Младшая сестра

Глава пятая

Внезапно тишину нарушил какой-то необычный звук.

Они оторвались друг от друга, настороженно прислушиваясь.

Почти тут же Николас облегченно расслабился.

— Совсем забыл… это всего лишь Хуанито вернулся с прогулки через щель в двери.

Глядя на ее губы, Николас немного подождал и возобновил поцелуй. Но вскоре какое-то движение за его спиной привлекло внимание Кресси. Она посмотрела, что это, и закричала от ужаса.

Черный кот, которого она уже видела раньше, притащил на ковер комочек взъерошенных перьев. Невыносимое зрелище!

Николас глянул через плечо.

— Боже… этот проклятый кот!

Они оба вскочили с дивана, и тут же самодовольная ухмылка Хуанито сменилась настороженным взглядом.

— Сейчас я ему задам, а вы посмотрите, как там птица, — велел Николас и бросился за котом.

Но тот уже успел схватить свой трофей и пулей умчался под укрытие заваленного книгами стола.

Николас пустился в погоню. Он нырнул под стол, но безуспешно — Хуанито улизнул у него прямо из-под носа и оказался вне досягаемости. Вылезая из-под стола, Николас ударился о его край и принялся с проклятиями потирать ушибленное место.

— Это бесполезно, — сказал он. — У нас такое случалось и раньше. Он передвигается со скоростью молнии, проклятый котяра.

— Но птичка еще жива, — простонала Кресси, когда кот продемонстрировал свою удаль, выскочив из засады и промчавшись мимо нее. На сей раз в качестве укрытия он выбрал местечко на камине за корзиной с сухими цветами.

— Очень сомневаюсь, — возразил Николас. — Наверняка она умерла от страха. Не думайте об этом, Кресси. Знаю, это ужасно, но кошки таковы. Не берите это в голову. Уйдем отсюда в мою комнату.

Он нежно обнял ее, прижавшись к ней лицом и нежно погладив щеку. Но очарование было уже разрушено. Кресси не могла забыть о том ужасе, который птичка испытывает в лапах своего убийцы.

Отстранившись от Николаса, она произнесла:

— Думаю, мы должны сказать друг другу «спокойной ночи». Это был длинный день, и я устала.

— У меня есть особое средство от усталости, завтра вы проснетесь как огурчик. Мы оба проснемся как огурчики, — улыбнулся Николас.

На какое-то мгновение она почувствовала себя готовой пойти с ним в его комнату, но тут же оттолкнула его уже более решительно.

— Простите… я в растерянности… все происходит слишком быстро… Мне не следовало позволять вам целовать меня.

Он отпустил ее, и на его лице явственно проступило мрачное выражение.

— Я не понимаю. Две минуты назад мы с вами хотели заняться любовью. Если вы все еще расстроены из-за птицы…

— Дело не только в этом, — быстро перебила его Кресси. — В каком-то смысле я даже рада помехе. Конечно, мне жалко птичку, но я рада, что спустилась на землю. Я не привыкла ложиться в постель с малознакомым человеком. — Она набрала в грудь побольше воздуха. — Я вообще не ложилась в постель ни с кем. Может, вам это кажется глупым, но мы с Фаззи поклялись, что не будем размениваться… будем ждать своих принцев. Она нарушила клятву и пожалела об этом. Я же собираюсь выполнить ее.

К тому моменту, когда она закончила объяснять, раздражение и досада на лице Николаса сменились изумлением.

— Я правильно расслышал? Вы хотите сказать, что в свои двадцать три года ни с кем не спали?

— Да, то есть нет. Не спала. Знаю, это необычно, но…

— Мягко сказано. Это не просто необычно, это феноменально. Я еще ни разу не встречал девственниц вашего возраста.

— Теперь встретили, — возразила она. — Я, правда, не вижу, что в этом такого экстраординарного. В прошлом это считалось совершенно нормальным.

— Мы живем не в прошлом, — парировал Николас. — Я и так уже догадался, что у вас, скорее всего, не слишком богатый опыт, однако его полное отсутствие просто поражает. Но почему?

— Не имеет смысла делать что-то просто потому, что это делают все… Мы с Фаззи еще в школе так решили. В начале каждой четверти девчонки возвращались в класс и хвастались тем, как провели каникулы. Одна девочка пробовала кокаин, другая украла из магазина вещи, которые мать ей отказалась купить. И почти все занимались сексом с мальчиками. Но когда мы расспрашивали их об этом, они не могли скрыть разочарования.

— Неудивительно, — в его голосе слышался сарказм. — Сопляки только и умеют, что отбивать охоту к любви. Но со временем они учатся.

— Кто учится, а кто и нет, — опять возразила Кресси. — Вы бы удивились, узнав, сколько девушек в двадцать с лишним лет так и остались разочарованными в сексе. Из того, что я слышала, это скорее не радостно, а противно.

Она ожидала, что он оскорбится от этих слов, но уголки его губ насмешливо приподнялись.

— Как я могу переубедить вас, если вы не разрешаете мне до себя дотрагиваться?

То, что его чувство юмора не пострадало даже после полученного отпора, оказалось для Кресси приятной неожиданностью. Из рассказов Фаззи и других знакомых девчонок, она знала, что секс — это минное поле непонимания и большинство мужчин становятся чрезвычайно чувствительными в таких интимных вопросах. Видимо, Николас не относится к их числу.

— Мне кажется, людям надо многое узнать друг о друге, прежде чем они дойдут до этой стадии отношений.

Николас окинул ее задумчивым взглядом. Помолчав, он наконец произнес:

— Ладно, если вы хотите, чтобы это было так, то так и будет. Спокойной ночи, Кресси. Увидимся завтра.

— Спокойной ночи, Николас. Спасибо… за все.

Она повернулась в сторону лестницы и уже поднялась на несколько ступенек, когда он сказал:

— Да, и еще…

Она остановилась и посмотрела на него вниз. Он до сих пор стоял там, где она оставила его. — Да?

— Ни одна спальня не запирается на ключ, но пусть это вас не волнует. Даю слово: в этом доме вы будете в такой же безопасности, как в монастыре.

Он повернулся и пошел туда, где совсем недавно они сидели вместе.

Прошел не один час, прежде чем Кресси смогла уснуть. Те восхитительные моменты в его объятиях останутся для нее незабываемой радостью, даже если больше у них ничего не будет. Она не сомневалась, что он оказался бы потрясающим любовником. Хотя вероятность того, что ей представится еще возможность проверить свою интуицию, была невелика.

В то же время она знала, что поступила верно. Лечь с ним в постель всего лишь через несколько часов знакомства?..

В своей комнате в конце коридора Николас тоже не спал, думая о странной девушке, с которой судьба уготовила ему встречу.

Его первым порывом, когда она исчезла на втором этаже, было позвонить одной из тех женщин, о которых он подумывал до встречи с ней, и избавиться от постигшего его разочарования.

Но девушка услышит шум отъезжающей машины и, скорее всего, будет нервничать одна в незнакомом доме, наполненном пугающими ночными звуками. Кресси почему-то вызывала у него рыцарские чувства, совсем было заглохшие в череде случайных связей. Он размышлял, действительно ли причина ее отказа в нежелании спешить, или, может быть, всему виной строгие моральные принципы. Но ведь она не отстранялась, когда он целовал ее. Похоже, ей было даже приятно.

Может быть, если бы он был терпеливее, то ему удалось бы даже уложить ее в постель. С другой стороны, если она хочет только серьезных отношений, то лучше ее не трогать.

Кресси не проспала, так как не забыла завести свой дорожный будильник. Но когда он прозвенел, она мучительно застонала, чувствуя, что совсем не отдохнула. Ее матери хватало пяти часов, а сестры редко ложились до полуночи. Ей же было необходимо не менее восьми, чтобы хорошо себя чувствовать на следующий день. На утреннюю пробежку она сегодня неспособна.

Душ немного улучшил самочувствие, но она все равно не горела желанием встречаться с Николасом после того, что произошло вчера вечером. Скорее всего, он даст ей понять, что, несмотря на оказанное вчера гостеприимство, сегодня она не слишком желанна в этом доме.

Когда она появилась на террасе, Николас уже сидел за столом, читая факсы.

— Доброе утро. — Он не стал спрашивать, как она спала, а поднялся и отодвинул для нее стул.

— Доброе утро.

— Что вы обычно едите на завтрак? — спросил он.

— Мюсли, тост и фрукты. Но я охотно съем то же, что и вы.

— Мюсли, тост и фрукты плюс французский омлет. Насчет тоста должен вас предупредить: у нас специальный тостер для деревенского хлеба. Будьте осторожны, чтобы не обжечься.

Он указал на стоящее на столе устройство, включенное в сеть. После чего передал ей коробку мюсли.

— Молоко в этом пакете. Вообще-то Каталина придерживается традиций, и в собственном доме они с Фелио стряпают по старинке. Но мне она готовит то, что англичане и американцы считают здоровым.

Ему искусно удалось развеять смущение Кресси. Она была чрезвычайно благодарна ему за тактичность.

— Я не против, если вы дочитаете факс, — предложила она.

— Спасибо.

Он взялся за рулон скрепленных страниц и скрутил их наоборот, чтобы немного выпрямить бумагу. Этим утром на нем была рубашка абрикосового цвета и белые джинсовые шорты с кожаным ремнем. Его волосы были все еще влажны от душа или утреннего заплыва в бассейне.

Пока он читал, таймер в форме лимона дал предупреждающий сигнал. Николас встал, открыл тостер, достал оттуда несколько ломтей хлеба из муки грубого помола и положил их в корзинку. Укрыв корзинку салфеткой, он поставил ее на стол, после чего снова загрузил тостер и включил таймер.

Он все еще был занят факсом, когда Кресси доела мюсли и налила себе кофе, а тост намазала медом, обнаруженным в пластмассовом кувшинчике с надписью по-испански. У меда был привкус, который она не смогла точно определить, но решилась спросить, только когда Николас вернулся к завтраку.

— Эвкалипт, — объяснил он. — Если вам не нравится, можно подобрать другой. Розмарин, тимьян, апельсин и лимон. Кстати, во время пробежки мне в голову пришла интересная мысль. Дочь моих знакомых учится в Барселоне, а ее машина стоит тут без толку. Я спросил, не смогут ли они одолжить ее вам. Она слегка побита — Пилар славится на острове своим умением парковаться, — но ездит исправно. После завтрака мы с вами заберем ее. Тогда вы сможете наведываться в больницу, когда захотите, не ожидая, когда я буду свободен.

— Думаю, мне лучше подыскать себе гостиницу. Тогда я совсем слезу с вашей шеи.

— Вы вовсе не сидите на моей шее, Кресси. Здесь вам удобнее, к тому же я всегда готов служить советом.

Трудно было возразить на его столь твердое заявление. И, честно говоря, разве ей самой хотелось покидать этот красивый дом и его владельца?

— Ладно, большое спасибо. Но если мое присутствие начнет вас тяготить, надеюсь, вы искренне признаетесь мне в этом.

— Будьте уверены. А вот, кстати, мой враг и ваш избавитель.

Она проследила за его взглядом и заметила черного кота, направлявшегося к ним прогулочным шагом. Не успела Кресси вникнуть в смысл данных Николасом определений, как появилась Каталина со свежеприготовленным омлетом.

— Будете? — предложил Николас, когда экономка поставила перед ними блюдо.

— Нет, спасибо.

На обратном пути в кухню Каталина заговорила с котом по-каталански, надеясь, что он пойдет за ней, но кот уселся у стола и начал приводить себя в порядок. Пока он находился рядом, Кресси не могла не думать о прерванных его появлением страстных объятиях.

Очевидно, у Николаса были те же мысли. Он сказал:

— Я осмотрел сегодня утром камин, за корзиной ничего не оказалось. Надеюсь, из-за трагической смерти птицы вы не видели страшных снов.

— Спасибо, я спала хорошо. — Это была правда, она действительно спала хорошо, без сновидений. — Вы сказали об утренней пробежке. Какое расстояние вы одолеваете?

— Я бегаю на время, а не на расстояние. После получаса я возвращаюсь обратно. Кроме того, я люблю поплавать в бассейне. А вы бегаете?

— Только не в Лондоне. Иногда бегаю у родителей на даче.

— Где это?

— В Западном Сассексе, недалеко от Мидхерста — если вы знаете эту часть страны.

— Нет, я вообще плохо знаю Англию, только окрестности Кембриджа. Расскажите мне о своей семье. Чем занимается ваш отец?

— Он архитектор.

— А мама?

— Она… занимается благотворительностью, — выкрутилась Кресси. Частично это была правда. Вирджиния Вейл поддерживала некоторые благотворительные организации.

— Вы упоминали о сестрах. Старшие? Младшие? Замужние?

— Старшие, но до сих пор не замужем. Слишком увлечены карьерой.

— Большинство умных женщин в наши дни поступают именно так. С какой-то стороны их можно понять. Они хотят стоять на ногах потверже, чем их матери и бабушки. Еще кофе?

— Да, пожалуйста. — Пока он наливал, Кресси поинтересовалась: — Вы находите спонсоров для своих путешествий или доход от поместья и книг делает вас независимым?

— Поместье, к сожалению, дохода почти не приносит, но книги довольно популярны в Америке, особенно издания в мягких переплетах, так что мне не приходится кланяться спонсорам. Но долго бездельничать я не могу. Секрет успеха моих книг в регулярно появляющихся новинках, описывающих путешествия, которые не проделывал раньше никто, либо путешествия, совершенные по следам забытых, но отважных парней. Таких, как, например, Арминиус Вэмбери.

— Никогда о таком не слышала. Кто он?

— Это венгр, родившийся в 1832 году, самостоятельно изучивший турецкий и арабский. Он, замаскировавшись под дервиша, путешествовал в Бухару и Самарканд. Но не буду вам больше ничего рассказывать, подождите мою следующую книгу.

В доме зазвонил телефон, однако Николас не обращал на него внимания, пока на пороге террасы не появилась Каталина и не позвала его. Вставая из-за стола, он сказал Кресси:

— Когда допьете кофе, мы поедем.

Кресси предпочла бы еще хоть чуть-чуть задержаться за столом и послушать его интересные рассказы, но, видимо, у него было полно дел. А у нее? Она поспешила наверх, чтобы еще раз почистить зубы и проверить, все ли положено в рюкзачок, который она предпочитала обычным сумкам через плечо — за исключением, конечно, редких случаев, когда облачалась в вечерний туалет.

Проходя мимо комнаты Николаса, она услышала его голос — он все еще говорил по телефону. В гостиной Кресси снова остановилась у портрета Джейн Дигби, на которую, как он сказал, она похожа.

По обеим сторонам камина стены были заняты полками, заставленными книгами на испанском, английском и других языках. Она любовалась старинными кожаными переплетами, когда услышала, что Николас спускается по ступенькам неожиданно легкой походкой для мужчины такого роста и телосложения.

— Кресси! — позвал он.

— Я здесь.

За завтраком его длинная шея была голой, теперь на ней появился легкий шарфик из индийского хлопка. А за широкими плечами был так же, как и у нее, рюкзак. Он выглядел непринужденно и жизнерадостно; конечно, на него будут оглядываться все женщины, где бы он ни появился. Интересно, что бы Фаззи сказала о нем?

Они уже выходили из дома, когда Николаса с кухни окликнула Каталина.

— Я быстро, — сказал он Кресси.

Все четыре дверцы «рейнджровера», стоявшего во внутреннем дворике, были распахнуты для проветривания. Кресси уже собралась сесть в машину, когда поняла, что заднее сиденье занято собакой.

— Привет, ты откуда?

Коричневый с белым спаниель поднял голову, которая до этого уютно покоилась на лапах. Он выглядел каким-то забитым, а при ближайшем рассмотрении Кресси обнаружила, что он в ужасном состоянии — тощий, шерсть спутанная, а на боку открытая рана.

Услышав, что приближается Николас, она сообщила:

— В машине заблудший пес.

Николас с нескрываемым отвращением глянул на спаниеля.

— Откуда, черт возьми, он появился? Кыш, кыш отсюда!

Собака даже не пошевелилась.

— Я бы не советовала дотрагиваться до нее, — порекомендовала Кресси. — Бросится на вас и укусит, а ведь она может оказаться бешеной.

— Я не собираюсь дотрагиваться до нее, — кратко ответил Николас. — Сомневаюсь, правда, что она бешеная, но блохи и клещи есть наверняка, а эта рана тоже не признак здоровья.

Достав из бардачка фонарь, он попытался выгнать собаку, ткнув ее в костлявый бок.

Та по-прежнему не шевелилась.

— Бедняжка, она выглядит такой несчастной, — сочувственно проговорила Кресси.

— Бедняжке нельзя здесь оставаться. Подайте мне, пожалуйста, трость. Она в дверце.

— Но вы же не можете ударить голодную собаку! Она почти при смерти.

— Я не собираюсь бить ее… просто посильнее подвину, чтобы она ушла сама.

— Надо выманить ее чем-нибудь съедобным… мясом, например.

— Отлично, попробуем. — И Николас ушел на кухню.

В его отсутствие Кресси участливо обратилась к спаниелю:

— Бедная старушка, ты голодна? Что же с тобой произошло? Ты потерялась? Выгнали плохие люди? Не бойся, мы о тебе позаботимся.

В сопровождении Каталины Николас вернулся с миской еды, дал понюхать собаке, а потом поставил на землю. По морде спаниеля нетрудно было догадаться, что он разрывается между желанием остаться в безопасном месте и желанием утолить голод. Второе победило. Пес поднялся на ноги, неуверенно спрыгнул на землю и начал с жадностью поглощать содержимое миски.

— Еле жив, бедненький. Спаниели здесь популярная порода? Или вы думаете, что это собака какого-то иностранца? — спросила Кресси.

— Судя по тому, что на нем нет ошейника, его выбросили подальше от дома, — предположил Николас.

— Как только люди могут совершать такое? — голос Кресси дрожал от возмущения.

— Порой они делают вещи и похуже, — ответил Николас саркастически.

— Здесь есть где-нибудь поблизости ветлечебница? — спросила она. — Такая рана требует осмотра профессионала.

В этот момент раздалось злобное шипение, заставившее их тут же обернуться. Оказалось, что угрожающие звуки издает изогнувшийся дугой Хуанито, возмущенный появлением на его территории чужака.

Вылизав миску до дна, спаниель спрятался за машиной.

Экономка заговорила с Николасом. Он перевел для Кресси:

— Каталина разузнает, не терял ли кто-нибудь в округе собаку. Нам надо поторопиться, я пообещал, что мы заберем машину в девять часов.

Уже по дороге к дому друзей Николаса Кресси не сдержалась:

— Будь моя воля, тех, кто плохо обращается с животными, я сажала бы в тюрьму и держала на хлебе и воде несколько недель.

— Вы бы сошлись с моей матерью, — заметил Николас. — Будь ее воля, она собрала бы под свое крыло всех дворняжек в радиусе нескольких миль.

— Вы, конечно, этого не одобряете.

— Разумеется, я сочувствую страдающему животному, но всех четвероногих бродяжек не приютишь. Если беднягу нельзя вернуть хозяину, то я лучше заплачу за усыпление.

— Именно это вы намерены сделать и сейчас?

— На худой конец — да.

Кресси понимала, что он прав. Но ей было больно думать о том, что этому спаниелю, который наверняка был здоров до случившегося с ним несчастья, сделают смертоносную инъекцию. Животные доверяют людям, и непростительно это доверие нарушать.

Николас неожиданно положил руку ей на колено.

— Не волнуйтесь. Может быть, до этого и не дойдет. Вижу, вы успели привязаться к этому непрошеному гостю, и я сделаю для него все возможное.

— Надеюсь, у вас получится. Такая славная псина.

— Вам она настолько понравилась, что вы готовы искупать ее? — поддразнил Николас.

— Ну разумеется! С удовольствием.

— Мы это проверим.

— Конечно. Я не брезглива.

Кресси рассказала ему случай из своей практики. Ей было поручено встретить мальчика, прилетавшего в аэропорт «Хитроу», и отвезти его домой в противоположную часть Лондона. Во время пути с ним случился неожиданный и очень сильный приступ рвоты.

Николаса ее веселый тон позабавил.

— Вы просто золото, Кресси!

— Мне было жаль мальчугана. Его родители разошлись, и у обоих началась новая жизнь с новыми детьми, а он стал обузой. Ужасная ситуация для ребенка.

Некоторое время Николас молчал, не делая никаких комментариев. Наконец он произнес:

— Насчет брезгливости не знаю, но сердце у вас очень доброе. По-моему, даже слишком, учитывая характер вашей работы.

— Нет, не слишком! — возразила Кресси. — В делах милосердия без чувства юмора не обойтись. Мой начальник говорит, что показателем наивысшей квалификации является умение видеть смешные стороны в любой ситуации. Иногда и вправду делается очень больно за людей, но вы не сможете помочь им, если будете вместе с ними плакать над их бедой.

Они подъехали к воротам огромного современного дома, верхний его этаж возвышался над окружавшей дом стеной. Николас посигналил, и минуту спустя тяжелые металлические ворота исчезли в стене.

— Луи — человек, добившийся всего в жизни собственными силами. Они с Викторией очень милая и добрая пара, несмотря на голливудские вкусы.

Виктория вышла встречать их — пухленькая женщина лет за сорок, с аккуратной прической и живыми манерами. Она поцеловала Николаса и пожала руку Кресси, поприветствовав ее на хорошем английском.

Машина стояла в гараже, рассчитанном на четыре места. Одно из них, предназначенное для «мерседеса» ее мужа, сейчас пустовало. Из оставшихся трех машин, помимо автомобиля дочери, там стоял также «мерседес» Виктории и вместительный автомобиль для семейных пикников.

Изъявления благодарности Виктория тут же прервала с улыбкой:

— Не за что. Друзья Николаса — наши друзья. Я бы с удовольствием предложила вам, сеньорита, выпить со мной кофе, но мне, к сожалению, уже надо спешить к парикмахеру.

Хотя Кресси была абсолютно уверена, что помнит дорогу до больницы, Николас настоял, что проводит ее.

— Вам надо привыкнуть к левому рулю, — авторитетно заявил он.

Кресси двинулась вслед за ним к главной дороге, а затем по тому же маршруту, которым они ехали накануне. Переключение скоростей правой рукой поначалу было немного непривычно, но она всегда любила водить машину, поэтому очень быстро освоилась и чувствовала себя как рыба в воде.

Когда они приблизились к стоянке перед больницей, она была уверена, что он тут же уедет по своим делам, но машин было мало, поэтому он тоже заехал на стоянку и остановился.

Припарковав и закрыв одолженную машину, она подошла к «рейнджроверу». Николас на прощание сказал:

— Теперь мы будем соблюдать испанский распорядок. Так что к трем я жду вас на обед. Если вдруг что-то случится, позвоните мне по этому номеру. Примерно с одиннадцати часов я уже буду в поместье. — И он передал ей визитку.

— Спасибо.

— Будьте осторожны за рулем. — Неожиданно он взял ее за руку и, высунувшись из окна машины, поднес ее к губам. — До свидания, guapa.

Кресси пошла в сторону больницы, не чуя под собой ног. Это было пьянящее сочетание — прикосновение его губ и взгляд, живо напомнивший ей события прошлой ночи.

В больнице за стойкой регистратора девушка говорила по-английски с пожилой парой. Когда подошла очередь Кресси, она первым делом поинтересовалась, что значит слово «гвапа».

Девушка за стойкой улыбнулась.

— Вы, наверное, имеете в виду «гуапа». Если мужчина называет вас «гуапа», значит, он считает вас красивой.

— Да?.. — тоже улыбнулась Кресси, изо всех сил стараясь не покраснеть. — Я пришла повидать мисс Дэкстер. Можно сейчас к ней пройти?

По пути в палату к тете Кейт она опустила руку в карман, где лежала карточка.

На сей раз тетя с нетерпением поджидала ее и даже подготовила целый список поручений. Она уже заскучала по книгам и просила привезти кое-какие из своего коттеджа.

— Где ты остановилась?

Кресси объяснила и спросила в свою очередь:

— Ты читала книги Николаса? Слышала о нем?

— Слышала. Когда-то их семья была одной из самых известных на острове. Он тогда был холост и имел репутацию повесы, сейчас таких называют плейбоями. — Судя по тону тети Кейт, она не одобряла новый термин.

— Он и сейчас не женат.

— Но в доме же есть люди? Тети, кузены, какие-нибудь приживалки…

— Из приживалок только кот, — сострила Кресси. — А еще экономка и ее муж, который занимается садом. — Она решила не упоминать, что они живут в отдельном домике.

— Во времена моей юности это считалось бы компрометирующей ситуацией. Но мораль уже давно осталась в прошлом. Сейчас люди делают, что им заблагорассудится, и никто не удивляется, разве что желтая пресса раздует из этого скандал. Не сомневаюсь, что ты уже успела переспать с большим количеством мужчин, чем я за всю свою жизнь.

Кресси просто лишилась дара речи от такого заявления. И прежде чем она успела что-либо сказать, старушка продолжила:

— А ты думала, что я старая дева? Молодым всегда трудно поверить, что старики тоже занимались сексом. Каждое поколение думает, что это изобрели они. Ты читала что-нибудь из моих книг?

— Все, — это было правдой только наполовину. Кресси честно пыталась их читать, но три тома феминистских размышлений тети Кейт оказались для нее слишком сложны.

— Тогда ты должна знать, что я была противницей брака. Приковать женщину к плите, раковине и детской кроватке!.. Я признавала мужчин в качестве друзей и любовников, но замужество…

Неожиданно она закрыла глаза, ее голова опустилась на подушки, а губы сжались.

— У тебя что-то болит? Позвать медсестру? — испугалась Кресси.

Кейт тяжело вздохнула.

— Самая мучительная боль — это сожаление, — тихо проговорила она. — Ни одно лекарство не может ее унять. Я устала. Спасибо, что пришла, заходи завтра.

В аэропорту Кресси забыла поменять деньги, посему, выйдя из больницы, решила обеспечить себя необходимым количеством песет на ближайшее время. После этого она купила то, что просила тетя Кейт, добавила от себя букетик гвоздик и отвезла все это в больницу.

На обратном пути в поместье она подумала, что неплохо было бы воспользоваться факсом Николаса и отправить письмо в Красный Крест. В ее распоряжении только две недели, но, видимо, придется задержаться на месяц, а то и больше.

Как только она вошла в дом, из кухни появилась Каталина и протянула ей сложенный листок бумаги. Развернув его, Кресси прочитала написанную на компьютере записку:

Печатаю свои путевые заметки. Если захотите поплавать до обеда, не забудьте крем от загара и не злоупотребляйте солнцем после полудня. Н.

Пока она плавала, все ее мысли были заняты только им. Она вспоминала длинное загорелое тело, покрытое каплями воды, похожими на хрустальные бусинки. Интересно, каково это — провести целый день в его комнате на кровати королевских размеров, когда закрытые ставни спасают от палящего солнца, а вентилятор обдувает холодным ветерком обнаженные тела?

Мысль об этом послала приятную дрожь по всему телу. А что, если он опять поцелует ее сегодня вечером после ужина? Сможет ли она второй раз отказать ему?

— Señorita… señorita… te llaman al teléfono.

Выведенная из мечтательного состояния настойчивым голосом, Кресси огляделась вокруг и заметила Каталину, которая стояла у края бассейна и держала одной рукой воображаемую телефонную трубку, а другой отчаянно жестикулировала, указывая в сторону дома.

Пока Кресси подплывала к краю и выходила из воды, экономка подобрала оставленное на перилах полотенце.

Возле входа в сарай, где был телефон, Кресси вытерла руки, поблагодарила Каталину и подняла трубку.

— Алло?

— Привет! Как дела? — Кресси тут же узнала по голосу свою сестру Фрэнсис. — Меня уполномочили выяснить ситуацию. Мама расследует какие-то обстоятельства, а папа бьется с властями по поводу очередного проекта. Ты чем занимаешься?

— Минуту назад я делала предобеденный заплыв.

— Везет же некоторым! А я сижу в офисе и жую бутерброд. Как старушка?

Кресси сообщила сестре свежую информацию.

— А как с головой? — спросила Фрэнсис. — Когда-то у нее был язык как бритва. Но это было в шестидесятые годы. Наверное, острота притупилась после стольких лет жизни в одиночестве.

— Она говорит, что с головой у нее все в порядке, и мне кажется, это действительно так.

— В таком случае смотри, чтобы она тебя не задирала. Даже мама никогда не отваживалась спорить с ней. У Кейт Дэкстер могучий интеллект.

— Пожалуй, немного она все-таки смягчилась. Да любой смягчился бы, живя здесь. Райское место. Не то что Лондон. Здесь, куда ни повернешься, вид, достойный открытки.

— Вид — это хорошо, но людям нужна также пища… во всех смыслах слова, — уверенно заявила Фрэнсис. — Ну ладно, мне пора. Дел, как обычно, по горло.

— Я еще не сообщила тебе самую потрясающую новость, — поспешила сказать Кресси, прежде чем Фрэнсис успеет повесить трубку. — Ты никогда не догадаешься, кого я встретила!

— Какого-нибудь древнего киноактера, который доживает там свои годы?

— Писателя, и никакой он не древний. Ему примерно столько же, сколько и тебе, — возразила Кресси. — Это Николас Аларо, путешественник. Ты наверняка слышала о нем, даже если не читала.

На другом конце провода повисло гробовое молчание. Кресси даже подумала, что Фрэнсис зажала трубку рукой, разговаривая с кем-то, вошедшим в кабинет.

Наконец Фрэнсис заговорила:

— Николас Аларо… настоящее имя Николас Тэлбот? Ты этого человека имеешь в виду?

— Да, ты с ним знакома? — Кресси почему-то почувствовала сильное разочарование.

По роду своих занятий все члены ее семьи были знакомы со множеством знаменитостей. Она же сама не знала почти никого. И сейчас, когда она наконец встретила такую выдающуюся личность, то, естественно, надеялась, что наступила очередь Фрэнсис ахать и задавать вопросы.

— Да, была знакома много лет назад. Так же как и Анна. Где ты с ним встретилась?

— В самолете. Я не могла поверить в свою удачу.

— Как он отреагировал, когда ты представилась? Ты сказала ему, кто ты?

— То есть упоминала ли я о маме? Нет, не пришлось.

— Вейлов и кроме нас полно, к тому же ты совсем другого типа… А может, он все забыл, — задумчиво проговорила Фрэнсис.

— Ты хорошо его знала? Ты с ним встречалась?

— Это настоящий подонок! — с неожиданной горячностью воскликнула Фрэнсис. — Берегись его, Кресс. Книги-то его, может, и хороши, но он сам — нет. Не позволяй ему добавить твой скальп к уже висящим на его поясе.

— Не понимаю, — сказала Кресси. — Что он сделал? Я никогда не слышала, чтобы вы упоминали о нем.

— И ты тоже не упоминай. Никогда даже не заикайся о нем в нашей семье. Я не шучу, это очень серьезно, Кресс. Держи рот на замке.

— Но…

— На другой линии звонок. Поговорим потом.