Мир После (СИ)

ЧАСТЬ третья. Отряд демонов

Централь. Оплот надежды для всех, кто выжил. Место, в существовании которого никто не сомневался. Реки страждущих стекались туда после Великого Разрушения, и лишь треть смогла найти там свой новый дом. Централь не была резиновой. Что это был за город — теперь уже никто не помнил; власти там успели выстроить огромную стену вокруг, отрезая для Грешников любую возможность пробраться внутрь; по улицам Централи всегда курсировали отряды военных, проверявших местность на наличие скверны; пасторы Централи имели небывалый авторитет и славились тем, что умели сдерживать развитие скверны и очищать тела прихожан своими молитвами; работу в Централи найти невероятно трудно; смертность в Централи в десять раз превышает рождаемость.

Централь имела только исполнительную власть. Единственным законом Централи было: «Граждане Централи должны служить на Благо Человечества и всецело подчиняться Исполнительной Власти Города, Который Выстоял»

Централь была местом, в которое я не должна была попадать.

Спать в одной комнате с Барб оказалось довольно просто — девочка заснула сразу же, как только её голова коснулась подушки. Мне тоже не требовались особые условия для того, чтобы отправиться в объятия Морфея, потому к утру я проснулась хорошо отдохнувшей и полной сил.

Барб всё ещё лежала с закрытыми глазами, потому я не стала будить её и спрашивать — куда мне идти или что делать дальше. Сама разберусь.

После проведения всех водных процедур, я направилась на кухню и быстро перекусила тем, что нашла на плите. А затем направилась в тренировочную комнату. Там оказалось пусто. Постучалась в мужскую спальню. И вновь меня встретила тишина.

Трой оказался на улице.

— Проснулась, Покахонтас? — оскалился метис и кивнул на ящик с оружием, — Выбирай, что душе угодно.

Мне же предстоит продемонстрировать свои навыки против Грешников?.. Иду к ящику и достаю оттуда тесак. Размышляю. Кладу обратно, ловя на себе заинтересованный взгляд командира отряда.

Мне нужно что-то очень острое и не очень тяжелое. Что-то… как вот эта штука. Я достала из-под всего содержимого, состоящего из пистолетов, мечей, дубинок, копий (!), луков (!) и стрел (!), что-то наподобие британской абордажной сабли — укороченной, словно она была выкована для девушки.

— Что ж, Покахонтас, признаюсь, я приятно удивлён, — протянул Трой, сложив руки на груди, — Я был уверен, что ты выберешь пистолет или другое оружие дальнего поражения.

— Пистолетом не убьешь Грешника, — безразлично бросила я, — Как и стрелами.

— Убьёшь, если знаешь, куда стрелять, — улыбнулся Трой, — Тем не менее, твои слова можно трактовать как знание. Значит, ты и впрямь сражалась с Грешниками.

— Чаще всего я от них убегала, — сухо призналась я.

— Как и все мы, — усмехнулся Трой, — Итак, ты сделала свой выбор?

— Да, — решив озвучить вслух очевидное, ответила я.

— Тогда продемонстрируй мне, что ты умеешь, — предложил командир отряда и развернулся к открывающимся воротам.

Мы вышли на территорию перед базой, где ещё прошлым вечером происходила разгрузка грузовиков…

Вначале я не поверила своим глазам. Потом медленно отступила и наткнулась на ладонь Троя, упёртую в мою спину. Пути назад не было. А впереди маячили трое Грешников, дожирающих останки стражников Десятки.

Так вот на что командиру отряда демонов потребовались трупы мужчин… Вельз сидел на стене вокруг базы на корточках и меланхолично наблюдал за Грешниками, тела которых были практически полностью покрыты черными пятнами.

— Ты ведь несерьёзно, — холодно сказала Трою.

— Вперёд, Покахонтас, — негромко ответил тот, — и постарайся выжить. Я хочу вновь полюбоваться на твоё голое тело в душевой. Или не только там.

Пошёл ты. Пошёл ты к Грешникам, чертов извращенец. Проверятель хренов.

Я сделала несколько беззвучных шагов вперёд, проверяя лёгкость сабли в руке. Баланс не нарушен, само оружие ощущается продолжением руки. Хорошо.

Один из Грешников поднял голову, оторвавшись от поедания трупа мужчины и перевёл взгляд пустых, лишённых мысли, глаз на меня. Вслед за ним от своей пищи оторвались остальные двое. Слипшиеся грязные волосы, обрывки некогда цветной, а сейчас — почти чёрной от земли и крови, одежды, сорванные до мяса ногти на руках, пятнистая, но в целом — почти черная кожа, и дикая вонь. Вот что собой представляли Грешники. Я даже не взялась бы определить, какого пола они раньше были, но грудь, выглядывавшая из-под лохмотьев одежды у одной из особей, говорила о наличие среди них женского пола. Это плохо. Женщины всегда более непредсказуемы, чем мужчины.

Резкое движение в сторону, и та, что раньше была женщиной, оторвалась от своей компании и втянула воздух носом. Если они разделятся — мне будет ещё сложнее.

Они разделились.

Двое мужских особей решили пойти ко мне по другому пути.

Правая ладонь начала едва заметно зудеть, но я не могла позволить себе снять перчатку. Мне повезло, что Трой не стал акцентировать внимание на том, что я принимала душ в гловах, но, обнажи я свою ладонь… и одними вопросами бы не обошлось.

Отставляю руку с саблей в сторону — чтобы был разгон для замаха, — и медленно иду навстречу женской особи. Я никогда не нападала первой. Я не знала, получится ли у меня то, чего хочет Трой. Но если я не попробую — меня вышвырнут с этой базы прямо в объятия набежавших на трупы Грешников. Уверена, эти трое — не единственные здесь; но зачем они понадобились отряду демонов, было и остаётся для меня загадкой.

— Почему ты медлишь? — громко спросил Трой.

И тут же спровоцировал атаку женской особи — она помчалась ко мне со скоростью, недоступной людям, делая резкие нелогичные прыжки в разные стороны и глядя на меня бешеными и при этом ничего не выражающими глазами. Рывок. Замах. Брызнувшая на меня кровь. И женская особь падает к моим ногам, с перерубленной грудью. Но я знаю, что это не убивает Грешников, потому, быстро разворачиваюсь лицом к остальным двум, делаю ещё один замах и отрубаю твари голову.

Мне повезло — голос Троя вызвал реакцию у существа, и я сумела отразить не просчитанную атаку. Те двое будут осторожнее…

— Опять стирать, — без эмоций протянул Вельз, глядя на меня сверху вниз.

— Ну, прости, обычно я более чистоплотна, — процедила я, внимательно следя за оставшимися двумя Грешниками.

— У тебя довольно странная выжидательная тактика, — прислонившись спиной к стене и наблюдая за мной из-под полуопущенных ресниц, лениво произнес Трой.

— Надо было думать об этом, когда брал меня в отряд, — безразлично бросила ему и пошла вперёд, вновь отведя саблю в сторону.

Я не понимала, чего он добивается: совершенно очевидно, что эти трое уже наелись мертвечины, и уже не такие поворотливые, какими могли быть, к тому же, самую опасную особь Трой спровоцировал сам — окликнув меня громким голосом, потому я смогла отбить ожидаемую атаку. И тем не менее, идти одной против двух — весьма опасное мероприятие. А против трёх — так и вовсе самоубийство. Так какую цель преследует Трой, выпуская меня на ринг на заведомо проигрышный бой?

Грешники резко помчались на меня, раскрыв рты в беззвучном крике. Пришлось бежать навстречу одному из них и резко уходить в кувырок, отрубая одну из конечностей. Вот только этим тварям не мешает отсутствие рук или ног… вот и этот Грешник упал на землю и вновь ринулся на меня, передвигаясь на двух руках и одной ноге, словно какой-то жук-переросток. К тому же второй из нападавших неожиданно сделал большой круг и помчался на меня с такой скоростью, что, столкнись он со мной — меня просто снесёт, а потом прокатит по асфальту, — и тут уже одной вывихнутой ладонью не отделаешься… Хорошо, что вчера я повредила левую руку, иначе, сегодня меня бы уже жрали Грешники…

Я попыталась уйти с линии атаки и побежала к стене, окружающей базу; разогналась, взбежала, оттолкнулась от стены и, перевернувшись вокруг себя, приземлилась на асфальт. Та тварь, что бежала на трёх конечностях, ударилась затылком о стену — и у меня появилась возможность рубануть ей по голове, что я и сделала, вот только…

— Гаморичка! — крик Барб, зуд в правой ладони, резкий поворот головы, раскрытая в беззвучном крике пасть бывшего человека прямо перед моим лицом…

Свист металла, пролетающего мимо, и Грешник оказывается прикован к стене тем самым тесаком, на который я положила глаз в самом начале.

Он был близко. Слишком близко.

Я перевела взгляд на Троя, опустившего руку после броска…

— Тройчик, так нельзя! — закричала Барб, — Даже меня ты выпускал против одного!

Я не смотрю на неё, смотрю только на него, вижу боковым зрением, как Вельз поднялся на ноги на вершине стены, чувствую, что Барб готова подбежать ко мне… и начинаю идти к Трою; иду, разгоняясь с каждым шагом; откидываю в сторону саблю, готовлюсь заехать кулаком прямо по его наглой физиономии, а потом врезать между ног коленом, а потом молча запинывать, пока он не начнёт харкать кровью.

Не знаю, что в этот момент отразилось в моих глазах, но лицо Троя вдруг стало напряженным, а в его взгляде… в его взгляде вновь блеснул знакомый азарт. Я сконцентрировала в руке всё своё желание врезать ему и потому пропустила этот странный блеск в его глазах — отчего и поплатилась: секунда, и я была прижата к стене с крепкой рукой на своей шее. И эта рука реально причиняла мне боль, в то время, как сам Трой был цел и невредим.

— Думаешь, я поступил несправедливо? — спросил он, остановив своё лицо в паре сантиметров от моего, — Или хочешь сказать, что я не предупреждал тебя?

— Я тебя убью, — стараясь беречь количество кислорода в лёгких, негромко, но уверенно сказала я.

— Не бросайся обещаниями, которые не сможешь исполнить, — так же негромко ответил Трой, ещё сильнее сжав пальцы на моей шее.

— Ты — чертов психопат. И я не буду служить под твоим началом, — я посмотрела ему в глаза, — Можешь считать наш контракт аннулированным.

— Я посчитаю его аннулированным тогда, когда сам того захочу, — он придвинулся ко мне ещё ближе, и теперь нас разделяли буквально миллиметры, — Ты ещё не привела ко мне Аста. Так что будешь подчиняться мне столько, сколько потребуется, я ясно выражаюсь?..

— Тройчик… — в голосе Барб появились взволнованные нотки.

— Молчать, — резко скомандовал Трой, и никто не посмел ему перечить.

Его глаза теперь обдавали холодом, а тело — опаляло жаром.

— Ты сам понимаешь, насколько ты ненормальный? — прошипела, чувствуя, как голова начинает кружиться от недостатка кислорода.

— О, я прекрасно осведомлён обо всех своих недостатках, — прошептал он, прислонившись своим лбом к моему.

— Не уверена в этом, — огрызнулась из последних сил, переставая чувствовать опору под ногами, и в следующий момент обязательно бы упала на землю — не подхвати меня Трой.

— Уберитесь здесь, — скомандовал он Вельзу и Барб и понёс меня обратно на территорию базы.

Я смогла увидеть лишь то, как зеленоволосый парень вытыкает тесак из стены и отрубает голову и без того дохлой твари — череп Грешника уже был расколот броском Троя.

— Считай, что ты справилась, Покахонтас, — сказал мне метис, занося в здание.

— Гамори, Покахонтас, — почти выплюнула я, желая как можно быстрей спуститься с его рук, но не имея возможности сделать это, — Уж определись с тем, как меня зовёшь.

— Для всех остальных ты — Гамори, — спокойно ответил Трой, ногой открывая дверь в душевую, — А я буду звать тебя, как пожелаю. Ещё вопросы?

— Какого черта мы делаем в душевой? — спросила, стараясь не думать о его ответе.

— Ты вся в крови Грешников. И я теперь в крови Грешников, — он поставил меня на ноги; затем невероятно властным движением стянул с меня грязную кофту — так, что я даже поспорить не успела, — И я же сказал, что хочу вновь увидеть тебя обнаженной.

— Зато я не говорила, что хочу этого, — я отступила от него на шаг.

— Ты ругаешься, испытываешь влечение, не боишься Грешников. И на твоём теле не появляется скверна, — Трой тоже стащил с себя футболку и отбросил её в сторону; разговор начал принимать опасные обороты.

— Я повторяю, что не сообщала тебе о своём желании остаться с тобой наедине, — чуть жестче, чем обычно, произнесла я, — Так что, если хочешь, чтобы я смыла с себя кровь Грешников — выйди из душевой.

— Со мной не надо спорить, — глаза Троя вдруг стали настолько холодными и пугающими, что я пожалела о своих словах, — Никогда.

Он резко подошёл ко мне, перехватил за талию, развернул, буквально стянул с меня штаны, одной рукой удерживая моё тело, второй открыл дверцу душевой, и внёс отчаянно сопротивляющуюся меня внутрь кабины.

— Вода. Режим — холодная, — скомандовал он и буквально скинул меня на пол.

Тут же с потолка побежала ледяная вода, и я ощутила себя побитым котёнком, зашипев от холода.

— Как поняла меня? — голос Троя был ещё более ледяным, чем вода.

— Поняла, — едва попадая зубом на зуб, выдохнула я.

— Вода. Режим — тёплая.

И тут же холодные струи сменились на приятно — тёплые.

— Зачем ты это делаешь? — стоя под водой в одном нижнем белье, не глядя на него, спросила я.

— Когда я обучу тебя, ты сможешь убить меня, — рассматривая моё тело каким-то отсутствующим взглядом, сказал Трой.

Он совсем больной. Нет, правда. Он — психически не здоров. Это очевидно.

— А ещё, ты должна привести мне Аста, — продолжил он, переведя взгляд на моё лицо, — Той порции антидота, что он выкрал вчера, хватит ненадолго. Он обязательно вернётся за второй.

Я не стала ничего спрашивать. Я не стала ничего говорить. Я понятия не имела, догадывается ли Трой, кто передал Асту первую порцию.

— Я не нужна тебе для этого. Аст придёт в любом случае, — вместо этого сказала очевидное.

— Не в любом случае, — Трой покачал головой, растянув губы в какой-то странной усмешке, затем вновь опустил взгляд на моё тело, — Покажи себя.

Я напряглась.

— Сними. Свою чёртову. Одежду, — по слогам процедил Трой, глаза которого начали вновь отдавать бешенством.

Я послушно сняла с себя спортивный лиф, затем проделала то же с шортами из комплекта.

На лице Троя тут же появились черные пятна, а у меня загромыхало сердце. Зачем он это делает? Зачем издевается над собой?! Я слышала, как утяжелилось его дыхание, видела, как напряглась его плоть. Но Трой не делал ни одного движения, он просто замер, глядя на меня голодным возбуждённым взглядом, — а затем резко вышел из кабины и закрыл за собой дверь.

Я видела через стекло, как он отошёл к стене, предоставив мне возможность смыть с себя грязь. Я ничего не понимала. Но чувствовала. Что-то чувствовала, — и сама не понимала, что именно.

Смыла с себя кровь, подняла с пола кабины своё бельё и вышла наружу.

— Иди, — сказала ему, и Трой послушно прошёл в душ, не снимая с себя грязной одежды.

Я смотрела, как он встаёт под струи, как стягивает с себя мокрую ткань, скидывая её вниз, как начинает мыть своё тело, — и опять не могла понять, что чувствую к нему. Я ненавидела Троя за то, какой мразью он был. И я жалела его за то, что он ничего не мог с собой поделать. Он был болен. Болен Миром После.

И я не могла ему помочь.

Я быстро завернулась в полотенце, оставленное в открытой ячейке, оттуда же вытащила новую одежду и вышла в коридор, направляясь в свою с Барб комнату. Там оделась, вытерла свои волосы и задумалась над тем, как сбежать с этой чёртовой базы.

— Не уходи.

Голос Барб прозвучал так жалко, что я не смогла не повернуться к ней.

— Ты не знаешь меня. Почему ты хочешь, чтобы я осталась? — спросила прямо.

— Тройчик не такой плохой, каким хочет казаться, — помявшись, тихо сказала девочка.

— Я знаю, что он неплохой, — спокойно ответила я, — но наши с ним взгляды на жизнь не совместимы. Фатально несовместимы.

— У Барб так давно не было подруги, — опустив взгляд в пол, сказала та, — не уходи, пожалуйста.

— Ты ведь знаешь, что я не смогу так просто покинуть это место, — попыталась успокоить её я.

— Да, это практически невозможно, — кивнула Барб, — Но желание уйти написано на твоём лице.

Я не знала, что на это ответить. Потому спросила о другом:

— Почему ты называешь себя по имени?

— Барб не с кем было общаться. Очень долгое время. Пока Тройчик не нашёл её, — ещё тише сказала девочка, — Повторяя много раз — намного проще запомнить своё имя.

— Сколько тебе лет, Барб? — глядя на неё, спросила я.

— Тринадцать.

Да, Трою ещё долго будет не разгуляться.

— Тебе нравится делать то, что ты делаешь? — забросила крючок я.

— Да. Барб любит убивать Грешников. И Барб любит прыгать с помощью легкоступов — так она может дотянуться до звёзд! — воскликнула девочка, на лице которой появился румянец.

— И Барб слишком много болтает, — сказал Трой, появляясь в дверях нашей комнаты.

Я обернулась к нему: он стоял, одетый в новую чистую форму; его волосы всё ещё были влажными и слегка убранными назад, а на лице не было ни пятнышка скверны.

Вновь воспользовался антидотом?..

— Гаморичка останется с нами? — в лоб спросила его девочка, и командиру отряда пришлось перевести взгляд на меня.

— Останется, — спокойно ответил он, но его глаза говорили — только попробуй поспорить; я и не пыталась, — Через сорок минут будьте на полигоне. Легкоступы вам выдаст Вельз. А сейчас — свободны.

И он вышел из комнаты, не сказав больше ни слова.

— Он тебя простил, — расплылась в улыбке Барб.

— А ему было за что меня прощать? — я подняла бровь.

— Конечно, — на лице девочки появилось искреннее недоумение, — ты же напала на него!

О. Я уже забыла об этой подробности своей биографии.

— Жаль, что безуспешно, — сухо сказала, не обращаясь собственно ни к кому.

— Ой, это невозможно, — отмахнулась девочка, — Застать Тройчика врасплох мог разве что командир. Больше это никому не под силу.

— Ты называешь Аста командиром, — заметила я, садясь перед ней на пол — на мягкий ковёр.

Даже странно, что не какой-нибудь «Астаротик».

— Командир — это командир, — как-то странно произнесла Барб, — Тройчик очень по нему скучает.

Не сомневаюсь.

— А что будет со мной, когда Аст вернётся? — спросила её я.

Барб подняла на меня взгляд счастливых глаз:

— У нас будет целая семья!

Понятно…

— Подойди ко мне.

Я сама не понимала, зачем это делаю, но почему-то слова вырвались раньше, чем я успела их остановить. Барб несмело подошла и села на ковёр.

— Повернись спиной, — попросила девочку и, когда та выполнила мою просьбу, взяла её волосы в ладони, — ты всегда ходишь с хвостиками. Почему?

— Я знаю только эту причёску, — тихо ответила та.

— Хочешь, я заплету тебе волосы?

Зачем я спросила об этом? Я не знала. Наверное, мне было жалко эту девочку, — но имела ли я право её жалеть?

Не дожидаясь ответа, я начала плести косу на одном из хвостов, обмотала её вокруг своей оси и спрятала конец под резинкой. Затем проделала тоже самое со вторым хвостом. Всё это время девочка сидела, замерев на одном месте, словно боясь шелохнуться и спугнуть мои руки со своих волос…

Когда я закончила, Барб продолжала сидеть на месте. Может, она хотела продлить мгновение, а, может, думала, что я тут же всё и расплету, не дав ей увидеть результат… Я ощутила что-то странное в своём сердце. Не жалость, не тоску… что-то иное.

— Готово, — сказала ей, мягко положив руку на маленькое плечо.

— Можно посмотреть? — негромко и с каким-то священным любопытством спросила Барб.

— Иди, — кивнула я.

Та подошла к зеркалу и некоторое время молча смотрела на своё отражение; затем медленно повернулась ко мне и, растянув огромную счастливую улыбку на лице, сказала:

— Барб красивая!

— Ты всегда красивая. И с хвостами, и с култышками, — улыбнулась я.

— А ты улыбнулась! — Барб ткнула в меня указательным пальцем и подпрыгнула вверх, — Гаморичка улыбнулась, благодаря Барб! — она так же резко, как начала радоваться, развернулась обратно к зеркалу и потрогала всей пятернёй объёмную култышку, — култышка, — медленно повторила она, глядя на своё отражение, как зачарованная.

— Барб научит меня пользоваться легкоступами?..

Говорить было легко, а вот надеть странные тяжелые кроссовки на ноги и попытаться уловить в них равновесие во время прыжков…

— Кажется, я слишком стара для этого, — кое-как удержавшись на ногах — и то лишь благодаря вовремя схватившей меня за предплечье руке Вельза, скептично протянула я.

Мы «занимались» уже около часа. Вердикт был скуп и суров: непригодна. Трой вновь пребывал в своём ироничном-полу-издевательском режиме и вообще активно делал вид, что ни вчера вечером, ни сегодня утром между нами ничего такого не произошло.

Что ж, я готова была принять эту его смену, если бы не язвительные комментарии, отпускаемые им на протяжении последних минут сорока.

— Ты же не можешь быть настолько бесполезной, Покахонтас? — лениво протянул он, стоя в теньке под навесом крыши.

— Не обращай внимания, Гаморичка! Он специально выводит тебя из себя, чтобы ты разозлилась и стала лучше стараться, — весело крикнула Барб, прыгая на месте на три метра от земли.

— Да? А выходит что-то прямо противоположное, — сухо отозвалась я, ненавидя эти чертовы легкоступы всей душой.

— Не знаю, о чём говорит это хвостатое чудовище, — игнорируя то, что волосы Барб сегодня были убраны иначе, сказал Трой, — Но я всего лишь вопрошаю вслух о том, что вижу.

— Вопрошай где-нибудь в другом месте, — предложила я, осторожно подпрыгивая вверх и вновь кое-как удерживая равновесие во время приземления.

Нет, всё не то. Аст передвигался иначе. Он не отталкивался от земли, как Барб… он вообще не прыгал в высоту.

— Прости, но я вынужден следить за тобой, безнадежное создание, — вновь лениво протянул Трой, а я внимательно посмотрела на него.

— Покажи, как их используешь ты.

Предложение, казалось, застало метиса врасплох.

— У женщин центр тяжести в другом месте. Вы просто не сможете передвигаться так, как можем мы, — чуть серьёзнее сказал он.

— Что, даже не дашь попробовать? — равнодушно уточнила я.

Трой оторвался от стены и подошёл ко мне; некоторое время смотрел на моё лицо, затем хмыкнул и развернулся к базе.

— Хорошо, хочешь мужскую обувь, будет тебе мужская обувь.

Так и знала. Есть два варианта — для разных полов.

Через пару минут он сам вышел в легкоступах — таких же чёрных, как его форма, а в руках вынес ещё одну пару для меня.

К слову, я сама теперь была одета в их форму, оказавшуюся настолько удобной, что я тут же приросла к ней и телом и душой. Бронежилет был вообще почти невесомым и сковывал движения лишь на жалкую долю процента. А ещё — идеально маскировал грудь, так что в нём я становилась почти бесполой, что, в сочетании с убранными в низкий хвост волосами, решало много проблем с моей внешностью.

Размер легкоступов оказался великоват, но, благодаря хитроумным застёжкам, обувь плотно облегала мою голень. Я сделала пару шагов и с удовлетворением отметила отсутствие неудобств в передвижении.

— Покажи, — коротко попросила, посмотрев на Троя.

Тот, глядя мне в глаза, молча натянул спортивные перчатки из той же ткани, что и форма, затем разбежался и с одного прыжка запрыгнул на стену вокруг базы, зацепившись одной рукой за её край.

Идеально. Идеально, что к форме прилагаются перчатки. Это может стать заменой моим гловам, тем более, что в них также отсутствовали напальчники.

Я сделала ещё пару пробных шагов, затем тоже разбежалась и попыталась направить в подошву легкоступов сигнал о предстоящем прыжке — в обуви была почти такая же система, как в допотопных мини-сигвеях: стабилизаторы, гироскопы и чувствительные датчики; плюс какая-то хитроумная пружина, работающая от этих датчиков и выдерживающая вес до ста двадцати килограмм.

Не знаю, насколько точный сигнал я подала, но прыжок вышел не очень высоким.

И всё-таки он вышел!

Я мягко скатилась со стены вниз — зацепиться за край, как Трой, я естественно не смогла, зато умудрилась проконтролировать процесс своего скольжения, — и опустила взгляд на свои смарт-кроссы. Мне нравится эта обувь. Она однозначно может облегчить жизнь своему владельцу.

— Не так плохо, как я предполагал, — Трой спрыгнул на землю рядом со мной, — стоит заказать твой размер в Централи.

— Не стоит, — я качнула головой, — мне удобно и в этих.

Централь — вопросы — выяснение — клетка. Для меня эта цепь была нерушимой истиной, и рисковать своей свободой ради удобного размера обуви, я не хотела.

— Как знаешь, — бросил Трой через плечо и пошёл обратно на базу, — Вельз, что с обедом?

— Доедаем вчерашний суп. Салат из овощей сделаю через минут тридцать, — отозвался зеленоволосый, лежавший в гамаке, висевшем в зоне отдыха.

— А мясо? — протянула Барб, — Барб хочет мяса!

— Могу нашинковать в салатик Грешников, — апатично отозвался Вельз.

Меня чуть не стошнило.

— Я принесу мяса, — сказала громко, чтобы Трой услышал; он услышал; и развернулся ко мне лицом, — Если разрешите.

— Ты собираешься идти одна? — казалось, Трой даже не спрашивал, а констатировал факт.

— Я всегда охочусь одна, — без эмоций ответила я.

На некоторое время на полигоне установилась тишина. Я не знала, как много свободы мне могут предоставить, и могла только догадываться, понимает ли Трой — для чего мне нужна эта свобода.

— Хорошо, — удивил меня метис и повернулся ко мне спиной, — когда тебя ждать назад?

— Я не могу быть уверена точно. Надеюсь, хватит пары часов, — ответила я.

— Иди, — он вдруг повернулся и язвительно добавил, — Только не забудь сменить обувь. Ещё один воришка собственности Централи способен испортить даже нашу репутацию.

— Я не собираюсь сбегать, — сообщила сухо.

— Вот и докажи это, Покахонтас, — Трой смерил меня весьма многозначительным взглядом и пошёл к зданию базы.

Я сменила обувь на свои новые удобные кожаные ботинки — часть формы отряда демонов разведкорпуса, прошла вслед за ним, а в коридоре свернула на кухню.

Взяла банку консервов и немного свежих овощей.

— Собираешься устроить пикник в лесу? — голос Троя заставил меня вздрогнуть… мысленно.

Развернулась к главе отряда я с абсолютно спокойным выражением на лице.

— Я не знаю, насколько может затянуться охота.

— Постарайся не задерживаться, — усмехнулся Трой и вышел из кухни.

Жизни не хватит, чтобы понять, что творится у него в голове, и как много он знает.

Или о скольком догадывается.

Я молча взяла тканевую сумку среднего размера, сложила туда провизию и покинула помещение, затем зашла в спальню, взяла кинжалы, надела высохший за ночь меховой жилет, задумалась над своими запасами и достала последнюю булку, оставшуюся после выезда из Десятки. Она всё ещё была свежей. Булку было очень жалко. Но я всё же убрала её в мешок и вышла из спальни, а затем — и с территории базы.

Памятуя о Грешниках, пришедших на запах мертвечины, свернула в противоположную сторону и углубилась в лес.

Сначала — мясо. Поохотится нужно по-быстрому, так что придётся ограничиться тем, что попадётся, а не выискивать дичь по собственному желанию. Потратив около тридцати минут на поиски следов и нор, я решила, что вновь обойдусь зайчатиной. Вчера мы преодолели довольно большой путь, а в этой местности не было проблем с наличием живности: на зайчиху я вышла за час.

Она оказалась настолько упитанной, что я решила ограничиться ею одной, а, чтобы не мучила совесть — насобирала грибов в кофту, завязав её на манер узелка. Конечно, в меховушке, одетой на спортивный лиф, было довольно прохладно, но сумка освободится не скоро — так что пришлось пожертвовать одеждой.

Когда и узелок с грибами был наполнен, я решила, что хватит.

Хватит ждать.

Выбрала подходящее дерево и полезла наверх — мне был необходим хороший обзор.

— Я тебе говорил, что ты ловкая?

Поднимаю голову и вижу Аста, сидящего на толстой ветке прямо надо мной.

— А я тебе говорила, что ты мне не нравишься? — сжав челюсть, в ответ спросила я и забралась на ветку рядом с ним.

— Для той, что испытывает ко мне такую антипатию, ты довольно высоко забралась, — странно отозвался Аст, волосы которого теперь не были скрыты капюшоном, и я, наконец, успела его разглядеть.

Длинная, давно не стриженная челка, кое-как удерживающаяся за ушами, а местами — свисавшая на лицо, миндалевидные глаза, карего цвета (в сравнении с прошлым осмотром, они казались темнее: возможно, это следствие игры света, ведь в тот раз я осматривала его под солнцем, а не под кроной деревьев), чётко выделяющиеся скулы, чувственные губы; овал лица почти монголоидный, но явно просматривается смесь с европейской расой. Да, в этом образце намешано столько кровей, что даже учёные бы зашли в тупик… Сами волосы тоже были довольно длинными и доставали до плеч, а кое-где — свисали и ниже; я сразу сделала вывод, что их с Троем стриг один парикмахер. И он явно был либо пьяницей, либо слепым. А может, ему просто нравилось привносить крупицу хаоса в размеренную жизнь элитного отряда разведкорпуса.

— Ты так рассматриваешь меня… — низкий, без-эмоциональный голос Аста заставил меня оторваться от процесса изучения его внешности.

— Как? — коротко уточнила.

— Словно для тебя это важно, — ответил Аст.

— Для меня важно знать в лицо того, кто может сдать меня Централи, — сухо сказала я.

— Это правильно, — согласился бывший командир разведкорпуса, — ты принесла антидот?

— Я отдала его тебе вчера. Откуда мне взять ещё одну порцию? — спокойно спросила я.

И на лице ничего не показала.

— Это — твои заботы, — так же спокойно ответил Аст.

— Вернись в отряд и выписывай себе этот препарат хоть тоннами, — я окинула его цепким взглядом, — Трой вкалывает его себе чуть ли не по два раза в сутки. В чём проблема?

— В том, что я не хочу возвращаться, — был мне короткий ответ.

Мне вновь захотелось его ударить. Это было познавательно, учитывая, что, то же желание я испытывала рядом с Троем. Постоянно.

— А я здесь причём? — я поднялась на ноги, готовая спуститься с дерева, — Зачем тебе нужно использовать меня для получения этого препарата? Трой ищет тебя и готов пойти против начальства, лишь бы вернуть назад…

— Любопытно, — без интонаций протянул Аст, глядя четко вперёд, — И как много Трой рассказал тебе?..

— Мне плевать на ваши отношения, — холодно проговорила я, — Я повторяю — не нужно вмешивать меня в это.

— Ты уже вмешена. Ты стоишь между нами, — безразлично заметил Аст.

— Разбирайтесь сами, — бросила через плечо и готова была спуститься вниз.

— Ты думаешь, он хочет вернуть меня, потому что беспокоится обо мне? — Аст посмотрел в мои глаза пристальным взглядом, от которого мне на мгновение стало не по себе, — Я вижу по тебе — ты в этом уверена. Но это не так. Он делает это, потому что не хочет иметь ничего общего с начальством и Централью. Ему не нужна эта ответственность. Ему было удобно, когда между ним и правдой стоял я.

— Что значит «между ним и правдой»? — медленно переспросила я.

— Неважно, — Аст отвернулся, мгновенно потеряв интерес к беседе на эту тему, — Главное, ты должна знать — он не такой, каким кажется.

— Он считает тебя своим другом, — сухо сказала ему.

Желание скинуть его с ветки очень быстро набирало силу.

— Он и есть мой друг, — удивил меня Аст, — Но он сам себя не понимает. А это — самое опасное, что может быть в Мире После.

Некоторое время мы оба молчали.

— Как Тоня?

Понятия не имею, почему об этом спросила.

— Болезнь отошла, но, кажется, ненадолго, — ответил Аст.

— Как ты следишь за ней…

— Это тебя не должно касаться, — холодно прервал меня бывший командир отряда демонов.

В общем-то и не интересовало.

Я быстро спустилась вниз и сняла с плеча сумку.

— Вот, — положила её на землю и отступила на шаг, когда Аст спустился вслед за мной, — только сумку верни.

— Ты принесла мне… еды? — он поднял на меня очень странный взгляд.

— Уверена, ты не охотник. А ближайшая деревня — в дне пути отсюда, — сказала, отвернув голову.

Аст некоторое время смотрел на меня, затем перевёл взгляд на мой узелок из кофты.

— Ты думаешь, что, подкармливая меня, сможешь избавиться от необходимости приносить мне антидот?

— Я думаю, что, если бы ты сдох от голода, мне было бы намного проще, — прищурив глаза, ответила я.

На губах Аста появилась странная улыбка.

— Нет. Ты не такая. Ты можешь делать вид, что ничего не испытываешь, но это не так… Ты — не такая, как мы.

Что бы это могло значить?

— Он послал тебя ко мне, верно? — его взгляд стал пристальным.

Я сжала челюсть.

Я не была в этом уверена. Но… кажется, да: Трой прекрасно понимал, зачем я выбираюсь за стены базы. Как понимал, кто выкрал препарат из грузовика. И зачем.

Его молчание говорило о том, что он поощряет моё общение с бывшим командиром демонов.

— Он хочет, чтобы ты как-то повлияла на меня, — Аст медленно обошёл меня по кругу, осматривая так, словно в первый раз увидел, — Он хочет привязать меня к тебе. Забавно, — он остановился прямо передо мной, отчего мне пришлось слегка задрать подбородок, чтобы видеть его глаза, — Он всё ещё думает, что я способен испытывать такие эмоции.

— А ты неспособен? — спрашиваю, чисто из любопытства; его мысль была далека от меня.

— Нет, — он отвечает так просто, что это пугает, — Но это значит лишь одно.

— Что? — переспрашиваю машинально, не в силах оторваться от его задумчивых карих глаз.

— Это значит, что на это способна ты.

Я молча смотрела на него. Почему-то, следить за ходом его мысли, казалось для меня важным — пусть я и не понимала, к чему он клонит.

— Ты знаешь, почему я сбежал из Централи?..

Я хотела, было, задать вопрос, как мы оба услышали… это.

Грешники. Много Грешников.

Я подхватила сумку с земли и начала медленно отступать к базе.

Вообще, по-хорошему, отступать нужно было быстро. Но Аст…

Я не знала, где его убежище. И не знала, как далеко отсюда находится тело Тони.

Чёрт, ещё пару дней назад я бы бросила их обоих, но теперь… Возможно, Барб плохо на меня влияет. Как и Трой.

— Где Тоня?

— До неё не доберутся, — глаза Аста оставались спокойными, а ему бы стоило начать нервничать.

— Бежим к базе, — я развернулась и собралась, было, бежать на пределе скорости, но была остановлена негромким:

— Не успеем.

— Ты собираешься сражаться? У меня нет оружия.

Первые Грешники показались из-за кустов; расстояние между нами всё ещё позволяло попытаться сделать ноги. Правое запястье начало зудеть.

— Откуда так много? — я быстро оценила наше положение и пришла к неутешительному выводу.

Аста съедят.

— Ты так и не поняла? — его лицо исказила очень странная улыбка, — Трой скидывал трупы по дороге, привлекая Грешников Десятки. А теперь с их помощью он пытается загнать меня на базу.

Прости Аст, но мне моя жизнь дороже.

— Выбирая между базой и смертью, ты выбираешь смерть, — отступая, я не спрашивала, я констатировала, — Что ж, это твой выбор.

Я развернулась и побежала. Побежала так быстро, насколько были способны мои мышцы, насколько были способны мои ноги, насколько было способно моё тело. Ладонь зудела так, что мне становилось дурно от осознания, сколько вокруг было Грешников… Как я не вспомнила про эти чёртовы трупы, при условии, что ещё утром была проучена горьким опытом?

Трой был в своём репертуаре. Я плохо знала этого парня, но уже точно могла сказать: он своего не упустит. Добьется желаемого любой ценой.

Не знаю, что станет с бывшим командиром демонов; утешало меня только одно — на его ногах были легкоступы. На крайний случай, ускачет по деревьям…

Вот дура!

Я сжала челюсть и побежала ещё быстрее. Он всегда мог уйти при помощи смарт-кроссов! Это мне с моей человеческой скоростью нужно было бежать с первой же секунды появления Грешников, а не рассуждать, как долбаной самаритянке, что произойдёт с девчонкой, находящейся в коме уже больше пятнадцати лет!

Силы быстро кончались. Всё-таки поединок с Троем вчера и бой с Грешниками сегодня с утра, порядком меня вымотали. Я была беспечна, решив, что могу позволить себе заботу о других людях. Про Аста думать вообще не хотела. Как и про сумку с едой, которую взяла с собой… В Мире После не было места заботе. Особенно — заботе о других.

Внезапно ребра сдавило так, что я не смогла дышать, а моё тело рвануло вверх.

Что?!

— Ты принесла мне еду. Я не могу позволить тебе умереть здесь, — голос Аста был спокоен, как всегда.

Он гнал к базе, прекрасно ориентируясь в лесу, и, казалось, лишний вес в пятьдесят килограмм, нисколько его не ограничивал.

Я оглянулась назад и с ужасом увидела толпу Грешников, тела которых были лишь на половину покрыты скверной: они ещё не успели пропитаться ей, как не успели испортить свою одежду… одежду жителей Десятки.

Они и впрямь шли за грузовиками, ориентируясь на мертвечину. Лица нескольких женщин показались смутно знакомыми… если можно было узнать человеческие черты в тех существах, что мчались на нас, опираясь на все четыре конечности, как самые настоящие звери.

— Рин.

Одно слово. Моё имя. Я только и успеваю, что поднять голову, чтобы посмотреть на Аста, как в нас врезается Грешник, прыгнувший откуда-то сбоку…

Должно быть, он хотел предупредить. А может, просто так прощался, — но Аст не успел уйти с траектории атаки, и мы оба полетели на землю, кувыркаясь и ударяясь о корни и стволы деревьев. Последнее, что я успела зафиксировать, это, как Аст хватает меня за жилет, останавливая беспорядочное падение, и утягивает за собой — за ствол толстого дерева… как сам выходит вперёд и достаёт странное оружие, напоминающее довольно крупное лезвие, имеющее форму бумеранга, крепящееся на цепь… как куча Грешников мчится прямо на бывшего командира демонов…

Чёрт с ним, нет времени думать! Я срываю перчатку и вытягиваю правую руку вперёд. Стигмата начинает кровоточить, а все Грешники резко пробегают мимо — разом потеряв интерес к нашей паре…

Как же их много… когда закончится этот поток?.. Я начинаю чувствовать головокружение от потери крови и падаю на колени, продолжая держать руку вытянутой. Я не вижу лица Аста, но чувствую, как он растерян. Он был готов умереть. За это я решила позволить ему жить.

Когда я вижу край толпы Грешников, я прячусь обратно за дерево и осторожно надеваю перчатку. Никто не должен знать моей тайны. Даже тот, кто решил, что может умереть вместе со мной.

Поляна вновь пуста; я уперлась спиной в толстый ствол, сидя на земле. Слишком много крови потеряла. Ещё не успела восстановиться. Даже поесть сегодня толком не успела. Плохо.

Очень плохо…

Потому что, когда Аст медленно подходит ко мне, глядя на меня странным, не понимающим, но готовым добраться до истины взглядом, единственное, что я могу, это незаметно вытереть запястье об землю и отключиться…

Когда я открыла глаза, то обнаружила себя не на земле в лесу, а на какой-то незнакомой кровати в неизвестной мне комнате, по цветовой палитре очень напоминавшей одну из комнат базы… Я на базе? Поворачиваю голову и вижу Троя, сидящего на этой самой кровати где-то в районе моих ног…

Сволочь!

Я рванула, чтобы ударить ему по лицу, но была мгновенно остановлена: Трой перехватил мои руки и прижал к подушке рядом с моей головой. А когда я попыталась пнуть ему по мужскому достоинству, блокировал мои ноги своими, — и при этом умудрился не лечь сверху, а зависнуть надо мной, давая возможность смотреть в его наглое лицо.

— Помнишь, я обещала убить тебя? — процедила я.

— Помню, — любезно подтвердил метис.

— Так вот, я планирую выполнить своё обещание. Жди удара в спину.

На лице Троя появилось очень странное выражение… Пожалуй, оно бы могло напугать меня, если бы в данный момент я не испытывала к нему ничего, кроме ненависти.

— И за что же я заслужил такую месть? — спросил он через зубы, буквально приковывая меня взглядом к постели.

— Ты привёл за собой целую толпу Грешников! — приподнявшись на локтях, прошипела я в самое его лицо, — Ты знал, что я иду в лес и ничего не сказал!

— Разве? А когда я спрашивал тебя про пикник на поляне, ты не уловила сарказма в моём голосе? — Трой склонил голову, не отрывая своих глаз от моих, — Или намек был непонятен?

— Что?.. — я нахмурилась, не понимая, шутит ли он?

Когда он зашёл на кухню вслед за мной, я была уверена, что он подозревает, для кого я собрала провизию…

Выходит, он имел ввиду другое.

— Как я могла об этом догадаться по твоему тупому вопросу? — решила не сдаваться я.

— Ты выяснила личность Аста и причину, по которой мы преследовали его, по паре фраз, обронённых мной в беседе, — тон Троя стал холоднее, — Прости, что не написал табличку «Не ходи в лес, там скорее всего Грешники, пришедшие по тропе из трупов, которые я скидывал, пока ехал с тобой на базу».

— Очень смешно, — процедила я.

— Обхохочешься, — не уступая мне в угрожающих интонациях, сказал Трой.

— Почему я здесь? — решив не убивать его сейчас, а придумать поистине изощренный план мести, отвернувшись, спросила я.

— Потому что я вынес тебя из леса, пока ты была без сознания, — без какой-либо симпатии в голосе, ответил Трой.

Я вновь посмотрела на него. Я была уверена, что на базу меня принёс Аст.

Выходит, нет.

Выходит, он спас меня, а потом бросил прямо в лесу.

— Но почему я не в своей комнате? — сдержав про себя красное словцо, уточнила я.

— Потому что ты вся грязная. Это — мед кабинет. Единственное место, где я могу стерпеть твоё присутствие в этих обстоятельствах.

Я опустила глаза на свои руки, и моё сердце гулко застучало. Запястья были испачканы в грязи, из-под перчаток выглядывала запёкшаяся кровь.

— Вельз был уверен, что тебя покусали, но ты не давала снять перчатки даже когда спала.

Кровь свернулась и приклеила кожу перчаток к ранам. Снимать их будет реально больно.

— Нет, меня не покусали, — откинувшись на подушку, чуть спокойнее сказала я, — Гловы можно будет снять только под тёплой водой. Они приклеились к коже.

— Значит, под ними раны, — намекая на вариант с укусами, заметил Трой.

— Старые раны, которые открылись, когда я пыталась убежать от Грешников, — четко проговорила я, глядя ему прямо в глаза.

Это было правдой. Видоизменённой правдой, но даже детектор лжи не заметит подвоха.

— Да, ты явно лазила по деревьям, — кивнул Трой, давая понять, что осматривал мои руки, насколько позволяло моё спящее тело, — но перчатки целые.

— Я их снимала, — спокойно ответила я.

И вновь — ни слова лжи. Я их действительно снимала.

Трой прищурил глаза, глядя на моё лицо очень внимательно и цепко. Я чувствовала — он сканирует меня на ложь. Из него бы вышел отличный следователь: с задатками эмпатии, он очень чутко ощущал, когда человек врёт.

Именно поэтому с ним я была предельно осторожна.

— Ты скрываешь свои раны от всех… — негромко произнёс он, начиная давить на меня своим пристальным взглядом, — Что с тобой произошло, что на твоих руках появились гловы?

— Со мной произошёл Мир После, — абсолютно честно ответила я.

Некоторое время мы оба молчали.

— По поводу твоей вылазки в лес… — Трой ослабил хват на руках, а я напряглась.

Я понятия не имела, как он воспримет то, что Аст догадывается о его планах касательно меня…

— Вельз уже приготовил мясо кролика с грибами, — метис слез с кровати и стряхнул несуществующие складки на своей форме.

Что?..

Эм…

— Так что приводи себя в порядок и иди на кухню. Мы все ждём тебя на ужин, — Трой окинул меня долгим взглядом, значение которого я была не в силах осознать, и вышел из комнаты, оставляя меня одну.

Я быстро спрыгнула с кровати, оглядела себя и облегчённо выдохнула. Цела, не покусана, видимых повреждений вообще нет, переохлаждение не ощущается… Значит, на земле я пролежала недолго…

Может, Трой спугнул Аста?

Сейчас не время об этом думать. Иду в душевую, по ходу замечая, что медкабинет располагался в конце коридора рядом с тренировочной. И как я его раньше не заметила?..

Быстро помывшись под теплыми струями, дожидавшимися моего прихода, решаю вопрос, что делать с гловами. Надевать их мокрыми было бы глупо. Идти с непокрытыми ладонями — ещё глупее. Хвала всем праведным, в этот раз Трой не почтил меня своим присутствием, и отдирать присохшую ткань от своих ладоней я могла — не торопясь… Но проблему это не решало.

Я наскоро вытерлась и надела на себя мягкую чёрную одежду, а когда хотела, было, забросить мокрое полотенце в специально открытую ячейку, замерла, не веря своим глазам.

Бинт. Медицинский бинт, лежащий в этой самой ячейке, так — чтобы я его не пропустила.

Накрепко обматываю оба запястья бинтами, мысленно благодаря того, кто так позаботился обо мне. На ум приходит только одна наглая морда, поэтому благодарю провидение за то, что помогает мне, как может…

Гловы я постирала сама, в раковине, поэтому сейчас несла их в спальню, намереваясь высушить до завтрашнего утра. Думать о том, что мои ладони будут так плохо защищены, было тяжело, но я крепилась. Лучше так, чем ещё больше подозрительных взглядов, в случае, когда бы я пришла на ужин в мокрых перчатках…

Кстати, об ужине. Есть я хотела ужасно. А ещё больше хотела узнать, что произошло с теми Грешниками, что побежали к базе…

Любопытство пересилило голод, и я проскользнула мимо двери на кухню к той двери, что вела во внутренний двор; открыла её, и…

Сердце пропустило удар.

Кровь была везде. ВЕЗДЕ. Чёрная, засохшая. Трупы Грешников, свисающие со стен. Куча патронов на земле. И головы мертвецов.

— Я же сказал, что мы ждём тебя на ужин, — голос Троя не был недовольным. Он был пустым. Ни одной эмоции.

— Что с Барб? — спрашиваю негромко, не в силах оторваться от того, что натворила. Что Я натворила.

— Она сидит за столом и требует мяса, — ответил Трой, стоя за моей спиной.

— Вельз? — ровный голос, спокойный вопрос.

— Ненавидит тебя за то, что ты испачкала медкабинет, — ровный ответ.

Я ничего не понимаю…

— Но все эти Грешники… — начинаю, оборачиваясь к нему.

— У тебя неверное представление о разведкорпусе, — сухо говорит глава отряда.

— Ты хочешь сказать, что вы уложили всех, кто пришёл сюда? — в моем голосе звучит недоверие.

Это просто невозможно. Их всего трое.

— Когда я займусь тобой всерьёз, ты будешь говорить по-другому, — странно отвечает мне Трой и разворачивается, направляясь обратно.

— Как? — иду за ним по коридору, стараясь не думать, как бы ненавидел меня Вельз, если бы узнал, кто виновен во всей той грязи на внутренней территории базы.

— Ты сама будешь проситься уничтожить всех Грешников. В одиночку, — криво улыбается Трой и открывает передо мной дверь на кухню…

— Гаморичка!!! — Барб подбежала ко мне и повисла на шее.

Я, признаться, замешкалась. С одной стороны — девочка весила немало, с другой — было приятно, что кто-то переживал за мою жизнь.

— Славно, что среди нас появилась охотница, — отрезав себе кусок мяса, протянул Вельз; как всегда — апатично.

Я вообще заметила за этим парнем, что показывать свои эмоции он не считает нужным. Но, в отличие от Аста, всё же их испытывает.

Да, у меня закралось подозрение, что что бывший командир отряда демонов — эмоциональный инвалид…

— Славно, что эта охотница смогла выжить в лесу, полном Грешников, — Трой обошёл меня и сел во главе стола, — Не хочешь рассказать, как это вышло?

— Ты хочешь узнать, как вышло, что меня не сожрали? — я заняла свободный табурет и придвинула к себе тарелку, при этом наградив Троя весьма красноречивым взглядом.

— Да, пожалуйста, — оскалился метис, — всегда любил послушать душещипательные истории.

Барб тоже забралась на свой табурет и уставилась на меня внимательным и любопытным взглядом.

— Я очень долго бежала от Грешников; когда почти выдохлась — забралась на дерево; по какой-то причине те за мной не последовали, а может, я забралась слишком высоко, и мой запах стал почти не ощутим для них — я не знаю. В любом случае, я переждала, пока они все не пробежали мимо, сидя на ветке, — ровным голосом произнесла я.

— Но я нашёл тебя не на ветке, — Трой вновь растянул губы в странной улыбке, пристально глядя на меня, — я нашёл тебя на земле без сознания.

— Да, потому что я сорвалась с дерева, упала и потеряла сознание; пока падала — разодрала старые раны на ладонях, пытаясь затормозить падение, — спокойно ответила я.

— Но, когда я нашёл тебя, на твоих ладонях были гловы, — продолжая скалиться, заметил Трой.

— Последней мыслью перед тем, как совсем отключиться, было «запах крови привлечёт Грешников», — мой взгляд был уверенным, голос — ровным, — потому я успела натянуть перчатки на ладони. И вырубилась.

Некоторое время Трой молчал, внимательно глядя на меня. Фоном к его молчанию было чавканье Барб и хруст овощей во рту Вельза.

— Теперь я могу задать свои вопросы? — уточнила у метиса, раздумье которого затянулось до опасного.

— Конечно, — медленно протянул тот, продолжая таранить меня пристальным взглядом.

— Как ты нашёл меня?

Трой прищурил глаза.

Барб перестала есть, переводя взгляд с меня на метиса; Вельз тоже отложил приборы на тарелку.

— Вокруг базы расположены датчики активности; они сработали, когда толпа Грешников пересекла черту в пять километров от стен, — ровным голосом произнёс Трой, — Когда мы поняли, что ты можешь быть в той части леса, я отправился к тебе на помощь.

— Благодарю, — без эмоций поблагодарила я, — Но как ты смог пробраться через толпу Грешников и не увлечь их за собой?

— А вот это самое интересное, — метис облокотился о стол и положил подбородок на ладонь, — ты верно угадала, что я не пошёл в обход. И логично было бы предположить, что толпа Грешников ринулась на единственного живого… но она этого не сделала.

— Не ринулась? — я подняла бровь.

— Нет, — его взгляд из пристального превратился в-таки буравящий, — я прошёл через эту толпу, словно нож сквозь масло, но на меня вообще не обратили внимания.

— Все они стремились к базе, — протянул Вельз, впервые подав голос с начала допроса.

— Да, мы с Вельзиком уложили всех, кто добрался до нас после встречи с Тройчиком, — закивала Барб, — и, судя по показаниям датчиков, до базы добралась только половина.

— Мне было некогда тратить на них своё время, я спешил проверить — выжила ли ты, — голос Троя неожиданно стал насмешливым, — представь моё удивление, когда я обнаружил тебя в пяти ста метрах от последнего Грешника, лежащей на земле без сознания.

Облегчение. Вот что я почувствовала, когда Трой замолчал, предлагая мне объясниться.

Значит, Аст не оставил меня посреди леса, как только я вырубилась от потери крови. Как я и предполагала — Трой спугнул бывшего друга, когда пришёл мне на помощь.

— Я… слегка расслабилась, когда поняла, что Грешники пробежали мимо, и поплатилась за это, сорвавшись с ветки, — сказала, опустив глаза в тарелку.

Пять секунд тишины, и Барб снова начинает жевать, а Вельз — хрустеть свежими овощами.

— Ты, должно быть, не можешь есть из-за головокружения? — участливо спросил Трой, глаза которого оставались холодными и цепкими, — Говорят, это первый признак сотрясения мозга.

— Не знаю, где и что говорят, но есть я хочу, как Грешница, — ровно произнесла я и, наконец, уделила внимание своей тарелке.

Всё хорошо. Трой не знает о моём контакте с Астом, Аст не знает о моём секрете, моя тарелка полна еды.

Да, нелогично. Зато — по факту.

Трой не отрывал от меня взгляда на протяжении всего ужина, а я весь ужин чувствовала, насколько он опасен… Не взгляд. Сам Трой. Пусть я и доверила ему свою жизнь, вступив в отряд демонов и не сбежав при первой попавшейся возможности, нынешний командир разведкорпуса оставался самым опасным человеком в моём окружении.

Его ум вкупе с неадекватным, неподдающимся логике поведением, был большой угрозой для меня и моего секрета. Но уйти от метиса сейчас было бы глупо. Я всё ещё имела шансы сделать его своим защитником — а это именно то, чего я хотела, когда соглашалась нырнуть под его крыло. Если такая шишка, как Трой, будет вступаться за меня, охраняя мои тайны от псов Централи, то я буду в безопасности. Относительной, — но в Мире После нельзя было надеяться на большее.

— Спасибо за ужин, — я отодвинула от себя тарелку и встала из-за стола, — прошу разрешения лечь пораньше, — я посмотрела на Троя, ожидая его реакции, — я сильно устала за сегодняшний день, и, признаюсь, у меня слегка болит голова. Обещаю завтра выполнить весь график запланированных для меня тренировок. Плюс — помочь с уборкой территории за то, что пропустила.

Да, я помнила, что вечером я должна была заниматься рукопашной с Вельзом.

— Это не требуется, — Трой растянул губы в улыбке, — Наёмники в данный момент расчищают территорию базы от трупов. И на этот раз все тела будут сожжены, чтобы не привлечь новых Грешников.

Я не знала, как на это реагировать. Мне сейчас объявили амнистию? Проверок больше не будет? Или это — новая проверка?..

— Тогда я могу идти в спальню? — сухо спросила у него.

— Можешь, — усмехнулся Трой, — Сладких снов.

Удержать бровь на месте. Удержать бровь на месте.

Разворачиваюсь и выхожу с кухни.

Не буду это анализировать. Просто лягу спать.

Когда сняла с себя всю одежду и нырнула под одеяло, быстро проверила гловы на сухость: пока мокрые.

Ладно, до утра должны высохнуть. Хоть и сушила я их под подушкой.

Да, странно. Но это — единственный способ держать их подле себя в случае чего…

Голова уже плохо соображала, и я поняла, что ещё минута, и я вырублюсь. Когда темнота начала поглощать сознание, я медитировала лишь на одну мысль — не дать снять бинты во время сна. Не дать снять бинты во время сна. Не дать…

Где-то в середине ночи я проснулась, ощущая присутствие чужого внимания к своей личности. Глаза решила не открывать, поскольку итак знала, кто это. Трой стоял надо мной несколько минут, не шевелясь и не произнося ни звука. Затем присел на корточки, сравняв наши лица в пространстве (я лежала на нижнем ярусе нашей с Барб кровати), и долго вглядывался в мои глаза. Хвала провидению, веки не дрожали, и я смогла достоверно сымитировать спящую, — но всё это было довольно странно. Трой был странным. Непостижимым для моей логики…

Когда метис ушёл — я так и не поняла. Должно быть, и в самом деле отключилась, не выстояв перед требованием организма восполнить свой резерв во время сна.

Но, когда проснулась, поняла, насколько я встряла…

Барб влетела в комнату, со словами «Гаморичка, ты не поверишь!»

Я открыла глаза, встречая новый день с ожиданием собственного удивления. Хотя, признаюсь, удивить меня было довольно трудно. Особенно — с утра.

Но, вот, когда в спальню зашёл Трой, совершенно не стесняясь моего вида, а точнее абсолютно игнорируя моё тело, прикрытое лишь нижним бельём, поскольку одеяло я скинула когда-то во время сна, — вот тогда я поняла: случилось что-то неординарное.

Я потянулась, замечая, что процесс был сопровождён неоднозначным взглядом главы отряда, и поднялась с кровати.

— Что? — спросила спокойно, даже не надеясь угадать, что произошло.

— Аст вернулся, — ровным голосом ответил Трой.

Вот. Чёрт.

— И ты здесь, потому что… — я замолчала, предлагая ему закончить.

Поворот судьбы был, мягко говоря, фатальным для меня…

— Потому что это событие влечет за собой сразу несколько следствий, — Трой склонил голову, разглядывая моё тело, — И одно из них — твоё присутствие в команде.

— Выкинешь меня за ненадобностью? — я сухо улыбнулась, хотя, признаться, следствию обрадовалась.

Быть как можно дальше от двух командиров отряда демонов — вот моя цель на ближайшее время. На ближайшую жизнь.

— Возьму к себе в ученицы. Неофициально, — усмехнулся Трой.

— В ученицы? — переспросила я, скрывая удивление.

— Ой. Гаморичка будет, прям, как я! — Барб начала прыгать и хлопать в ладоши.

— Объясни, — чуть холоднее предложила ему.

— Ты будешь запасным членом отряда демонов, как когда-то была Барб, — в глазах Троя что-то сверкнуло, — до того, как я обучил её.

Вариант не худший… но как быть с тем, что у двух командиров совершенно разная информация о событиях, связанных со мной?..

Кстати…

— А на каких правах возвращается Аст? — уточнила я.

— На правах со-командира, — взгляд Троя вмиг стал холодным, в противовес улыбке, игравшей на его губах, — И то — лишь после того, как его возвращение будет одобрено Централью.

— Вы едете в Централь? — я постаралась убрать из голоса напряжение.

Признаться, я надеялась услышать, что они едут туда вдвоём — а не в составе всего отряда…

— Вечером, — кивнул метис.

Раз обошёлся без уточнений, значит, мои надежды были оправданы.

— Ты сообщишь обо мне?

Вопрос вышел слишком равнодушным. Даже для меня.

— Зачем? — вновь усмехнулся Трой, внимательно глядя в мои глаза, — Я сообщу им — если ты не умрешь в течение месяца. До того момента вся информация о тебе будет считаться преждевременной.

Я облегченно выдохнула, — мысленно. А на лице изобразила нечто вроде скепсиса:

— Надеюсь, ты говоришь это не всем своим ученикам.

— Одевайся. Твои тренировки никто не отменял, — Трой развернулся и прошёл к выходу из спальни, но у самой двери остановился и обернулся ко мне, — своё задание ты выполнила. За это я позволяю тебе жить. Цени и пользуйся.

— Сразу после того, как вытру слёзы счастья, — без эмоций ответила я.

Барб прыснула.

Трой отвернулся, но и на его лице я заметила предательскую улыбку.

А затем он вышел из комнаты и закрыл за собой дверь.

— И всё так просто? — продолжая глядеть ему вслед, спросила я.

— О чём ты? — тоненьким голоском спросила Барб.

— Аст сбежал из Централи, нарушил чертову дюжину правил, украл госсобственность… и всё это ему простят?.. Что он за человек такой? — я впервые позволила себе искренне изумиться и совершенно не скрыть этого.

— Командир — очень важный для Централи человек. Это всё, что Барб знает, — девочка перевела на меня взгляд ясных глаз, — Но также Барб знает, что Тройчик будет очень зол, если мы не выполним его приказ.

— Я имею право на завтрак? — постаралась убрать сарказм из голоса.

— Барб принесёт тебе снеков, — демократично решила девочка.

И на том спасибо.

Я натянула на себя форму и прошла в душевую. День предстоял… нелёгкий. И проблемы я буду решать по мере поступления: в конце концов, Аст не сдал меня Трою, и, похоже, не планирует делать это, подозревая друга в сомнительных умозаключениях касательно наших с ним отношений… В любом случае, я в безопасности до поры, до времени; всё, что мне необходимо — это убедить обоих мужчин не вести друг с другом честных задушевных бесед о такой мелкой сошке, как я.

Ничего нового. Вера в людей — развлечение не для слабонервных, но в моём случае я могла рассчитывать хотя бы на то, что бывшие друзья не так уж друг другу и доверяют. А точнее вообще не доверяют и даже не стремятся. На этом можно было сыграть.

Я ещё не решила, нужно ли мне это тёплое место, и стоит ли подобный риск затраченного времени, но раз уж я вписалась в команду лучшего отряда разведкорпуса на правах ученицы — этим было грех не воспользоваться.

Занятие по рукопашной с Вельзом было довольно познавательным, в плане новых техник выведения из строя человека, эмоции которого ты не можешь прочесть. Зеленоволосый повар был отменным бойцом, но его безусловным достоинством было то, что все его атаки были непредсказуемы — поскольку были совершенно нечитаемыми в поле намерений. Грешники были также непредсказуемы, потому, тренировки с Вельзом я сразу отнесла в разряд полезных и ожидаемых пунктов моего дневного распорядка.

Конечно, я не могла не думать о том, что, тренируясь с Троем, я бы получала намного больше опыта: глава отряда демонов отличался невероятной техникой боя, которой я могла только мечтать обучиться… но — всему своё время. Уверена, если смогу пробиться в круг доверия метиса, проблем с передачей знаний способной и преданной ученице не возникнет.

Кстати об ученичестве — я так и не поняла, чем мне это аукнется. Трой был также непредсказуем, как атаки Вельза: он мог бросить меня в клетку с Грешниками и выдать это за вступительный экзамен, а мог наплевать на все свои обязательства и махнуть на меня рукой, лишь изредка проверяя, осталась ли я в живых…

Присутствие кого-то чужого за своей спиной я почувствовала лишь тогда, когда его дыхание коснулось моих волос. Плохо. А хуже всего то, что по лицу Вельза определить хоть что-то — было вообще невозможно. То есть, если бы мне стреляли в спину во время спарринга с зеленоволосым, я бы даже не узнала об этом…

Жаль было прерывать нашу молчаливую тренировку (а за все полтора часа мы оба не произнесли ни слова), но я не могла не спросить:

— А если за моей спиной будет Грешник, ты же меня предупредишь?

На лице Вельза дрогнул краешек губы. А за моей спиной раздалось:

— Уверен, Грешника за своей спиной ты бы обязательно почувствовала.

Аст. Я медленно развернулась и посмотрела в его карие глаза.

— Странно другое. Странно, что я не почувствовала тебя. Ты — не человек, Аст? — мой голос был спокоен, как и взгляд бывшего командира отряда.

— Тот же вопрос я хотел задать тебе, — Аст взял мою ладонь в руку, а моё сердце дрогнуло.

И нет, не от вспыхнувших чувств или прочей чуши: я неожиданно осознала, что забыла надеть гловы. Я была без перчаток!

Бинты скрывали мои ладони, но этого было недостаточно. Как я могла забыть про перчатки?!

Ответ был очевиден — возвращение Аста повергло меня в шок, хоть я и не отдавала себе в этом отчёта.

— Когда ты успела поранить свои руки? — голос Аста стал более тихим и доверительным, а взгляд — теплым и заботливым.

Он что… действительно переживает за меня?

Или искусно притворяется?..

Я не могла ответить. Как не могла ответить на его вопрос — ведь это бы означало выдать свою ложь.

Я оказалась в тупике.

— Когда пыталась убежать от Грешников.

К ответу было не придраться, но он был настолько же подробен, насколько я была честна. Я забрала конечность у Аста и повернулась к Вельзу:

— Наша тренировка закончена?

— Думаю да, — апатично отозвался тот и, развернувшись, направился к базе.

— Я не говорила Трою о наших встречах, — негромко произнесла, когда мы остались наедине.

— Это правильно.

И как мне относиться к этому ответу?..

— Зачем ты вернулся?

Аст некоторое время смотрел на меня, не говоря ни слова, затем вновь опустил взгляд на мои бинты, поднял мою правую ладонь и, внимательно глядя в мои глаза, спросил:

— Что он сделал с тобой?

Отвечать вопросом на вопрос — это так удобно.

Но о ком он говорил?..

И почему от этих взгляда и голоса мне тут же захотелось расслабиться и выложить ему всю историю своей жизни?..

— Где Тоня?

Это единственное, на что я была способна, в условиях абсолютного отключения мозгов.

Что он творил со мной?!

Аст ничего не ответил — ровно, как и я. Мы просто стояли и смотрели друг другу в глаза, даже не ожидая, что кто-то из нас скажет правду.

Различием было то, что Аст, похоже, прекрасно понимал, о чём спрашивал, более того — у меня складывалось ощущение, что, спрашивая, он заранее знал ответ. В отличие от меня. И, в отличие от меня, не маялся отсутствием диалога. Напротив, он ощущал себя свободно и не был скован нашим обоюдным молчанием.

— Это так мило, что я даже не знаю, как вас прервать, — ироничный голос Троя буквально ворвался в нашу тишину: протаранил атмосферу таинственности и загадочности, пустив трещины по пространству.

— Прекрасно знаешь. Ты уже это сделал, — Аст развернулся к бывшему (или настоящему) другу и скупо улыбнулся, — Ты отправил запрос в Централь?

— Да, потому успел застать твой интимный разговор с моей ученицей. О чём речь вели? — лицо Троя стало нечитаемым; ироничная маска, пустые глаза.

— С твоей ученицей? — Аст перевёл на меня взгляд; он вообще имел дивную особенность игнорировать часть текста, обращённого к нему.

— Да, ты успел потрепать её позавчера днём на развалинах. Помнишь? — Трой усмехнулся, но я вновь почувствовала — удерживать подобное настроение даётся ему с трудом.

Словно он и не хочет скрывать своих истинных эмоций.

— Помню. Ты хороший боец, Гамори.

Странно.

Странно было слышать своё прозвище из его уст.

— Проблемы только с концентрацией внимания, — кивнул Трой.

Аст тоже кивнул, соглашаясь с другом.

— И с оценкой своей силы, — дополнил он.

Теперь кивал Трой.

— А ещё у тебя довольно занятная техника отвлечения… — без эмоций протянул Аст.

— Это когда она по два часа думает перед тем, как напасть? — Трой поднял бровь, взглянув на товарища.

— Нет, это когда… — начал, было, Аст.

Это когда я залезаю на противника, надеясь наскоро состряпать из него Грешника.

Но я не дам ему произнести это вслух:

— Уверена, вы ещё долго будете забавляться моими недостатками, — прервала его я, затем перевела взгляд на Троя, — но задача учителя — превратить их в достоинства.

— Ты сама — одно сплошное достоинство, — растянув губы в странной улыбке, протянул Трой.

Как мне относиться к этим словам?..

— Я возьму тебя к себе, — неожиданно произнёс Аст.

И я, и Трой, оба посмотрели на него.

— Ты ещё даже официально не помилован, — чуть холоднее напомнил метис.

— Что значит: возьмешь к себе? — спросила очень спокойно.

Я — не вещь, чтобы меня передавать от командира к командиру.

— Уверен, с моим возвращением проблем не возникнет, — равнодушно отозвался Аст, глядя на меня.

Почему он смотрит на меня, когда разговаривает с Троем?

— Ты никогда не брал себе учеников. Тем более — учениц, — заметил метис, в голосе которого слышалось неодобрение.

В чем его проблема? Не он ли хотел, чтобы Аст отвлекся на меня? Правда, это сказал сам Аст, потому никаких подтверждений этой теории не было. Но… может ли Трой специально показывать своё негативное отношение к ситуации?

А если может… то… зачем он это делает?

— Всё когда-нибудь происходит в первый раз, — Аст оторвался от меня и перевёл взгляд на друга, — ты не против?

— Конечно — нет, — Трой растянул на губах улыбку, оставив глаза холодными.

А я устала от попыток угадать ход их мыслей.

Всё это слишком сложно. С Грешниками — намного проще. Потому пойду к Барб: наши с ней занятия должны были начаться сразу после тренировки с Вельзом, а находиться меж двух командиров — становилось опасно для моего мозга.

Теперь я не видела проблемы в том, что Аст и Трой имеют разную информацию обо мне — судя по способу ведения диалога, они ещё не скоро перейдут к доверительным беседам. А если и перейдут, не факт, что поверят друг другу.

Что же касается лично меня — мне было без разницы, чьей быть ученицей: главное, чтобы учили. Но… почему-то на душе остался странный осадок. Я посмотрела на Троя. Он стоял, в пол оборота, и что-то, не торопясь, говорил Асту. Выражение его лица вновь было лениво-высокомерным, примерно таким же, каким я увидела его в Десятке.

Это изменение мне не понравилось.

Я повернулась к ним спиной и направилась, было, к базе, как была остановлена голосом метиса:

— Сегодня к нам приедет один наш общий знакомый. Постарайся не убить его при встрече.

Я развернулась к обоим мужчинам и свела брови к переносице.

— О ком ты говоришь?

Трой усмехнулся:

— Пусть это станет для тебя сюрпризом.

…

— Но зачем кому-то приезжать сюда? Я думала, это база отряда демонов, — игнорируя желание запустить в него чем-нибудь острым, сказала я.

— Так и есть. Но для некоторых людей открыты все двери, — продолжая ухмыляться, сказал Трой.

Любопытно, что это за люди такие.

Хотя нет. Плевать.

Вряд ли сюда пожалует сам глава Исполнительной Власти Централи — так что переживать не о чем.

Я развернулась и направилась к базе…

Вот только… кого мы оба можем знать?.. Он же не говорит про Бажена?

Или про Дамаса?..

Но с какой стати мне их ненавидеть?..

Пока уходила, чувствовала тяжесть двух взглядов, упертых мне в спину.

После быстрого перекуса тренировка с Барб пошла намного продуктивнее: хоть мы и пользовались разными легкоступами, их основные функции были идентичны. К примеру, что на мужском, что на женском экземпляре принцип торможения был одинаков. Отличие было лишь в толчке для прыжка на большую высоту, зависящем от системы датчиков на подошве. С этим я и разбиралась, когда почувствовала, что вновь нахожусь под наблюдением.

— Аст меня пугает, — негромко призналась Барб, прыгающей рядом.

— Командир всегда был таким. Никто не знает, что у него на уме, — продолжая прыгать, ответила та.

— Скажи, то, что он совершил… не так тяжко, верно? — стараясь следить за громкостью голоса, спросила я.

— Дело не в том, насколько это тяжко, а в том, кто это совершил, — странно ответила девочка и отпрыгнула подальше от меня.

Было ясно, что ответов от неё я не дождусь. Но меня откровенно поражало то, как просто члены отряда приняли назад своего нарушившего все правила Централи командира.

Или я чего-то не понимаю, или все они притворяются, что возвращение Аста — процесс естественный.

— Скажи, Барб, — я подошла к девочке, понизив голос до едва слышимых частот, — план вернуть Аста принадлежал только Трою?

Барб посмотрела на меня тем самым взглядом, что так напряг меня вчера на кухне, когда Трой начал рассказывать о системе датчиков, а затем склонила голову и улыбнулась:

— Наше дело — выполнять приказы. Ты же не хочешь расстроить Тройчика?

Я вглядывалась в её глаза и никак не могла понять, кто из нас более наивен?..

И почему мне кажется, что Барб намного умнее той девчонки, которую из себя строит.

— Теперь я не смогу расстроить Тройчика, — спокойно сказала я, чуть отойдя от неё, — Он передал меня Асту.

— Командиру? — искренне удивилась Барб, умудрившись при этом подпрыгнуть на два метра и положить ладони на лицо — отчего вопрос вышел таким забавным, что я хмыкнула, — Он же никогда не брал учеников!

— Теперь решил взять, — не вдаваясь в подробности (которые были мне неизвестны), сказала я и отпрыгнула на большое расстояние, примеряясь к ново технологичной пружине внутри легкоступов.

Чувствовала я себя намного более уверенно, чем час назад, потому как, помимо боевой формы отряда демонов, на моих руках были гловы — те самые, что шли к форме. Я была просто счастлива, что второй тренировкой после спарринга с Вельзом было занятие с Барб. А потому совсем не испытывала дискомфорта, когда в пару прыжков преодолела расстояние между мной и Астом и остановилась, чтобы задать вопрос:

— Ты будешь следить за мной весь день?

— У меня слишком много вопросов, — сказал парень.

— Это честно, — кивнула я, — Как и у меня. Боюсь, только, ты не станешь на них отвечать.

— Ты врёшь, — Аст внимательно смотрел в мои глаза, — ты ничего не боишься.

— Странный вывод, не обоснованный ни на чём. Невозможно ничего не бояться, — сухо ответила я.

— Тебе ли говорить о невозможном? — Аст склонил голову, одарив меня таким многозначительным взглядом, что я даже растерялась.

Точнее, продемонстрировала свою растерянность настолько, насколько позволяла модель моего поведения.

— У тебя неверное мнение обо мне. Кажется, ты наградил меня качествами, которых у меня нет в реальности, — сказала я.

— Ты знаешь, почему Грешники пробежали мимо нас? — в лоб спросил Аст.

— Понятия не имею. В этот момент я пыталась забраться на дерево, — ответила я то, что помогло бы мне соединить две версии в одну.

Аст просто не мог видеть, чем я занималась, сидя за толстым стволом позади него. Я могла забираться наверх, чтобы иметь возможность — по моим же словам — упасть на землю, раздирая ладони о кору и о ветки…

Кто сможет это оспорить?

Верно. Никто.

Я была в безопасности.

— Но у тебя есть предположение, почему они не стали обращать на нас внимание? — продолжил задавать вопросы Аст, намерения которого теперь были для меня очевидны.

Он хотел удостовериться, что повод для возвращения — весомый. Он хотел понять, имею ли я отношение к нашему чудесному спасению.

Он был намного более опасен, чем Трой. У него были свои мотивы.

Свои мотивы, касательно меня.

— Могу предположить, что кто-то направил их атаковать базу, — произношу самым спокойным голосом, на который была способна.

— Это смелое предположение, — голос Аста тоже изменился, приобретя странные интонации, которых я раньше не слышала, — но я имею то же мнение.

— В Централи ничего об этом не говорят? — отстранённо спрашиваю.

— Я не слышал, чтобы базы разведкорпуса подвергались атакам, — негромко произнёс бывший командир отряда демонов, — но меня не было больше двух месяцев. Всё могло измениться.

— И… у тебя не будет проблем с тем, что ты решил вернуться? — задаю вопрос невзначай.

Эта мысль буквально рвет меня изнутри, вынуждая испытывать любопытство. Чёрт, она вынуждала меня испытывать любопытство едва ли не ежесекундно!

— У меня будут проблемы. Но я с ними справлюсь, — он посмотрел на меня сверху вниз, — можешь не переживать.

— Да с чего бы мне переживать? — абсолютно искренне спросила я.

Аст усмехнулся, глядя на меня очень странным взглядом — словно знал меня лучше, чем я сама.

— Ты — интересная личность, Гамори.

Страшно. Теперь мне стало страшно. Потому что быть интересной личностью в глазах того, чьи грехи Централь готова была прощать почти без последствий… было опасно. Я не хотела быть интересной личностью. Я хотела тихо себе служить в разведкорпусе, имея защиту в лице нестабильного, но держащего своё слово, главы отряда, знать, что у меня есть тёплая кровать, одежда и еда, и никогда не сталкиваться с начальством Централи. Это было удобно — спрятаться на видном месте, которое точно не будут проверять. Насколько я поняла, контактировать с Централью — задача командиров отряда, остальные же его члены имели возможность спокойно служить без вероятности предстать пред очами важных людей Мира После…

Нужно играть в дуру. Или каким-то образом разочаровать вернувшегося командира.

— Это комплимент или угроза? — склоняю голову набок, пытаясь угадать, какой реакции он от меня ждет.

— Это констатация факта, — спокойно отвечает Аст, — Трой никогда бы не выбрал для меня нечто посредственное.

— С чего ты взял, что он выбрал меня для тебя? — спрашиваю то, что действительно хочу спросить, — Трой вообще в курсе твоих умозаключений?

Взгляд, которым меня наградил Аст, был настолько противоречивым, что даже я запуталась. Хотя была уверена, что уж что-что, а взгляды я читать умею.

— Вельз останется за главного. Постарайся не натворить глупостей, — отдал странный приказ Аст и вернулся на базу.

Какие глупости я могу натворить? И зачем мне вообще творить глупости?

Не успела я как следует удивиться его словам, как стены базы начали разъезжаться в стороны, а из главного корпуса вышли Трой и Аст, уже в полной боевой форме и с оружием, висящем на поясах.

— Они уже отправляются? — спросила у Барб, подскакавшей ко мне.

— Должно быть, пастор уже приехал, — вглядываясь вперёд, ответила девочка, — они возьмут его машину, пока тот будет следить за нами.

— А вам нужна слежка? — я постаралась, чтобы моя бровь осталась на месте.

— Вообще — нет, но это правило Централи. Если не командир следит за служащими, то это делает пастор, — спокойно произнесла девочка, — А вообще, ему просто нужно где-то перекантоваться перед очередным поручением начальства. А нашим командирам нужна быстрая машина.

— Так яснее, — кивнула в ответ, скрывая улыбку в уголках губ.

Барб временами была самой непосредственностью. Кажется, я начинала к ней привязываться.

— И кто же этот… — начала, было, я, а затем мои глаза буквально заволокло пеленой гнева, — ОН?..

Я сделала несколько шагов вперёд, чисто по инерции, заряжаясь желанием убить. Это не было пустой бравадой или обещанием на потом. Я хотела убить его прямо сейчас. Я разогналась в несколько прыжков, молниеносно сокращая расстояние между нами, и хотела, было, сделать последний рывок, как была перехвачена сильными жилистыми руками и прижата спиной к мужской груди.

— Не делай глупостей, Покахонтас, — прошипел на ухо знакомый голос, и я постаралась прийти в себя.

Было сложно. Но, учитывая, что слова «не делай глупостей» были произнесены двумя совершенно разными мужчинами примерно в один и тот же промежуток времени, я была вынуждена наступить на горло своим эмоциям и взять себя в руки. Я не имела права показывать свои слабости. Чувства были и оставались слабостями — и мне не следовало об этом забывать.

— Ты завёл себе питомца, Трой? — голос Габриэля был всё также высок, как и прежде.

Я ненавидела беловолосого пастора всей душой.

— Это новая ученица Аста, — протянул метис лениво, в то время, как его руки держали меня крепко, абсолютно лишая возможности двигаться.

Даже дышать было сложно.

— Не успел вернуться, как уже завёл себе новую ученицу? — Габриэль растянул на губах язвительную улыбку, являя миру свою истинную натуру.

— Да. И я посоветовал бы тебе следить за своим языком, Габриэль, — спокойно ответил Аст, — не пристало пастору называть человека питомцем.

— Беру свои слова назад, — Габриэль перевёл взгляд на меня, — А этот человек умеет передвигаться самостоятельно?..

Трой медленно выпустил меня из рук, а я не смогла не вставить:

— Умеет, и ты прекрасно осведомлён об этом, пастор, — последнее слово я едва не выплюнула, что позабавило Габриэля едва ли не больше всего.

— Так ты — та самая девчонка из Десятки?.. И хватило же тебе душевных сил примкнуть к тем, кто буквально разрушил твою деревню.

Ту деревню разрушил ты! Вот, что я хотела сказать ему, глядя прямо в глаза. Хотела, но не могла. Потому что понимала — он прав. Я не имела права бросаться на него, обвиняя в единоличном уничтожении поселения. Трой имел столько же оснований называться убийцей Десятки, как и Габриэль. Из них всех, разве что Аст не был запятнан участием в тех событиях, но и он не остался бы без греха — находись он на службе, а не на развалинах в бегах.

Подумав над этим, я развернулась и молча ушла в здание.

Я вообще не имела прав на эти эмоции. Я не сделала ничего для того, чтобы спасти жителей деревни. Я дала им умереть, покинув поселение. Я была такой же, как Габриэль.

Нет, я была хуже.

Я лицемерила, делая вид, что всё ещё отстаиваю позицию правды и справедливости — вспоминая об этой самой позиции лишь тогда, когда под задницей была тёплая кровать, а на ужин были еда и питье. Габриэль не скрывал своего цинизма. Он был честен сам с собой. Единственное, за что он действительно заслуживал смерти, так это за своё притворство: я не знаю, почему и Трой, и Барб, и Аст назвали его пастором, — но то, что он натворил в Десятке, никак не могло быть деянием рук пастора. Габриэль был убийцей. Убийцей, притворившимся божьим глашатаем. Теперь это было очевидно.

Я вошла в спальню и взяла свои кинжалы — мне нужно было сбросить напряжение. Метание кинжалов идеально подходило для этого.

— Меня не будет до завтрашнего вечера, — голос Аста заставил меня обернуться и застыть с оружием в руках.

— И как я должна на это отреагировать? — холодно спросила у него.

— Когда я вернусь, у меня будет куча вопросов, — он перешагнул через порог и прошёл на середину комнаты, вставая прямо передо мной, — и я хочу получить на них ответы.

А сколько вопросов хочу задать я. Даже представить сложно. Часть из них касалась новоприбывшего «пастора», которого мне предстояло терпеть до завтрашнего дня, и его способности к воскрешению из мёртвых… А часть касалась самого бывшего командира…

Но необходимость разобраться в ситуации отходила на второй план при наличии подозрений Аста на мой счёт, так что я взяла себя в руки и ответила чётко и спокойно:

— Я уже говорила тебе, ты думаешь обо мне больше, чем я из себя представляю.

— Надеюсь, это не так, — он сделал ещё один шаг, подходя ко мне вплотную, — я не люблю ошибаться.

Я стояла и недоумевала. И это — беглец из Централи? Это — не сломленный юноша, прыгающий по развалинам и ищущий способ спасти жизнь своей сестры, заболевшей скверной и лежащей в коме? Это — друг Троя, которого тот так сильно хотел вернуть назад?

Кто это вообще?..

Почему обломки мозаики никак не могут срастись в моей голове, объединившись в общую картину?

Чего ещё я не знаю о бывшем командире отряда демонов, известном под именем Астарот?..

Странно, но я никогда не задумывалась, как так получилось, что в элитном отряде разведкорпуса командиром является такой молодой парень? Сколько ему? Двадцать восемь? Двадцать девять?.. Трою примерно столько же — они оба слишком молоды, чтобы занимать такие посты. Хотя, вся их команда отличалась юным возрастом и целым набором причуд в характерах…

— Аст, мы выезжаем, — ленивый голос Троя раздался так неожиданно, что я отругала себя за беспечность: я не имела права расслабляться и уходить в свои мысли в присутствии других людей.

Я обернулась на метиса, только сейчас отмечая, насколько близко стоял ко мне бывший командир отряда, и едва успела удержать двинувшиеся к переносице брови — Трой игнорировал меня, делая вид, что Аст был в комнате один. От него не звучало ни подколов, ни сарказма. Только ленивый взгляд, направленный на друга.

Теперь, когда я выполнила своё задание, я стала ему неинтересна. Думаю, и предложение стать его ученицей, было сделано лишь в благодарность за возвращение Аста — не более того.

Незнакомое чувство кольнуло моё сердце. Что это, обида?

И на что мне, собственно, обижаться?..

— До встречи, Гамори, — низкий голос Аста вынудил меня вновь перевести на него взгляд.

Какое странное выражение для прощания. «До встречи». Так говорили раньше…

— Идём, до Централи нужно добраться до прихода темноты, — Трой оторвался от косяка и вышел в коридор, Аст последовал за ним.

А я ещё некоторое время стояла и пыталась понять, почему на душе остался такой неприятный осадок? Через пару минут поняла, что страдаю ерундой, вышла из здания базы и прошла на полигон. Кинжалы находили свою цель раз за разом, а мой разум постепенно успокаивался. Не знаю, сколько времени прошло — меня никто не беспокоил; вся база стихла, как только Аст и Трой покинули территорию, потому, когда беловолосый убийца подошёл ко мне, я была готова:

— Как ты выжил? — спросила первая.

Почему-то не хотелось, чтобы он начинал разговор; а то, что он хотел его начать, было очевидно.

— Странный вопрос пастору, — сухо усмехнулся Габриэль, и его голос на этот раз звучал не так высоко, как обычно.

Что это? Какая-то изощрённая издёвка над паствой?..

— Ты не пастор, — отрезала я, — мне можешь не врать.

— Как ты можешь не врать, что ты — охотница, — отозвался тот; я резко обернулась на него, — да, Трой и Астарот рассказали мне, кто ты. Вот только я слишком хорошо знаю: те, кто выжил за стенами, опасней Грешников.

Габриэль ухмылялся. Это бесило. Особенно — учитывая, что он совсем меня не боялся.

— Я — охотница, — медленно, глядя ему в глаза, сказала я.

— А я — пастор, — хмыкнул Габриэль, — Но, в отличие от тебя, я именно тот, за кого себя выдаю.

— Хочешь сказать, что пастыри могут безнаказанно уничтожать деревни ради пропитания Централи и при этом оставаться невинными, не мучаясь появлением скверны? — я сощурила глаза, пытаясь понять, за кого он меня принимает?

С его грехами, он уже давно должен был превратиться в Грешника. Он явно сидит на препарате, как и Трой.

— Хочу посоветовать, чтоб ты не делала выводов, если ничего не знаешь, — Габриэль отошёл от меня, продолжая ухмыляться, — Это может быть опасно для жизни.

— Ты мне угрожаешь? — я склонила голову набок.

Я очень хотела, чтобы он начал мне угрожать. Так было бы легче объяснять причину его смерти.

— Следуя своему собственному совету, я не угрожаю тем, кто выжил за стенами, — он окинул меня оценивающим взглядом, относившимся отнюдь не к моей половой принадлежности.

И я вновь не поняла, что это было: констатация факта? Или издёвка?

Он совсем не скрывал, что не видел во мне опасности.

Что он о себе думает?..

Сам пастор не мучился лишними вопросами: он развернулся ко мне спиной и вальяжной походкой направился обратно. У меня зачесалась рука метнуть ему в спину кинжал, но я себя сдержала: этот человек смог выжить в толпе новорождённых Грешников. Я не могла его недооценивать.

Весь день я посвятила тренировкам с Вельзом, который вынужден был отложить готовку и удовлетворить моё желание выбиться из сил. Я не могла не думать о том, в какой ситуации оказалась, потому решила вымотать себя физически, чтобы отрубиться ночью и не думать вообще. Ублюдок, морально уничтоживший целое поселение людей, чтобы дать возможность псам Централи забрать их урожай, ночует со мной под одной крышей. Более того, он оказался настоящим пастором. И он смог выжить. Пожалуй, это удивляло меня больше всего, и об этом я не могла не думать. Как он смог выбраться оттуда? Может, он тоже имеет стигматы, как и я? Это могло бы объяснить то, что на нём не появляется скверна…

Но, тогда… почему он с ТОЙ стороны?

И как мне проверить свою теорию? Его ладони скрыты перчатками, точно также, как и мои. Вряд ли он спокойно отреагирует на просьбу их снять.

— Гаморичка! — Барб выглянула из-за угла, вынуждая меня вырваться из мира догадок и предположений, — Иди ужинать!

— Я поем попозже, — отозвалась я.

— Когда? Завтра утром?

Я нахмурилась. А потом посмотрела наверх.

Небо было звёздным…

— Обойдусь без ужина, — проговорила, пялясь в пространство; как я не заметила наступления ночи? — Спасибо, — я посмотрела на неё и выдавила из себя улыбку.

— Тройчику не понравится то, что ты не ела, — прикусив губу, сообщила Барб.

— Трой больше не мой наставник, забыла? — я вошла в здание и свернула к спальням.

Желания разговаривать о метисе не было вообще. Мысли о нём вводили меня в ступор, борьба с которым быстро приводила меня к рассуждениям о том, какая я лицемерка. Вновь. И вновь.

Я слишком быстро простила хитрого главу отряда… хотя не имела права ни на прощение, ни на размышления о морали в принципе. Если я решусь следовать принципу защиты справедливости, меня убьют через пять минут после того, как я начну. И дело не в том, что для справедливости сегодня места не было, а в том, что в Мире После выживают только те, кто понимает: спасти можно только себя. Взваливая на спину заботу о чужой жизни, ты сковываешь свои руки и связываешь свои ноги; понять это можно лишь тогда, когда ты бежишь от Грешников или Теней. До того момента ты будешь уверен — защита тебе по плечу, и ты справишься со всем.

Не справишься.

Факт.

Только, если ты — не член отряда разведкорпуса.

Весь день в тренировках дал о себе знать — я отключилась моментально, едва успела лечь на кровать. Мыслей в голове не осталось вообще, так что сны меня тоже не мучили — я просто провалилась в темноту и надеялась пробыть в ней до самого утра, однако, у мироздания были другие планы.

Открывшаяся поздней ночью дверь, нетвёрдая походка и пьяный голос Троя:

— Барб, сегодня спишь в медкабинете.

Я открыла глаза, когда девчонка послушно слезла со второго яруса и вышла из комнаты. Трой стоял в углу, чуть покачиваясь, а спальню медленно наполнял запах перегара.

Я очень давно не видела пьяных людей — кажется, словно это было в прошлой жизни… Алкоголь уничтожили сразу же, как только поняли, что за напасть обрушилась на мир. Ново-объявленные пасторы самолично разбивали все бутылки, нарекая их грешным пойлом и сурово наказывая всех, кто находил способ напиться…

Трой был пьян в стельку.

— Где Аст? — спросила спокойно.

— Аст?.. — Трой прошел на центр комнаты, останавливаясь перед моей кроватью; в темноте я могла видеть лишь очертания его силуэта, — Аст остался в Централи до завтрашнего дня… Уже соскучилась?..

— Зачем мне скучать по нему? — ровно спросила его.

Трой склонил голову, разглядывая моё лицо.

— Ты делаешь вид, что ничего не чувствуешь… — неожиданно протянул он.

— Я знаю, что такое «чувствовать», и я знаю, что такое «скучать», — ответила я, — но я не испытываю подобных чувств по отношению к Асту.

— А по отношению ко мне? — лицо Троя нависло надо мной, и мне почему-то захотелось ответить «да», но я сдержала себя:

— Чего ты от меня хочешь?

На самом деле, перед тем, как уснуть, я почти решила, что завтра сбегу… И, хоть это и выглядело бы довольно подозрительно, вряд ли Барб или Вельз побежали бы меня искать — а Габриэль так и вовсе не пошевелил бы и пальцем… Столь раннее возвращение Троя нарушило мои планы, и теперь я снова начала сомневаться: я не знала, как это объяснить, я просто понимала — мне нравилось быть подле этого человека.

Но ход его мыслей был слишком далёк от меня — я не понимала, чего он хочет, и я не понимала, что он чувствует.

— Ты же спала с этим своим другом из Десятки, — развязно ответил Трой, цепко глядя в мои глаза.

— С чего ты взял? — холодно спросила.

Дамас не мог об этом рассказать. Я молчала тем более.

— Тебя обвиняли в этом во время нашей первой встречи, — взгляд Троя тоже начал меняться, из лениво пьяного становясь пристальным. И холодным, — тебя называли шлюхой.

— Меня вообще много как называли, — напряженно ответила я, начиная проверять каждую мышцу своего тела на готовность к атаке.

От Троя всего можно было ожидать, и сейчас мне не нравилось, к чему он вёл.

— Но мне ты сказала, что не испытываешь интереса к мужчинам, — продолжил тот, не отрывая от меня уже совсем не пьяных глаз, — и на твоём теле не появляется скверна.

— К чему ты ведёшь? — спросила у него.

— Хочу понять, что достанется Асту, — нехорошо усмехнулся Трой, в глазах которого вновь мелькнул хмель.

А я кое-как подавила в себе раздражение.

— Ему не достанется ничего. Я не смертница, чтобы использоваться своё тело для утех командира отряда разведкорпуса, — жестко отрезала, глядя ему в глаза.

Неужели этот идиот думает, что ради сравнительного наслаждения я буду колоть себе наркоту под видом лекарства? Он ведь не может знать, что скверна не появится на моём теле.

Ни при каких обстоятельствах.

— Да, ты не похожа на смертницу, — Трой склонился над моей постелью, упираясь вытянутыми руками в мою подушку, — Но и невинностью от тебя не пахнет.

— А ты знаешь, как пахнет невинность? — невзначай спросила я.

Разговоры о сексе всегда приводили к появлению скверны на теле, но лицо Троя оставалось чистым от пятен. Он словно отрезал от себя главную заразу Мира После, бросая вызов самому Равновесию…

Я не страдала тупым умом и понимала: либо он уже успел ввести себе препарат, либо алкоголь глушил способность скверны распространяться по телу потенциальных Грешников. Это могло бы объяснить, почему пасторы так рьяно уничтожали алкомаркеты, в то время, как в их помощи нуждались сотни тысяч человек…

Трой знал об этом. И он обезопасил себя.

Обезопасил себя от меня.

Эта мысль тут же вызвала во мне кучу противоречивых чувств.

Трой некоторое время смотрел на меня, а потом очень негромко и почти совсем трезво сказал:

— Знаешь, что самое смешное, Покахонтас? Я почему-то не хочу отдавать тебя.

Я лежала и молчала, не зная, что на это ответить. А Трой ещё несколько секунд смотрел в мои глаза, затем выпрямился, восстановил равновесие, ухватившись за верхний ярус кровати, и вышел из комнаты, оставив меня одну.

Славное начало дня… подумала я тогда, — ещё не зная, что преподнесёт мне Мир После буквально через пару часов…

Вой сирены я услышала вместе со всеми. Быстро поднялась, надела форму и выскочила в коридор, где мимо меня промчалась Барб — такая же заспанная, как и я.

— Что происходит? — спросила, последовав за ней.

— Тени, — коротко ответила девочка, открывая дверь наружу.

Трой уже стоял у стены, абсолютно трезвый и собранный, рядом с ним стоял Габриэль, и, в отличие от всех нас, он был спокоен и неспешен.

— Где твои легкоступы? — спросил меня Трой, стоило мне подойти ближе.

К слову, в голосе главы отряда не было и крупицы той теплоты, что присутствовала в его последней фразе перед уходом из моей спальни.

— А где они должны быть? — со сна у меня были проблемы с быстрой реакцией.

— На твоих ногах, — холодно отрезал Трой, абсолютно дезориентируя меня своим поведением.

Я оглянулась на Барб и успела увидеть, как два светлых хвостика пролетели надо мной и устроились на вершине стены. Рядом с ней тут же оказался Вельз, запрыгнув наверх едва ли не беззвучней.

— Разве ты не должна была выучить свод правил, Покахонтас? — лениво и недовольно одновременно протянул Трой, затем подошёл ко мне вплотную, вот только от его напора мне захотелось отступить назад, — Чем ты вообще занималась весь день? — в его голосе появились жесткие ноты, и я оказалась в тупике, не понимая, чего от меня хотят, как Трой резко подхватил меня на руки и запрыгнул на стену, — Смотри внимательно, Покахонтас. Сирена на базе звучит лишь в одном случае.

И я смотрела. Смотрела, как целая сотня Теней плыла мимо стены света от прожекторов. В темноте они были едва различимы, но, чем больше я всматривалась, тем больше леденело моё сердце — я видела, как Они передвигались, видела, как Они натыкались на свет и замирали, словно дезориентированные, на несколько секунд, а затем начинали двигаться дальше. Дальше от света.

— Откуда они движутся? — спросила негромко, словно мой голос мог привлечь Их внимание.

— С восьмой деревни. Северо-запад от базы, — также негромко ответил Трой, сидя рядом на корточках и удерживая равновесие одной рукой, упертой в металл стены.

Сидеть на её вершине было страшно. Хотя бы потому, что на моих ногах не было легкоступов, стена не имела веток, за которые можно было бы цепляться, тормозя падение, а внизу ждала целая толпа Теней — если можно так выразиться про данную субстанцию, — способных свести меня с ума.

— От той деревни хоть что-то осталось? — спрашиваю, всматриваясь вперёд через свет прожекторов.

— Это нам и предстоит выяснить этим же утром, — Трой выпрямился на ногах и посмотрел на Вельза, — Я уведомлю Централь о том, что мы перебираемся на основную базу. А заодно — заглянем в деревню в поисках выживших.

— В поисках выживших? — переспросила я, стараясь скрыть удивление в голосе; в Десятке они с Габриэлем охотно сокращали население; что изменилось?

Трой посмотрел на меня так, словно убогость моего ума была настолько очевидна, что ему становилось за меня стыдно.

По сути этот взгляд означал: «Что ты вообще знаешь, Покахонтас?», — и не мог меня задеть… но я всё равно напряглась. Мне никто ничего не рассказывал, а я сама не стремилась задавать вопросы, поскольку дорожила своей жизнью. И вообще, беседа на тему «а не вопит ли ваша совесть от того, что вы натворили, грешные?» ещё не входила в список возможных бесед между главой отряда и новенькой — в статусе ученицы…

Тем не менее, взгляд Троя был настолько выразительным, что я дала себе зарок — узнать обо всём сегодня же; тем более, насколько я поняла, мы поедем мимо той деревни…

Он сказал, мы перебираемся на другую базу?..

Да не просто «другую», а основную?..

— А где эта «основная» база? — глядя на проплывавшие мимо наших стен Тени, спросила я.

— Рядом с Централью, — ответила мне Барб и широко улыбнулась.

— Зачем нам туда нужно? — ровно спросила у неё, надеясь, что Трой отвлечён своими мыслями и не будет цепляться к моим вопросам.

— Думаю, это связано с возвращением командира и мед персоналом для Тони, — охотно поделилась Барб, — На той базе больше места, и периодически там останавливаются другие отряды. Плюс рядом Централь! — она радостно улыбнулась и хотела, было, захлопать в ладоши, но вовремя остановилась, бросив быстрый взгляд вниз; затем подняла его на меня и заметила: — но вообще, мы должны были ехать туда позже. После осени.

— Это не помешает нашим планам: выезжать на разведоперации можно и оттуда, — осёк её Трой, затем посмотрел на меня, — Насмотрелась, Покахонтас? Запомни — ничто не спасёт тебя от Теней. Так что, когда в следующий раз услышишь сигнал, надевай легкоступы и готовься быстро бежать.

— Но свет защищает нас, — нахмурилась я.

— Свет их дезориентирует. Но не убивает, — взгляд Троя стал серьёзным и неожиданно напряжённым, — Я видел, как однажды Тень смогла пробраться через стену света; поверь, зрелище было не для слабонервных, — я съёжилась, ощущая, как страх медленно разворачивает свои щупальца внутри моего тела; в глазах метиса мелькнуло понимание, — Так что, будь уверена — от этой напасти нет спасения. Только бегство.

Он развернулся и спрыгнул вниз, а я всё продолжала сидеть и смотреть на то, как Тени плывут по земле, осторожно огибая территорию, залитую светом…

— Собираемся прямо сейчас, — скомандовал Трой, затем обернулся к Габриэлю, — Мы не можем оставить тебя здесь. Решай, куда отправишься.

— Я с вами, — пастор растянул на губах улыбку, — мою машину ты привёз обратно, так что обузой не стану. Но в моих планах было дождаться приказа Централи — а это можно сделать только с помощью вашей техники.

— А ещё можно было бы доехать до Централи самому, — бросил через плечо Трой, теряя интерес к блондину, — Вельз, собирай провизию; Барб, на тебе вещи. Покахонтас… — он посмотрел на меня, и мне пришлось спрыгнуть со стены вниз, — следуй за мной.

Следую. И стараюсь игнорировать взгляд Габриэля.

— Что вас связывает? — спросила негромко, когда мы дошли до базы и обошли её с правой стороны.

— Служба, — коротко ответил Трой.

— Как он смог выжить в Десятке? — не удержалась от второго вопроса.

Трой оглянулся на меня и качнул головой:

— Всё-таки ты — неисправимая тупица, Покахонтас, — почему-то произнес он.

Я не обиделась. Всего-лишь захотела вмазать ему по челюсти. Но вовремя вспомнила, кто передо мной стоит.

Мы прошли к малозаметной двери в стене и вошли в довольно просторное помещение, живо напомнившее мне военные казармы.

Комната была наполнена мужчинами — теми самыми наёмниками, что ехали с нами из Десятки; среди них были и городские — подчинённые Троя. Должно быть, они здесь — что-то вроде лейтенантов. Или начальников бригад…

— За стенами Тени, — отчитался перед Троем мужчина, знакомый мне ещё по деревне.

— Да, — кивнул метис, — Мы перебираемся на новую базу; по пути заезжаем в Восьмёрку и проводим зачистку, — он осмотрел мужчин, находившихся в помещении… — Какие-то они у тебя совсем раскисшие.

— Виноват, — подчинённый склонил коротко стриженую голову, — моральный дух команды сломлен. Они не ожидали, что потеряют столько своих собратьев.

— Для вычистки Восьмёрки понадобятся все силы. Приведи их в порядок, — отдал приказ Трой и развернулся к выходу, — я вызову вам подмогу.

— Позволите выбрать? — коротко стриженный подчинённый, которого я решила звать про себя лейтенантом (уж слишком военной была его выправка, не говоря о лице, на котором было буквально написано подчинение системе), застыл за спиной у метиса, ожидая решения командира.

— Позволяю, — обернулся на него Трой, затем вновь обвёл взглядом притихших мужчин, каждый из которых смотрел на метиса весьма недобрым взглядом и, казалось, готов был сломать его двумя руками (конечно — только казалось… победить Троя никто из этих качков никогда бы не смог), — Кого выберешь?

— Дамаса, — опустив голову, отчеканил лейтенант, — Они его знают. Это поднимет их дух.

— Хорошо, я распоряжусь, — кивнул Трой и вышел из пристройки для наёмников, не замечая, как побледнело моё лицо, — Неожиданно… — протянул он, пересекая территорию базы.

— Что именно? — нейтрально спросила я, стараясь звучать и выглядеть, как обычно.

— Этот… Дамас — почти легенда среди наёмников. Но целых пять лет он провёл в Десятке, не высовывая носа за пределы деревни. Многие решили, что он осел насовсем…

— Что-то изменилось? — уточнила я, глядя в землю.

— Кроме тех событий, что произошли пару дней назад? — Трой оглянулся на меня и поднял бровь.

Ну, да… Пару дней назад в Десятке произошли кардинальные изменения…

— Не подумала, — коротко ответила я, отворачивая взгляд.

— Нет, ты права. То, что произошло — не секрет для наёмников из Централи, — продолжил Трой, выводя моё удивление на новый уровень, — Встать с насиженного места его заставило что-то поважнее.

Стоп… СТООООП!

Я сжала ладони в кулаки и постаралась следить за дыханием. Дамас знал о том, что происходит? Он знал, к чему готовят деревню? Знал… и не сказал?..

Более того — он наёмник из Централи?!

И он на целых пять лет осел в Десятке потому что… А почему он остался в деревне? Что его там держало?..

И последнее: если судить по словам Троя — деревня не разрушена… И он всё ещё там…

Что же на самом деле произошло в Десятке?!

И…

Что мне делать, когда я снова увижу Дамаса?.. А то, что я его увижу, было вне сомнений… Разве что я смогу скрыться от него под капюшоном (которого у меня нет), да и то — уверена, он узнает меня даже под бесформенным плащом.

— Покахонтас? — Трой оказался в непосредственной близости от меня — а я даже не заметила, — О чём задумалась?

— О целях и задачах отрядов разведкорпуса, — глухо отозвалась я, думая о том, что Трой прекрасно осведомлён о моём знакомстве с Дамасом…

— Это правильные мысли, — глядя мне в глаза, сказал Трой; затем в его взгляде что-то изменилось, и он таким же тихим и спокойным голосом сказал, — а теперь пошла и собрала свои вещи. Быстро.

Я едва сдержала готовое сорваться ругательство, развернулась и быстро скрылась на базе, успевая услышать колкое:

— И постарайся не быть балластом. От балласта избавляются в первую очередь.

Я собралась моментально — тем более моя сумка с вещами никогда не лежала в разобранном виде; к моей личной одежде в ней прибавилась стопка нижнего белья и плащ — как выяснилось, он был частью формы на случай дождя.

На ноги я надела легкоступы, а свою новую обувь убрала в тканевый мешок с длинными ручками, выданный Барб. Он, к слову, оказался намного удобнее и вместительнее моей сумки, так что я решила переложить в него весь свой скарб, и вышла из спальни, уложившись в две минуты.

Я не буду балластом.

— Едем на грузовиках; рядом с деревней переходим на свои две; когда окажемся на месте — запираем ворота изнутри. Цель — найти выживших и обеспечить их безопасность. Наёмники будут ждать сигнала, затем последуют за нами на колёсах. Вопросы?

— А зачем запирать ворота изнутри? — спросила я, надеясь, что этот вопрос волнует всех.

Как выяснилось — зря надеялась.

— Нам хватит и тех Грешников, что будут ждать внутри стен, — взгляд Троя стал настолько колючим, что мне стало неуютно, — Или тебе так не терпится получить удар в спину, Покахонтас?..

Они не доверяли наёмникам. Что те смогут обеспечить им защиту тыла. Конечно. Они не доверяли никому, кроме себя. Но их было всего трое!.. Как они думали уничтожить всех Грешников такими малыми силами?

— Пожалуй, я помогу вам, — Габриэль поправил своё одеяние, которое неожиданно звякнуло металлом, — Давно не разминался.

— Ой ли? — лениво оспорил Трой, даже не глянув на пастора, — Буквально пару дней назад, насколько я помню.

— Женщины, — протянул Габриэль, пожав плечами, — Разве с ними разомнёшься?

— Ещё как. Могу как-нибудь продемонстрировать, — не скрывая сарказма в голосе, заметил Трой, а меня начало потряхивать от злости.

О чём они говорят? Разве можно вообще говорить о тех событиях в… таком ключе?..

— Ты — неисправимый грешник, — качнул головой пастор, глядя на метиса, словно любящий пастух на паршивую овцу, — Удивляюсь, что препарат до сих пор тебе помогает…

— Расходимся по машинам, — резко скомандовал Трой, отворачиваясь от блондина и совершенно игнорируя последние его слова, — Покахотнас, — да чтоб его… поворачиваюсь к нему в ожидании указаний, — Ко мне.

— Ты ведь в курсе, что я — не собака? — холодно уточнила у него.

В ожидании ответа «нет» у меня уже чесалась рука…

— Конечно в курсе, — хмыкнул тот, — иначе ты бы уже была съедена.

Я прикрыла глаза, пережидая приступ гнева, и последовала за ним. Удивительно, как резко он менял моё мнение о себе: за сегодняшнее утро не было ни секунды, когда бы я не хотела его ударить — хотя ещё вчера думала о том, что хочу быть подле него.

В кабине грузовика стало до странного неловко — словно я была в чём-то виновата перед метисом, но сама не понимала в чём. Должно быть, так просыпалась моя совесть. Вот только… в чём меня можно было уличить? В свободных отношениях с взрослым мужчиной, которые я утаила от своего нового командира, притворившись представительницей сексуальных меньшинств?..

— Что с тобой сегодня, Покахонтас? Не выспалась? — криво улыбнувшись, спросил Трой, выезжая за стены базы.

— Как-то этой ночью было не до сна, — отвернувшись к окну, заметила я.

— Не дерзи, — миролюбиво осёк метис, — Я редко позволяю себе такую роскошь, как алкоголь.

— Да, намного чаще ты позволяешь себе наркоту под видом лекарства от скверны, — тихо ответила я.

Ответа не последовало. Я даже удивилась — Трой никогда не оставлял мои колкости без ответа. Он вообще предпочитал сам ставить точку в разговоре.

Я повернула к нему голову и застыла, задержав дыхание: метис вёл грузовик молча, но руки на руле побелели от напряжения, а на лице вверх-вниз ходили желваки.

— Ты же понимаешь, что не можешь с этим поспорить… — осторожно начала я, но была перебита резким:

— Закрой свой рот, — Трой метнул на меня взбешённый взгляд и мне пришлось признаться самой себе — я была напугана; тем временем метис, не уделяя дороге и секунды внимания, продолжал прожигать меня взглядом, а затем негромко, так, словно нас кто-то мог подслушать, сказал, — я прощаю тебе многое, Покахонтас. Слишком многое. Не заставляй меня жалеть о своём великодушии.

Великодушии? Он сейчас всерьёз?..

— Я не скажу больше ни слова, — равнодушно отозвалась я, отворачиваясь от него, а сама едва удержала себя от желания высказать ему всё, что думаю по этому поводу.

Несколько минут мы ехали в абсолютном молчании.

— Твоя забота трогает, — оскалился Трой, когда я уже думать забыла об этом разговоре.

— Моя… забота? — я вновь перевела взгляд на него.

— Как иначе мне понимать твои слова? — он склонил голову набок, взглянув на меня.

— Как констатацию факта, — ответила я, удивляясь, как его так быстро отпустило.

— Ну, да, — хмыкнул метис и вновь уделил внимание дороге, — Чтобы ты была спокойна, скажу, что принимаю лекарство раз в день — и только ради того, чтобы остаться собой.

— Мне это не интересно, — отрезала я, прикрывая глаза.

Я ведь уже сказала, что больше не скажу по этому поводу ни слова. Зачем продолжать разговор?

— Как скажешь, Покахонтас, — протянул Трой, и в его голосе мне почудилось что-то вроде усталости.

Но повернуть голову, чтобы увидеть выражение его лица, я себе не позволила. Итак, слишком часто нарываюсь — это даже я сама понимаю…

Несколько часов мы ехали молча; я даже успела задремать — всё-таки ночь и впрямь была неспокойной, а события, произошедшие со мной за эти несколько дней, грозили окончательно взорвать мой мозг. Так что, когда грузовик остановился, я всё ещё находилась в полудрёме и была не готова к тому, как быстро начнут развиваться события.

Трой кивнул мне на выход, и я выбралась из машины, затем увидела, как свои кабины покидают Вельз и Барб, а подчинённые Троя занимают места водителей грузовиков, перебираясь из хвоста нашей цепи в авангард.

— Готова к первой операции в отряде демонов? — ухмыльнулся метис, проверяя магазины пистолетов на наличие патронов.

— Готова, — сухо ответила, со сна не очень соображая, зачем ему нужно это оружие.

— Барб, разрывные, — Трой перекинул малютке несколько коробок, лежащих в бардачке грузовика.

— Мои любимые! — с радостной улыбкой воскликнула Барб и вставила первую десятку в довольно странную обойму чего-то очень странно-металлического и мало напоминавшего женское оружие.

Скорее, это были мини гранатомёты.

Она из этого стреляет?..

— Вельз, — Трой посмотрел на зеленоволосого, и тот молча перекинул мне два клинка в ножнах.

Удобные. Я сразу оценила и вес, и баланс.

Затем вопросительно посмотрела на Троя.

— Краткий ввод в курс дела, — сказал он, начиная двигаться в сторону деревни, которая располагалась приблизительно в паре километров от того места, где мы находились, — Тени — опаснейшие из напастей, но они не забирают жизни… намеренно.

— Что значит «намеренно»? — спокойно переспросила я, следуя за своим командиром след в след.

— Это значит, что они скорее хотят приблизиться к людям. Но мы, увы, не способны перенести их общество, — не без иронии протянул Трой, перепрыгивая пятиметровый овраг.

Я промолчала. Я вообще редко понимала его с первых слов.

— Что ты знаешь о Тенях? — оценив моё молчание по достоинству, негромко спросил метис, умудряясь передвигаться ещё тише.

— Что они приходят внезапно, что не переносят свет, что от них можно спрятаться, что, если ты не успел спрятаться, то от контакта с ними ты сойдёшь с ума. А дело довершат Грешники, что всегда идут следом за Тенями, — сухо ответила я.

Этой мудрости когда-то меня обучил Дамас. Он рассказал мне о том, что, если я буду быстрой и ловкой, я смогу избежать участи быть застигнутой врасплох этой напастью. А с Грешниками, идущими следом, я могла справиться и сама… если расклад был один на один… или двое против одной. В случае целой толпы я предпочитала бежать.

Свою ладонь я использовала в совсем крайних случаях…

Но этого я не сказала…

Как не сказала о том, что до этого разговора была уверена в отсутствии разума у Теней… Как выяснилось, это было не совсем так…

— Всё верно; тогда ты должна понимать, что сейчас происходит в Восьмёрке, — ответил Трой, затем оглянулся на меня, — Сейчас вся деревня кишит Грешниками, пришедшими на запах людского безумия. И наша задача, среди всего этого смрада отыскать тех, кто остался при своём уме.

— Разве такие бывают? — не без скепсиса спросила я, вспомнив, какими становились люди после встречи с Тенями.

— Бывают, — сухо ответил Трой и ускорил темп.

Я уже в который раз отблагодарила небо за то, что потратила время на базе небездарно: передвигаться на легкоступах было довольно трудно, но терпимо — я ещё не успела к ним привыкнуть, но уже не грозилась потерять равновесие или не допрыгнуть до цели.

Барб позади меня скакала так высоко, что я начинала за неё переживать — деревья в этом пролеске были довольно старые, а ветки — высохшие и колючие. Но, по праве говоря, я всё ещё не могла понять — кого мы собираемся спасать? И главное — зачем?..

Я так и не узнала, что за операцию Трой проводил в Десятке, а после утреннего разговора, так и вовсе усомнилась в своих выводах. Но одно поняла — деревня до сих пор функционирует, а, значит, там живут люди. Выходит, Централи невыгодно избавляться от деревень. И ей невыгодно уничтожать всех выживших за стенами…

— Трой, что произошло в той деревне, где мы с тобой встретились? — ровно спросила я, чувствуя, что мы приближаемся — Грешников я ощущала всей кожей.

— Думал, ты никогда не спросишь, — оскалился Трой, посмотрев на меня, — Это не было заданием для отряда демонов. Ты знаешь, зачем я взялся за ту операцию.

— Аст. Ты искал его, — кивнула я, мельком глянув на Барб и Вельза, молча следовавших за нами.

— Да. А заодно решил помочь Централи в одной непростой ситуации… Ты знала, что наш Главнокомандующий готов платить деревням за провиант?

Внутри меня всё похолодело. Главнокомандующий. Тот самый человек, что сотворил ЭТО со мной… нет, не только со мной — со всеми теми, кто был там же, где и я… Сколько их было? Я не знала… А сколько выжило?..

Это человек, с которым я никогда не должна столкнуться.

— Тройчик, — неожиданно пропела Барб, а я, наконец, поняла, зачем она прыгает так высоко… — Они впереди.

— Постарайся не умереть, Покахонтас, — доставая пистолеты, на которые я смотрела с лёгким недоумением (как он собирается убивать Грешников этим оружием?!), сказал Трой, на лице которого появилось выражение величайшего предвкушения, — Конец этой сказки слегка изменит твоё представление о мире.

И с этими словами он вырвался из леса, пересекая просёлочную дорогу одним прыжком и выстреливая двум Грешникам, что оказались у него на пути, точно в голову. Я никогда не видела подобной точности: пули прошли через переносицы и пробили мозжечки, отчего ноги Грешников подкосились, и они рухнули на землю, как подкошенные. Угол стрельбы, движение пистолетов, маневр в воздухе самого Троя… это было за пределами возможностей человека.

— Не стой на месте, сожрут, — скомандовал метис и рванул к воротам в деревню, оказавшимся открытыми для тех, кто желал войти.

А желающих была целая тьма — Грешники стекались к Восьмерке целыми толпами. Я не понимала, как мы сможем пробиться к воротам через… ЭТО.

— Бога ради, Покахонтас, включай уже мозги! — не выдержал Трой, затем резко развернулся в воздухе во время прыжка, схватил меня за шкирку и отшвырнул за ворота.

Поверху.

— Закрывай, Вельзик! — крикнула Барб, перепрыгивая последней.

Я, кое-как удержавшись на своих двух, с удивлением смотрела на то, как зеленоволосый парень под пулями Троя уворачивается от рук ещё не подстреленных Грешников, запрыгивает на рычаг на стене и своим весом опускает его вниз, отчего ворота начинают медленно сдвигаться, отрезая от нас остальных зараженных и… любую помощь.

— Развлечёмся, — оскалился Трой, разворачиваясь к тем, кто смотрел на нас бездумными, ничего не отображающими глазами.

Внутри Восьмёрки Грешников было едва ли не больше… а ведь среди этого хаоса ещё предстояло отыскать выживших людей… Выживших после нашествия Теней, не успевших спятить и ещё не съеденных Грешниками.

Прям сказка.

— Да вы — жадины, друзья, — раздался голос с ворот; я подняла голову и с удивлением обнаружила наверху Габриэля в распахнутой рясе, из-под которой блестела сталь, — хотели разобраться со всеми сами?

— Не любим делиться игрушками, — с азартом воскликнула Барб и, подпрыгнув в воздух, направила оба дула в лица ближайших к ней Грешников, а затем выстрелила, попадая тем прямо в головы и снося эти самые головы ко всем чертям!

Я пораженно уставилась на деяние рук своей любимицы, а затем и сама была вынуждена обнажить свои клинки, поскольку, остальные Грешники решили, что, наконец, прибыл их ужин…

Всё закрутилось перед глазами — замах, удар, уклонение, замах, удар, второй удар, кувырок, легкое чувство досады за испачканную в крови форму, когда не успела уклониться.

Я никогда не сражалась в таком режиме, и теперь вся отдавалась процессу. Дамас вбил в меня основные навыки, но знания легли на подготовленную почву: хоть я и не понимала, зачем мне нужно было так много времени уделять физической форме, пока находилась в Том Месте — я вынуждена была следовать правилам и не задавать лишних вопросов. Эта привычка — не задавать вопросов, — была вбита в меня с самого детства, и я слишком поздно поняла, насколько пагубной она была…

— Не плохо, — похвалил Габриэль, оказываясь за моим плечом, — но ты слишком много суетишься и тратишься на каждый удар.

— Это что, наставление пастора? — сквозь зубы спросила я.

— Дружеский совет, — хмыкнул блондин и проложил себе дорогу из трупов, вырываясь из той западни, в которую нас загнали Грешники.

Я быстро оценила наличие оружия дальнего действия у членов отряда демонов (Вельз выводил из строя противников, метая им в головы небольшие металлические пластины и при этом умудрялся не промазывать точно также, как и Трой), но ещё более — поразилась тому, то творил Габриэль. То, как он управлял своим мечом… это было уму непостижимо. Выходит, все пасторы — профессиональные убийцы?.. И… выходит, когда в Десятке блондин говорил, что сможет защитить женщин… он не врал? Он в одиночку справился с целой толпой новообращённых Грешников?..

Так вот почему Трой назвал меня тупицей. Ею я и была.

Я оказалась не просто в высшей лиге, я оказалась среди мастеров смерти.

Я слышала о них в Том Месте — взращённые Централью и обученные мастерству убийства, они были универсальными бойцами, умеющими обращаться с любым оружием. Их отбирали и обучали специально — для борьбы с Грешниками. В бою им не было равных.

Я думала, они — легенда.

Я была не права.

Обругав себя мысленно, едва ушла из-под атаки той, что раньше была женщиной, а затем едва не замычала от собственной тупости — на моих ногах были легкоступы, а я совсем ими не пользовалась. И Трой, и Барб, и Вельз спокойно уходили от нападения, перепрыгивая с земли на стены домов или головы тех же Грешников, и только Габриэль мог позволить себе оставаться на дороге, прорубая путь через тела.

И я.

В отличие от разлетевшихся в разные стороны членов отряда демонов, я всё ещё оставалась на земле перед воротами, хотя тело уже ныло от резких и непривычных движений, а руки устали от замахов и ударов клинками. Раньше я никогда так много не билась; пора было пересмотреть свои взгляды на пригодность собственной физ. подготовки.

В итоге, взмыленная, уставшая, с заметно кружившейся головой, я запрыгнула на крышу одного из строений, даже не разбирая, что это было за здание, и с легким удивлением осознала, что быть полезной в этой операции не получится. Никак. Слишком мало опыта.

Хотя я всегда была уверена в обратном…

Правая ладонь зудела, перед глазами всё периодически двоилось, в ушах стоял звон от напряжения, и я решила оставить битву профессионалу — коим Габриэль и являлся.

В отличие от меня…

На душе было спокойно: не из-за того, что мне было плевать на жизнь пастора, а из-за того, что я адекватно оценивала ситуацию и, уже сделав вывод о своей пригодности на данный момент, не собиралась лезть из кожи вон, доказывая Трою, что я — не балласт. И тем более, я не собиралась этим балластом становиться, а ведь обязательно бы им стала — останься на месте сражения. Что-то подсказывало, что светловолосый пастор был бы вынужден следить за тем, чтобы я не умерла.

Трой не оставил бы меня без поддержки. В этом я, почему-то, тоже была уверена…

Сам метис уже давно искал выживших где-то на окраине деревни, то же делали и Барб с Вельзом, потому я решила вспомнить про своё основное задание и направилась вглубь поселения по крышам домов. Съедены были не все. Многие жители Восьмерки ходили по улицам с седыми волосами и ничего не видящим взглядом; некоторые сидели на траве перед домом, раскачиваясь из стороны в сторону, некоторые просто стояли посреди дороги, глядя на небо. Все они стали жертвами Теней. Все они умрут в ближайшее время. Но я не хотела брать на себя ответственность за их освобождение; уверена, что Габриэль, как пастор, должен был взять эту ношу на себя … или Трой — в приступе очередного безумия. Или Барб — когда пожалеет бедных человечков, навсегда лишенных возможности прыгать… Я оказалась неправа. В очередной раз все произошло так, как я и не предполагала: потому как подчищать за Тенями пришёл Вельз.

Он тихо и без эмоций перерезал глотки всем сошедшим с ума, проходя по улице и оставляя за собой дорогу из трупов.

Это было ужасно. Но также — это было необходимо.

В Мире После не было лечебниц для душевнобольных, как не было заботливых добросердечных людей, готовых взять к себе в дом чужого человека, лишенного рассудка. Лучше умереть так, чем быть съеденными Грешниками…

Я дождалась, когда зеленоволосый покинет улицу, спрыгнула вниз, не ощущая присутствия последних, и зашла в один из домов. Пусто. Второй и третий дом тоже оказались пусты, в четвёртый я не зашла, почувствовав запах крови — там явно поработали Грешники… поработали ртами. Я не хотела смотреть на расчленёнку, потому пересекла улицу и неожиданно наткнулась на Троя.

На Троя и группу Грешников, которых он убивал с невозможной для человека скоростью. Помощь ему не требовалась — я только и могла, что смотреть, как он дырявит головы зараженных меткими выстрелами, меняя местоположение своего тела едва ли не быстрее собственных пуль. Это было настоящее искусство, словно красочное театральное действие с реалистичными спецэффектами: прыжок, выстрел, брызги красного, звук падения тела, новый прыжок — лишь смазанное движение, словно мазок черной краски по полотну реальности, — и снова выстрел, и новый алый развод, и снова падение тела.

Я была настолько заворожена зрелищем, что не заметила, как один из Грешников развернулся ко мне и раскрыл почерневший от скверны рот. Очнулась лишь тогда, когда голова Грешника резко отлетела в сторону, а Трой стряхнул кровь с неизвестно откуда взявшегося клинка. Я даже испугаться не успела, а он — выхватил оружие и нанёс смертельный удар. Это были даже не секунды… Моё лицо осталось непроницаемым, и лишь прядь волос, всколыхнувшаяся от скорости клинка, медленно опустилась на щеку.

Конечно. Он владел холодным оружием также хорошо, как и огнестрельным…

Мы не сказали друг другу ни слова, просто встали рядом — прямо перед входом в тот самый дом, что был окружен толпой Грешников и до прихода Троя отличался от других отсутствием крови на фасаде. Сам дом был довольно бедным, и я не рассчитывала, что мы сможем встретить там кого-то младше семидесяти лет… но проверить его решил сам глава отряда демонов — а с этим было трудно спорить. Мы вошли вместе. И вместе застыли, глядя на мать полугодовалого ребёнка, стоявшую в проёме двери в спальню со своим чадом на руках. Её платье было грязным, волосы убраны под косынку — как и у многих женщин в деревнях, а на руках, с закатанными до локтя рукавами свободной хлопковой кофты, виднелись пятна скверны…

— Трой… — медленно протянула я.

Я не знала, что именно хотела сказать — что она мать, что ребёнок без неё умрет, что скверна может сойти сама, что в нашей ситуации женщина может оказаться единственной, кто выжил… Почему-то я была уверена в том, что Трой не пощадит её. Но метис вновь меня удивил; он быстро подошёл к женщине, отчего та вздрогнула, крепче прижав ребёнка к своей груди, и тихо спросил:

— Они здесь были?

— Да, — поняв его без слов, так же тихо ответила женщина.

Трой несколько секунд смотрел на неё очень странным, не читаемым для меня, взглядом, затем достал из кармана куртки препарат, властно притянул женину за руку и воткнул металлический шприц ей в вену. Я лишилась дара речи.

Чтобы Трой, да отдал свою порцию наркоты кому-то другому?..

Чтобы Трой спас кого-то? Реально спас — а не на словах…

Что затронуло струны его души?.. Почему он поступил ТАК?

Пятна на коже женщины начали медленно рассасываться, отчего та застыла, с изумлением, лёгким ужасом и проблеском надежды глядя на место укола.

— Никому не говори о том, что я сделал, — ровно сказал метис неожиданно спасённой, — за эти пятна тебя бы казнили. Я вылечил тебя, но постарайся сделать так, чтобы они больше не появились. Поняла?

— Поняла, — прошептала женщина, на глазах которой появились слёзы.

Появились, но не скатились. Она была сильной. Она справится — ради ребёнка.

— Иди, собирай самое необходимое: через пару минут препарат подействует, и ты будешь слегка не в адеквате, — скомандовал Трой, и женщина тут же скрылась в спальне.

— Это твоя дневная доза, — тихо сказала я.

— Я в курсе, Покахонтас, — растянул губы в кривой улыбке Трой.

— У тебя у самого скоро появится скверна, — я не спрашивала и не констатировала, я напоминала.

Его зависимость от препарата была сильной. Это говорило о подверженности Троя греховным мыслям… о чём мы оба знали и без напоминаний в виде периодически появлявшейся на его коже скверны. И сейчас он лишил себя лекарства, отдав свою порцию незнакомой женщине, на теле которой было несколько пятен.

— Во время зачистки даже крохотное пятнышко — повод для немедленной казни, — Трой отвернулся к окну, — Её бы убили, не задумываясь.

— Кто? — я свела брови к переносице. Эта информация была для меня новой.

Я была уверена, что единственной опасностью для женщины являлась неадекватность самого Троя…

— Все, кроме меня, — оглянувшись через плечо, сказал метис, затем резко вышел из дома.

Я закусила губу изнутри. Я ничего не понимала. Этот человек был и оставался для меня загадкой.

Я вышла за ним вслед.

— И куда её отвезут? — спросила Троя, наблюдая за тем, как расцветает в небе зелёный цветок: сухая краска, выпущенная мужчиной из небольшой ракетницы.

— На базу, в Централь — мне нет дела, — озлоблено ответил метис, затем метнул на меня взгляд, — Я на этом умываю руки.

И он оттолкнулся от земли, запрыгивая на крышу, — а я только и могла, что стоять и смотреть ему вслед, понимая, что женщина с ребёнком появятся в дверях с минуты на минуту, а я даже не знаю, что им сказать. Куда направить?

Спас Габриэль, свернувший на нашу улицу буквально через несколько секунд.

— Выжившие? — с лёгким любопытством спросил он.

— Двое: женщина и ребёнок, — ответила ему.

Ещё два цветка расцвели в небе над Восьмёркой с разных краёв деревни. Вельз и Барб тоже нашли людей…

— Смотри-ка — ещё две! Сегодня благодатный день… Спрашивай, — миролюбиво позволил пастор, видя, как в моих глазах появляется вопрос.

— Почему ты так ведёшь себя? — мне было действительно любопытно, хоть я и старалась убрать эмоции из голоса, — Ещё пару дней назад ты злорадствовал, буквально уничтожая жителей Десятки, а теперь радуешься трём спасенным?

— Странно, — Габриэль ухмыльнулся, разглядывая меня новым взглядом, — А Трой сказал, что ты не любопытная.

— Это не любопытство. Это попытка понять, чего от тебя можно ожидать, — сухо ответила я.

— Пока ты среди демонов — тебе нечего опасаться, — разворачиваясь лицом к дому матери ребёнка, сказал пастор, — я приду по твою душу лишь тогда, когда на твоём теле появится скверна.

И он скрылся внутри дома, оставляя меня с кучей вопросов — и без одного ответа.

Выходит, он пришёл в Десятку не для того, чтобы вселить силу и веру в людские сердца, а, напротив, потому что жители деревни оказались слабы духом перед испытаниями Мира После.

Он приходил не спасать. Он приходил зачищать.

— Гаморичка! — Барб резко опустилась на землю прямо передо мной, — Тройчик велел, чтобы я отвела тебя к грузовикам. На сегодня с тебя хватит, так что ты должна ждать в машине. А, когда мы закончим, на обратном пути ты сможешь сесть за руль. Здорово, правда? — она подпрыгнула в воздух.

— Но я думала, что буду ехать вместе с ним, — сказала я, с трудом представляя, как метис пускает меня на водительское место.

— Вельзик поедет с Тройчиком, а ты — со мной! — широко улыбнулась Барб и взяла меня за руку.

Значит, окончания сказки мне сегодня уже не услышать…

Наверное, я должна была оскорбиться за то недоверие, что проявил ко мне глава отряда, решивший, что «с меня на сегодня хватит». Не знаю. Вместо этого я промолчала и послушно последовала за девочкой через всю деревню, решив не спешить с выводами. Трой не в духе — это очевидно, иначе он бы не торопился от меня избавиться. И не прерывал бы моё первое задание в отряде демонов…

Я могла его понять: он остался без своей дозы. Он зол. Сегодня он будет вынужден справляться с собой без помощи препарата — а как-то в разговоре со мной он обмолвился, что количество ампул, выдаваемых ему Централью, строго ограничено… И, если учесть, что наличие препарата, как и возможность его использовать членами отряда разведкорпуса — едва ли не вчерашнее нововведение, на которое Трой успел подсесть и получить от этого зависимость… То я прекрасно понимала, почему он отыгрался на мне. И готова была простить ему своё отстранение от задания — за жизнь спасённых матери и ребёнка.

Я была готова простить его все те четыре часа, пока сидела в грузовике, в то время, как отряд демонов искал выживших. Я была готова простить его даже тогда, когда Барб вернулась, предложила сесть за руль и следовать за грузовиком Троя, который, в свою очередь, молча прошёл мимо, словно меня и не существовало. Я готова была простить его даже тогда, когда мы поздней ночью добрались до базы, рассмотреть которую у меня просто не осталось сил, и когда Барб отвела меня в схожую с предыдущей спальню, единственным отличием которой было то, что она была только моей, — в то время, как Трой выпрыгнул из грузовика и исчез в здании раньше, чем я успела что-либо сказать. Я готова была простить его, я не понимала только одного — я-то здесь причём?..

Почему он вымещал свою злобу именно на мне? Причем вымещал так, что я в общем-то и обижаться на него не могла — ну, не разговаривает со мной. Ну, игнорирует. Что в этом такого?

И, тем не менее, я с немым удивлением обнаружила, что мне это неприятно. Я привыкла, что Трой окружает меня своим вниманием. Без его колких реплик или неадекватных выходок становилось как-то… непривычно одиноко.

И даже при том, что завтра утром должен был вернуться Аст с кучей вопросов к моей скромной персоне, что примерно в то же время на базу должны были приехать наёмники, оставшиеся на эту ночь в Восьмёрке и среди которых, должно быть, уже был Дамас, — всё равно я не могла избавиться от странного чувства, что самое важное сейчас — это разговор с Троем. Тем более, он так и не закончил свой рассказ…

Утро встретило меня странным, тревожным ощущением в груди. Я машинально встала, прошла в небольшую ванную, которая располагалась внутри моей спальни, также машинально привела себя в порядок, на каком-то автомате вышла в коридор, позволяя памяти вести меня из здания базы, напоминая мне, что Трой всегда встаёт рано, и что найти его можно было на полигоне, что располагался справа от выхода — как и на предыдущей базе…

Я открыла дверь и замерла.

Трой стоял посреди огромной площадки, вымощенной асфальтом. Одетый в форму, свежий, с ещё мокрыми после утреннего душа волосами, он стоял и с наглой, греховной улыбкой смотрел на девушку, неспешно подходящую к нему.

Блондинка с короткими волосами, подстриженными по плечи, была невероятно грациозной и невероятно красивой — словно пантера, готовая к прыжку: опасная и прекрасная. На ней была та же форма, что и на Трое, отличался лишь цвет, в её случае — темно фиолетовый.

Девушка медленно подошла к Трою, положила руки тому на плечи, не отрывая от метиса такого же греховного и голодного взгляда, а затем впилась в его губы страстным поцелуем.

Или он впился в её губы?.. Неважно. Важно то, что их желание было обоюдным.

А мой гнев — реальным и весьма ощутимым.

Почему смотреть на это было так неприятно? Почему мне хотелось оттащить девицу от Троя, причём за волосы? Почему он вообще целует её? Да притом, с такой страстью? И почему я уверена, что эта реакция на встречу для этих двоих — довольно типична?..

Я хотела поговорить с ним. Я встала ради этого в такую рань, я пришла к нему, а он… он развлекается с какой-то девицей, забыв о моём существовании и отдавшись процессу изучения руками тела блондинки с упоением и жаждой!

Я положила руку на грудь — почему-то там заболело. Совсем плохо стало тогда, когда Трой подхватил блондинку под бёдра и унёс в неизвестном направлении. Я отступила внутрь базы.

Я не была готова признаться себе в том, что я испытывала.

— Приехала Лоя? — Барб выпрыгнула из своей спальни так неожиданно, что я вздрогнула, — Где она? Командир приехал вместе с ней? Или он подъедет позже — с сестрой и её новой сиделкой?

Девочка завалила меня вопросами, а я начала медленно приходить в себя.

— Лоя? — переспросила её.

— Командир другого отряда разведкорпуса, — охотно поделилась Барб, — ещё вчера Тройчик сказал, что она приедет за Габриэлем.

Понятно. Посланница Централи.

— Надеюсь, она здесь не задержится, — почему-то вырвалось из меня.

— Почему?! Она — классная! — возразила Барб, — Уверена, вы подружитесь!

А вот я почему-то в этом не уверена…

— Ты уже рассмотрела нашу основную базу?

Я, впервые с тех пор, как встала с постели, огляделась вокруг. Никакого сходства с предыдущей: это здание было просто огромным. Как я могла этого не заметить?..

Впрочем, чему я удивляюсь? Разве это — повод для подобных эмоций? Нет, поводом к удивлению было то, что меня реально беспокоило то, что происходило в одном из тёмных углов базы отряда разведкорпуса. Меня беспокоил Трой. И это было… непривычно.

Более того, мне было некомфортно. Я словно была рядом с Барб и одновременно — где-то далеко, в том месте, куда уносил меня воспалённый тревогой мозг. Я шла за девочкой, кивая её словам и глядя туда, куда она мне указывала, проводя экскурсию по новому месту жительства, а сама всё пыталась глазами найти Троя с блондинкой, ожидая, что мы наткнёмся на них после очередного поворота. Я даже не заметила, как Барб привела меня на кухню, где уже ждал Вельз; не ощутила вкуса еды, когда оба члена отряда решили, что Трой задержится и не успеет к завтраку и начали трапезу без главы; не поняла, когда осталась в просторной светлой кухне одна и очнулась лишь в тот момент, когда на эту самую кухню зашёл Трой.

— Утро, — довольно протянул он, подходя к холодильнику и доставая готовый салат и свежевыжатый сок.

— Утро, — глухо повторила я.

Пока метис поглощал еду, я продолжала сидеть на табурете и пялиться в окно, но, как только он завершил свой завтрак и готов был выйти в коридор, я не выдержала:

— Препарат теперь раздают всем командирам разведкорпуса?

Вопрос был насущным. Не введись это правило раньше — Аст не сбежал бы с Тоней из Централи.

Так я убеждала себя, совершенно не желая мириться с тем, что творилось в моей голове на самом деле.

— Да, это постановление приняли спустя месяц после побега Аста, — кивнул Трой, наливая себе новый стакан яблочного сока.

— И ты не сообщил об этом своему другу? Хотя обнаружил его гораздо раньше, чем несколько дней назад? — спокойно спросила я, уверенная в том, что не ошибаюсь — Трой знал, где находился Аст.

— Так переживаешь за него? — ухмыльнулся Трой, не делая попыток подойти ближе или ещё хоть как-то отреагировать на мои вопросы, — Похвально, Покахонтас. Хотя я ожидал, что ты ещё немного поломаешься, прежде чем пустишь его в своё холодное лесбийское сердечко.

— Какой же ты гадёныш, — прошипела я, уже не имея сил сдерживать эмоции внутри себя.

— Я — всё тот же гадёныш, каким ты узнала меня в первый день нашего знакомства, — хмыкнул Трой, — Это твоя броня даёт трещины.

Он убрал сок в холодильник, размял мышцы шеи и с удовольствием потянулся.

— Даже странно, что я решила — будто в тебе ещё есть что-то человеческое, — тихо заметила я, поднимаясь с табурета.

— Нет-нет, моя радость, — покачал головой Трой, продолжая усмехаться, — не стоит перекладывать всё с больной головы на здоровую.

К чему это было сказано?!

— Это твоя-то голова — здоровая? — я подняла брови, с искренним удивлением уставившись на него, — В какой момент она такой стала? Когда ты бросил меня на расправу трём Грешникам? Или, когда скидывал тела из грузовика, чтобы привлечь к нам всех зараженных с округи и выкурить своего собственного друга из леса? Или, когда провоцировал появление скверны на своём теле, врываясь ко мне в душевую кабину?..

— А ты бы хотела, верно, Покахонтас? — Трой неожиданно резко прижал меня к столу, едва не нависая над моим рефлекторно отстранившимся телом, — Хотела бы, чтобы я сделал с тобой то же, что сейчас сделал с ней, да?..

— О чём ты? — я попыталась его оттолкнуть, но нужно было сразу понять — это дохлый номер. Особенно, когда метис сам этого не хочет.

— О том, что ты — никакая не лесбиянка, — он наклонился настолько низко, что наши лица почти соприкасались.

— Иди, прими своё лекарство, — я вновь попыталась его оттолкнуть, но теперь уже вложила в движение максимум силы, отчего Трою пришлось бы приложить чуть больше усилий для моего дальнейшего удержания.

Вот только это более не входило в планы метиса.

Он вдруг спокойно отошёл от меня, ещё раз усмехнулся и направился к выходу с кухни.

— Уже. Можешь не переживать, — на прощание сказал он и оставил меня одну.

Злую и разочарованную.

Он только что переспал с Лоей. Я просто не могла хотеть его.

И тем не менее — хотела.

— Приходи в себя, идиотка, — я ощутимо ударила себя по лбу, а затем обеими руками — по столешнице.

Толку от этого было мало.

Стоило отвлечься. На что-то. Или на кого-то.

Вечером придёт Дамас…

Хотя нет. Чёрт. Это было бы подло.

Аст? Аст не вызывал у меня таких эмоций. Близость с ним в заброшенном здании на развалинах произвела на меня тот эффект лишь по одной причине — я впервые за долгое время столкнулась с тем, кто был реально сильнее меня.

Но с тех пор произошло многое. Я встретила многих людей. Я узнала о существовании отрядов разведкорпуса… Теперь я не понимала, что испытываю по отношению к командиру демонов. Я не понимала, что вообще испытываю. В принципе.

И это пугало.

Я не имела права на эмоции, потому что слишком хорошо знала, к чему приводит подобный дисбаланс внутри: симпатия, привыкание, появление зависимости, смерть. Смерть — в любом случае, потому что в Мире После можно было отвечать только за свою жизнь.

Ответственность ещё и за чужую — была непозволительной роскошью и тяжкой ношей. Одновременно.

Мне нужно было выжить. Потому я не могла позволить себе той слабости, которую начала испытывать сейчас.

— Гаморичка, пойдём тренироваться! — Барб ворвалась на кухню, вырывая меня из размышлений, и я вынуждена была пойти за ней.

Тренироваться не хотелось совсем… Но, стоило вспомнить своё фиаско в Восьмёрке, как стимул тут же появлялся.

Легкоступы не просто облегчали жизнь — они могли её спасти. Если бы я не догадалась выпрыгнуть на крышу из той мясорубки, то, вполне вероятно, мои стигматы — единственное, что спасло бы мне жизнь. Но, используй я их, и Габриэль тут же скрутил бы меня и отвёз в Централь.

Так что — тренируемся. Тем более, у меня стало довольно сносно выходить. До Троя, конечно, далеко, но со скоростью Барб я уже могла соперничать: всем прочим параметрам девочка предпочитала высоту прыжка.

Гордиться в общем-то нечем…

Но и тут я не унывала — занятия были славным отвлечением от всего, что происходило между мной и Троем.

— Барбело, — незнакомый женский голос заставил обернуться и посмотреть на… Лою.

Барб тут же подпрыгнула вверх чуть ли не на три метра и бросилась девушке в объятия.

— А ты у нас?.. — блондинка склонила голову, гладя обхватившую её руками девочку по голове.

— Гамори, — ответила ей, радуясь, что отряд демонов только один.

Интересно, а Вельза она тоже зовёт полным именем? Вельзевулом?

А Троя?..

— Приятно. Лоя, — она улыбнулась, отчего её немного хищное выражение лица приобрело довольно милую доброжелательность.

Она точно не демон. Но почему-то мне — не «приятно».

— Ты — ученица Аста? — продолжила та.

Да… я как-то и позабыла об этом факте своей биографии.

— Верно, — кивнула, подходя ближе.

Перекрикиваться с середины полигона было довольно проблематично.

Вообще эта база имела огромную территорию и была более обжита, нежели предыдущая. Должно быть, это было связано с тем, что здесь чаще останавливались другие отряды — как сказала мне Барб.

А, может, всё дело в приближенности к Централи.

В любом случае эта база не напоминала смесь бомбоубежища и казарм, как та, которую мы покинули.

— Любопытно. Астарот никогда не брал себе учеников, — заметила Лоя, отправляя Барб обратно на полигон и переключая всё внимание на меня.

— Да, мне об этом уже говорили. Несколько раз, — припомнила я.

— Ну, и какого это, быть Его ученицей? — Лоя усмехнулась и посмотрела на меня каким-то иным, неизвестно что обозначающим взглядом.

— Что значит «Его»? — я буквально повторила её интонацию, — Он какой-то особенный? — уточнила абсолютно спокойно, хотя — не без иронии.

— Особенный? — Лоя хмыкнула и провела рукой по своим коротким волосам, убирая пряди с лица, — Не знаю. А насколько особенным может быть племянник главнокомандующего?..

Племянник… Главнокомандующего?..

Аст?..

Все кусочки мозаики разом сошлись в моей голове: желание Троя вернуть друга, отсутствие у него неприятностей за своеволие, спокойствие самого Аста, отсутствие у него страха перед Централью, отсутствие последствий после возвращения, задержка в Главном Городе… К тому же — спешное разрешение для всех командиров отрядов разведкорпуса использовать антидот от скверны, после того, как Аст сбежал. Должно быть, у дяди не так много времени на своего племянника, раз добиваться некоторых нововведений тому пришлось путём подобных провокаций…

Бесчеловечность главнокомандующего подтверждалась и тем, что он готов был казнить родную племянницу за то, что та неспособна была самостоятельно выйти из комы, чтобы отвечать за пятна скверны, появившиеся на её теле!

Он был ужасным человеком.

И я не могла позволить себе столкнуться с ним — ни при каких обстоятельствах. А, раз Аст — его племянник… Воспоминание вспыхнуло в голове, вынуждая сердце забиться ещё чаще: Аст знал, что я — беглянка, именно этим он и шантажировал меня до того, как вернулся на базу. И вернулся он только после того, как увидел чудо буквально своими глазами — чудо, именуемое «действие стигмат на Грешников». И я до сих пор не уверена, подозревает ли он меня в том, что зараженные в тот день пробежали мимо нас, не заинтересовавшись свежим мясом.

Чёрт!..

— Ты не знала? — Лоя подошла чуть ближе.

Выражение моего лица осталось беспристрастным.

Ей нужно очень постараться, чтобы понять по нему хоть что-то.

— Это не моё дело. Мне важно отучиться и стать одной из демонов, — ровно произнесла я, глядя ей в глаза.

— А почему ты так хочешь быть одной из демонов? — взгляд Лои стал цепким.

Хочу? Вначале меня вынудили, потом мне приглянулась перспектива, а в конце у меня не осталось вариантов.

— Потому что они имеют возможность убивать Грешников и получать за это деньги, — без эмоций ответила я и ушла с полигона.

До кухни дошла только благодаря памяти мышц — коридоров и дверей на этой базе было раз в десять больше; не в пример одному — на предыдущем месте.

Вельз строгал овощи к обеду, как я и предполагала.

— Наша тренировка после часа, — сказал он, едва заметив меня в дверях.

— Я хочу сходить поохотиться. Трой, кажется, полюбил твоё мясное рагу. Не теряйте, — и я вышла в коридор, удерживая на лице безмятежное выражение.

Кажется, он ничего не заподозрил.

Моя спальня. Вещи уже собраны в мешке. Переобуваю легкоступы, с тоской думая о том, что, укради я их, как Аст — и меня бы сожгли на костре. Поймали бы — и обязательно сожгли.

Нет, бежать придётся на своих двоих.

Спокойно оставляю позади здание базы, подхожу к стенам, не замеченная никем, нахожу небольшую дверь, игнорируя ворота, выхожу наружу и начинаю постепенно ускорять шаг. Это нормально. Если бы я хотела вернуться с добычей к обеду, то естественно бы перешла на бег.

Если бы.

Но я на базу больше не вернусь. Нет. Терпеть Троя я смогла бы хоть до скончания времён: он прав, мне пора заняться своей бронёй и тренировать выдержку, а пикировки с главой отряда — идеальная разминка для нервов. Но остаться там, зная, кем является Аст…

Чёрт, таких проколов у меня ещё не случалось. Даже то, что я попала в отряд демонов не так приближало меня к Централи, как то, что мой «наставник» был племянником главнокомандующего!

Так что — бежать! Бежать, сломя голову. И никогда не возвращаться.

Я ускорила бег и начала привычно уклоняться от ветвей деревьев — этот лес был мне незнаком, но он находился в той же широте, что и мой, так что и деревья, и кусты здесь были те же. Ноги немного ныли от использования легкоступов несколько минут назад, а мозг всё ещё хотел, чтобы я подпрыгнула на пол метра и уцепилась вон за ту толстую ветку, чтобы перелететь небольшой овраг, что маячил впереди… но я прилежно напоминала себе, что сверх способностей больше нет. И бежать придётся, как прежде, надеясь лишь на собственную ловкость и выдержку. А также на ориентацию в лесу.

В какой-то момент тело сообщило мне, что на данный момент оно использовало все имеющиеся у него ресурсы, так что я перешла с ускоренного бега на лёгкую пробежку, выдохнула с облегчением… и полетела на землю, сбитая кем-то тяжелым.

— Далеко собралась, Покахонтас?..

Я попыталась вывернуться, перекатилась на спину, а когда увидела выражение лица Троя, поняла… что попала.

— Трой, нет… пожалуйста…

Удар по голове, и я потеряла сознание.

Возвращение в реальность было болезненным. Но сотрясение мозга было наименьшим из моих проблем.

Я находилась в небольшом замкнутом помещении без окон, стены которого были обиты металлическими пластинами; из мебели здесь был один стул, на котором я проснулась, над дверью висела камера. Выключенная камера.

Трой стоял в углу и с любопытством сумасшедшего ученого рассматривал моё лицо. Должно быть, в надежде обнаружить там что-то новое…

Увы я должна была его разочаровать — это всё ещё была я.

— Зачем я здесь? — решила, что лучшая защита — нападение.

— Давай договоримся на берегу, Покахонтас, — Трой лениво оторвал спину от стены, выпрямляясь и становясь ещё выше, — Не надо мне рассказывать про поход по грибы, по ягоды. Про охоту на всякую мелкую тварь тоже не советую залечивать — мясное рагу я люблю, но предпочитаю сам делать заказ на меню.

— Мелкая тварь? Я планировала подбить оленя, — спокойно парировала я.

В таком деле вообще важно спокойствие. И уверенность в своих словах.

Трой не оценил. Одним шагом сократил расстояние между нами и влепил ощутимую оплеуху. Я бы даже назвала это полноценным ударом — если бы он собрал ладонь в кулак.

У меня ещё сильнее разболелась голова.

А Трой спокойно отошёл к стене и встал в свою прежнюю позу — только руки в карманы убрал.

— Итак, ты собралась бежать, — продолжил он, растягивая слова, — чем же тебе так у нас не понравилось?

— Не понравилось? У вас чудесно, — сглатывая кровь и облизывая рассечённую губу, сказала я.

— Не нарывайся, Покахонтас, — миролюбиво предложил Трой, — Развлекаться с тобой я могу всю ночь.

— Уверена, это так, — глядя ему прямо в глаза, ответила я, при этом судорожно соображая, сколько я пробыла в отрубе.

Трой откинул голову назад, тяжело вздыхая, затем вновь подошёл ко мне и жестко схватил за горло: дышать стало резко нечем, я просто не успела подготовиться к тому, что произошло. Давление в голове уже через пару секунд начало грозить взорвать мой мозг, в глазах стремительно темнело, в ушах раздался звон… Трой так же резко отпустил меня, и я начала судорожно хватать воздух ртом.

Однако, и тут мне не дали расслабиться — не успела я сделать первый нормальный вдох, как метис схватил меня за волосы, поднимая голову, и ударил в живот. Не так сильно, как мог бы, но мой ослабший организм буквально взорвался болью.

Трой переждал, когда я продышусь, не отпуская моих волос, а затем опустился передо мной на корточки.

— Давай я расскажу тебе, что с тобой будет, продолжи ты в том же духе, — почти ласково предложил он.

— …е на…о… — выдавила я, а затем повторила чётче, — не надо…

— Тогда придётся не врать и отвечать на мои вопросы. Ты же уже поняла, что я чувствую ложь? — он склонил голову, заглядывая мне в глаза.

Я кивнула, понимая, что мне сейчас придётся очень сложно. А ещё я видела — этот допрос его заводит. Он получает удовольствие от того, что мучает меня.

И это… пугало.

— Раз поняла, тогда ответь на первый вопрос: ты — инкубатор?

По выражению моего лица он сразу понял — я понятия не имею, о чем он спросил.

Что ещё за «инкубатор»?

— Значит, нет, — верно расшифровал мои мысли Трой, — Хорошо, тогда объясни, почему тебя так пугает перспектива встречи с главнокомандующим?

Лоя.

Сука.

— Пугает?.. Наверное, пугает, — согласилась я, опуская голову, — Она не может не пугать, учитывая, что это за человек.

— Что ты знаешь о главнокомандующем? — чётко спросил Трой, глядя на меня серьёзным, далёким от привычного, мне взглядом, — Большинство людей вообще не в курсе о его существовании. Весь мир полагает, что в Централи действует Исполнительная власть в лице совета высокопоставленных лиц.

— Я узнала о главнокомандующем от своих родителей.

Это была не ложь. Вот только я не стала говорить — от каких именно родителей. Аст был в курсе того, что помимо родных, у меня были ещё и приёмные, но вряд ли он стал делиться этим с Троем.

У племянника главнокомандующего были свои планы на меня.

— Дальше, — ровно произнёс Трой, не отрывая от меня глаз.

— Они работали в какой-то лаборатории, не в Централи, но под её началом. Я мало что знаю об этом месте, — и это была правда, я действительно мало знала о своем прошлом месте обитания; знала только, что это место стало для меня тюрьмой, как только я проявила характер и возжелала свободы, — Они и рассказали мне о главнокомандующем. Но я понятия не имею, что это за человек. Даже не знаю, как он выглядит.

— И тем не менее ты ненавидишь его, — заметил Трой с опасными интонациями в голосе — он слышал, что я не договариваю.

— Из-за него мои родители умерли, — глядя ему в глаза, жестко ответила я.

Трой выпрямился.

— Ты жаждешь мести? — каким-то донельзя расслабленным голосом поинтересовался он.

— Мести? — я нахмурилась, пытаясь понять, как отношусь к его словам.

Я никогда не задумывалась над этим. Первой реакцией организма на слова «Централь» и «главнокомандующий» был бег. Ассоциацией служила смерть родителей и разгром в лаборатории.

Я даже в мыслях не допускала встречу с человеком, повинным во втором разрушении моей жизни — после событий пятнадцатилетней давности.

— Я вижу, что эта мысль стала для тебя новой. Ты — не убийца, подосланная к нам с целью убить главнокомандующего, — начал рассуждать Трой.

— Будь я убийцей — бежала бы я, находясь так близко к цели? — не без сарказма спросила я, за что поплатилась лёгкой пощёчиной.

— Но это приводит меня ко второму выводу: ты преступница, сбежавшая из Централи, — продолжил Трой, складывая руки на груди и вновь откидываясь спиной на стену, — В этом случае всё сходится — ты боишься больших Городов, ты предпочитаешь оставаться в тени, а до встречи со мной ты и вовсе пряталась в лесу.

— Я жила в лесу, — ровно поправила я, глядя в пол, — это разные вещи.

— Ты же понимаешь, что я чувствую ложь? — он взял меня за подбородок, заставляя смотреть в глаза.

— Да, я жила в лесу. Потому что в лесу безопасней, — сказала я со всей честностью, на которую была способна.

— Безопасней? — переспросил Трой, не выпуская меня из хвата.

— Там нет людей, — ответила я, — там нет скверны. Там есть еда и вода.

— Тем не менее, ты захаживала в близлежащие деревеньки, спокойно смиряясь с тем, что они полны тех самых людей и той самой скверны, — заметил метис.

— К сожалению, я — не портниха, — сквозь зубы ответила я, — И сшить себе шубу на зиму не в состоянии. Как и испечь хлеб.

— Да и скверна тебе не страшна, — на губах Троя появилась странная улыбка, — так почему бы не зайти, верно?

— Верно, — коротко ответила я.

— Не споришь… — протянул он.

— А смысл? — спокойно спросила его, — я не в восторге от собственного лица, но синяки не люблю, как и любая другая девушка. А о том, что я не подвержена появлению скверны, ты знаешь. Не раз мог удостовериться своими глазами. Не думаю, что это — такой уж редкий случай. Аст тоже не предрасположен к её появлению.

— У Аста есть обстоятельства, — странно ответил Трой, — У всех всегда есть обстоятельства. Но у тебя их нет.

— С чего ты взял? — осторожно спросила я.

— Вижу, — отрезал метис, глядя на меня очень странным взглядом.

— Я не знаю, почему она не появляется, — собрав всю свою искренность в ответе, сказала я.

— Ты не договариваешь, — склонившись над моим лицом, констатировал Трой.

Да, не договариваю. Но не потому что не хочу. А потому что не могу. Не могу сказать ему правду.

Видя, что я не стану продолжать тему, он кардинально сменил направление беседы:

— Что у тебя с ладонями? — и он резко стянул перчатку с моей правой руки.

Я даже вздрогнуть не успела, как перед глазами Троя появилась стигмата. Не кровоточащая стигмата…

— Что это за шрамы? — Трой перевернул ладонь, чтобы удостовериться — странный порез присутствует и с другой стороны, — Тебе когда-то распарывали руку?

Он только сейчас посмотрел на моё лицо и увидел, что со мной творилось. Смотреть на стигматы я не могла. Физически. Я даже промывала их от грязи — отвернувшись в сторону. Это было выше моих сил.

— Да, — процедила я сквозь зубы.

Силы, которые я так старательно копила во время разговора с Троем, начали стремительно покидать меня.

Метис быстро вернул перчатку на место.

— Такие болезненные воспоминания? — сухо спросил он.

Я только и смогла, что выдавить из себя кивок. Температура тела резко поднялась, а на лбу появилась испарина.

Это нормальная реакция на стигматы. Это вполне объяснимый страх организма перед потерей крови. Страх, вбитый в моё сознание.

Я снимала гловы только для того, чтобы отпугнуть Грешников; это происходило всего несколько раз в моей жизни, и каждый раз сопровождалось обильными кровопотерями.

— Не буду спрашивать, что с тобой творили…

— Не надо изображать из себя всё понимающего святошу, — огрызнулась я, перебивая его, — ты уже достаточно показал себя, чтобы я не обманулась впредь. Так что заканчивай этот спектакль и говори, что со мной будет.

Он ничего не знал о стигматах. Иначе уже давно бы отчитывался перед Централью. А это говорило о том, что у меня есть шанс.

Есть шанс на выживание.

— Такая же дерзкая, как всегда, — он вдруг вновь резко схватил меня за шею, вынуждая откинуться на спинку стула; его лицо было в нескольких сантиметрах от моего, но я уже не боялась; я поняла, что выпала из зоны его подозрений — какими бы они ни были, — Ты права, мне плевать на твои шрамы — у меня их гораздо больше. И мне плевать на твоё печальное прошлое — я не страдаю такой хернёй, как сочувствие или сострадание. Но я ненавижу, когда игнорируют мои приказы.

— Ты разве отдавал приказ «не сбегать»? — съязвила я и тут же поплатилась — новой пощёчиной.

На этот раз ощутимой.

— Я велел тебе тренироваться. Есть, мыться, спать, вставать с утра и снова тренироваться, — он усилил хват на шее, отчего я вновь начала задыхаться, и слизал каплю крови с моей губы; моё сердце громко застучало, а дыхание… с дыханием у меня и без того были проблемы; тем временем Трой продолжил: — тренироваться до тех пор, пока не сможешь встать вровень с остальными.

— Встать вровень с тобой я не смогу и к концу жизни, — выдохнула я, вкладывая в слова все смыслы, на которые была способна в условиях отсутствия кислорода в мозгу.

— О, ты низкого мнения о себе, Покахонтас, — усмехнулся Трой, ослабляя хват на моей шее, — Ты способна на многое. Только не хочешь себе в этом признаться.

Наши взгляды встретились…

Он смотрел на меня ещё несколько секунд, которые, в условиях подобной близости, показались мне вечностью, затем отпустил мою шею и встал, возвышаясь надо мной.

— Больше ты не будешь пытаться сбежать.

— Не буду, — послушно повторила я, сосредоточенно глядя на него.

Это было невероятно. Ему даже не требовалось привязывать меня к стулу или надевать мне наручники на запястья — я слишком хорошо понимала, что против Троя не выстою и минуты. И он понимал это. Как понимал, что может выбить из меня все ответы за несколько секунд.

Но он этого не делал.

— Сейчас ты пойдёшь, приведёшь себя в порядок в своей комнате и выйдешь к остальным.

— Что мне сказать? — понимая, что получила право на жизнь — и даже больше, спросила я.

— Что в лесу наткнулась на Грешников. У тебя уже был подобный опыт, — он прищурил глаза, явно демонстрируя, что думает по поводу моей прошлой вылазки.

Он совершенно точно знал, что я не была с ним честна, когда рассказывала о тех событиях.

— И ты так просто отпустишь меня? — я подобралась и напряженно посмотрела на него, — И даже скроешь ото всех этот небольшой эпизод?..

— О, нет! Всё не так просто, — он упёрся руками в сидение моего стула — по разные стороны от моих ног и вновь склонился надо мной, — Ты будешь очень послушной, Покахонтас. Ты будешь выполнять все мои приказы, — он усмехнулся, а затем в его глазах появился лёд, — И ты будешь доносить мне обо всем, что будет говорить тебе Аст.

Я застыла.

— Неужели не проще самому добиться его доверия? — не выдержала, за что вновь чуть не поплатилась — но Трой остановил свою руку в полёте и неожиданно нежно провёл ладонью по моим волосам.

— Ты должна запомнить это чувство. Эту разницу между послушанием… и не послушанием, — сказал он, продолжая гладить меня по волосам, а внутри меня буквально зарождалась буря, сдерживать которую удавалось с трудом, — Будь послушной, Покахонтас, — он легонько сжал мои волосы в ладони, заглядывая в глаза, и ласково продолжил, — иначе я убью тебя. И это не пустая угроза. Больше не будет допросов с пристрастием. Я просто сверну тебе шею и скину твой труп Грешникам. Это понятно?

— Понятно, — спокойно ответила ему.

Он не скинет мой труп Грешникам.

Я сделаю всё, чтобы эта мысль даже не появилась у него в голове.

— Я буду послушной, — сказала чуть тише, глядя на него с ожиданием в глазах.

На лице Троя вдруг дернулись желваки… но он быстро взял себя в руки и отошёл к двери.

— На выход, Покахонтас, — протянул он, открывая дверь, и я спокойно поднялась со стула и вышла в коридор, — Твоя спальня в другом крыле, четвёртая дверь.

— Благодарю, — сухо отозвалась я, хотя, без его слов, наверняка бы заплутала.

— И постарайся скрыть свои синяки, — негромко сказал метис, когда я уже шла в сторону спальни, — Мне нравится твоё личико.

Молчу. Иду по коридору и молчу.

— Который сейчас час? — уточнила напоследок, даже не сбавляя шага.

— Восьмой час вечера. Наёмники прибудут с минуты на минуту. Аст — через час. Поторопись, — бросил мне в спину Трой, а я только крепче сжала челюсть и ускорила шаг.

Поторопиться скрыть места побоев?.. Злоба волной нахлынула на меня, вынуждая сжать челюсть и впиться ногтями в кожу перчаток, но, стоило вспомнить горячий язык, скользнувший по краешку моих губ… как я остановилась со сбившемся дыханием и гулко забившем сердцем.

Тело обдало жаром, а голова закружилась.

Мне срочно нужно было в душ. А затем — на кухню. Организм явно ослаблен, а нервы на пределе.

Мне просто необходимо вливание новых сил.

И генеральная уборка в мозгу.

Но всё по порядку.

Раздевшись и встав под теплые струи воды в небольшой ванной внутри моей спальни, я начала активно анализировать всё, что произошло.

Во-первых, Трой оставил меня в живых, хоть и должен был убить: этот пункт в условиях договора обговаривался нами ещё на берегу. Его цель мне ясна, он сам сказал — ему нужна информация об Асте, однако, чем больше я об этом думала, тем больше понимала, насколько продуманным был хитрый метис: он потерял надо мной власть, как только я попала под начало племянника главнокомандующего, — но тут же вернул её, обыграв мой побег себе на пользу, помимо прочего, получив доступ к содержанию наших будущих бесед.

Во-вторых, этот показательный допрос с применением силы: Трой мог сделать так, чтобы я его возненавидела, но он этого не сделал — он сдерживал свою силу и не изменял своему стилю поведения рядом со мной. Более того, мы словно вернулись на тот уровень общения, что был между нами до возвращения Аста. И, хоть я и желала отомстить ему за все свои синяки, я очень четко понимала — я действительно легко отделалась. Трой мог убить меня и был бы в своём праве. Но тогда возвращаемся к вопросу о его целях… Неужели информация о племяннике главнокомандующего настолько ценна, что приравнивается по весу к моему предательству? И почему Трой не может получить эту информацию сам? Что мешает двум друзьям поговорить честно?..

И что вообще у метиса на уме?..

Я выключила воду и вышла в спальню. Почему он не стал допрашивать меня до конца? Почему не докопался до шрамов на моей ладони? Почему скрыл ото всех мой побег?

Я оделась и подошла к зеркалу. Чёрт. Он даже бил так, чтоб не осталось следов; допрос с пристрастием выдавало лишь небольшое покраснение на той щеке, что приняла на себя самую сильную оплеуху, и рассечённая губа… в отличие от лица, на животе расплывался синяк, но и он был не таким страшным, как я предполагала. Однако, у окружающих все равно могут возникнуть вопросы… Я достала из ящика толстые ножницы, скрутила волосы в спираль и отрезала длину. Мокрые локоны разлетелись по плечам. Я опустила взгляд на длинный хвост, оставшийся в моем кулаке, и без лишних сожалений выбросила его в мусорку. Ту, прежнюю девушку, что сбежала из лаборатории, можно было узнать по весёлому нраву, длинным чёрным волосам и милым округлостям, так нехарактерным для Мира После. А из зеркала на меня смотрела солдат элитного отряда разведкорпуса Централи: худая, скуластая молчаливая женщина с короткими волосами и пустыми глазами.

Не могу сказать, что это идеальная маскировка, но тех, кто знал меня в лицо, уже не осталось в живых, а старые фотографии в документах лаборатории являли миру кого-то совсем иного.

Вывести Централь на меня мог только один человек, и этот человек должен был появиться на базе с минуты на минуту… Да, Дамас смог бы сопоставить меня прежнюю с моей новой версией — ведь он был тем, кто спас меня после побега из Города, и кто обучил всему, что я теперь умела.

Я похлопала себя по щекам, вынуждая кровь прилить к лицу и хоть немного выровнять его цвет, затем с удовлетворением отметила, что короткие волосы скрывают скулы и вообще довольно сильно зрительно меняют овал лица, натянула на себя чистую форму, подсушила локоны полотенцем натянула форменные гловы и вышла из спальни, закрывая за собой дверь. Путь наружу уже был вбит в мою память, потому я не заплутала в светлых коридорах с кучей разветвлений и выбралась на улицу с первой попытки. Выбралась, чтобы увидеть, как разъезжаются в стороны ворота, пропуская внутрь стен цепь грузовиков…

Трой стоял впереди и встречал наёмников в центре площади перед зданием базы, но, словно почувствовав моё появление, он обернулся назад и прищурил глаза. Затем сделал знак, чтобы я подошла, и я не осмелилась ослушаться.

— Это что? — спросил он, глядя на грузовые машины, останавливающиеся на парковочных местах вдоль стен.

— Моя новая стрижка, — ровно ответила я.

— И как это понимать? — задал он следующий вопрос вполне спокойным голосом, но почему-то волоски на моих руках встали дыбом.

— У меня нет косметики. Это — лучший способ скрыть следы нашего последнего разговора, — на свой страх и риск ответила я.

Трой одарил меня долгим взглядом, во время которого моё сердце начало буквально разрывать грудную клетку.

Я… боялась его?..

Это ощущение было новым.

— К слову о договорённостях, — переводя взгляд на мужчин, неспешно покидающих кабины грузовиков, сказала негромко, — ты так и не закончил свой рассказ, — я посмотрела на Троя, — о том, что произошло в Десятке.

— Я помню об этом, — на его лице появилась странная улыбка, затем он развернулся и посмотрел на подошедшего к нам мужчину, которого я в прошлый раз прозвала лейтенантом, — Отчитаешься потом, позови ко мне Дамаса.

Лейтенант коротко кивнул и ушёл в сторону наёмников, разглядеть которых было почти невозможно — территория внутри базы освещалась крайне скудно.

— Не хочешь ничего мне рассказать? — негромко спросил Трой, затем вновь посмотрел на меня, — До того, как подошел твой друг?

— Что именно ты хочешь услышать? — без эмоций уточнила я.

— К примеру, какие отношения вас связывали? — Трой смотрел мне в глаза, а я понимала, что не могу врать.

Не потому что не умею, а потому что он слишком хорошо читал меня.

Потому ответила правду. Частичную правду:

— Отношения учителя и ученицы.

— И всё? — его взгляд стал пристальным, но в следующий момент к нам подошёл лейтенант в сопровождении какого-то внушительного мужчины… высокого, широкоплечего… я едва сдержала себя, чтобы не открыть рот.

Я и забыла, каким он был огромным…

А всё моё новое окружение. Городские слишком сильно отличались от деревенских… даже если эти деревенские — тайные служители Централи.

— Дамас, — поздоровалась я, контролируя каждую мышцу на своём лице.

— Рин, — голос Дамаса звучал так незнакомо, словно я не слышала его, как минимум, год…

— Теперь её зовут иначе, — Трой проводил взглядом отдаляющуюся фигуру лейтенанта, — Среди демонов её имя — Гамори.

— Красиво, — почему-то заметил черноволосый наёмник, — но непривычно. Без свидетелей я буду продолжать звать её Рин.

Я напряглась. Такое неподчинение вышестоящему по званию каралось довольно жестоко.

Но Трой пропустил слова Дамаса мимо своего внимания:

— Полагаю, это просьба о разговоре тет-а-тет?

— Если это разрешено уставом, — мне послышалось, или в интонации Дамаса промелькнул сарказм?

Сам он в этот момент пристально смотрел на меня.

— Я — устав. И я разрешаю, — на губах Троя растянулась кривая улыбка.

— Разрешите воспользоваться одной из комнат на базе? — Дамас перевёл на Троя взгляд черных глаз.

— Разрешаю. У вас есть пятнадцать минут.

Я видела по лицу наёмника — такое ограничение его не устраивает, но спорить он не стал, лишь коротко кивнул и развернулся в сторону здания.

— Веди, Гамори, — только и сказал он, предлагая мне самой выбрать место «общения».

Я сжала челюсть и повела его в свою спальню. Не потому что хотела говорить с ним именно там, а потому что не заметила внутри комнаты камер слежения.

Наш разговор обещал быть очень личным, и свидетели нам были ни к чему…

— Неожиданное место для разговора, — заметил Дамас, когда я закрыла за нами дверь.

Высокий, под два метра ростом, с развитой мускулатурой, широкой шеей, короткими черными волосами и лучиками морщинок вокруг умных чёрных глаз — это был настоящий мужчина. Настоящий мужчина, которого я так и не впустила в своё сердце, зато успела впустить к себе в постель.

Дура.

— Здесь нет камер, — сухо пояснила, проходя вглубь комнаты и стараясь не смотреть ему в лицо, — Мог бы обратить на это внимание, вместо того, чтобы отпускать остроты.

Дамас ничего не ответил; он прошелся по спальне, метнул взгляд на мусорное ведро, из которого всё ещё торчали мои обрезанные волосы, провёл им по моей сумке с вещами, сброшенной на пол рядом с ванной, заглянул в одну из полок, чтобы убедиться — она была пуста, как и все остальные… а затем подошёл ко мне и быстрым, неожиданным жестом, за которым я не успела уследить, убрал локоны с лица, открывая покрасневшие скулы.

— Что это? — вопрос был слишком похож на тот, что задал мне Трой, когда я вышла с обстриженными волосами.

— Дамас, не надо, — я мотнула головой, высвобождая локоны и позволяя им вновь упасть на лицо.

— Он тебя бьёт? — наёмник смотрел в мои глаза, а на меня волнами наплывали воспоминания.

Воспоминания о нас с ним.

— Я — ученица, Дамас. Это естественно, что у меня есть синяки, — ровно ответила ему.

— Я на тебе синяков не оставлял, — заметил он.

— А стоило бы, — отрезала я.

Если бы он не берёг меня, я была бы лучше обучена.

И могла бы дать Трою достойный отпор.

— Ты — девушка, — сказал Дамас так, словно это объясняло всё.

— Девушки умирают так же часто, как и все остальные. С нас не сдувают пылинки — ты слегка ошибся веком, — немного грубовато ответила я.

— Я не так стар, как ты думаешь, — в глазах наёмника блеснули знакомые искры.

— Я знаю, что ты не старый… чёрт, — я закрыла лицо руками, а затем резко отошла от него, — Дамас, у нас нет времени играть в эти игры.

— Ты права, у нас не так много времени, так что перестань строить из себя незнакомого мне человека и скажи нормально — как ты сюда попала? — с непривычной, довольно жесткой интонацией произнёс наёмник.

— Ты не знал, что я здесь? — я нахмурилась.

— Откуда? — Дамас поднял бровь, — Но, как вижу, ты была прекрасно осведомлена о моём приезде.

— Но Трой допрашивал тебя. Ещё в тот день, в Десятке… — я вновь свела брови к переносице, — Я думала, ты сделал верные выводы…

— Всё, что у меня спросили тогда, это знаю ли я тебя и откуда — в случае, если знаю, — Дамас прошёлся по комнате, — Я сказал то, что было обговорено нами ещё в самом начале: что встретил тебя пять лет назад, обучил приёмам самообороны, помог устроиться в деревне, а дальше наши дороги разошлись.

— Как вообще получилось, что вы разговаривали? — это до сих пор не укладывалось у меня в голове.

Та беседа с Троем просто не могла состояться из-за меня — ведь на тот момент метис понятия не имел, что возьмет меня к себе в отряд: мы только и успели, что обсудить возможность моего вступления на службу в должности наёмницы…

— Я искал тебя, — Дамас посмотрел мне в глаза, — когда всё закончилось.

У меня кольнуло сердце. В отличие от него, я была не столь заботливой…

— Где ты был, когда это началось? — вместо этого спросила я.

— Нас отправили из деревни до того, как это началось, — напряженно ответил он, а в его взгляде мелькнуло недовольство — чувствую, тем «кто отправил» пришлось встретиться с его кулаком и не раз…

— Но ты знал, о том, что готовится, — не унималась я.

Мне нужно было удостовериться, что все против меня.

Мне это было жизненно необходимо — для моей свободы, для моего душевного спокойствия: намного проще жить, зная, что у тебя нет никого. Что тебе не о ком беспокоиться.

— Я знал лишь то, что в деревне готовится зачистка. Но когда она должна была начаться — мне не сообщали, — отрезал Дамас.

— И ты искал меня… — сжав кулаки, негромко повторила я.

— Искал. И наткнулся на твоего командира. Троя.

— А он знал, что я ищу тебя… — глухо проговорила я.

Хотя, на тот момент метис знал лишь о том, что я ищу КОГО-ТО. Информация о Дамасе появилась позже — когда наёмник сам вышел на Троя.

Ещё одна цепь событий начала соединяться…

— Дамас, почему ты осел в Десятке?

Не знаю, зачем спросила об этом. Просто вырвалось.

— А ты так и не поняла? — взгляд мужчины стал уверенным и жестким, — Даже до твоего командира дошло.

Это было грубо, но мы никогда не обменивались нежностями…

— Зачем ты присоединилась к Ним? — спросил он, и в его вопросе было столько всего: злость, беспокойство, безысходность.

— Я не знала, кто они, когда решила сесть в грузовик, — сжав челюсть и опустив взгляд в пол, ответила я.

— Рин… — и вновь столько всего в одном только имени, — а теперь ты знаешь слишком много, и они тебя не отпустят.

— Я в курсе, — вновь отведя взгляд, сказала я.

— Это — за побег? — голос Дамаса стал ровным и без-эмоциональным.

— Да, — я уже не видела причин врать. Он видел моё лицо, и он знал, что я бы никогда не позволила бить себя по лицу просто так.

— Он бережёт тебя, — почему-то заметил наёмник, я вопросительно посмотрела на него; Дамас лишь усмехнулся, — А ты всё такая же слепая.

— Почему ты не сказал мне о том, что готовится зачистка? — я резко сменила тему: желания говорить о Трое не было, вообще.

— Я не имел на это права. Но я сказал тебе быть осторожней с пастырем, — в голосе наёмника появилось недовольство.

— Ты мог бы намекнуть! — я всплеснула руками, — Хоть как-то дать понять, НАСКОЛЬКО в Десятке небезопасно!

— Я предложил тебе жить вместе! — Дамас повысил голос, — Чёрт, Рин!.. — он сделал ко мне стремительный шаг, но сам остановился, напряженно глядя на меня, — Ты сама не захотела слушать. Ты всегда была слишком свободолюбивой.

— Как я могла понять, что твоё предложение жить вместе было намеком на опасность в деревне?! — изумленно воскликнула я.

— Оно и не было никаким намёком! — рявкнул наёмник, — Оно обозначало то, что обозначало!

— Что ты хочешь жить со мной? — крикнула я, уже не сдерживая эмоций.

— Да, — гаркнул Дамас, и от его голоса вздрогнули стены.

Я замерла.

— Но почему?.. — тихо спросила его, ощущая нарастающий ком в горле.

— Потому что я люблю тебя, — ответил наёмник, глядя на меня, — Потому что всегда любил. С тех пор, как встретил.

Я стояла, не зная, что на это ответить, а моё тело вдруг ощутило потребность… в чём? Я не знала. Наверное, я захотела, чтобы меня обняли.

Впервые за долгое время я захотела быть слабой.

— Именно поэтому на мне не появлялась скверна, — Дамас продолжал смотреть на меня, не ожидая моего ответа — он знал, что я закрывалась, когда дело доходило до подобных разговоров. Но не в этот раз…

— Потому что ты любил? — медленно спросила я.

— Да.

Я нахмурилась и положила ладони на лоб — у меня резко разболелась голова.

— Рин, что ты вообще знаешь о скверне?.. — вопрос Дамаса заставил меня посмотреть на него.

Громкий стук был таким неожиданным, что я вздрогнула.

— Ваше время закончилось, — Трой бесцеремонно открыл дверь и вошёл в комнату.

— Ты ведь несерьёзно? — буквально впадая в ступор от подобной наглости, спросила я.

— Всё в порядке, у нас ещё будет время поговорить, — Дамас прошёл к двери, на мгновение задержавшись рядом с Троем.

Не знаю, что обозначал тот взгляд, который наёмник бросил на метиса, но мне стало как-то не по себе, учитывая, что видимых причин для ссоры с командиром отряда демонов у Дамаса не было.

Не будет же он заступаться за меня. Это было бы очень необдуманно. И глупо.

Естественно, Трой пропустил этот небольшой выпад мимо внимания, и спокойно вышел за наёмником в коридор. А я продолжала стоять в центре комнаты, не в силах отойти от разговора, что состоялся несколько минут назад, не в силах даже просто сесть на кровать. Слишком много всего — чувств, эмоций, переживаний… я отвыкла от этого ощущения, когда всё твоё существо буквально кипит от пережитого и не хочет отпускать, продолжая возвращаться в прошлое, раз за разом окунаясь в воспоминания и восстанавливая в голове цепь слов, взглядов, реакций… Чёрт. Я не должна себе этого позволять!

Я попыталась перестроиться и проанализировать всю полученную информацию. Скверна не появляется на телах тех, чьи помыслы чисты… кажется, пасторы всегда так и говорили, однако, я никогда не задумывалась над этим утверждением. Скверна, Тени, Грешники — всё это стало восприниматься мной, как будничная реальность, всё это стало неотъемлемой и привычной частью моей жизни… Но это не всегда было так.

Почему я перестала об этом думать? Почему перестала задавать вопросы? Ответ был прост — чем больше ты думаешь, тем больше шансов, что отвлечешься и пропустишь появление Грешника.

И теперь, стоя в центре своей новой спальни, я начинала… размышлять. Впервые за долгое время.

И мысли мои были совсем не радужными.

Что произошло пятнадцать лет назад?.. Как получилось, что мир изменился НАСТОЛЬКО? Я не очень хорошо помнила, но, кажется, в то время люди не были настолько религиозными… А сейчас, когда пасторы стали едва ли не единственными спасителями для всех людей… где же сейчас тот самый Бог, к которому они так неистово взывают? Почему его, наславшего на мир эту проказу, так до сих пор никто и не видел? И почему я, никогда не обращавшаяся к нему с молитвой, не страдаю появлением черных пятен на теле? Я догадывалась, что это было как-то связано с Тем Местом, где я была до своего побега, но почему-то никогда не задумывалась над этим… просто воспринимала, как факт, то, что на мне скверна не появляется.

Но мир продолжал умирать от этой заразы.

И вот я встречаю Троя, который вкалывает себе препарат с большим содержанием наркотических средств и избавляется от скверны у меня на глазах… и я вновь не задаюсь вопросом «что происходит?»…

«Рин, что ты вообще знаешь о скверне?..»

Ничего не знаю.

И даже не хотела знать. Единственным моим желанием было — выжить, об остальном я не думала. Просто не успевала думать.

Как это произошло?..

Как получилось, что при всех этих обстоятельствах главной опорой человечества в Мире После стала именно вера? Дамас лучше помнил старый мир, и он наверняка знал, в чём была причина…

Но теперь, после всего, что было произнесено… теперь даже я, едва заставшая планету до разрушения, очень отчетливо понимала: скверна — не божественное наказание.

Это скорее…

Дверь так резко открылась, что я дала себе зарок — научиться спокойно реагировать на приход Троя. Иначе в какой-то момент я просто свалюсь от нервного припадка.

— Ну, как, наговорились? — метис застыл у косяка, сложив руки на груди.

А я начала злиться — что было плохо, учитывая, кто он, и в каком положении я находилась. Но он сам прервал наш разговор!

А ещё больше меня злило, что сам факт того, что разговор с Дамасом состоялся, было целиком и полностью заслугой Троя. Это он разрешил мне поговорить с наёмником. Это он позволил сделать это в приватной обстановке.

Это он сделал так, что я размякла и позволила себе почувствовать свою слабость, — не говоря о запрещённых мыслях о нашем мире, что начали появляться в моей голове. Но именно в тот момент, когда я допустила в себе эту перемену, я очень чётко поняла то, что уже давно должна была понять…

— У меня к тебе вопрос, Трой, — я прошлась по комнате и замерла, чувствуя, что нарвусь на большие неприятности — и тем не менее, уже не могла сдержать себя, — Позволишь спросить?

— Позволяю, — усмехнулся тот, по-видимому, пребывая в добром расположении духа.

— Я должна докладывать тебе обо всём, что будет говорить Аст? Я права?

— Права, — кивнул Трой.

— И я должна докладывать тебе обо всём, что он будет делать? — я внимательно посмотрела на метиса.

— Верно, — во взгляде Троя что-то изменилось, но меня уже несло: я была слишком взведена после разговора с Дамасом, и слить пар мне было просто некуда.

— Скажи, Трой, а если я решу переспать с ним, я должна буду рассказать тебе обо всём в подробностях? Или обойдёмся общим пересказом с перечислением использованных гласных и местоимений?

Резкий рывок ко мне, толчок в грудь, и я отлетела на кровать. Трой навис сверху, глядя на меня пугающим взглядом, в котором безумие туго переплелось с желанием.

— Ты провоцируешь меня, Покахонтас? — медленно спросил он с очень странной улыбкой на губах.

— Я просто уточняю, чтобы в последствии не вышло конфуза, — сдержанно ответила я, едва справляясь с собственным дыханием.

— Что случилось с твоими принципами? — он чуть наклонился ко мне, вынуждая замереть от его близости, — Больше не блюдешь свой целибат?

— Я никогда не принимала целибата, — глядя ему в глаза, ответила я, — Я грешу, как и все. Просто тщательно выбираю, с кем грешить.

Некоторое время Трой просто смотрел на меня, смешивая наше дыхание и вдавливая меня в матрац тяжестью своего тела… а затем она начала появляться… Скверна… Небольшими пятнами — от глаз к скулам, затем к подбородку… спускаясь на шею. Я не могла оторвать от неё глаз. Это было невероятно. Я впервые видела это в такой близи, и я впервые осознала свою собственную реакцию на то, что происходило.

Моё дыхание было тяжелым.

Я была заведена.

— Ты хочешь меня, — выдавила из себя, каждым сантиметром своей кожи ощущая его тело.

Трой перевёл взгляд на мои губы. Он действительно хотел меня. И ничего не мог с собой поделать.

— Знаешь, что самое безумное, Покахонтас? — негромко спросил он немного хриплым голосом, и, не дожидаясь моего ответа, сказал, — Ты хочешь меня не меньше.

Я молчала. Я отдавала себе отчёт в том, что может произойти, ответь я правду.

— Несмотря на то, что я избил тебя несколько часов назад, — Трой склонил голову в сторону, почти касаясь моих губ, — Несмотря на то, что я избил тебя на первой нашей тренировке. Несмотря на то, что я бросил тебя к Грешникам… И у меня возникает логичный вопрос, Покахонтас, — он слегка приподнялся на мне, а затем опустился настолько, что наши лица теперь разделяли жалкие миллиметры, — Кто из нас более безумен?

Я не знала ответа на этот вопрос.

Я знала лишь то, что испытывала сейчас. И я была не готова поделиться этим с Троем… Вместо этого я спросила:

— Чего ты ждешь от меня?

Я чувствовала, что моё присутствие здесь, на базе, — не просто его прихоть. И это не «желание иметь свои уши рядом с племянником главнокомандующего».

У Троя был какой-то план касательно меня, суть которого ускользала от меня всякий раз, когда я пыталась над ним задуматься.

— На данный момент я жду от тебя простого послушания, — негромко, но чётко сказал он, глядя мне прямо в глаза, — надеюсь, ты с этим справишься?

Послушания?..

Он серьёзно?

— Насколько я должна быть… послушна? — спросила я, без всякого намёка на интим. Я чувствовала — разговор был серьёзным, хоть Трой и лежал на мне, всем своим существом отвлекая от сути вопроса.

— Ты должна быть абсолютно преданна мне, — чётко проговорил он, пристально глядя на меня неожиданно серьёзным взглядом; через некоторое время его взгляд смягчился, — Но это, конечно, требует времени. Тут я тебя торопить не буду.

— Не будешь? — я с трудом удержала бровь на месте, — А по мне, так ты уже загнал темп, — заметила, намекая на позу для разговора.

Трой усмехнулся и встал с меня; затем подошёл к зеркалу, с кривой улыбкой оценил чёрные пятна на своём лице и, бросив короткий взгляд на моё отражение в стекле, вколол себе препарат прямо в шею.

Скверна тут же начала растворяться, скрывая недавнее наличие греховных мыслей.

— Со своим наёмником разговаривай поменьше. И желательно — не при свидетелях, — неожиданно сказал Трой, поправляя ворот кожаной куртки рядом с местом укола.

— Не могу поверить, что ты в принципе разрешаешь мне с ним видеться, — честно сказала, даже не делая попыток скрыть своё удивление.

— Можешь, не можешь, а будь добра — не свети своим общением с ним при посторонних, — совершенно серьёзно сказал метис, затем направился к выходу из моей комнаты.

— И… всё? — вырвалось из меня, но, к слову, на тот момент моё изумление достигло высшей точки.

— Что именно? — он развернулся ко мне.

— Тебе не кажется, что ты слишком беспечен? — абсолютно серьёзно спросила я, — Ты доверяешь мне без всяких гарантий надежности с моей стороны и ждёшь преданности, при этом ничего не предлагая взамен.

— Твоя забота о моей беспечности и есть тот самый гарант, который меня вполне устраивает, — усмехнулся Трой, убрав руки в карманы, — Ты такая же, как я. Просто ещё не осознаешь этого. И я дам тебе время разобраться в себе.

Такая же, как он? Это что вообще значит?..

— А теперь собирай свой раздолбанный внутренний мир воедино и иди на ужин — тебе ещё предстоит рассказывать до жути познавательную историю о том, как на тебя напали Грешники. И как ты выжила. Опять, — чуть жестче скомандовал Трой и вышел из моей комнаты, не закрывая дверь.

Мне предлагали идти следом.

Что ж — встаю и иду. Вымотанная и физически, и духовно, я уже мало что соображала и следовала приказам на автомате. Единственное, что меня интересовало — это тарелка горячей еды; кажется, я не ела с утра… а, может, со вчерашнего вечера.

Мысли путались в голове, а тело кое-как передвигало ногами, но, как только я дошла до кухни и увидела весёлое личико Барб, почувствовала вопросительный взгляд Вельза, краем глаза заметила кривую усмешку на губах Троя… я успокоилась. Эта странная компания стала восприниматься мной, как неотъемлемая часть моей жизни, а помещение, где мы собирались вместе, я стала мысленно считать своим домом.

Это было странно. Это было ново.

Но, кажется, я нашла своё место.