки. В этот раз рыжуля была какая-то притихшая и задумчивая. Я ее не узнавала: пришла вовремя, ограничилась кофе с куском торта, говорила без повелительных интонаций в голосе. Даже агрессивно-сексуальный алый лак на ногтях сменила на девственно розовый. Ну прямо не Сонька, а степенная немецкая Марта!

Однако по-настоящему я начала удивляться, лишь когда выложила на стол конверт с деньгами. Сонькина правая рука инстинктивно дернулась в направлении кэша, но на полпути застыла и поспешно ретировалась под стол.

- Это твой гонорар. Там еще пятьсот сверху за оперативность.

При словах «пятьсот сверху» по лицу рыжей пробежала конвульсия: смесь алчности и чего-то непонятного. Ну не совести же, в конце концов?!

- Да что с тобой такое?!

- Борис и я. В общем, мы встречаемся.

- Блядь, Сонь! Такими шутками можно и убить! - вскрикнула я, вытирая с футболки кофе, которым поперхнулась.

- Я не шучу, мы на самом деле вместе. Серьезно, - отозвалась рыжая, стараясь не смотреть на конверт.

- Mama mia! Как такое могло произойти? - От изумления я принялась жестикулировать, как неаполитанская торговка.

- Сама не знаю. Сначала все было по-деловому: я его подсекла возле подъезда, когда он выходил на работу. Мы пару раз сходили в «Якиторию», а потом случился понос. И пошло-поехало.

- Понос? Какой еще понос?!

- Самый что ни на есть обычный. Ну, может, в жестковатой форме. Со свистом. Борю прихватило после того, как я влила ему в чай лошадиную дозу слабительного.

- Зачем?!

- Ты ж просила, чтоб он на работу забил. Вот я и пригласила его к себе на чаек, выпив который он каждые двадцать минут бегал к унитазу.

А в перерывах мы разговаривали. Обо всем. С ним мне было по-настоящему легко. Так прошли первые сутки. А потом Боря еще несколько дней провел у меня. Просто взял больничный и не пошел в офис. Мы хотели быть только вдвоем, понимаешь?

- А зачем? - спросила я, действительно не понимая. - Это же Бориска! Что-то вроде канцелярской скрепки. Ездит на метро, живет в ебенях, отдыхает в Геленджике. Он обычный. Заурядный. Среднестатистический.

- Он ответственный, начитанный, уважает женщин! - Наконец-то Сонька заговорила со свойственным ей напором. - У него чувство юмора прекрасное!

- Сейчас расплачусь от умиления! Сонь, ты о чем, он же лох!

- Он нормальный человек, просто не спит с модельками, не балуется коксом и ему по фигу, какие на нем шмотки: дизайнерские или с Черкизона. У него другие радости.

Забелин тоже не спит с модельками (или спит?), не балуется коксом (совершенно точно), и ему по фигу, какие на нем шмотки (хотя нет: ему, наверное, не по фигу).

А вот радости у него тоже другие. Блин, скомканное какое-то сравнение получилось, подумала я, а вслух сказала:

- И какие же? У костра близ речки Обь попить пивасика с себе подобными уебанцами и о Канте попиздеть? Не смеши! Что за спектакль ты тут разыгрываешь? Решила козырнуть мнимой близостью к этому чудиле и срубить с меня больше бабла? За молчание?

- Наоборот. Хотела попросить тебя не говорить Боре, что мы с тобой знакомы. Не стоит ему знать о том, как я появилась в его жизни. - Сонька положила на стол тысячу рублей и встала. - Ну, мне пора. Удачи!

И она действительно ушла. Заплатив за себя и не взяв конверт. Это был не спектакль. Oops…

Я сидела словно пыльным мешком прихлопнутая. Нет, моей безопасности ничто не угрожало: если бы Борька узнал о том, что Соньку к нему подослала я, он бы наверняка пообщался с Дымченко. Однако рыжая сама попросила меня держать язык за зубами. Так что все нормально. Но, блядь, что-то странное происходит в мире, раз аферистки мелкого пошиба начинают встречаться с офисными задротами и это у них серьезно.

Серьезно, врубаетесь? Энигма, епть!

Позвоню-ка я Светке. Надеюсь, она-то не пошатнет мои представления о порядке вещей и не огорошит новостью о своей неземной любви к разведенному инженеру Сергею из города Кременчуг.

- Привет, радость моя! Что делаешь? - несколько опасливо спросила я: уж очень не хотелось услышать в ответ слова «серьезно», Кременчуг, ну, или Сумы.

- Сижу на педикюре, пью вино и, блядь, хочу в ноготь бриллиант! - беззаботно отозвалась «птичка».

- А в жопу не хочешь? - счастливо рассмеялась я: все-таки есть в этом изменчивом мире нечто незыблемое - Светка! - Может, в Монтик скатаемся?

- Да ну на фиг! Скучно там. Давай лучше на Тенерифе.

- А на Тенерифе заебись как весело! Тусовка - просто улет: престарелые англичане с катетерами и батиками.

- На Тенерифе у моего бывшего - вилла, которую он, между прочим, готов отписать мне. Фишка про тебя и Забелина произвела на него неизгладимое впечатление. Осталось туда слетать и переоформить документы на собственность у местного нотариуса.

- Так в чем дело? Вперед!

- Неохота с ним одной лететь. Он наверняка возьмет с собой новую соску. Чтоб меня позлить: я ж когда уходила, попрощалась с ним словами: «У тебя хуй маленький, и трахаться ты не умеешь!» Чисто для острастки. Чтобы его дальнейшее блядство не было таким до неприличия жизнерадостным. Ну Мальви-и-ин, полетели вместе, а? И дело полезное сделаем, и отдохнем, - заканючила подруга.

- Ладно. Мне по-любому на некоторое время надо уехать из Москвы. Почему бы не на Тенерифе? К тому же там будет развлекательно: Апостол, свита, новая телка.

- Так я бронирую билеты?

- О’кей.

Когда я выходила из «Галереи», то уже и забыла, кто такие Сонька и Бориска. Напоминанием об этих чудаковатых персонажах мог служить лишь лежащий в сумке конверт. Но там, в конце концов, были деньги. А деньги - это всегда хорошо. Даже такие небольшие.

Через несколько часов мне пришла эсэмэска, прочитав которую я улыбнулась:

пустячок, а приятно! Thanks a lot, Mr. Dym-chenko!

Auth: VISA CLASSIC (RUR) N: *1015 NEW LIMIT: 780,000.00 RUR; April 23, at 11:32 (GMT + 3)

Отправитель:

БАНКРАБОТА

+ 7926…

Получено:

14:32:17

23.04.2009

В тот вечер я снова ужинала с Алексом. Мы сидели в «Модусе» и в ожидании заказа потягивали шампанское, когда позвонила Светка.

- Я выкупила билеты. Вылет завтра в семь двадцать утра из Домодедово. Это во-первых.

- Бля! Ну и быстрая же ты!

- Не перебивай! Во-вторых, твой Забелин здесь.

- Где здесь?!

- В «Рице» на крыше! С какой-то стриженой антикварной дылдой. Ужас!

- Ты там?

- Ага!

- Еду. Я буду не одна.

Алекс проглотил мое вранье о прилетевшей в Москву подруге («совершенно неожиданно, всего на один вечер»), и уже через двадцать минут я входила с ним под руку в холл гостиницы.

Чего я хотела этим добиться? Ничего особенного: просто показать Забелину, что у меня все заебись. А тут подвернулся удачный случай: молодой красивый миллиардер и я в новом платье - красном, узком и неприлично дорогом. Было, конечно, и еще кое-что: я скучала по Забелину. Очень.

Несмотря на конец апреля, Светка была в шиншилловой накидке, надетой поверх черного жакета (суда по нездоровой асимметрии, что-то японское). Свой необычный прикид она прокомментировала просто:

- Мех костей не ломит и сочетается абсолютно со всем.

Пока подруга заговаривала зубы Алексу, я нашла глазами Андрея. Черт! Он сидит спиной и меня не видит, чего нельзя сказать о Любе: та то и дело кидает косые взгляды в нашу сторону. Еще раз кинет - кивну. Ей ничего не останется, как ответить на приветствие.

И тогда Забелин обернется, чтобы посмотреть, с кем это его Манипенни здоровается. Ну, или спросит, кто там сидит.

Он спросил. И тут же обернулся. Я посмотрела на него в упор и потерла средним пальцем переносицу. Он понял и усмехнулся. И почесал средним пальцем правую бровь.

- Andrey! - Алекс увидел Забелина.

Как я и рассчитывала: они знакомы. Интересно, кто к кому подойдет? Пошли навстречу друг другу. О чем-то разговаривают. Кажется, Забелин приглашает за свой стол. Так и есть! Ура! Только не вздумай отказываться, мой юный американский друг! Pleaaaaaaaase!

А он и не думал. Бизнес есть бизнес: у «Мейтон Стил» и «Рудчермета» есть mutual interests. Где-то в Монголии. Или в Мордовии. Или в Молдавии. В общем, где-то там.

Через пять минут мы уже сидим за столом Забелина.

- Плоховато работает у нас служба безопасности, раз мои самые красивые сотрудницы ужинают с моими же бизнес-партнерами, - скаля зубы в ухмылке, говорит эта скотина.

Мои сотрудницы! Главное - мои! То же мне - феодал недобитый!

- Ну что вы, Андрей Владимирович! С вашей службой безопасности все о’кей: ваши драгоценные сотрудницы ужинают с вами, - отвечаю я, указав взглядом на Любу, после чего выдерживаю паузу (во время которой медленно поднимаю бокал и делаю несколько глотков вина) и добавляю: - Просто я. У вас. Больше. Не работаю.

И медленно так ставлю бокал на место. (Позже Светка сказала, что выглядело это очень эффектно.)

- Жаль. Вы - хороший переводчик, - как бы небрежно бросает Забелин, но я уже знаю, ему не все равно.

Его выдали глаза: услышав о моем уходе, он их опустил. Потом, правда, тут же поднял и бесстрастно уставился на меня, но было поздно: я все поняла.

Поняла и замолчала. А они всё о чем-то разговаривали и разговаривали. Кажется, о Куршевеле. Что Куршевель - это хорошо. Или, наоборот, очень плохо. Точно не помню. Я не особо слушала. Пила вино и думала о том, что сейчас возьму и через весь стол заеду Забелину по его спокойной физии. В какой-то момент мы встретились глазами, и он вышел, жестом приказав сидящим неподалеку телохранителям оставаться на месте.

Через минуту из-за стола поднялась я, будучи абсолютно уверенной в том, что эта тварь ждет меня в туалете.

В туалете было много мрамора и мало света. Как в Мавзолее. Мы стояли друг напротив друга и молчали.

- Ну? - первым нашелся он.

- Что - ну?

- У тебя есть что мне сказать?

- Да, есть. А давай ты сдохнешь, а?

- Дура. - Он повернулся ко мне спиной и направился к выходу.

Не знаю, что со мной произошло, но я подскочила к нему и со всей силы ударила кулаком между лопаток. От неожиданности он застыл на месте, и тогда я обрушила на него целый шквал тумаков: по спине, по голове и даже по рукам, которыми он пытался закрыться.

- Дура! Совсем очумела!

- А давай ты все-таки сдохнешь, а? - твердила я, молотя кулаками и задыхаясь то ли от злости, то ли от усталости, то ли от бессилья.

Наконец ему удалось схватить меня в охапку. Он обнял меня так, что я не смогла пошевелиться. И тогда он начал меня целовать: остервенело и больно. Мы как два диких зверя кусались и хотели друг друга.

В этот момент в туалет заглянул один из его бодигардов.

- Пошел вон, - прорычал Забелин. - Никого не пускать!

- Что ты делаешь? Нас же ждут! - пыталась я опомниться.

В ответ на это он задрал мне платье и усадил на край умывальника, по форме, расположению и цвету напоминающего гробницу вождя мирового пролетариата.

- Почему ты без трусов? Янки уже стянул? - прохрипел Андрей.

- Это платье надо носить без белья. Не останавливайся.

И мы забыли обо всем. Он никуда не спешил. Его пальцы умело нажимали на нужные точки, и я хотела лишь одного: чтобы он поскорее вставил. Умывальник был высоким, и Забелину пришлось снять меня оттуда и трахнуть сзади.

Когда все закончилось, он прижал меня к себе и сказал:

- Ты самая дорогая женщина в моей жизни.

- В смысле? - опешила я: не ожидала от Забелина таких телячьих нежностей.

И правильно, что не ожидала!

- В прямом. Этот инцидент обойдется мне в десятки миллионов.

Если Мейтон узнает, что я выебал его бабу, он откажется от сотрудничества.

Инцидент! Выебал! Бабу! Вот сука! После секса не прошло и тридцати секунд, а он уже подсчитывает убытки!

- Не узнает! Козел! - Я оттолкнула его от себя и выбежала из туалета.

- Ты в порядке? Я волновался. Где ты была? - спросил Алекс.

Я почему-то посмотрела на Любу. Она сидела с неестественно прямой спиной и улыбалась одними губами. Она все поняла, и ей было больно.

А мне, блядь, не больно видеть тебя вместе с ним в ресторане и понимать, что через несколько часов вы закроетесь в номере?! Иначе жрали бы где-нибудь в другом месте, а не в «Рице»!

- На ресепшн, - ответила я.

- Зачем?

- Мне стало плохо. Попросила таблетку.

- Детка, сказала бы мне - я бы все нашел. - Американец приобнял меня за плечи. - Отвезти тебя домой?

- Да.

Я подняла глаза: возле стола стоял Забелин и внимательно наблюдал за нашим диалогом.

- У меня был важный звонок. Прошу прощения, - невозмутимо сказал он и сел.

Алекс извинился за то, что мы уезжаем, и попросил счет. Забелин махнул рукой.

- Не надо. Выздоравливайте.

И мы уехали.

Я отправила Светке sms.

Проследи, куда они пошли.

В номер. Неужели у него встает на этого офисного зверька?

- Завтра утром я улетаю на Тенерифе, - сказала я, повернувшись к Алексу.

- Надолго?

- На пару недель.

- Ты не против, если я прилечу туда на следующие выходные?

- Буду только рада.

Он помог мне выйти из машины и поцеловал на прощанье руку. Вот ведь как бывает: один трахает в туалете, а другой галантно открывает двери. И ничего не попишешь: c’est la vie.

Глава 15

- Вот мы и приехали! Добро пожаловать на виллу «Святая Зинаида», названную в честь усопшей Витюшкиной маменьки! Обязательно переименую ее в «Зинка - замшелая проблядь»! И дверную табличку повешу! Прикольно будет! - хихикнула пьяненькая Светка после того, как наше такси остановилось возле высокого каменного забора.

- А когда сам Витюшка подкатит? - спросила я, вылезая из машины.

- В понедельник, а свалит сразу же после оформления сделки. Так что к приезду Алекса и духу его здесь не будет. Не волнуйся.

- Чудненько!

Нам навстречу вышла маленькая улыбчивая испанка в длинном русском сарафане и кокошнике.

- Это Тильда, - пояснила Светка. - К счастью, единственная жертва муравьевских барских заебов в окружающем нас интерьере. Все остальное здесь в полном порядке. Не успел испортить.

Я осмотрелась: дом и впрямь оказался более чем приличным: большой, светлый, обставленный в средиземноморском стиле.

- Сними это тряпье и переоденься в нормальную одежду, - попросила подруга домработницу, когда та подавала нам ужин - жареных осьминогов и спаржу.

Испанка еще шире заулыбалась и отрицательно замотала головой.

- Бля, я забыла: ты ж по-русски ни бельмеса. Change into other clothes, please, - повторила Светка, обращаясь к Тильде.

Та радостно закивала: видимо, ей самой надоело путаться в сарафане и таскать на башке непонятную хлабудень.

Мы сидели на террасе и пили мальвазию. Стемнело. С океана дул приятный ветер. Лепота!

- Может, в клуб махнем? Суббота все-таки! Мачо тут - та-а-акие зажигалки! - Светка подкатила глаза и похабно хихикнула.

- Давай! - Насчет «зажигалок» я сомневалась, но идея продолжить пьянку на dance floor мне понравилась.

- Переодеваться будем?

- Да ну на фиг! Не в «Сохо» ж едем!

И мы в чем были - в коротких джинсовых юбках и обтягивающих майках, в том и двинули на дискотеку.

В клубе все дружно трясли задами в такт музыке и хлестали коктейли. Народищу было - не протолкнуться!

- Заебись тусовка! - крикнула я на ухо Светке.

- Пошли наверх! Посмотрим, что на крыше!

На крыше стояли красные шатры с диванами, на которых каждый релаксировал, как мог: поцелуями, кальяном, выпивкой, разговорами, легким петтингом.

- Здравствуйте, девушки! Вы русские? - Неожиданно перед нами возник высокий мужчина в черной футболке и очках. Он был не то чтобы толстым. Скорее, толстозадым, и это делало его асексуальным на все сто.

- Не, мы с Украины, - выдала Светка, желая поглумиться.

- И как же зовут двух очаровательных хохлушек? - улыбнулся тип, обнажив не только зубы, но и десны.

Антисекс в квадрате!

- Я - Галина, а это моя подруга - Наталья, - включилась в игру я, старательно имитируя малороссийский выговор.

- Валера, - представился незнакомец и, выдержав короткую паузу, многозначительно добавил: - Из Москвы.

- Да?! Клево! - деланно восхитилась я.

- У меня квартира в «Алых парусах», если вам это о чем-нибудь говорит. Дом на Рублевке. А здесь я недавно пентхаус прикупил, - как бы равнодушно, но на самом деле голосом, преисполненным важности, ответил Валера и добавил: - Не хотите ли отдохнуть в моем шатре? Я там один совсем заскучал.

- Отчего ж не хотим? Мы очень даже не против! Правда, Гал? - спросила Светка с выражением лица Фроси Бурлаковой и потеребила мочку правого уха - жест, который еще со студенческих времен у нас означал: «Нереальный лошара! Крутим по полной!»

- Ага! - отозвалась я и потерла переносицу, выразив на нашем общем языке согласие.

«Зачем двум довольно состоятельным девушкам понадобилось разводить какого-то чудилу?» - спросите вы.

«Привычка. Ну, и чтобы форму не потерять. И вообще это прикольно», - отвечу я.

- Что будем пить, красавицы? Может, по «Мохито»? - предложил Валера.

- Не, мы это, как его там. Гал, ну подскажи! - обратилась ко мне подруга.

- «Руинарт», - четко произнесла я, особенно усердствуя на второй и последней буквах.

Валера округлил глаза, но за шампанским поперся. Слегка уныло, но еще не обреченно.

- Крикнуть ему, чтоб бутылку нес? - спросила я Светку.

- Не надо! Бокалами дороже выйдет.

На нашем четвертом «еще!» Валерик (как мы его уже мило называли) нервно закурил и выдал:

- Девчонки, а может, по домам? Или, если хотите, ко мне?

- Не, мы так сразу не можем.

- Тогда давайте завтра я за вами заеду и отвезу на лучший на острове пляж. Вы в какой гостинице остановились?

- В «Las Palmeras», - сразу нашлась Светка, вспомнив скромную «четверку», в которой мы отдыхали еще в студенчестве.

- В полдень я буду у вас. Может, телефончик оставите?

- Мы еще местную симку не купили. А по украинской - дорого, - соврала я, окончательно убедив Валерика в нашей незамысловатости.

Новый знакомый подвез нас на такси к гостинице, после чего мы пересели в другую машину и отправились на виллу спать.

Проверив перед сном сотовый, я чуть не грохнулась в обморок: то ли от счастья, то ли с перепоя. Забелин прислал sms!

Ты как?

Отправитель:

Забелин

+ 7915…

Получено:

19:56:39

25.04.2009

А тебе какое дело, додик?

Идиотка и пьянь. Закончишь в канаве.

Только после того, как босая и простоволосая спляшу на твоем гробу тарантеллу, стуча кастаньетами и размахивая цветастой ситцевой юбкой

Смотри не свались спьяну

На следующий день ровно в двенадцать мы со Светкой выходили из холла «Las Palmeras».

Валерик галантно распахнул перед нами двери белого «Renault».

- Приветствую вас, красавицы! Прошу извинить за авто, но мой «майбах» забрал Сашка попонтоваться.

Так можно было врать, только если считать нас совсем глупыми балалайками. «Майбах» на Тенерифе! Да здесь тротуары шире, чем автодороги, а гуляющие туристы - те что-то вроде священных индийских коров! «Фу, как неспортивно врет! Сказал бы, «Alfa Romeo Brera» или «Porsche 911» - такое гонево было бы не так оскорбительно для моих ушей», - подумала я, залезая вслед за Светкой на заднее сиденье.

По дороге на пляж Валерик нес абсолютнейшую херню: типа у него бизнес по производству космических ракет.

- А бомбы ты на своем личном заводе не выпускаешь? - заинтересованно спросила я.

- В перспективе.

Мы со Светкой многозначительно переглянулись, с трудом сдерживая смех.

Пляж оказался нудистским. Валерик хотел было скинуть раздражающе-желтые плавки из эластана, но я сказала, что боюсь сомлеть от такой красоты. И плавки остались на месте обтягивать весьма скромного размера бубенцы. А вообще-то отчаянный дядя: готов обнажиться на фоне лежащих на соседних шезлонгах итальянских жеребцов с внушительным батонами, болтающимися промеж загорелых ног.

- Лифчики будем снимать? - спросила Светка.

- Да мне все равно, - пожала плечами я.

- Окружающим, впрочем, тоже, - улыбнулась подруга, намекая на наш еле-еле второй (но на двоих-то четвертый!). - А полоски нам ни к чему.

Мы загорали, периодически гоняя Валерика за ромом с колой. Вскоре я проголодалась.

- Что-то есть охота. - Я зевнула и перевернулась на живот.

- Ага! - отозвалась Светка. Мягкое «г» у нее выходило очень естественно. Как будто она и впрямь была родом из Харькова или Луганска.

Наш спутник пропустил фразы насчет «поесть бы» мимо ушей, продолжая заливать про свою дружбу с министром обороны и приятельские отношения с президентом. Вот шляпа убитая!

- Валер, поедем где-нибудь поужинаем, - напролом полезла я, благо имидж позволял: «мы ж девчонки из простых, без сережек золотых».

- Тут жуткая жранина. Махнем лучше ко мне в пентхаус. Я вчера ягнятину приготовил. Возьмем вина, посидим на террасе. Она у меня с видом на океан, - предложил знакомец, уставившись на нас невинным взглядом педофила со стажем.

Конечно, мы со Светкой ни фига не нимфетки, да и Валерик - вряд ли Гумберт Гумберт. Просто он так посмотрел.

Подруга сжала руки в замок: «Поприкалывемся?» Я кивнула. И мы поехали.

По пути Валерик заехал в супермаркет, но нас с собой не взял, попросив остаться в машине.

- Сейчас накупит говна по полтора евро за бутылку и будет трещать про пиздатый букет.

Мастурбатор безрукий, - хмыкнула Светка.

- Да, совсем чиповая версия мужчинки, - согласилась я.

Стены подъезда, в котором жил нудист-любитель, были размалеваны не меньше, чем в нью-йоркском гетто или московском Бутово.

- Элитный дом. Внутренним дизайном занимались известные художники-авангардисты. Эксклюзив! - прокомментировал Валерик.

Лифт был оформлен тоже очень «креативно»: в лучших традициях граффити.

Мы поднялись на пятый этаж, он же последний. Здесь и располагался знаменитый пентхаус.

Я раньше тоже думала, что пентхаус - это шикарная квартира на последнем этаже непременно высотного здания или даже целый особняк на крыше. Но Валерик доказал обратное: пентхаусом может считаться и one bed-room apartment на пятом этаже не обремененного роскошью дома в весьма демократичном квартале. Все зависит от угла, под которым на это смотреть!