Между Сциллой и Харибдой

Глава 9

Вечером к нам в комнату пришёл Рауль с печальным известием: к нам движется не только мой фамильяр, но и моя тётя. Собственно, этого можно было ожидать, неприятности никогда не приходят поодиночке. А в этом случае тётя и фамильяр Эрилейских были-таки идеальной парой. Я почему-то была уверена: что не догадит один, догадит другая.

— Что делать будем, сеньор Медина? — спросила Ракель, сразу ухватив суть проблемы. — Она же наверняка припрётся в университет?

На удивление, известие о том, что я Сиятельная, подруга восприняла стоически и на нашу дружбу это никак не повлияло. Возможно, свою роль сыграло то, что в моих планах было разобраться с Сиятельностью раз и навсегда, а возможно, она привязалась ко мне так же, как и я к ней, и ей теперь было всё равно, кто я по происхождению. Она даже не обиделась, что я не рассказала раньше. Наверное, посчитала мои проблемы веской причиной и оценила то, что я сказала при первой возможности. Доверие — залог дружбы.

— Наверняка, — согласился Рауль. — Дон Дарок уже обратился с просьбой разрешить ей посетить университет.

— Он не уехал? — удивилась я.

— Как видите. Собирался, но что-то его задержало.

— И кто ему сообщил? — Ответом мне было молчание. — Тогда хоть как это могло произойти?

— Вариантов масса: переговорный артефакт, правильный сон, магическая почта. Да и о мурицийской шпионской сети забывать не следует.

— Неужели вы не могли отследить, с кем он встречается? — возмутилась Ракель.

— Всего предусмотреть нельзя, — заметил Рауль. — На территории университета постоянные магические возмущения, поэтому, например, переброску записки телепортом отследить невозможно. И это он ещё не в Сиятельном корпусе живёт.

А значит, его жильё подвергалось обыску, закончила я про себя. И правильно: Диего сюда прибыл точно не с добрыми намерениями. Так-то корона, которую ему почти предложили, выглядит заманчиво, но дон Дарок не может не понимать, что ему придётся на кого-то опираться. И для опоры подойдут только мурицийские Сиятельные, которые не простили Теофрении уничтожения своих родственников. А значит, никто не даст Диего править. Подомнут одни или другие.

— Но мы не о том говорим. Нам нужно укрыть Катарину. Причём так, чтобы не возникло подозрение, что она может быть пропавшей герцогиней.

— Я чувствую, у вас есть идея? — заинтересовалась я.

— Есть, разумеется. Но мне потребуется помощь сеньориты Ракель.

Ракель тут же подобралась и с надеждой уставилась на Рауля. Память о деяниях предков не давала ей покоя, и ей хотелось поучаствовать в чём-то столь же грандиозном, как освобождение страны от Сиятельных. В этот раз предполагалась куда более масштабная разборка, что не могло не вдохновлять Ракель.

— Разумеется, сеньор Медина. Всё, что от меня потребуется, — выпалила она.

— А потребуется не так много. Убрать Катарину с занятий мы не можем, потому что исчезновение любой студентки вызовет подозрение дона Дарока и доньи Хаго, поэтому надо будет заменить другой сеньоритой под личиной.

— Вы думаете, они этого не заметят? — с большим сомнением спросила я.

— Дон Дарок под моё заклинание иллюзии заглянуть не может, — ответил Рауль, не заостряя внимания на том, откуда он это знает. — Поэтому нам просто нужно взять сеньориту похожей комплекции и накрыть иллюзией нынешней Катарины. Причём у неё должна быть веская причина для этого, поскольку в университете ходить с изменённой внешностью запрещено.

— Шрам на лице? — сразу поняла Ракель. — Причём такой, который тяжело лечится или вообще не убирается?

— Именно, — подтвердил Рауль. — Поэтому я вас сейчас обеих приглашаю на ужин, где произойдёт подмена одной Катарины на другую. И задача сеньориты Ракель — помочь нашей агентессе завтра в университете.

— Разумеется, сделаю всё от меня зависящее. Хорошо, что завтра нет лекции у Фуэнтеса. Мне кажется, он сразу раскусит подмену, — начала прикидывать Ракель. — Выглядит невнимательным и улыбчивым, но это не так. Этот сеньор всё подмечает.

— Думаю, до его следующей лекции донья Хаго уедет. Вряд ли она задержится в Теофрении надолго: Сиятельным у нас некомфортно, на что неоднократно жаловался дон Дарок.

— Флёра на всех не хватает? — хмыкнула я.

— И это тоже. Итак, сеньориты, поехали ужинать?

— Мне что-то с собой брать? — неуверенно поинтересовалась я. — Как я понимаю, в ближайшие день-два я сюда не попаду?

— Правильно понимаете, Катарина. Но если вы поедете на ужин с вещами, это будет несколько подозрительно, — усмехнулся Рауль. — Поэтому всё, что вам понадобится, я доставлю потом.

Взяла я с собой только то, с чем решила никогда не расставаться: запас зелья, деньги и драгоценности. Даже конспекты не прихватила. На учебники тоже посмотрела с тоской: пусть большая часть изложенного там мне известна, но есть ведь и то, чего не знаю. Впрочем, если Рауль сказал: «Всё, что понадобится», не будет же он ограничиваться одной едой? Попрошу у него и книги по магии.

Вдохновлённая этой мыслью, на ужин я отправлялась почти счастливой. Ракель тоже сияла так, что встреченные студенты терялись в догадках, кто из нас был приглашён принцем, а кому досталась роль ширмы. Почему-то я думала, что к нам присоединится Альварес, но у сеньора нашлось куда более важное занятие.

Для ужина был выбран небольшой ресторанчик недалеко от университета, главным достоинством которого была лояльность владельца спецслужбам и наличие отдельных кабинетов. Потому что ради еды туда приходить не стоило. Или я просто настолько разнервничалась, что мне кусок в горло не полез? И Ракель, и Рауль ели с аппетитом, а мне вдруг подумалось, что если есть возможность для хозяина выявить связь с фамильяром, то и для фамильяра тоже наверняка существовали подобные методики. Или он вообще чувствует меня на расстоянии? Впрочем, если бы чувствовал, то донья Хаго уже давно была бы неподалёку и кружила, как хищная акула. Не знаю, что послужило тому причиной: зелье, лишающее меня Сиятельности, или особенности фамильяра Эрилейских — но очень похоже, что фамильяр не может определить даже направление на меня. Правда, это не гарантирует, что он не сделает стойку, когда окажется рядом. Возможно, именно на это и рассчитывает тётушка? Знать бы ещё, как выглядит эта пакость, на усиление которой идут человеческие жертвы…

Сеньорита, которой надлежало заменить меня, появилась в самом конце ужина, когда я уже окончательно уверилась, что не смогу больше протолкнуть в себя ни кусочка. Между нами даже было сильное сходство, но на её лице имелся небольшой шрам, уже подживающий.

— Слишком незаметный шрам, — бросила Ракель. — На месте того, кто залезет под иллюзию, я бы начала подозревать неладное.

— А так? — усмехнулась сеньорита, отвернулась и поколдовала над лицом, в результате чего шрам забугрился и удлинился, а сама она стала ещё больше походить на меня. Прямо копия, но со шрамом.

— Ещё одна иллюзия? — удивилась я. — Думаете, прокатит?

— Какая иллюзия? Грим, — уверенно ответила сеньорита. — А артефакт по иллюзии сеньор Медина сейчас настроит.

Забавно, но в полумраке под гримом она действительно казалась мной, только пострадавшей не так давно от враждебной магии. А настроенный артефакт придавал ей мой нынешний вид. Вряд ли донья Хаго будет пристально изучать лицо, если ей удастся разглядеть что-то под иллюзией. Для неё важнее, что это — не я.

Ракель восторженно кружила вокруг сеньориты, спрашивая то одно, то другое. Причём вопросы касались не магии, а грима. Очень уж удачно сеньорита надела мою личину.

— Думаю, вы можете обсудить это в общежитии, — решил Рауль. — Сейчас нужно добиться соответствия голоса и интонаций.

На это ушло ещё где-то с полчаса, после чего Ракель и «Катарина» отправились в общежитие, а мы с Раулем остались.

— И куда теперь? — спросила я.

— В университет, — неожиданно ответил он. — Есть у меня там одна потрясающая, хорошо экранированная комната. Вас, Катарина, никто не почувствует, а вы же будете рядом на случай каких-то срочных вопросов по донье Хаго. Уверен, она заявится прямо с утра.

Я почему-то тоже была в этом уверена, и единственное, чего мне хотелось — быть подальше от университета в то время, когда там появится сладкая парочка: тётушка и фамильяр Эрилейских. Конечно, был вариант, что они действуют независимо, но уж очень небольшой.

В университет мы вернулись под отводом глаз, и на нас даже не среагировало охранное заклинание. Как объяснил Рауль, на особ королевской крови, под заклинанием или без оного, защита реагировать и не должна. Что это за теофренийский университет, если он не действует в интересах теофренийской власти?

Я думала, мы пойдём в кабинет Рауля, но он повёл меня совсем в другую часть корпуса, да ещё и на последний этаж, с которого мы проникли на чердак. Именно на чердаке оказалось то самое, прекрасно экранированное помещение. Подозреваю, что сделал его Рауль лично для себя, на случай если захочется от всех скрыться, потому что там было всё, что нужно для автономного выживания. Даже крошечный санузел и запас еды. Причём в само это помещение можно было попасть, только если о нём знаешь: проявлялось оно, когда в воздухе перед собой рисовали особую руну. Как сказал Рауль, это помещение даже заклинания поиска не брали. На вопрос, не в пространственном ли кармане мы сейчас, теофренийский принц ответил утвердительно и добавил, что это неопасно и не лишает возможности наблюдать за всем, что происходит снаружи.

Я сразу проверила и подошла к окну, которое казалось странным, словно изображение выводилось на зеркало. Тем не менее двор университета был хорошо виден. Он был почти пустынен, потому что уже темнело, и студенты разбегались кто куда: кто в общежитие учиться, кто в город развлекаться.

Казалось бы, что там так долго изучать? Но поворачиваться было почему-то страшно. Комнатка была крошечная, и я постоянно чувствовала Рауля. Его дыхание шевелило мои волосы на виске, и это ужасно тревожило. И сам он тревожил, поэтому я старательно притворялась, что ничего более интересного, чем вечерний двор университета, раньше видеть не видела. Я молчала, теофренийский принц молчал, и в комнате повисла тишина, которая казалась плотной и осязаемой.

— Устраивайтесь, Катарина. Я приду утром, — хрипло сказал Рауль.

И не успела я развернуться, как он уже исчез, предоставив мне возможность дальше изучать всё самостоятельно. Хотя что там было изучать? Основное помещение было настолько миниатюрным, что в него влезали только узкая кровать, тумба с запасами еды, небольшой письменный стол и полка с книгами, на которые я сразу положила глаз. Увы, темы, там разбиравшиеся, для меня оказались слишком сложными, поэтому я всё вернула на полку. Заняться было совершенно нечем: я попялилась ещё некоторое время в окно, затем сходила в душ, заварила себе чашку чая, уселась на кровать и задумалась. Размышления были не слишком весёлыми, ну так и жизнь не особо подкидывала мне сладости в последнее время.

Чай я допила и улеглась спать, даже не подозревая о сюрпризе, который подкинет эта ночь. А подкинула она Теодоро, хотя в этот раз я не пренебрегала ничем из того, что требуется для безопасного сна. И тем не менее наглый мурицийский монарх опять залез ко мне в комнату.

К счастью, комната была та самая, где сейчас спят Ракель и лже-Катарина, а Теодоро в этот раз не смог продвинуться даже на шаг от окна. Он словно прилип к одному месту и задёргался, как муха, попавшая в паутину. Или как бабочка: всё-таки для мухи Теодоро был слишком красив. А так дёргаясь и теряя каждый миг крупицы флёра, словно мотылёк пыльцу с крыльев, он почти не терял ни сиятельного великолепия, ни королевского достоинства.

— Ваше Величество, вам не кажется, что вламываться по ночам к девушке — неприлично, — пробурчала я. — Я из-за вас не высыпаюсь.

— Так мужчина для того и приходит в женскую спальню, чтобы не дать женщине уснуть, — нахально заявил Теодоро, не оставляя попыток вырваться. Но паутина, в которую он вляпался, позволяла только движение назад. — Иначе что это за мужчина?

— Хорошо воспитанный? — предположила я. — Тот, кто сначала женится, а только потом переступает порог спальни? Заметьте, именно переступает порог, а не лезет в окно, как загулявший мартовский кот.

— Эстефания, если вопрос стоит так жёстко, то я как раз и пришёл сказать, что готов, — неожиданно сказал Теодоро.

Выглядел он как человек, расстающийся с самым дорогим.

— К чему? — удивилась я.

— Жениться. Признаться, при первом нашем разговоре на эту тему я был несвободен от обязательств, но, слава Двуединому, они рассосались самостоятельно, и теперь я могу позволить себе выбрать королеву.

Тем не менее улыбка у него была несколько вымученная, словно выбирал не он, а за него. Возможно, сыграли свою роль опасения, что игра доньи Хаго пройдёт успешно и я вместе с герцогством окажусь в Варенции, тем самым серьёзно сократив размеры Муриции. И приведёт это к войне, которой можно избежать, самому женившись на упёртой герцогине. Или, как вариант: выманить мышку из норки на свои Сиятельные прелести и всё-таки отрубить голову, чтобы неповадно было дразнить королей.

— А что думает по этому поводу моя дражайшая тётушка? — уточнила я. — Не должны ли вы были поинтересоваться в первую очередь у неё, как у моего опекуна?

— Мы с доньей Хаго достигли взаимопонимания, — сообщил Теодоро, улыбаясь уже вполне непринуждённо. — Она согласна с моими условиями, а я — с её. Именно поэтому у нас с вами и получился этот разговор, донья поспособствовала каплей своей крови. Признаться, вы хорошо спрятались.

— И какие у неё условия? — подозрительно уточнила я.

— Двуединый, Эстефания, зачем вам это? Это скучная торговля, в которой каждый интригует в своих интересах.

— Мне тоже кажется, что тётушка интригует в своих интересах, а должна в моих, — заметила я.

— В ваших интриговал я, — гордо возвестил Теодоро. — Не могу сказать, что это было очень легко, но определённых успехов я достиг. От этого брака выигрываю не только я и страна, но и Эрилейские.

После этих слов предложение Теодоро, которое и так меня не особо привлекало, показалось ещё менее заманчивым. Что-то мне кажется, что там, где выигрывают Эрилейские, проигрываю я.

— Раз уж мы всё выяснили, — продолжил Теодоро, — то иди ко мне. И покончим раз и навсегда с нашими недопониманиями.

Он протянул в мою сторону руки, почему-то вызвав ассоциацию не с влюблённым сеньором, а с зомби, который действует по заложенному внутрь алгоритму. Свежему красивому зомби, который ещё не успел осознать, что он покойник. Если, зомби, разумеется, вообще что-то осознают.

— Я подумаю над вашим предложением, Ваше Сиятельное Величество, — ответила я, даже не дёргаясь с места.

— Эстефания, а не обнаглела ли ты? — вкрадчиво спросил Теодоро, чьи ноздри гневно затрепетали. — Я предлагаю тебе стать моей королевой, а ты отвечаешь, что только подумаешь?! Любая на твоём месте уже в обмороке бы валялась от счастья.

— Извините, Ваше Сиятельное Величество, но, во-первых, я не любая, если уж вы прикладываете такие усилия, чтобы вернуть меня. Во-вторых, вы меня так часто и старательно обманывали, что у меня нет веры вашим словам. А в третьих…

Тут я замолчала, потому что всё, что лезло в голову, категорически не подходило для общения с королём.

— Что в-третьих? — довольно грубо спросил он.

— В-третьих, мне понравилось в Варенции. Тут такие милые люди… Даже присутствие графа Нагейта не особо раздражает. Может, потому что он наконец отправил любовницу подальше?

Теодоро злился всё сильнее и сильнее и напоминал грозовую тучу, которая собирается разразиться дождём по всем правилам — с ураганным ветром и молниями.

— Эстефания, если ты вернёшься сама, то пострадаешь куда меньше, чем если тебя вернёт донья Хаго. Герцогство в любом случае перёйдет под руку короны, но с тобой или без тебя… Выбирать тебе, дорогая. Моё предложение в силе долго не будет.

— Вы такой непостоянный, Ваше Сиятельно Величество? — рассмеялась я. — Или вы настолько скоропортящийся жених, что не можете немного подождать моего решения? Вас заразил Бласкес?

— При чём тут вообще Бласкес? — рявкнул он. — Речь о нас двоих.

Похоже, раньше Теодоро получать отказ не доводилось.

— Как при чём? — делано удивилась я. — Он воняет так, словно протух пару лет как. Ваше Величество, я уже говорила, мне нужны гарантии.

— Я тебе их и предлагаю.

— Слова, которые слышали только мы вдвоём, могут так и остаться между нами. Нет, Теодоро, мне нужно что-то посущественней. Я не хочу сразу по возвращении попасть на плаху.

На самом деле, я не собиралась возвращаться вовсе, во всяком случае, в ближайший год, но сейчас надо было как-то успокоить Теодоро, потому что не я могла заблокировать его неприятную особенность лезть в мои сны. Не хотелось бы, чтобы в следующий раз меня выдернули из сна, как морковку из грядки, и я проснулась бы совсем в другом месте. Рядом с мужчиной, который не знает отказов и которому не слишком интересно постороннее мнение, если оно не совпадает с его собственным.