Мама, я мальчика люблю!

Глава 5 Сны об Африке

Странное беспокойство вдруг овладело Кинешей – словно до ее ушей донесся звук тамтамов, на которых играли жители ее родной страны.

Полночи она ворочалась с боку на бок в своей постели и лишь под утро, когда за окном наступила тишина и даже машины перестали ездить по московским улицам, ненадолго задремала.

…Жаркий полдень. В королевском дворце – ни звука, в горячем воздухе витает напряжение, какое обычно чувствуется перед бурей.

Кинеша сидит на крытой веранде и задумчиво смотрит в сад. Едва колышутся листья банановых пальм, словно огромные опахала. По аллеям гоняется за бабочками ручной гепард – он ласковый и веселый, словно котенок. Но на этот раз его забавные прыжки не веселят Кинешу.

Она вспоминает вчерашний день.

Вчера к ней пришел полковник Ортезио. Этот человек никогда не нравился ей – в его лице что-то хищное, неприятное, словно он задумал какую-то пакость. Когда-то он был другом отца, но потом король Лео отдалил его от себя – когда выяснилось, что Ортезио поймали на каких-то финансовых махинациях. Впрочем, после смерти отца он снова каким-то образом сумел просочиться во дворец.

– Ваше величество, госпожа Кинеша… – Ортезио почтительно склонил голову. – У меня для вас неприятные известия.

– Что такое? – встревоженно спрашивает Кинеша. – Говорите, полковник!

– Погибли два геолога – сегодня утром их тела нашли в саванне. Судя по всему, их разорвал лев.

– Какое несчастье! – сжимает руки Кинеша. – Они искали кимберлитовые трубки[16]. Остались какие-нибудь бумаги?

– Да, хотя кое-каких страниц не хватает, – улыбаясь, говорит Ортезио. Кинеше неприятна его улыбка – разве можно улыбаться, когда погибли два человека! – Но общая картина ясна. Кимберлитовых трубок нету, Такании нечего надеяться на то, что она обладает месторождением алмазов.

Это известие тоже не особенно радует юную королеву – она так надеялась, что дела страны можно поправить с помощью алмазных месторождений. Ах, если бы рядом был отец!..

– Это точно? Может быть, отрядить новую геологическую партию?

– Не стоит, моя госпожа. Увы, недра Такании небогаты, надо искать средства каким-нибудь другим способом. Например, позволить одной западной стране построить на нашей территории завод по переработке их ядерных отходов. Наша казна получит много денег, мы решим с их помощью многие проблемы. Акита Манипуту считает…

– Нет, нет, нет! – кричит гневно Кинеша. – Я не позволю погубить мой народ! А этот Манипуту – сумасшедший, которому нельзя доверить даже сбор бананов! Я надеюсь, скоро он окажется в тюрьме, суд уже почти закончил свою работу…

Полковник Ортезио загадочно усмехается.

– Вы еще так юны, госпожа… – говорит он и, не попрощавшись, уходит.

Теперь Кинеша ломает голову над его словами.

Почему львы растерзали геологов? К ним же была приставлена хорошая охрана… Почему Акита Манипуту до сих пор не за решеткой – ведь он самый настоящий преступник? «Как же трудно быть королевой… – печально вздыхает Кинеша. – Завтра соберу совет старейшин, вместе мы обязательно что-нибудь придумаем!»

В это время издалека доносится какой-то грохот.

Ручной гепард испуганно приседает, а потом бежит прятаться в кусты.

Грохот приближается.

На веранду вбегает Мбамба. Он взволнован, с трудом переводит дыхание.

– Что случилось? – испуганно говорит Кинеша.

– Манипуту… Акита Манипуту устроил переворот. Танки идут ко дворцу! С ним Ортезио… Вам надо срочно бежать, госпожа!

Кинеша сильно встревожена, но старается не терять самообладания.

– Я не могу покинуть свой народ, – говорит она.

– Должны! Манипуту хочет убить вас, госпожа. Яд кобры… Мировой общественности скажут, что это был просто несчастный случай. Вы должны бежать! Если вы погибнете здесь, Такания окажется на грани катастрофы! Бегите, госпожа, – позже, я надеюсь, вам удастся вернуться.

Кинеша быстро собирается.

Ей помогает Малимба, ее лучшая подруга. Малимба плачет, но старается поддержать Кинешу:

– Вот увидишь, все будет хорошо! Отец проводит тебя… Ты поедешь в Москву, к своим родным – там ты будешь в полной безопасности!

– Не знаю, примут ли они меня… – вздыхает Кинеша. – Они были против того, чтобы моя мама была женой моего папы…

– Но ты же ни в чем не виновата! Верь – они будут рады тебе…

Кинеша наспех прощается с Малимбой.

Мбамба подхватывает ее сумку, и они бегут по дворцу. Парадные залы пусты, в клетках кричат попугаи, словно предчувствуя опасность.

Мбамба и Кинеша выскакивают из задней двери – там стоит машина. Они быстро едут – сначала по пустым улицам, потом по узкой дороге в лесу.

У леса их нагоняют преследователи. Оглянувшись, Кинеша видит Ортезио в открытом джипе, с ним еще какие-то военные, он стреляет…

Мбамба охает, едва не выпустив руль.

– Как ты, Мбамба? – кричит Кинеша.

– Ничего, только задело… на поляне вас ждет самолет.

Они отрываются от погони.

На широкой поляне маленький спортивный самолет, очень похожий на игрушечный. У самолета Джордан – веселый американец, любитель приключений. Он служит в заповеднике, где живут слоны. Джордану нравится Африка. Он совсем не хочет возвращаться к себе на родину.

– Кинеша, залезай!

– А ты, Мбамба? – оборачивается она.

– В самолете нет места. И меня ждет дочь… Госпожа, вы должны лететь одна!

Кинеша видит, что на рубашке Мбамбы расплывается большое красное пятно.

– Они тебя ранили! – с ужасом кричит девочка. – Я не брошу тебя!

– Джордан, запускай двигатель… – машет рукой Мбамба. Другой рукой он держится за бок и медленно оседает на землю.

Джордан силой пристегивает Кинешу к сиденью в самолете.

– Со мной все будет в порядке! – говорит Мбамба. – Джордан, не медли – они уже близко…

Джордан, уже не такой веселый, как обычно, поднимает самолетик в небо. В глазах его слезы. Кинеша тоже плачет – хотя она знает, что королева не должна терять присутствия духа.

Изо всех сил она хочет верить в то, что Мбамба спасется!

Они приземляются в аэропорту Кении. Здесь надо пересесть на самолет до Москвы. Джордан передает девочке билет и документы.

– Я знаю, ты вернешься… – говорит он.

– А ты?

– Буду пока здесь тусоваться… В Таканию вернусь только в одном случае – если будет установлено законное правительство.

– Это скоро произойдет… – твердо отвечает она и хочет надеяться, что так оно и будет…

– Кинеша, проснись! Ты кричала во сне… – Римма осторожно похлопала Кинешу по плечу.

– Я кричала? Ах да – мне приснилось, как я убегаю от Ортезио… – Кинеша окончательно проснулась и села на постели.

– Ты не забыла – сегодня мы вместе идем в школу? – улыбнулась Римма.

– Такое забыть нельзя…

Сестры быстро собрались.

– А что ты не оделась во все новое? – удивилась Кинеша.

Римма смутилась.

– Потом… как-нибудь потом я это все надену… – сказала она. В самом деле, она еще не была готова к столь стремительной смене имиджа, ей было проще натянуть на себя свой обычный школьный наряд – широкое длинное платье и трикотажный пиджак, который полностью скрывал ее фигуру.

Когда они заходили в школу, на Кинешу с любопытством глазели все встречные.

Конечно, в их московской школе было много ребят разных национальностей. В десятом училась китаянка Лю Минь, похожая на фарфоровую куклу – таким ослепительно белым был цвет ее лица, в пятый ходили двое братьев-монголов, было еще много смуглых, темноволосых, с разным разрезом глаз… но такой, как Кинеша, еще не было никогда.

Когда они с Риммой вошли в класс, воцарилась тишина.

– Это кто такая? – присвистнул Иванов. – Похоже, нас решила посетить сама Уитни Хьюстон…

Кинеша действительно было немного похожа на эту певицу, только волосы у нее были гораздо длиннее.

– Тишина в классе! – вбежала Мария Степановна, учительница биологии. Никто не шумел, но Марь Степанна произнесла эту фразу по привычке.

Она шлепнула на свой стол журнал и с любопытством взглянула на Кинешу.

– Ага, в вашем классе новенькая… Что ж, я в курсе. Садитесь…

Римма покосилась на сестру. Та сидела рядом с ней спокойная, словно она уже не первый день присутствовала на уроках.

Марь Степанна зашуршала страницами журнала, нацепила на нос очки.

– Та-ак… Будем знакомиться. – Она вгляделась в записи и прочитала громко, слегка запинаясь: – Кинеша Леонимба Агассия Маритан Гаритана… о господи, язык сломаешь… Четвертая. Это что, фамилия такая – Четвертая?

Кинеша встала и с достоинством произнесла:

– Нет. Просто в роду Гаританов я четвертая девочка, которую зовут Кинешей. Можно просто Кинеша.

По классу прокатился гул, кто-то даже присвистнул.

– Тишина в классе! Мм… Ну что ж, Кинеша, садись. По-русски ты говоришь очень даже неплохо. Надеюсь, в биологии ты тоже разбираешься. Наша сегодняшняя тема – земноводные…

На переменке вся школа вышла посмотреть на Кинешу.

– Ой, какая же ты красавица! – взвизгнула Оля, а ее подруга Муся просто не могла закрыть рот от изумления. – Ну, как в этих клипах по MTV!

Каткова с Вишневецкой презрительно переглянулись. Теперь в их классе была девчонка, которая полностью их затмила.

Только Егор относился ко всему спокойно – ведь Римма уже предупредила его о своей африканской сестре.

На уроке литературы Асаф Каюмович спросил Кинешу о Достоевском – и она очень хорошо ответила.

– Гм… – одобрительно отозвался учитель. – Вот видите, ребята, – даже в Африке все читали Достоевского. А вы, оболтусы, не можете отличить Раскольникова от Свидригайлова!

Последним уроком была физкультура.

Римма не любила этот предмет – поскольку здесь ее способности были не столь заметны. Мальчишки играли во дворе в футбол, а девчонок заставили лазать по канату.

– У нас новенькая… – заметила Кира Олеговна – строгая подтянутая женщина в спортивном костюме, которая чуть что – свистела в свисток, который висел у нее на груди, – казалось, она даже дома не снимает его и с помощью пронзительных трелей командует своими близкими. – Ну, Кинеша Четвертая, вперед!

Кинеша неожиданно ловко вскарабкалась под самый потолок, а потом легко спустилась.

– Молодец! – Кира Олеговна свистнула. – Так, следующая пошла…

– Конечно, ей-то что… – громким шепотом произнесла Каткова. – Она там у себя, в Африке, небось с пальм не слезала!

– Да! Пливыкла бананы собилать… Я бы так тозе быстло наутилась… – поддержала подругу Вишневецкая.

Римме стало не по себе – она очень не хотела, чтобы ее сестру обижали, но Кинеша держалась с таким достоинством, что на слова зловредных подружек никто не обратил внимания.

Первые дня три прошли спокойно, хотя многие смотрели на Кинешу недоверчиво, а потом…

В пятницу после школы сестер встретил Саша Мыльцев из девятого – тот самый, который был похож на всех голливудских киноактеров сразу. Он был предметом многих мечтаний и многих тайных слез, не раз, на дискотеках, у всех девчонок замирали сердца, когда он собирался кого-нибудь пригласить. «Выбери меня! Подойди ко мне!..» – словно носился тогда под сводами актового зала беззвучный стон.

– Привет, девчонки! – сказал он и улыбнулся своей фирменной улыбкой в тридцать два белых зуба, от которой какая-нибудь слабонервная особа легко могла упасть в обморок.

– Привет, – равнодушно буркнула Римма.

– Привет… – рассеянно кивнула Кинеша. Она как раз о чем-то напряженно думала, оглядываясь по сторонам.

Саша Мыльцев совсем не ожидал такой реакции. Он привык к тому, что его появление среди девчонок вызывает радостный трепет.

– Вы это… вы чего делаете? – озадаченно спросил он.

– Идем домой, – сказала Римма. – А тебе что?

– Ну, как бы вроде того… Кинеша, как тебе Москва?

«Клеится», – догадалась Римма. Она, наверное, была единственной девчонкой в школе, которая осталась равнодушной к чарам Саши Мыльцева.

– Она мне очень нравится, – ответила та.

Мыльцев напрягся и изрек следующую фразу:

– Кинеша, а ты это… а ты скажи что-нибудь на своем языке, а?

– Капа апулабимба мгани агариша.

– Ух ты! – восхитился Мыльцев. – А что это значит?

– За расставаньем будет встреча, – вежливо растолковала Кинеша.

– Кинеша, а ты это… ты правда того, ну… принцесса? – не отставал Мыльцев. «Господи, как он может кому-то нравиться! – с тоской подумала Римма. – Он же двух слов связать не может!»

Кинеша, похоже, тоже заскучала.

– А почему ты спрашиваешь?

– Ну типа это… интересно как бы. Дай свой телефон, а?

Кинеша остановилась, а вслед за ней остановились Римма и Мыльцев.

– Королевская дочь не может встречаться с юношей, если этот юноша не сделает себе татуировку на лбу в виде ее имени. Только так он может доказать свою преданность королевскому роду.

– Ничего себе! – изумленно ахнул Мыльцев, и даже рюкзак свалился у него с плеча. – Это что же… да я только телефон попросил!

– Извини, но без этого ритуала я не могу с тобой даже говорить. Пошли, Римма!

И они отправились дальше, оставив позади себя растерянного Сашу Мыльцева, первого школьного красавца.

– Это правда? – тихо спросила Римма.

– Что – правда?

– Ну, что надо сделать на лбу татуировку?

– Нет, конечно! – прыснула Кинеша. – Это я так сказала, первое, что в голову пришло. Ну надо же было от этого дурака отвязаться!

– Класс! – засмеялась и Римма, а потом вдруг спохватилась: – А что, если он и вправду себе татушку сделает?

Кинеша с сомнением покачала головой:

– Нет, вряд ли. Хоть он и дурак, но не до такой же степени!

– Ты права… Слушай, Кинеша, а там, в Такании, был кто-то, кто тебе нравился? – с любопытством спросила Римма и вспомнила при этом Егора.

– Если честно, то мне было некогда, – вздохнула Кинеша. – Я все время училась – ведь для того, чтобы управлять страной, надо очень много знать.

– Обещай, что никому не скажешь, – вдруг решительно произнесла Римма.

– Честное королевское, – твердо произнесла Кинеша, и, поглядев в ее глаза, Римма вдруг почувствовала, что сестра не расскажет чужой тайны даже под пыткой.

– У нас в классе есть мальчик один… Он позади нас сидит, его Егором зовут…

– Егор Ежов? Да, я обратила внимание – он все время на тебя смотрит.

Римма неудержимо покраснела, и от волнения у нее даже очки чуть с носа не свалились.

– Правда? Нет, он, наверное, случайно в мою сторону посмотрел…

– Римма, он тебе нравится? – серьезно спросила Кинеша.

– Да. Он, знаешь, очень хороший! Он мне письма по электронной почте присылал… Он геймер. Геймер – это человек, который увлечен компьютерными играми. Конечно, было бы лучше, если бы он поменьше сидел за своим компьютером, потому что кое-кто считает… словом, у нас дома его считают неподходящей компанией для меня.

– Тебе запрещают с ним встречаться?

– В общем, нет… То есть да. Я обещала, что не буду этого делать.

Светило яркое сентябрьское солнце, вдоль дороги лежали опавшие листья – оранжево-желтые, праздничные. От этого зрелища хотелось радоваться и смеяться, и только одно мешало – что Егора рядом не было. Если бы Егор был тут, весь мир казался бы праздником. В школе все было не то – мешали учителя, одноклассники, чужое любопытство, возможные насмешки… И потом – она же обещала забыть о нем!

– Кинеша, ты чего?

– Да так, показалось… – Кинеша смотрела по сторонам, беспокойно вглядываясь в лица прохожих.

– Нет, ты как будто испугалась чего-то! – настаивала Римма.

– Знаешь, у меня такое ощущение, что за нами следят, – прошептала сестра.

Римма осмотрела окрестности, но ничего подозрительного не обнаружила. «А вдруг это у нее последствия психологической травмы?! – озарило ее. – Точно! Ведь ей пришлось бежать из страны, Манипуту хотел убить ее! Тут у любого нервы сдадут…»

– Послушай, Кинеша, – ласково произнесла Римма. – Ты в Москве. Здесь тебе ничто не угрожает. Этот людоед тебя не достанет – руки коротки!

– Ты права, – послушно кивнула сестра.

Римма стояла у окна и с тоской наблюдала, как вокруг ее сестры собралась толпа. Было много младшеклассниц, которые не отводили восторженных взглядов от Кинеши – она для них была чем-то вроде кинозвезды. Ну как же – красавица с экзотической внешностью, настоящая принцесса! Где еще увидишь настоящую принцессу, кроме как в школе!

Римма уже заметила, что ее сестра любит детей, – она часто беседовала со всей этой мелочью, находя ласковое слово для каждой первоклашки.

В общем, это было не так обидно, хуже было другое – у Кинеши появились поклонники. Что Саша Мыльцев! Вместо него появились десять других, из самых разных классов. «Кинеша, а что ты делаешь после школы? Кинеша, может быть, пойдем в кино? Кинеша, там на углу открылось небольшое кафе, можно неплохо провести время…»

Каткова с Вишневецкой жутко переживали появление новой яркой звезды на школьном небосклоне. Если раньше они были в центре внимания, то теперь, похоже, о них все забыли.

Каткова два раза перекрашивала волосы – один раз в зеленый цвет, другой – в фиолетовый, но вряд ли кто это заметил, кроме ее подруги Вишневецкой. Что касается Вишневецкой, то та вообще погрузилась в обиженное молчание, и теперь не часто приходилось слышать ее шепелявый лепет.

– Привет! – подошел Егор Ежов. – Скучаешь?

– Что? – вздрогнула от неожиданности Римма. – А, это ты…

– Приходи в клуб, – предложил Егор. – Ну, как у тебя свободное время будет. Можно даже с сестрой. Ребята такой крутой квест[17] раздобыли! Посмотришь, как мы играем…

Римме было так грустно, что она решила забыть про свое обещание родным не общаться с двоечником Ежовым.

– Хорошо, – сказала она, но тут ее словно током дернуло – «приходи с сестрой»! Он сказал ей – приходи с сестрой. Что бы это значило?

Римма подозрительно взглянула на Ежова. И тут она отважилась на небольшую хитрость.

– Слушай, Егор, – произнесла она как ни в чем не бывало. – Давно хотела спросить – как тебе Кинеша?

Егор недолго думал.

– Ничего девчонка, – ответил он. – Ну так ты это… не забудь о своем обещании!

– Кстати, ты тоже считаешь, что у нее необыкновенная внешность?

– У кого? А, у твоей сестры… В общем да. Раньше из Африки у нас никого не было.

«Все ясно! – мысленно ахнула Римма. – Он тоже влюбился в Кинешу! На меня ему теперь совершенно наплевать…»

– Римма…

– Что?

– Римма, напиши мне письмо. Я каждый день заглядываю в почтовый ящик – а там никаких писем от тебя, – нахмурился Егор. – Или тебе даже письма запрещают писать?

«Нет. Ему интересна только я. Вон он как на меня смотрит! Если б он влюбился в Кинешу, то не стал бы от меня требовать каких-то там писем…»

– О чем? – улыбнулась Римма. – Я даже не знаю, о чем тебе писать…

– Ну, как ты живешь, какие новости… Как вы с сестрой общаетесь, о чем ты мечтаешь…

Улыбка тут же исчезла с лица Риммы. Опять он про Кинешу…

В это время подбежала и сама Кинеша.

– Фу, еле вырвалась! – кивнула она в сторону малышни. – Все им расскажи – и про тигров, и про обезьян, и про национальную кухню…

– Твоей родиной интересовались? – спросил Егор.

– Да. Римма, а ты как будто грустная?

Римма посмотрела прямо в глаза своей сестре. Кинеша была такая добрая, такая веселая, что на нее совершенно не хотелось злиться. В самом деле, она же не виновата, что родилась принцессой и что природа наделила ее такой красотой…

– Да так… – пожала плечами Римма. – Вот Егор с тобой тоже про Африку поговорить хотел.

И она пошла по коридору, не замечая того, что Егор с Кинешей с удивлением глядят ей вслед.

«Кинеша мне сестра, и я ее все-таки люблю, – думала она. – Пожертвую собой ради ее счастья. В самом деле, у меня все есть – мама, папа, бабушка, тетя Регина и тетя Карина, даже домработница у нас дома есть. И вообще – я дома, а она в чужой стране, среди незнакомых людей, в совершенно непривычном климате! Пусть она делает что хочет, пусть даже с Егором встречается!»

Римма чуть не заплакала от собственного благородства.

– Сьто, Клюпськая, пло тебя тозе забыли? – прошепелявила проходящая мимо Вишневецкая.

– С чего ты взяла? – неожиданно бодро ответила Римма. – Я и не стремилась быть в центре внимания. В отличие от некоторых. Кстати, я слышала, что пирсинг скоро выйдет из моды…

– …А я испугалась, что ты на меня обиделась! – сказала Кинеша.

Сестры сидели перед распахнутым гардеробом и экспериментировали с одеждой.

– Ну что ты! – великодушно произнесла Римма. – Мне самой надоел этот Ежов, я просто не знала, как от него отвязаться! Кстати, как тебе это мамино концертное платье?

– Очень красивое! – с восхищением воскликнула Кинеша, прикасаясь к переливающейся ткани. – Наверное, оно ей очень идет.

– Да! У мамы синее, а у теток платья серебристые, тоже блестящие. Скоро мы пойдем на концерт, будем слушать, как они играют… ты когда-нибудь была в консерватории?

– Да, в Такании тоже есть музыкальный театр. – Кинеша вздохнула так печально, что у Риммы невольно сжалось сердце… Она решила придумать что-нибудь, что развеселило бы ее сестру.

– Вот что… давай устроим сюрприз. Пойдем на концерт, как две сестры-африканки. Ну, вроде как мы приехали сюда на экскурсию, посмотреть достопримечательности…

– Но ты же белая! – засмеялась Кинеша. – Совершенно белая, как молоко…

– А ну и что! А я загримируюсь…

Римма принесла коробку с гримом.

– Вот… Можно даже сейчас отрепетировать.

Она встала перед зеркалом и стала размазывать по лицу коричневый тон. Кинеша с веселым любопытством наблюдала за всем этим, потом не выдержала, принялась помогать сестре.

– Нет, ты слишком черным мажешь, надо чуть-чуть бежевого… и брови надо темно-коричневым, а не черным!

Общими усилиями получилась такая картина – из зеркала смотрела пухлощекая негритяночка с малиновым ртом (губы тоже пришлось накрасить). С такими лицами обычно играют в детских спектаклях. Римма не выдержала и расхохоталась от души.

– А руки! – спохватилась Кинеша. – Надо руки накрасить! А то лицо и шея темные, а руки – белые…

Руки были тоже загримированы.

– Надо какие-нибудь бусы, – нахмурилась Кинеша. – Бусы и еще диадему на голову… Можно я принесу из твоего ящика?

– Конечно, – кивнула Римма. Кинеша умчалась, а Римма тем временем задрапировалась в старую красную занавеску, которая лежала на дне гардероба. Получилось что-то вроде индийского сари, но, в общем, в таком наряде Римма выглядела вполне натурально.

В дверь коротко позвонили.

«Наверное, Настя с рынка пришла!» Подхватив шлейф своего импровизированного наряда, Римма бросилась в коридор и торопливо защелкала замками. «Сейчас удивлю Настю, скажу, что еще одна родственница из Африки приехала!»

Но это была не Настя.

За дверью стояли два громилы с очень неприятными лицами. Во всем черном, и на головах были черные вязаные шапочки, натянутые до самых бровей.

– А-а-м… – пробормотала растерянно Римма, что должно было значить – «а вам кого, граждане?».

– Ты – из Африки которая? – довольно грубо спросил один из посетителей.

– Э-э-м… – протянула Римма, что само по себе тоже ничего не значило, а только было выражением крайней досады и растерянности. Ну, что-то вроде того – «говорила же мне мама, что нельзя открывать дверь незнакомым людям!».

– Да она это, она! – проскрипел второй посетитель. – И так ясно…

«Что ясно?» – хотела спросить Римма, но не успела. Первый громила выхватил из-за спины большой мешок и молниеносным движением накинул его на Римму. Душная темнота окутала ее – не было сил даже вздохнуть.

Грубые руки подхватили мешок, и громилы побежали вниз по лестнице. Потеряв от страха и духоты сознание, Римма не слышала, что где-то рядом поднимается лифт.

Это возвращалась Настя с набитыми всякой провизией сумками.

– Что это у вас – двери нараспашку… – проворчала она, втискивая свои сумки. – Входи кто хочет, выноси что хочешь… Римма, Кинеша!

В коридор выскочила Кинеша со связками бус, озабоченная и веселая.

– Ой, Настя, а я и не слышала, как ты пришла… а мы тут с Риммой играем. Римма, ты где?..

Риммы нигде не было.

– Спряталась поди, – проворчала Настя. – Как маленькая – все в игры играет…

Но Кинеше происходящее почему-то очень не понравилось. Она бросила бусы на стол и выглянула в окно. Там, у дороги, двое громил запихивали какой-то большой сверток в черный автомобиль.

– Римма, да где ты там, отзовись! – тем временем сердито кричала Настя.

– Настя… – подбежала к ней Кинеша. – Кажется, надо срочно вызвать полицию!

– У нас не полиция, у нас милиция, – поправила Настя. – Да что случилось-то? Я прихожу – дверь нараспашку, входи кто хочешь, уноси что хочешь… Неужели наша люстра пропала? Ей же цены нет!

– Хуже, Настя, хуже… – прошептала Кинеша бледнеющими губами. – Кажется, нашу Римму украли.