Милашка из пятиэтажки

Глава 1

Выскочила из подъезда, словно за мной гналась целая стая собак. На самом же деле все было гораздо проще и сложнее одновременно. Отец снова встал сегодня не с той ноги и с самого утра напустился на меня со своими упреками. Мать ему вторила. Она боялась и слово поперек сказать.

Нет, отец не поднимет на нее руку. Однако, обложит с всех сторон таким трехэтажным, что будет еще более горько и обидно, чем если бы он поднял руку.

Поправила толстовку, натянула козырек кепки пониже, чтобы скрыть синяки под глазами, заработанные после бессонной ночи. Волосы собрала в хвост. Расчесать их нормально не получалось. Поэтому, чтобы не светить колтунами, если таковые остались, запрятала свою шевелюру в капюшон, как делала это довольно часто.

Неподалеку у дороги стоял знакомый «Мэрс». Значит, Фунчоза еще не вышел из дома. Тоже, небось, никак встать не мог, после того, как заливался алкоголем. Интересно, что это за девчонка такая, что в душу умудрилась запасть? Еще и взаимностью, судя по всему, не отвечает. Лешка, он же… пусть и не идеальный в чем-то, но так кто из нас лучше? И чего этим девчонкам не хватает? Вон, Вовка из соседнего подъезда тоже уже с месяц по своей бывшей страдает. А было бы из-за чего. Ни кожи, ни рожи. Так, дорогие шмотки и краска для волос. А если ее облачить, например, как меня, то вся красота разом уйдет.

Вздохнула, вспоминая, как Фунчоза скользил взглядом по моей, обтянутой тканью и кожей фигуре. И что они все находят вот в таких вот… куколках. Почему мне, для того чтобы привлечь внимание понравившегося молодого человека, нужно строить из себя ту, кем я на самом деле не являюсь?

— Давно стоишь, Жендос? — услышала немного усталый голос за своей спиной.

— С вчерашнего утра, — проворчала, оборачиваясь и прямо смотря на высокого парня. Все так же в рваных джинсах, растрепанный и с помятым лицом. Еще бы, если столько пить… — На твоем месте я бы не садилась за руль.

— Что, амбре? — хмыкнул Фунчоза.

— Нет, — покачала головой. — Вид помятый, — сказав это, указала на свое лицо. — Будто ночь не спал.

— Ага, не спал, — не стал спорить друг. — И ты, судя по всему, тоже. Готовилась к занятиям?

— Типа того, — пусть думает, что хочет. Готовиться мне особо было не нужно. Вроде как в плане учебы дурочкой я не была. Зато в этого олуха влюбилась, как последняя дура.

— Ладно, Жендос, — Леха махнул рукой, — я пошел. И ты к месту не прирастай. Если догонишь, поедем вместе.

Он подмигнул мне, растянул губы в улыбке, пусть и немного печальной, и, отвернувшись от меня, направился в сторону метро. Само собой, медлить я не стала. Сорвалась с места и заторопилась за ним следом. Шаг у него был широкий, быстрый. Приходилось чуть ли не бежать, чтобы не отстать.

— А чего это ты по ночам делаешь, что такой не выспавшийся? — рискнула спросить.

Когда зайдем в метро, разговаривать будет неудобно. Поэтому этот момент я решила прояснить сейчас. В смысле, хотелось понять, правильно ли поняла причину его подавленного поведения. Пусть мы и дружили, но Фунчоза не часто со мной чем-то делился. Не забывал, наверное, что я не совсем парень.

С трудом подавила нервный смешок. Чего уж там… я вообще не парень.

Поправила нервным движением кепку. Посмотрела на Лешу снизу вверх. Лучше бы он мне честно ответил. И желательно сразу. Я ведь дотошная. Могу и к стенке прижать.

— Тоже к занятиям готовлюсь, — ответили мне.

Что ж… Стоило признать, он был в своем праве. Я вон тоже не торопилась с ним откровенничать. Да и что рассказывать? Что я была ночью в клубе и видела, как он пропускал через себя одну за другой? Порцию коктейля, разумеется. Меня заметил, но не подошел. Однако, не признал. И последнее раздражало, расстраивало и радовало одновременно. И непонятно было, какого чувства во мне больше.

— Ага, я вот так взяла и поверила, — фыркнула.

Пусть скрытничает, если ему так этого хочется. Все равно мы потом встретимся все в том же клубе, и я буду точно знать, почему он там, а не дома. Впрочем, а что там делаю я? Тоже заглушаю сердечную боль, отдаваясь музыке. Чувствую себя более раскованной и живой. Несмотря на то, что, по сути, играю не свою роль. Потом, придя домой, снова окунусь во все то… от чего хотелось сбежать. Домой я возвращалась в своей привычной одежде. И у родителей не возникало никаких сомнений по поводу того, что я нахожусь полностью в безопасности, разгуливая по улицам поздно в гордом одиночестве. И в самом деле, кто позарится на такое вот чудо-юдо в толстовке не по размеру, в таких же не по размеру джинсах и в кепке, почти полностью закрывающей лицо. Они не спрашивали, где я была и что делала. Уже сделали по их мнению неутешительные выводы. Пусть так… Оправдываться я не собиралась.

— Придется поверить, Жендос, — Фунчоза снова улыбнулся. Щелкнул меня по носу и, снова отвернувшись, еще быстрее заторопился к метро.

Оказавшись на станции, почти сразу заскочили в поезд. Мне нужно было выходить через пару остановок, а вот Фунчозе ехать еще дальше. Поэтому вагон мы делили недолго. И не разговаривали, потому что не хотелось повышать голос. Любопытных ушей тут было предостаточно. Единственное, что могли себе позволить, это переглядки. Я вопросительно смотрела на друга. Он в свою очередь строил из себя страдальца, подвергшегося пыткам. В эти моменты он был настолько милым, что взгляды мои становились все более красноречивыми и жутковатыми.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Поезд подъехал к нужной мне остановке. Двери открылись и я, не прощаясь, выскочила на платформу. Оборачиваться не стала. Точно знала, что вслед мне никто не смотрит. Да и зачем? Ничего примечательного сейчас во мне не было. Со спины вообще можно было принять за парня.

Учеба давалась мне легко. Иногда у меня даже просили списать. Давала я не так чтобы охотно, но с одногруппниками отношение портить не хотелось. В связи с чем приходилось иногда уступать. А иногда и дать понять, что уж лучше думать своей головой, а не чужой. Чужую, как говорится, к себе не пришьешь.

Но почему-то именно сегодня я не могла сосредоточиться на учебе. Перед глазами так и стояло лицо Фунчозы. Каким он был ночью подавленным. Сложно это — испытывать беспокойство и ревность одновременно. Мне было боязно за Лешу. Но и стукнуть его хотелось почти нестерпимо. Потому что обратил внимание не на меня, а на другую.

Глупо это, наверное, но ничего с собой я поделать не могла. Вот и страдала от неразделенной любви. Если я, будучи переодетой куклой, еще могла как-то обратить его внимание на себя, то вот в таком виде, к которому привыкла и менять не собиралась — нет. Прекрасно это понимала. С одной стороны. С другой — не могла сломать себя. Потому что тогда бы я перестала быть самой собой.

После занятий я заторопилась на работу. Одна остановка на метро, два светофора и вот я уже смотрела на продолговатую вывеску, мигающую над входной дверью обычного супермаркета. Куда еще могла устроиться студентка, с такой вот внешностью, как у меня? Выбор был не велик, зарабатывать было нужно, поэтому пришлось соглашаться на то, что предложили. А предложили мне мыть полы и не высвечивать. То есть, лишний раз не мелькать перед покупателями. Что было очень сложно, так как вечером был самый наплыв. Зато всего пара часов в день, не считая выходных, когда я оставалась абсолютно свободной.

— Ты не опаздываешь? — ко мне тут же подлетела администратор. — Серова, время видела?

— Я не опоздала, — покачала головой и посмотрела на часы, что висели слева от касс, неподалеку от стенда с информацией. — Еще две минуты.

— За эти две минуты ты должна переодеться и подготовиться! — вспылила женщина, упирая руки в крутые бока.

Ноздри ее раздувались, взгляд горел праведным, как она считала, гневом.

— Тогда позвольте я уже пройду в подсобное помещение? — поинтересовалась и попыталась обойти женщину.

Меня наградили очередным злым взглядом, но больше ничего говорить не стали. Только в спину недовольно сопели. Ничего необычного. Администратор не была довольна тем, что я здесь работаю. По ее мнению, выходило, что все, кто работает в этом магазине, должны быть если не моделями, то хотя бы привлекательными. Пусть сама она таковой уж точно не являлась. Попробуй объясни человеку, что он не прав. И что покупателям чхать на какую-то уборщицу.

Спустя пару часов, уставшая и вымотанная, я брела домой. Ноги еле волочились, глаза побаливали, настроение было на нуле. Мне нужно было выпить что-нибудь бодрящее. Что-нибудь, что поможет мне прийти в себя.

Я каждый раз не знала, стоит ли идти в клуб или нет. Чаще всего мое решение напрямую было связано с тем, пойдет ли туда Фунчоза. Я осторожно выведывала эту информацию либо у самого парня, либо у наших общих знакомых. Якобы случайно заводила об этом разговор. Вот и сейчас я шла по улице и переписывалась с Сергеем. Парнем из соседнего подъезда, с которым Леха часто застревал во дворе. Еще будучи мелкими, мы собирались там и наводили шороху. Родители в свое время намучились из-за нас. Что поделать? Сложно объяснить подросткам, что гоняться за бездомными собаками и кричать на всю Ивановскую — это не есть хорошо.

По всему выходило, что Фунчоза и сегодня решил посетить увеселительное заведение, дабы продолжить то, что он начал прошлой ночью. Причем на этот раз он планировал пойти вместе с Серегой и еще парой наших общих знакомых.

Вот честно, не понимаю, неужели других мест не нашлось? Почему, если хочется просадить деньги и напиться до беспамятства, нужно идти в клуб. Потом, когда просыпаешься утром, радоваться тому, что ты дошел именно до своей квартиры. То, что не факт, что ты в нее попадешь, а не заснешь в подъезде, уже вещи не столь существенные. А вот если ты очнулся в неизвестном месте…

Как бы я ни не хотела идти в клуб, но собираться пришлось. Перед этим я выслушала нотации отца по поводу того, что я вообще могу идти, куда хочу. И никто меня не хватится. Мама лишь вздыхала и с осуждением смотрела на меня. Вопрос: чем вызвано такое осуждение? Что я делаю не так? Учусь нормально, работаю и получаю за это хоть какие-то деньги. С парнями не кручусь, хотя могла бы. В образе роковой красотки из клуба. Но ведь мама меня такой не видела. Да и не признала бы, если бы все-таки мы хотя бы раз столкнулись, когда я расхаживаю в мини и с распущенными волосами.

Но сейчас я стояла в своей комнате возле распахнутого старого шкафа и думала, что бы надеть. Погода сегодня была пасмурная, прохладная. Идти до клуба в коротком платье или юбке было не очень благоразумно.

Поэтому, спустя примерно двадцать минут, я решила, что выбор мой сегодня падет на узкие черные джинсы и кофту с не таким глубоким вырезом, как в прошлый раз. Зато макияж решила сделать более смелым и ярким. Волосы, как всегда, распустила и они мягкой, золотистой волной упали на спину.



Родители уже ушли. Сложно было разговаривать с человеком, когда он никак на вас не реагирует. Вот и я не реагировала. Ничего нового для себя не узнала. Поэтому слушать было откровенно скучно.

Собравшись, не торопилась на выход. За целый день я почти ничего не ела и сейчас, выждав момент, когда родители ушли к себе, юркнула на кухню, к холодильнику. Ничего основательного есть не собиралась. Чтобы в последствии меня не упрекнули в том, что сижу на родительской шее. Зато парочка творожков у меня в запасе была. Их и съела. Еще чай заварила. Уж один пакетик мне простят. Тем более, он был не из самых дорогих, с чаинками, больше напоминающими труху. На вкус было примерно так же не вкусно, как и на вид. Завтра же куплю себе чего-нибудь. Зарплату уже дали, и я могла позволить себе хотя бы более-менее качественный чай.

Я не жаловалась на свою жизнь. Но внутри себя переживала страшно. Потому как не знала, какие испытания для меня готовит новый день. Что снова может не устроить родителей? Почему они так резко реагируют на мое присутствие? Будь моя воля, я бы уже давно ушла. Да некуда. Пока институт не закончу и не найду хорошую работу, о том, чтобы съехать, не могло быть и речи.

Вещи, в которых я появлялась в клубе, сразу надевать не стала. Как и всегда, спрятала их в рюкзаке. Неподалеку от клуба располагалась небольшая круглосуточная кафешка. Там работала знакомая девчонка и она закрывала глаза на то, что я наведываюсь к ним чисто чтобы переодеться в туалете. Она была единственная, кто знал мой секрет. И я была уверена, что болтать не станет. Хотя рано или поздно придется ей все объяснить.

Чай допить так и не получилось. Услышав тяжелые шаги, отставила кружку и, вскочив со стула, пошла на выход. Упрекнуть меня могли даже и в том, что я просто сижу и ничего не делаю. А это непозволительно. Хотя, если так подумать, отец после работы только и делает, что ест и на диване лежит. И никто ему слово поперек не говорит. Зато меня обвиняли чуть ли не во всех смертных грехах. Чувствую, скоро дойдет до того, что мне будет запрещено дышать с ними одним воздухом.

Проигнорировав очередную колкость родителя, ушла к себе. Слава богу, комната у меня была пусть и маленькая, зато отдельная. Дверь, правда, не запиралась. Но что поделать? Внутри меня была защита посильнее — игнорирование. Я просто не обращала внимание на их слова. По крайней мере, внешне так казалось. Внутренне меня это, разумеется, задевало. Но уже не так сильно, как раньше. Понять не могла, почему они так ко мне относятся. На прямые вопросы не отвечали. Игнорировали их точно так же, как и я сказанные ими колкие слова.

Выйдя из дома, направилась к остановке. Быстрее доберусь до клуба на автобусе. Пешком бы пришлось минут сорок, если не больше. Разгуливать в потемках по подозрительно тихим улицам желания не возникало. Пусть я и была сейчас похожа на паренька-сорванца, но на деле являлась девушкой. И физически мужчинам уступала. Хотя, кусалась качественно, если можно так выразиться.

В кафе, где работала знакомая, в это время почти никого не было. Ночью, впрочем, тут тоже было не густо. Как владелец этого заведения еще не разорился, уму непостижимо.

Кивнув девушке, что стояла за стойкой бара, направилась прямиком в сторону туалетов. Никто не стал меня останавливать, чтобы выпроводить. Гостям заведения же было все равно. Подумаешь, какой-то тощий пацан прошел мимо. Подавать ему никто не собирался. Я в свою очередь не собиралась просить. Не настолько мое положение было безысходным.

Приведя себя в порядок, запихнула свою обычную и, чего уж там, любимую одежду в рюкзак и направилась на выход из кафе. Лишь бы добраться до клуба без приключений. Сейчас я снова выбралась из своего уютного панциря и шла, словно обнаженная. Липкие взгляды раздражали. Хотелось достать из рюкзака балахон и натянуть его прямо на куртку. Он как раз будет скрывать мое тело чуть ли не до колен.

В клубе сдала рюкзак вместе с курткой в гардероб и направилась к танцующей толпе. Народу сегодня было почему-то особенно много. Музыка снова била по ушам, обещала временное забытье. Именно этого мне сейчас и хотелось больше всего. Но сначала мне нужно было найти Фунчозу. Не просто же так я сюда пришла? Да и Серый не мог обмануть. Слишком хорошо мы друг друга знали. Я бы почувствовала в его голосе фальшь.

Мне повезло. Лешу я нашла почти сразу. Сложно не заметить высокую темноволосую фигуру, маячившую у бара. Снова он будет напиваться до потери пульса. А потом на нетвердых ногах брести домой, оставив здесь, у клуба, автомобиль. Или он, возможно, и сегодня не стал садиться за руль. Потому что точно знал, что будет не в состоянии вести машину.

Я делала вид, что не замечала парня. Танцевала в стороне, снова уворачиваясь от липких взглядов и жадных рук, которые так и тянулись, чтобы ухватить меня за руку или то обхватить за талию. Один раз даже пришлось пройтись кулаком по лицу особо смелого. Поставленного удара от меня не ожидали. Поэтому сразу отстали, не рискнув продолжать «знакомство». Пусть физически я и слабее, зато эффект неожиданности никто не отменял. И на этот раз он не подвел.

Но видимо удача все-таки решила отвернуться от меня. Сегодня я привлекала повышенное внимание. И в тот момент, когда меня сзади крепко обхватили за талию, нормально ударить я уже не могла.

Попыталась наступить каблуком на ногу, но промахнулась. Взмахнула рукой, надеясь достать до лица и оставить на лице нахала фингал, но и это не вышло.



— Пусти! — повысила голос. Страха пока не было. Но, чувствовала, если меня так и будут удерживать, лапая, начну кричать в полную силу, зовя на помощь. Привлекать к себе лишнее внимание не хотелось. Но если других вариантов не будет…

— Не брыкайся, красотка, — хрипловатый голос коснулся жаром уха. — Тебе понравится.

Что именно понравится, узнавать не хотелось. Поэтому я забрыкалась еще сильнее. А никому вокруг, казалось, не было до нас никакого дела. Возможно, со стороны вообще казалось, что мы просто повздорившая парочка.

— Пусти! — закричала. — А то…

Договорить не успела. Меня резко толкнули в спину. Чуть было не упала, но кто-то вовремя перехватил за руку и притянул за нее к себе. Неловко подвернула ноги, до хруста. Боль сразу прострелила лодыжку. Но я отогнала неприятные ощущения от себя, потому что тем, кто придерживал меня сейчас за талию, был Фунчоза.

Я уткнулась ему носом в плечо, хотя, если бы была не на каблуках, то врезалась бы в грудь.

— Ты в своем уме? — холодно заговорил друг, крепче прижимая меня к себе. Я не возражала. Сейчас, когда он был рядом, мне было почти спокойно. Почти, потому что я боялась быть узнанной.

— Да ты кто такой? — сразу набычился незнакомец. К слову сказать, он был чуть ниже Леши, но зато в плечах шире. — Какое тебе дело до этой девчонки? Уйди и не мешайся.

— Это ты сейчас отсюда вылетишь, — ответил угрозой на слова парня Фунчоза. — И учти, я предупреждаю один раз!

Меня задвинули к себе за спину. Теперь я плохо видела своего обидчика, зато продолжала стоять рядом с Лехой. И пусть он не узнавал меня (и слава богу), но продолжал заступаться. И, кажется, готов был ввязаться в драку.

— Что происходит? — а этот голос принадлежал Сергею.

Ну да, он же говорил, что сегодня Фунчоза будет здесь не один, а в компании друзей. И сейчас они, заметив, что начинается заварушка, пришли на помощь.

— Ничего, — нервно передернув плечам, произнес Леха. — Просто кое-кто не знает, как следует обращаться с девушками.

— А ты что ли знаешь, смертник? — процедил незнакомый парень, нарываясь на продолжение. Ему, кажется, хотелось подраться.

— Представь себе, — Фунчоза подошел ближе к спорщику. — Ты, я посмотрю, бесстрашный.

— Ребят, хватит, — подала голос я, с трудом, но возвращая себе контроль над эмоциями. — Прекратите.

Не особо надеялась, что мои слова будут услышаны. Однако, на меня все-таки обратили внимание. Причем, не только участники спора, но и все те, кто был поблизости.

— Тебе рот открывать не разрешали, — слегка заплетающимся языком, проговорил незнакомец. — По тебе вообще видно, что открываешь ты его обычно в конкретной плоскости…

Он хотел сказать что-то еще, но не успел. Фунчоза все-таки ударил его по лицу. То ли от неожиданности, то ли от силы удара, мой обидчик повалился на пол, задев при этом парочку, которая, влекомая любопытством, подошла слишком близко. Я тоже не собиралась игнорировать прямое оскорбление. Дернулась в сторону парня, валяющегося на полу и прикрывающего рукой кровоточащий нос, но меня снова перехватили за руку и дернули за нее. На каблуках я держалась не очень уверено. Поэтому, потеряв на этот раз равновесие, стала заваливаться на Фунчозу, который и удерживал меня за руку.

Меня прижали к себе, будто и в самом деле боялись, что упаду. А я в свою очередь не могла и слова сказать. Замерла, не веря до конца во все происходящее. Это словно дурной сон. Хотя в нем были и приятные моменты. Например, когда еще Леха будет вот так вот прижимать меня к себе. Крепко и в то же время осторожно, боясь напугать или сделать больно.

— И куда ты лезешь? — с укором спросил он, спустя, казалось бы, вечность. — Не видишь, что ли, что он не в себе. Такой и ударить может.

Все я видела. Но пройтись по лицу этого самоуверенного придурка очень хотелось. Настолько сильно, что кулаки чесались.

— Фунчоза, уводи ее, — сказал Серый, посматривая по сторонам. — Сегодня вы стали звездами вечерней программы. На вас пялятся все, кому не лень.

— И тем, кому откровенно лень, тоже посматривают, — хмыкнул другой парень.

— Серый, — Леха через плечо посмотрел на друга, — докинешь?

— А куда деваться, — хмыкнул молодой человек. — Я, в отличие от некоторых, еще трезвый.

А вот этого мне было не нужно. Точнее, не хотелось, чтобы Фунчоза так рано понял, что я живу в соседнем доме. Судя по всему, пока он еще не понял, кто рядом с ним. Не узнал во мне ту девчонку, которая любит балахоны и просторные джинсы. И я не хотела, чтобы он узнал об этом в ближайшее время. Потому как боялась его реакции.

— Не надо, — покачала головой, с неохотой отстраняясь от парня. — Я в состоянии добраться самостоятельно. Отдыхайте дальше.

Сказав это, попыталась высвободить свою руку, которую Фунчоза так и продолжал удерживать, но ничего не вышло.

— Тебе проблем за сегодня было мало? — с раздражением поинтересовался у меня друг. — Нам не сложно…



— Нет, я сама, — снова покачала головой. — И отпусти меня уже.

Как бы ни хотелось мне остаться рядом с Лехой, я продолжала сопротивляться. Потому что… я не знала, как поступить в случае, если он на самом деле захочет меня проводить. Придется называть не верный адрес, заходить в чужой дом, если повезет пройти в подъезд. А ведь еще нужно было переодеться. Чтобы прийти домой в том, в чем ушла и не вызвать у родителей подозрений.

— Ты… — начал было Фунчоза, но я его перебила:

— Я благодарна тебе за то, что ты помог мне. Но излишняя опека не нужна. Это лишнее. Я в состоянии самостоятельно добраться до дома.

— А девочка-то у тебя с характером, — хохотнул Серый и ударил Леху рукой по спине. — Смотри, сейчас еще какой-нибудь смелый подойдет. И что тогда? И ему вмажешь?

— И тебе, если не заткнешься, — пригрозил Фунчоза. — Давай хотя бы до метро провожу. Заодно проконтролирую, чтобы никто из клуба не увязался. Или тебя должны забрать?

Покачала головой, не торопясь прямо отвечать на вопрос. Ладно, поход до метро был не критичен. В случае чего, переоденусь в подъезде. В это время народ в основном сидит по домам. Попивает чай и смотрит всякую ерунду по телевизору. Погода сегодня не очень и просто так на улицу лишний раз тоже не выйдешь. Это я из-за Фунчозы снова решила выбраться. Да и, чего скрывать, хотелось скрыться от родителей, которые не давали покоя.

— Хорошо, — вздохнув, согласилась.

Старалась всячески показать, что не в восторге от предложения парня. Зато внутри меня все словно пылало от нетерпения. Мы, конечно же, бывало, шли по улице вдвоем, разговаривали о всякой ерунде. Только вот Леша видел во мне лишь своего в доску парня. А вот как с девушкой, он со мной еще ни разу не разговаривал. Чего уж говорить о поздних прогулках.

В гардероб очереди не было. Мы быстро забрали свои вещи и пошли на выход. На улице в это время было уже довольно прохладно. Учитывая, что успел пройти дождь — еще и сыро. Ботинки у меня пусть были и по погоде, но промокли быстро. Не хватало еще простуду подхватить.

— Как тебя зовут? — этот вопрос застал меня врасплох. Как-то я не задумывалась о том, что Фунчоза может этим поинтересоваться. Я в наше «знакомство» не особо верила, чего уж там.

— Меня… — Черт, и какое имя назвать? Назвать и потом про него не забыть. — Лена.

Ну а какое еще я могла вспомнить первым? У меня так бабушку по папиной линии звали. Единственная родственница, с которой у меня были теплые отношения. Что странно, учитывая, что отец ко мне особой любви никогда не питал. А вот его мать, моя бабушка, никогда меня не отталкивала. Только с ней я чувствовала себя хорошо и спокойно.

— Елена… — задумчиво проговорил Леша, — красивое имя. Но мне почему-то кажется, что тебе оно не очень идет.

— Да? — удивилась. Никогда не задумывалась об этом. — А какое, по твоему мнению, мне бы подошло?

— Ну… — кажется, парень стал еще более задумчивым. Посмотрел на меня пристально. — Евгения бы подошло больше.

У меня от его слов мороз по коже побежал. Неужели узнал? Да быть того не может!

— Не думаю… — осмелилась проговорить.

В открытую он о своих догадках не говорил. И у меня оставалась призрачная надежда избежать столь скорого узнавания. Может он это просто так сказал, а у меня уже сердце в пятки ушло и там замерло.

— Почему? — хмыкнул Фунчоза. — Милое имя. Да и ты похожа на одну мою хорошую знакомую, которую зовут именно так. Поэтому и сказал.

Ну вот, все-таки похожа. Нужно было больше косметики на себя сегодня расходовать. Тогда, глядишь, избежала бы неловкого разговора.

— И давно вы знакомы? — начала издалека. Спрашивать о себе же в открытую поостереглась.

Мы шли неторопливо. То ли я специально не ускоряла шаг, то ли Фунчоза не желал поскорее от меня отделаться. Но никогда еще путь от клуба до метро не был таким длинным. Хотя, можно было остановиться у автобусной остановки, но в такую погоду этого делать не хотелось.

— С детства, — тепло улыбнувшись, проговорил Леха.

— И… вы всегда были только друзьями? — еще немного осмелев, спросила.

Посматривала на друга тайком, всеми силами стараясь сдержать в себе эмоции. Как я нервничала! Чтобы не выдать своего напряжения, сунула слегка подрагивающие руки в карманы куртки. Надеюсь, Фунчоза не заметил, что я, мягко говоря, на взводе. А если и обратил внимание, то если что скажу, что это все из-за случившегося. А не из-за того, что он может меня в любую секунду разоблачить. Или уже разоблачил?

— Конечно, — немного удивленно ответил друг. Словно я спросила какую-то глупость. — Это же… — тут он задумался на какое-то время, видимо осознавая, что вообще-то я всегда была девушкой. Просто со спины похожей на парня. — Это же друг, — передернув плечами, закончил.

— И что с того? — сделала вид, что вообще не понимаю, с чего он так удивляется.

— Просто она… — тут кое-кто, кажется, не мог подобрать подходящих слов, чтобы не обидно охарактеризовать меня настоящую. Не знает, что обидеть меня может только его полное игнорирование. Если он вдруг скажет, что с такими, как я, просто невозможно встречаться, расстраиваться не стану. Потому что сама об этом всегда знала. — Я не могу воспринимать ее, как девушку. Она больше похожа на парня. И всегда такой была.



— Но от этого она не стала быть в меньшей степени девушкой, — тут мне захотелось немного себя защитить. Лишь бы не перегнуть палку. Иначе точно вызову лишние подозрения.

— Ты просто ее не видела, — отмахнулся от моих слов Фунчоза.

Дальше разговор у нас не клеился. Да и не торопились мы его продолжать. Просто шли в сторону метро, думая каждый о своем. Я ломала голову над тем, как быть дальше. Стоит ли говорить, что придуманная мной Елена и Женька Серова — одно лицо или нет. Если же да, то когда об этом сказать? Как отреагирует на правду Фунчоза?

Мы подошли к метро. Народу в это время здесь было немного. Так, всего несколько человек зашли перед нами и один, усталый и измученный работой — вышел.

— Спасибо, что проводил, — пробормотала, опуская взгляд и смотря на свои промокшие ботинки, а не на Лешку. Пусть думает, что я смущена. Хотя на самом деле я просто не хотела, чтобы он меня узнал. Не совсем же он дурак. Рано или поздно поймет. Наверное…

— Не за что, — отмахнулся от моих слов парень. — Я по-прежнему могу проводить тебя до дома.

— Нет, не стоит, — сразу встрепенулась.

Посмотрела украдкой на Фунчозу, отмечая про себя, что он тоже выглядит усталым и изможденным. Ему бы поспать. Как, собственно, и мне. Но нет, почему-то парень решил, что заливать свои сердечные переживания алкоголем гораздо проще, чем просто махнуть на все рукой и жить дальше. С другой стороны, не мне его осуждать. Сама страдаю из-за неразделенной любви.

— Дело твое, — не стал настаивать Леша. — Ну тогда… — он посмотрел куда-то поверх моей головы. — Тогда до встречи. Судя по всему, ты тоже частая гостья в этом клубе. Я уже несколько раз тебя видел.

— Да… — пробормотала, — Я бываю в нем. Иногда.

— Как сказать, — на губах друга появилась улыбка. — Почему-то мне кажется, что ты проводишь в клубах все ночи. А спишь когда?

«А ты?» — хотелось спросить в ответ. Однако, я не могла этого сделать. За одним неудобным вопросом последует второй, потом третий… И раскусить меня будет гораздо проще.

— Я привыкла спать мало, — тут почти не соврала.

— Я тоже, — эхом откликнулся Фунчоза.

Я настоящая знала причину, по которой он не спит нормально. Еще до походов в клуб, он проводил ночи на дороге. Соревновался в скорости и ловкости. И каждый раз жутко меня этим нервировал и заставлял беспокоиться. Потому что с ним могло случиться что угодно. Пусть он чаще всего не приходил первым. Это было связано не с чувством самосохранения, которое тормозило его в самый неподходящий для парня момент. Просто на гонках были те, кому и жизнь была особо не нужна. Они выкладывались на полную, выжимали из своих машин максимум, рисковали. И выигрывали.

Разумеется, ничего из этого сказать Фунчозе я не могла. Поэтому просто сделала вид, что пропустила последние слова друга мимо ушей. Или подумала, что он имеет в виду только клубы. Какая, по сути, разница? По факту я вообще не должна ничего знать про его страсть к скорости и ночным гонкам. Которые, кстати, не совсем законны.

— Пока, — тихо попрощалась.

Не то чтобы я была всегда робкой. Не в моем это характере. Но придуманный мной образ разительно отличался от меня настоящей. Я хотела понять Фунчозу. Как к нему подступиться? Стоит ли вообще пытаться или это все бесполезное занятие? Я, признаться, уже сама была не очень рада тому, что придумала всю эту авантюру. Хуже того — стала ее реализовывать. Если у Леши и появился ко мне сейчас интерес, то это не касалось Женьки Серовой. Не могу же я постоянно ломать себя.

— Пока, — проговорил Леша.

Двигаться с места не спешил. Ждал, пока я сама скроюсь из виду. Пришлось уходить первой. Что было очень сложно, так как я чувствовала на своей спине его задумчивый взгляд. И, кажется, взгляд этот изучением спины не ограничился.

Если до этого походка у меня была вполне уверенная, то находясь под пристальным вниманием небезразличного мне молодого человека, я стала жутко неуклюжей. Чего уж там, казалось, что ноги у меня стали ватными и плохо слушались. Как итог, чуть было не навернулась на лестнице. На той небольшой, что вела к стеклянным дверям, на которых было написано «Вход в метро» и «Нет входа». То есть, сделала я всего несколько шагов.

Меня перехватили за талию и притянули к себе. Точно так же, как еще недавно в клубе. Кто вновь пришел мне на выручку, я поняла сразу. Как только руки Фунчозы коснулись талии. Я всегда странно реагировала на его близость. Чего уж говорить о случайных прикосновениях. Вот и сейчас ощутила внутри себя какую-то глупую радость. Словно школьница, что оказалась стоящей рядом с парнем, в которого влюблена. Я когда-нибудь смогу взять себя в руки и выбросить его из головы и из своего сердца? Теперь уже навряд ли.

— Осторожнее, — обеспокоенно сказал друг, отпуская меня.

Отпустил он, к слову сказать, только когда убедился, что я твердо стою на ногах и больше не собираюсь никуда заваливаться. За очередную неловкую ситуацию хотелось стукнуть себя чем-нибудь тяжелым по голове. Может, тогда мысли встанут на место, и я перестану вести себя столь неуклюже и робко. Я. Робко. Уму непостижимо.



— Просто устала, — сказала, почему-то желая оправдаться перед Лехой. — Вот и споткнулась.

Наглая ложь. Ни обо что я не спотыкалась. Просто подвернула ногу на ровном месте. Но, видимо, Фунчоза в момент моего не состоявшегося падения, смотрел на какую-то другую часть тела. Потому как возражать не стал. А ведь он, если бы заподозрил меня пусть и в такой мелкой лжи, точно бы указал на это. Подобное он не терпел даже в таких мелочах. Поэтому я и переживала за то, как он отреагирует, если узнает, что Лена из клуба — это его старая подруга, свой в доску «парень» и жилетка. Не для Фунчозы, конечно, но некоторые из наших общих друзей уже успели излить мне душу. И не по одному разу.

— Спасибо, — выдавила из себя усталую улыбку. На самом же деле умаялась за последние пару недель. И виной тому был не только Лешка, но и родители, которым я все покоя не давала. Как и они мне.

— Было бы за что, — друг тоже улыбался, но как-то нервно. — Ты точно доберешься до дома без приключений? В последний раз спрашиваю.

— Точно, — кивнула.

Если бы я еще сама не сомневалась в произнесенных словах. Кто знает, что ждет меня буквально через пару минут? Никто не может предугадать, что уготовила для него судьба. Вот и я не знала. Хотелось верить в безоблачное будущее. На деле же все пока было серым и безрадостным.

— Тогда советую поторопиться, — Фунчоза отступил назад. — Только не сильно. Иначе ты точно где-нибудь завалишься.

Он иногда такой милый, что хочется съязвить. Но ведь Лена не такая, как я. Она будет глупо улыбаться, строить глазки и пропускать колкости мимо ушей. Потому что стоящий неподалеку парень вызывает в ней симпатию.

— Пока, — пробормотала, отворачиваясь от друга.

В самом деле пора было поторапливаться. Если на меня обычную вообще мало кто смотрел, то на любительницу клубов поглядывали с интересом. Это нервировало. Словно товар какой в магазине рассматривают и думают, стоит ли тратить на него свои кровные.

Переодевалась, как и планировала, в подъезде. Все казалось, что кто-то следит за мной. Впервые я оказалась в столь неловкой ситуации, несмотря на то, что по факту была одна. Да и кто в столь позднее время будет разгуливать по подъезду? Впрочем, у нас — кто угодно. Пять этажей, лифта, само собой, нет. И если кому-то вдруг приспичит покурить или сбегать погулять с собакой, то… Для того, чтобы увеличить свои шансы остаться незамеченной, я поднялась на пятый этаж. Встала в пролете и стала шустро стаскивать с себя вещи. Точнее, кофту и ботинки. Джинсы решила оставить. Под моим просторным балахоном, если что, навряд ли кто заметит обновку. С макияжем все было сложнее. Поэтому пришлось натянуть на голову кепку, а поверх еще и капюшоном прикрыться.

Я чувствовала себя каким-то шпионом. Будто, если родители заметят во мне хоть малейшее изменение, поднимут такой шум, что все соседи проснуться. На самом же деле я просто не хотела, чтобы они обращали на меня слишком много внимания. Обычно оно чревато проблемами. И разрушенными нервными клетками.

Уже не раз ломала голову над тем, почему самые близкие для меня люди относятся ко мне, мягко говоря, с пренебрежением. Как-то даже осмелела и спросила у родителей напрямую. На что ответа не получила. А вот порцию упреков выслушать пришлось. С тех пор снова затрагивать эту тему я не планировала. Зато про себя могла прокручивать это все сколько угодно.

Родители еще не спали. Но мне удалось проскочить к себе до того, как они спохватятся, вспомнив, что вообще-то меня можно прополоскать. Оправдываться или пытаться защититься было бесполезно. Проще просто молчать и выжидать момент, когда лучше всего ретироваться. Но это в обычной для нашей семьи ситуации. Сегодня мне все-таки несказанно везло. Трогать меня никто не стал. Даже потом не вышли, чтобы отругать за поздние прогулки.

Спать легла поздно. Помимо того, что нужно было хотя бы частично подготовиться к занятиям в универе, еще было бы неплохо что-нибудь в себя закинуть. Есть хотелось ужасно. За весь день я почти ничего не ела. И сейчас голова начинала немного кружиться, а к горлу подкатывала тошнота. Придется снова грабить холодильник.

Переодевшись и спрятав вещи в шкаф, пошла в ванную комнату, а после — уже на кухню. И только я открыла холодильник, чтобы посмотреть, чем бы перекусить, как на пороге возник хмурый, как всегда, отец. Он явно был недоволен тем, что я вообще высунула свой нос из комнаты.

— Ты где была? — холодно спросил он.

Упершись рукой о дверной косяк, отец тяжело смотрел на меня и следил за каждым моим движением. Словно пытался найти то, к чему можно было бы придраться. А потом с удовольствием перетирать это все с матерью.

— Где надо, — огрызнулась, сразу обрастая иголками. Пусть только попробует снова начать меня оскорблять.

Я была готова к нападению и собиралась обороняться до последнего.

Неужели в каждой семье такие проблемы? Такое отношение друг к другу? Или я просто не знаю о другом сосуществовании с близкими людьми. Хотя, если так подумать, какие они мне близкие?

— Я жду четкого ответа на свой вопрос, — стал настаивать родитель.



Такое его упрямство было ожидаемо. Отец не терпел, когда его слова игнорировали. Однако, я не собиралась оправдываться. Я просто хотела, чтобы меня оставили в покое. Чего, скорее всего, так никогда и не случится.

— А я не собираюсь отвечать.

К невидимым иголкам, покрывшим мое тело, прибавилась злость. На себя, на Фунчозу, который продолжал тревожить и волновать, на родителей, которые не могли оставить меня и не трогать… Перечислять можно было еще долго.

— Женя… — начал было мой персональный мучительно, но я, захлопнув холодильник, не обращая внимания на недовольство отца, пошла на выход с кухни. Мимо отца пролетела, словно пуля. Хорошо, что сегодня он пытался задеть меня только словесно. И трогать или останавливать не стал.