Вопреки и навсегда. Месть Красного Дракона

Глава 5. Николетта Кейн. Лос-Анджелес

В иллюминаторе уже виднелась земля, а я все еще не могла осознать, что возвращаюсь домой. Финальные экзамены успешно сданы, и больше меня ничего не держало в чужой стране. Весь полет прошел в размышлениях о будущем: что меня теперь ждет? Правильно ли я поступаю? Примет ли Лос-Анджелес обратно в свои объятия беглянку, столь отчаянно стремившуюся сбежать от него четыре года назад? Чем ближе я к дому, тем сильнее во мне говорило чувство ностальгии.

Если подумать, я ведь ни разу до этого не покидала родные края на такой долгий срок. Максимум – летала с отцом в отпуск. Помнится, в Индии мы как-то прожили целый месяц. Как же там было красиво и спокойно. Тогда, перед отъездом из той прекрасной страны я сказала папе, что обязательно вернусь, чтобы снова ощутить то умиротворение, возникающее при взгляде на ее природу, многочисленные ашрамы и колоритных жителей.

– Уважаемые пассажиры, наш полет подходит к концу. Через пятнадцать минут мы совершим посадку в международном аэропорту Лос-Анджелеса, – голос пилота вывел меня из туманных воспоминаний.

Вот и все, совсем скоро сойду на родную землю. Страшно ли мне? Немного. Рада ли я своему возвращению? Честно говоря, очень. В конце концов, мне стоило перестать прятаться уже очень давно. Лос-Анджелес – мой дом, и этот факт никто и ничто не изменит.

Чуть позже я уже брела с чемоданом в сторону зала ожидания, высматривая Дэни. Но никак не могла его найти. Забыть он точно не мог, ведь мы созванивались прямо перед моим вылетом. Пока стояла посреди зала, озираясь по сторонам, даже не заметила, как ко мне подошли сзади. Сильные руки обвили мою талию, прижав спиной к крепкой груди, а в следующее мгновение я уже издавала восхищенный писк, увидев перед собой охапку фиолетовых ирисов.

– Мои любимые! – схватив цветы, я резко развернулась, все еще оставаясь в объятиях подошедшего.

Конечно же, передо мной стоял Дэниел Брайт и просто сиял, демонстрируя мне мальчишескую искреннюю улыбку. В очередной раз глядя на него, я поблагодарила судьбу, что в моей жизни есть столь прекрасный человек. Мой личный лучик солнца, который ни разу не оставлял меня, даже в самый хмурый и дождливый день.

– Дэни! – я тут же обняла его. – Спасибо, букет чудесный.

Он обнял меня в ответ, крепче прижав к себе, и прошептал, уткнувшись в волосы:

– Для моей принцессы только самое лучшее.

– Хватит, я давно не ребенок, никаких принцесс, – немного отстранившись, посмотрела на него с укором, – мы же договаривались.

– Прости, но для меня ты всегда останешься такой, – произнес он, отойдя на шаг.

– Какой? Маленькой, избалованной и наивной?

– Нет, Ники. Обворожительной, – что-то во взгляде Дэниела заставило меня смутиться.

– Ты вроде говорил, что Стивен тоже хотел приехать.

– У него возникли неотложные дела в компании. Но он просил передать извинения и сказал, что заедет завтра.

– Хорошо. Я так давно его не видела. Может, устроим что-нибудь вроде домашней вечеринки в честь моего возвращения?

– Конечно. Почему бы и нет? Это действительно повод для праздника, – Дэниел забрал мой чемодан, и мы направились к выходу на парковку. – Кого еще пригласишь?

– Тебя и Стива.

– И все? – Дэниел усмехнулся.

В ответ я лишь закатила глаза. Серьезно, зачем пытаться нас столкнуть в первые же дни?

Мы дошли до машины. Пользуясь моментом, пока Дэни забрасывал мои вещи в багажник, я быстренько заскочила на пассажирское сиденье, во избежание долгих нотаций. Но, разумеется, это спасло меня лишь на пять минут. Как только мы выехали на шоссе, Дэниел решил вернуться к вопросу о приглашенных.

– Так что? Будем только мы со Стивеном?

– Брось, ты же знаешь, я не собираюсь приглашать Марка. Да и даже если позову, он все равно откажется.

Дальнейшие препирания прервал телефонный звонок, на который Дэниел не спешил отвечать. Посмотрев на номер, он отклонил вызов и закинул мобильник на заднее сиденье. Такая реакция ему не свойственна.

– Все в порядке?

Искоса взглянув на меня, он кивнул.

– Конечно. Просто не хочу, чтобы меня отвлекали от дороги.

Но затем телефон снова зазвонил.

– Может, остановимся и ответишь?

– Не стоит. Скоро он замолчит.

Однако звонивший оказался крайне настойчив, ближайшие минуты телефон не успокаивался.

– Кто это?

– Что? – Дэниел сделал вид, что не понял вопроса.

– Кто звонит так настойчиво?

– Тот, с кем я не хочу сейчас разговаривать. Ники, давай лучше поговорим о тебе. Расскажи, ты хоть рада, что вернулась?

Я промолчала, вопросительно приподняв бровь, и продолжила сверлить его взглядом. Похоже, Дэни успел забыть скверные стороны моего характера. При желании я могла быть очень упрямой. Перевести тему сейчас точно не получится. Жужжащий на заднем сиденье смартфон мне порядком поднадоел. Я уже потянулась за ним, чтобы самой ответить, но именно в этот момент он замолчал. Отлично. Хотя бы стало тихо. Но, не успев как следует насладиться тишиной, я услышала, вернее почувствовала, что мой собственный телефон завибрировал в кармане. Номер я не знала.

Повернув экран к Дэниелу, спросила:

– Не знаешь, чей номер? Вроде местный.

Дэни, тяжело вздохнув, протянул руку за моим мобильным и притормозил на обочине. Забрав телефон, тут же сам ответил на звонок.

– Я же сказал, что буду занят все утро.

Никогда не видела, чтобы Дэниел общался с кем-то таким тоном. В нем сквозила сталь, несгибаемая и опасная. Я определенно почувствовала угрозу в голосе. На миг стало казаться, что рядом со мной незнакомец. Дэни, которого я знаю, никогда никому не угрожал и не разговаривал подобным образом. Похоже, не одна я изменилась за эти годы.

– Значит, поедут без меня, – к угрозе добавилось раздражение.

Почувствовав, что я смотрю на него, Дэни повернул ко мне голову и тут же расплылся в привычной улыбке. Подмигнув, он жестом дал понять, что на разговор потребуется еще пара минут.

– Я уже все сказал. Приеду через пару часов. И передай Марку, что я не сторожевой пес и не выполняю команду «к ноге»!

Дэниел молча вернул мне телефон, и мы продолжили путь.

– Так это кто-то из компании?

– Да, Джереми. Один из новых менеджеров, ты его не знаешь. Жаждет выслужиться перед Марком.

– Что ему было нужно?

– Чтобы я поехал вместе с ним на переговоры с клиентом.

– Это действительно так важно? Может, еще успеешь? Я могу взять такси, – мне не хотелось отвлекать Дэни от дел. Если бы знала, что он так нужен сегодня в компании, не позволила бы ехать за мной.

Дэниел лишь усмехнулся.

– Ники, поверь, в данную минуту для меня нет ничего важнее тебя, – он дотянулся до моей ладони и нежно сжал ее, – никакая работа не помешает мне отвезти тебя в особняк. Кстати, я ведь еще не сказал самое главное: добро пожаловать домой, принцесса.

Я не сумела сдержать улыбки.

Остаток пути мы проговорили обо всем подряд. Как в старые добрые времена, будто и не было этих четырех лет. И только заехав на центральные улицы города, я поняла, что ошибалась. На фоне лондонской стабильности Лос-Анджелес будто прожил уже лет двадцать. Мне казалось, что многое изменилось: бутики, оформление улиц.

– С ума сойти. Будто и не мой родной город.

– Ты о чем?

– Ощущение, что все так изменилось. Или же я настолько отвыкла. Серьезно, ведь в этом же здании был мой любимый «Свит Кон», где продавался тот шикарный парфюм? Разве нет?

– Ты верно помнишь. Но два года назад, после резких скачков на валютном рынке, многие решили, что не вытянут дорогую аренду. Часть бутиков закрылись, часть съехали в менее престижные районы. Ничего удивительного. Да и, кстати, о закрытии «Свит Кон» я тебе говорил, – тут он посмотрел на меня с укором, – но кто-то меня, похоже, не слушал.

– Да ладно тебе, значит, новость просто утонула в потоке других. Не дуйся.

– Даже не думал начинать.

И тут меня осенило.

– Постой, а как же наше любимое кафе? «Роузлэнд»? Только не говори, что его больше нет. Это чуть ли не единственное место, по которому я тосковала каждый день в Англии.

Дэни только посмотрел на меня, но ничего не сказал.

– Эй, чего молчишь? Неужели закрылись?

– Дела у них шли не очень хорошо, в итоге они оказались на грани банкротства.

– Ну не-е-ет, – я сползла ниже по сиденью и обиженно надула губы. – Все, поеду обратно. Может, я вообще вернулась только ради их панкейков и рафа.

– Жестоко. Я уж было понадеялся, что это из-за меня, а оказывается, все, что тебе нужно, – панкейки и кофе.

Я посмотрела на него все тем же взглядом обиженного ребенка.

– Ты не понимаешь! Больше нигде я не встречала такой вкуснятины.

Тут он не выдержал и засмеялся.

– Я сказала что-то смешное?

– Ох, Ники, – он наконец-то смог остановить смех. – Видела бы ты себя сейчас. Все та же детская непосредственность. Рад, что ты не утратила своей наивности в Лондоне.

– Наивности?

– Так легко веришь всему, что тебе говорят. И опять додумываешь то, чего нет, – на его лице появилась довольная ухмылка: – Я же не сказал, что они закрылись.

– Ах ты обманщик! – я тут же выпрямилась и в шутку ударила Дэна в плечо: – Дэниел Брайт, решил поиздеваться надо мной?

– Ай, я же за рулем и не могу увернуться, это нечестно.

– Нечестно то, как ты меня пытался надуть!

Его явно забавляла собственная шутка. Но я действительно обрадовалась, услышав, что место, с которым у меня связано столько хороших воспоминаний, сумело преодолеть кризис.

– Так кафе осталось на прежнем месте?

– Да, нашелся человек, который помог им удержаться на плаву, – мне казалось, будто Дэниел хотел добавить что-то еще, но не стал: – Уже почти приехали.

Через пару минут мы заворачивали в знакомые ворота моего родного дома. Выйдя из машины, я осмотрелась и поняла, что, в отличие от самого города, в моем маленьком мире ничегошеньки не поменялось.

Приобняв меня за плечи, Дэниел повел ко входу. Зайдя в холл, я все-таки не смогла сдержать приступ ностальгии, и на глаза навернулись слезы.

– Мисс Кейн, – из гостиной ко мне спешила Мария. – Добро пожаловать домой.

Не дождавшись, пока она дойдет, я уже сама кинулась ей навстречу и заключила в крепкие-крепкие объятия. Ей слегка за пятьдесят, и она уже более тридцати лет работала в нашем доме. У меня никогда не поднимался язык назвать ее прислугой, она скорее домоправительница, следит за всем, что происходит в особняке, помогает с домашними делами. Мария на протяжении всей моей жизни заменяла мне мать. Всегда была рядом, готовая помочь и словом, и делом.

– Милая моя, дайте же на вас посмотреть, – выбравшись из моих объятий, она взяла меня за плечи и начала хорошенько всматриваться. – Ничуть не изменились. Только кажется, похудели немного. Но ничего, уж я за вас возьмусь.

Сзади послышался смех Дэниела. Его всегда забавляло безмерное желание Марии откормить кого-нибудь, кто, по ее мнению, слишком худощав.

– Мистер Брайт, доброго дня. Простите, не заметила вас сразу.

– Здравствуй, Мария. Ничего страшного, я все равно уже ухожу.

Я повернулась к Дэни.

– Поедешь в офис?

– Надо уладить несколько вопросов, – он подошел ко мне, обнял, поцеловал в щеку и своим любимым жестом взъерошил мне волосы, – отдыхай, принцесса, а я вечером еще заеду.

Мария тем временем уже подхватила мой чемодан и направилась к лестнице.

– Мисс Кейн, я пока отнесу ваши вещи наверх. Вы голодны? Может, подать обед?

– Нет-нет, я поела в самолете, лучше немного осмотрюсь и загляну в кабинет отца.

Она посмотрела на меня с пониманием. Мария знала, что я очень любила папу и часто в детстве проводила вечера в его кабинете, сидя перед камином, разговаривая с ним обо всем подряд. После его смерти я частенько оставалась там, наедине со своим горем и вещами, напоминавшими о нем.

– Конечно. Там никто ничего не трогал, все осталось таким же, как и до вашего отъезда. Есть ли пожелания к ужину?

– Мария, не представляешь, как я отвыкла от таких вопросов. На самом деле мне все равно. Не отклоняйся от обычного рациона Марка.

– Он тоже сегодня приедет?

Ее вопрос застал меня врасплох.

– Хочешь сказать, Марк больше не живет здесь?

– Он приезжает иногда и остается на одну-две ночи, а потом, насколько мне известно, возвращается в свою квартиру.

– Вот как, – где-то в груди кольнуло. Что это? Легкое разочарование? – Я и не знала. Тогда доверяю твоему вкусу, мне в самом деле без разницы.

– Хорошо, мисс Кейн, выберу что-нибудь из ваших любимых блюд.

С этими словами она направилась наверх. А я пошла в сторону кабинета Томаса Кейна. Войдя туда, будто снова вернулась в те беззаботные времена, когда он был рядом. На стене, позади рабочего стола, висела картина, изображающая отца в полный рост. Подойдя ближе и прикоснувшись к полотну, почувствовала, что слезы предательски обжигают мне щеки.

– Я скучаю, папа, – мой шепот был адресован безмолвному застывшему изображению.

В кабинете действительно все осталось на своих местах. Забравшись с ногами в уютное кожаное кресло за рабочим столом, я позволила себе еще немного поддаться грусти. Это же нормально, что я все еще тоскую. Так ведь? Учитывая, что из родных у меня больше никого не осталось. На столе отца, как и при его жизни, стояло две фотографии, одна с изображением Элизабет Кейн, моей матери, вторая – мой портрет. На нем мне двенадцать, и я выгляжу невероятно счастливым ребенком. Глядя на это лицо, даже и не скажешь, что девочка перенесла тяжелую психологическую травму и несколько лет вовсе не могла выдавить из себя улыбку.

На краю стола лежали бесконечные папки и документы. Я не позволила никому рыться в его бумагах и сама не спешила разбирать этот завал. Мне просто хотелось, чтобы здесь все осталось в таком же виде, как при его жизни, и я благодарна, что мое желание приняли с уважением. Мария запретила горничным заходить в кабинет и собственноручно убиралась здесь максимально аккуратно, сохраняя все на своих местах. Ключ от кабинета в итоге оставался у трех людей: Марии, меня и Марка. Но, насколько мне известно, после трагедии он так и не заходил сюда. По крайней мере, в моем присутствии.

И вот снова я ловила себя на мыслях о Марке. Почему так происходит? Я будто наркоманка со стажем, которая вроде бы уже и завязала, но стоит ей показать пакетик с волшебным порошком, как снова начиналась бесконечная борьба с собой, ведь руки тянулись к нему, предвкушая эйфорию. В моей голове все так и происходило. Я убеждала себя, что отпустила прошлое и теперь в моем сердце есть только ненависть к Марку, но так ли это на самом деле? Кого я пыталась обмануть? Ведь стоило только вспомнить о моем мучителе, и мысли путались. А вспоминаю я о нем часто, потому что любые темы у меня в голове рано или поздно все равно сводятся к нему. Не знаю, как это работает, но даже сейчас, размышляя про кабинет отца, к чему я в итоге пришла? К мыслям о Марке Уоллсе.

– Отлично, Николетта, продолжай в том же духе, – прошептала я, – сама себе роешь яму. Ничему тебя жизнь не учит.

Тяжело вздохнув, я выбралась из отцовского кресла и стремительным шагом направилась в свою мини-студию. Мне сейчас точно не хватало музыки, уж она поможет отвлечься.