Мама для Тигрёнка

Глава 40

Внутри меня что-то сломалось, оборвалось с громким треском. Я не мог, не хотел верить, что у моего мальчугана проблемы со здоровьем. Но какой бы путь ни предначертала ему судьба, я пройду вместе с ним.

— Что с моим сыном?! — спросил требовательно и сжал кулаки, чтобы не сорваться на крик и не напугать и без того бледную Катю и ничего не подозревающего Дамира.

— Ваш мальчик совершенно здоров, — произнес Осинкин фразу, после которой я вновь научился дышать. Коснулся моего плеча успокаивающим жестом. — Простите, что напугал. Я говорил о том, что сожалею о медицинских ошибках. Увы, и хорошие клиники иногда ошибаются.

— У нашего Дамира нет онкологии? — с надеждой спросила Катя.

В ее глазах блестели слезы, но на этот раз радости и надежды. Она назвала Дамира «нашим» — и это чертовски верное утверждение. Может быть, Катя не носила мальчика девять месяцев под сердцем, но за эту жутко длинную ночь в который раз доказала, что мать — это не только та, которая родила.

— У части тестируемых результат непременно оказывается положительным, хотя онкологией они вовсе не больны, — пояснил Осинкин. — И все же я запишу Дамира в группу риска. У маленького пациента более высокий риск заболеть раком, и, значит, отнесемся к нему внимательнее. Будем наблюдать и надеяться, что меры предосторожности были напрасными.

— Хорошо, — согласился я, крепче прижимая к себе сына одной рукой, а второй привлекая к себе Катю. — Будем наблюдаться, раз это необходимо.

Катя утвердительно кивнула и украдкой смахнула с уголков глаз слезинки.

— А пока позаботимся о вас, — неожиданно предложил Осинкин. — Вижу, вам пришлось нелегко. Но пока можно выдохнуть, ничего ужасного не случилось.

Он попросил медсестру принести нам с Катей кофе, а пока мы его пили, взял на себя заботу о Дамире. Сыну понравился этот врач. Он охотно играл с ним, как будто знал с самого рождения.

— Спецназ? — спросил я, рассмотрев татуировки Осинкина. — Бывали в горячих точках?

— Да, пришлось, — согласился Андрей с грустной улыбкой и потер тату скорпиона, разместившееся на шее. — Когда-то давно. Как будто в прошлой жизни.

Интересный поворот судьбы для бывшего спецназовца. Похоже, что-то заставило Осинкина кардинально поменять жизнь, раз он решил так круто сменить специализацию.

— Вы очень любите детей, — проговорила Катя, тоже рассматривая Осинкина. — Неудивительно, что они отвечают вам взаимностью.

— Да, жаль, сам я не могу их иметь, — грустно заметил врач. — Моя нынешняя работа — это, скажем так, вклад в общее будущее. Если не могу заиметь своих детей, помогу другим. Вот как-то так.

Он усмехнулся и развел руками. Этот жест должен был выглядеть беспечным, но по плотно сложенным губам и скрытой боли, отразившейся в глазах, можно было признать, насколько тяжело далось Осинкину это признание. Для меня, наверное, бесплодие тоже стало ударом. Хотя прежде я сам не стремился поскорее завести детей, сейчас, когда стал отцом Дамира, понимал Андрея. Одно дело иметь возможность, но не проявлять желания. И совсем другое — отчаянно мечтать о детях, но не иметь возможности их завести.

— Простите, что затронула такую личную тему, — произнесла впечатленная признанием Осинкина Катя. — Но вы действительно делаете большое дело. Спасибо вам.

После напряженного утра я решил не ехать в офис, отпросился сам у себя на заслуженный выходной. Решил провести день с Катей и Дамиром. Сходил с ними на прогулку. К нашему возвращению Тамара успела прибраться и приготовила пиццу с грибами. Ее мы с Катей решили съесть перед телевизором после того, как искупаем и уложим Дамира. Мальчишка за день так наигрался, что уснул, едва его темная головка успела коснуться постели.

— Мелодрама или комедия? — Я предложил Кате выбрать фильм на вечер. — Ужастики не предлагаю.

— Да уж, — согласилась она, приложив ладонь к сердцу. — Ужастиков нам точно не нужно. А фильм… Я вообще редко смотрю, так что выбери сам. На свое усмотрение.

Вообще-то мне тоже было глубоко плевать на то, что будет идти на экране. Гораздо больше мне нравилось смотреть на Катю. В пижаме, с распущенными по плечам волосами, она выглядела чересчур притягательно. Мне хотелось прикасаться к ней не только взглядом. Быть ближе. Как можно ближе.

Черт!

Я вел себя как школьник, который впервые оказался наедине с прекрасной одноклассницей. Подсел поближе и обнял за талию. Катя не отстранилась, и это заставило меня продвинуться дальше. Я провел ладонью вдоль ее руки от запястья до плеча. Погладил стройную шею. Когда Катя зажмурилась от удовольствия и запрокинула голову, накрыл ее рот поцелуем. Она отвечала с самоотверженным азартом, позволяя моему языку исследовать сладкие глубины. Маленькие ладошки обхватили мои плечи, прижимая крепче к себе.

— Катюша, — прошептала я, ненадолго прервав поцелуй. Всмотрелся в ее лицо, на котором отображалось блаженство. Голубые глаза подернулись поволокой. — Ты такая красивая. Такая желанная.

Я опасался, что последняя фраза заставит ее испугаться. Но вместо этого Катя переместила ладошки мне на грудь. Робко расстегнула верхнюю пуговицу рубашки, а затем прижалась к шее губами.