Медовый месяц

Глава двадцать вторая

Алекс нашел меня на моем лежаке. Он нес два комплекта для ныряния – маски, дыхательные трубки, ласты.

– Пошли, – сказал он и протянул руку.

Мы поплыли к черепашьей скале вместе с другими ныряльщиками и Мари Клэр – МК. Она, крепкобедрая, сопровождала нас на шлюпке.

Раньше я плавала с маской и трубкой только в отпуске на английском побережье, так что, когда мы заплыли за скалу, я надела маску и подумала… Не знаю, чего именно я ожидала, – ничего особенного. Я хочу сказать, что рыба представляет для меня примерно такой же интерес, как, ну… как рыба.

Когда я погрузила лицо в воду, из глубины поднялся косяк маленьких голубых рыбок; они с любопытством заглянули мне в глаза, а потом, вильнув хвостами, исчезли. Я вынула лицо из воды и от радости завизжала. Не так уж часто открываешь в жизни что-то новое и восхитительное. Я чувствовала себя так, как будто тебе всего один год от роду и ты вдруг обнаруживаешь, что пища просачивается у тебя между пальцев и падает на пол.

Я ныряла целую вечность, и все было мало. Я видела даже угрюмого осьминога, свернувшегося, словно зародыш, в углублении под камнями.

Меня так поглотило ныряние, что я даже забыла об Алексе, но как только вспомнила о нем, тут же на него наткнулась. Он плыл маска к маске с длинноногой МК. Они показывали друг другу на какую-то рыбину и улыбались.

Я продолжала нырять, сохраняя полное спокойствие и солидность. Алекс и МБК (Мари-блин-Клэр, как я ее теперь прозвала) ныряли вместе в глубину, и в какой-то момент он, показывая что-то, потянул ее за руку.

Когда они вынырнули, чтобы вдохнуть, я подплыла к Алексу и крикнула ему в ухо:

– Ты понимаешь, что это все равно что трахаться с инструктором по лыжам!

Не знаю, услышала ли мои слова МБК, но она тут же куда-то нырнула. Алекс влез в лодку и снял маску.

– О чем это ты – о чем именно? – спросил он.

– Алекс, прекрати.

– Что прекратить?

– Не притворяйся, пожалуйста, будто бы не понимаешь.

– Ладно, – сказал он ровным тоном.

– Послушай, – прошипела я, работая ластами, чтобы удержаться на воде, – если я тебе не нужна – так и скажи. Если считаешь, что наше бегство – огромная ошибка, что ж, прекрасно, ТАК И СКАЖИ. – Последние слова я прокричала.

– Хани, – сказал Алекс, – мы с МК ныряли. – Он сказал «ныряли», как будто это было чем-то невинным. Сказал так, словно не видел очевидной связи между нырянием и катастрофой.

– Ныряли! – фыркнула я со всем возможным презрением.

– Да, – повторил он, – ныряли. – (Чем чаще мы повторяли это слово, тем больше оно казалось мне эвфемизмом для сексуальной связи.)

– На самом деле ты флиртовал, – сказала я. – С Мари-блин-Клэр.

– Флиртовал? – проговорил он, как будто даже с искренним удивлением. Что, конечно же, не означает, что он не флиртовал. А вероятно, означает лишь то, что он не знает толком, что делал.

Он пожал плечами и сказал:

– Ты права. Она – то же самое, что инструктор по лыжам.

По-видимому, подразумевая при этом, что если я соберу в голове все факты, то сама соображу, что она – законный объект флирта и я ничего не должна в это слово вкладывать.

Меня тошнит от собирания. Я вдруг почувствовала сильнейшую жалость к женщинам из каменного века, которым весь день приходилось заниматься собирательством. Предпочитаю охоту.

Алекс сказал:

– Я с ней не флиртовал. Она привлекательна. Очень. Мне нравится ее общество. Такой я человек.

– Ты держал ее за руку, – сказала я.

– Что?

– Держал ее за руку.

– Что за ерунда!

– Я видела, – сказала я.

– Послушай, лучше бы ты этого не начинала. – С явным ударением на «ты».

– Понятно, – сказала я. – Черил такое сносила.

– Черил такое сносила, – подтвердил он.

Я погрузила голову в воду. А когда вынула ее, сказала:

– Флирт с МБК – это твой способ избавиться от меня?

– Нет, – сказал он.

– Да, – сказала я.

Этот разговор можно было продолжать до посинения, поэтому я поплыла вокруг скалы на другую сторону. Мне подумалось, каково было бы закричать под водой, но я на это не отважилась. Я наблюдала за рыбами и пыталась понять, есть ли у них какие-нибудь чувства.

Немного спустя передо мной появился какой-то жлоб. Что-то в нем было знакомое, черные волосы, словно усы, торчали из воды, лавируя по поверхности.

Я с криком выскочила из воды. То же сделал и жлоб, но без крика. Я сияла маску.

– Привет, – сказал он, будто случайно наткнулся на меня в супермаркете у холодильника с мороженым зеленым горошком.

– Эд, – сказала я.

Он улыбнулся. Мне нравится его улыбка.

– Что? – спросил он.

– Когда ты улыбаешься, мне кажется, что у нас все в порядке.

– В таком случае я забираю улыбку назад, – сказал Эд. – Не пойти ли нам куда-нибудь, где можно поговорить?

Когда мы вернулись на берег, Алекс с видом Джеймса Бонда вылез из воды, и я их познакомила: «Алекс, это Эд; Эд, это Алекс», – а они сказали: «Да, мы знакомы», – и кивнули друг другу, как джентльмены, и, боже, мы были так вежливы, что можно было подумать, будто бы мы на приеме у королевы.

Алекс сказал Эду:

– Слушай, не надо дурных мыслей.

Я догадывалась, что он пытался сказать, но в пылу момента это вышло как-то странно. Эд ответил:

– Да и зачем они. Ты хочешь сказать, что на самом деле не трахаешь мою жену?

«Такова жизнь», – подумала я. Стоя на карибском пляже с двумя мокрыми полуголыми мужчинами, которые ссорились из-за меня, я чувствовала, что сейчас произнесу речь, как при получении «Оскара», и особенно мне хотелось поблагодарить тех людей, кто втаптывал меня в грязь и говорил, что из меня никогда ничего не выйдет. Всех этих школьных мальчишек, говоривших: «Красивые ножки, да рожа подкачала». Всех этих осуждающих тетушек, считавших меня куском дерьма на подошве, – я бы хотела поблагодарить их всех. Потому что, откровенно говоря, доказательство их неправоты придало этому моменту еще больший шарм.

– Ребята… ребята, – сказала я, стараясь не улыбаться.

Оба посмотрели на меня с презрением. Оба прекрасно поняли, что делается в моей голове, и не разделяли моих чувств. Моя улыбка погасла. Это нечестно – тебе не дают выиграть, даже когда ты выигрываешь.

– Я прилетел сюда драться за тебя, – уничтожающим тоном проговорил Эд. – Я прилетел сюда, убежденный, что нам надо справиться с этой ситуацией как взрослым людям.

– Меня это устраивает, – сказал Алекс.

– По-моему, все нужно решить без горячки, в холодном свете дня, – продолжал Эд.

– Это Карибское побережье, – сказала я. – Здесь будут проблемы с холодным светом дня.

– Ничего, ничего, – возразил Эд. – Мы это обеспечим.

– Спасибо, Эд, – сказала я. – Большое тебе спасибо.

Я разозлилась. Просто готова была его убить. Эд – единственный человек в мире, кого я действительно хотела убить. Я завернулась в полотенце и отправилась в свою комнату.

Там я приняла душ и вдруг закричала, не смогла все-таки удержаться – просто издала громкий вопль ужаса, как в кино.