Маска чародейки

Глава 8 Письма из прошлого

На следующее утро Джеф Карлтон прибыл в замок. Его дом расположен в полумиле от стен замка. Там жили управляющие в течение нескольких поколений. Джеф ценил комфорт и соответствующим образом обустроил свое жилище. Он жил один, у него в услужении находилась семейная пара. Джанет говорила, что его дом лучше замка, потому что в нем не бывает сквозняков.

Джеф умел получать удовольствие от жизни. Он тщательно вел дела, но к замку относился без идолопоклонства. Если б он перешел работать в другой замок, через некоторое время он с таким же вниманием относился бы к нему, как прежде к замку Мейтленд. Джеф был нормальным человеком и хозяином своей жизни. Нам повезло иметь такого управляющего.

Он сообщил, что договорился с кровельщиком, и в течение следующего дня крыша в коттедже Гренни Белл будет отремонтирована.

Я сказала, что сама пойду к хозяйке с приятными новостями.

— Вы доставите ей удовольствие. Людям нравится, когда ими интересуются.

В такие моменты я чувствовала себя почти счастливой. Мне хотелось сделать для этих людей как можно больше, облегчить их жизнь. Тогда я успокаивала себя: пусть я выдаю себя за другую, но я приношу больше пользы, чем она.

Это меня не оправдывало, но все же шло в мою пользу.

Поэтому я ехала верхом в отличном настроении, хотелось петь при виде зеленых полей и кустов, растущих на межах. Щеки обдувал легкий ветерок.

Я привязала коня, постучала в дверь и вошла, хотя мне никто не ответил.

В доме тихо. В гостиной стол покрыт шерстяной скатертью, над камином торжественно тикают часы.

— Вы дома, миссис Белл?

Я постучала в смежную комнату и услышала тихий звук. Вошла. Миссис Белл лежала на кровати бледная, лицо измученное, рука на груди.

— Что случилось? — встревожилась я.

Она повернула ко мне глаза. Я видела, что она испытывает сильную боль.

— Сейчас я приведу врача, — пообещала я и вышла.

Я поскакала к доктору Клегхорну. Раньше в этом доме практиковал мой отец. Я знала местонахождение дома, потому что несколько раз проезжала мимо.

К счастью, врач был дома, и мы отправились к миссис Белл.

Врач осмотрел больную и велел ей лежать. Он обещал прислать медсестру.

— Чем я могу помочь? — спросила я.

— Просто вы убедите ее не вставать до прихода медсестры.

На улице он произнес:

— У нее мало шансов на выздоровление. У нее давно больное сердце, к тому же возраст. Самое большее — она проживет несколько месяцев, и она уже не встанет с постели.

— Бедная старушка, — посочувствовала я. — Надо сделать так, чтобы она хотя бы ни в чем не нуждалась.

Врач странно посмотрел на меня.

— Вы очень добры. Ей будет приятно, если ее кто-то навестит. Внимание всегда помогает. Нам необходима больница. Ближайшая находится в двадцати милях. Одно время шли разговоры о строительстве здесь больницы…

Да, я знаю, подумала я. Но ту больницу построили на далеком острове, и ее разрушил Ворчливый Гигант.

Я дождалась прихода медсестры и потом вернулась в замок обедать. Малком был в столовой, но я не беспокоилась, мы говорили о Гренни Белл.

— Клегхорн сказал мне, что ты приезжала за ним. Если бы не ты, она бы умерла.

— Я зайду к ней днем. С ремонтом крыши придется повременить, пока ей не станет лучше. Сейчас нельзя этим заниматься, она так слаба.

— Я передам Джефу.

— Пожалуйста, не забудь.

Я была на полпути к коттеджу Белл, когда меня догнал Малком.

— Я еду посмотреть, как она, — объяснила я.

— Я с тобой, — вызвался он.

— Как хочешь, — я постаралась скрыть энтузиазм в голосе.

— Ты приняла к сердцу мои слова.

— О чем?

— Что людям приятно внимание. Им надо знать, что их считают за людей.

— Я догадывалась об этом и раньше, — вспылила я.

— Ты это успешно скрывала до своего отъезда.

— Мы все растем, не так ли? Даже ты в детстве был беззаботным.

Он испытующе взглянул на меня.

— Я часто думаю, что там произошло с тобой?

— Я увидела мир. Путешествие расширяет кругозор.

— И меняет характер, кажется.

— Ты никак не желаешь забыть старые обиды?

— Вовсе нет. Я готов простить новой Сюзанне все грехи прежней.

Меня кольнула мысль: он подозревает. Он проницательно смотрел на меня, и я покраснела под его взглядом.

— Надо что-то придумать, как помочь Гренни Белл.

— Не беспокойся. Будем думать вместе.

Миссис Белл так плохо себя чувствовала, что не заметила нашего прихода. Медсестра сказала, что возле больной должен находиться кто-то днем.

— Может, мистер Крингл отпустит Ли?

— Это хорошая мысль, — обрадовалась я. — Ты не согласен. — Я пыталась скрыть смущение под внимательным взглядом Малкома.

— Отличная мысль.

— Если Крингл заупрямится, я буду платить Ли за уход.

— Очень хорошо, — с облегчением заметила медсестра. — Я буду заходить два раза в день, но этого не достаточно. Нужна сиделка. Спасибо вам, мисс Мейтленд. Я сразу пойду за Ли.

— Я ее дождусь, — пообещала я.

— Мы дождемся, — исправил меня Малком.

— Ты можешь не оставаться, — сказала я после ухода медсестры.

— Что ты, мне интересно. Я останусь.

— Мне бы не хотелось, чтобы ты смотрел на меня как на чудачку, — вспылила я.

— Это не чудачество. Какое-то чудесное превращение. Но я не могу понять его причины. Мне оно нравится, просто я озадачен.

Я пожала плечами, изобразив нетерпение.

— Теперь у меня есть обязанности.

Ли робко вошла в дом. Мне она понравилась, она не похожа на остальных членов семьи. Я и раньше поняла, что она в беде, а теперь я не сомневалась в этом.

— Входи, Ли. Ты знаешь, что мы просим тебя делать?

По ее взгляду я поняла, она больше боится Малкома, чем меня, это меня обрадовало.

— Медсестра мне рассказала, — ответила она.

— Будешь давать миссис Белл лекарства. Если ей станет хуже, сразу зови на помощь. Ты взяла с собой шитье?

Она кивнула, и я положила ладонь ей на плечо. Мне хотелось уговорить ее открыть мне свою беду. Понимаю, что мало людей рискнули бы поделиться своими секретами с Сюзанной, но я иногда забываю, какую я играю роль, а это весьма глупо, потому что подозрения Малкома все усиливаются. Я постоянно ловлю на себе его испытующий взгляд. Вскоре он станет задавать мне вопросы, на которые я не смогу ответить. У меня сложилось такое впечатление, что он знает о моем обмане, но он просто выигрывает время, ожидая, когда я сама себя разоблачу.

— Ты отлично со всем справилась, — похвалил он меня на улице, — как будто ты все время управляла поместьем.

— Я рада, что ты такого мнения обо мне.

Он взял меня под руку. Я напряглась и хотела выдернуть руку, но не стоит придавать значения мелочи.

— Здесь скользко, можно упасть, — оправдал он свой жест.

Он помог мне сесть на коня и улыбнулся, но удивление в его глазах не проходило.

Вечером с нами ужинал Джеф. Разговор шел о хозяйстве. Эмералд откровенно скучала. Она пыталась увлечь нас беседой о ее интересных болезнях, но мы слушали ее вполуха.

— Врач говорит, миссис Белл не выживет, — объявил Джеф. — Она уже умерла бы, если бы вы не посетили ее тогда. Вовремя привезли врача. Но она все равно не жилец, ее дом скоро освободится. Возникнет вопрос, кого там поселить.

— Кого ты считаешь наиболее достойным, Джеф? — поинтересовался Малком.

— Семью Беддок. Они не хотят жить с родителями, там тесно. Коттедж им подойдет. Том хороший работник.

— Ты с ним уже разговаривал? — спросил Малком.

— Нет, пока рано говорить. Миссис Белл еще жива.

— Безусловно, может показаться, как будто мы стараемся убрать старушку с дороги, — запротестовала я.

— Но коттеджи предназначены для рабочих, — напомнил Джеф.

— Ее муж работал на нас. Несправедливо при потере мужа терять и дом.

— Это бизнес. Дом — часть зарплаты. Мистер Эсмонд позволил миссис Белл доживать в коттедже.

— И правильно сделал, — горячилась я.

— Конечно. — Малком поддержал меня.

— Согласен, но поместью не пойдет на пользу, если в коттеджах будут жить одни старые вдовы.

— Ну, бедная миссис Белл недолго задержится на этом свете, по словам доктора, нам надо решить, передать ли ее коттедж семье Беддок, — рассуждал Малком.

— Давайте не будем это решать, пока коттедж не освободится, — твердо заявила я. — Мне не нравится говорить, как будто Гренни Белл уже умерла.

Я излишне разгорячилась, но думала, каково быть бедной, старой, обузой для всех.

— И пока не говорите им ничего. Они станут обсуждать, мне это не нравится. Отложим пока решение этого вопроса, — предложила я.

Мы заговорили о другом. Иногда я ловила на себе взгляд Малкома, он тепло улыбался, и я была счастлива.

На следующий день я навестила миссис Белл. Ли шила. При моем появлении она спрятала работу под фартук и сильно покраснела. Я подумала, какая она красивая.

— Как у нее дела? — спросила я.

— Она ничего не делает, просто лежит.

— Я немного посижу с ней. А ты сходи на ферму за молоком, счет пусть пришлют в замок. Разомнешь ноги.

Ли подчинилась, положила шитье на стол и молча вышла. Она напоминает мне олененка.

Гренни Белл лежала с закрытыми глазами. Я представила, как много лет назад они пришли сюда молодоженами, воспитали двух детей, теперь они женаты и разъехались. Гренни тяжело дышала. Я подошла к столу и увидела, что ожидала: Ли шила сорочку для новорожденного.

Бедная девочка! Ей только шестнадцать, и она скоро станет матерью. Без мужа, лишь жестокая семья. Как жаль, что я не в силах ей помочь. Но мне хочется ей помочь.

Я подошла к кровати, и Гренни открыла глаза. Она меня узнала.

— Мисс Сю… — пробормотала она.

— Да, я здесь. Не напрягайтесь, не разговаривайте. Мы о вас позаботимся.

В ее глазах застыло удивление, которое она не могла выразить словами.

— Бла… благослови вас Бог. Я поцеловала ей руку.

— Не… мисс…

Не мисс Сюзанна. Она это хотела сказать. Сюзанна никогда не заботилась о старых и больных. Она не сидела у их изголовья. Я знала, что вышла из роли, но мне было все равно. Мне хотелось успокоить бедную женщину. Думаю, она поняла мой порыв. Она продолжала держать меня за руку до прихода Ли.

— Подогрей молоко и попробуй ее напоить.

Ли пошла на кухню. Гренни заснула, и я присоединилась к Ли. Она подняла на меня глаза, из которых не исчезал страх.

— Вы хорошая, мисс Сюзанна, чтобы они не говорили. Вы теперь изменились… Вы теперь не такая, как раньше.

Она не знала, что растревожит меня своими словами.

— Спасибо, Ли. Если у тебя есть проблемы, если нужна помощь, можешь обратиться ко мне… Понимаешь?

Она кивнула.

— У тебя что-то случилось? Ты о чем-то беспокоишься?

— Нет, мисс, у меня все в порядке. — Она понесла молоко в комнату, а я вернулась в замок.

Я стала другой. Я интересуюсь людьми. Сюзанну интересовала только она сама. Люди стали замечать перемену в поведении Сюзанны.

За ужином Эмералд сказала, что собирается написать Гарту. Что-то давно она не получала от него вестей.

Я почти ничего не знала о Гарте, лишь то, что он сын Элизабет Ларкхем, компаньонки Эмералд, вдовы. Гарт ее единственный сын. Потом я забыла о нем. Меня поглотили проблемы Гренни Белл и Ли Крингл.

Меня пугало, что Ли совершит необдуманный шаг. Разве сможет она выступить против своей семьи? Я уже видела, что она утопилась в речке и выглядела как Офелия с цветами в волосах. Или она еще каким-то другим, не менее ужасным способом сведет счеты с жизнью. Я пыталась вызвать ее на разговор несколько раз, но она только повторяла, что с нею все в порядке.

Через два дня умерла Гренни Белл. Вся деревня только и говорила о ней. Малком и я пошли на похороны. Я поняла, что снова удивила всех своим поведением. Сюзанна никогда не ходила на похороны крестьян, Эсмонд иногда приходил. Иногда он не сдерживал обещания, забывал, но потом всегда находил уважительную причину, и семья покойного на него никогда не обижалась.

Мое появление вызвало сенсацию. Люди посчитали, что наше с Малкомом участие в похоронах придало особую торжественность церемонии. Когда комья земли застучали о крышку гроба, у меня на глазах заблестели слезы. Я думала о Гренни Белл. Наконец она обрела покой.

По дороге домой Малком взял меня под руку.

— Ты не осталась равнодушной.

— Кто может остаться равнодушным? Смерть вызывает благоговейный трепет, страх, только не равнодушие.

— Я знал человека, который не только остался бы равнодушным, но и посчитал бы похороны постороннего человека скучным занятием. Такой ты была совсем недавно.

Он крепко сжал мою руку и развернул меня к себе. Вот в такие моменты мне действительно становилось страшно. Вот сейчас он скажет, что я обманщица и самозванка.

— Я часто думаю… — начал он.

— Что? — пролепетала я.

— Сюзанна, что могло случиться, чтобы ты так изменилась? Ты стала… человечной.

— Я всегда была такой, неужели ты не замечал?

— Легкомыслие ничего не решает.

— Я такая, как всегда.

— Значит, у тебя прекрасно получалось играть чужую роль.

— Я была молода и беззаботна.

— Дело не только в этом. Ты была… чудовище.

Я попыталась перевести разговор на другую тему:

— Бедная Гренни была хорошей женщиной. Всю жизнь честно исполняла свои обязанности и была благодарна за то, что живет в темном маленьком коттедже и сводит концы с концами.

Он молчал, погруженный в какие-то свои мысли. Меня это настораживало.

На утро ко мне явился посетитель, молодой человек Джек Чиверс. Он был сезонным рабочим на нескольких фермах. Я приняла его в маленькой гостиной. Он стоял и нервно теребил кепку.

— Мне надо срочно переговорить с вами, мисс Сюзанна. Я хочу узнать, есть ли у меня шанс получить коттедж миссис Белл?

— О, мне жаль… но вопрос почти решен.. Он помрачнел.

— Тогда извините за беспокойство, мисс, — с этими словами он повернулся к двери.

У него так беспомощно опустились плечи, что я не смогла отпустить его в таком состоянии. Парню лет восемнадцать, он очень симпатичный.

— Минутку, — задержала я его. — Почему тебе срочно нужен коттедж?

— Я собираюсь жениться, мисс.

— Но ведь можно немного и подождать, не так ли? Когда-нибудь освободится и другой коттедж.

— Мы не можем ждать. Спасибо, мисс. Я подумал, вдруг у меня есть шанс.

— Скажи, на ком ты собираешься жениться.

— На Ли Крингл, мисс.

— О, присядь на минуту.

Он сел, и я посмотрела ему в глаза.

— Ли ждет ребенка, да?

Он покраснел до корней волос. Потом улыбнулся смущенно.

— Да, мисс. Дело в ребенке. Если бы у нас был дом, мы бы поженились.

— Разве нельзя пожениться, не имея коттеджа?

— Нет… Ли придется остаться жить в своей семье. А жизнь там не сахар. Для нас единственный выход — тайно пожениться и зажить вместе в коттедже.

— Да, понятно. Там требуется подлатать крышу и немного освежить дом.

Он смотрел на меня с недоверием.

— Я понимаю, каково придется Ли с ребенком в своей семье. Нужно было вам подумать об этом прежде, чем…

— Я знаю, мисс, всегда хорошо подумать заранее, но не всегда так выходит. Ли такая красивая, и однажды я встретил ее всю в слезах. Что-то у них произошло в доме. У Кринглей постоянно что-то происходит. Все время молятся, а все несчастные. А потом… так неожиданно… А когда начали, уже не остановишь. Я люблю Ли, а она любит меня, и мы хотим нашего ребенка, мисс Сюзанна.

Меня тронули его слова. Мне безразлично, что скажут Малком и Джеф. Я — королева в замке.

— Хорошо. Вы получите коттедж, откладывать бесполезно. Женитесь и заселяйтесь. Наведите в нем порядок. Но никому ничего не говори, пока не поженитесь. Ее семья такая странная.

— О, мисс, неужели это правда?

— Да. Коттедж ваш. Расскажи только Ли, а от остальных держите мое решение в секрете.

— О, мисс, не знаю, что и сказать.

— В таком случае ничего не говори. Мне понятны твои чувства.

Я отправилась в дом Джефа. Там был и Малком, он часто проводил время с Джефом. Он с головой погружен в хозяйство, можно подумать, что замок принадлежит ему.

С порога я выпалила:

— Я решила вопрос о коттедже Белл. Его получит Джек Чиверс.

— Джек Чиверс! — воскликнул Джеф, — Да он еще мальчишка. Пара Беддок идет раньше него.

— Им придется подождать. Коттедж получит Джек Чиверс.

— Почему? — потребовал объяснений Малком.

— Хозяйка здесь я, и я принимаю решения. Я уже обещала Джеку, что он получит коттедж.

— Это кажется неразумным, — спокойно заметил Джеф.

— Вполне разумным. Ли Крингл ждет ребенка от Чиверса. Они собираются пожениться, и им негде жить.

Оба мужчины в изумлении молчали.

— Представьте, каково ей жить со своими ужасными родителями, — страстно продолжала я. — Не говорю уж о старике. Естественно, она не сможет там жить. Я боюсь, она может лишить себя жизни, если ей не помочь. Я должна заботиться об этих людях. Ли и Джек получат коттедж, и больше не будем об этом говорить.

Я поняла по их виду, оба мужчины решили, что глупо позволять женщине принимать решения. Она действует по велению сердца, а они-то знают, сердце должно оставаться холодным, решать надо головой.

Я усмехнулась. Они вспомнили, кто здесь повелевает.

На следующий день я пошла в коттедж. Я была в спальне, когда вдруг тихо отворилась дверь. Вошли Ли и Джек. Они с удивлением осматривали дом. Никогда раньше я не видела их такими счастливыми.

Я виновница их счастья. Как хорошо!

— Пришли посмотреть на свой дом? — улыбнулась я.

Ли подбежала ко мне и сделала немыслимую вещь: стала на колено и поцеловала конец моей юбки.

— Ли, встань немедленно, — я попыталась скрыть нахлынувшие на меня чувства. — Лучше скажи, вы будете клеить новые обои?

В течение следующих недель я была по-настоящему счастлива, а это значит, по несколько часов кряду я не вспоминала разрушенный остров и не оплакивала дорогих мне людей. Я даже не укоряла себя за предпринятый мною маскарад.

Я все больше вникала в хозяйственные дела поместья. Я чувствовала, что родилась именно для этого. Если б только я была настоящая Сюзанна, я была бы полностью довольна.

Приятно видеть перемену в Ли, она красивая девушка, и счастье только усиливает ее красоту. Они с Джеком находятся на седьмом небе. Всякое свободное время они проводят в коттедже, готовят свой дом. Теперь он выглядит иначе, чем при жизни Гренни Белл. Я нашла старые шторы и послала их Ли. Благодарность так и лилась из ее глаз.

Безусловно, не всем понравилось мое решение. Особенно паре Беддок. Благочинные люди вынуждены ждать и терпеть, а некоторым грешникам счастье сваливается на голову, — таковы были некоторые комментарии.

Джеф Карлтон придерживался того же мнения. Но решение принято мной, и никто не в силах изменить его.

Я попыталась задобрить семью Беддок, пообещав им следующий освободившийся коттедж.

Я обнаружила в себе новый талант. Меня всегда интересовали люди и их заботы. Я могла поставить себя на их место и понять их беду. Мне стали доверять, это большое достижение. Ведь Сюзанна была непредсказуема: в один день она демонстрировала свою дружбу, а на другой могла не узнать этого человека. Но мне поверили, они делились со мной своими секретами и обсуждали со мной свои проблемы. Я постепенно заменяла в их душах впечатление от Сюзанны моим собственным.

Я радовалась, когда удавалось им помочь, и постоянно думала, что же в этом плохого, если я сделаю их немного счастливее, чем во времена настоящей Сюзанны. Пусть я самозванка, но я таким образом помогаю людям. Сюзанна умерла, я у нее ничего не забрала. Но замок по закону должен принадлежать Малкому.

Малком! Я постоянно думала о нем. Мы много времени проводили вместе.

Джек Чиверс и Ли Крингл поженились. Я пошла на церемонию венчания и к своему удивлению увидела Малкома.

Церковь была почти пуста. Никто из семейства Кринглей не пришел. Они все еще показывали свое недовольство из-за беременности Ли.

— Хорошо, что их нет, — прошептала я Малкому. — Без них веселее и торжественнее.

— Как всегда ты права, — согласился он.

Я радовалась, когда Ли шла по проходу церкви под руку с Джеком, она так и светилась от счастья. Увидев меня, она прослезилась. Я боялась, что она встанет на колени и поцелует подол моей юбки.

Мы поздравили молодоженов.

— О, мисс Сюзанна, у меня не было бы свадьбы, если б не вы. Я никогда не смогу отплатить за вашу доброту.

— Миссис Чиверс, желаю вам счастливой семейной жизни, — пожелала я.

— Это приказ, — ухмыльнулся Малком, — приказ от мисс Сюзанны. А вы знаете, что приказы хозяев следует исполнять.

Ли почти не взглянула в его сторону, она такая скромная, но ее большие глаза как у олененка все смотрели на меня.

Вскоре молодожены под руку пошли в свой дом. Я поймала на себе проницательный взгляд Малкома.

— Сюзанна, — выдохнул он.

Я боялась смотреть на него, чтобы не выдать своих чувств.

— Ты действительно позволила им жить своей жизнью. Уверен, они попросят тебя быть крестной матерью их ребенку.

Я молчала. Он подошел ближе.

— Они кажутся такими счастливыми. Брак — серьезное дело. Согласна со мной, Сюзанна?

— Конечно.

— Ты однажды собиралась выйти за Эсмонда. Я молчала, потому что осознавала опасность ситуации.

— Сюзанна, я хочу тебя спросить…

— Давай вернемся в замок, — прервала я.

— В чем дело, Сюзанна? — Он взял меня за руку. — Чего ты боишься?

— Боюсь! — захохотала я, надеясь, что мой смех звучит естественно. — О чем ты? Пойдем, пора возвращаться домой.

— Мне надо кое-что выяснить, — добавил он. Я поняла, что он что-то заподозрил, и быстро направилась в сторону замка. Он шел рядом и больше не продолжал разговор.

После обеда я собралась поехать по делам. У конюшни меня ждал Малком.

— Ты не будешь возражать, если я поеду с тобой? — спросил он.

— Нет, конечно. Поедем, если хочешь.

— Очень хочу

Он больше не сказал ничего тревожного, и я была счастлива весь день. Как приятно ездить верхом рядом с ним в солнечный день. Я постаралась выбросить из головы, что я самозванка. Хотелось чувствовать себя Сюзанной, которая помогает людям и радуется этому.

Мы миновали коттедж, где жили две женщины Торн.

— Мисс Торн долгие годы ухаживает за вредной матерью, — сказала я.

— Такая судьба уготована многим женщинам.

— Это несправедливо, я собираюсь сделать для нее что-нибудь.

— Что?

— Мисс Торн постоянно тревожится. Я хочу облегчить ей жизнь.

Мы въехали в лес, он всегда будет казаться мне сказочным после того эпизода в детстве.

— Давай отдохнем здесь немного, — предложил Малком. — Это моя любимая лужайка.

— Моя тоже, — призналась я.

— Отсюда открывается чудесный вид на замок. Он похож на нарисованный.

Мы привязали лошадей и растянулись на траве. Впервые я испытала удовлетворение и покой после трагедии, унесшей жизни моих родителей. Я вдруг поняла, что еще буду счастлива. И счастливое мое состояние объясняется не столько успешным ведением хозяйственных дел, я счастлива оттого, что рядом Малком.

Он напоминает моего отца, ведь он наш дальний родственник. В нем сильны черты характера Мейтленда. Дружба с Малкомом заполнила жуткую пустоту, образовавшуюся в моей жизни.

— Как здесь красиво, — заговорил он. — Это самое красивое место на земле для меня.

— Потому что ты любишь замок.

— Да. И ты тоже.

— В замке есть нечто завораживающее, — продолжала я. — Сразу представляешь, что здесь происходило в древние времена. Например, в XII веке и спустя век, когда здесь поселились первые Мейтленды.

— Ты отлично осведомлена о семейной истории.

— А ты нет?

— Я тоже. Но ты… Сюзанна… раньше ты была совсем другая.

Я всегда напрягаюсь после этих слов.

— Неужели? — прошептала я.

— В детстве я тебя ужасно не любил. Ты была жуткой эгоисткой, избалованным щенком.

— Некоторые дети бывают такими.

— А ты особенно. Ты была уверена, что весь мир только и существует, чтобы исполнять все твои прихоти, Сюзанна.

— Неужели я так ужасно себя вела?

— Даже хуже… и еще совсем недавно…

— Да? — вопросительно протянула я, но сердце мое забилось чаще.

— После твоего приезда из Австралии я буквально ошеломлен. Такая драма из-за коттеджа для маленькой Ли!

— В ней нет ничего особенного, просто печальная человеческая история, повторяющаяся довольно часто.

— Но необычно участие в ней Сюзанны. Ты на самом деле болела о ней душой. И ты заслужила вечную благодарность Ли.

— Я сделала так мало.

— Ты показала Джефу Карлтону, кто здесь главный.

— Это правда, но он знал и раньше.

— Он теперь узнал.

— Я уверена, ты не считаешь правильным, что управляет женщина.

— Зависит от женщины.

— А эту женщину ты считаешь достойной?

— Абсолютно, — мрачно согласился он.

— Малком, после смерти Эсмонда ты рассчитывал унаследовать замок…

— Да, я считал такую возможность вероятной.

— И ты хотел получить замок.

— Да.

— Извини меня, Малком. Он рассмеялся:

— Тебе не стоит извиняться. Это называется судьба. Я не думал, что твой дед доверит управление делами женщине. Значит, он очень тебя любил.

— Ты так много сделал для замка. Как жаль…

— Что жаль?

Я не могла ответить ему искренне, поэтому сказала:

— Если ты уедешь, мы с Джефом будем по тебе скучать.

Он наклонился ко мне и накрыл мою ладонь своей.

— Спасибо, Сюзанна. Меня можно уговорить, и я останусь.

Мое сердце заколотилось. На что он намекает? Неужели на то, что мы с ним могли бы пожениться, как собирались пожениться Сюзанна и Эсмонд.

Он не сводил с меня глаз. Я подумала, настал решающий момент. Если он сделает мне предложение, я должна буду рассказать ему правду. А что он решит, узнав, что я самозванка и обманщица?

Я услышала свой голос:

— Но у тебя своя жизнь. Чем ты занимаешься, когда уезжаешь от нас?

На его лице появилось удивление. Я опять допустила ошибку: Сюзанне известно, чем он занимается.

После паузы он сказал:

— Нужно вести дела в Стокли, к счастью, Том Рексон хороший управляющий. На него можно положиться. Если возникнет что-то серьезное, он всегда может связаться со мной, а вообще он вполне компетентен.

Значит, он живет в Стокли. Не знаю, где это. Но мне нельзя допустить вторую ошибку. Я переменила тему, и он теперь не скажет того, что собирался.

Он перешел на деловой тон и объяснил различие между замком и поместьем Стокли.

— Естественно, в нем нет такой магической притягательности, как в замке, но я люблю это старинное имение. Оно мое, в конце концов, мой дом.

Я слушала Малкома и поняла, что мое положение усложняется, ведь я в него влюбилась.

Идиллия продолжалась. Каждое утро мы вместе ездили верхом. Однажды моя лошадь потеряла подкову, и нам пришлось обратиться к кузнецу. Пока кузнец работал, мы зашли на ближайший постоялый двор и выпили по стакану сидра, поели горячих булочек с сыром. Редко еда казалась такой восхитительной, как в тот день, да еще в моем детстве во время пикника. Ах, если бы сейчас я могла загадать три желания!.. Нет, я не хочу быть Сюзанной, не хочу быть законной наследницей замка, хочу, чтобы Малком влюбился в меня, и третье, чтобы я могла забыть трагедию на острове Вулкан.

Абсурд. Такое не забывается, но я могу получить новые, счастливые впечатления, которые заслонят прошлое. Если я найду свое счастье, то перестану оглядываться в прошлое и мечтать о той жизни, которую мы вели на острове до трагедии.

Почему у меня возникли такие желания? Я их не заслужила. Я совершила обман, и не стоит жаловаться, если придется заплатить за свой безнравственный поступок.

Но как я могла бы быть счастлива, если б все оказалось иначе. В тот день мы говорили об Эмили Торн. Однажды мне удалось вызвать ее на откровенность. Накануне я посетила ее, и невозможно было не заметить ее нервозности. Мы сидели на кухне, она готовила чай. Сразу же по потолку постучали. Она растерялась и рассыпала заварку по столу.

— Боже! Что я за идиотка, мама права.

— Ничего страшного. — Я взяла банку и стала ложкой собирать заварку.

— Проверьте, что нужно вашей маме; а я пока заварю чай, — предложила я.

Через некоторое время она вернулась.

— Что случилось?

— Все в порядке. Она просила подать лимонад. Она просто хотела узнать, кто пришел.

Я поверила ей. Если мать услышала, что к дочери пришли, она сразу же захочет вмешаться.

Мисс Торн разоткровенничалась тем утром.

— У меня была хорошая хозяйка. У нее были такие чудесные волосы, и я умела ей делать красивые прически. Она всегда была мной довольна, давала мне ленты, платья дарила. Потом она вышла замуж, я могла остаться у нее, но нужно ухаживать за больной мамой, и я вернулась домой.

Бедная мисс Торн, которая считает счастьем носить старые вещи какой-то леди, делать ей прически. Но потом я узнала истинную причину ее беспокойства. Мать делала ее жизнь невыносимой, это ясно, но она готова заботиться о ней до конца ее дней. Она только беспокоилась, что с ней будет после смерти матери. Куда она пойдет? Ей надо позаботиться о месте службы и жилье. Но как это сделать, ведь она тоже стареет.

Я успокоила ее.

— Не стоит волноваться. Пока ваша мама жива, все будет как сейчас. А после ее смерти вы останетесь в коттедже, если мы вам не подберем другого подходящего места. Кто знает, может мне понадобится горничная.

Я упомянула об этом разговоре Малкому, пока мы угощались на постоялом дворе. Он внимательно меня выслушал, потом сказал:

— Так нельзя вести дела, чтобы поместье процветало.

— Так надо поступать для счастья людей. Ты не представляешь, как изменилась мисс Торн.

— Ты ведешь себя как добрая волшебница.

— А что в этом плохого?

— Ничего, если уметь делать чудеса.

— Умею… до некоторой степени. Я хочу сказать, что в моей власти помочь этим людям решить некоторые их проблемы.

Он наклонился ко мне через стол и поцеловал в нос. Я отшатнулась. Он удивленно поднял брови:

— Я не смог удержаться. Ты такая замечательная, от тебя так и исходит благодетель. Скажи мне, Сюзанна, что случилось в Австралии?

— Почему ты спрашиваешь?

— Должно было произойти нечто важное, как встреча на дороге в Дамаск со святым Павлом. Ты совершенно изменилась. Стала абсолютно другая.

— Мне жаль, но…

— Разве есть, о чем жалеть? Надо радоваться. Ты стала другим человеком. Стала замечать людей, стала незащищенной, ранимой. Я всегда считал, у тебя кожа армадила-броненосца. Ты мечтала лишь об одном: чтобы все было по-твоему. Но что же могло случиться в Австралии…

— Я нашла своего отца.

Он внимательно смотрел на меня, и мне становилось неловко от его проницательности.

— Теперь мне даже иногда кажется, что ты и внешне изменилась. Я чуть было не поверил… но я не верю в сказки, а ты?

Я вспомнила эпизод моего детства в сказочном лесу, когда я загадала три желания, и они все исполнились, поэтому я замешкалась с ответом.

— Ты веришь! К тебе приходила колдунья, да? Она сказала: я сделаю тебя такой, какой ты хочешь, но в обмен заберу твою душу. О, Сюзанна, ты не отдала свою душу?

Я не поднимала глаз. А вдруг отдала?

— Пожалуйста, Сюзанна, не меняйся больше. Оставайся, какая ты есть.

Тогда я поняла, что я люблю Малкома. Меня захлестнула волна счастья, но потом я испытала полнейшее отчаяние: моя ситуация безнадежна.

Я обманщица, и я боюсь. Я участвую в маскараде. Нельзя запутаться еще больше. Но что толку предостерегать себя? Я уже окончательно запуталась.

Прошло несколько дней. Джанет заметила, что я почти не расстаюсь с Малкомом. Наверное, она догадывается о моем отношении к нему. Она очень внимательная особа, и порой мне неловко рядом с ней, мне кажется, она наблюдает за мной, но я должна признаться, что она мне не раз помогала в трудной ситуации, пересказывая мне разные сплетни.

Она считает себя привилегированной служанкой и привыкла говорить то, что думает:

— Вы очень дружелюбны с мистером Малкомом. Это очень хорошо, если хотите знать мое мнение.

— Я тебя не спрашиваю, Джанет, но уверена, что всякая дружба хороша.

— Вы напоминаете мне одну давнюю знакомую. У нее всегда был готов ответ на любой вопрос. Я согласна с вами, что дружба — хорошее дело, но если она между вами и мистером Малкомом, то это еще лучше.

— О?

— Я хочу сказать, что у вас замок, а он всегда хотел его иметь. Он может оказаться большим помощником в делах… И если вы настолько хорошо относитесь друг к другу…

— Джанет, ты слишком много предполагаешь.

— Ладно, ладно. Может, я и говорю лишнее, но было бы неплохо. Решились бы многие проблемы.

Итак, Джанет заметила. Интересно, кто еще заметил?

По складу своего характера я оптимистически отношусь к жизни. Я решила: если Малком любит меня, если мы поженимся и будем вместе владеть замком, что же в этом плохого? Он будет вести дела, я же знаю, что он законный владелец. Смогу ли я тогда забыть свою вину? Мой обман перестанет быть обманом. Я буду поддерживать его и помогать во всем. Будет так, как и было бы после смерти Сюзанны. Наследник замка женится на мне, и я стану хозяйкой замка.

Казалось, что удача предлагала мне прощение на тарелочке. Я находилась в состоянии эйфории. Я могу влюбить в себя Малкома, выйти за него замуж, если он сделает мне предложение, и жить в мире со своей совестью до конца жизни.

Может, лет через десять, когда у нас будут дети, и мы будем хорошо знать друг друга, я ему во всем сознаюсь. К тому времени он будет меня прекрасно понимать и простит. Какое счастливое решение проблемы. Мы смеялись, работали вместе, я находилась в счастливом настроении. Мы вместе решали дела, словно мы партнеры.

Однажды он спросил:

— Ты когда-нибудь снова думала о замужестве, ведь Эсмонд умер.

Я отвернулась, не осмеливаясь взглянуть на него. Он испытывал ко мне совсем не такие чувства, как к настоящей Сюзанне, но как только мы начинали сближаться, он возмущался и противился этому, потому что чувствовал, между нами существует какая-то тайна. Он не верил, что Сюзанна могла так измениться, и если его чувства ко мне крепли, здравый смысл предостерегал его и настраивал против меня. Он боялся, что в один прекрасный день я стану прежней Сюзанной, мне надоест притворяться. Как часто я собиралась сделать ему признание, но я боялась его потерять. Мне хотелось привязать его к себе так крепко, чтобы он не смог освободиться, даже узнав о моем обмане. Наши чувства друг к другу были сильными, но моя вина и его недоверие разделяли нас как обоюдоострый меч.

Я пробормотала:

— К браку нужно относиться серьезно. Ты ведь не женат и наверняка согласен со мной.

— Конечно. Я всегда полагал, что в супружество нельзя вступать легко. Смерть Эсмонда стала для тебя тяжелым ударом, да?

Я отвернулась, притворяясь небезразличной.

— Он сходил по тебе с ума. Мне всегда было его жаль, ты тогда была совсем другая. Совершенно другой человек… Теперь бы я ему позавидовал.

Я посмотрела на него. Мне хотелось, чтобы он обнял меня и сказал, что любит. Он легонько потряс меня за плечи.

— Что-то случилось, Сюзанна! Что? Ради Бога, скажи мне.

Я не смогла признаться. Я не была в нем уверена, как и он во мне.

— Смерть моего отца стала для меня шоком.

Он уронил руки с моих плеч. Он мне не поверил. Не это он ожидал услышать. Он выдохнул от раздражения. Больше он ничего не сказал, но я успокаивала себя, он скажет обязательно… Но если он сделает мне предложение, что мне делать? Осмелюсь ли я признаться ему в обмане?

Потом я начала уговаривать себя, что не надо признаваться. Если мы поженимся, мы оба станем наследниками. Судьба предлагает мне выход.

Нужно было догадаться, это слишком хорошо, чтобы быть правдой. В жизни никогда не выходит так гладко.

В комнате Сюзанны в бюро я обнаружила стопку писем. Мне понравилось это бюро XVIII века, прекрасной работы. В нем много ящиков, я хранила в них бумаги и дневники из комнаты Эсмонда. Я часто просматривала его записи о крестьянах. Они мне оказали огромную пользу.

Проведя почти целый день в обществе Малкома, я была в хорошем настроении. Днем я заходила в коттедж к супругам Чиверс. Шторы из замка смотрелись великолепно, они доставили радость Ли, но еще большее удовольствие она получала от моего внимания. Она считала меня своей покровительницей.

Перед сном я решила еще раз просмотреть бумаги. Открыла ящик, некоторые бумаги оказались зажаты. Я встала на колени и посмотрела, что их держит. Просунула руку и нащупала потайной ящик, за тем, в котором я хранила бумага. Оттуда я достала сверток писем, перевязанных красной лентой. Мое сердце забилось, это письма к Сюзанне.

Некоторое время я колебалась. Я не тот человек, который подглядывает в замочные скважины и читает чужие письма. Но инстинкт подсказал, что в них могут находиться полезные сведения, и не стоит быть слишком щепетильной. Я вставила потайной ящик на место, задвинула передний ящик и письма взяла в кровать.

Прочитав их, я не могла заснуть, осмысливая их содержание. Письма потрясли меня, разрушили мои надежды. Думаю, только один человек мог их написать. Они лежали по порядку, присланы до отъезда Сюзанны в Австралию.

Вот первое:

«Дражайшая и самая замечательная (отныне и присно Д.С.З.). Какой восторг доставила мне вчерашняя ночь с тобой. Не ожидал такого чуда. Но тебе придется сыграть свою роль, это скоро закончится. Зазвонят колокола, и мы с тобой будем королем и королевой замка. Ты знаешь, как приручить С.К., он все для тебя сделает. Он просто потерял голову. Очень мудро с твоей стороны довести его до такого состояния. Я не спрашиваю, каким образом тебе это удалось, но я постараюсь понять и не ревновать тебя к твоему сельскому любовнику. Нам нужна его помощь в получении необходимого, оно должно быть получено от источника, который невозможно проследить… в случае… Если он даст нам требуемое, то будет замешан, но постараемся все проделать гладко.

Д.С.З. Мне придется общаться с тобой с помощью писем, нехорошо, если я буду находиться рядом с тобой в такое время. Надо соблюдать предельную осторожность, ничем не выдадим себя. По прочтении сразу сжигай мои письма, тогда я смогу писать тебе откровенно. Жаль, что придется воспользоваться его помощью, но эту проблему мы решим позже. Король и королева будут действовать решительно.

До встречи, моя любовь.

Преданныйраб и постоянный любовник (отныне П.Р.П.Л.)».

Следующее письмо:

«Д.С.З. Итак, С.К. отказывается. Говорит, что у него нет. Тебе нужно добыть это у него. Скажи, тебе надо для косметических целей. Наверняка они применяют это на ферме. Добудь у него. Я начинаю ревновать. Мне кажется, он тебе понравился. Ты отлично справляешься со своей ролью, но давай побыстрее закончим дело, и ты больше не будешь с ним, да? Я хочу жениться на тебе, но ведь ты не согласишься, пока побережье не очистится. Ты всегда была чертом в юбке. Ты ведь не собираешься отпустить кузена Э., пока он не заснет вечным сном. Хочешь быть суперженщиной? Помни, я с тобой одной крови, бесшабашность, интриганство и тщеславие у нас в роду. Мы — Мейтленды. Сожги это письмо и все остальные. Добудь эту вещь у С.К. и примени ее. Я теряю терпение. Я жду ночи, которую мы с тобой проведем вместе (там, где всегда).

Твой П.Р.П.Л.».

И последнее письмо:

«Д.С.З. Ждал с нетерпением вестей от тебя. Почему не получилось? Ты положила в напиток слишком мало. Я понимаю, ты боялась вызвать подозрение. Чуть не умер… Нас это не устраивает. А С.К. закончил счеты с жизнью таким мелодраматическим образом. Жаль, что пришлось использовать его. Но ты права, вторую попытку пока нельзя осуществить, надо выждать время. Я согласен, подождем около года. Потом у него повторится болезнь. Рецидив — звучит обыденно. Кто бы мог подумать, что С.К. окажется таким идиотом/ Будем надеяться, что он держал язык за зубами и не проболтался. Его тип людей любит делать признания, каяться. Жаль, что мы не смогли получить эту штуку без его помощи. Однако мы могли вызвать подозрение, если бы купили… Мы хорошо замаскировались, а этот идиот привлек к себе внимание.

Д.С.З. Мне нравится твой план действий. Уезжаешь на поиски отца. Прекрасно. Лучше тебе здесь не быть, когда это свершится во второй раз. Справедливо. Но я не смогу быть без тебя так долго. Я поеду с тобой, потом вернусь… а через год вся проблема будет решена. Надо набраться терпения и думать о вознаграждении, которое мы получим. Мы будем с тобой вместе.

Жутко глупо писать все это на бумаге, но я глупею рядом с тобой. Мы с тобой всех одурачили, притворяясь врагами. Будем продолжать. Ты узнаешь, когда все закончится, и сможешь вернуться. И тогда мы вдруг обнаружим, что наша прошлая антипатия — ошибка. Свадебные колокола — и замок наш.

Сожги это письмо как остальные. Ты же понимаешь, что это письмо может стать уликой против нас. Но я тебе доверяю. В любом случае, мы вдвоем замешаны в этом деле.

Я скоро приеду в замок, а ты поделишься своими планами поездки. Будь нежной с Эсмондом. Но уезжай, К-ли могут оказаться несговорчивыми.

Скоро увидимся. Твой П.Р.П.Л.».

Меня потрясли эти письма. Многое стало очевидным. Эсмонда убили. Он пал жертвой Сюзанны и ее любовника. Первую неудачную попытку убить Эсмонда совершила Сюзанна, вторую попытку удачно провел ее любовник. Таким образом Сюзанна завладела замком. Сюзанна соблазнила Сола Крингла, и он передал ей яд, от которого умер Эсмонд, видимо, мышьяк, ведь упоминалось его применение в косметике. И она сохранила эти письма в потайном ящике бюро, несмотря на призывы любовника сжечь их. Я их обнаружила. Как неосторожно с ее стороны. А может, она руководствовалась каким-то мотивом, сберегая их.

Я вспомнила, как меня закрыли в сарае, где висело путало. Одно ясно: семья Крингла знала о связи Сюзанны и Сола и, приняв меня за нее, заставила меня пережить этот ужас.

Ситуация стала взрывоопасной.

Но одна фраза так и всплывала у меня перед глазами: «Помни, я с тобой одной крови…».

Только один человек мог написать это. Малком!

Значит, он понял, что я самозванка. Ведь он был любовником Сюзанны, не мог он принять меня за нее. Но почему он меня не разоблачил? Замок перешел бы к нему. Почему он позволяет мне выдавать себя за другую? Что у него на уме? Во что я попала? Я обманщица, я знаю, выдаю себя за другую. Но Малком, человек, в которого я влюбилась — убийца.

Малком был преданным рабом и постоянным любовником Сюзанны. Он ведет какую-то игру, но какую?

Меня затошнило от страха.

Он знает, что Сюзанна умерла, а он убийца. Он отличный актер, я ничего не заподозрила. Он любит замок и ради замка пошел на преступление.

Но почему же сейчас он не заявляет на него свои права?

Сюзанна умерла. Он унаследует замок. Почему он не разоблачил меня?

Эти мысли неотступно преследовали меня. Я совсем не заснула в ту ночь. Я ворочалась с боку на бок, ожидая рассвета. Я сильно напугана. Ясно, что наступает трагическая развязка.

Завтракала я одна, потом пошла в лес, не могла видеть Малкома. Он, как и я, надел маску. Что скрывается за его сильным и красивым лицом? Что-то холодное, хитрое, жестокое, чувственное и преступное.

Я больше не в силах этого вынести. Так обмануться в человеке. Хочу не думать о нем и не могу. Я уже слишком сильно влюбилась. В то же время я не просто девушка, поверившая мужчине, а он оказался циником, способным на преступление — я сама совершила бесчестный поступок.

Какая я глупая! Какой сетью я себя оплела и теперь нахожусь в самом центре тайны, интриги и убийства. Надо вести себя как обычно.

К обеду я вернулась в замок. Как удачно, что не увижу Малкома. Он предупредил, что будет обедать с Джефом Карлтоном.

Мы обедали с Эмералд. Выслушала ее отчет о плохо проведенной ночи, о болях в спине. Потом она сказала:

— Я написала Гарту о твоем приезде. Он давно у нас не гостил. Видимо, не хочет приезжать после смерти матери.

После обеда я снова пошла в лес. Лежала на траве, смотрела на замок, вспоминала тот чудесный пикник моего детства. Вот тогда-то все и началось. Но теперь я уже не то невинное дитя.

Я вернулась к себе. Джанет раскладывала по полкам выстиранное белье.

— Боже, у вас такой вид, словно вы потеряли суверен и нашли вместо него пенни, — определила она.

— Со мной все в порядке, просто устала. Я плохо спала прошлую ночь.

Она изучающе взглянула на меня.

— Это правда. Что-то случилось, мисс Сюзанна?

— Нет, ничего, — пролепетала я.

Она кивнула и продолжала свою работу.

Я услышала цокот копыт и в окно увидела Малкома. Он остановился и взглянул на замок. Его лицо излучает удовлетворение. Он любил замок не меньше Сюзанны и меня.

Мы любим замок по сотне причин, не только потому, что он семейный дом в течение нескольких веков, но еще и потому, что он нас приворожил. Мы лжем, обманываем, а некоторые даже убивают с целью завладеть замком.

Я не пошла ужинать, сославшись на головную боль. Я еще не готова к встрече с Малкомом.

Джанет принесла мне еду в комнату.

— Я не хочу есть.

— Перестань, — сказала она, как будто мне было три года. — Что бы ни случилось, лучше всего решать проблему на сытый желудок.

Она с тревогой смотрела на меня. Иногда мне кажется, что я ей не безразлична.

Ночь не принесла успокоения. Едва я забылась сном, как мне приснился кошмар. Утром я рано встала и постаралась съесть что-нибудь за завтраком. Дворецкий доложил, что ко мне пришел Джек Чиверс. Он весьма расстроен и ждет меня на улице.

— Я говорил ему, мисс Сюзанна, что не смею нарушать ваш завтрак. Но он сказал, что дело важное и касается его жены.

— Его жены! Конечно, я сейчас же приму его, — заволновалась я.

— Хорошо. Провести его в дом, мисс Сюзанна?

— Да, немедленно.

Я подумала, он пришел сообщить мне, что у Ли начались схватки. Я забеспокоилась, потому что ей до срока еще далеко.

— В чем дело, Джек?

— Ли очень нервничает.

— Начались схватки?

— Нет. Она говорит, что должна повидаться с вами. Она просит вас прийти к ней как можно скорее.

— Хорошо, а в чем дело?

— Она сама вам расскажет, мисс Сюзанна.

Я была в костюме для верховой езды и немедленно отправилась к ним в коттедж.

Ли сидела за столом бледная и испуганная.

— Что случилось, Ли?

— Мой отец выбил у меня признание.

— Какое?

— Он пригрозил избить меня. Я бы никогда не сказала, особенно теперь. Но я испугалась за ребенка. Я ему все рассказала, и он заявил, что расквитается.

— Что ты ему сказала?

— О вас… и о Соле.

— Что о нас?

— Я ничего не понимаю, мисс. Как будто кто-то другой появился на ее месте. Как будто вы больше не мисс Сюзанна, а другая. Вы хорошая, я вижу. В вас тогда вселился дьявол, а сейчас его изгнали, правда, мисс? Я знаю, это умеют делать. Вы теперь хорошая. Я никогда не забуду, что вы сделали для нас с Джеком и для ребенка. Но мне пришлось рассказать отцу, какая вы были, когда в вас жил дьявол.

— Что ты ему рассказала, Ли?

— Все, что знаю… мой дядя Сол мучился, он сказал, что продал свою душу и попадет в ад. Он всегда со мной разговаривал. Часто спасал меня от отцовской плети. Дядя Сол был хороший… но против дьявола не устоишь… и в вас сидел тогда дьявол.

— Ли, расскажи мне, что ты сказала отцу?

— То, что мне сказал дядя Сол. Я видела вас, когда вы ходили в сарай с дядей Солом и долго там оставались, а потом выходили вместе и смеялись. Это дьяволы смеялись, но тогда я думала, что вы злая ведьма. А дядя Сол весь светился от радости.

— О, Боже, — простонала я.

— Он разговаривал со мной за ночь до своего поступка. Он работал в поле, и я ему носила чай и сэндвич с беконом. Мы сидели у зеленой изгороди, и он сказал: «Я не могу больше терпеть, Ли. Я нагрешил. Совершил страшный грех и не вижу выхода. Плата за грех — смерть, и я заработал эту плату, Ли. Дьявол меня попутал». А я сказала, что мисс Сюзанна и есть дьявол. И он тогда задрожал: «Я не могу от нее отвернуться, Ли. Когда ее нет, я знаю, что она порочная, а когда она рядом, я обо всем забываю». Я ему посоветовала попросить прощения и больше не грешить. Посмотри на Энн Дрейпер. Она родила ребенка, а потом вышла замуж и теперь регулярно посещает церковь и считается в деревне приличной женщиной. Она искупила свой грех. Говорю, ты тоже можешь искупить свой грех, дядя Сол. Но он покачал головой и сказал, что зашел слишком далеко. Я старалась успокоить его, говоря, что Энн Дрейпер раньше не пропускала желающих… и ты с мисс Сюзанной… а он вдруг говорит: «Это хуже блуда. И за этот грех я попаду в ад. Это убийство, Ли. Она попросила меня помочь ей избавиться от мистера Эсмонда. Она его не выносит и не выйдет за него. Она хочет получить замок… И я сделал, что, она просила. Теперь у меня остался только один выход». Тогда я не поняла, что он решил, а на следующее утро мы его нашли в сарае. Он повесился.

— И ты рассказала это отцу? — едва слышно прошептала я.

— Я бы не рассказала после всего, что вы для нас с Джеком сделали… если бы не ребенок. Я знаю, в вас тогда вселился дьявол, мисс. А без него вы добрая и хорошая. Я бы не сказала отцу… но тогда дьявол вселился бы в моего ребенка.

— Спасибо тебе, Ли, — искренне поблагодарила я.

— Мисс Сюзанна, ведь правда это был дьявол внутри вас? Вы больше не станете злой? Бы всегда будете доброй… и, мы сможем не бояться.

— Да, Ли, я не изменюсь, — заплакала я.

— Мисс Сюзанна, мой отец способен на ужасные вещи. Он всегда борется с тем, что в его глазах является злом. Он пообещал, что не оставит это дело. Он жестокий человек, не знаю, на что он решится… ведь он собирается наказать зло.

— Ли, не огорчайся. Ты должна думать о ребенке.

— Я думаю, мисс. Но я так испугалась, когда он пришел сюда, не за себя, а за ребенка испугалась.

— Не огорчайся. Все будет хорошо, — кивнула я. Мне хотелось скорее обдумать услышанное.

Я направилась в лес. Вот теперь я в западне. Я хотела стать владелицей замка, но одновременно надела на себя маску убийцы. Меня парализовал страх, я не в состоянии размышлять. Что мне делать?

Мстительный Джекоб Крингл теперь знает причину самоубийства своего брата Сола. Ему известно, что в замке планировали убийство, а потом его осуществили. Он не оставит дело. Он собирается отомстить убийце за смерть брата.

Я прочитала о планах убийства в письмах. Теперь все стало ясно. Как неумно с моей стороны взять на себя роль убийцы. В замке Мейтленд я в западне. Как говорила Кугабель: «Дьявол был за моей спиной». Он меня искушал, и я поддалась на искушение. Теперь мое положение ухудшается с каждым часом, становится все опаснее. Я попала в собственную западню.

Не знаю, как я прожила тот день. Я не могла есть и притворялась, что уехала по делам. Вечером вернулась в замок. Скажу, что у меня болит голова. Я не могу никого видеть за ужином. Не хочу видеть Малкома. Он тоже увяз в этом деле не меньше меня. Когда я думаю о тех письмах, к горлу подступает тошнота. Из писем ясна суть его взаимоотношений с Сюзанной.

Но мне не понятно, почему он делает вид, что не замечает подмены. С первого взгляда он должен был узнать, что я не та, за кого себя выдаю. В какую игру он играет? Мне нужно время, чтобы разобраться во всем.

Джанет принесла поднос с едой.

— Вы встревожены. Уже два дня не спускаетесь к ужину. В чем дело?

— Обычная головная боль.

— Для молодых девушек головная боль неестественна. Лучше обратитесь к врачу.

Я покачала головой, и она вышла.

Когда она пришла забрать поднос, то увидела нетронутую еду. Подошла к моей кровати и потребовала:

— Лучше скажите мне. Наверняка, попали в беду. Я молчала.

— Лучше расскажите. Может быть, я сумею вам помочь. Уверена, что я вам часто помогала с самого начала, когда вы вошли сюда, притворяясь Сюзанной.

— Джанет? — ужаснулась я.

— Неужели я не знаю Сюзанну? Думали, сумеете меня одурачить? Можете провести бедную миссис Эмералд с ее плохим зрением, да она вообще ни на кого внимания не обращает, только на себя. А меня не проведете. С первой секунды я узнала, что вы дочка мисс Анабель.

— Ты… знала!

— Сьювелин, я видела тебя однажды много лет назад. Анабель и Джоэл — безрассудная пара. Ты немного похожа на Сюзанну внешне… но вы абсолютно разные. Мне надо было помочь дочке Анабель. Я ее любила. Она была милашка. На твоем месте она бы так же поступила. Конечно, я сразу узнала, кто ты на самом деле.

Я только и могла вымолвить:

— О, Джанет!

Она подошла ко мне и обняла.

— Я все сделаю для тебя, малышка, что в моих силах. Ты как-будто голубок, притворившийся ястребом. Сюзанна была сущий дьявол. Некоторые знали это, но не могли устоять против ее чар.

— Дело так далеко зашло… — начала я.

— Так и следовало ожидать. Нельзя совершить такой поступок и не попасть в беду. Жизнь — не игра в маскарад.

— Я не знаю, что делать. Мне придется уехать.

— Да, — согласилась она. — Уезжай и начни жизнь снова. Но тебя будут искать. Мистер Малком захочет узнать о тебе, правда? У вас хорошие отношения.

— Пожалуйста… — прошептала я.

— Ладно, ладно. Но все это смешно. Он не выносил Сюзанну. Как и Гарт. Я думаю, только они двое и не попали в ее постель. А могли бы, если бы она захотела. Она знала все хитрости, но она была дьявол.

Я не могла сказать Джанет о письмах и о признании Ли. Достаточно того, что она уже знает. Я не Сюзанна.

Меня это немного приободрило.

В воздухе пахло грозой, но я не знала, как поступить, что сказать. Я полностью обманулась в Малкоме. Все это время он знал. Что он задумал для меня? Притворялся, будто верит, что я Сюзанна. Зачем? Он прекрасно сыграл свою роль. Но может, и я была ему неплохой партнершей.

Я как в тумане. Может, мне убежать, спрятаться, поехать в Австралию… заработать денег на билет… обратиться к Лауре или к ее родителям.

Нет, я поговорю с Малкомом. Я ему скажу: да, я обманщица и лгунья, и ты можешь презирать меня. Но ты — убийца. Вместе с Сюзанной ты планировал убийство Эсмонда, она уехала, а ты его совершил. По крайней мере, я не убивала, а лишь воспользовалась тем, что принадлежит Сюзанне. Я ее сестра по отцу. Я знаю, что завладела тем, что по закону принадлежит тебе… но ради этого ты совершил убийство.

Но пока я не могу уехать. Сначала надо увидеться с Малкомом. Надо объяснить ему, почему я так поступила, и я хочу выяснить, зачем он притворялся, что верит мне.

Весь день я нервничала, а перед ужином меня ждал страшный удар. Я спустилась вниз и увидела в холле мужчину. При моем появлении он замер, а потом бросился мне навстречу:

— Сюзанна! — воскликнул он и сразу же осекся.

— Добрый вечер, — улыбнулась я. Наверняка, я должна его знать.

Он смотрел на меня во все глаза и молчал.

Потом шагнул мне навстречу и взял за руки.

— Рада вас видеть, — заикалась я. В этот момент вышла Эмералд.

— Я рада что ты приехал, Гарт, — поздоровалась она.

Теперь я знала, кто он.

— Я же не видел Сюзанну с момента ее отъезда в Австралию.

— Пойдемте ужинать. А вот и Малком. Смотри, Гарт вернулся.

— Вижу, — кивнул Малком.

Он был таким, как всегда. Кто бы мог догадаться, что он рассудочно и хладнокровно планировал убийство.

Я постаралась вспомнить, что мне известно о Гарте. Он единственный сын Элизабет Ларкхем, компаньонки Эмералд. Он периодически приезжал в замок и после смерти матери.

— Как тебе понравилась Австралия? — поинтересовался Гарт.

Я ответила, что мне там очень нравилось до момента трагедии.

— Трагедии? — переспросил он.

— Остров, на котором жил мой отец, полностью разрушен после извержения вулкана.

— Как драматично.

— Это ужасная трагедия, — голос мой дрогнул.

— А ты удачно спаслась.

— Во время извержения я была в Сиднее.

— Тебе повезло, — повторил Гарт.

— Гарт, прекращай пускать стрелы. Я знаю, вы вдвоем не можете провести и пяти минут, сразу начинаете сражаться.

— Мы будем прилично вести себя, правда, Сюзанна?

— Попробуем, — поддакнула я.

Гарт задал мне несколько вопросов об острове, я отвечала эмоционально, не сумев скрыть своих чувств. Потом Малком сменил тему и заговорил о замке. Я почувствовала, что мужчины недолюбливают друг друга. Несколько раз я ловила на себе недоумевающий взгляд Гарта. Я беспокоилась, потому что понимала, он меня оценивает взглядом.

— А ты изменилась. Ты так не считаешь, Малком?

— Сюзанна? Да, визит в Австралию неизгладимо повлиял на нее.

— Это было экзотическое приключение, да еще учитывая случившееся… — напомнила я им.

— Да, учитывая случившееся, — медленно повторил Гарт.

— Сюзанна на удивление оказалась хорошей хранительницей замка, — улыбнулся мне Малком.

— Значит, прежде ты был обо мне невысокого мнения? — пробормотала я.

— Я не представлял, что ты будешь уделять время работе и думать о ней и о людях.

— Она стала идеалом добродетели? Это меня шокирует, — съязвил Гарт.

— Гарт, пожалуйста, — простонала Эмералд.

— Ладно, ладно. Но сама мысль о том, что у Сюзанны на спине начинают пробиваться крылышки, меня забавляет. Мне придется к этому привыкать. Что ты с собой сделала. Сюзанна? Начала новую жизнь? Искупила грехи молодости? Что?

— Естественно, меня интересует все, что касается замка.

— Да, ты всегда интересовалась… А теперь, вступив во владение… В этом разница, видимо.

Каким-то образом я пережила этот непростой ужин. Мы встали из-за стола, и Малком заметил:

— В последние дни я тебя совсем не вижу. Где ты прячешься?

— Я плохо себя чувствовала, — солгала я.

В его глазах появилось сочувствие:

— Ты слишком много занимаешься этими людьми. Это хорошо в меру.

— Со мной все в порядке, просто немного устала. — Я поднялась к себе.

Так не может продолжаться. Что-то должно произойти. Не пойти ли сейчас к Малкому и сказать, что мне все известно? А потом признаться Эмералд.

Я переоделась в халат, сидела и смотрела на свое отражение в зеркале, словно ища в нем подсказку, как мне поступить. Маска Сюзанны все еще на моем лице, но она немного сползла.

В коридоре раздались шаги. Они смолкли у моей двери, и дверь распахнулась. В проеме стоял Гарт и ухмылялся. Он подошел, не отводя взгляда.

— Не знаю, кто ты, но одно знаю наверняка: ты не Сюзанна.

— Пожалуйста, выйди из моей комнаты.

— Нет! Так кто ты? Что ты изображаешь из себя Сюзанну? Ты на нее немного похожа, но меня ты не проведешь. Ты обманщица. Так кто ты?

Я молчала. Он схватил меня за плечи и притянул к себе.

— Уж если кто и знает Сюзанну, так это я. Я знаю каждый дюйм ее тела. Где она? Что ты с ней сделала? Откуда ты взялась?

— Отпусти меня! — крикнула я.

— Сначала скажи…

— Я… Сюзанна.

— Ты лгунья. Что же тогда произошло с тобой? Превратилась в святошу? Хорошо относишься к крестьянам, заслужила одобрение кузена. В чем дело? Если ты Сюзанна, то давай продолжим на том месте, на котором мы с тобой остановились. Перестань, Сюзанна, так долго ты никогда не ломалась. Мы так давно не были вместе. — Он притянул меня и стал целовать… жестко, грубо рванул на мне халат. Он вводил себя в экстаз.

— Прекрати, — крикнула я.

Он сделал паузу и демонически захохотал.

— Если ты Сюзанна, докажи. Ты никогда не страдала скромностью. Ты всегда была ненасытная и всегда хотела меня, как и я хотел тебя. Поэтому нам было весело вместе.

— Отпусти меня, я не Сюзанна. Он отпустил меня.

— А вот теперь скажи правду, где Сюзанна?

— Сюзанна умерла на острове во время извержения вулкана.

— А ты кто такая?

— Ее сестра по отцу.

— Спаси нас, Боже. Ты ребенок Анабель и Джоэла. И ты жила с ними на острове.

— Да. Сюзанна приехала, а меня пригласили на свадьбу к подруге в Австралию. Пока я была там, на острове случилось извержение. На острове все погибли.

— И ты заняла ее место. — Он взглянул на меня с восхищением. — Умница!

— Теперь ты им скажешь правду. Я рада. Я не могу больше притворяться.

— Умный план, — рассуждал он. — Ты завладела замком. Вырвала его из-под носа у Малкома. Вот смех! — Он засмеялся. — Эсмонд умер, Сюзанна получила замок, а потом незаконнорожденный ублюдок появляется и решает, что возьмет замок себе. Мне это даже нравится. Но вот на сцене появляется постоянный любовник и преданный раб Сюзанны и находит кукушку в гнезде.

В тот момент я поняла, кто автор тех писем, и я испугалась.

— Это нехороший поступок. Теперь я это поняла. Я признаюсь и уеду.

— Тебя могут судить за обман, маленькая самозванка. Нет, тебе нельзя признаваться. Это глупо. Я тебя не выдам. Я что-нибудь придумаю. Значит, она умерла. Сюзанна была колдуньей и прелестницей. Она умела очаровывать. Тебе никогда ею не стать. В тебе нет того, что было у нее в избытке… да и ни у кого больше нет. О, Сюзанна… Я мечтал, что сегодня ночью мы будем с ней как раньше. Зачем она поехала на тот жуткий остров?.. — Он искренне сожалел. Внезапно его лицо просветлело. — Никогда не позволяй неудачам одерживать верх. Нечего плакать над пролитым молоком. Что было — то прошло и быльем поросло. Я не буду плакать, обещаю. Теперь замок твой. Хорошо. Я помогу тебе сохранить его, если ты поделишься со мной.

— Что ты имеешь в виду?

— Мы с Сюзанной собирались пожениться после смерти Эсмонда.

— Ты… убил Эсмонда. Он сжал мои запястья.

— Никогда не произноси это вслух. У него случился рецидив прежней болезни, и он не оправился от нее.

Я узнала так много страшной правды. Но одна новость радовала мое сердце: я ошиблась, письма писал Гарт, а не Малком. Я испытывала животный страх перед Гартом, но с восторгом думала, что Малком никогда не был любовником Сюзанны и не замешан в убийстве Эсмонда.

Гарт положил руки мне на плечи.

— Мы много знаем друг о друге, маленькая копия Сюзанны. Нам придется действовать сообща, и я знаю, как. Да, да. — Он поднял пальцем мой подбородок и заглянул в мои глаза.

Я отпрянула. Меня пугал блеск в его глазах.

— Я мечтал об этой ночи с Сюзанной. Я изголодался по ней, а она умерла — красивая, желанная, порочная, страстная чародейка умерла. Прелестница и чаровница умерла. Дьявол забрал родственную душу. — Он почти отбросил меня от себя И тяжело сел. Хлопнул кулаком по столу, потом уставился в пространство.

Внезапно он захохотал.

— Ты умерла, Сюзанна. Ты меня этим сильно подвела. Ну, ничего. Я буду жить без тебя. Ты прислала мне человека, немного похожего на тебя. Я буду притворяться, что она — это ты. — Он повернулся ко мне. — Подойди.

— Нет. Пожалуйста, уйдите из моей комнаты.

— Я хочу посмотреть на тебя. Мне надо забыть, что Сюзанны больше нет.

— Я уеду из замка, а вы должны уехать завтра.

— Неужели! Приказ королевы замка. И не важно, что ты обманным путем захватила корону, и мне это известно. Ты надеешься, что будешь мне приказывать? Нет, маленькая королева без права на корону, ты будешь делать то, что я скажу. Тогда останешься королевой так долго, сколько я позволю.

— Слушай, — настаивала я. — Я собираюсь им признаться и уехать. А ты можешь поступать, как хочешь.

— Дух противоречия. Характер! Но иначе тебя бы и не было здесь. У меня есть план для нас двоих. Ты мне нравишься, малышка. Ты немного похожа на Сюзанну… Это будет пикантно. — Он потянул меня к себе. — Давай попробуем. Если ты мне понравишься, я на тебе женюсь. И будем править вместе, как когда-то мы мечтали с Сюзанной.

— Убери свои руки от меня и уходи. Иначе я позвоню и попрошу помощи.

— А если я им расскажу, какая ты порочная?

— Пожалуйста. Я сама собираюсь им рассказать.

— Я верю, но это будет глупо. Тогда все испортишь. Малком будет законным наследником, но мы же не хотим этого? Нет. Поэтому молчи. Я составлю план. Раньше мы планировали с Сюзанной.

— С тобой я не буду составлять никаких планов.

— У тебя небольшой выбор: либо будешь милой со мной, либо конец твоей игре.

— Моя игра закончилась.

— В этом нет необходимости.

— Если альтернатива — это сотрудничество с тобой, то я предпочитаю закончить игру.

— Прекрасные слова и благородно произнесены, — он покачивался на пятках. — Ты мне нравишься все больше. Сначала я был немного шокирован, увидев тебя вместо Сюзанны. Хорошо, пока я уйду, если ты настаиваешь. Но у меня уже возникли разные идеи. Мы все хорошенько обставим… Ты и я.

Я только повторяла:

— Пожалуйста, уйди.

Он кивнул. Потом подошел и крепко поцеловал в губы.

— Да, ты мне нравишься, маленькая копия Сюзанны. Ты вскоре будешь думать так же, как и я. Мы вместе все разработаем, — с этими словами он ушел.

Меня тошнило от страха. Что теперь мне делать?

В дверь моей комнаты постучали. Я вскочила, испугавшись, что вернулся Гарт.

— Кто там?

— Джанет.

Я открыла дверь.

— Боже, что случилось?

— Ничего, — пробормотала я. — Все в порядке, Джанет.

— Мне лучше знать. К тебе приходил Гарт. Что он задумал?

— Он знает, Джанет.

— Я догадалась. Между ним и Сюзанной что-то было. У нее было со многими. Она не могла пройти мимо мужчины спокойно, а мужчинам это очень нравится в женщине.

— О, Джанет, что мне делать? Не надо мне было изображать Сюзанну.

— Что сделано — то сделано. Благодаря этому ты попала в замок, а это твое родовое гнездо. Только надо было приехать и сразу сказать, кто ты такая. Я уверена, тебе бы разрешили жить здесь.

— Джанет, а Гарт… Кто его отец?

— Дэвид, естественно. Предполагалось, что Элизабет вдова, но у нее никогда не было мужа. Она всегда была любовницей Дэвида, еще до переезда в замок. Гарт — результат их связи. Она назвалась вдовой и приехала под крышу к любовнику. Такие уж они, Мейтленды. Леопард не может изменить свою пятнистую окраску, а Мейтленды не меняют привычек.

Кровь Мейтленда, подумала я. Конечно, Гарт, а не Малком. Я вздохнула облегченно, убедившись в непричастности Малкома.

И я выложила Джанет все, что узнала. Это такое облегчение, излить душу другу. Я даже рассказала ей, как в детстве я однажды встретила Дэвида, и как Анабель приехала забрать меня с собой.

Она внимательно слушала, ей хотелось узнать о жизни Анабель на острове, о ее счастье.

— Она когда-нибудь вспоминала обо мне?

— Конечно, и всегда с чувством признательности.

— Она должна была взять меня с собой, — упрекнула Джанет. — Но в таком случае, я бы взорвалась на том острове, и кто бы присматривал за тобой?

— Что мне делать, Джанет? — спросила я. — Надо признаться. Я все расскажу Малкому завтра.

— Да, но сначала давай все обдумаем, — согласилась Джанет.

Она долго пробыла у меня. Потом я легла и от усталости сразу заснула. К моему удивлению, я проспала до утра.

Утром я узнала, что Малком уехал по делам и вернется поздно вечером. Мне предоставлена еще одна отсрочка. Ведь я решилась признаться в своем маскараде.

Завтракала я одна и смогла проглотить только кофе. Дворецкий доложил, что ко мне пришел Джек Чиверс.

— Я опять из-за Ли…— начал он.

— Начались роды?

— Нет. Это из-за ее отца. Она вас просит прийти к ней как можно скорее.

Я переоделась в костюм для верховой езды, взяла лошадь и отправилась в коттедж к Ли. Она ждала меня с тревогой в глазах.

— Мой отец оставил вам записку. Велел передать вам в собственные руки.

Я прочитала следующее:

«Я хочу вам кое-что сказать, мисс Сюзанна. Вы пытались убить мистера Эсмонда, и мой брат помогал вам в этом. Брат был хороший, а вы — ведьма, а против ведьм мало кто может устоять. Теперь вам придется заплатить за это. Я хочу, чтобы вы записали за мной ферму в аренду до конца моих дней и чтобы потом она перешла к моим сыновьям. Мне нужны новые инструменты, чтобы сделать ферму прибыльной. Можете называть это шантажом. Может, так оно и есть. Но вы не сумеете выдать меня, не выдав и себя. Приходите в сарай, где повесился наш бедный Сол. Приходите в 9 часов вечера с подписанной бумагой, где будет написано все, что я прошу. Я вам дам слово молчать о том, что знаю. Если вы меня подведете, то на следующий день все узнают, что вы получили от Сола, и почему он повесился ».

Невидящим взором я смотрела в записку, потом свернула ее и убрала в карман.

— О, мисс Сюзанна, надеюсь, все не слишком плохо, — встревожилась Ли.

Я с грустью посмотрела на Ли. Жаль, что я не увижу ее ребенка, когда он родится, я буду далеко отсюда. А где? Пока не знаю. Я больше не увижу замок. И никогда не увижу Малкома.

Не помню, как я дожила до вечера. А днем я показала Джанет записку от Джекоба Крингла.

— Пахнет шантажом, — решила она.

— Он ненавидит Сюзанну, и я его понимаю. Он обвиняет ее в смерти Сола.

— Тебе нельзя ходить туда ночью… одной.

— Я скажу Малкому.

— Да, надо облегчить душу. Уверена, он не слишком рассердится. Вы ему нравитесь. Вы такая противоположность настоящей Сюзанны. Он ее терпеть не мог.

— Мне придется уехать, Джанет.

— Вы вернетесь. Я это чувствую. Но надо все сказать Малкому Это самое лучшее решение.

Я ушла из замка, чтобы не обедать со всеми. Проведу здесь последний день, ведь Малком вернется позже. Сегодня не удастся с ним поговорить. Завтра.

Я перечитала записку Джекоба Крингла. Странно, но я стала думать, какие инструменты следует ему дать, чтобы у него появился стимул работать хорошо. Я же знаю, он хороший крестьянин. Со временем я бы дала ему все, что он требует. Но он меня ненавидит, принимает меня за Сюзанну. Я понимала, он жаждет мщения. Но как я могла сказать ему, что я не Сюзанна?

Я сидела с запиской в руке. Вошел Гарт.

— А, маленькая самозванка. Рада меня видеть?

— Нет.

— А что у тебя в руке?

Он выхватил записку, прочитал, и выражение его лица изменилось.

— Глупец. Он слишком много знает.

— Я не пойду к нему.

— Нет, ты должна.

— При первой возможности я все расскажу Малкому, тогда не надо будет встречаться с Джекобом Кринглем.

Он внимательно изучал меня, прищурившись.

— Если ты не пойдешь к нему, он сам явится в замок. Он будет кричать на всех углах. Ты должна встретиться с ним и объяснить, что ты не Сюзанна. Сюзанна умерла, скажешь ему. Это положит конец шантажу. Это единственный выход.

— Полагаю, сначала надо сообщить Малкому.

— Малком сегодня вернется поздно, придется сначала встретиться с Джекобом. Я пойду с тобой и смогу тебя защитить.

— Обойдусь без тебя.

— Отлично. Но ему никто не позволит трезвонить по всем углам об этом, — он похлопал по записке.

— Я увижусь с ним вечером и все объясню. Он кивнул. К моему удивлению, он мне больше не докучал.

Я решилась. Скажу Джекобу, что я не Сюзанна и никогда не видела его брата Сола. Скажу, что Сюзанна умерла. Возможно, мои слова умерят его жажду мести. Потом вернусь домой и во всем признаюсь Малкому.

Я почувствовала легкость на душе. Мой сумасшедший маскарад подходит к концу. Я должна заплатить требуемую цену и вынести то, что меня ожидает. Я это заслужила.

Казалось, день никогда не закончится. Я радовалась, когда подошло время ужина, хотя есть я не могла. Гарт, Эмералд и я говорили о чем-то за столом, я плохо помню. Все мои мысли были о встрече с Джекобом Кринглем, а потом с Малкомом. Я боялась вечера и одновременно ждала его наступления.

После ужина я переоделась в костюм для верховой езды.

Было половина девятого, до сарая я доберусь за десять минут.

Вошла расстроенная Джанет.

— Лучше не ходи. Мне это не нравится.

— Я должна, Джанет. Надо объясниться с Джекобом. Я заняла место Сюзанны, и он обвиняет меня в смерти брата. Надо ему все объяснить.

— Он написал такое письмо. Шантаж чистой воды, а шантажисты плохие люди.

— Все не так просто. Думаю, в этом случае есть разница с обычным шантажом. В любом случае, я решилась.

Мы услышали цокот копыт.

— Это Малком вернулся. — Джанет пристально смотрела на меня.

— Я ему скажу. Вернусь и все ему расскажу.

— Не ходи, — умоляла меня Джанет. Но я покачала головой.

Я вышла, а она провожала меня глазами.

В конюшне я взяла своего коня и увидела коня Малкома.

Он еще не расседлан. Мне надо торопиться.

Я направилась, к сараю, в лунном свете он выглядел довольно мрачно. После того, как меня закрыли в нем, я не перестаю бояться этого места. Пока я привязывала коня, появился всадник. Он соскочил с коня. Гарт.

— Я иду с тобой.

— Но…

— Никаких «но». Ты не справишься одна. Тебе нужна моя помощь.

— Не хочу я помощи.

— Но я тебе ее окажу, даже если ты не хочешь. Он крепко взял меня за руку, и я не смогла освободиться из его цепких пальцев.

— Пошли, — скомандовал он.

Дверь сарая скрипнула, и мы вошли. Джекоб сидел там, в руке фонарь, а пугало по-прежнему свисает с потолка.

— Вы пришли, мисс… — Он осекся, увидев, что я не одна.

— Да, я пришла сказать, что вы ошиблись.

— Не я. Нет, мисс, вы меня не заговорите. Мой брат Сол убил себя, но это вы довели его до петли.

— Нет, я не Сюзанна. Я ее сестра. Я заняла ее место.

Гарт так крепко сжал мою руку, что мне стадо больно.

— Заткнись, дура, — процедил он сквозь зубы. Громко он сказал:

— Ты это о чем, Крингл? Пытаешься шантажировать мисс Мейтленд?

— Мисс Мейтленд разорила мою семью, потому что довела до петли моего брата. Мы оплакиваем его. Я хочу получить шанс начать сначала. Вот и все. Отстроить ферму. Она забрала у нас брата, пусть даст нам ферму.

— А что ты сделаешь, добродетельный крестьянин, если я тебе скажу, что после этого разговора ты потерял свою ферму.

У меня сжало горло:

— Нет, нет… неправда.

— Я скажу, что я тогда сделаю. Здесь вам двоим будет жарко. Я натравлю на вас закон, — выкрикнул Джекоб.

— Знаешь, что ты сейчас сделал, Крингл? — спокойным голосом объявил Гарт. — Ты только что подписал свой смертный приговор.

— Что вы хотите сказать? — начал Джекоб.

Я закричала, потому что Гарт вытащил пистолет и направил его на Джекоба. Но тот оказался слишком ловким. Он рванулся к Гарту и схватил его за руку, в которой был пистолет.

Они начали схватку, а я прижалась к стене.

Раздался выстрел, и в этот момент кто-то вошел. Я в ужасе уставилась на стену, по которой растекалась кровь. Пистолет упал на землю, и Джекоб Крингл взирал на тело, распростертое у его ног.

Вошедший оказался Малкомом. Я успокоилась, увидев его.

Он склонился над Гартом.

— Он мертв, — спокойно констатировал он.

В сарае стало тихо. Фонарь освещал место трагедии. С потолка свисало ужасное пугало с нарисованным оскалом рта. А на полу лежал Гарт.

Джекоб закрыл лицо руками и зарыдал.

— Я его убил. Я убийца… Это сатана меня толкнул.

Малком молчал. Я думала, этот ужас никогда не кончится. Мне не верилось, что я не сплю. Мне так хотелось проснуться от жуткого кошмара.

— Надо что-то делать… — заговорил Малком. — И быстро.

Джекоб опустил руки и смотрел на него. Малком был бледен и решителен.

— Он мертв, никаких сомнений.

— Я его убил. Я буду проклят навеки, — прошептал Джекоб.

— Ты убил его, защищаясь, — успокоил его Малком. — Если бы ты не убил его, он бы убил тебя. Это самооборона, а не преступление. Нам надо действовать быстро. Слушай меня, Джекоб. У тебя жажда мести возобладала над здравым смыслом. В душе ты хороший человек, Джекоб. Надо действовать немедленно. Я кое-что придумал, ты мне поможешь.

— Что… сэр?

— Ты получишь лицензию на бессрочную аренду фермы для тебя и твоих детей, ты получишь новые инструменты. Эта леди — не Сюзанна Мейтленд. Она изображала из себя владелицу замка. Со временем ты поймешь… Но может грянуть беда. Сейчас убили человека, будут задавать вопросы и искать виноватого. Мы с тобой, Джекоб, подожжем этот сарай. Мы уничтожим следы борьбы и оставим фонарь в стогу. Пожар должен выглядеть случайным. А в огне погибнут два человека. Гарт Ларкхем и эта леди. Так придет конец Сюзанне Мейтленд.

Он повернулся ко мне.

— Слушай внимательно. Езжай в замок, возьми денег, сколько хочешь. Возьми моего коня. Своего оставь здесь. Постарайся, чтобы тебя не видели. Если увидят, веди себя естественно. Главное, чтобы не заметили моего коня. Потом отправляйся на станцию Денборо, это миль двадцать отсюда. Переночуй в гостинице и оставь там моего коня. Я заберу его утром. На поезде уезжай в Лондон. Поезд отправляется в шесть утра. А в Лондоне станешь сама собой… и затеряешься.

Я ужасно несчастна. Мой маскарад окончен, а с ним все, что имело для меня значение. Я чувствовала холод в его голосе. Он презирает меня.

Естественно, у него есть на это причины. По крайней мере, он дает мне шанс убежать.

— Дай мне свое кольцо, — потребовал он.

— Мне подарил его отец, — заикнулась я.

— Дай его мне, а также брошь и ремень, — мрачно продолжал он.

Дрожащими пальцами я отстегнула брошь и ремень и протянула ему.

— Они послужат доказательством твоего пребывания в сгоревшем сарае, хотя тела твоего так и не найдут. Ну, Джекоб, что скажешь?

— Я сделаю все, что вы скажете, сэр. Я не хотел его убивать. Так вышло.

— Я думаю, это он хотел тебя убить. Дай мне пистолет. Он из замка. Я верну его на место. — Он обернулся ко мне. — Чего ты ждешь? Считай себя везучей. Тебе давно пора исчезнуть.

Я пошла из сарая, он прокричал мне вслед:

— Ты знаешь, что делать. Не ошибись. Уходи… постарайся, чтобы тебя не видели… и не забудь уехать в Лондон на шестичасовом поезде.

Я спотыкалась, как в тумане. Вскочила на коня и помчалась в замок.

Я вошла в свою комнату, там меня ждала взволнованная Джанет.

— Я послала его вслед за тобой. Показала ему записку Джекоба и сказала, кто ты на самом деле.

— О, Джанет. Это конец. Я уезжаю… сейчас.

— Сейчас! — воскликнула она.

— Да, ты узнаешь, что случилось. Гарт умер. Но все объяснят иначе, чем было на самом деле. А я уезжаю… от всех вас.

— Я с тобой.

— Нет, нельзя. Ничего не выйдет, если ты поедешь со мной. Я должна исчезнуть, а люди будут думать, что я сгорела в сарае с Гартом.

— Я ничего не понимаю.

— Ты все поймешь… и узнаешь правду. Это конец. Я должна ему подчиниться. Он велел не задерживаться. Я должна уезжатъ. Он разрешил мне взять денег. Я еду в Лондон. Начну новую жизнь.

Пока я брала деньги, Джанет убежала и вернулась вскоре с целой сумкой соверенов и камеей.

— Вот, возьми от меня и сообщи, как ты живешь. Пиши мне. Пообещай. Нет, лучше поклянись. Всегда сообщай мне, где ты и что с тобой. Камею мне подарила Анабель, она дорогая.

— Я не могу ее взять, Джанет.

— Нет, можешь. И возьмешь. Я обижусь, если ты не возьмешь. Всегда сообщай мне, где ты…

— Я буду писать тебе, Джанет.

— Это торжественная клятва.

Мы обнялись. В первый раз я увидела, что Джанет проявила эмоции.

Потом я вышла из замка и направилась к тому месту, где привязала коня Малкома. Только один раз я оглянулась на замок, призрачно поблескивающий в лунном свете.

На другой стороне леса я увидела зарево. В воздухе запахло гарью. Это горел сарай, а с ним исчезали следы ночного происшествия. Гарт умер. Сюзанна умерла. Маскарад окончен.