Мама, я доктора люблю

Глава девятая

В субботу утром, как и договаривались, приехала Полина, неизменно веселая и энергичная, в яркой развевающейся юбке и очень открытой блузочке.

— О! Да тебя просто не узнать! — с порога всплеснула она руками. — Что происходит? У тебя новый роман? Или пришло сентиментальное письмо от Вольдемара?

— Он сам! — сияя, ответила Анжела, и всю дорогу на озеро, все купание и возвращение домой она, не умолкая, делилась с подругой всем, что было пережито за последние дни.

Полина только удивленно вскидывала брови, слушая откровенья своей обычно застенчивой и тихой Гжелки-Анжелки.

«Доктор-то, видать, мужчина не промах, раз сумел раскрепостить за два дня эту скромницу. За это ему, пожалуй, стоит сказать спасибо, даже если через месяц он ее бросит. Или это она его настолько полюбила, что так преобразилась? Это, конечно, хуже — в том случае, если доктор окажется очередным негодяем, но приобретенный сексуальный опыт все-таки должен пойти на пользу. Ее теперешняя раскрепощенность и восторженность — это отлично, но лучше не расслабляться». Полина решила не досаждать сейчас подруге практичными советами и не предостерегать от ошибок. «Анжела и так нечасто получала от жизни столько романтизма и радостей. Пусть хотя бы сейчас поживет, ни о чем не заботясь, в свое удовольствие, а если что — я просто окажусь вовремя рядом, помогу и утешу», — рассуждала Полина, не проникнувшаяся доверием к «прекрасному хирургу».

А лето шло своим чередом. Анжела целыми днями помогала маме по хозяйству и возилась на огороде. Но не забывала и о себе. Овощная диета (благо почти все можно было найти на грядках) и обязательное плаванье по утрам давали изумительные результаты. Анжела постройнела, женственно округлилась. Походка ее стала более упругой, движения уверенными, кожа гладкой. А ровный бронзовый загар и ставшие от солнца совсем белокурыми волосы придавали ей почти голливудский шик. Правда, Владимиру больше нравилось сравнивать ее с Олесей в исполнении Марины Влади.

Владимир приезжал каждые среду и пятницу, превращавшиеся для Анжелы в настоящие праздники. Владимир неизменно увозил ее куда-нибудь, где они оставались только вдвоем, и терпеливо и нежно учил все новым и новым ласкам, доказывал, что ей надо не стесняться своего тела, а гордиться им.

Выходные же обычно проходили в обществе Полины, привозившей из города массу новостей, сплетен, модных журналов и рассказов об очередном ухажере или любовнике. Анжела больше не удивлялась и не ужасалась рассказам подруги, казавшимся ей раньше почти фантастическими, а теперь ставшим так похожими на ее собственные (если не считать, конечно, того, что главный герой в них не менялся).

Но любовь к Владимиру делала прекрасным и цветущим не только тело. Анжела научилась видеть много красивых мелочей, мимо которых проходила раньше, не заметив. Она с радостью встречала по утрам восход солнца, а по вечерам провожала его за остроконечные верхушки сосен. По ночам ей перестали сниться печальные сны. А все мечты сами собой начали складываться в длинные плавные стихотворения.