Мандрагора и огурцы [СИ]

Глава 6

— Ну, что, ты спала с ним? — Мэлли смотрела на меня насмешливо, с легкой долей пренебрежения. — Вы ездили в Тиннес вместе, я знаю. У вас что-то было? Или нет?

Вот уж! Я не обязала ей рассказывать. И, уж тем более, оправдываться.

Мэлли едва дождалась, чтобы задать этот вопрос. Выдала сразу, как только получила утренние задания от Маргарет, и мы остались одни. Она ревнует?

— Это важно? — удивилась я.

— Как знать, — Мэлли усмехнулась. — Ты молодец, между прочим. Не поддалась? Я верила в тебя. Такая милашка. Ты ведь сбежала, так?

— Что?

У меня сердце ушло в пятки… я ведь чувствовала… Но так хотелось верить ему.

Вчера… да, вчера, это было уже утро, начинало светать, Джо проводил меня до дома, до дверей. Он говорил, что ему нужно вернуться к друзьям, вот, на утреннем поезде, он сейчас уедет.

Но не уходил.

Мы стояли на пороге, он обнимал меня…

И так не хотелось расставаться.

— Ну, я пойду, — сказал он, наклонился, быстро поцеловал меня в губы. — Отдыхай. Тогда в понедельник вечером я зайду за тобой. Хорошо?

— Хорошо, — согласилась я. — А сколько еще до твоего поезда?

— Почти три часа, я… прогуляюсь.

Его ладони на моей талии, он так осторожно поглаживает… нежно… что подгибаются ноги.

Предложить прогуляться немного вместе?

Я не слишком навязываюсь? Слишком, наверно. Особенно, после того, как сама сбежала ночью.

— Отдыхай…

Отпускает.

— Подожди! — я ловлю его за руку почти с отчаяньем. — А ты не хочешь зайти, попить чаю? Просто посидеть немного, до поезда.

Сомнение в его глазах слишком отчетливо. Почти борьба.

— Твоя подруга, наверняка, спит. Мы будем ей мешать.

Черри? Я рассказывала ему…

— У нее ночное дежурство, она придет не раньше восьми.

Сейчас едва пять.

Он хмурится. Быстро облизывает губы.

И у меня просто руки холодеют, потому, что я понимаю, что дело даже не в чае. Особенно, после всего, что было у нас. Но эта ночь — дорога через лес, билеты, то, как он защищал меня в поезде, — все это что-то изменило во мне. Возможно, завтра я буду смотреть на это иначе, но сейчас…

Мне страшно расстаться с ним и потерять что-то важное, чего у меня еще никогда в жизни не было. Ощущение, что я больше не одна.

Чай…

— Зайдешь? — спрашиваю я и отчаянно краснею.

— Хорошо, — соглашается он.

Где-то на пороге мне становится немного неловко, за то, как скромно мы с Черри живем — крохотная комнатка, две кровати, стол, служащий для всего, заваленный книгами, и обеденный — сразу, газовый примус на тумбочке… Выцветшие шторы…

И еще больше за то, что я решилась и пригласила его.

— Садись, — говорю я, голос слегка подрагивает. — Я сейчас поставлю чайник. У нас еще варенье было земляничное… хочешь?

— Спасибо, — Джо смотрит на меня. И в его глазах я отчетливо вижу: «Ты действительно этого хочешь?» Или это уже мои фантазии?

Я хочу… хочу, чтобы он остался…

Проходит, садится на табуретку у стола.

Я отчаянно пытаюсь собраться, сообразить, за что хвататься в первую очередь. Достать чашки? Включить примус?

Варенье выложить в вазочку.

— Это мы с Черри сами собирали, а потом варили. Попробуй.

Джо улыбается, наблюдает, как я насыпаю чай в заварочный чайник, руки слегка подрагивают… достаю ложки… хлеб… вспоминаю, что в шкафу есть еще немного печенья с орехами, достаю тоже… выходит суета. Хуже всего, когда пытаюсь зажечь примус — три спички ломаются одна за другой, я ничего не могу с этим поделать. Не зажигается.

— Никак… сейчас, — почти отчаянно шепчу я.

Джо улыбается, встает, берет у меня коробок и легко, одним движением зажигает огонь. Потом так же уверенно наливает в чайник воды и ставит на огонь.

Он совсем рядом…

— Все хорошо, — его глаза улыбаются тоже.

Его пальцы касаются моих плеч… так волнующе… спины… скользят ниже… и он прижимает меня к себе, я чувствую, как бьется его сердце. Его поцелуй такой долгий, горячий, полный настоящей страсти, что у меня кружится голова. Я обнимаю его тоже, почти повиснув на нем, потому, что ноги не держат, но он держит меня крепко. И это не просто объятья… не так… И то, что происходит сейчас… Я…

У меня колотится сердце и дыхание сбивается совсем.

Он целует меня в губы снова, потом шею, потом осторожно расстегивает верхнюю пуговичку моей блузки, целует у ключицы. Смотрит на меня, словно спрашивая — стоит ли продолжать.

Мне хорошо с ним. Вот сейчас — хорошо. А в будущее я даже боюсь заглядывать. Я обнимаю его, тянусь к нему губами. Да…

Вторая пуговичка, третья… Его пальцы на моей коже. Все это так быстро.

Я хочу быть с ним. Наверно, я слишком легкомысленная, но эта ночь — все, что произошло с нами, эта ночь — не отпускает и пьянит. Я не хочу его отпускать, не хочу, чтобы это закончилось. Так удивительно. Еще вечером мы сидели у костра, дорога через лес, поезд, и вот теперь…

Мне немного страшно, но сейчас я действительно этого хочу. Не из-за пари, а просто так, потому, что он мне нужен.

Моя блузка на полу, его рубашка… он подхватывает меня на руки…

На плите свистит, закипая, чайник.

Это так удивительно, что сложно поверить. Словно сон. Словно не со мной все было.

Чай мы так и не пили. Какой уж там чай?

Потом долго лежали в кровати, обнявшись. Разговаривали. Потом, кажется, я даже слегка задремала, пригревшись в его руках.

Потом…

Уже светло за окном. Он опоздал на поезд? Сейчас опоздает! Нужно бежать! Да, ну, почти… Не страшно, Джо улыбнулся, он поедет на следующем. Они там обойдутся без него.

Все хорошо.

Но что-то не так. Я все еще видела нежность в его глазах. Любовь… нет… ну, я не знаю, я пока не решусь говорить о любви. Он тоже не говорил. Но я видела искреннюю радость, ему было хорошо со мной. На самом деле. И мне тоже. А потом эта радость куда-то ушла.

Он смотрел на меня так серьезно.

Смотрел мне в глаза, словно пытаясь что-то решить.

— А следующие выходные ты проведешь со мной? — спросил он. — Можно в Тиннес, или еще куда-нибудь.

В его словах не было лжи, он действительно хотел этого, я чувствовала.

Я всегда чувствую ложь. И правду тоже. Он хотел быть со мной.

Но мне отчего-то стало немного страшно.

Я только кивнула — да, можно поехать.

Что-то не так?

— Завтра вечером я зайду за тобой, после работы.

Хорошо. Я кивнула снова. И все же…

— Джо, что-то не так?

Он вздрогнул. Вдохнул поглубже, словно решаясь.

Приподнялся на локте, поворачиваясь ко мне. Потом сел.

Я ждала.

— Триша, мне нужно объяснить тебе, — он, хмурился, не мог решиться, или подобрать слова. — То, что произошло сейчас…

Внизу хлопнула дверь. Я подпрыгнула от неожиданности.

— Черри? — шепнула я.

— Ты говорила: не раньше восьми?

Шаги на лестнице.

Полвосьмого на часах.

— Триша… — еще секунду Джо колебался, потом быстро поцеловал меня в губы. — Ты очень дорога мне, и я не хочу тебя потерять.

Подобрал свою одежду, и в ванную — одеваться.

Мне тоже надо одеться. Конечно, мы не собираемся прятаться от Черри, но нельзя же прямо так, она будет в шоке.

И «ты очень дорога мне», — на прощание. И поцелуй на лестнице потом. «До завтра. Я зайду за тобой».

Черри тихо хихикала над нами, очень стараясь сделать серьезное лицо.

Но у меня на сердце было неспокойно.

Мэлли смотрит на меня и зло ухмыляется. С превосходством.

— Он тебе подарил? Нет? А знаешь, что мы с Джо едем в Юссу на выходные? А в августе, когда у него закончится практика — на острова.

— Что?

Я сразу не могу осознать и поверить. Джо? Но он говорил мне…

Это не правда.

Мы же про одного и того же Джо?

Он звал меня в Тиннес. Он говорил мне…

— У нас же роман с ним, — говорит Мэлли, так, словно пытается мне что-то доказать. — Все прошлое лето мы жили вместе, пока ему не пришлось уехать в университет. Джо остался год, а потом, когда он закончит учебу, мы сможем пожениться.

Поженится? Она с Джо? Мне кажется, земля уходит из-под ног. Это не может быть правдой.

Мэлли смотрит на меня, на мою растерянность, и вдруг хмурится.

— Ты ведь не спала с ним?

Хочется смеяться и плакать сразу. Ну, как я признаюсь, после того, что услышала? Признаться, что Джо решил переспать со мной, а потом вот все равно вернулся к Мэлли? Зачем?

Как же вышло все это? Вчера утром мне показалось…

Да он и не хотел, это я… Я сама постоянно соблазняла его, даже мандрагорой, а он держался, и сама позвала на чай, и все это…

Я уже ничего не понимаю.

— Нет, конечно, — почти уверенно говорю я. — Я даже не оставалась в Тиннесе на ночь, уехала. Джо проводил меня, но только до двери… и все.

— Да, он так и сказал мне.

Мэлли, как ведьма, тоже чувствует правду. Странно, что Джо смог обмануть ее. Наверно, он очень хотел, чтобы она поверила. Я же поверила ему…

Но одно дело — чувствовать, и другое — точно знать.

— Он сказал тебе? — удивляюсь я. — Когда? Мне казалось, он должен был уехать первым поездом.

Мэлли фыркнула.

— Значит, не уехал. Он сам пришел ко мне вчера утром.

Я не понимаю. Совсем. Пришел к ней, чтобы сказать? Что у нас с ним ничего не было? Не понимаю.

И Мэлли не понимает. Она смотрит на меня, зло поджав губы. С пренебрежением и почти ненавистью.

Они ведь тоже поспорили? Мы с Мэлли спорили на Джо, а она с ним — на меня. Что Джо уложит меня в постель? Или наоборот? И что же? Смешно…

Что у них там было на самом деле? Роман? Он приехал из Гринбея сюда к ней? Ведь не близко…

— А на что вы спорили? — спросила я. И поняла, что попала. Все именно так.

— Не твое дело!

И все же, Мэлли донимала меня расспросами весь день, допытывалась и так и эдак, пытаясь выяснить исподтишка, про Тиннес и вообще. Видимо, желание узнать правду не давало покоя и ей. Она пыталась понять.

И я тоже хотела понять. Как мне вести себя?

Взять и признаться? Пусть разбираются сами? И что тогда?

Сходила с ума.

Пыталась сосредоточиться на работе, постоянно быть занятой чем-то. Да я целую гору пробирок была готова помыть! Только сегодня поручений и срочных дел было не много. Тогда я взялась наводить порядок на столах, мыть подоконники. Цицерон ходил за мной, лез под руку. А потом, когда я, наконец, села за стол, сортировать недавнюю поставку цветов любистока, он залез ко мне на колени и заурчал. Впервые, наверно, со мной… Вот уж, не ожидала от него такого.

— А, вот и он! — Мэлли увидела первой, она давно поглядывала в окно.

До конца рабочего дня еще почти час, но Джо уже стоял под окнами. Напротив, так, что даже с моего места за столом было видно.

Но я сделал вид, что не вижу и мне плевать. Совсем.

Сейчас, при Мэлли, я разбираться не пойду.

Она тоже смотрела на меня, выжидая.

Потом, она решилась.

— Я сейчас…

И, глянув искоса на меня, Мэлли достала помаду, быстро накрасила губы поярче, глядя в маленькое зеркальце на столе.

Пойти с ней? Пусть скажет все при мне? Я должна слышать.

Видела, как она спустилась и вышла на улицу. Как Джо рванулся было навстречу, на шаг, но замер. Посмотрел наверх, в наши окна, но я спряталась, встала так, чтобы он не мог видеть меня.

Видела, как Мэлли подошла к нему. Как она злилась. Как что-то громко говорила, а Джо молчал. Потом он что-то сказал, а она вдруг, едва не подпрыгнув, залепила ему пощечину.

Что?

Нет. Я должна слышать.

Я хочу понимать, что происходит.

Когда я выскочила на улицу, Мэлли пыталась ему что-то доказать. Джо кивнул ей, не дослушав, обошел, словно преграду, и ко мне. Я осталась у двери.

Мэлли за ним.

Он подошел.

— Триша, — остановился рядом. — Мне нужно все объяснить…

— Объясни, — согласилась я. Слегка трясло.

Он немного напряженно облизал губы.

— Подожди, сейчас. Я принес тебе. Хотел подарить… Вот.

Небольшая коробочка у него в руках.

— Мне ничего не нужно, — сказала я.

— Почему? Ты же хотела? Возьми.

«Мы с Джо едем в Юссу на выходные? А в августе, когда у него закончится практика — на острова».

Я не знаю, как себя вести, и это злит особенно сильно.

Коробочка…

— Это оплата по договоренности? — спросила я. — Как обещал?

Плата за ночь. Но я ведь отказалась… а потом… Да, потом я позвала его на чай. Значит — передумала.

Я не хочу так. Ведь то, что случилось — не ради выигрыша. Я просто хотела быть с ним. Хотела чуть дольше остаться рядом…

Джо едва уловимо изменился в лице.

— Триша, ну что ты. Нет. Это просто для тебя.

— Потому, что ничего не было?

— Открой, пожалуйста. Просто открой.

И едва ли не силой сунул мне коробочку в руки.

Я открыла…

Браслет. Небольшие жемчужины в окантовке белого золота, словно бутоны. Очень изящно, так красиво… необыкновенно.

— Мне не нужно. Я же сказала, еще в Тиннесе, что передумала и не нужно ничего.

Я попыталась вернуть, но он не взял, даже отступил на шаг.

Не хочу. Не так. Сейчас я не готова принимать подарки от него. Тем более такие дорогие. Мы говорили о какой-нибудь мелочи, а это… Я уже ничего не понимала.

— Там карточка, Триша.

Карточка. «Джейкоб Марк Фланаган» — с одной стороны…

— О, «Джейкоб», — нервно усмехнулась я. Думала, он какой-нибудь Джонатан или Джозеф. Чего еще я не знаю?

— Да, — он пожал плечами, — так вышло. Между прочим, Марк в честь Марка Тулия Цицерона, отец его всегда ценил, так я мы с вашим котом немного тезки. Ты… переверни.

Он попытался улыбнуться, неуверенно.

На обороте… «Самой прекрасной девушке, подарившей самое прекрасное утро. Триша, я люблю тебя».

У меня дрогнули руки.

«Джо остался год, а потом, когда он закончит учебу, мы сможем пожениться».

Как мне все это понимать?

Он же отказался…

Еще Мэлли попыталась заглянуть, прочитать, что у меня там.

Я захлопнула. Быстро, пока не успела разрыдаться от нахлынувших чувств. Хотелось бросить, избавиться, словно подарок жег мне руки.

— Никакого утра не было, — сказала я.

— Триша… Мне нужно все объяснить тебе.

Ужас и ненависть в глазах Мэлли, потому, что сейчас она все понимает.

Ну, и пусть.

— Вот видишь, Мэлли, я выиграла пари! — хотелось смеяться и плакать одновременно. — Держи.

Я сунула ей эту коробку. Только потом, запоздало, поняла, что вместе с запиской, но теперь поздно. Ничего, пусть полюбуется. Это их игры, пусть и разбираются сами. Она и так уже готова Джо убить. С меня хватит.

И все же…

— Скажи… Джейкоб, вы ведь с Мэлли тоже спорили на меня? Да? Ты выиграл или проиграл? Приз того стоил?

— Я пока не знаю, Триша, — сказал он, как-то очень серьезно. — Все зависит от тебя.

В его глазах тоже растерянность.

— Я в этом не участвую! Разбирайтесь сами. И… хороших выходных в Юссе!

Повернулась и пошла прочь, едва сдерживаясь, чтобы не броситься бегом.

Мне нужно немного побыть одной. Разобраться…

— Триша!