Мертвым сном

Глава 1

Наконец-то закончилась шумная новогодняя вечеринка в баре «У Мерлотта». Хотя хозяин заведения Сэм Мерлотт просил всех официанток выйти в эту ночь, остались только мы трое – Холли, Арлена и я. Чарлси Тутен заявила, что уже слишком стара для такого испытания. У Даниэль были на эту ночь далеко идущие планы в компании ее дружка. А новая работница собиралась приступить к своим обязанностям только через пару дней. Что касается меня, Арлены и Холли, то, похоже, лишние деньги были нам важнее свободного времени.

По правде говоря, у меня и не предвиделось других приглашений. У Мерлотта же я, по крайне мере, вписывалась в обстановку. Своего рода признание.

Я выметала горы конфетти и уговаривала себя не ворчать по поводу этой замечательной идеи шефа. Комментариев здесь не требовалось. Даже обычно добродушный Сэм, похоже, с ног валился от усталости. Однако оставлять весь этот бардак на Терри Бельфлера было нечестно, хотя, вообще-то говоря, полы – его прямая обязанность.

Сэм подсчитывал и упаковывал в пакеты выручку, чтоб отправить на ночной депозит в банк. Вид у него был усталый, но довольный.

Он пощелкал сотовым телефоном:

– Кения? Ты готова проводить меня в банк? О’кей, встретимся через минуту у черного входа.

Кения была полицейским, часто по ночам сопровождавшим Сэма, особенно после таких вечеринок, как сегодня.

Моя собственная выручка тоже приятно меня удивила. Я заработала кучу денег на чаевых, наверное, долларов триста, если не больше – и каждый пенс был мне очень кстати. Не будь я настолько уставшей, меня бы, наверное, здорово грела мысль о том, что скоро я вернусь домой и пересчитаю свои денежки. Но увы – шум и хаос вечеринки, бесконечная беготня между стойкой бара и раздаточной, а также жуткая какофония, царившая в мозгах посетителей – все это довело меня до полного изнеможения. Ближе к завершению чужого праздника у меня не хватало сил даже держать собственную ментальную защиту, и куча чужих мыслей невозбранно просачивалась в мою бедную голову.

Быть телепатом совсем нелегко. И большей частью невесело.

Сегодняшний вечер оказался даже хуже обычного. Не только старожилы бара, но и все посетители знали меня уже много лет. К тому же обстановка располагала к фривольности. В результате я узнала много такого, чего они не рассказали бы даже под страхом смертной казни.

– Слыхал, твой дружок свалил в Южную Америку, – заговорил торговец автомобилями Чак Бичем, злобно поблескивая глазами. – Тебе небось будет очень одиноко без него?

– Рассчитываешь занять его место, Чак? – влез парень, сидевший рядом у стойки. Оба хохотнули (типа «между нами, мальчиками, говоря»).

– Не, Террел, – открестился первый. – Меня не интересуют вампирские объедки.

– Или вы будете вести себя прилично, или сейчас же окажетесь за дверью, – спокойно предупредила я. Спиной я чувствовала тепло и знала, что Сэм Мерлотт поглядывает на разгулявшихся посетителей.

– Какие-то проблемы? – поинтересовался он.

– Да нет, Сэм. Они как раз собирались извиниться, – ответила я, не отрывая взгляда от парней.

– Прости, Сьюки, – пробормотал Чак, а Террел потряс своей дурацкой башкой в знак солидарности.

Я кивнула и занялась другими заказами. Подонки! Им таки удалось меня пронять!

Что, собственно, и являлось их целью.

Сердце у меня сжалось.

Я-то надеялась, что большинство жителей Бон Темпс осталось в неведении относительно нашего с Биллом разрыва. Ведь болтать о своих личных делах было не в его привычках. Обо мне и говорить нечего. Конечно, Арлена и Тара кое-что знали. Потому как невозможно ведь скрывать от лучших подруг тот факт, что твой парень бросил тебя. Пришлось ввести их в курс дела – естественно, опуская ряд деталей (например, смерть разлучницы. Которой я, кстати сказать, никак не могла помочь. Честно.) Так что все доброхоты, жаждавшие обсудить со мной эту «новость», имели не самые добрые намерения.

В последний раз, не считая прощального визита, я видела Билла, когда возвращала ему компьютер с дисками. Помнится, я подъехала в сумерках и пробыла перед домом совсем недолго. Просто выставила водонепроницаемый ящик с его барахлом на крыльцо. Когда машина отъезжала, дверь открылась и Билл вышел, но я не стала останавливаться.

Озлобленная женщина передала бы материалы шефу Билла – Эрику. Низкая женщина оставила бы диски вместе с компьютером в своем доме, куда их определил на хранение доверившийся ей владелец, предварительно отменив Биллу (а заодно и Эрику)приглашение и тем самым закрыв доступ. Я с гордостью сказала себе, что не являюсь ни той, ни этой.

Строго говоря, Билл мог бы нанять людей, чтоб те вломились в мой дом и вынесли его вещи. Хотя вряд ли он на это пошел бы… Я знала, что диски очень важны – в случае их пропажи не только Биллу, но и Эрику грозили большие неприятности. И решила упростить ситуацию. У меня, конечно, есть характер, и, возможно, дурной характер, который создает проблемы, но… Я не злопамятна.

Арлена даже считает, что я слишком хороша, себе во вред. Но я с ней не согласна. (Вот Тара так не думает, наверное, она знает меня лучше). Я отдавала себе отчет в том, что за сегодняшний вечер Арлена, должно быть, неоднократно слышала про отъезд Билла. Во всяком случае, в течение тех двадцати минут, когда изгалялись Чак и Террел, она пару раз подошла, чтобы утешительно похлопать меня по плечу.

– На самом деле этот холодный ублюдок тебе вовсе не нужен, – шепнула она мне. – Ну подумай сама, что хорошего он для тебя сделал?

Я вяло кивнула – больше чтобы показать, как ценю ее поддержку. Но вскоре из зала потребовали два «сауэра»[2] с виски, два пива, а также джин с тоником. Так что мне пришлось пошевелиться и волей-неволей отвлечься от грустных мыслей. Разобравшись с заказами, я присела и задумалась. А действительно, что Билл сделал для меня?

Я отнесла на столики еще два кувшина пива, прежде чем смогла найти более или менее вразумительный ответ на свой вопрос.

Прежде всего – он познакомил меня с сексом, чем доставил много радости. Далее: ввел в общество других вампиров, что было не так приятно. Он спас мне жизнь. Хотя, если разобраться, в этом бы не возникло необходимости, если б мы с ним не встретились. И к тому же я тоже не раз спасала его задницу, так что будем считать – мы квиты. Ну и наконец, он называл меня «любимой», и когда-то это, наверное, соответствовало истине.

«Ничего! – бормотала я, стирая со стола пролитую «пину коладу»[3] и неся из бара последнее чистое полотенце для женщины, учинившей это безобразие. – Он ничего для меня не сделал». Дамочка улыбнулась и кивнула, очевидно, принимая мои слова за выражение сочувствия. К счастью, в зале стоял такой шум, что расслышать что-либо было невозможно.

И все же, пожалуй, я бы обрадовалась, если б Билл вернулся. В конце концов, он – мой ближайший сосед. Наши владения разделяет старое общественное кладбище, что тянется вдоль окружной дороги на юг. Без Билла я буду там совсем одна.

– Я слышал про Перу, – сообщил мой брат Джейсон.

Он обнимал за талию невысокую худенькую брюнетку – свою подружку на сегодняшний вечер. На вид ей было около двадцати, и похоже, она явилась откуда-то с окраин (надо бы проверить документы у этой цыпочки). Я украдкой бросила на девушку быстрый взгляд и явственно увидела в ней черты оборотня непонятной породы. Такие вещи видны мне теперь сразу. Бедняга Джейсон ни о чем не догадывался, но в ближайшее полнолуние его красотка обзаведется шерстью или перьями. Я заметила, как тяжело, в упор посмотрел на девицу Сэм, едва Джейсон отвернулся. Видимо, предупреждал, чтоб вела себя прилично на его территории. Та ответила заинтересованным взглядом. Ох, сдается мне, что малышка превращается отнюдь не в кошечку или белочку!

Я было вздумала покопаться в ее мозгах, но с оборотнем это не так-то просто. Отдельные эмоции ухватить можно, но уж больно причудливые и кровавые мыслеформы рождаются у них в голове. Как у вервольфов.

А вот Сэм, например, при полной луне превращается в колли. Иногда он рысит до самого моего дома, и тогда я выставляю ему еду и позволяю подремать в хорошую погоду на заднем крыльце, а в плохую – в гостиной. Лишь бы не в спальне. Дело в том, что пробуждается Сэм абсолютно голым – это очень достойное зрелище, но меня не радует перспектива быть соблазненной собственным шефом.

Так или иначе, сегодня не полнолуние, так что Джейсон в безопасности. Я решила ничего не говорить брату о его подружке. В конце концов, у всех есть парочка маленьких секретов. Просто у этой крошки они более пикантные.

Помимо джейсоновской подружки (ну и Сэма, конечно), этой ночью в баре «У Мерлотта» было еще два сверхъестественных существа. Одно – великолепная женщина по меньшей мере шести футов росту и с роскошными темными волосами. Одетая в убийственное оранжевое платье – обтягивающее, с длинными рукавами – она пришла совсем одна и перезнакомилась со всеми парнями в баре. Я не могла в точности сказать, что она собой представляет, но сканирование мозга подтвердило ее нечеловеческую сущность. Другим был вампир, пришедший с компанией незнакомых мне тинэйджеров. На него почти никто не обратил внимания. Это знаменовало изменения, произошедшие в общественном мнении за несколько лет после Великого Открытия.

Почти три года назад, в ночь Великого Открытия, вампиры всех стран вышли на телевизионные экраны, чтоб заявить о своем существовании. Это был переломный момент, когда многие мировые постулаты оказались низвергнутыми и пересмотренными к лучшему.

Тот шумный дебют стал следствием успешного развития японской промышленности по производству искусственной крови, что позволило решить проблемы вампиров диетологическим путем. С тех пор Соединенные Штаты не раз переживали политические и социальные взрывы, пытаясь приспособиться к появлению новых сограждан, которых угораздило оказаться мертвыми. К настоящему времени вампиры создали себе общественный имидж, публично выступая с обсуждением своих проблем. Так, аллергию к солнечному свету и чесноку они объясняли серьезными изменениями метаболизма – но мне-то известна иная сторона бытия вампиров. Глаза мои сейчас видят многое из того, что другие люди попросту не замечают. Сделало ли это меня счастливой?

Нет.

Правда, следует признать: мир стал для меня более интересным местом. Поскольку мне бесполезно и притворяться Нормальной Нормой, большую часть времени я провожу в одиночестве. Поэтому все, что дает дополнительную пищу разуму, приветствуется. Чего нельзя сказать о опасностях и страхе. Мне довелось лицезреть скрытое от большинства истинное лицо вампиров, а также многое узнать о вервольфах, оборотнях и прочих сверхъестественных созданиях. Вервольфы и оборотни предпочитают пока держаться в тени и наблюдать, как идет работа по популяризации идей вампиризма.

Все это я обдумывала, пока собирала по всему залу подносы с кружками и стаканами, а затем загружала все новые партии посуды в мойку, чтобы помочь Таку, нашему новому повару. (Его настоящее имя Альфонс Петаки – неудивительно, что он предпочитает отзываться на «Така»). Когда с уборкой было наконец-то покончено, мы с Арленой обнялись и поздравили друг друга с Новым годом. Дружок Холли поджидал ее у служебного входа, так что она помахала нам на ходу, накинула пальто и убежала.

– Ну, и чего же вы ждете от нового года, леди? – спросил Сэм.

К этому времени Кения уже пришла и теперь в ожидании стояла у стойки бара, лицо ее было спокойным и собранным. К ней здесь привыкли – вместе со своим напарником Кевином она регулярно появлялась у нас во время ланча. Забавная парочка: Кевин – настолько же бледный и хрупкий, насколько Кения – черная и округлая. Сэм поднимал стулья на столы, чтобы Терри Бельфлер, который придет пораньше, мог вымести пол.

– Хорошего здоровья и настоящего мужчины, – драматически произнесла Арлена, прижав руку к сердцу. Все дружно рассмеялись. Господь Бог неоднократно посылал Арлене мужчин – за ее плечами четыре замужества, – но моя подруга все еще находилась в поисках мистера Идеала. Я «слышала» мысли Арлены: возможно, как раз Так решит ее проблему выбора? Это меня удивило – я и не подозревала, что она положила глаз на нашего нового повара.

Должно быть, изумление отразилось у меня на лице, потому что Арлена капризным тоном спросила:

– А ты думала, я сдамся?

– Черт! Нет, конечно, – поспешно отозвалась я, сделав себе выговор за плохой самоконтроль. Должно быть, я слишком устала. – Уверена, этот год принесет тебе удачу, Арлена.

Я улыбнулась единственной в Бон Темпс чернокожей женщине-полицейскому:

– А твое новогоднее желание, Кения? Или, может, обещание?

– Я всегда загадываю одно и то же – чтобы мужчины и женщины жили в согласии между собой, – улыбнулась она. – Это здорово облегчит мне работу. Особенно если их соотношение будет один к сорока.

– Вау! – воскликнула Арлена. Она дружески обняла Сэма; при этом ее крашеные волосы резко контрастировали с золотыми сэмовыми кудрями. Он был ненамного выше Арлены – хотя в ней всего пять футов, на два дюйма больше, чем у меня. – А я обещаю похудеть на десять фунтов.

Общий смех. Это было неизменное обещание Арлены на протяжении последних четырех лет.

– Ну, а ты, Сэм? Обещания, пожелания? – спросила она у шефа.

– У меня есть все, что нужно, – ответил Сэм, и я ощутила голубую волну искренности, идущую от него. – Мое решение – ничего не менять. Бар функционирует прекрасно, жить здесь мне нравится. А люди… Ну что ж, тут они не лучше и не хуже, чем где-либо еще.

Я отвернулась, чтоб скрыть улыбку. Заявление это звучало несколько двусмысленно – люди в Бон Темпс и впрямь были такими же, как везде.

– А ты, Сьюки? – Сэм обернулся ко мне. Арлена, Кения – все смотрели на меня. Я снова прижалась к Арлене, просто потому что это было приятно. Я на десять лет младше своей подруги – если Арлена не врет, ей тридцать шесть – и мы дружим уже лет пять, с тех пор, как начали вместе работать в баре у Сэма.

– Ну давай, расскажи, – тормошила меня лиса Арлена. Сэм обнял меня за плечи. Кения, улыбаясь на ходу, направилась на кухню переброситься парой слов с Таком.

Повинуясь минутному импульсу, я поделилась своим желанием:

– Я просто надеюсь, что меня не побьют. – Усталость сыграла со мной дурную шутку, толкнув на неуместную откровенность. – Мне не хочется попадать в больницу и нет желания встречаться с доктором.

А также мне не хотелось глотать вампирскую кровь, которая обеспечивает быстрое излечение, но имеет побочные эффекты.

– Итак, мое новогоднее решение – не попасть в беду, – твердо заявила я.

Арлена и Сэм выглядели удивленными. Впрочем, насчет Сэма я не уверена. Обнимая Арлену, я коснулась его, невольно вспомнив силу и тепло его тела. Сэм может казаться хилым, пока вы не увидите, как он, раздетый до пояса, разгружает коробки с продовольствием. На самом деле изящное телосложение сочетается в нем с силой, да и температура у него повышенная по сравнению с остальными людьми. Я ощутила его поцелуй на своих волосах, а затем мы все пожелали друг другу спокойной ночи и отправились к служебному выходу. Грузовик Сэма стоял перед его трейлером, который располагался позади бара «У Мерлотта», под прямым углом к нему.

Однако Сэм предпочел отправиться в банк на патрульной машине Кении. Она же потом подбросит его домой, где наконец-то можно будет расслабиться. Наш бедный шеф вместе с нами провел уже много часов на ногах.

Пока мы с подругой усаживались каждая в свою машину, я заметила Така в его стареньком «пикапе». Готова поспорить: он намылился провожать Арлену до дому.

Обменявшись последним «спокойной ночи», мы расстались в холодной и безмолвной луизианской ночи, чтобы начать жить в новом году.

Я свернула на Дорогу Колибри. Та вела к моему дому, расположенному всего в трех милях к юго-востоку от бара. Чувствуя колоссальное облегчение от того, что наконец-то осталась одна после этой сумасшедшей ночи, я потихоньку ослабила ментальную защиту. В свете фар проносилась череда сосновых стволов, заслоняющих расположенную неподалеку лесоперерабатывающую фабрику.

Ночь была ужасно темной и холодной. Фонари вдоль окружной дороги, конечно же, не горели. Оставалось надеяться, что никто из лесных жителей не появится на дороге – по крайней мере, внезапно. И я, хотя и высматривала по привычке впереди оленей, двигалась скорее на автопилоте. В голове копошились простые мысли о том, как я сейчас умоюсь, надену свою самую теплую ночную рубашку и заберусь в постель.

И вдруг мои старенькие фары осветили что-то белое, несущееся мне навстрече.

Это зрелище разом вышибло меня из состояния приятного предвкушения тепла и покоя, я аж задохнулась!

Человек! В три часа ночи первого января по окружной дороге бежал полуодетый мужчина. Бежал изо всех сил, очевидно, спасая свою жизнь.

Я ударила по тормозам, на ходу пытаясь выработать план действий. Не забывайте: я всего-навсего одинокая, безоружная женщина! Если какая-то ужасная сущность преследует беглеца, то она способна напасть и на меня. С другой стороны, не могла же я бросить этого страдальца без помощи. За ту секунду, что ушла у меня на торможение, я успела разглядеть мужчину: он был высок, светловолос и одет в одни только джинсы. Перегнувшись, я опустила стекло со стороны пассажира.

– Вам нужна помощь? – окликнула я незнакомца. Он бросил на меня панический взгляд и продолжил бег.

В тот самый момент я вдруг узнала беглеца. Одним прыжком выскочив из машины, я бросилась вслед за ним.

– Эрик! Это я!

Он крутанулся на месте. Воздух с резким свистом вылетал из его легких. Я остановилась столь резко, что едва не упала, успев выкинуть руки вперед в миротворческом жесте. Конечно, если Эрик решится атаковать, мне конец. Вот как полезно быть доброй самаритянкой!

Но почему Эрик не признал меня? Мы знакомы уже не один месяц. В той сложной и запутанной иерархической системе вампиров, которую я только начинала постигать, он являлся начальником Билла, а также шерифом Пятого Округа. Эрик вообще был на высоте – великолепный вампир, чьи поцелуи жгли как огонь. Однако вряд ли сейчас имело смысл говорить об этих достоинствах. В настоящий момент я видела прежде всего клыки и сильные руки с загнутыми когтями. Мой визави был явно на взводе. Причем, похоже, боялся меня не меньше, чем я его. Во всяком случае, он так и не прыгнул на меня.

– Не двигайся, женщина, – хрипло прорычал Эрик. Голос был такой, будто его мучила жестокая ангина.

– Что вы здесь делаете? – спросила я.

– Кто вы?

– Вы прекрасно знаете, кто я такая. Да что происходит, в конце концов? Почему вы оказались ночью на дороге без машины? – Эрик водил шикарный «корвет», который обычно так и называли – «Эрик».

– Вы знаете меня? Кто я?

Черт, он совершенно сбил меня с толку: судя по всему, Эрик не шутил. Я постаралась говорить как можно мягче:

– Конечно же, я знаю вас. Вы – Эрик. Если только у вас нет совершенно идентичного брата-близнеца. А ведь его нет, не правда ли?

– Не знаю. – Его руки бессильно упали, клыки начали втягиваться. Он выпрямился. Теперь его поза уже не казалась угрожающей. И вообще мне показалось, что атмосфера нашей неожиданной встречи явно изменилась к лучшему.

– Вы не знаете, есть ли у вас брат? – удивилась я.

– Нет. Так вы говорите, мое имя Эрик? – В свете фар он выглядел просто жалко.

– О Господи! – Ничего умнее я не придумала сказать. – Ну да, вас так зовут – Эрик Нортман. Так что вы здесь делаете?

– Я и этого не знаю.

Информация к размышлению.

– В самом деле? Вы ничего не помните? – Я постаралась незаметно отодвинуться подальше, будучи уверенной, что это розыгрыш. Сейчас Эрик ухмыльнется и все объяснит мне. А потом рассмеется, и это будет означать, что меня втянули в какую-то историю. Может быть – даже в беду, в результате которой меня таки… Побьют.

– Правда. – Он шагнул ко мне, и при виде его белой голой груди меня пробрал мороз.

Теперь, когда мой страх поутих, я обратила внимание на потерянный вид мужчины. Подобного выражения мне никогда не доводилось наблюдать на уверенном лице Эрика, и это наполнило меня необъяснимой грустью.

– Вам ведь известно, что вы – вампир, не так ли? – спросила я.

– Ну да. – Казалось, мой вопрос удивил его. – В отличие от вас.

– Вы правы, я обычный человек. Поэтому мне необходимо знать, что вы не воспользуетесь ситуацией и не причините мне вреда. И, пожалуйста… Хоть вы ничего и не помните, поверьте – мы с вами друзья.

– Я вас не трону.

Должно быть, сотни, тысячи мужчин и женщин слышали именно эти слова перед тем, как Эрик разрывал им горло. Но вообще-то у вампиров вовсе нет необходимости убивать по истечении первого года своего обращения. Глоток здесь, глоток там – вот их норма. Сейчас, глядя на этого растерянного человека, трудно было поверить, что он способен разорвать меня на части голыми руками.

Помню, как-то я сказала Биллу: самое лучшее, что могли бы придумать инопланетяне, заявившись на Землю – так это принять облик безобидных лопоухих кроликов.

Вот и сейчас, поколебавшись, я приняла решение:

– Ну ладно, садитесь в машину, пока вы окончательно не замерзли.

Я по-прежнему подозревала, что Эрик дурачит меня с непонятной целью, но не бросать же его на морозе. Что еще оставалось делать в такой ситуации?

– Я действительно знаю вас? – спросил меня… Да, именно незнакомец. Заметно было, что он колеблется: садиться ли в машину к столь устрашающему существу, как девушка на десять дюймов ниже, намного легче и на несколько столетий моложе, чем он сам.

– Да, – рявкнула я, не в силах больше сдерживать раздражение. Злилась я в первую очередь на себя: вечно я умудряюсь вляпаться в какую-нибудь историю!

– Ну довольно, Эрик. Мне ужасно холодно, так же как и вам. – На самом деле вампиры, как правило, не ощущают низких температур, но этот выглядел совсем окоченевшим – даже кожей гусиной покрылся. Умертвия, конечно же, способны мерзнуть. Для них это не смертельно – они могут пережить почти все, – но не менее болезненно, чем для живых людей.

– Господи всеблагий, Эрик! Да вы босой!

Я взяла его за руку – он не сопротивлялся, – подвела к машине и устроила на переднем сиденьи, затем велела закрыть окно и пошла в обход к водительскому месту. Эрик в течение целой минуты изучал устройство окна, но в конце концов справился с задачей.

Потянувшись, я достала с заднего сиденья старенький плед афганской шерсти, который держала там на случай всяких оказий типа футбольного матча. Укутала этим пледом нежданного гостя, мимолетно удивившись своему поступку. Хоть он и не дрожал (естественно, на то и вампир) – вид голой плоти в такой мороз был мне непереносим. Затем включила печку в машине на полную мощь – для моей старушки это в самый раз.

Вид обнаженного тела Эрика никогда не оставлял меня равнодушной, но раньше в аналогичных ситуациях всегда возникало ощущение какого-то барьера. Сейчас же, в приливе легкомыслия, я громко рассмеялась вслух прежде, чем привела в порядок собственные мысли.

Мой гость бросил искоса удивленный взгляд.

– Простите, Эрик. Но вы – последний, кого я здесь ожидала увидеть, – пояснила я. – Надеюсь, вы не к Биллу направлялись, потому что его нет – он уехал.

– К Биллу?

– Ну да, вампиру, живущему неподалеку. Моему бывшему другу.

Он затряс головой; казалось, абсолютный ужас снова захлестнул его.

– Так вы не знаете, зачем вы здесь? – Опять отрицательный жест.

Я снова попыталась собраться с мыслями, но эта попытка не увенчалась успехом. Слишком уж вымотала меня сегодняшняя ночь. И хотя вид бегущего в ночи способствовал выплеску адреналина в мою кровь, но его, увы, хватило ненадолго. Молча мы доехали до развилки, и я свернула налево, к своему дому. Все дальше и дальше, сквозь темный притихший лес. Моя милая, родная дорога ровно стелилась под колеса. После того, как стараниями Эрика ее заново покрыли гравием, она неизменно радовала меня.

Да-да – именно Эрика. И как раз по этой причине он сейчас сидел рядом со мной в машине, а не бежал в ночи, подобно гигантскому белому кролику. В свое время этому человеку хватило ума дать мне именно то, в чем я нуждалась. (Тот факт, что попутно Эрик не прочь был залучить меня на пару-тройку недель к себе в постель, дела не менял – он подарил мне шоссейку, потому что я испытывала в ней необходимость).

– Ну вот и приехали, – произнесла я, огибая дом и останавливаясь перед задним крыльцом. Слава Богу, перед уходом на работу я догадалась оставить гореть свет. Иначе сейчас мы стояли бы в полной темноте.

– Значит, вы здесь живете? – спросил мой гость, оглядывая поляну, посреди которой стоял мой старенький дом. Я видела, что перспектива пройти от машины до двери его страшно нервировала.

– Да, – подтвердила я, снова начиная злиться.

Мужчина лишь бросил на меня взгляд, но так, что я разглядела мерцающие белки его распахнутых голубых глаз.

– Ну хватит дурить. – Чего-чего, а сострадания мне сейчас явно не хватало.

Выйдя из машины, я поднялась по ступенькам к незапертой двери заднего крыльца. А что? Какого черта запирать застекленное крыльцо? Обычно я закрываю на ключ только внутреннюю дверь. Так что с запорами после минутной заминки было покончено, а на полянку перед домом пробилась полоска света от кухонной люстры.

– Ты можешь войти, – произнесла я магические слова, позволяющие вампиру переступить порог дома. Эрик торопливо проскользнул за мной, все еще судорожно кутаясь в афганский плед.

В ярком свете мой гость имел еще более жалкий вид. Только теперь я обратила внимание на кровоточащие раны у него на ногах.

– Ох, Эрик, – вздохнула я, доставая из шкафа большой тазик и одновременно набирая в раковину горячую воду. «Ссадины не беда, – размышляла я. – У вампиров это быстро проходит. Все, что сейчас необходимо сделать – это промыть раны». Я посмотрела на его джинсы: понизу они были заляпаны грязью.

– Снимайте, – скомандовала я, зная, что штанины намокнут, как только дело дойдет до тазика с водой.

Эрика мое предложение ничуть не смутило: он без возражений выскользнул из штанов, оставшись в одном исподнем. Стараясь не глазеть на своего гостя, я отнесла джинсы на заднее крыльцо с тем, чтобы утром отстирать. Хотя, надо сказать, посмотреть было на что! На Эрике обнаружилось супер-белье – тесное ярко-красное бикини, явно испытываемое на растяжение. Вот это сюрприз! До того я видела Эрика полураздетым всего однажды – ровно на один раз больше, чем требовалось – и тогда на нем были шелковые боксерские трусы. Возможно ли, чтоб мужские вкусы менялись так быстро?

Освободившись от джинсов, вампир без всякого кокетства и двусмысленных комментариев снова завернулся в свой плед. Хм… Вот теперь я действительно заподозрила, что это не Эрик. Такое целомудрие было не в характере шефа вампиров. Насколько мне помнилось, тот представлял собой шесть с лишком футов великолепия (если кому нравится беломраморное великолепие) и сам прекрасно осознавал это.

Я указала гостю на один из кухонных стульев с жесткой спинкой, он послушно выдвинул его и сел. Поставив тазик на пол, я осторожно взяла его большие ноги и окунула в воду. Очевидно, та оказалась слишком горячей, потому что Эрик застонал.

Отметив мимолетом, что даже вампиры ощущают такие перепады температур, я достала из-под раковины чистый коврик, взяла жидкое мыло и принялась мыть ему ноги. Честно говоря, я тянула время, пытаясь сообразить, что же делать дальше.

– Вы так поздно находились одна на улице, – осторожно заметил мужчина, запуская своего рода пробный шар.

– Я возвращалась домой с работы, как вы могли бы заметить по моей одежде. – На мне действительно была зимняя униформа: белая футболка с длинными рукавами, вырезом лодочкой и надписью «Бар “У Мерлотта”» на левой груди. Туалет завершали черные слаксы.

– Женщинам не следует находиться вне дома в такое время, – неодобрительно проворчал тот, кого я принимала за Эрика.

– Интересно, почему?

– Женщину легче захватить врасплох, чем мужчину, – пустился он в объяснения. – Поэтому она должна быть более защищенной…

– О, не воспринимайте мои слова буквально. Я с вами согласна. – Отыграем, так сказать, группу поддержки проповедника. – Мне самой не хотелось работать так поздно ночью.

– Тогда почему же вы согласились?

– Мне нужны деньги, – пояснила я, опуская руку в карман и выгребая на стол банкноты. – Знаете ли, машина у меня старая, а еще нужно содержать этот дом, выплачивать страховку и налоги. Собственно, как и всем, – добавила я, чтоб мои слова меньше походили на жалобу. Ненавижу плакаться, но ведь он сам спросил!

– Разве в вашей семье нет мужчин?

Типичный девятнадцатый век! Похоже, нравы у вампиров мало меняются со свременем.

– Почему же, у меня есть брат Джейсон. Не помню, встречались ли вы с ним.

Порез на его левой ноге выглядел особенно худо. Я снова включила горячий кран, чтоб подогреть остатки воды в раковине. Затем попыталась отмыть грязь с поврежденной ноги. Он вздрогнул, когда я осторожно коснулась мочалкой края раны. Синяки и ранки поменьше, казалось, смывались вместе с грязью. Я слышала шум водогрея за спиной; этот привычный звук действовал на меня успокаивающе.

– И ваш брат не возражает против такой работы?

Мне стало смешно. Я представила, какое бы сделалось лицо у Джейсона, услышь он, что должен содержать меня до конца жизни. Просто на том основании, что я женщина и не должна работать!

– Ради Бога, Эрик! Ну что вы говорите? – нахмурилась я. – У Джейсона полно собственных проблем.

Особенно если учесть хронический эгоизм и извечную сексуальную озабоченность моего братца.

Я убрала тазик и протерла ноги Эрика кухонным полотенцем. Ну что ж, теперь у этого вампира чистые ноги. Достижение. Я наконец-то смогла разогнуться. Спина разламывались, ноги болели…

– Послушайте, – сказала я. – Думаю, сейчас лучше всего позвонить Пэм. Она наверняка, знает, что с вами происходит.

– Пэм?

С ума сойти: как будто с двухлетним ребенком общаешься!

– Ну, вашей заместительнице.

С его губ готов был сорваться новый вопрос, но я успокаивающе вскинула руку.

– Минуточку. Давайте я просто позвоню и выясню, в чем дело.

– А что если она против меня?

– Это тоже полезно знать. И чем скорее – тем лучше.

Я подошла к старенькому телефону, который висел на кухонной стене, как раз у конца стойки. Под ним стоял высокий табурет. Моя бабушка всегда восседала на нем во время своих бесконечных телефонных разговоров. Как сейчас помню: сидит с блокнотом в одной руке и карандашом в другой. Господи, как мне ее не хватало! Я скучала по ней каждый день. Но в данный момент в моей эмоциональной палитре не было места ни для тоски, ни для чувства утраты. Я полезла в свою записную книжку в поисках телефона «Клыкочущего веселья». Это был вампирский бар в Шривпорте – основной источник доходов и база для обширных операций Эрика. Более подробно вникать в цели и масштабы финансовых манипуляций вампиров, мне, честно говоря, не хотелось.

Я знала из шривпортских газет, что в «Клыкочущем веселье» тоже планировалась шумная акция под названием «Начни Новый год с укуса» – так что наверняка там кто-то должен присутствовать. Набрав номер, я в ожидании ответа достала из холодильника бутылку крови для Эрика, засунула ее в микроволновку и включила таймер. Гость не сводил с меня беспокойного взгляда.

– «Клыкочущее веселье», – со значением произнес мужской голос в трубке.

– Чжоу?

– Да, чем могу быть полезен? – В его обязанности входило обаять собеседника по телефону – этакий вампирский секс-символ.

– Это Сьюки.

– О, – теперь голос звучал куда естественнее. – Послушай, Сью, я поздравляю тебя с Новым годом и все такое… Но мы тут немного заняты.

– Кого-то разыскиваете?

Долгое, напряженное молчание.

– Подожди минутку, – произнес он наконец и куда-то пропал – видно, побежал за начальством.

– Пэм слушает. – Она так внезапно возникла в трубке, что я подскочила от неожиданности.

– Слушай, Пэм, у тебя все еще есть хозяин? – Я не знала, насколько откровенной можно быть по телефону. Необходимо сначала выяснить, не была ли Пэм одной из тех, кто привел Эрика в нынешнее состояние. Или же она сохраняла ему верность?

– Да, – твердо произнесла она, отлично понимая смысл моего вопроса. – Мы сейчас под… у нас проблемы.

Теперь я была уверена, что верно читаю между строк. Пэм пыталась объяснить мне, что, во-первых, остается верной Эрику, и, во-вторых, его последователи в настоящий момент переживают какое-то нападению (или кризис).

Я сказала:

– Он здесь.

Пэм вполне оценила мою краткость. Она тоже не стала вдаваться в подробности, только спросила:

– Живой?

– Ага.

– Повреждения?

– Ментальные.

Долгая пауза на этот раз.

– Он опасен для тебя?

Не то чтобы Пэм волновала моя безопасность – думаю, она не почесалась бы, даже если б Эрик решил высосать меня досуха. Скорее ее интересовало, готова ли я предоставить убежище ее шефу.

– Думаю, сейчас нет, – ответила я. – Кажется, у него что-то с памятью.

– Ненавижу колдуний! – прошипела Пэм. – Правильно люди делали, когда привязывали их к колам и жгли на костре.

«Очаровательно!» – усмехнулась я. А ведь речь шла о людях, которые не прочь были утопить тот же самый кол в сердце вампира. Однако сейчас не самый подходящий момент для шуток, да и время позднее – я с трудом подавила зевоту.

– Мы придем завтра вечером, – пообещала Пэм. – Ты можешь подержать его у себя один день? До рассвета осталось меньше четырех часов. У тебя есть безопасное место?

– Да. Но вы должны прийти в сумерках, слышишь? У меня нет никакого желания снова вляпываться в ваше вампирское дерьмо! – Обычно я выражаюсь куда изящнее, но, как уже не раз упоминалось, за плечами у меня была трудная ночь.

– Хорошо, договорились.

Мы повесили трубки одновременно. Эрик по-прежнему наблюдал за мной неподвижными голубыми глазами. На голове у него красовалась спутанная копна белокурых локонов – точно такого же цвета, как мои. Да и голубые глаза были того же оттенка, что и у меня. Но на этом сходство кончалось.

У меня мелькнула мысль пройтись по его шевелюре щеткой, но слишком уж я устала.

– Отлично, мы заключили сделку, – сообщила я. – Ты проводишь здесь остаток ночи и завтрашний день, а затем Пэм с друзьями придет сюда и все объяснит.

– Ты никого больше не впустишь? – спросил Эрик. Я заметила, что он прикончил бутылку с кровью и теперь выглядел уже не таким истощенным. Это меня порадовало.

– Эрик, я сделаю все, что в моих силах. – Стараясь говорить как можно мягче, я потерла щеки руками. Одолевало предчувствие, что я усну прямо сейчас, стоя посреди кухни.

– Пойдем, – сказала я, беря его за руку. Он подхватил свой плед и двинулся следом за мной в холл – белоснежный великан в крошечных красных плавках.

Мое жилище строилось и достраивалось долгие годы, но ему так и не удалось стать чем-то большим, нежели простым фермерским домиком. Второй этаж принял свой нынешний вид где-то в начале века. Он состоит из двух спален и лесенки на чердак, но я редко поднимаюсь наверх. Чаще в целях экономии держу этот этаж запертым и живу внизу. Здесь у меня тоже две спальни – та, которая поменьше, была моей до самой бабушкиной смерти, а напротив, через холл, расположена ее спальня – чуть попросторнее. Собственно, после смерти бабушки я переехала в б‹о›льшую комнату, но тайник, устроенный Биллом, находился в малой спальне. Именно туда я и отвела Эрика. Удостоверившись, что жалюзи опущены и поверх еще задернуты шторами, включила свет. После чего отворила дверцу стенного шкафа, вытряхнула все его содержимое, отогнула угол коврика, покрывавшего дно, и обнажила люк. Под ним открылось узкое пространство, которое несколько месяцев назад обустроил Билл. Иногда он оставался в тайнике в течение дня, а порой использовал его как убежище, если собственный дом по каким-то причинам казался ему недостаточно безопасным. Биллу всегда нравилось иметь запасной выход. Я уверена, что у него были и другие тайники, о которых мне ничего не известно. И я его понимаю. Думаю, доведись мне стать вампиром (упаси Боже!), я б тоже завела себе парочку.

Я поспешила выкинуть из головы мысли о Билле и стала показывать своему гостю (который, кстати, вовсе не был в восторге), как прикрыть крышку люка над собой, как уложить край ковра на старое место.

– Перед тем как уйти, я заложу все барахло обратно, так что шкаф будет выглядеть совершенно нормально, – уверила я Эрика с ободряющей улыбкой.

– Мне и сейчас необходимо там находиться? – спросил он обреченно.

Господи всеблагий! Мир перевернулся вверх тормашками – Эрик спрашивает у меня разрешения!

– Нет. – Я постаралась придать своему голосу сочувственные интонации, хотя на самом деле могла думать лишь об одном – о своей постели. – Сейчас прятаться необязательно, просто спустись сюда перед рассветом. Вот этого нельзя отменить. Надеюсь, ты понимаешь: тебе нельзя вырубиться здесь и проснуться при дневном свете.

Он задумался на секунду, затем кивнул:

– Понятно. Скажи, а могу я побыть в твоей комнате?

О Боже! И при этом совершенно щенячий взгляд. У шестифутового вампира с внешностью древнего викинга! Это уж чересчур. Жаль, у меня не осталось сил смеяться. Я смогла лишь жалко хихикнуть.

– Идем, – сказала я. Боюсь, мой голос так же заплетался, как и ноги.

Я выключила в комнате свет, пересекла холл и щелкнула выключателем в моей собственной спальне: желтой с белым, чистой и теплой. Затем откинула покрывало, одеяло и простыню. В это время Эрик одиноко сидел на стульчике с противоположной стороны кровати. Я скинула туфли и носки, прихватила свою ночную сорочку и удалилась в ванную. Через десять минут я появилась снова: с чистыми зубами, облаченная в очень старую, очень мягкую фланелевую сорочку с рассыпанными по кремовому полю голубыми цветочками. Ленточки у ворота пообтрепались, да и оборка понизу оставляла желать лучшего, но тем не менее – это было именно то, в чем я нуждалась. Уже выключив свет, я вспомнила, что не привела в порядок шевелюру – на затылке у меня по-прежнему торчал конский хвост. Тогда я просто стянула эластичную ленту и тряхнула головой, чтобы волосы рассыпались по плечам. Хорошо! Казалось, теперь даже мой скальп наслаждается отдыхом. Я вздохнула с полным блаженством.

Однако в моей бочке меда была и ложка дегтя. И когда я забралась на свою старенькую кровать, эта самая «ложка дегтя» проделала то же самое – взгромоздилась на ложе с другой стороны. Я что – действительно разрешила ему забраться в мою постель? Что-то не припоминаю! Но поскольку я уже лежала под старыми легкими простынями, одеялом и еще одним старым стеганым одеялом, то решила: если Эрик и покусится на меня, я просто не обращу на это внимания.

– Женщина…

– М-м-м?

– Как тебя зовут?

– Сьюки. Сьюки Стакхаус.

– Спасибо тебе, Сьюки.

– Пожалуйста, Эрик.

И, видимо, оттого, что голос его звучал настолько потерянно – а ведь тот Эрик, которого я знала прежде, привык повелевать людьми – я выпростала руку и похлопала по кровати в поисках его ладони. А когда та отыскалась, я накрыла ее горстью, словно маленького зверька. Я ощутила, как ладонь Эрика повернулась, чтоб встретиться с моей, а пальцы наши переплелись.

И хотя я никогда не подозревала, что способна уснуть, держа за руку малознакомого вампира, именно это со мной и произошло той ночью.