Мечтательница

Глава 13

— Айан! — воскликнула Федра.

Она покачнулась, но удержалась рукой за ветку елки, стоявшей посредине холла, причем даже не почувствовала укола иголок. Она еще крепче ухватилась за спасительную ветку, когда Айан вошел и стал отряхивать снег с пальто и с волос. От его ботинок на полу оставались мокрые следы.

— Не говори мне, что удивлена, — сказал он, слегка улыбнувшись уголками рта. — Ты должна была знать, что я приеду.

— Нет, я не знала. Мама сказала, что ты будешь в Лондоне.

Он стоял так близко, что она чувствовала запах мокрого снега.

— Так я и собирался сделать, но позвонил Антон. Его звонок поймал меня почти у дверей.

— А… Он все еще в Париже?

— Да, насколько я знаю. Он был просто в панике, не зная где искать пропавшую жену. Я успокаивал его как мог. Сказал, что она скорее всего поехала сюда, больше ей деваться некуда.

— Она приехала, потому что надеялась застать тебя здесь.

— Да? Она так сказала? Странно, я уже много лет не приезжал на Рождество в Кайн-Клет.

— Может, она подумала, что после смерти отца будет по-другому. Ты успел дать знать Антону, что все в порядке?

Больше всего ее раздражал их стиль разговора — болтают, будто просто знакомые, притворяясь, что между ними ничего никогда не было. Федра даже закусила губу от досады. Айан почти не смотрел на нее.

— Да, он в курсе. Я позвонил ему, как только поговорил с тобой по телефону. Антон приедет за ней завтра. — Он пригладил волосы и взглянул в ее сторону. — Федра, зачем ты мучаешь дерево?

— Я и не заметила, — ответила она, мгновенно отпустив ветку, так что сразу почувствовался запах свежей хвои. — Ты так быстро приехал, просто удивительно.

— А что? Дорога совсем свободная, проблем не было. А где сестра?

— Спит наверху.

Больше всего на свете ей хотелось прижаться к нему…

— Ну вот, так я и знал! Гнал как сумасшедший, думая, что она бросится со скалы, а она все это время лежала в кроватке и спала. Конечно, ей надо забыться во сне после припадка.

— Я же сказала тебе, что мы о ней позаботимся. И у нее не было никакого припадка.

— Честно говоря, мне вовсе не интересно, что это было. Очень хочется пойти наверх, поднять ее и задать ей хорошую взбучку, чтобы ей действительно было о чем порыдать.

— Только через мой труп. — Федра преградила ему дорогу на лестницу. — Ты должен только радоваться, что она заснула.

Айан удивленно посмотрел на нее, потом усмехнулся и сказал:

— Ты, конечно, права. Оставлю все это Антону, пусть он с ней разбирается. Но как она потом себя чувствовала?

Федра заметила, что с его пальто стекают капли талого снега. Протянув руку, она сказала:

— Дай пальто, я его повешу.

Айан не двинулся с места.

— Я спросил про Джоан, — напомнил он.

— Она, естественно, расстроена и очень злится на Антона. Но завтра все будет в порядке. А теперь дай мне пальто, оно мокрое.

Айан снял пальто и отдал его Федре, и она пошла в гардеробную, обрадовавшись передышке. Быть рядом с Айаном и не иметь права даже дотронуться до него — это ужасное мучение, которое трудно вынести.

Она аккуратно расправила пальто на вешалке и вдруг почувствовала до боли знакомый запах его одеколона… Тихонько застонав, Федра обняла пальто и зарылась носом в его складки. В таком виде и застал ее Айан, который явился в гардеробную, обеспокоенный ее долгим отсутствием.

— Федра! — позвал он и дотронулся до ее плеча.

От этого прикосновения, от звука его голоса у нее защемило сердце; воспоминания былого счастья наполнили душу тоской и печалью, силы, благодаря которым она продержалась эти недели, иссякли… Федра еще крепче прижалась лицом к пальто, будто это последнее, что у нее осталось хорошего в жизни, и сдавленные рыдания вырвались из ее груди…

— Федра, ради Бога… — растерянно проговорил Айан, обнимая ее и поворачивая к себе.

Она не сопротивлялась. Уткнувшись носом ему в грудь, она слушала, как бьется его сердце. Так они стояли некоторое время. Айан шептал ей на ухо какие-то слова и нежно поглаживал по голове, но когда Федра наконец подняла на него глаза, то ничего, обещающего хотя бы надежду, в его лице не увидела.

Она встрепенулась. Да что это она, с ума сошла, что ли? Позволяет Айану обнимать и утешать ее… Для чего? Чтобы создать иллюзию, будто она что-то значит для него?

— Извини, — сказала Федра, высвобождаясь из его объятий. — Не знаю, что на меня нашло… Атмосфера рождественской сказки навеяла какую-то печаль…

— Да мало ли что. На меня это не действует.

— Правда? — удивилась она.

— Нет. По моему разумению, так называемая рождественская сказка придумана торговцами для рекламы. Уж я-то знаю, поверь. Половина доходов агентства приходится как раз на период Рождества. — Он как-то криво усмехнулся. — Обычно все эти месяцы подготовки к празднику настолько меня выматывают, что я уже ничего не чувствую, когда само Рождество наступает.

— Думаю, твоим друзьям повезло, что ты к ним не попал, — попробовала пошутить Федра. — У тебя не то настроение.

— Наверное, они тоже так считают. Мы с Джеком учились вместе в школе, и он, конечно, всегда рад меня видеть, но у него сейчас семья, дети, теща, полный дом родственников плюс кот. Поэтому им вовсе не до меня, и скучать никто не будет, разве что кот. Мы с ним очень хорошо ладим.

Потому что вы похожи — гуляете сами по себе! — подумала Федра. Имел бы он семью, по нему было бы кому скучать… Вслух же она сказала:

— Ты, наверное, не ужинал и голоден?

— Перехватил пару бутербродов по дороге.

— У нас есть еда, только холодная… — сказала она, обрадовавшись, что можно будет чем-то заняться. — Могу приготовить картошку и…

Она не закончила фразы, потому что в этот момент появилась Джейд.

— Федра… Ой, извини, я не заметила, что у тебя гости, — сказала она, и глаза ее забегали.

— Это не гости, всего лишь я.

— В библиотеке никого нет, валяйте туда, — продолжала Джейд. — Там вас никто не побеспокоит.

— Спасибо, — сказала Федра, — но Айан голоден, и я как раз хотела пойти посмотреть, что там в твоем холодильнике.

— Угощайтесь, пожалуйста, — кивнула Джейд. — Мы с Ллойдом собираемся завалиться спать.

— С Рождеством! — поздравила ее Федра. — А заодно хочу поблагодарить тебя за прекрасный вечер.

— А, — махнула рукой Джейд, — лажа…

В кухне Айан не удержался от замечания:

— У твоей подружки замечательный способ выражать мысли. Словарь богатейший.

— Да, это есть. Впрочем, она очень хорошая и добрая. Я рада, что ты решил оставить их здесь еще.

— А какой у меня выход? — спросил Айан таким тоном, что Федра пожалела о сказанном.

— Пожалуй, никакого, — согласилась она, доставая из холодильника остатки рождественского «пира». — Мяса нет, только овощи.

— Ничего, неважно. Съем все, что только ты мне предложишь.

Вот это ей всегда нравилось в Айане — у него хороший аппетит и он не привередничает в еде, тем не менее никогда не прибавляет в весе ни грамма. И сегодняшний ужин не исключение. Он проглотил все, что было на его тарелке, ни сказав ни слова по поводу необычных блюд, и запил все доброй порцией вина.

Они не разговаривали. Ужасно устав за весь этот суматошный вечер, Федра просто сидела и наблюдала, как Айан ест. Вот что значит, нет Чарльза, подумала она. Достойное завершение празднования Рождества в Кайн-Клете. Интересно, а тоскует ли Айан по отцу?

— Ты, должно быть, устал, — заметила она. — Я пойду проверю, готова ли твоя комната.

— Нет. — Он даже привстал и схватил ее за руку. — Ты достаточно тут навозилась с нами. Я вполне могу все сделать сам.

От этого прикосновения ее словно током пронзило. Она опустила глаза и посмотрела на его пальцы — они дрогнули… А может, намекнуть, что ему не стоит спать одному сегодня? Федра взглянула в глаза Айана и выбросила эту идею из головы.

Он тотчас же отпустил ее, вернее отдернул руку, будто обжегшись. Но Федра не могла избавиться от чувства, что, если бы она попросила его пойти с ней, он бы не отказался…

— Спокойной ночи, Айан. Приятных снов.

— Спокойной ночи, — ответил он.

В голосе его прозвучала какая-то отрешенность. Так было в день похорон его отца, когда она застала его у моря. Он выглядел таким потерянным, что ей отчаянно захотелось утешить его, только она не была уверена, нужно ли ему это.

Федра оставила Айана сидящим за столом, на котором стояла бутылка вина, лежали шкурки от мандаринов и две хлопушки. Когда она уже стала подниматься по лестнице, то услышала звук разорвавшейся хлопушки.

На следующее утро Федра застала Айана в кухне за столом в той же одежде и в той же позе, что и накануне, словно он и не уходил отсюда.

— Ты разве не ложился? — поразилась она, так и застыв в дверях.

— Успокойся, ложился, — ответил он мрачно. — Но заснуть не мог и встал пораньше.

— И не с той ноги, как я погляжу, — заметила Федра.

— Лучше ты меня не задевай, не то не дам тебе кофе. — Он кивнул на кухонный столик, где уже стояла дымящаяся кофеварка.

— Это ты сделал кофе? — обрадовалась Федра.

— Нет, мне помогли эльфы. Конечно я, кто же еще? Больше никто не вставал.

— Надо же, какое счастье! Аромат свежесваренного кофе. Что может быть лучше! — раздался голос Джоан в коридоре.

Айан поднял голову как раз в тот момент, когда сестра вошла в кухню.

— А, наша Спящая Красавица проснулась! — язвительно заметил он. — О нет, больше аромата кофе здесь не чувствуется, мы в экзотическом саду! Что за дрянью ты надушилась с утра?

— Айан! — взвизгнула Джоан и бросилась на шею к брату. — О, Айан, а я думала, что ты в Лондоне.

— Так и должно было быть, — сказал он, осторожно высвободился из объятий сестры, поцеловал ее в щеку и усадил на ближайший стул. — Что это за идиотские выходки, Джоан? Твой несчастный муж чуть с ума не сошел от волнения за тебя, пока я его не успокоил.

— Он сходил с ума? А как чувствовала себя я, когда застала его с этой Бирд? — воскликнула Джоан, стукнув в сердцах ладонью по столу. — И он с ней еще и флиртовал…

— Ошибочка, сестренка, — перебил ее Айан. — Ничего такого не было. Он советовался с Идой по поводу подарка. Хотел сделать тебе подарок к Рождеству, понятно? А ты, как всегда, подумала черт знает что.

— Как? — воскликнула Джоан, театрально всплеснув руками. — Не может этого быть! — Айан молча наблюдал за ней, и она обратилась к нему: — А откуда ты знаешь? И потом, они же шептались!

— Конечно, шептались. Это же должен быть сюрприз, а сюрприз не обсуждают, крича во всю глотку, — объяснил Айан, втолковывая ей прописные истины, как ребенку. — Антон и попытался объяснить тебе это, да ты и слушать не стала. Он мне все рассказал. Ты убежала в таком состоянии, что он испугался: а вдруг тебе придет в голову с собой что-нибудь сделать.

Джоан слушала с довольным видом.

— Он думал, что я брошусь под поезд? Или утоплюсь? — радостно спросила она.

— Что-то в этом роде. И нечего радоваться! Ты нам всем доставила массу неприятностей.

Она присмирела и, опустив глаза, виновато призналась:

— Я не хотела.

— Конечно, не хотела. В общем, Антон приедет за тобой днем. На его месте я бы оставил тебя без подарка.

— Ну ты известный вредина, — заметила Джоан. — Антон простит меня. Он всегда меня прощает.

Так, значит, и у вас бывают размолвки? — удивился Айан. — Будь я проклят, если женюсь.

— Ха! Кому ты нужен? — фыркнула сестра.

Федра, которая стояла к ним спиной и наливала себе кофе, чуть было не воскликнула «мне!», но удержалась. Правда, рука у нее дрогнула, и она обожглась кипящим кофе.

— Ох… — пробормотала она, стараясь справиться с болью, мысленно ругая себя за неуклюжесть.

Но Айан все заметил и вскочил.

— Нечего тебе самой тут хозяйничать, — проворчал он и потащил ее к крану.

Он пустил холодную воду и подставил ее руку, а она уже ничего не чувствовала, кроме этого магического прикосновения, но оно повергало ее в страшную тоску. Федра никак не могла понять, что на нее так подействовало, а потом вспомнила, как Айан сказал про женитьбу, и сердце ее оборвалось… Черт! Ну почему же она никак не может себя взять в руки и перестать реагировать на подобные вещи? Она не должна так раскисать… Ведь все это время она приучала себя к мысли, что будет жить без него, даже боль притупилась… Так нет, стоило им только встретиться — и все опять повторилось: боль, отчаяние, тоска.

— Теперь все в порядке, — сказала Федра, выдернув руку, и направилась к двери. — Спасибо.

— Не стоит благодарности, — буркнул Айан. — Можно узнать, куда ты идешь?

— Выйду на свежий воздух.

— Ты не допила кофе. И не позавтракала.

— А… — Она вернулась и залпом допила кофе. — Поем позже.

С этими словами Федра поспешила прочь из кухни, только бы не видеть его лица, не слышать его голоса, не бояться, что он подойдет к ней.

Снег перестал идти еще ночью, стояла удивительная тишина и все кругом, насколько хватало глаз, было покрыто пушистым ковром, сверкающим в лучах утреннего солнца.

Федра бродила некоторое время по окрестностям, дошла до гавани и постояла там, любуясь свинцово-синим морем, темными скалами, неугомонными крикливыми чайками.

Изрядно замерзнув, Федра двинулась обратно, решив зайти к матери. У дверей ее квартиры она почувствовала запах табачного дыма — мама курила свою очередную сигарету. Вздохнув, Федра постучала и, когда вошла, не сказала ни слова по поводу запаха и наспех открытых окон.

Эстер хватило одного взгляда на дочь, чтобы она все поняла.

— Айан приехал?

Федра рассмеялась.

— Мама, неужели это так заметно?

— Боюсь, что да. И еще я вижу, что ничего не изменилось.

— Нет. Я еще надеялась, но когда увидела его…

Эстер вздохнула.

— Знаю, каково это. Таковы все Требэнианы. Проходи, давай перекусим.

Федра вернулась в Кайн-Клет в середине дня. Еще издали она увидела у входа в дом чужую машину, а возле нее Антона. Значит, приехал за женой. Вот и Джоан стоит на ступеньках и ждет, пока он погрузит чемоданы.

— Звонил Питер, — сообщила она Федре. — Ты его упустила.

— Вот и хорошо.

Та только рассмеялась.

— И Айана ты упустила. Он уехал обратно в Лондон. Но у него отвратительное настроение, поэтому, считай, тебе просто повезло. Поверь мне.

Федра не могла с ней не согласиться, но от этого известия у нее все же екнуло, а потом заныло сердце. Ей удалось выдавить улыбку, но сказать она ничего не смогла.

— Вы что, поссорились с Айаном? Или что-то еще?

— Нет, не поссорились. И не «что-то еще».

— Поняла. Когда он такой, с ним просто невозможно находиться рядом. Уж я-то знаю. Ладно, а как он отреагировал на новость о том, что ты даришь ему дом?

— Не очень хорошо. То есть плохо отреагировал.

Джоан улыбнулась и потрепала Федру по руке.

— Тебе достается от нас, Требэнианов. Ты такая мудрая, добрая, а мы с Айаном можем завестись из-за малейшей чепухи.

Федра вовсе не считала себя мудрой, равно как и Кайн-Клет вовсе не чепуха. Но она прекрасно поняла, что имеет в виду Джоан.

Тут подошел Антон, и Джоан подхватила его под руку. Он поцеловал жену и сказал:

— Нам пора ехать, детка. Я должен вернуться в Париж завтра утром.

— Но ты даже не поздоровался с Федрой!

— Привет, Федра. — Антон раскланялся с ней, как это делают только артисты или танцоры. — Я просто счастлив повидаться с тобой.

— Привет, Антон. Но вам пора ехать, поэтому и до свидания, — ответила Федра.

— Ах да. Тогда до свидания! — рассмеялся он и снова раскланялся.

— Да что ты тут целый спектакль устроил, — сказала Джоан. — На Федру это не производит никакого впечатления.

— Ты не права, я в восторге. Я так никогда не сумею сделать.

Джоан только укоризненно покачала головой и заметила, что не верит ей.

Через минуту они распрощались, сели в машину и покатили прочь. Провожая их взглядом, Федра вспомнила слова Джоан насчет Требэнианов. Да, тем, кто их любит, достается сполна, но жизнь без них кажется тусклой и безрадостной.

Она смахнула слезинку, открыла дверь и вошла в затихший дом.

Уроки закончились. Федра стояла перед зеркалом в своей комнате и причесывалась, когда в дверь неожиданно постучали.

— Войдите, — сказала она.

Дверь открылась, и на пороге появилась Дженифер Рейли.

— Привет, Дженифер. Что-нибудь случилось? — Федра положила расческу на столик и подошла к девочке.

— Нет, мисс Пенденинг. Мисс Картер послала меня к вам сказать, что к вам посетитель.

— Посетитель? — удивилась Федра.

К ней никогда никто не приходит, как, впрочем, и к остальным учителям. Только мисс Картер принимает редких гостей в маленькой гостиной в ее квартире при школе. Все остальные встречаются с кем бы то ни было за пределами школы — в кафе или в кондитерской. Приезжают же к учителям родственники и друзья.

Федра взглянула на будильник, стоявший на столике у кровати. Половина пятого. Кто это может быть? Неужели мама?

— Где она? Вернее, где мисс Картер велела ей подождать?

— Кому? — не поняла тугодумка Дженифер.

— Моей гостье.

— А, так это не она, а он, — заявила девочка, с любопытством глядя на учительницу.

Удивленная Федра уставилась на Дженифер.

— Так это мужчина? — переспросила она.

Та закивала головой.

— Я же сказала, посетитель. Да, мужчина, и молодой к тому же. Он… можно даже сказать, очень интересный. Ой, извините, мисс Пенденинг! — Она зажала рот рукой. — Я имела в виду…

— Ничего, Дженифер. Так что ты сказала, где он сейчас?

— Я не сказала, но мисс Картер велела провести его в учительскую.

— О да, конечно. Спасибо. Будь добра, пойди и скажи ему, что я приду через минуту.

— Хорошо, мисс Пенденинг.

Дженифер с готовностью развернулась, стукнулась о косяк двери, споткнулась о порог и побежала по коридору к лестнице. Федра бросила на себя взгляд в зеркало, пригладила волосы, потом поправила юбку и поспешила за ней.

Молодой и интересный мужчина? — подумала она. Айан? Нет, конечно, но кто же это еще может быть? Что он здесь делает? Вдруг что-то случилось дома?

Пока она дошла до учительской, у нее уже сердце готово было выпрыгнуть из груди от волнения, но вот по какой причине — то ли из-за того, что это Айан, или из-за того, что в Порткелли могло что-то произойти, — она не понимала.

Однако все ее волнения оказались напрасными, потому что это был вовсе не Айан, а Питер Шарки. Он сидел за столом в компании Генриетты Дюшен, учительницы французского, и хихикающей Барбары Бингли, преподающей музыку, и пил чай.

Волнение Федры сменилось раздражением — надо же, Питер Шарки! Какого черта его принесло?

— Питер, — обратилась она к нему хорошо поставленным учительским голосом.

Тот просиял, поставил чашку и вскочил из-за стола.

— Федра, дорогая! Ты выглядишь потрясающе.

Барбара снова хихикнула, и Федра поняла почему. В этой синей юбке, белой блузке и бесформенной шерстяной кофте она выглядит более чем заурядно.

— Спасибо, — сказала она довольно сухо. — Что ты делаешь здесь, Питер?

— Я пришел, чтобы украсть тебя отсюда, — ответил он и обвел достаточно красноречивым взглядом учительскую, которую отличала такая суровая казенность обстановки, что становилось непонятно, как молодые приятные женщины могут здесь находиться.

Теперь рассмеялась Генриетта.

— Перестань, Питер, — приказала ему Федра, обращаясь с гостем, как с нерадивым учеником. — Какова причина твоего прихода?

Он понял, что его шутки не проходят, и принял деловой вид.

— Причина есть, но я хочу обсудить ее с тобой за ужином.

— Я дежурю по столовой во время ужина.

Питер улыбнулся и предложил:

— Тогда пойдем выпьем чаю. Я специально приехал из Порткелли, чтобы поговорить с тобой.

— Не стоило беспокоиться.

— Федра, прекрати, — вмешалась Барбара. — Пойди навстречу молодому человеку.

— Барбара права, — подхватила Генриетта. — Нехорошо отказываться выслушать человека.

Питер приободрился, почувствовав поддержку.

Черт бы их побрал, обеих! — подумала Федра. Конечно, она с ними не в таких уж близких отношениях, но вовсе не хочет показаться невоспитанной. А кроме того, если она сейчас выставит Питера, то потом по всей школе пойдут сплетни. Она даже вполне могла представить, что именно придумают эти две болтушки.

— Хорошо, — согласилась она. — Я пойду с тобой. Подожди, я только схожу к себе в комнату за пальто.

Ей ужасно не понравилось, как Питер самодовольно улыбнулся. Через десять минут она уже сидела в серебристой машине Питера.

День был серый и пасмурный. Дождь не шел, но тучи заволокли все небо, стояла какая-то промозглая стужа. В общем, обычная погода для конца января.

Питер, как и предполагала Федра, выбрал отель «Милл», располагавшийся в суперсовременном здании, которое портило, по мнению Федры, весь вид в этой части старинного города.

— Неплохо для такого городка, — заметил Питер, когда они подъехали.

Они прошли в кафе, располагавшееся внизу, сели за столик у окна, которое выходило в искусственный садик. Шарки оглядел уродливые пластмассовые камни, растения, вообще неизвестно из чего сделанные, и похвалил интерьер. Федра ничего не ответила, она вообще не знала, о чем с ним говорить.

— Ну что, правда здесь лучше, чем в вашей скучной учительской? — спросил он, озираясь.

— Ну да, приятное разнообразие, — согласилась Федра.

— Я знал, что тебе тут понравится.

Подошла официантка, и они сделали заказ.

— Ну, к делу, — сказал Питер.

— И какое же это дело?

— Сначала Кайн-Клет. Насколько я понимаю, ты сдаешь его?

Конечно же он в курсе — Порткелли маленький город.

— Да, сдаю.

Принесли чай и булочки. Он взял одну и откусил большой кусок.

— Думаю, что рента небольшая.

— Нет, конечно. Мы и не просим много.

— Мы?

— Да, мы с Айаном. Мы владеем домом совместно… ну, так считается.

Пусть знает, в конце концов, и прекратит приставать к ней с просьбой продать дом:

— Понятно. Но если бы я предложил тебе хорошую сумму и она бы тебя устроила, то Айан согласился бы продать свою половину? Как ты думаешь?

— Сомневаюсь. А кроме того, я не продам и за хорошую сумму.

Питер глотнул чай, вытер рот салфеткой и уставился на Федру.

— Я так и думал. Да ладно, дело не в этом. Это вовсе не та причина, по которой я приехал к тебе. — Он расплылся в улыбке, от которой ей стало противно.

— Ну и что это за причина? — спросила она и принялась за булочку.

Голодной она не была, но нужно же хоть чем-нибудь себя занять, пока Питер будет излагать свой очередной план получения заветного Кайн-Клета. Он подался вперед и проговорил, заглядывая ей в глаза:

— Знаешь, ты мне всегда нравилась, Федра. И сейчас очень нравишься.

— Нет, я об этом и не догадывалась, — ответила она.

Зря она положила булочку на тарелку, потому что Питер сразу же схватил ее за руку.

— Как? — вкрадчивым голосом произнес он. — Неужели это правда? Кстати, мы оба с тобой моложе не становимся.

Федра потихоньку высвободила руку.

— Может быть, но я не вижу…

— Подожди, сейчас все объясню. — Он снова взял ее руку в обе свои ладони. — Дело в том, что я много о тебе думал последнее время. А скажи, мысль обо мне случайно не приходила тебе в голову?

— Да как тебе сказать… — замялась она и пожалела, что не решилась сразу прекратить этот глупый разговор.

— Ага… — Он снова расползся в масляной улыбке. — Надеюсь, это означает, что ты все же изредка меня вспоминаешь?

— Честно говоря, нет, — заявила все-таки Федра. — Я вообще о тебе не думаю, Питер.

Но того уже было не осадить — наметил цель и идет напролом.

— Но ведь сейчас, когда мы вместе, ты же сидишь и думаешь обо мне? Правда?

На самом деле Федра думала о том, что булочка слишком сладкая, что Питер ей надоел и что, если он не перейдет к делу, она встанет и уйдет. Кроме того, ее все больше раздражал безвкусный и претенциозный интерьер кафе.

— Я думаю о том, что тебе пора наконец объяснить цель своего приезда, — сказала она.

— Ладно, хорошо. — Он откинулся на спинку стула и стал как бы любоваться ею, с интересом вглядываясь в каждую черточку ее лица. — Мы с тобой… Нам с тобой пора как-то устроить свою жизнь. Как я сказал, ты мне всегда очень нравилась.

Все еще не слишком хорошо понимая, куда он клонит, Федра промямлила:

— Спасибо…

— Ближе к делу. Я прошу твоей руки, Федра, — выпалил он скороговоркой и пояснил на всякий случай: — Прошу тебя выйти за меня замуж.

Она как раз пила чай и от неожиданности поперхнулась и закашлялась.

Питер тем временем продолжал:

— Конечно, я не жду от тебя ответа прямо сейчас. — Он снова дотронулся до ее руки. — Подумай об этом на досуге, Ладно? Что скажешь?

— Нет.

— Что? — Он цепко вжался пальцами в ее запястье.

— Нет. Я сказала, нет.

— Ты не поняла. Я хочу, чтобы ты только обдумала мое предложение, дорогая Федра. Такие вопросы быстро не решаются…

Она тяжело вздохнула и выдернула руку, потом спрятала обе руки под стол — чтобы он не трогал ее больше. На мгновение отвернувшись, она увидела, что официантка с интересом наблюдает за ними.

— Я прекрасно поняла тебя, Питер, — сказала Федра. — Но я не хочу выходить за тебя замуж. Вообще ни за кого не выйду замуж, понятно? И потом, это ты не меня хочешь заполучить, а Кайн-Клет. Разве нет?

— Нет, конечно нет! — Он даже всплеснул руками. — Не буду лукавить, дом хорош, но есть другие не хуже и даже лучше. На самом деле это ты мне нужна, дорогая Федра. Только недавно до меня дошло, как сильно ты мне нужна.

Федра уже хотела повторить отказ, но Питер перебил ее:

— Больше ничего не говори. Пожалуйста. Я сейчас и не жду от тебя ответа. Может, через месяц или два ты переменишь мнение, будешь в другом настроении, а уж тогда и примешь решение.

Неужели он серьезно? Ничего себе задача…

Он опять приблизился к ней, и Федра почувствовала неприятно сладкий запах его одеколона. Она откинулась на спинку стула.

— Послушай, — сказала она. — Я не изменю своего мнения, и настроение тут ни при чем. Твоим предложением польщена, оно весьма неожиданное, потому что ты никогда не проявлял ко мне никакого особого интереса, кроме…

— Я попробовал поговорить с тобой по душам во время осенних каникул. Потом звонил на Рождество, а тебя не было дома. Я не слишком настойчив, так как понимаю твое положение. Между замужествами должен быть перерыв, чтобы все выглядело пристойно. А то пойдут сплетни, и это повредит моему бизнесу.

— Понятно, — буркнула Федра, думая только об одном: как бы побыстрее уйти — Мне пора, надо быть в школе уже через полчаса.

— Конечно, — легко согласился Питер, вскочил и галантно помог ей подняться из-за стола. — Ты обещаешь подумать о моем предложении?

Вот прилип, честное слово, мелькнуло у нее в голове. Этот человек не принимает «нет» как отказ. В его бизнесе это помогает.

— Хорошо, я подумаю, — согласилась она. — Но от этого ничего не изменится.

Питер взял ее под локоть и повел к выходу.

— Подождем, а там увидим, ладно? В конце концов, я не такой уж плохой вариант.

— Уверена, что так оно и есть, — согласилась Федра.

Зачем с ним спорить? С момента смерти Чарльза и по сегодняшний день Питер Шарки вынашивает план приобретения выгодной недвижимости. Теперь к этой недвижимости принадлежит и она сама, Федра Пенденинг. Похоже, он ее в покое не оставит — Питер славится своей настойчивостью, если не сказать, назойливостью.