Миг удачи

2

Назавтра, к половине восьмого, Карен уже привела и себя, и квартиру в состояние «полной боевой готовности».

Она накрыла стол на веранде, в очередной раз порадовавшись тому, что квартира расположена на первом этаже. Вечер выдался изумительный, заходящее солнце окрашивало залив в переливчатые, золотисто-розовые тона, зажигало тысячами огней пену прибоя.

Но не пейзажем любовалась Карен. Стоя перед зеркалом в спальне, она придирчиво изучала собственное отражение. На ней было длинное, до полу, платье из кремового шелка. Скроенное по косой, оно мягко колыхалось при каждом движении и при этом превосходно скрывало фигуру: именно поэтому Карен его и выбрала. Наряд дополняли золотистые босоножки. Зачесанные назад волосы не скрывали золотых сережек в форме колец…

Тут в дверь позвонили. Карен бросилась открывать. На пороге стоял Майлз. Впрочем, почему Майлз? Пусть будет загадочный незнакомец в черном костюме… — Мисс Торп?

— Да. Что вам угодно? — чопорно отозвалась хозяйка, с замирающим сердцем вступая в игру.

Я хотел бы войти.

Сдается мне, я вас не знаю.

Это дело поправимое, — вкрадчиво произнес гость.

У меня есть выбор?

По правде говоря, никакого.

Понятно. — Карен прерывисто вздохнула. Что ж, тогда проходите.

«Незнакомец» переступил через порог и подождал, пока хозяйка закроет за ним дверь. А затем сомкнул объятия и жарко зашептал:

Вы словно меня ждали, мисс Торп.

Нет, не вас. Другого, — пролепетала она.

Я постараюсь заменить его… — Чуткие пальцы скользнули по ее щеке.

Карен чуть заметно вздрогнула. Взгляды влюбленных встретились, а затем и их губы.

Когда поцелуй прервался, Карен едва устояла на ногах. Поддержав свою даму под руку, «незнакомец» повел ее в спальню. Там он осторожно потянул вниз «молнию» на спине платья — и кремовый шелк упал с плеч Карен. Мужчина в черном завороженно следил за тем, как платье соскальзывает все ниже… и вот оно уже, зашелестев, мягко легло на пол.

Теперь внимание гостя сосредоточилось на изысканном, пепельно-розовом лифчике и узких трусиках-бикини с крохотным серебристым бантиком.

— Мисс Торп, — «незнакомец» заглянул в аквамариновые глубины ее глаз, — удовлетворите мое любопытство. Когда вы выступаете на судебном заседании с присущим вам безупречным профессионализмом, сознают ли ваши коллеги, какое на вас восхитительное белье? Карен облизнула пересохшие губы.

— Я его… не всегда ношу. «Незнакомец» чуть заметно улыбнулся.

Выходит, вы специально принарядились для того счастливца, которого ожидали нынче вечером?

Да, — еле слышным эхом откликнулась она.

Так он мечтает видеть в вас сладострастную обольстительницу?

Карен потупилась.

Или, может, вы сами хотите стать для него сладострастной обольстительницей, мисс Торп?

И снова она промолчала, но на этот раз бросила на него призывный взгляд из-под ресниц.

Ответ истинной феминистки, — протянул мужчина в черном. — Но от имени вашего поклонника скажу, что не позволю вашим стараниям пропасть втуне. — Гость картинно снял пиджак и ослабил галстук.

Но дальше этого «незнакомец» не пошел. Он снова заключил свою даму в объятия и припал к ее губам долгим, самозабвенным поцелуем. И только потом взялся за застежку ее лифчика.

У меня есть право высказаться? — томно осведомилась Карен, отстраняя его руку.

Суд внимательно слушает, — заверил ее «незнакомец».

С легкой улыбкой она развязала его галстук, отшвырнула досадную помеху на кровать и принялась расстегивать пуговицы рубашки.

Так вот какой ответ вы имели в виду! прошептал он.

Могу я задать встречный вопрос?

Мэм, у ответчика возражений нет.

Отлично. Ощущаете ли вы себя неотразимым обольстителем, сэр? — Глаза ее лукаво блеснули, когда она запустила руку под рубашку, провела ладонью по его груди, а затем скользнула вниз по упругому, мускулистому торсу к поясу брюк.

С каждой минутой все больше, мисс Торп, — серьезно ответил гость.

Руки Карен снова легли на его широкие плечи и беззастенчиво стянули вниз накрахмаленную белую рубашку. Загорелая кожа казалась гладкой на ощупь. И молодая женщина, склонив голову, коснулась губами впадинки у основания его шеи, одновременно высвобождая рубашку из брюк. И снова точеные пальцы на секунду замерли у пояса.

Можно, теперь я? — осведомился гость голосом глухим и прерывистым.

Суд внимательно слушает, — прошептала она. В аквамариновых глазах блеснуло неприкрытое торжество.

Больше они не произнесли ни слова, хотя Карен трепетала при каждом прикосновении его рук к обольстительным округлостям грудей, к плавным изгибам бедер. Близость сильного, мускулистого тела будила в ней целую бурю чувств, так что хрупкая, точно фарфоровая, фигурка растворялась и таяла во всепоглощающем пламени страсти. И вот тела их сплелись в упоительно-чувственном ритме. К моменту потрясающего по силе финала оба задыхались от восторга.

Что за дешевые шуточки насчет моего белья и зала заседаний, мистер Диксон. — Карен теснее прижалась к «незнакомцу», склонив голову ему на грудь.

Майлз негромко рассмеялся, погружая пальцы в шелковистые кудри.

Я сразу понял, что был не прав: ты меня просто испепелила взглядом на месте. Но из роли не вышла! Более того, умудрилась побить меня моим же оружием.

Карен фыркнула.

А ведь я тебя и впрямь в первый момент не узнала. Никогда не видела тебя при таком параде!

С конференции я поехал прямиком в аэропорт. Собственно говоря, я и дома-то еще не был.

Правда? — И Карен закусила губку.

— А что такое? — мягко спросил он. Карен приподнялась на локте, так, чтобы видеть его глаза, и спросила:

А ты предполагал, что спустя шесть месяцев мы по-прежнему будем сводить друг друга с ума?

Заранее предсказать было трудно, — задумчиво отозвался он. — Но жаловаться мне не на что. А тебе?

Карен досадливо тряхнула головой: происходящее изумляло ее до глубины души. Она, будущая мать, самозабвенно наслаждается упоительными любовными играми! Не следует ли ей меньше думать о чувственных удовольствиях и больше — об ответственности?

Карен…

Я тоже ничего не знала заранее, но, как и ты, не жалуюсь, — весело заверила она. — А вот сейчас я поведу себя самым, что ни на есть традиционным, не подобающим феминистке образом. Ты лежи, а я принесу тебе прохладительного. А затем приму душ и позабочусь об ужине.

Карен попыталась, было встать, но сильные пальцы сомкнулись на ее запястье.

Душ можно принять и вместе — для нас это не впервой. А потом я помогу тебе с ужином.

Ну, уж нет, — не замедлила она с ответом. — Делай, как сказано, и без вопросов, пожалуйста!

Карен высвободила руку, небрежно чмокнула Майлза в щеку и, бросив лукавый взгляд через плечо, скрылась за дверью.

В действительности же ее мучило чувство вины. Что она за лицемерка и лгунья такая: ведь предложила Майлзу полежать и расслабиться только затем, чтобы он не последовал за нею в ванную и не рассмотрел ее фигуру при ярком свете!

Но рано или поздно глава семейства Диксон все равно узнает, напомнила себе Карен. Так зачем откладывать? Затем, что ей было страшно… Карен понятия не имела, как Майлз отреагирует на новость. Очень может быть, что ее избранник видел в ней лишь сексапильную партнершу, и не более… И возможно, именно разумно выдержанная дистанция, не говоря уже о пресловутой независимости Карен, придавали их роману, в глазах Майлза, новизну и свежесть.

К ужину Карен приготовила тушеное мясо с рисом, приправленное карри, — любимое блюдо Майлза, — а также экзотический салат с креветками. Оглядев накрытый на веранде стол, Майлз восхищенно присвистнул. Он уже принял душ и переоделся в майку и шорты, извлеченные из дорожной сумки.

В ведре со льдом загадочно поблескивала бутылка. Но едва Майлз потянулся к ее бокалу, как Карен поспешно возразила:

— Нет-нет, спасибо. Мне минеральной воды. Мгновение он вглядывался в ее лицо, затем пожал плечами. Карен вообще предпочитала безалкогольные напитки, но, когда они ужинали вместе, выпивала бокал-другой. Заподозрил ли Майлз что-нибудь?

Что, завтра тяжелый день? — сочувственно спросил он, наполняя свой бокал.

Нынче все дни тяжелые, — с облегчением вздохнула Карен.

А темп сбавить не собираешься? — полюбопытствовал Майлз, приступая к еде.

Нет, — задумчиво протянула она. И вдруг, ни с того ни с сего, накатил приступ тошноты, голова, закружилась, ладони увлажнились. — Но… но я подумываю нанять еще одного квалифицированного адвоката.

Хорошо бы. Тогда ты смогла бы поехать со мною вместе.

Карен недоуменно уставилась на него.

Ну, одна из причин, почему я вернулся раньше, заключается в том, что я решил слетать на Гавайи, — принялся объяснять Майлз. Через пару дней там начнется конференция, посвященная культивированию и переработке тропических фруктов. Вот я и подумал, что разом убью двух зайцев, если ты…

Сейчас никак не получится, прости, — поспешно перебила она его. — Да и в любом случае на развлекательную поездку это никак не тянет, — отмахнулась Карен, с отвращением уставившись в собственную тарелку.

О, полагаю, мы бы нашли время… поразвлечься.

Но услужливое воображение уже нарисовало ей несколько малоприятных картинок. Вот она слоняется по гостиничному номеру взад-вперед, не зная чем себя занять, пока Майлз решает свои проблемы. Вот она смиренно благодарит своего «повелителя» за чудом выдавшуюся минутку для «развлечения».

Карен деланно равнодушно пожала плечами.

К сожалению, даже при наличии делового партнера у меня вряд ли останется время на кругосветные перелеты.

Майлз отодвинул, пустую тарелку, откинулся на спинку кресла и сцепил руки за головой.

— Ну что ж, я не настаиваю. — Ты надолго едешь?

На три недели.

Карен растерялась. С начала знакомства они почти не расставались, а теперь вот предстоит разлука столь нешуточная!

Да ты, похоже, целую стаю зайцев вознамерился перебить!

Я тут надумал, так сказать, расширить сферы влияния. Заняться еще и выращиванием ананасов. Но прежде чем делать на них ставку, следует изучить рынок.

А разве киви и авокадо недостаточно? — удивилась Карен.

Цены на киви крайне неустойчивы. А что до авокадо, уж больно капризная это культура. Всегда хорошо иметь что-нибудь про запас.

Ну что ж, удачи тебе! — Карен встала и принялась собирать тарелки. Свою порцию она так и не доела.

Майлз пристально следил за каждым ее движением, однако в дымчато-серых глазах не удавалось прочесть ровным счетом ничего.

Что-то не так? — робко осведомилась Карен.

Все в порядке, — заверил ее Майлз, слегка задержавшись с ответом. — Кстати, о кофе…

Уже несу, мистер Диксон. Нет, помогать мне не нужно.

Ей изрядно повезло, что Майлз остался на веранде. Пока она варила кофе, предательская тошнота накатила с удвоенной силой, так что ей пришлось со всех ног ринуться в ванную.

Вот вам и токсикоз! — посетовала Карен, прижимаясь щекой к холодному зеркалу. Но с какой стати именно сегодня?

Выждав пару минут, чтобы убедиться, что тошнота прошла, она осторожно вернулась в кухню. По счастью, Майлз все это время сидел в кресле на веранде, вытянув ноги и любуясь морем.

Кофе подано, — объявила хозяйка дома, расставляя чашки.

Наступила тишина. Карен осторожно потягивала кофе: а вдруг и этот напиток вызовет бурную реакцию организма? Нервы ее были напряжены до предела, а тут еще атмосфера с каждой минутой ощутимо накалялась…

Ты видишься в Уэллингтоне с Линдой? — не подумав, спросила она.

Майлз пристально посмотрел на нее.

Случается. А что?

Просто любопытно. — Карен пожала плечами. — Как ей живется?

Линда, — подчеркнуто вежливо произнес Майлз, — в данный момент с головой окунулась в светскую жизнь и развлекается от души — словом, с лихвой воздает себе за годы «тюремного заключения». Ведь именно так она воспринимала нашу совместную жизнь.

Ей не нравилось… не нравилось жить в твоем доме? — изумленно захлопала ресницами Карен.

Нет. Линда плакалась, что чувствует себя там погребенной заживо.

Но… О, Боже мой! — Карен отвела взгляд.

Скажи вслух, я не обижусь.

Она набрала в грудь побольше воздуху и выпрямилась: снисходительный тон Майлза задел ее за живое. В конце концов, если у кого-то и есть право на любопытство, так уж в первую очередь у нее!

Я просто подумала, что разумнее было бы разузнать о привычках и вкусах друг друга чуточку подробнее, прежде чем меняться кольцами, — сказала Карен.

Ах, как ты права! — издевательски протянул Майлз. — Однако если бы ты увидела Линду воочию, ты бы, возможно, и поняла, что бывают случаи, когда подобные пустяки утрачивают значение.

Мне… мне как-то довелось с ней столкнуться, — выпалила Карен.

Тогда, наверное, пояснения излишни? — Дымчато-серые глаза насмешливо сощурились: похоже, Майлз издевался над самим собой.

Излишни, вздохнула Карен, вспоминая волну платиновых волос, васильково-синие глаза в обрамлении длинных ресниц, точеный аристократический носик и золотистый загар. Мини-платье практически не скрывало роскошных форм. Неприступная надменность каким-то непостижимым образом сочеталась в Линде с зазывной игривостью. Ну, где уж тут мужчине устоять!

Понятно, — отозвалась Карен.

Как по адвокатски сдержанно это прозвучало, — невесело усмехнулся Майлз.

Майлз… — Молодая женщина умолкла, сдержав готовый прорваться поток слов: «Майлз, я беременна. Вот потому расспрашиваю тебя о Линде. Я, конечно, сама виновата, но… как ты считаешь, что нам делать?»

Карен… — напомнил он о себе.

Я устала. Завтра у меня трудный день, вот и все.

Он иронически приподнял бровь.

Выгоняешь?

Я этого не говорила, — устало произнесла хозяйка. — Но, похоже, мы друг другу и впрямь наскучили.

Есть такая поговорка: днем повеселишься не в меру, к ночи наплачешься.

Избавь меня от нравоучений, Майлз, я тебе не семилетний сын! — не на шутку возмутилась Карен. — И вообще, ты первый начал.

Уточняю: Дику уже восемь, а ты мне охотно подыгрывала. Впрочем, — он встал и чмокнул ее в лоб, — пока ситуация не вышла из-под контроля и не завершилась пресловутой семейной сценой, пожелаю ка я вам доброй ночи, мисс Торп.

Майлз постоял немного, выжидательно глядя на молодую женщину сверху вниз. Но Карен лишь вызывающе вскинула подбородок. Тогда он развернулся на каблуках и вышел.

В ту ночь ей никак не удавалось заснуть. Глаза были сухи, но сердце сжималось от боли.

Впервые в жизни Карен, образцовая хозяйка, не помыла посуду и даже со стола не убрала. Сама мысль о том, что надо как-то распорядиться остатками еды, казалась просто кошмарной. Но еще тяжелее становилось при воспоминании о том, как плачевно закончился вечер.

«Пресловутая семейная сцена», — убито повторяла Карен. А с чего, собственно, все началось? Атмосфера накалилась еще до того, как речь зашла о Линде. Видимо, камнем преткновения послужила поездка. Но ведь Майлз заговорил о ней так неожиданно, хотя наверняка знал, что деловая конференция для Карен особого интереса не представляет! А может, он просто решил обзавестись более сговорчивой любовницей — из тех, что сломя голову мчатся на зов, стоит щелкнуть пальцами? Молодая женщина вздрогнула: сердце, словно сдавила ледяная рука.

А что еще оставалось думать, учитывая очевидное отвращение мистера Диксона к всевозможным семейным разборкам и явное нежелание обсуждать с ней бывшую супругу? И как бы Майлз отреагировал, если бы узнал, что на самом-то деле его дама мечтает вовсе не о кругосветных перелетах. Ее мысли были заняты одним: как бы теснее прижаться к нему, наслаждаясь теплом и чувством защищенности, выбросить из головы всевозможные проблемы ив свое удовольствие подбирать имя для малыша.

Карен вздохнула и впервые с тех пор, как узнала о беременности, позволила себе пофантазировать. Девочка? Ну что ж, девочка — идеальный вариант, учитывая, что сын у Майлза уже есть. Но с другой стороны, вдруг Дик, мечтает о братике? Впрочем, если ребенка придется растить самостоятельно, с девочкой, наверное, будет все-таки полегче… Что за чепуха! — выбранила себя Карен. Пол ребенка уже задан. Заказы не принимаются!

Пару дней спустя, в субботу утром, к Карен заглянула Айрин Кортни. За это время Майлз ни разу не дал о себе знать — возможно, и впрямь улетел на Гавайи.

— Ну, как самочувствие?

Не знаю, — опасливо отозвалась Карен. — Заходите, присаживайтесь. Сдается мне, у меня началась-таки «утренняя тошнота», но… почему-то вечером, после того как я поела карри, так что…

Индианки, знаете ли, добавляют карри в любое блюдо, и ничего. А тошнота по вечерам — дело обычное, — рассмеялась Айрин. — Добро пожаловать в клуб страдающих токсикозом!

Все началось так неожиданно, — поморщилась Карен. — Премерзкое состояние, должна вам признаться, но, как только тошнить перестало, я снова почувствовала себя относительно хорошо. И с тех пор приступы не повторялись, хотя…

Это нормально. Кстати, в первый раз УЗИ полагается делать на восемнадцатой неделе. Я все для вас организую. Но если вы предпочитаете перейти под наблюдение акушера, могу порекомендовать очень хорошего специалиста.

Карен глядела на собеседницу, лихорадочно размышляя: у Айрин Кортни четверо детей, к Айрин она искренне расположена, Айрин — превосходный врач и уже знает тайную подоплеку этой беременности.

А надо ли? — с сомнением протянула будущая мама. — Я бы предпочла наблюдаться у вас.

Карен умолкла и заметно побледнела: ей представилось суматошное будущее в окружении чужих людей. Непрерывная серия обследований, клиники, нескончаемые осмотры…

Айрин сочувственно покачала головой. Она понимала, что творится в душе Карен, привыкшей ревниво оберегать личную жизнь от нескромных взглядов.

Давайте мы вот как поступим, — предложила врач. — Свяжемся с акушером, чтобы он имел вас в виду, а вести беременность буду я. Акушер посмотрит вас пару раз, ознакомится с результатами обследований — ведь ему принимать роды, в конце концов! Так мы застрахуемся от любых непредвиденных обстоятельств. Но, скорее всего, услуги акушера понадобятся вам только на последнем этапе.

Спасибо, — облегченно вздохнула Карен. — Понимаете, для меня это все настолько внове…

Догадываюсь, — улыбнулась Айрин.

Я так увлеклась карьерой, что ничего вокруг не виде… — Карен умолкла на полуслове и пожала плечами. — Да, собственно говоря, дело не в работе. Просто я единственный ребенок. Ни тетушек, ни дядюшек, ни двоюродных сестер-братьев.

Ваши родители тоже единственные дети в семье?

Да. Так что мне никогда не приходилось иметь дела ни с будущими матерями, ни с новорожденными. С подругами по колледжу я утратила связь еще до того, как они обзавелись детишками. Я… наверное, я всегда держалась слегка особняком, — невесело добавила Карен.

— А отцу ребенка вы сказали? Наступило неловкое молчание. Айрин первой оборвала паузу, решительно объявив:

Вы меня простите, но, если наше общение не сводится к официальным отношениям между пациенткой и врачом…

Нет, — поспешно отозвалась Карен. — То есть да. Да, я очень дорожу вашей дружбой, Айрин. Под словом «нет» имелось в виду то, что Майлзу я еще ничего не говорила. Я виделась с ним только раз, пару дней назад… и просто не нашла в себе сил признаться.

Лучше собраться с духом, да и выложить все начистоту. — Айрин удрученно покачала головой. — Знаю: советы давать куда как легко! А ваши родители?

Мама всегда мечтала о том, чтобы я вышла замуж и обзавелась детьми, — медленно проговорила Карен. — И отец тоже, хотя побуждения его я одобрить никак не могу.

Большинство дедушек и бабушек обожают внуков при любом раскладе, — заверила Айрин. — Кстати, не могу не отметить, что вам абсолютно необходим отдых. Я не против активного образа жизни, но в первые три месяца требуется особая осторожность, — серьезно добавила она.

Я собираюсь взять в штат еще одного адвоката.

Вот и умничка! — Айрин встала и выложила из сумки на стол увесистую пачку брошюр. — Здесь все, что вам следует знать о ходе вашей жизни в течение последующих семи месяцев: что делать, чего не делать, какие курсы подготовки к родам есть в пределах досягаемости, и так далее.

— Спасибо, — невесело усмехнулась Карен. — Займусь этим в выходные, в перерыве между делами.

Карен собиралась провести уик-энд за работой, хотя официально офис закрывался в субботу в полдень. Однако, выйдя на улицу, чтобы перехватить что-нибудь на ланч, она так глубоко задумалась о личных проблемах, что не заметила, как сошла с тротуара на мостовую. Знакомый джип едва успел затормозить в каком-нибудь ярде от нее.

Ну и какого черта ты себе думаешь? — закричал Майлз, выскакивая из машины. Дымчато-серые глаза метали искры, подбородок был воинственно выдвинут.

Карен отчаянно пыталась взять себя в руки и унять неистово колотящееся сердце.

Я… я замечталась, — пролепетала она.

Ты же едва не попала под колеса! Не говоря уж о том, что чуть не спровоцировала аварию!

Прости. Честное слово, мне очень жаль… Ой, что ты делаешь?

Похищаю тебя, — не без сарказма отозвался Майлз, увлекая ее к машине и без церемоний заталкивая внутрь. — Разве не понятно?

Поднимаясь на подножку, Карен с трудом справилась с узкой юбкой. Майлз и не подумал помочь ей, зато блокировал все пути к отступлению. Затем захлопнул дверцу, обошел вокруг машины и сел за руль.

Я полагала, что ты уже покинул страну. А ты, оказывается, еще здесь. Кто может знать, что ты выкинешь в следующий момент? — холодно отозвалась молодая женщина, сцепляя руки на коленях, чтобы унять дрожь.

— Так я расскажу тебе. — Майлз двинул вперед рычаг переключения скоростей, и машина тронулась с места. — Я покину страну, — если уж ты настаиваешь на этой детективной формулировке, — только завтра. А сегодня я везу тебя к себе на ланч. И если ты только посмеешь заикнуться о том, что собиралась во второй половине дня немножко поработать, я разозлюсь не на шутку!

Карен закусила губу: предупреждающий взгляд собеседника лишь придавал значимости словам.

Я, безусловно, ценю трудолюбие, но когда оно не переходит границы и не вытесняет из жизни все остальное. Между прочим, сегодня суббота, а завтра я улетаю, и надолго.

Я не знала, захочешь ли ты меня видеть, — потупилась Карен.

Майлз молча вырулил на дорогу, ведущую к усадьбе. А затем внезапно спросил:

А тебе самой хотелось меня видеть?

На мгновение она словно онемела. А затем с трудом выговорила:

Все эти дни я места себе не находила от тоски. И понятия не имела, почему мы поссорились. Так что даже не знала… — нервно сцепив пальцы, Карен глядела прямо перед собой, — как к тебе подступиться.

Все так же, не говоря ни слова, Майлз свернул на дорогу, уводящую вверх от прибрежных равнин к пологим холмам. И вдруг, к превеликому изумлению Карен, тихо рассмеялся.

— Как ко мне подступиться? Да тебе стоило только пальцами поманить — и я бы мигом примчался.

Вот уж не верю! — воскликнула Карен.

Ну, может, не мигом, — усмехнулся он. Но явился бы как миленький, никуда бы не делся. По правде говоря, я тоже не понял, с какой стати тогда все пошло наперекосяк. Ясно одно: между нами накопилось много недосказанного, так что до отъезда мне хотелось бы выяснить, в чем загвоздка.

А ведь проблему за один вечер не решишь, подумала Карен. Ах, если бы он только знал!

Наверное, мы изрядно сглупили, решив, что можно вечно жить в вакууме, отгородившись от всего мира, — тихо проговорила она.

Мне казалось, что существующее положение вещей тебя вполне устраивает.

Как и тебя. Да, ты прав. В мой рабочий график такой роман вполне укладывался. Но, видишь ли, мне и в голову не приходило, что моя личная жизнь сложится именно так… Словом, на душе у меня неспокойно.

Рассказывай!

Она беспомощно пожала плечами.

Долго ли продлится такой роман? Долго ли просуществуют отношения, в которых физический аспект занимает главное место, а все прочее отступает на задний план? Может быть, я лишь временное утешение, отвлекающее тебя от мыслей о Линде? И все в таком роде…

Джип уже бодро покатил вниз по извилистой дороге к очаровательным лавровым кущам, среди которых стоял фамильный особняк Диксонов.

Вот поэтому ты так расстроилась в тот вечер? — нахмурился Майлз.

Карен набрала в грудь побольше воздуху и казала:

Собственно говоря, мне пришло в голову, что ты подумываешь о любовнице более сговорчивой и покладистой. Которую можно брать с собой в деловые поездки, которая неизменно ласкова и мила…

Майлз улыбнулся, но как-то невесело.

И что, для того чтобы упрочить наши отношения, ты согласна перевоплотиться в сговорчивую и покладистую любовницу, да?

Нет! — отрезала Карен.

Тогда нам придется примириться с тем, что, в силу многих причин и, невзирая на некоторые неудобства, разумнее оставить все как есть. Ну да, — Майлз предостерегающе поднял руку, — мне и впрямь пришло в голову, что без тебя мне на Гавайях будет скучно и одиноко.

Карен промолчала. И Майлз иронически изогнул бровь.

А следующей мыслью было: если только Карен заглянет мне в душу, как я упаду в ее глазах! И я ведь не ошибся, верно?

Неделю назад так все и произошло бы, печально размышляла молодая женщина. А теперь? Теперь все изменилось точно по волшебству.

Вот почему, — продолжил Майлз, снова ее, дождавшись ответа, — я решил, что заверенного порядка лучше не менять. Так оно надежнее, правда, Карен?

Правда, — прошептала она, тщетно пытаясь взять себя в руки. Больше всего на свете и хотелось расплакаться: Майлз глубоко заблуждался, думая, что разобрался в ситуации, а это было так мучительно! — Наверное, ты прав, — храбро улыбнулась Карен.

Мгновение Майлз глядел на нее, сощурившись, а затем машина въехала в ворота усадьбы. И тут раздался пронзительный скрип тормозов — из кустов на дорогу с воинственным кличем выскочил крошечный «абориген» в полной боевой раскраске.

— Ну вот, еще один бросается под колеса! — прошипел Майлз сквозь зубы.

Карен предостерегающе положила руку ему на плечо… и тут же расхохоталась во весь голос. Вслед за «аборигеном» появился дог в головном уборе из перьев, на морде которого застыло страдальческое выражение.