Марко, я - твоя война!

Глава 22. Наглость — второе счастье

Глава 22. Наглость — второе счастье

Марк.

Лиса дёргается, что есть силы. Тут же пресекаю любую попытку вырваться, плотнее прижимая её к себе.

Сердце у девчонки колотится, как у загнанного кролика. Ладонью чувствую его бешеные толчки. Прозрачное кружево, шуршащее под моими пальцами, так и сводит с ума. Я до чёртиков хочу рассмотреть её с ног до головы в этом соблазнительном пеньюаре.

— Какого черта, Марк?! — яростно брыкается.

Отправляю коробку на стол и рывком разворачиваю её к себе лицом, перехватывая за талию и шею руками.

— Что ты здесь делаешь? Дверь была заперта! — рычит сквозь зубы и вновь сдувает со лба раздражающую прядку волос. — Ты перешёл все возможные границы! Ты в курсе? Как ты попал ночью в мою квартиру?! В ментуре дублировали ключи?

Щёки алые. Изумрудные глазища мечут молнии. Ну просто вылитая демоница. В который раз завожусь от её возбуждённо-гневного вида.

— Нужно было закрыть дверь и провернуть ключ, — нагло вру, стараясь при этом быть максимально серьёзным. — Я справился с помощью пластиковой карты. Пора бы знать о таких приёмах и впредь быть более осторожной.

— Какого черта ты делал в моей постели? Ты спал со мной? — выжидающе глядя в мои глаза, невольно сглатывает подступивший ком.

Когда она так пялится, используя бесовские уловки, внутри что-то переворачивается, щекочет, затрагивает все органы бегущими электрическими импульсами.

— Разве с тобой можно уснуть? Я полночи мучился с эрекцией, — давлю на неё тяжёлым и откровенным взглядом, от которого Лиса начинает задыхаться.

На её милом личике мгновенно отражается вся гамма чувств «от ненависти до любви».

— И как? Пижамный Царь у босса не отвалился? — язвит, прищуривая глаза.

Пытается оттолкнуться руками от моих плеч, выгибая спину, тем самым демонстрирует моему взору отлично очерченную пеньюаром пышную грудь.

Засматриваюсь, потому что нельзя быть равнодушным к таким аппетитным формам.

Спускаюсь ладонью на упругую попку, вдавливаясь твёрдым пахом в её лобок. Пусть паршивка осознает, насколько сильно я её хочу.

— Если ты о нём не позаботишься — отвалится, к чертовой матери, — улыбаюсь, мысленно зарываясь носом в бархатную ложбинку.

— Прекрати пялиться на мою грудь, извращенец! — проигрывая в неравной схватке, Алиса непроизвольно шоркается о мой стояк, высекая искры в паху.

Член разогрет уже настолько, что все разумные доводы в голове вытесняются приятными ощущениями. Вскидываю голову. Пространство плывёт, и я закатываю глаза от нарастающего торнадо внутри меня.

«Черрррт… Доиграется, зараза! Ведь доиграется же…»

— Между нами что-то было, Марк? Признавайся! — зло рыча, щипает за оба соска, призывая к ответу.

— Ау! — прижимаюсь к ней плотнее. Тянусь к тёплой шее лицом. Пахнет, гадина, вкусно. — Ты серьёзно не помнишь, что вытворяла ночью? — почти мурлычу, фиксируя задницу, чтобы ею не вертела, иначе разряжусь в штаны.

— А я должна была запомнить? С чего вдруг? — шипит Алиса, строя из себя фригидную сучку. Ночью выгибалась и постанывала от моих ласк. Особенно тогда, когда касался пальцами клитора и скользил ими по влажным складочкам.

Крошка… я же могу проучить…

— Действительно, с чего вдруг… — касаюсь губами венки за ухом. Провожу по ней языком, ощущая выступившие мурашки на коже.

А девочка-то плывёт, Марк… Ещё чуть-чуть, и она капитулирует. Нужно только умело дожать.

— Ты была великолепна, Лис… — дразнясь, прикусываю мочку уха. Взамен раздаётся рваный вдох.

Тело Алисы откликается едва ощутимой дрожью. Она впивается в бицепсы ногтями, обжигая царапинами плечи.

— Ты же хочешь… Только не ври, — оттесняю к холодильнику. — Я всё равно докажу обратное.

Смыкая на талии мёртвую хватку, задираю подол пеньюара, ныряю пальцами под тонкую полоску трусиков, разделяющую ягодицы. Между губ скользко и горячо. Грубо растираю по ним вязкую влагу, затем сжимаю набухшую плоть ладонью, вместе с тем прикусывая взбесившуюся вену на хрупкой шее.

— Ммм… Ещё как хочешь… Потекла… — довольно скалюсь. Прям чувствую, как её бомбит. Вижу, как Лиса выразительно ведёт со мной внутренний диалог без цензуры, и это заводит ещё сильнее, послабляя мою железную выдержку. — …Но упорно сопротивляешься. Не надоело? — впечатываю нас в стальную дверцу кухонного оборудования, врезаясь затуманенным взглядом в её глаза.

Удар по затылку какой-то деревянной декоративной хренью, соскочившей с верха холодильника, немного оглушает. Встряхиваю головой, приходя в себя. Размазываю влагу между ягодиц, скольжу пальцами к анусу, надавливая средним на тугое колечко. Лиса громко всхлипывает. Сжимаясь, толкает меня в грудь, лишая себя удовольствия.

Нехотя убираю руку с её попы.

— Хам! — заносит свою для пощёчины. Вовремя перехватываю за запястье, второй притягиваю за шею к себе. В глазах Алисы вспыхивает гнев.

— Убирайся вон! Сегодня мой выходной! И завтра тоже!

— Поэтому ты отключила сотовый? — не реагирую на возмущённый крик, едва не врезаясь губами в её.

— Представь себе — да!

— Выходные мы проведём вместе. На моей вилле, — опускаю взгляд на рот, откуда только что вынырнул кончик языка и соблазнительно облизал губы. — На берегу океана.

— Черта с два!

— Укусишь — убью! — рычу, окончательно слетая с катушек. Впиваюсь жадно в её губы, царапаю их зубами. Грубо проталкиваюсь в неё языком. Несколько секунд безумия позволяют окунуться в жаркий водоворот страсти, но вовремя спохватившись, отстраняюсь так же резко, как и начал.

— Собирайся, Лис, — хриплю, переводя шумное дыхание, — пока я ещё могу трезво мыслить. Иначе завалю прямо здесь, на этом чертовом кухонном столе и оттрахаю твою сладкую дырочку так, что несколько дней не сможешь её касаться.

— Придурок… — цедит, брезгливо вытирая тыльной стороной ладони губы.

— Так делают только фригидные женщины, — едва сдерживаюсь, чтобы не рассмеяться с того, как она пытается скрыть возбуждение.

— Дважды придурок!

— Лично о тебе я так не думаю. У тебя желание на лице написано, — отпускаю соблазнительную стерву и иду готовить кофе. Хочется немного остыть, дать нам обоим время опомниться… — Поторопись, Алиса. Иначе мы пропустим обед.