Маскарад для маркиза

Глава 6

Каллиопа собралась с силами для отпора.

– Как вы смеете проявлять такую бесчувственность?! Ваш так называемый друг пропал, но ведь его, слава Богу, не похоронили. А вы уже охотитесь в его угодьях!

Гость угрожающе прищурился, и Каллиопа испугалась – не слишком ли далеко она зашла?

– Делаю вам снисхождение, учитывая ваше состояние, мисс. Но если вы еще раз допустите подобную ошибку, последствия вам не понравятся. – Не дожидаясь ответа, Энджелфорд продолжал обманчиво мягким тоном: – Угрожающие записки. Видимо, у вас есть нечто ценное для писавшего или писавших. Предлагаю работать вместе, чтобы выяснить, чего они хотят и кто эти «они». При удаче это приведет нас к Стивену. – Он глянул на нее сверху вниз. – По меньшей мере это выведет вас из теперешнего затруднительного положения и спасет вашу жизнь.

Каллиопа скрипнула зубами и отчеканила:

– Мне больше не нужна ваша помощь. Уйдите, пожалуйста.

Будто не слыша, Энджелфорд небрежно развалился в кресле и закинул ногу на ногу. Он разглядывал ее так, будто она экспонат зверинца.

– А как же ваша семья в «Аделфи»? Разве им не нужна моя помощь?

Страх давящим грузом опустился на плечи Каллиопы. Лилии в комнате запахли, как на похоронах. Энджелфорд вынул из кармана записку.

– Как видите, я ее прочел.

Она посмотрела на хрустящую бумажку в его руке. Эта была та самая записка с угрозами.

– Откуда она у вас?

Энджелфорд небрежно пожал плечами:

– Я вытащил ее из вашего кармана.

– Чего вы хотите?

– Прежде всего Маргарет Стаффорд не сокращается до Калли, как и Эсмеральда. Как звучит ваше настоящее имя?

Каллиопа напряглась: она не собиралась доставлять ему это удовольствие.

Он скрестил руки на груди.

– Как вы думаете, сколько времени у меня займет установить вашу подлинную личность? Стоит мне всего лишь проехаться до театра...

– Не желаю доставлять вам неудобства, милорд. Меня зовут Каллиопа Минтон, – проскрипела она.

– Каллиопа. Ну да, это подходит, – сказал он с облегчением, которое ее смутило.

– Теперь мы можем закончить, милорд?

Энджелфорд чуть смягчил тон.

– Я хочу найти Стивена независимо от того, что вы об этом думаете, – он мой близкий друг, и мне понадобится ваша помощь. Со своей стороны обещаю защитить вас и вашу семью.

Это была одна из причин, по которой Каллиопа ездила к нему. У нее поникли плечи, и она кивнула. Для спасения семьи она пойдет на все.

Если бы речь шла о ком-то другом, она могла бы поклясться, что увидела в его лице облегчение. Но это был Джеймс Трентон, великий маркиз Энджелфорд. Разве может кто-нибудь ему не подчиниться?

Прядь волос упала ему на глаза, и он небрежно откинул ее.

– Отложим на время личные вопросы, хорошо, мисс Минтон?

Прядь волос опять готова была проявить непослушание, и Энджелфорд вдруг показался Каллиопе более человечным, менее похожим на демона мести, чем прежде. Она почувствовала, что напряжение уходит.

– Да.

– Хорошо. Извините, я отлучусь на минуту: пошлю Финна обеспечить безопасность «Аделфи». Кто именно будет мишенью?

Признание далось ей с трудом.

– Семья Дейлис.

Он кивнул и вышел. Видимо, Финн стоял за дверью, потому что Энджелфорд, что-то быстро прошептав, тут же снова вошел и закрыл дверь.

– Не хотите ли чего-нибудь выпить? Он угощает ее в ее кабинете?

– Черный чай. – Каллиопа скрестила ноги и выжидательно посмотрела на нахального гостя, однако Энджелфорд не растерялся. Он дернул шнур и подождал, когда придет дворецкий.

– Гриммонд, пожалуйста, черный чай и лимонный коктейль Кука.

– Слушаюсь, милорд. – Гриммонд с поклоном удалился.

– Вы всегда распоряжаетесь в чужих домах?

– О, Гриммонд знает меня с пеленок.

Разумное объяснение. Но даже если бы они не были знакомы, никакой уважающий себя дворецкий не отказал бы Энджелфорду.

– Гриммонд – личный дворецкий Стивена. Я был поражен, когда он перебрался сюда, – пояснил Энджелфорд.

– А кого вы ожидали увидеть на этом месте?

– Джонсона. Надо полагать, он перешел в основную резиденцию Стивена. То, что Гриммонд здесь, – большая удача. Позже я с ним поговорю, и он нам поможет.

Энджелфорд прошел к письменному столу и стал вглядываться в бумаги, разбросанные на нем. У Каллиопы чуть волосы не зашевелились на голове: одна из карикатур была почти видна; небольшое движение – и он раскроет ее секрет.

И что делать – схватить бумаги? Но это только усилит его подозрения. Стоит ей притронуться к рисунку, и непрошеный гость набросится на нее.

Каллиопа напружинила ноги, готовясь убежать.

К счастью, в этот момент открылась дверь, и Энджелфорд оглянулся. Каллиопа быстро накрыла рисунок чистым листом бумаги, и, чтобы скрыть это движение, встав, направилась к диванчику, перед которым горничная сервировала чай.

К ее великому облегчению, гость последовал за ней. Пока они в молчании пили, она убеждала себя, что он не видел рисунок, иначе бы не сидел рядом с ней.

Внезапно Энджелфорд прервал ее размышления:

– По-моему, я знаю, что происходит.

Она невольно вздрогнула.

– Вот как?

– Вы ведь живете здесь несколько недель, верно?

Каллиопа покраснела и нехотя кивнула.

– Чем вы обычно занимаетесь?

– Часто выхожу погулять в парк. Ну и конечно, на вечеринки.

– Значит, вы регулярно выходите из дома?

– Пожалуй. Хотя мы здесь обедаем и иногда по вечерам играем в шахматы.

Энджелфорд поднял брови, и она занервничала. Черт! Предполагается, что она куртизанка, и ей бы следовало кокетливо умолкнуть. Каллиопа приготовилась объясняться, но он не дал ей такой возможности.

– Когда Стивен поселил вас здесь, он привез много новых вещей?

Зачем ему это?

– Нет, слуги просто привели в порядок все, что здесь было, ну и я кое-что с собой захватила...

Энджелфорд нахмурился:

– Вы не знаете, Стивен покупал что-нибудь в последнее время?

– По-моему, нет.

– Хм...

Каллиопа пыталась успокоиться. Ей необходимо заботиться о безопасности семьи и о благополучии Стивена и в то же время надо скрывать свою личность. Но Энджелфорд больше не задавал вопросов, как будто уже знал, что она карикатуристка и что это она чернит его в газетах. Каллиопа удвоила бдительность. Дыхательное упражнение: вдох – выдох, вдох – выдох.

– Итак, что мы имеем? Пропавший дворянин, попытка похищения, угрожающая записка и неизвестный предмет. Все это как-то связано... – Он помедлил. – И связано именно с вами.

Толчок страха ударил Каллиопу прямо под сердце. Энджелфорд перечитал записку.

– Но пропали не вы. Пропал Стивен. – Энджелфорд откинулся в кресле и сложил пальцы домиком. – Стивен – важная фигура в этой головоломке, но какую роль он играет?

У Каллиопы не было ответа, и она промолчала.

Джеймс машинально взъерошил волосы, и она подумала: такие ли они мягкие, какими кажутся?

– Все это дело какое-то вывихнутое. Сначала они пытаются вас похитить, потом присылают записку с угрозой. Почему? Это похоже на отступление.

– Может быть, ваше вчерашнее вмешательство изменило их планы?

– Возможно. – Очевидно, Джеймса это не убедило, и он подался вперед. – Я проанализировал ситуацию с разных сторон и каждый раз возвращался к загадочному предмету. Кем бы ни были эти люди, мы должны выяснить, что они ищут.

– Согласна. Но что именно они могут искать? Что такого может быть у меня или у Стивена, чтобы нужно было заходить так далеко? – В конце концов, ей принадлежит только одежда. Нет, даже одежда принадлежит Стивену.

Энджелфорд внимательно посмотрел на нее и неожиданно сказал:

– Стивен работает на правительство. Как кузен герцога и могучего графа, он имеет много контактов. А еще он собирает предметы искусства. Искомый предмет может быть артефактом из его коллекции или каким-либо важным документом.

– Вы думаете, Стивен мог держать в доме важные правительственные документы? – осторожно спросила Каллиопа. – Тот человек вчера спрашивал меня, «где оно». Очевидно, он думал, что я знаю...

– А вы знаете?

– Нет. Кажется, это мы с вами уже обсудили. Если бы я знала, то не распивала бы с вами чаи, а уже давно все сказала.

Джеймс испытующе посмотрел на нее:

– Это может быть клочок бумаги, а может быть скульптура – все, что угодно. Мы начнем с тех вещей, которые вам знакомы, то есть с этой комнаты.

Каллиопа оглядела библиотеку. Роскошный низкий письменный стол Стивена вдруг показался ей огромной головоломкой с множеством отделений и потайных ящичков. Вид книжных шкафов красного дерева, огромных, с резьбой рококо, с безделушками всех размеров, производил удручающее впечатление.

– Как Психея, приступающая к любимому детищу Афродиты, – буркнула она.

Уголки рта Джеймса чуть приподнялись.

– Я не ощущаю противодействия богов, так что предлагаю для начала ограничиться документами. Если ничего не найдем, можно поискать здесь. – Энджелфорд показал на книжные шкафы. На полках теснились переплетенные тома и заграничные безделушки. – Предмет должен быть маленьким, иначе его давно бы уже нашли.

Каллиопа похолодела от мысли, что кто-то уже обыскивал дом. Заметив, что Джеймс направился к столу, она торопливо остановила его:

– Это мои бумаги. Ничего особенного, личная переписка.

Энджелфорд недоверчиво вскинул брови. Она была уверена, что он потребует показать, и спровоцировала его:

– Послушайте, если вы меня подозреваете, то переройте мои вещи, но до тех пор я желаю сохранить тайну переписки.

– У меня нет оснований подозревать вас в чем-либо, кроме защиты своего гнезда, так что держите свои вещи при себе.

Хотя он весьма неодобрительно проскрежетал эту речь, Каллиопа облегченно вздохнула и быстро сложила бумаги стопкой, пока он не передумал, но оставила их на столе и сама этому поразилась: у нее не было никаких оснований ему доверять!

В течение нескольких часов они методично обследовали комнату, проверили содержимое стола и секретных ящичков, о которых знал Энджелфорд, книги в дорогих переплетах – Мольер, Чосер, Вольтер, Руссо, Мильтон, Поп... Нигде ничего необычного.

Было уже далеко за полдень, когда Каллиопа заметила, что с самого начала поисков они не рычат друг на друга. Она улыбнулась.

– А вот это я надеюсь почитать. Продолжение романа, который Стивен очень любит. По-моему, он его везде за собой таскает.

– «Красная печатка»?

– Да.

Энджелфорд насторожился:

– Вы знаете, где эта книга?

– В моей комнате. Стивен думал, что мне она понравится.

– А ну покажите.

Каллиопа повела его к себе. Она вошла в красиво обставленную комнату и взяла книгу с туалетного столика розового дерева. У Энджелфорда разгорелись глаза.

– Так-так, посмотрим... – Он взял у нее книгу и, сев на кровать, сначала прощупал торец, потом обложку, затем осторожно просунул под нее пальцы.

– Раньше Стивен прятал здесь важные документы. С виду совсем безобидная вещь...

Он осторожно вытащил два сложенных листка. Забыв о приличиях, Каллиопа придвинулась к нему и заглянула через его плечо. На одном листке стояло: «Солсбери» – и дальше шел список: Энджелфорд, Чалмерс, Сигроув, Петтигрю, Тернберри, Рот, Хоулт, Каселрих, Хэмптон, Меривезер, Неизвестный. Первые три имени – Энджелфорд, Чалмерс и Сигроув – были вычеркнуты, Каселрих и Меривезер вычеркнуты дважды.

Солсбери? У Каллиопы забилось сердце. Слабый голосок подзуживал скорее схватить этот лист и бежать на Боу-стрит.

Она сложила руки.

– В списке есть ваше имя, милорд. Как, впрочем, и Стивена.

– Почерк тоже принадлежит Стивену. Солсбери... – Энджелфорд замолк.

Каллиопа стиснула руки. Она готова была закричать: Солсбери – что?

– Вы знаете, что это за список?

– Много лет назад у нас провалилась одна миссия. Заподозрили предателя, один человек был убит. Расследование прекратили под давлением министерства иностранных дел, потому что во Франции поднялся шум, а доказательств не было.

Каллиопа с бьющимся сердцем слушала объяснения Энджелфорда; кажется, он не заметил изменения в ее поведении и погрузился в свои мысли; голос его звучал как будто издалека. Наконец он сказал скорее самому себе:

– Каждый человек из списка имел отношение к этой миссии.

Каллиопа едва не выхватила у него список.

– А что на другом листке?

Энджелфорд повернул листок. Это был отпечаток большой хищной птицы.

– Похоже на отпечаток перстня или печать. Но Каллиопу больше интересовал список.

– Значит, по этому списку мы должны определить, кто предатель. Очевидно, Стивен думал, что вы и этот Сигроув не виновны. В прошлом году Каселрих покончил жизнь самоубийством. Не знаю, почему этот Меривезер вычеркнут дважды, – может быть, он тоже умер? Теперь нам необходимо найти предмет, которым поставлена эта печать.

Энджелфорд посмотрел на нее так, как будто у нее вырос третий глаз.

– Вы очень помогли мне, показав эту книгу, но дальше наши пути расходятся. Как только вернется Финн, я уйду, а его оставлю с вами.

Каллиопу охватила ярость, и она решилась. Все, что связано с Солсбери, ее касается напрямую.

– Ну уж нет! Насколько я помню, вам никто не присылал записки с угрозами. Вам нужна именно я.

Джеймс покачал головой:

– У меня достаточно информации, чтобы начать действовать. Не впутывайтесь в это опасное дело. Вчера вы могли серьезно пострадать, но, слава Богу, этого не произошло.

– Послушайте, но если вы планируете действовать без меня, я буду вынуждена начать собственное расследование. Я с самого начала собиралась это делать.

– В таком случае мне придется удалить вас из Лондона.

Каллиопа в душе ужаснулась, но вид ее все же остался непреклонным.

– В записке не указано, что я должна сделать с тем предметом, а значит, придет следующая записка. Как вы думаете, кто ее получит, если меня не будет в Лондоне?

Энджелфорд задумался и долго буравил ее обсидиановыми глазами.

– К тому же, милорд, вы не знаете, имеется ли связь между этим списком и тем предметом, который они ищут. Как видите, я все еще вам нужна.

Внезапно у нее мелькнула блестящая идея, и она тут же за нее ухватилась.

– Мы можем сказать, что Стивен уехал. Я покручусь среди людей, кое-кого расспрошу. По меньшей мере мы создадим впечатление, что ничего не случилось. Это может вызвать замешательство, и кто-нибудь на этом поскользнется – например, в самом деле пришлет еще одну записку.

Энджелфорд встал и, подойдя к туалетному столику, взял причудливый флакончик ее любимых духов и поднес к носу. Казалось, он смотрел на него целую вечность. Каллиопа не знала, что будет делать, если он скажет нет, – возможно, каким-нибудь чудом отыщет способ расследовать дело так, чтобы об этом не пронюхал Энджелфорд. Она должна узнать правду!

Наконец он медленно повернулся и не спеша пошел к двери.

– Сегодня вечером мы поедем в «Ковент-Гарден».

Гость исчез за дверью, и Каллиопа кулем повалилась на кровать; было слышно, как он в холле что-то говорит Гриммонду. Значит, они все-таки будут работать вместе!

Ситуация становилась все более сложной. Где Стивен? Что, черт возьми, он делал, когда расследовал то, прошлое, дело? Искал предателя, убившего Солсбери? Кто ей угрожает? Как ей справиться с Энджелфордом? И сколько еще ей придется хранить свой секрет?

– Она получила записку?

Кердл кивнул.

Его наниматель постучал по столу кончиками пальцев, такими же элегантными, как все остальное.

– Тогда почему она собирается выезжать? Одна из горничных сказала, что сегодня она поедет в оперу.

Кердл сощурился.

– Все этот хлыщ в черном плаще. Это он вчера оставил с ней своего человека.

– Энджелфорд? – Наниматель ничуть не удивился. – Я ожидал, что после исчезновения Чалмерса он начнет все вынюхивать. Он лояльно относится к чужим недостаткам, но я все же не думал, что он свяжется с девушкой. Это странно.

– Хотите, я избавлюсь от него? – кровожадно спросил Кердл.

– Пока не надо. Я знаю, куда они пойдут, и не спущу с них глаз. – Пальцы снова постучали по крышке стола. – В обоих домах ничего не нашли, хотя искали много раз, так что я уверен – кольцо у девушки. Только так Чалмерс мог все узнать, после стольких лет. Она наша главная ставка. После того, как она отдаст кольцо... – Он пожал плечами. – Я отдам ее тебе.

Вскоре после ухода Джеймса Каллиопа написала Дирдре записку, сообщая, что вчерашняя неприятность благополучно разрешилась. Она не хотела волновать ни Дирдре, ни тем более родителей. Подробности они узнают завтра, когда у нее будет больше информации, иначе неизбежен плотный домашний надзор.

Теперь Каллиопе надлежало превратиться в Эсмеральду. Она сделала особую прическу, надела небесно-голубое платье такого фасона, который привлекает мужчин: декольте и облегающая юбка. Повертевшись перед зеркалом, девушка осталась довольна: у нее был вид куртизанки, ищущей нового покровителя.

Когда Каллиопа спустилась по лестнице, терпеливо ожидавший ее Энджелфорд любезно предложил ей руку, и она не стала возражать.

Гриммонд посмотрел на них с интересом и пожелал приятно провести время, после чего Энджелфорд подвел ее к великолепной карете. Судя по украшенным гербами ручкам сиденья, это была работа опытного мастера; к несчастью, она также служила изысканным напоминанием о разнице в социальном статусе и о причине напряженности в их отношениях.

Каллиопа расправила юбку и встретилась взглядом с Энджелфордом. Он был невероятно красив, особенно в смокинге. Темные, почти черные волосы окружали лицо патриция. До чего же это несправедливо – одни люди одарены и красотой, и богатством, а другие бедны во всем!

Каллиопа постаралась преодолеть горькое чувство и взять себя в руки.

– Сегодня в опере дают «Дон Жуана».

– Очень кстати, – пробурчала она.

Энджелфорд слегка улыбнулся.

– Вы хотите сказать, что я Дон Жуан, а вы донна Анна?

Вместо ответа девушка хмуро посмотрела на него и сменила тему:

– Что мне говорить, если меня станут спрашивать о Стивене?

– Уклонитесь от ответа, пусть думают что хотят. Я верю в ваш талант в части мистификации.

Впервые Каллиопа пропустила укол мимо ушей, сосредоточенно думая о том, как ей следует держаться дальше. Чтобы сделать вид, будто ничего не случилось, потребуется все ее актерское мастерство. Она словно слышала насмешливый голос Дирдре, которая советовала ей не ныть, а проявить характер.

Не дожидаясь ее ответа, Энджелфорд продолжил:

– Никому не сообщайте о нашем плане. Он должен оставаться тайной.

Каллиопа нахмурилась. Она еще ничего никому не сказала, но собиралась это сделать, когда узнает больше.

– Но мне необходимо что-то сказать моей семье и подругам, особенно если последуют новые угрозы. Если я в ближайшее время ничего им не объясню, они поймут, что я хитрю.

– Я вам уже говорил – они находятся под защитой моих людей. Если вы хоть пальцем шевельнете, мне придется удалить вас, и тогда берегитесь последствий. Мой кучер наготове, он немедленно увезет вас из города.

Каллиопа почувствовала злость и одновременно нечто похожее на облегчение.

– Вы блефуете. Вы этого не сделаете.

В темноте было видно, что он поднял брови.

– Попробуйте проверить, и в мгновение ока окажетесь в Йоркшире. – Его голос опять стал твердым и непреклонным.

– Ну хорошо. Я постараюсь оставить в неведении всех, кто обо мне заботится.

– Наконец-то вы демонстрируете здравый смысл, мисс Минтон.

Она вспылила:

– Не забывайтесь, мое имя Эсмеральда, будь оно проклято!

– Ужасное имя, знаете ли.

– Можете обвинять Стивена. Это он придумал.

Глаза Энджелфорда вспыхнули; он словно отрезвел и весь остаток пути молчал, глядя в окно.

Каллиопа выскочила из кареты так стремительно, что ее спутник еле успел поддержать девушку под руку. Она видела, что на всем пути их провожают внимательные глаза.

– Чертовы стервятники!

Она поймала полуулыбку на его лице.

– Вы не единственный центр их устремлений. – Энджелфорд слегка обнял ее, чем очень удивил. – Вы будете великолепны.

Каллиопа чуть не лишилась дара речи и послушно дала отвести себя в театр.

Она машинально двинулась к знакомой ложе, но Энджелфорд прошел дальше.

– Это ложа Стивена. Мы пойдем в мою.

Ложа Энджелфорда была первая на балконе. Лучшие места. Каллиопа подавила желание оттолкнуть его руку, когда он снял с нее шаль и сел в соседнее кресло. На них устремились лорнеты, и она, изобразив радостную улыбку, любезно обратилась к хозяину ложи:

– У вас замечательная ложа, милорд!

Разумеется, Энджелфорд понимал, что она притворяется. Он нехотя улыбнулся:

– Всего лишь самая лучшая, дорогая.

Она оглядела ложу.

– Как вы ее получили?

– Очень просто. Она мне досталась по наследству.

– Так на этих местах сидели поколения семьи Энджелфорд?

– Нет, мой отец ее купил, когда ухаживал за матерью. Он хотел произвести на нее хорошее впечатление.

У него слегка изменился голос, но Каллиопа слишком углубилась в изучение новой обстановки и не заметила этого.

– О, как я люблю, когда мужчины стараются купить внимание женщины!

Она ждала язвительного ответа, но Энджелфорд молчал. Каллиопа оглянулась, чтобы узнать почему. Мгновенно ей захотелось вспомнить все, о чем они говорили; она перебрала в уме все его реплики, но не нашла ничего, что могло бы вызвать такое замкнутое выражение на его лице.

Что-то в его взгляде тяготило ее.

– О, посмотрите, музыканты пришли. Я обожаю слушать, как они настраивают инструменты. Им всегда так трудно начать первое действие! – Она перегнулась через перила, глядя в оркестровую яму. – В этой опере Моцарт показал себя очень амбициозным. От дирижера требуется особое мастерство, чтобы управлять тремя оркестрами и хором.

Поймав на себе взгляд Роберта, сидевшего на галерке, Каллиопа отодвинулась в глубь ложи и тут же поняла, что прятаться бессмысленно.

– Скоро нас порадуют новой постановкой. Конечно, бывает так, что один спектакль подавляет другой. Определенные композиторы, конечно же, больше привлекают внимание публики. Но ведь этого следует ожидать, не так ли?

Каллиопа знала, что болтает чепуху, но продолжала до тех пор, пока на его губах не появилась насмешливая улыбка. Тогда она вздохнула с облегчением.

– Вы любите оперу, милорд?

Джеймс молчал, и она перевела дух.

– Да, понимаю, что это странно, но я наслаждаюсь оперой. – Он бросил на нее оценивающий взгляд. – Если, конечно, ничто другое не отвлекает мое внимание.

Каллиопу обдало жаром. Казалось, она очнулась после внезапной болезни; его реплика вызвала в ее воображении буйные картины того, для чего он мог использовать эту ложу.

– Вам нужен веер? Вы как будто покраснели...

Она послала ему нахальный взгляд: его насмешливое отношение облегчало ей задачу.

– М-м... что ж, милорд, здесь действительно жарковато, вы не находите? – Она облизнула губы и, слегка откинув голову, потерла шею.

Лицо Энджелфорда осталось неподвижным, но, разумеется, он был в прекрасной физической форме; Каллиопа вспомнила, как легко он подхватил горничную вместе с подносом на балу у Киллроев, как поднял ее саму с земли после нападения в саду.

Пока она смаковала свою победу, он переставил кресло вплотную к ней, наклонился и погладил ей шею.

– Может быть, снимем напряжение?

Каллиопа чуть не задохнулась. Ей вдруг стало необыкновенно хорошо. Она позволила ему массировать себе шею, а когда посмотрела на него, ее словно затянуло в омут – у него были такие чувственные губы, каких она никогда еще не видела у мужчин.

Но тут, к ее досаде, в ложу проскользнул лорд Хоулт и разрушил чары.

– Эсмеральда, дорогая, я не знал, что вы сегодня будете в опере.

Каллиопа хотела выпрямиться, но Джеймс ее удержал, продолжая свой массаж.

– Лорд Хоулт! Как мило, что вы пришли. – Она послала ему язвительную улыбку, и тут дверь снова отворилась. – Лорд Рот, какой приятный сюрприз! – Это была правда. Он послужит противовесом Хоулту, который всегда держался с ней высокомерно; особенно ее злило, как он поглаживает свой чертов подбородок.

Оба мужчины прошли вперед и поздоровались.

Хозяин ложи кратко ответил на приветствие. Каллиопа кинула на него острый взгляд. Было видно, что он раздражен.

Энджелфорд встал.

– Извините, дорогая, уверен, что могу оставить вас на попечение двух поклонников, пока я схожу за вином.

Он выскользнул из ложи, а она осталась поддерживать беседу.

Энджелфорд протиснулся сквозь толпу. Оркестранты все еще настраивали свои инструменты, но было ясно, что действие скоро начнется. Он хотел сесть до того, как поднимут занавес. Что все-таки с ним происходит? Перед уходом ему так хотелось врезать обоим незваным гостям по носу!

Джеймс нервно провел рукой по волосам. Все нормально, он просто играет роль, хотя и опасную. Каллиопа – самозванка, о ней ничего не известно, и она любовница его лучшего друга.

И еще она женщина, которую он отчаянно хочет.

Все его чувства крутились вокруг нее. Он бесился, когда она кокетничала со Стивеном, и веселился, когда она отпускала острые замечания, после которых светские барышни начинали заикаться. Она возбуждала его запахом своих духов, интриговала сменой маски и загадочными увертками. Его молнией прожгло желание защитить ее, когда он увидел выражение ее лица при выходе из кареты.

И все же ему не нравилось, что он теряет контроль над собой.

Стивен. Ради него они должны работать вместе, и он обязан держать свои чувства в узде.

Но насколько можно ей доверять? Она что-то скрывает, он это чувствовал. Хотя он не мог полностью снять с нее подозрения, пока все говорило в ее пользу: записка с угрозой, ее действия, ее реакция...

Энджелфорд взял два бокала вина и вернулся в ложу. Там царила атмосфера веселья.

– Всего хорошего, Эсмеральда. Энджелфорд! – Рот встал, и они с Хоултом ушли.

Каллиопа взяла бокал и улыбнулась:

– Спасибо.

Она была в прекрасном настроении, и впервые Джеймсу не хотелось ей его испортить.

Первый акт прошел великолепно, но его не интересовала опера. Он следил за Каллиопой, за тем, как она погружалась в разворачивающееся на сцене действие. Через пять минут она расслабилась и отдалась музыке. Обычно она напоминала закрытую книгу, но сегодня всей душой отзывалась на спектакль.

В антракте они говорили о старательно проработанной декорации замка Дон Жуана, о прекрасном сопрано...

– Истинно талантливая леди, – заметила Каллиопа.

Джеймс в раздумье посмотрел на нее:

– Я удивляюсь, что, имея такое имя – Каллиопа[2], вы не поете.

Она взглянула на него с возросшим интересом:

– Так вы любите классику, милорд?

– Поначалу не любил. Мой наставник говорил, что в первые годы я был плохим учеником, но как-то раз, видимо, впав в отчаяние, он дал мне «Одиссею» Гомера. Я был сражен.

Каллиопа понимающе кивнула:

– Я люблю древние мифы: моя мама очень выразительно их читала. Она научила меня читать и давала книги. А еще она мечтала собрать большую библиотеку. – В ее голосе послышались тоскливые нотки.

– И что случилось потом?

На лицо Каллиопы легла тень.

– Ей так никогда и не представилось такой возможности.

Она впервые поделилась с ним чем-то очень личным, и Джеймс не знал, как продолжать.

– Что еще она любила?

Тени исчезли, на лице появилась печаль.

– Еще она любила петь.

Тут реальность бесцеремонно вмешалась в их разговор: люди толпой потекли в ложи и обратно, и представление началось.

– По-моему, Эсмеральде пора идти на охоту, – сказала Каллиопа и слегка тряхнула накладными локонами.

Джеймс проводил ее в вестибюль, где они разделились; он пошел на балкон курить, она осталась одна и могла без помех устраивать свое представление.

Вокруг царил хаос. Казалось, все зрители скопились в вестибюле. Джеймс понимал, что так бывает всегда, но сегодня он с напряжением думал о том, кто может оказаться в гуще толпы. С балкона было трудно следить за Каллиопой, и он решил подойти к колонне возле главной лестницы.

– Джеймс!

Он чуть не застонал, увидев, что его зовет леди Фландерс. Пенелопа Фландерс была замужем за человеком на двадцать лет ее старше и все время набивалась к Джеймсу на свидание. Отчего-то ей не приходило в голову, что он не интересуется замужними женщинами.

– О, Джеймс! Как я вижу, в вашей коллекции появилась новенькая? – Она подошла, потерлась об него и повернулась, чтобы понаблюдать, как Каллиопа принимает поклонников. – Она не такая сладострастная, как та ваша последняя – Стелла, кажется?

Джеймс наклонил голову и промолчал.

– Знаете, вам следует подумать о тех женщинах, у которых мужья увлекаются интрижками. Такие отношения могут быть более успешными. – Она смотрела из-под ресниц, пытаясь выглядеть игривой.

– Пенелопа, по-моему, мистер Фландерс вас уже ищет. – Он кивком головы указал на графа, который возвышался над толпой.

Пенелопа пренебрежительно махнула рукой:

– Дорогой, разве вам не известно, что вы здесь – главный улов? Милый Гарри не станет возражать против обмена партнерами на эту ночь, если вы к этому расположены.

Джеймс не сомневался, что так оно и есть – граф окончательно освоился в стае поклонников Эсмеральды, которую она сбила с курса за последние несколько недель.

– Не сегодня, Пенелопа.

Неожиданно откуда-то возник Хоулт и прекратил дальнейшие попытки отважной дамы, что заставило ее надуть губки.

– Добрый вечер, леди Фландерс. Энджелфорд, можно вас на минутку?

Пенелопе ничего не оставалось, как только отчалить. Хоулт подождал, пока она отойдет достаточно далеко, и спросил:

– Вы не получали известий от Чалмерса? Он бы должен уже закончить свою задачу.

Джеймс пожал плечами:

– Наверное, развлекается где-нибудь с очередной подружкой. Или с двумя.

Хоулт кивнул и стал пристально рассматривать окружающих.

– Теперь не знаешь, кому и доверять. Мы стараемся отыскать шпиона в своем департаменте. Такой беды в нашей конторе не было с тех пор, как мы воевали с Маленьким генералом.

О чем этот Хоулт болтает? Он известен как человек, который держит карты у груди. Только позавчера он утверждал, что они ничего не затевают, даже сделал смехотворное замечание о затишье.

Но Джеймс не успел ничего спросить: сигнал возвестил, что скоро начнется второй акт, и Хоулт откланялся. Джеймс поискал Каллиопу и с раздражением обнаружил, что в вестибюле ее нет. Неужели ушла? Он торопливо прошел вложу, но и там ее не было. Второй акт уже начался, и в его груди шевельнулся страх.

Обернувшись, он увидел Терренса Смита, человека, которого ему приходилось видеть с Каллиопой на светских раутах. Смит постарался сделать вид, что кого-то ждет, но без особого успеха.

Джеймс решил его игнорировать и пошел на первый этаж. Завернув за угол, он чуть не столкнулся с группой людей, которые остались в опустевшем холле. В центре стояла Каллиопа, окруженная поклонниками. Один мужчина ухватил ее за талию и попытался поцеловать. Она уже нацелила колено, чтобы лишить его мужской силы, но Джеймс оказался проворнее. От его удара мужчина отлетел к перилам, ударился о них и осел на пол. Пусть радуется, что он не перебросил его через перила вытирать грязный пол на нижнем этаже, подумал Джеймс.

– Джентльмены! – Он слегка поклонился и снял шейный платок.

Группа быстро рассеялась; с губ уходивших слетали торопливые извинения. Последним убрался тот, что поднялся с пола.

– Что вы здесь делаете? – требовательно спросил Джеймс, когда все разошлись.

Каллиопа недружелюбно посмотрела на него и попыталась улизнуть, но он схватил ее за руку и повторил вопрос. Изложи вышла какая-то пара, и он ослабил хватку, а затем повел ее к лестнице.

– Отпустите меня, – прошипела она.

Но он отпустил ее только после того, как они оказались на улице. Оказавшись у кареты, Каллиопа ощетинилась, но все же забралась в нее. Шлепнувшись на сиденье, она уставилась в стену.

Энджелфорд сел напротив.

– Может, вам напомнить, что мы пришли не для того, чтобы вы в самом деле начали искать себе нового покровителя?

Каллиопа повернулась к нему; глаза ее сверкнули как два кинжала, и Джеймс с трудом подавил желание вскинуть руку для отражения удара.

– Нет, милорд, я и сама способна это сообразить.

– Итак, что вы там делали?

Каллиопа поджала губы.

– Я собирала информацию, касающуюся нашей проблемы, и одновременно отбивалась от так называемых покровителей.

– И что же вы выяснили?

В ее взгляде появилось отвращение.

– Что все мужчины – скоты.

Джеймсу стало смешно; напряжение отпустило его.

– Дорогая, вы сами выбрали этот путь – жить за счет мужчин, причем таким способом, который будит в нас худшие качества. Чего еще вы ожидали?

Каллиопа вздохнула и откинулась на спинку сиденья.

– Я все-таки надеялась на лучшее.

Джеймс нахмурился, но она продолжала как ни в чем не бывало:

– Во время антракта я опросила четырех человек из списка. Лорд Рот, единственный джентльмен из этой компании, задавал слишком много вопросов о Стивене. Мистер Тернберри проявил глубокий интерес к нашим отношениям. Лорд Петтигрю – похотливый бульдог, в его глазах всегда настороженность: я уверена, он что-то выискивает. Лорд Хоулт говорил загадками, и никто из них не был искренним по поводу Стивена. Еще там кучковались человек десять шумных и напористых господ, которых нет в списке. – Она поочередно загнула пальцы.

Джеймс был слегка ошарашен.

– Должен сказать, неплохо для начала.

Видимо, Каллиопа расслышала в его голосе удивление, потому что кинула на него умоляющий взгляд:

– Милорд, вот увидите, я весьма наблюдательна, и у меня большой опыт...

Джеймс кивнул; он уже обдумывал второй этап плана.

– Кстати, Терренс Смит тоже крутился возле ложи. Он как-то причастен к вашей маскировке?

– Нет. – Она помедлила. – Но я перенервничала, встретившись с ним в опере. Не думаю, что этот человек узнал во мне Маргарет Стаффорд, но он был одним из немногих, с кем я регулярно разговаривала на великосветских приемах. При виде его я на миг сбилась с роли.

Это известие чуть не увело его в сторону, и он спросил:

– В высшем свете с вами не слишком хорошо обращались, и поэтому вы сменили сферу обитания?

Каллиопа ответила, не глядя на него:

– Вам ли не знать, милорд. Вы были хуже всех.

В нем колыхнулось раскаяние, но он его подавил.

– Я все еще задаю себе вопрос: с какой целью вы стали убогой Маргарет Стаффорд? Если бы я знал, какую великолепную любовницу можно из вас сделать, будьте уверены, я бы опередил Стивена.

От возмущения лицо Каллиопы пошло пятнами.

– Вы просто нахал! Не понимаю, почему я трачу время на разговоры с вами. Мы можем продолжать расследование, обмениваясь минимумом слов. Что до меня, то я умолкаю... – Ее голос оборвался, потому что Джеймс схватил ее правую ногу и положил себе на колени.

– Прекратите! Отпустите ногу!

Несмотря на ее протест, он снял туфлю и стал растирать ступню.

– Это неуместно! Прекратите немедленно! – Она наклонилась, пытаясь высвободить ногу, но он ей этого не позволил.

Каллиопа зашипела словно змея, и Энджелфорд довольно улыбнулся:

– Расслабьтесь, мисс Минтон.

Каллиопа скрестила руки на груди, и Джеймс продолжил массировать ей ногу. Тряска кареты убаюкивала. Он почувствовал, что она сдается, взял другую ногу и проделал с ней то же самое.

Каллиопа закрыла глаза и тихонько вздохнула. Этот благодарный вздох заставил его прекратить врачевание. В воздухе явно потеплело, и ему пора было брать контроль над ситуацией.

– Каллиопа...

Карету тряхнуло на ухабе, и девушка завалилась на правый бок. Он подхватил ее, и она, испуганно засмеявшись, искоса посмотрела на него. Он увидел ее напряженные глаза, наклонился и поцеловал. Все мысли о необходимости взять ситуацию под контроль испарились... Ее губы по вкусу напоминали мяту и пахли лавандой. Лаванда и что-то еще...

Не прерывая поцелуй, Джеймс втащил ее себе на колени и погладил по затылку; затем сунул пальцы под парик, выдернул шпильки и прижал ее к себе.

Каллиопа задрожала, но все же обняла его в ответ и поцеловала от всей души.

И Джеймс снова подарил ей поцелуй.