Месть дракона? Не в мою смену! (СИ)

Глава 17

Я нервно переминалась с ноги на ногу. Горничные заканчивали последние приготовления, одни затягивали корсет, другие одевали на меня туфли, старшая из них поправляла причёску и макияж.

— Ну я же не беспомощная. Сама могла бы... — всё порывалась я неловко выхватить одежду.

— Миледи, вы теперь наша госпожа. Это честь для нас ухаживать за вами и помогать в ежедневной рутине. Вы хотите лишить нас работы? — поправив пенсне, спросила в лоб Лару — назначенная мне камеристка. — Конечно, если мы вас чем-то не устраиваем, вы вправе уволить нас. Смиренно примем любое ваше желание.

Я спешно закачала головой, мешая завершить причёску.

— Простите, я не это имела в виду.

— Рада слышать. Прошу, подождите ещё немного. Мы скоро закончим.

Женщина являла собой образец викторианской скромности: строгое чёрное платье с высоким воротником, собранные в пучок седые волосы. Она прекрасно знала своё дело и руководила стайкой юных горничных, зорко следя чтобы ни одна из них не допустила ошибки.

Я боялась, что меня не примут. Прознают во мне простолюдинку, прыгнувшую выше головы. Будут относится с пренебрежением, как многие слуги барона, но нет. Оказалось, это я сама себе приношу дискомфорт: привыкла к издёвкам и чувствую неловкость, когда ко мне относиться почтительно, с уважением. Вот так номер!

— Госпожа, не переживайте. Вы смогли завоевать нашего неприступного генерала. Значит победите и всех аристократов! — одарила яркой улыбкой одна из девушек.

Остальные горничные согласно закивали, хихикая. Лару шикнула, скорее для дисциплины. Улыбка не коснулась её лица, привыкшего скрывать эмоции, но спряталась в уголках зелёных глаз, искрящихся радостью.

— Мы закончили. Желаете ли что-то изменить? — поклонившись, Лару отошла в сторону, уводя стайку горничных.

Я с любопытством рассматривала элегантную незнакомку. Благородство сквозило в каждой детали её наряда. Тихая роскошь украшений придавала сияния лицу, и не била по глазам богатством. Шёлк переливался в свете магических огней, превращая изящную девушку в нежную фею. Наверно даже Аллси принял бы её за свою. Высокая причёска открывала тонкую шею. Макияж выразительно подчёркивал глубокий цвет сапфировых глаз.

Разве может эта красавица быть мной? Удивительно. Не то что бы я считала себя уродиной. Нет. Просто серенькой средненькой мышкой. Особенно в сравнении с яркой и блистательной сестрой. Я просто никак не ожидала от себя такого преображения! Кажется, сегодня я испытала на себе максимальную силу магии одежды и денег.

— Мне всё очень нравится. Спасибо вам огромное, — улыбнулась я феям, сотворившим чудо.

Девушки довольно заулыбались. Тихо щёлкнул складной веер — Лару подала знак. Все тут же поклонились и исчезли в коридоре.

— Мы рады стараться, миледи. Я сопровожу вас к милорду, как только вы будете готовы, — закрывая за собой дверь, сообщила Лару.

Она как будто прочитала мои мысли: дала время прийти в себя, побыть наедине с новым образом и мыслями о предстоящем бале. Я хмыкнула.

— Когда-то я так же читала мысли Летиции, а сейчас удивляюсь умениям горничных. Никогда бы не подумала, что окажусь на месте госпожи, — покачала я головой. За окном кружились крупные хлопья снега. — Интересно, как там Аллси? Понравился бы ему мой новый образ? Наверно он сказал бы что-то такое: «Из нас двоих сиять могу лишь я! Не затмевай меня!»

Я глупо захихикала, представив как бы он задрал нос и презрительно хмыкнул.

— Я соскучилась... Когда же мы снова встретимся?

Надо пережить предстоящий бал. Не попасть за решётку и не умереть.

Я судорожно вздохнула и медленно выдохнула, пытаясь прогнать панические мысли. Я обещала ему быть сильной. Я справлюсь. Тем более рядом со мной Раугнар и его рыцари.

Кинула взгляд на изумрудный столик. Шёлковый платок не мог скрыть блеска драгоценных камней императорского подарка. Как бы я не хотела, но его нужно взять с собой.

Император не просто так просил носить её. Если за ним скрывается тёмный маг, то это ловушка. Но что я могу? Он отправил мне личное письмо! Не надену — и это рассмотрят, как оскорбление! Появится лишний повод для нашего изгнания, а то и убийства.