Глава 4

Бонни


Я захлопнула дверь внедорожника и направилась в свою комнату. Кромвель Дин никак не выходил у меня из головы. Разумеется, я знала, что он здесь: с той минуты как Истон услышал, что будет делить комнату со знаменитым диджеем, то больше ни о чем другом не мог говорить.

И все же я не верила своим ушам.

Истон понятия не имел о том, что я случайно столкнулась с Кромвелем в Брайтоне. Я вообще никому об этом не рассказала. Честно говоря, у меня в голове не укладывалось, что я говорила с заезжей звездой таким тоном, но ведь и он… вел себя со мной как с прислугой. Кромвель Дин был просто невероятно груб, но тут уж ничего не поделаешь. Я видела, как он, шатаясь, брел по пляжу с бутылкой «Джек Дэниелс» в руке. Видела его в том битком набитом клубе. Видела, как народ двигался под его музыку, точно околдованный. И чувствовала при этом лишь…

Разочарование.

Кромвель Дин. Мир знал его как диджея, но мне удалось увидеть в нем кое-что еще. Я знала его как гения классической музыки. Кромвель Дин и не догадывался, что я давно за ним наблюдаю. Я видела, как он еще ребенком создал такую великолепную симфонию, что вдохновил меня – мне хотелось совершенствоваться как музыканту. Я видела любительскую видеосъемку, запечатлевшую простого английского мальчика, наделенного талантом Моцарта.

На одном из частных уроков фортепиано моя учительница показала мне видеозапись с ним, чтобы продемонстрировать, на что может быть способен ребенок моего возраста, показать, что в мире есть и другие люди, так же, как и я, пропитанные любовью к музыке. Кромвель Дин стал моим лучшим другом, хоть и не подозревал о моем существовании. Он был моей надеждой, надеждой на то, что за пределами нашего городка есть люди, в сердцах которых, как и в моем сердце, живет любовь к музыке. Не только я одна грежу нотами, мелодиями и концертами.

Кромвель выиграл главный приз BBC в соревновании юных композиторов, когда ему было шестнадцать. Музыку его сочинения исполнял симфонический оркестр в последний вечер конкурса. Я смотрела тот показ глубокой ночью со своего ноутбука, и по моему лицу текли слезы при виде взволнованного лица Кромвеля – камера показывала его крупным планом, он не отрывал взгляда от оркестра. Тогда парень показался мне таким же прекрасным, как и его симфония.

А потом, спустя всего пару месяцев, он исчез. Больше не писал музыку, и она умерла вместе с его именем.

Но все то время, пока Кромвель отсутствовал, я его не забывала, поэтому, когда он вновь стал заниматься музыкой, восторгу моему не было предела.

До тех пор, пока я не услышала его выступление в клубе.

Вообще-то, я ничего не имею против танцевальной электронной музыки. Но когда я услышала, как человек, долгие годы остававшийся моим кумиром, запускает искусственные миксы, вместо того чтобы работать с настоящими инструментами, мое сердце чуть не разорвалось от боли.

Поэтому до отъезда из Англии я пошла послушать его – ничего не смогла с собой поделать. Я затерялась в толпе и закрыла глаза, но ничего не почувствовала. Открыв глаза, я стала смотреть на него, чувствуя лишь симпатию к мальчику, который однажды на моих глазах дирижировал оркестром, который исполнял написанную им потрясающую музыку. Его руки метались, как птицы, палочка буквально порхала, и было видно, что он полностью поглощен пением струн и плачем духовых инструментов. Та музыка лилась из глубины его души, словно отпечаток его сердца, которое он дарил слушателям. Аудитории посчастливилось слышать то выступление вживую.

Когда он стоял на сцене в том клубе, его взгляд был безжизненным. Он не вложил свое сердце в те ритмы, не говоря уже о душе. Пусть даже в Европе его популярность как диджея взлетела до небес, но то, чем он занимался, не было его страстью и целью.

Меня не одурачить.

Тот Кромвель Дин, за которым я наблюдала, пока он был ребенком, умер, потому что исчез тот внутренний стержень, который побуждал его создавать музыку, способную изменять жизни людей.

– Бонни?

Я моргнула и обнаружила, что стою возле двери своей комнаты и таращусь на ее деревянную поверхность. Обернувшись, я увидела Кейси – та входила в свою комнату, она жила по соседству.

– Привет, – пробормотала я и потерла лоб.

– Все в порядке? Ты уже несколько минут стоишь вот так и держишься за дверную ручку.

Я засмеялась и покачала головой.

– Слишком глубоко задумалась.

Кейси улыбнулась:

– Как там Истон?

Я подняла глаза к потолку:

– Пьян в стельку, но, слава богу, мирно спит в своей кровати.

Кейси подошла ближе.

– Подвезла Кромвеля до дома?

– Ага.

– И какой он? Вы с ним говорили?

– Немного.

Я вздохнула, пытаясь побороть внезапно навалившуюся усталость. Спать хотелось страшно.

– И?

Я посмотрела на Кейси и покачала головой:

– Честно говоря, он тот еще козел. Грубый и наглый.

– Но горячий парень.

Кейси покраснела.

– Мне кажется, он не тот человек, с которым стоит встречаться, Кейси.

Я вспомнила девушку, с которой Кромвель улизнул за сцену в том клубе прямо в разгар выступления. И его пошлые слова на пляже: «Мне сегодня уже отсосали».

Не сказать, чтобы мы с Кейси дружили, она просто жила в соседней комнате. И все же она казалась мне милой и славной. Я нисколько не сомневалась, что после того как Кромвель Дин получит от нее то, чего хочет, он прожует ее и выплюнет – во всяком случае, парень производил именно такое впечатление.

– Ага, – ответила Кейси. Я видела, что она соглашается исключительно из вежливости, а на самом деле пропускает мое предупреждение мимо ушей. – Пойду-ка я спать. – Она склонила голову к плечу. – И тебе тоже стоит лечь, солнце. Вид у тебя помятый.

– Спокойной ночи, Кейси. Увидимся завтра.

Я вошла в комнату, благо жила одна и не рисковала разбудить соседку, уронила сумочку на пол, надела пижаму, забралась в постель и попыталась уснуть. Я устала, все тело болело, но голова никак не желала отключаться.

Мысли снова и снова возвращались к Кромвелю. И, что еще хуже, я знала, что увижу его в понедельник. Нам придется ходить на одни и те же занятия. Я училась на музыкальном отделении, потому что никогда не видела для себя иного пути. Знала, что и Кромвель поступил на это отделение, Истон мне рассказал.

Я закрыла глаза, и перед моим мысленным взором немедленно появился Кромвель, развалившийся на пассажирском сиденье моей машины с бутылкой виски в руке. Кромвель с сигаретой после того, как я попросила его этого не делать. Татуировки и пирсинг.

– Кромвель Дин, что же с тобой случилось? – прошептала я в темноту.

В конце концов я потянулась к телефону, включила то самое видео, так прочно засевшее в моем сердце, и нажала на кнопку «проиграть». Вступили струнные, затем духовые подхватили мелодию, а я закрыла глаза, и мной наконец овладел сон.

Интересно, сможет ли подобная музыка когда-нибудь вновь найти путь к сердцу Кромвеля Дина?


– Сестренка?

Я повернулась на стуле и увидела, что в комнату входит Истон.

– Ну, привет, – откликнулась я. Истон рухнул на мою кровать, погладил лежавшую на ней гитару и переложил инструмент на пол.

– Извини за прошлую ночь, – сказал он и заглянул мне в глаза. – Кромвель впервые выбрался на вечеринку, и в Амбаре царил полный дурдом. Меня засосала атмосфера всеобщего безумия. – Он пожал плечами. – Ты же меня знаешь.

– Ага, я тебя знаю. – Я подошла к маленькому холодильнику в углу комнаты, достала банку газировки и протянула брату.

– О, сахар. Спасибо, Бонни. Только ты умеешь меня подбодрить.

– Ты же знаешь, я вообще не пью эту отраву и держу ее здесь исключительно ради того, чтобы скрасить тебе похмелье.

Брат подмигнул мне:

– Кромвель сказал, ты привезла нас домой. – Я кивнула. – Что ты о нем думаешь?

Я заставила Истона убрать ноги с кровати и села рядом.

– Что я о нем думаю?

– Ага. – Истон прикончил газировку, встал, взял себе еще банку и снова сел. – Понимаю, он может показаться грубоватым, но мне этот парень нравится. Не похоже, что у него много друзей.

– Он только что приехал сюда.

– Я имею в виду вообще, в Англии. Ему никто не звонит. Я увидел пару смс, но Кромвель сказал, что они от мамы.

– Тогда ему не стоит быть таким грубым, не находишь?

– Он тебе грубил?

– Он был пьян, – ответила я. О том, что при нашей последней встрече Кромвель вел себя просто беспардонно, я умолчала.

Истон кивнул.

– Жаль, тебя там не было, Бонни. У этого парня просто бешеный талант. Кажется, он уходит глубоко в себя и играет от всей души. Вот черт, он же будет в твоем классе, да? Присматривай за ним.

– У меня сложилось впечатление, что ему не требуется опека.

– И все-таки. – Истон соскочил с кровати и протянул мне руку: – Идем. Мама с папой, наверное, уже в закусочной.

Я взяла его за руку и встала. Брат внимательно посмотрел на меня:

– С тобой все в порядке? Выглядишь усталой. Этим летом ты сидела дома больше обычного.

Я закатила глаза:

– Истон, я действительно устала. Мне пришлось ехать за тобой посреди ночи. – Я ощутила, как жар приливает к щекам из-за того, что приходится оправдываться. – В понедельник я хочу произвести впечатление на Льюиса, ясно? Не каждый день выпадает удача поучиться у такого талантливого преподавателя.

Истон приобнял меня за плечи:

– Ну ты и заучка.

Я оттолкнула брата и швырнула в него пачку мятных леденцов.

– Съешь парочку, прежде чем мы отправимся на встречу с мамой и папой. От тебя несет, как от винной бочки.

Истон поймал леденцы и открыл передо мной дверь.

В понедельник начнутся занятия. Уверена, Кромвель Дин даже смотреть не будет в мою сторону. Истон ошибается: за этим парнем не нужно присматривать.

Я нисколько не сомневалась, что даже попытайся я наладить с ним отношения, Кромвель будет вести себя как законченный моральный урод.

Загрузка...