Маргаритки на ветру

Глава 6

Утром Билли, умываясь возле насоса, первым делом спросил Вольфа, поймал ли он Фесса Джонса.

– Да. Он больше никогда не станет нам докучать, – коротко ответил тот и ушел в кухню.

Но Билли не удовлетворил такой ответ. Бросившись следом, он поднялся с отцом в спальню, надоедал расспросами, пока Вольф брился у зеркала в медной оправе, и потребовал, чтобы он рассказал все до мельчайших подробностей с того самого момента, когда уехал вчера ночью из дома.

Естественно, Билли этого не дождался.

Ему удалось только узнать, что Фесс Джонс мертв – он пытался убить нового владельца ранчо.

Когда удивленная Кетлин поинтересовалась, кто бы это мог быть, Вольф отставил чашку с кофе и произнес:

– Ребекка Ролингс.

– Дочь Бэра Ролингса! Она живет на участке Пистоуна?

Глаза Билли округлились, он поставил на стол кружку с молоком и воззрился на отца.

Мальчик сразу вспомнил давнишние слухи о том, что Амос Пистоун проиграл ранчо Бэру Ролингсу, известному преступнику. Конечно, никто точно ничего не знал, поскольку новый владелец в городе не появлялся и своих прав на ранчо не предъявлял. Но, услышав имя Ребекки Ролингс, мальчик тут же сообразил, в чем дело.

– Она тоже преступница? Ты ее арестуешь, пап?

– Возможно.

– Тогда нужно рассказать об этом Джоуи. Он спорит, что женщин-преступников не бывает. Я ему говорил, что есть такие же нечестные женщины, как и мужчины, а он…

– Ну-ну. – Протянув руку через стол, Вольф взял мальчика за плечо и строго произнес: – Не спеши называть эту женщину преступницей, сынок. Она пока не совершила ничего предосудительного. Мы ее не знаем и, пока все не прояснится до конца, не имеем права судить о ней. Было бы несправедливо, если бы из-за нас Ребекку Ролингс начали считать непорядочным человеком.

Говоря это, Вольф Бодин понял, что повторяет слова Ребекки Ролингс, сказанные ночью. Как ни досадно, но следовало признать, что она права.

Мать согласилась с ним.

– У каждого человека должен быть шанс, чтобы о нем судили по его делам, – быстро сказала она внуку.

Как обычно, Кетлин Бодин вышла к завтраку, уже готовая к работе. На ней было простое, наглухо застегнутое желто-белое платье, волосы собраны в узел и зашпилены, рукава закатаны до локтей. Из-за катаракты она к пятидесяти четырем годам практически лишилась зрения, но все равно каждое утро тщательно приводила себя в порядок, считая, что женщина обязана выглядеть чистой и опрятной, как подобает леди, даже если она не очень хорошо видит.

– Никогда не уподобляйся тем, кто спешит очернить ближнего, не имея на то достаточно веских оснований, – предупредила она Билли, щурясь на мальчика, но с трудом различила только маленькую фигурку и темную голову, хотя несколько лет назад заметила бы крошечное пятнышко на его лице. – Так не годится. А если эта молодая леди на самом деле честна и порядочна? Ведь незаслуженной хулой можно убить человека.

– О-о, бабушка… разве можно убить словами?.. – заспорил Билли, однако под строгим взглядом отца присмирел и сконфуженно добавил: – Да, мэм.

Вольф долил сыну молока из голубого кувшина, которым мать пользовалась уже почти сорок лет.

– Теперь ешь бабушкину колбасу, возьми один бисквит, после чего принимайся за работу. И забудь про Ребекку Ролингс.

Вольф положил себе кусок превосходной домашней колбасы, запил ее ароматным горячим кофе, стараясь не думать о том, как Ребекка провела ночь в своем Богом забытом доме наедине с трупом Фесса Джонса. Сожаления одолевали его с той минуты, как он бросил ее одну, но она сама толкнула его на это своим отказом отвечать на вопросы. И чего ради она упрямится? Почему не может вести себя мило и вежливо, как все девушки?

Тем не менее Вольф сожалел о содеянном. На полдороге он даже был готов повернуть назад и вынести тело Фесса из дома, но такой поступок мог выглядеть как белый флаг, а для него лучше умереть, чем спасовать перед Ребеккой Ролингс хоть в самой мелочи. Он провалялся всю ночь без сна, чувствуя себя ужасно. Теперь, слава Богу, уже утро, можно поехать на ранчо и выполнить обещание. К тому времени когда он привезет тело Джонса в город, владелец похоронного бюро Мэтью Криммонс будет в конторе шерифа.

Разговор за столом перешел на обсуждение постыдного дезертирства новой учительницы, и Вольф отвлекся от терзавших его дум. Билли, как и все дети в городе, выражал неумеренный восторг по поводу долгих зимних каникул, однако Кетлин покачала головой:

– Вольф, мы должны найти учителя для наших ребят. Это просто необходимо. Что ты собираешься делать?

Тот лишь вздохнул, глядя на маленькую полуслепую, но сильную духом женщину. Кетлин Бодин считала, что ее старший сын всегда найдет выход из положения, непоколебимо верила в него и даже после смерти матери Билли ни разу не усомнилась, что Вольф один прекрасно воспитает мальчика. Когда они переселились в Паудер-Крик, находившийся в то время под властью банды Сондерса, она так же была уверена, что ее сын восстановит здесь законность и порядок. Ее вера оставалась незыблемой: Вольф справится с любыми трудностями.

Теперь мать хочет, чтобы он, словно фокусник, немедленно достал из цилиндра школьного учителя.

– Есть предложения, мам? – с легкой улыбкой поинтересовался он.

– Вообще-то да, – заявила Кетлин. Вытерев губы салфеткой, она положила ее на стол рядом с тарелкой. – Собери общегородской совет. Предложи всем подумать, нет ли у кого родственников, которые имеют диплом учителя и не прочь обосноваться в порядочном городе на Западе, где правит закон, а жители умеют о себе позаботиться. У кого-нибудь в Паудер-Крике обязательно найдется племянница, сестра или кузина, ищущие подобную работу.

– Нет, Кетлин, это ни к чему. У меня есть идея получше, – сказала вошедшая в кухню Миртль Ли, и Бодин встал ей навстречу. Его поднятые брови свидетельствовали о крайнем изумлении.

– Милости просим, Миртль. – Он выдвинул из-за стола еще один стул для гостьи. – Отведайте бисквитов.

– Пожалуй, только потом не жалейте. Кетлин, мне нужно с вами поговорить. Вы умная женщина. Как вы посмотрите на то, если мы попросим молодую леди, которая вчера приехала в город, ту, которая застрелила Скупа Пармали… взять на себя труд школьной учительницы? Голову даю на отсечение, что она не уехала вместе с другими пассажирами дилижанса, хоть мне и не известно, где она находится в данный момент. Может, в гостинице. Ну, не важно, – единым духом выпалила Миртль, не обращая внимания на сурово хмурившегося Вольфа. – Расти слышал, как один из пассажиров отрекомендовал ее превосходной учительницей! Вроде она кому-то из них рассказывала, что преподавала в одном респектабельном пансионе у себя на востоке. Я чуть со стула не упала, когда узнала об этом. Если это не провидение Господне, то я просто не знаю, как это назвать!

– Пап! Она говорит про Ребекку Ролингс? Дочь преступника будет нашей учительницей? – вмешался в разговор Билли и тут же зажал рот ладонью, поймав грозный взгляд отца.

– Дочь преступника! – ахнула Миртль и, резко повернувшись, уставилась на мальчика.

Тут послышался спокойный голос Кетлин:

– По-моему, неплохая идея, Миртль. Вам, Уэйлону и мэру следует без промедления отправиться к ней с предложением.

– Но… но… – До Миртль тоже доходили сплетни о том, что Бэр Ролингс выиграл ранчо у Амоса Пистоуна, но она никогда не придавала значения этим слухам. – Девушка… которая застрелила Скупа Пармали… она дочь Бэра Ролингса? То есть она теперь владеет участком Пистоуна? Господи, шериф, вы уверены?

Вольфу ничего не оставалось, как ответить:

– Да, мэм.

– Ну и ну! Кетлин, как вы могли сказать, что это хорошая идея? Мне бы никогда не пришло в голову предложить нечто подобное, если бы я знала, кто она такая.

– По словам моего сына, это сильная духом молодая женщина, прекрасно владеющая оружием, – твердо заявила Кетлин. – Больше мы ничего пока сказать не можем, Миртль.

– Кроме того, что она как-то связана с бандитом Фессом Джонсом, – вставил Билли.

У Миртль отвисла челюсть.

– С Фессом Джонсом?

– Билли, – тихо произнес Вольф, – сейчас же выйди из-за стола и займись делом.

– Да я…

– Немедленно.

Когда у отца такой взгляд, с ним лучше не спорить. Билли слишком поздно осознал, что его глупый язык оказал ему медвежью услугу, теперь и бабушка, и отец не на шутку сердиты на него. Мальчик встал, задвинул стул, грустно посмотрел на взрослых и чуть слышно вымолвил:

– Простите.

– Есть только одно средство, – сказала Миртль, когда дверь за Билли закрылась.

– Какое же? – сухо осведомился Вольф, хотя уже знал ответ.

– Выгнать потаскушку из нашего города.

– Миртль Ли Андерсон, – спокойно сказала Кетлин, – вы меня удивляете.

– Бэр Ролингс был убийцей и вором, и плоть от плоти его не может быть ничем иным, – не унималась толстуха, ее голос дрожал от негодования. – Вам ли не знать, что он сделал во время ограбления нашего банка. Вы оба помните тот день… – Миртль вдруг замолчала, но прежде чем Вольф или Кетлин успели открыть рот, ее могучий кулак обрушился на стол, отчего в блюдцах ложки зазвенели, и снова продолжила взволнованную речь: – Нельзя допустить, чтобы эта девица осталась в Паудер-Крике и собрала здесь шайку подонков вроде Фесса Джонса. Кстати, что у них за дела, шериф?

– Никаких дел. Джонс мертв.

– Слава Богу. Не ахти какая радость, а все ж легче на душе.

Вольф решил, что с него хватит. Он вышел из-за стола, снял шляпу с крючка у двери и выразительно посмотрел на главу общественного комитета.

– Извините, Миртль Ли, я не могу оказать вам услугу, о которой вы просите, и выслать мисс Ролингс из города или линчевать ее у вас на заднем дворе. Поймите, эта дама не совершила никакого проступка, следовательно, она может оставаться в Паудер-Крике, жить на ранчо Пистоуна, даже танцевать посреди улицы в неглиже, если ей вдруг захочется. Моей первейшей обязанностью является следить за тем, чтобы все граждане Соединенных Штатов, проживающие на здешней территории, имели равные права. Так что никто никого отсюда не прогонит, вы меня поняли? Тот, кто думает иначе, будет отвечать перед законом.

Дверь за ним захлопнулась. В чистой и светлой кухне воцарилась мертвая тишина. Выйдя во двор, Вольф вскочил на Дасти и поскакал в сторону города.

На какое-то время лишившись дара речи, Миртль тупо уставилась на нетронутый бисквит, лежавший у нее на тарелке. Она вспомнила элегантную молоденькую леди в прекрасном дорожном платье, которая смотрела на шерифа Паудер-Крика невинным взглядом фиалковых глаз. Миртль нахмурилась, ее брови сошлись в одну темную линию, а потом она вдруг снова грохнула кулаком по столу.

– Чего он так взбеленился? – воскликнула она. Кетлин отпила кофе и невозмутимо заметила:

– Мой сын – человек справедливый. Ему не нравится, когда люди выносят о ком-то поспешные суждения, даже если это дочь Бэра Ролингса.

– Дело может быть не только в справедливости. – Миртль лукаво блеснула глазами. – Я видела ту девушку, Кетлин. Настоящая красавица. Вы бы присмотрелись к Вольфу. Хотя полгорода думает, что недалек тот день, когда он женится на барышне Уэстерли, но у Ребекки Ролингс просто исключительная внешность. Она может вскружить голову нашему шерифу в одно мгновение.

– Только не Вольфу, – ответила Кетлин.

– Чрезмерное доверие ослепляет. Бьюсь об заклад, эта чернобровая мошенница способна свести с ума любого мужчину, если сделает даже малейшее усилие. Молодой Причард уже выставил себя на посмешище. То-то будет, когда он узнает, кто она такая.

Кетлин вздохнула. С минуты на минуту должна прийти младшая дочка Адамсов, чтобы помочь ей приготовить обед, прибрать в доме и заняться остальными делами. Может, хоть тогда Миртль поймет, что она здесь лишняя, и уйдет. За сегодняшнее утро Кетлин наслушалась больше гадостей, чем за последние пять лет, кроме того, ей нужно о многом подумать: действительно ли у Ребекки Ролингс достаточно образования, чтобы учить детей, и что она за женщина. К словам Миртль о причине раздражительности ее сына Кетлин отнеслась скептически. Вот уже десять лет, как нет Клариссы, а глядя иной раз на сына, Кетлин сомневалась, что тот когда-нибудь смирится с утратой. Все говорят, дескать, он женится на Нэл Уэстерли или даже на молодой привлекательной вдове Лорели Симпсон, но мать лучше знает. Обе симпатичны Вольфу не больше, чем толстозадая Молли, содержательница местного борделя «Шелковые шторки». Скорее она, Кетлин, упадет в Тихий океан, идя по своему двору, чем сын потеряет голову от любви. Но лучше все-таки познакомиться с мисс Ролингс и выяснить, какая она на самом деле.

И не откладывая.

Кетлин услышала шаги Мэри Адамс, потом различила в дверях фигуру четырнадцатилетней девочки.

– Миртль, прошу меня извинить. – Она встала из-за стола, давая гостье понять, что пора уходить. – Мэри уже здесь. Я не могу потратить целый день на разговоры, меня ждут дела. Но приходите в субботу обедать, – пригласила Кетлин, как бы извиняясь за свою резкость.

Вольф, конечно, будет недоволен, однако ничего не поделаешь, нельзя же так грубо выпроваживать человека.

Дождавшись, пока Миртль Ли распрощалась и ушла, она тут же начала претворять в жизнь идею, которая незадолго до этого пришла ей в голову.

– Мэри, дорогая, возьми корзину и сложи туда говяжий бок, оставшиеся бисквиты и несколько банок моего варенья, а я пока уберу со стола. Ах да. Захвати еще бутыль лимонада и побыстрее готовь коляску. Мы едем на прогулку по окрестностям.