Минуя тысячи преград

9

Шагая к крыльцу аккуратного домика во Фресно, Джей ужасно волновался. Теперь от ответа Айланы зависела не только их судьба, но и судьба маленького Уильяма, который, как Джею начало казаться, уже сам в воображении видел Айлану в роли матери, а Джея мечтал называть отцом.

Дверь ему открыла высокая женщина с благородной сединой в каштановых волосах. У Айланы отдельные пряди были в пепельный цвет выкрашены, у Элизабет – побелели сами, поэтому выглядели почти как у дочери. Только старшая Пэрис не украшала голову камушками. Ее волосы были длиной до плеч и скромно заправлены за уши.

Глаза Айлана унаследовала от матери. А полные губы, видимо, от отца-блудника. У Элизабет рот был совсем другой формы, но общее впечатление она производила такое же, как и дочь: ее отличала та же необычность и простота в поведении. Какой же гад ее муженек! – мелькнуло в голове Джея, как только он увидел Элизабет. Вот бы когда-нибудь добраться до него! Уж я показал бы ему, какими последствиями чревато обижать невинных женщин!

– Здравствуйте! – воскликнул Джей, и слова, которые он всю дорогу с таким старанием заготавливал именно на этот случай, в секунду выветрились из его головы. – Я…

– Здравствуйте, – ответила Элизабет, с интересом рассматривая гостя.

У нее был такой же, как у Айланы, ясный взгляд. Глаза светились заботливостью и материнской лаской. Джей еще раз мысленно обозвал ее неверного мужа хлестким словцом и подумал вдруг о том, что именно она сможет ему помочь. Эта мысль буквально его окрылила.

– Я детектив Уоддингтон, – торопливо произнес он, по привычке доставая из кармана жетон.

Элизабет Пэрис схватилась за сердце.

– Что-то стряслось?! Опять с Айланой?!

– Нет-нет, успокойтесь, – пробормотал Джей, поднимая руку. – Я именно к ней и приехал, но чтобы поговорить о личных делах… – Он запнулся. – Видите ли… Мы познакомились чуть больше недели назад, сразу после ограбления банка…

– А-а, теперь все понятно. – Элизабет закивала. – Айлана вкратце рассказала мне, что некоторое время общалась с полицейским из Вашингтона. Придя в участок, она очень спешила, поэтому вы встретились еще и потом, чтобы закончить беседу. Я все правильно поняла?

– Да, – произнес Джей на выдохе.

– Айланы сейчас нет дома, – сказала Элизабет. – Пошла за сыром и булочками, вернется через четверть часа. Подождете ее?

– Если позволите.

Спустя минуту они уже сидели в просто обставленной уютной гостиной. Страстью к веерам и панно с иероглифами Элизабет Пэрис в отличие от дочери не пылала. Наверное потому, что и путешествовать-то была не большой любительницей – жила, как и много лет назад, все в том же Фресно.

– Хотите чего-нибудь? Чаю? Кофе? Минералки? – дружелюбно спросила она.

– Нет, спасибо, – ответил Джей. Ему не терпелось рассказать этой лучезарной женщине о том, что он мечтает спасти ее дочь от мучительных воспоминаний, что просто должен уговорить ее выйти за него замуж. Но слова все не желали складываться в предложения и было ужасно трудно начать. – Говорите, Айлана будет минут через пятнадцать? – пробормотал он.

– Да. Даже, наверное, раньше.

Времени оставалось мало.

– Мне нужно с вами посоветоваться, – внезапно выдал он первое, что ему пришло на ум.

Элизабет удивленно моргнула, но всем своим видом дала понять, что готова выслушать любую его просьбу и постараться помочь.

– Не знаю, поделилась ли с вами Айлана, но буквально за несколько дней общения мы на удивление сильно друг к другу привязались. Во всяком случае, я к ней… Она ко мне, кажется, тоже.

Губы Элизабет тронула улыбка.

– Айлана – девочка слишком самостоятельная. И очень рано повзрослела. Она уверяет меня, что в продолжительные отношения ни с кем из ребят вступать не желает, а о ее мимолетных увлечениях мне вовсе незачем знать. Так я якобы спать буду крепче. – Она мелодично засмеялась и внезапно посерьезнела. – Но, знаете, когда Айлана приехала ко мне в этот раз – как всегда совершенно неожиданно, – я сразу почувствовала: с ней творится что-то необычное.

– Правда? – Джей напрягся в ожидании. – А что такого необычного вы за ней заметили?

– Она, хоть и старается выглядеть веселой и беспечной, постоянно уходит в себя, грустит. По вечерам не бегает ни на встречи со старыми друзьями, ни на танцы. А вчера я вообще застала ее за весьма странным занятием… – Элизабет замолчала, видно раздумывая, стоит ли раскрывать Джею секрет дочери.

– Пожалуйста, расскажите! – взмолился Джей. – Вы представить себе не можете, насколько это важно.

– Для кого? – спросила Элизабет настороженно.

– Для Айланы… и для меня, – пробормотал Джей, отчаянно желая расположить к себе Элизабет и не зная, за кого она его принимает. – Поверьте, Айлана настолько мне дорога, что я готов ради нее на что угодно. Вы, конечно, можете подумать, что я чокнутый, вообще меня выгнать, испугаться за дочь, в конце концов…

– Нет-нет, чокнутым вы мне не кажетесь, – сказала Элизабет прищуриваясь. – Но я в растерянности… Видите ли, – пробормотала она приглушенно, – когда Айлане было всего десять лет…

Джей вытянул вперед руку, останавливая ее.

– Я знаю. Айлана со мной поделилась.

– Серьезно? – Элизабет недоверчиво покачала головой. – Просто не верится… Айлана никогда никому об этом не рассказывает, даже мне запрещает напоминать ей об отце… А с вами, значит, поделилась? Наверное, и впрямь сильно к вам привязалась…

– Так чем таким необычным она занималась? – осторожно, но настойчиво спросил Джей.

Элизабет хмыкнула.

– Сидела в своей комнате, прижимая к себе и поглаживая какой-то светлый бумажный пакет. Мне даже показалось, что в ту минуту, когда я вошла, она шепотом… с ним разговаривала… Вы что-нибудь понимаете?

– Еще как! – Джей вскочил с мягкого кресла, взволнованно прошел к двери, вернулся назад и, теребя волосы, опять сел. – Говорите, пакет был светлый? С длинными серыми ручками, правильно?

– Да-да, именно с серыми… А откуда вы знаете?

– В день расставания, утром, когда над нашими отношениями еще не нависла мрачная туча, я накупил Айлане конфет – она ведь так любит шоколад! – и подарил в этой самой сумке. Никакого другого напоминания обо мне у нее не осталось… Она хранит этот пакет, даже разговаривает с ним. Как вы думаете, что это означает?

– Моя дочь влюбилась, – не то с грустью, не то задумчиво произнесла Элизабет. – Влюбилась в вас и страдает…

Джей, захлестнутый ураганом чувств, быстро подошел к Элизабет и опустился прямо перед ней на корточки.

– Элизабет, я тоже люблю вашу дочь. Умоляю, подскажите, как уговорить ее оставить в прошлом страхи, забыть о низости отца, простить его, в конце концов?

Элизабет долго рассматривала его лицо, словно поняла наконец, что перед ней единственный человек, в чьих силах подарить Айлане счастье. Потом глубоко вздохнула и сказала:

– Не знаю, мой дорогой. Честное слово, не знаю. Прислушайтесь к сердцу. Сердце подскажет. Только… Вы правда так твердо уверены в своих чувствах?

– Как мне вам это доказать?! – горячо воскликнул Джей. – Если знаете какой-нибудь хитрый способ, испытайте меня, сами увидите.

– Ладно-ладно. – Элизабет похлопала его по плечу. – Пока поверю вам на слово, а там видно будет.

– Джей?! – Айлана вошла в дом бесшумно, и за оживленным разговором ни Элизабет, ни Джей не слышали, как она появилась на пороге гостиной. – Что ты здесь делаешь? Откуда ты?

Джей резко повернул голову, выпрямился и жадно впился в Айлану взглядом. Как же давно он ее не видел! Насколько же сильно соскучился. От желания сгрести ее в объятия и долго-долго не отпускать у него помутилось в голове, но он побоялся ее напугать и просто протянул руку.

– Я приехал к тебе. Чтобы поговорить…

Айлана густо покраснела. Ее губы наморщились, как будто она собралась возмутиться, но даже не разомкнулись.

Элизабет встала с дивана.

– Схожу-ка я, пожалуй, погуляю. Как раз навещу бабушку, а потом съезжу забрать из ремонта машину.

– Вы что, сговорились? – выдавила Айлана, глядя то на мать, то на Джея. – Хотите загнать меня в ловушку?

Джей подошел к ней и взял за руки.

– Нет. Честное слово. Мы оба желаем тебе только добра, не жди от нас никакого подвоха.

Элизабет взглянула на них с настороженно-одобрительной улыбкой и вышла из комнаты. Минуту спустя хлопнула входная дверь.

Айлана, которая все еще стояла на пороге, беспомощно повернула голову и посмотрела в прихожую. Она выглядела сейчас как маленькая затерявшаяся в толпе взрослых девочка. А Джей чувствовал с еще большей уверенностью, что просто обязан коренным образом изменить ее жизнь. И что эта женщина – его единственная, та самая вторая половинка.

– Айлана, милая, – проговорил он негромко.

Айлана вздрогнула, словно на время забыла о его существовании и испугалась, когда он о себе напомнил. И убрала из его рук свои.

– О чем ты собрался со мной поговорить? – спросила она, не глядя на него.

Джей кивнул на диван.

– Давай присядем. И, пожалуйста, успокойся. У меня к тебе предложение. Можно сказать, деловое. Только и всего. Уверен, оно тебя заинтересует. Если нет, сразу скажешь и я уйду. Обещаю.

Айлана взглянула на него в полном изумлении. Чего-чего, а таких слов она явно не ожидала от него услышать.

– Предложение? Еще и деловое? Ты что, собрался закупить у меня целую партию пончиков?

Джей рассмеялся. Айлана острила – значит от первого потрясения уже отошла.

– Нет, не угадала. Хотя это ты тоже здорово придумала. Целая партия пончиков. Съесть – и тут же лопнуть. Уйти из жизни в полном счастье и довольстве. Мысль занятная.

Айлана тоже засмеялась. Лед тронулся, и Джей почувствовал себя уверенней, ближе к победе.

Они прошли и на приличном расстоянии друг от друга сели на диван. Айлана, дабы казаться более независимой и спокойной, скрестила на груди руки.

– Итак, что у тебя за предложение?

– Выходи за меня замуж, – без обиняков выпалил Джей.

– Что?! – Лицо Айланы, только-только посветлевшее, опять вспыхнуло. – Что за бред?! Я ведь ясно тебе объяснила! – захлебываясь от чувств, затараторила она.

– Подожди, имей терпение! – твердо велел Джей. – Не перебивай меня, дослушай до конца.

Не ожидавшая такого обращения, Айлана моментально притихла.

– Дело в том, что, вернувшись в Вашингтон, я смертельно затосковал по Уильяму, – проговорил Джей. – А тут еще увидел очень похожего на него мальчишку и понял вдруг, что я – именно я! – обязан устроить счастье Уилли.

Айлана медленно повернула голову и так пристально, так удивленно на Джея взглянула, словно он свалился с потолка.

Джей сделал вид, что не замечает ее изумления, и спокойно продолжил:

– На меня как будто нашло озарение, веришь? Я в ту же минуту распрощался с прошлым, сказал окончательное «прощай» Шарлотте и помчался домой собирать вещи. В общем, я еще раз встретился с Уилли, убедился, что мои чувства к нему глубоки и искренни и что он меня ждет и любит, и пошел прямиком к Марте.

– К Марте?! – Айлана, напрочь забывшая о том, что ей следует казаться гордой и независимой, прижала ко рту руку.

– Именно. Мы обстоятельно побеседовали. Естественно, она тоже сказала, что, мол, Уилли гораздо уютнее чувствовал бы себя в семье людей темнокожих, но мне, по-моему, удалось ее убедить в том, что главное для ребенка – любовь, забота и понимание. Что особенно ее смущает, так это отсутствие у меня жены. Заладила: ребенку нужна мать. В этом я ее переспорить не смог. И вдруг вспомнил про тебя.

Он краем глаза следил за игрой эмоций на лице Айланы. Восторг сменялся на нем озадаченностью, тревогой, смущением, потом горечью. Она была теперь такой, как в тот первый день, – естественной, бесхитростной, полуребенком. Джей обожал ее и еле сдерживал в себе горячее желание привлечь ее к себе, осыпать ласками.

– Ты ведь сама говорила, что беззаветно Уильяма любишь? – Он повернул голову и посмотрел ей в глаза. Они казались темнее обычного и ярко горели.

– Да, – ответила Айлана с нескрываемым волнением. – Уильям для меня свет в окошке.

– Для меня тоже, – сказал Джей, пожимая крепкими плечами. – И мы оба хотим его усыновить. Как нам следует поступить?

– Не знаю, – пробормотала Айлана, потупляя взгляд. На нее нашла вдруг умилительная робость, и Джей, не сдержавшись, придвинулся к ней и обнял ее за плечи.

– Это же проще простого, – сказал он спокойно. – Нам следует пожениться, и тогда Уильям станет навсегда нашим. По-моему, тут даже раздумывать не о чем.

Он замолчал, давая Айлане возможность обо всем поразмыслить. Она странно притихла, даже вся как будто сжалась, словно стояла на холоде и жутко продрогла. Джей прислушивался к ее дыханию, как тогда, по пути из приюта к ней домой, и пытался угадать, что творится в ее голове. В какой-то миг его мысли заработали в другом направлении. Ему представилось, что они с Айланой и малышом Уилли начинают жить дружной семьей. И стало вдруг отчетливо понятно, что именно к этому он шел и готовился всю жизнь.

– Если хочешь, мы можем жить в отдельных комнатах. Совместно будем лишь воспитывать Уильяма.

Айлана ничего не ответила, лишь ниже опустила голову.

– Ну так что? – спросил Джей. – Ты согласна?

Айлана с самого утра почувствовала, что для нее этот день окажется судьбоносным. Начался он вроде бы точно так же, как несколько предыдущих. Кофе, бутерброды, оживленная мамина болтовня. Но душу Айланы что-то тревожило, и хотелось то плакать, то смеяться.

Теперь она все поняла. Ее сердце почуяло, что к ней собирается Джей. И не просто с уговорами, а с таким невероятным предложением, отказаться от которого было бы верхом глупости.

Он хочет, чтобы она стала его женой. Причем только лишь для того, чтобы вместе воспитывать Уильяма, то есть без каких бы то ни было супружеских обязательств. Казалось бы, тут и в самом деле не стоит раздумывать. Все складывается как нельзя удачнее.

Только на душе у Айланы стало почему-то до того тоскливо и пасмурно, что она замерла, боясь расплакаться. Ей вспомнилась единственная ночь с Джеем, последовавшее за ней безоблачное счастье, небывало сладкие чувства, которые зародились тогда в ее сердце. И то, как, увлекшись этими чувствами, она вдруг поняла, что готова забыть о своей навязчивой идее. Причем с превеликой радостью.

Она была уверена, что больше не увидит Джея ни разу в жизни. И, сбежав к маме, мало-помалу приходила после расставания с ним в чувства. Он появился как раз в тот момент, когда она уже не сомневалась, что сумеет задушить в себе нелепую любовь.

– Айлана? – позвал Джей. – Ты согласна или нет?

Ей показалось, что его терпению вот-вот настанет предел. Он вообще вел себя совсем не так, как тогда, в «Ноэле». Гораздо более твердо, спокойно, категорично. Следовало поторопиться с ответом, не то он мог разозлиться, на все плюнуть и отправиться на поиски другой мамы для Уильяма.

– Да, я согласна, – не поднимая головы, произнесла Айлана.

Ей вдруг сделалось ужасно страшно. Джей сказал – спать можем в разных комнатах. Значит, он принял ее правила: тоже пришел к выводу, что обязательства излишни, что лучше сходиться с подругами всего на несколько дней и, смело оставляя их, шагать в одиночестве дальше.

Как это будет? – подумала она. Если мы заживем в одном доме, я никогда не смогу забыть нашу восхитительную ночь, то свое счастье, несбыточные мечты… Буду смотреть на него и знать, что сама навязала ему свободу, предоставила право любить кого угодно, лишь бы не меня? Бред какой-то! Полная неразбериха… Нет, семья без обязательств, тем более с тем, кого любишь, пожалуй, сущая пытка. Я сойду с ума… Превращусь в средоточие боли и неудовлетворенности… Господи! За что мне все эти муки?!

Она сильнее сжалась, буквально вдавливаясь под тяжестью руки Джея в диван, закусила губу, зажмурила глаза. Но слезы, которые ей так не хотелось показывать Джею, упрямо потекли по щекам, и из груди вдруг вырвалось сдавленное рыдание.

Ад продолжался буквально минуту и вдруг отступил, когда уверенно и с легкостью Джей взял ее на руки и посадил к себе на колени.

– Дурочка ты моя, до чего же ты глупенькая, смешная…

Его шепот проник ей в самую душу, утешая, убаюкивая. Она еще раз содрогнулась и замерла у него на груди, а слезы все лились и лились из ее закрытых глаз. Обильно, беззвучно.

– Ну что же ты плачешь, радость моя? – шептал Джей, целуя ее влажные щеки. – Разумеется, мы будем жить в одной комнате, спать на одной кровати. По-другому не может быть и никогда не будет. Это я так сказал, чтобы проверить тебя, чтобы ты сама поняла, как глубоко ошибаешься. Я не из-за Уильяма мечтаю на тебе жениться. Понимаешь, солнышко ты мое ясное? Вы оба мне нужны, ты и он, запомни раз и навсегда.

Айлана слушала его, не открывая глаз, ничего не отвечая. О чем-то размышлять, спорить, делать выводы она как будто внезапно разучилась. Потому что у нее появился Джей – сегодня и навсегда, до скончания века.

– Мы все достаточно настрадались в жизни: ты, я, наш малыш, – продолжал Джей ласково и очень уверенно. – Пора послать страдания ко всем чертям, сказать им «нет» и раскрыть объятия счастью. Для этого ведь так мало требуется, только задумайся. Всего-то открыть друг другу душу, довериться любви, то есть, по сути, собственному сердцу. Ведь так?

Айлана медленно подняла отяжелевшие веки, но Джею в лицо не посмотрела, устремила взгляд в его твердую как камень грудь, скрытую под тонкой тканью рубашки.

– Так? – более нежно спросил Джей.

Айлана шмыгнула носом и кивнула.

– Понимаю, что поведение твоего отца очень сильно на тебя повлияло, – произнес Джей, проводя рукой по ее волосам. – Но, прячась по его милости в своей невидимой скорлупе, ты не только страдаешь сама, но и причиняешь боль другим.

Айлана вскинула голову и, утирая слезы, вопросительно на него посмотрела.

– Маме, мне… – пояснил Джей. – Я ведь небезразличен тебе, сознайся?

Айлана страшно смутилась. Что-что, а объясняться мужчине в чувствах ей не доводилось еще ни разу. Впрочем, как и разговаривать так серьезно и видеть, что ее прекрасно понимают. Джей в самом деле был добрым волшебником. Не открыться ему уже представлялось ей невозможным.

– Небезразличен… – прошептала она, опять потупляя взгляд.

– Правда? – воскликнул Джей немного охрипшим от волнения голосом. – Девочка моя, красавица… Какая же ты у меня красавица и умница… Я от тебя без ума…

Айлана резко напряглась и посмотрела на Джея пристально, изумленно. Комплименты очарованных ею мужчин она по сей день упорно пропускала мимо ушей, а заговаривать о любви вообще никому не позволяла. Оказалось, слышать эти слова было приятно до головокружения.

– Я люблю тебя, – прошептал Джей, убирая ей за ухо сбившуюся на щеку прядку волос.

У Айланы перехватило дыхание. К ее глазам опять подступили слезы, но она закусила губу и не заплакала.

– Ты завладела моим сердцем в самую первую секунду, честное слово… – Джей тихо засмеялся. – Может, когда я даже еще не видел твоего лица. Только ногу в зеленом ботинке и джинсовой штанине.

Айлана недоуменно сдвинула темные брови.

– Входя в кабинет там, в участке, ты продолжала спорить с очередью. Одной ногой ступила внутрь, другой оставалась в коридоре. Еще и ела при этом шоколадку. – Джей засмеялся громче.

– Но ведь они не хотели меня впускать, – пробормотала Айлана. – А насчет шоколадки… Наверное, я захотела тогда есть… Или просто конфета была слишком вкусная, вот я и не удержалась… А может…

Джей зашелся от хохота, прижал к себе Айлану так крепко, что на секунду ей показалось: он никогда больше ее не выпустит, всю жизнь будет повсюду носить за собой.

– Вот за это-то я и обожаю тебя, родная ты моя, ненаглядная.

Он чмокнул ее в висок, в щеку, коснулся губами рта… Последовал страстный, долгий ненасытный поцелуй, с которым у Айланы исчезли остатки сомнений и тревог.

– Ты бываешь совсем как ребенок, и эту детскость, эту бесхитростность я люблю в тебе просто до умопомрачения, – пробормотал Джей, переведя дыхание. – Да, ты на Шарлотту совсем не похожа. Ни внешностью, ни поведением. Ты правильно сказала, Шарлотта красивая. Да, красивая, спору нет, но ее красота холодная, как будто искусственная, с картинки. Ты же живая, теплая, манящая. Посмотришь на твои румяные щечки, на волосы, рассыпавшиеся по плечам в трогательном беспорядке, на глаза, которые не умеют лгать, и кровь закипает в жилах. Ты единственная, Айлана, таких, как ты, я не встречал ни в Вашингтоне, ни в Греции – нигде. Повсюду царят притворство, обман, замкнутость. Мы до такой степени к этому привыкли, что думаем: именно так и надо, это, мол, норма, все остальное – странно, даже смешно. А я рад, что ты у меня странная. Настолько рад, что ты и представить себе не можешь. – Он продолжительно и с любованием на нее посмотрел.

Айлана не осмеливалась шелохнуться, даже дышать старалась тихо-претихо, дабы не спугнуть свое вернувшееся счастье. Теперь, как казалось, вернувшееся навсегда.

– Надо будет обдумать, где мы станем жить, – произнес Джей, вдруг превращаясь в саму серьезность. – В Вашингтоне, в Окленде или, к примеру, здесь, во Фресно? И поскорее, чтобы можно было прямо сейчас заняться остальным. Подыскать подходящий домик, решить насчет работы.

Айлана удивленно расширила глаза.

– Мы ведь из разных городов, – объяснил Джей. – Кому-то придется изменить свою жизнь кардинально. Что по этому поводу думаешь ты?

Айлана с трудом заставила голову нормально работать. И через минуту пожала плечами.

– У меня, пожалуй, два варианта. Первый – уехать куда-нибудь далеко-далеко, в экзотическую страну, где можно начать по-настоящему новую жизнь, – пробормотала она мечтательно.

– Например, в Китай? – спросил Джей, скептически улыбаясь.

– А что?! – воскликнула Айлана. – Можно было бы и в Китай. Только там я уже была. Зато еще не ездила ни в Бирму, ни в Индонезию, ни во Вьетнам. Да много еще где не бывала – ни в Африке, ни на Ближнем Востоке. В Европе-то почти ничего толком не видела!

– Еще увидишь, обещаю, но попозже, – уже не улыбаясь, сказал Джей. – Мы поездим по свету, но лучше в качестве туристов – кочевать с ребенком на руках не так-то просто да и не разумно. Для Уилли сейчас важнее не море впечатлений, а постоянный дом, уют, надежность.

Айлана не подумала об этом. Как хорошо, что у нее теперь есть Джей. При этой мысли ей сделалось не по себе и от чертовски приятного возбуждения защекотало в носу.

– Да, наверное ты прав. – Она вздохнула. – У меня есть и второй вариант, он-то наверняка тебе понравится. – Ее лицо, на котором уже высохли слезы, осветилось улыбкой. – Работу брошу я, и мы переедем в Вашингтон. Конечно, там Шарлотта и, – хоть мне и безумно стыдно в этом сознаваться – я буду немного ревновать тебя к ней, но твоя работа гораздо более серьезная, чем моя. Расследовать преступления – это не пончиками торговать.

Джей прижал ее к себе и уткнулся носом в каштаново-пепельную благоухающую макушку.

– Умница! Спасибо, что беспокоишься о моей карьере. Только… – Он немного отстранился и заглянул Айлане в глаза. – Твоя работа не менее важна. В приюте и писательская. Сама ведь говоришь, редактор твою книжку хвалит.

Айлана улыбаясь кивнула.

– Книги можно писать где угодно. А с детьми, если нам отдадут Уильяма, мне будет не настолько больно прощаться. Пончики вообще не в счет.

Джей крепко ее обнял.

– Как я счастлив, что они ограбили и оклендский банк, Айлана! Только задумайся: если бы выбор их умалишенного организатора пал на какой-то другой город, мы никогда в жизни не встретились бы!

– Встретились бы, – несмело возразила Айлана. – Если уж судьбе так угодно, она рано или поздно – в Окленде или в каком-то другом городе – свела бы нас.

Джей принялся покрывать ее лицо поцелуями.

– Правильно. Конечно, свела бы. Милая моя, сладкая… Как же все здорово… – Он опять прижал ее к груди и так глубоко вздохнул, будто почувствовал, что наконец полностью освободился от груза былых обид и переживаний. Некоторое время оба молчали. – Кстати, у тебя замечательная мама, – сказал Джей.

– О-о! Ты ее еще не знаешь, – обрадованно ответила Айлана. – Моя мама – чистое золото. Никогда не унывает, не жалуется, не охает. И умеет все понять, простить. За исключением, конечно, откровенной подлости.

Джей начал медленно гладить ее по голове.

– И у меня родители достойные и благородные, – сказал он. – Я почему-то только сейчас, когда познакомился с тобой, понял, что должен ценить их и беречь.

Айлана подняла голову.

– Серьезно?

– Да. Кстати, и сестренка у меня прекрасный человек. Думаю, вы друг другу понравитесь. Скорее бы всех вас перезнакомить – родителей, тебя, Виолу, Уильяма.

Айлана встрепенулась.

– Послушай, а… как они на все это отреагируют?

– На что?

– Ну, все выглядит до нелепости странно… – пробормотала Айлана ежась. – Ты влюблен, собираешься жениться, внезапно свадьба отменяется, а через полмесяца ты опять заявляешь, что вступаешь в брак, причем с другой женщиной! – Она закрыла глаза, прижала к вискам ладони и покачала головой. – Не слишком ли мы торопимся, не совершаем ли ошибку? Я, признаться, вообще как в тумане. Не верю, что я в сознании, что не сплю, не брежу…

Джей нежно поцеловал ее.

– Если тебя моя затея сильно смущает, – размеренно заговорил он, – давай выждем время, для начала просто поживем вместе, присмотримся друг к другу. Хочешь, можем не расписываться год или два, пока ты не привыкнешь к мысли, что выходишь замуж, пока окружающие не удостоверятся в истинности наших чувств. – Он помолчал. – Но Уильям эти два года будет вынужден жить в приюте или, что еще страшнее, попадет в семью к другим людям. Которые никогда не сумеют полюбить его, как мы с тобой… Я потому и тороплюсь, Айлана, что думаю о нем, о твоей к нему привязанности. Знаю, этот шаг слишком серьезный, но сердцем чувствую: ошибкой тут и не пахнет.

Айлана вздохнула, успокаиваясь. На нее нашло вдруг редкое умиротворение.

– Нет, – сказала она. – Не будем выжидать время. Но поженимся все же давай не прямо сейчас… А, скажем, через несколько месяцев. За несколько месяцев Уилли никому не отдадут. Я сама поговорю с Мартой. – Она взглянула на Джея и вдруг подумала: он решит, что мне не особенно хочется с ним связываться. Испугается, что я, как Шарлотта, подыщу себе кого-нибудь еще. Бедный! Ему после ее измены, наверное, до сих пор чертовски тяжело. – Только, пожалуйста, не подумай, что я сомневаюсь! – взмолилась она. – Мне непривычно и страшновато, но, клянусь, я в жизни не чувствовала себя настолько счастливой.

Джей пытливо впился в ее глаза взглядом.

– Это правда, Айлана?

Айлана кивнула.

– Я знал, я чувствовал… Потому-то и сделал тебе предложение. Милая моя, хорошая… – Они горячо поцеловались, будто ставя на своем устном договоре печать. – А о реакции моих родителей не беспокойся, – переведя дыхание, продолжил Джей. – Они все поймут: у них дар угадывать, что человек собой представляет по одному его взгляду, манере держаться. Тебя и мама и отец сразу полюбят. И Уилли примут с радостью.

– Их не смутит цвет его кожи? – осторожно спросила Айлана.

Джей улыбнулся.

– Расовыми предрассудками мои родители не страдали никогда. И потом Уилли настолько чудесный ребенок, что очарует кого угодно. Они станут ему хорошими дедушкой и бабушкой, вот увидишь. Им давно не терпится побаловать внуков. Вот и пусть радуются. Потренируются на четырехлетнем, потому будут нянчить младенцев.

Айлана покраснела.

– Что?

– У нас ведь появятся и собственные дети, – невозмутимо заявил Джей. – Ты что, против?

Айлана растерянно пожала плечами.

– Если честно, о собственных детях я старалась никогда не задумываться…

– Времена меняются… – сказал Джей. – Теперь, пожалуйста, задумайся. – Его глаза вдруг заискрились, лицо расплылось в улыбке. – Открою тебе маленький секрет: как только я тебя увидел, сразу подумал: ей очень пойдет быть мамой.

Айлана сильнее покраснела.

– Правда?

– Само собой, – довольно ответил Джей. – В тебе столько тепла, света, энергии. К тому же в окружении детей ты смотришься фантастически красивой.

– Эй! – Айлана заулыбалась, шутливо погрозила Джею пальцем. – Сейчас ты так все распишешь, что я возгорюсь желанием рожать по малышу каждые два года!

– Буду только счастлив, – сказал Джей, гладя ее по выглядывавшему из-под кофточки животу. – Ни о чем не переживай, моя хорошая, – прошептал Джей. – Поженимся через несколько месяцев, решено. Я буду ждать этого дня с огромным нетерпением. Уилли пока ничего не скажем. Мало ли что стрясется…

Айлану охватил легкий страх. Джей, видимо, это почувствовал и крепко ее обнял.

– Лучше бы не стряслось ничего, – доверчиво утыкаясь ему в грудь носом, пробормотала Айлана.

– Это я так сказал, – поспешил утешить ее Джей. – На всякий случай. Вспомнил вдруг о разных не зависящих от нас обстоятельствах. Землетрясениях там, катастрофах. Только не будем о них думать. Лучше помечтаем. Большой дом, домашний уют, дети… Айлана! Мне просто не верится…

– И мне не верится, – ответила она, поднимая голову. – Но чем прочнее укореняется в моем сознании эта мысль, тем больше и больше она меня захватывает.

Джей засмеялся. У него был волшебный смех. Бархатистый, успокаивающий.

Айлана на мгновение закрыла глаза, растворяясь в этом смехе. Они долго сидели молча, слушая дыхание друг друга, витая в грезах.

– Кстати, у меня к тебе небольшая просьба, – пробормотал вдруг Джей.

– Все же решил раскошелиться на партию пончиков? – с шутливым участием спросила Айлана.

Джей опять засмеялся.

– Нет, я не о пончиках, хотя и о них, я же сказал, еще хорошенько подумаю.

– Что тогда?

– Научи меня, пожалуйста, танцевать, – попросил Джей с тенью смущения. – Я больше не желаю видеть тебя в объятиях красавцев типа Массимо. – Он нахмурил брови.

Айлана разразилась звонким беспечным смехом.

– Непременно научу. Завтра же первый урок. Но, имей в виду, я учитель строгий. Будь готов к жестокой муштре, иначе ничего не выйдет. Понял?

– Так точно, мэм.