Младший сын. История зимы, что окрасила снег алым

Глава 7. Рождение расколотой души.

28 лет назад. Поместье клана Маруяма.

Глава клана сидя за столиком в просторной комнате нервозно перекачивался из стороны в сторону. Стопка бумаг перед ним никак не хотела заканчиваться, но что-либо делать у него не выходило. Все мысли были заняты только одним. Он сбился сколько часов уже прошло, может дней, ожидание с волнением дают просто жуткий результат, а возможно виной всему приличная доза алкоголя, которую он успел употребить за последние сутки.

Он смотрел на свою ладонь, мысли были пустыми, все что посещало его голову, что его наследник появится на свет с минуты на минуту. Этот ребенок очень желанный, конечно у него уже есть дочь, но женщине не передать все дела, другие дети умирали еще в утробе, ну и не стоит забывать, что его первая жена умерла.

Вторую Мудзан выбирал значительно бережней, ни о какой юношеской любви уже не могло быть и речи – важны были происхождение, красота и здоровье. Выбор пал на главное золото семьи, что прославилась на весь мир именитыми писателями. Характером она была своевольна, но свое положение в обществе понимала, поэтому предпочитала молчать и не перечить мужу.

Длинные черные волосы она предпочитала заплетать в тугую косу, лишь спадающие пряди у лица смягчали образ, высокая и стройная, скорее даже угловатая она выглядела как статуя, вырезанная из мрамора: белая кожа, тонкие, слегка розовые губы и миниатюрный нос, скулы были четко очерчены и, казалось бы, ни о какой миловидности не идет и речи, но все меняли глаза. Выразительные, цвета словно цветочного чая, с игриво задранными к верху внешними уголками, было в этом взгляде нечто особенное для Мудзана, не то удивительно изогнутые ресницы, не то родинка в левом глазу, которую никто кроме него не замечал.

Все знали, между ними нет любви, но та самая супружеская нежность и взгляд, которым он смотрел на свою избранницу нельзя было назвать холодным. Ему нравилось после тяжелого дня разговаривать с ней обо всем на свете, Луна была образованной, казалось, ее увлекало всё будь то живопись, езда на лошадях или простой счет, главное она любила этим делиться, рассказы всегда были наполнены живостью и безумной жестикуляцией, что вызывало в Мудзане бесконечный поток нежности.

Но он не любил ее, а она его.

Мысли Мудзана улетели куда-то далеко, в годы юности, даже вдруг начал скучать по первой жене, правда забыл имя. Но это было не важно, главное найти повод для печали, так и сидел, склонившись над столом и стопкой бумаг, как вдруг дверь в зал распахнулась в проеме стояла немолодая женщина с уже пробивающей сединой, глаза были наполнены слезами, не то радости, не то печали от чего Мудзан резко подорвался так что стопки бумаг повалились на пол, пронзительный взгляд ударил в слугу от чего ее сердце начало стучать как бешенное, отступив пол шага назад и собрав волю в кулак, она громко произнесла:

– Поздравляем, господин, сбежавшие боги одарили вас наследником! Чудесный мальчишка, – закончила она явно неуверенной улыбкой.

Мудзан был крайне сдержанным человеком на людях, от чего не мог выразить свой восторг, заприметив странное поведение слуги дурные мысли полезли в голову и одним взглядом, острым и хладнокровным, словно вспороть ей живот если она не объяснится для него не представляет никакой сложности, продолжил смотреть на Шору, так звали слугу, удивительно, что это имя глава по-прежнему помнил.

– Господин, все хорошо правда, кроме… Вам лучше увидеть это лично.

Что там может быть? Мертвое тело его жены? Третья нога или рука у ребенка? Мудзан ненавидел, когда люди мямлят, но еще больше ненавидел, когда говорят загадками.

Он вышел из зала, направившись в другой конец коридора в комнату его жены.

В клане Маруяма испокон веков придавали огромное значения родам, рождение ребенка было одним из главнейших событий в жизни последователей. Если у главы первой рождалась дочь, его авторитет значительно падал в глазах окружающей знати и воинов, это означало лишь то, что нынешний глава слишком мягок, не постоянен и капризен. Именно из-за этих пересудов Мудзану пришлось на долгие годы запереть свою личность глубоко под невозмутимое лицо и алкогольную отдушку, приобрести славу кровавого и хладнокровного главы, все это все ровно не давало результатов. Обвинить первую жену в измене в итоге оказалось проще, хотя сходство между отцом и дочерью было крайне сложно отрицать, люди боялись его и поэтому приняли ложь за правду, после того как жена была казнена, люди откинули любые сомнения и стали ждать нового наследника, никто не сомневался в том, что теперь это будет мальчик.

Лицо Мудзана черной пеленой нависло над кроватью, глаза застыли, а пальцы на ладонях слегка подрагивали. Он смотрел на лицо своей жены, оно было переполнено ужасом, в глазах виднелись слезы, но сил почти не осталось. Роды выдались тяжелыми и продлились около 15 часов.

– Давай его убьем, – тихо прошептала Луна и скривилась в улыбке, которую едва ли можно было назвать материнской и ласковой.

Глядя на милого и крошечного мальчугана, завернутого в свои первые одеяния, темно синюю пеленку с орнаментом и гарпией на спине. Малыш не кричал, а мирно лежал слегка, кривя личико, словно атмосфера вокруг его уже раздражает.

Все было бы замечательно если бы не одно «но» – рядом лежал еще один такой же, Мудзан надеялся, что в глазах двоится от алкоголя, но все вокруг видели тоже самое – близнецы.

Рождение первой девочки, конечно сулило плохую репутацию главе, но с этим можно было справиться, долго выстраивая свои авторитет и доказывая, что природа допустила ошибку, но близнецы. Это означало буквально проклятье рода, одна душа расколотая на два тела. Неполноценная, каждому по половине. Добро и зло разделятся в этих детях и младший непременно принесет несчастье дому, в котором родился.

Зло во плоти, разрушитель и просто хаос – сейчас лежал в синей пеленке, которую перевязали красной лентой, чтобы различить малышей, сопел и даже не кривился в отличие от своего старшего брата. Глазки были открыты и не нужно было даже долго смотреть, чтобы заметить, схожесть на мать, пусть зрачки еще были покрыты младенческой пеленой, да и густых ресниц еще не было, но глядя на него внутри Мудзана расцветала непрерываемая нежность.

Луна по-прежнему смотрела на мужа, зная, как он поступил с прежней женой, она лишь ждала приговора. Был бы у нее нож в руках она бы непременно избавилась от этого младенца, все чего она сейчас хотела это лишь защитить себя. Высокий, крупный по телосложению мужчина, с черными как смола волосами, зажатыми в тугой пучок, но заметно растрепавшимися, смотрел на нее. Его глаза, такие люди часто сравнивают с лезвием смотрели на нее, заставлял дрожать ее от страха, все дело было в черном беспросветном цвете, которым они обладали, муж всегда смотрел словно видел самую душу.

Тишина длилась бесконечно, пока Луна отсчитывала последние минуты своей жизни, Мудзан с любопытством разглядывал детей. Крошечные, как капустники, старший явно вырастет могущественным, такую гримасу корчит, словно уже готов строить своего отца. Младший будет женским обольстителем, ну кто не купится на такой нежный и лукавый взгляд? Возможно природа не ошиблась, возможно Мудзан и правда слишком мягкий? Он всей душой обожает свою дочь и не сомневается в том, что она его кровь, готов подарить ей все на этом свете. Сейчас смотрит на того, кто вероятно разрушит его жизнь, но испытывает лишь безмерную нежность.

Внешне никакие эмоции не отразились на его лице, он продолжил надменно смотреть на детей, после лишь неуклюже ткнул пальцем в щеку младшему и тихо прошептал:

– Луна, спасибо… Тебе нужно отдохнуть, позаботьтесь о ней и детях хорошенько, нужно выбрать им имена, – поцеловав влажный от волнения и усталости лоб жены, он мягко улыбнулся, так, чтобы видела только она и уже собрался выходить.

В глазах Луны эта улыбка выглядела не иначе как приговор, он точно идет сообщать заклинателям, что его жена скончалась при родах. Он просто не хочет ее пугать.

– Муж мой, дорогой, пожалуйста, давай пока не поздно все исправим, я не виновата! – почти перейдя на истерический крик и схватив мужа за край рукава начала молить. Были бы силы, она бы зарыдала, но…

Рука Мудзана взмыла вверх и уже приготовившись к тому, что ее ударят Луна сжалась, но ощутила лишь теплое поглаживание по щеке и успокаивающее:

– Тише, ты устала, тебе нужно поспать. Спасибо, Луна, – голос мужа был ласковым и тихим, – он мой сын, они оба мои сыновья, я никому не дам их обидеть, даже тебе, надеюсь ты меня понимаешь? Знаешь, что бывает с теми, кто обижает моих детей? – улыбка уже не была милой, скорее безумной, но это была вынужденная мера, пусть лучше она боится, чем наделяет глупостей.

С этими словами уложив жену на подушку, Мудзан тихо вышел из комнаты.

Его плечи слегка подрагивали, щеки обдало жаром. Он снова стал отцом, и его дети явно хотят разрушить его жизнь, но сейчас он счастлив. Он будет защищать их, любить, научит всему, что знает сам и никогда не даст в обиду, но, если кто-то из них все же решит пойти против воли отца, это будет их выбор. Пусть даже разнесут этот мир последовав за трусливыми богами, сейчас его сыновья мирно спят и никому не приносят зла, а значит заслуживают любви. Так два кусочка одной души начали счастливо сосуществовать в мире. В мире где люди вокруг боготворили старшего и испуганно прятали глаза глядя на младшее бедствие.

Настоящее время

Иошихиро устало прожил ладонь к лбу массируя виски:

– Я ничем не искуплю этой вины, все что мне остается это защищать тебя до конца своих дней, – Иошихиро устало опустил веки, и надоедливая прядь волос вновь упала на глаза.

– А кто защитит тебя? – с болью в голосе спросил Акио.

– А я справлюсь сам, – рассмеялся Иошихиро, прикусывая нижнюю губу.

– Правда считаешь, что лучше молча давить боль в вине?

– Правда считаю, что тебе не стоит лезть в мою жизнь, – сейчас Иошихиро больше всего хотел залатать плешь в броне, которую носил долгие годы, он не должен был говорить кому-либо о своих чувствах, не должен был показывать слабость и жаловаться. Теперь он чувствовал себя уязвимо ничтожным.

Таро все это время, не зная куда себя деть неловко оглядывался по сторонам, стараясь не привлекать лишнего внимания.

– Мне жаль, – сказал Акио.

Иошихиро лишь сделал шаг на встречу брату и обнимая прижал к себе, он закрыл глаза и облегченно выдохнул:

– Выглядишь как кусок дерьма, – процедил Иошихиро.

Не удивительно Акио украшали заплаканное, красное и отекшее лицо, растрепанные волосы и нездоровый цвет лица после испытаний в тумане.

– Ладно я, а с тобой то, что? – Акио внимательно осмотрел брата, – так торопился ко мне, что принарядиться успел?

Иошихиро был в парадном одеянии, оно отличалось от каждодневных более роскошных вышивок из серебра, широкий пояс очерчивал талию, а распахнутый вверх делал плечи еще более внушительными.

– Сегодня совет глав кланов в императорском дворце, – устало сказал Иошихиро и сел на землю.

– Что? Таро, а как ты собираешься успеть? – Акио оборачиваясь искал друга, стоящего за его спиной

Иошихиро удивленно приподнял бровь.

– Я не глава клана, – спокойно ответил тот.

– Неужели твой старик до сих пор не отошел от дел? – искренне удивился Акио.

– Он головой ударился? – спросил Иошихиро глядя на здоровяка.

– Да и видимо сильно, – Таро склонил голову на бок и безразлично произнес, – моя старшая сестра стала главой.

«Что? Как такое возможно? Чтобы старик Таро и допустил женщину к власти? Он их даже за людей не считал никогда.» – думал про себя Акио, но внешне лишь поджал губы и сделал вид, что все вспомнил.

Иошихиро еще некоторое время сидел на земле устало всматриваясь в туман неподалеку, после приподнялся и приготовился к ужаснейшему испытанию в виде перемещения:

– Увидимся, давайте только аккуратнее, – он вставил ладонь перед собой, но его остановил резкий крик Акио.

– Стой, – схватив Иошихиро за край рукава подбежал он.

– Что случилось?

– Дай нам денег!

– Что? Я ведь давал тебе в дорогу немаленькую сумму.

– Посмотри на этого здоровяка, знаешь сколько он ест? Иоши, я не выдерживаю, он невероятно прожорлив, он потратил все свои сбережения и добрался до моих, – жалобно скулил Акио вытаращив щенячьи глаза младшего брата.

Старший оценивающе посмотрел на Таро, верхняя губа, которого нервно подрагивала.

– Какой ты утомительный последнее время, – он не стал больше разбираться, а лишь передал брату все сбережения, которые были с собой.

Как только Иошихиро исчез, Акио довольный повернулся к Таро со своей добычей, но увидел лишь обиженное лицо:

– Да ладно тебе, я же не соврал, – догоняя обиженного друга радовался он.

– Попросим у тетушки Анку ночлега, в твоем состоянии сейчас лучше хорошо выспаться, а завтра отправимся в Ликорисовую долину, – Таро обернулся оценивающе, рассматривая едва стоящего на ногах паренька.

Тетушка действительно с радостью согласилась помочь, ее дом был скромным, две небольшие комнатки и кухня. В одной ночевала она, в другой расстелила для Акио и Таро небольшие односпальные лежанки, такие что Таро едва умещался на них, несмотря на это здоровяк быстро уснул, лежа на боку забавно поджимая колени.

Акио лежал и вглядывался в деревянный потолок, все его тело пробивала дрожь, такое часто бывает у людей после града нахлынувших чувств. Несмотря на то, что иллюзия прервалась в самый неподходящий момент, Акио понимал, чего именно хотел младший брат:

«Неужели ты правда хочешь, чтобы я избавился от императора? Макото, если ты думал, что это мне по силам, то ты ошибался. Я ведь даже не знаю, что ты натворил, не знаю жива ли твоя душа, но…– Акио повернул голову всматриваясь в мирно спящее лицо Таро, – но знаешь, я постараюсь».

Минутное воодушевление сменялось у Акио полным разочарованием, он вовсе не понимал, что ему делать, никто не поверит ему на слова, более того он подставит собственный клан вновь под удар, ему нужны были явные улики, а где их брать он и представить не мог. Усталость окончательно подступила к нему, но стоило только закрыть глаза как ужасные сцены иллюзии вновь возникали в мыслях от чего он вздрагивал и просыпался.

«Ладно, утром скажу, что это все он» – в голове Акио созрел, казалось бы, идеальный план, он осторожно подвинул свою лежанку к Таро и приподнимая его руку нырнул в объятия, тот неосознанно прижал его к себе, зарываясь лицом в волосах. Смущение быстро сменилось чувством спокойствия и защищенности, тело перестало дрожать, а напряженные мышцы наконец расслабились. Акио зажмурил глаза, план, казалось бы, идеален, Акио действительно быстро уснул, вот только изумрудные глаза Таро блеснули в темноте.

В то же время, императорский дворец:

Иошихиро «прибыл» к дворцу императора вовремя, приземление вышло не самым удачным, он недовольно поднялся, вытирая кровь, брызнувшую из носа, после нервно поправил волосы и повернулся в сторону императорского дворца. К входу вела лестница, выполненная из белого камня, сам дворец представлял из себя несколько зданий, соединенных между собой переходами и галереями. В одном из таких зданий находился тронный зал, где император принимал своих подданных и послов, именно там должно было пройти сегодняшнее собрание. Это была огромная комната в несколько десятков метров длиной, с высоким куполом и множеством окон, сквозь которые внутрь проникал свет. С потолка свисали толстые канаты, на которых были укреплены большие зеркала, отражавшие солнечные лучи. Освещалось помещение многочисленными факелами, а также свечами в высоких подсвечниках. Все это в синергии с традиционными бело-золотыми цветами императорского клана делали картину какой-то внеземной.

Из тронного зала доносился гул, Иошихиро еще немного постоял у входа, вернул лицу прежнюю надменность и зашел внутрь. Там он занял свое почетное место справа от императора.

«А что мне ещё остаётся?» – пока вокруг гудело воодушевленное веселье, Иошихиро был полностью погружен в свои мысли.

Зал затих и Иошихиро поднял глаза ожидая увидеть императора, но в распахнувшихся дверях стояла единственная женщина сегодняшнего собрания, глава клана Окумура, старшая сестра Таро.

Стоило ей появится, и никто не мог оторваться от величественной красавицы. Ее игривые изумрудные глаза и яркие рыжие волосы, рассыпавшиеся по плечам, не позволяли окружающим опомниться. Когда она шла по залу, то казалось, что все вокруг озаряет яркий свет.

Совсем невысокая, скорее даже ниже среднего, тело украшали пышные бедра с тонким изгибом талии. Мягкое круглое личико, создавало обманчивое впечатление о ее характере. На лице девушка практически все время носила украшение в виде красной ивовой лозы, которая подобно шраму ее брата проводила черту под глазами. Изумрудное платье сегодня было обильно украшено гранатовой вышивкой, с каждым шагом движение ее бедер разбивали остатки сознания у собравшихся мужчин, но каждый из них знал, насколько обманчива эта картинка. Ведь несмотря на пленительную внешность, ее характер мог бы составить гордость любого мужчины.

Нина обладала неиссякаемой жизненной силой, была слишком яркой, за ней хотелось следовать, как за ветром, что в очередной раз доказал ей этот вечер.

– Рада видеть тебя, Иошихиро, – почтительно поклонилась девушка, приветствуя его и заняла свое место слева от императорского трона.

– Ты хорошеешь с каждым днем, – Иошихиро был искренне рад видеть ее на этом собрании, ведь сквозь общий поток лести и притворства, она всегда умела внести свою лепту и посеять смуту, его это забавляло.

Стоило всем прийти в себя после эффектного появления Нины, как двери зала вновь распахнулись и в них появился главный человек сегодняшнего собрания двадцать третий наследник правящей династии – Ясуда Масаши.

В нем было хорошо все, легкий кокетливый взгляд черных глаз, тонкие брови, огибающие легкой дугой и пухлые алые практически как кровь губы. Густые черные волосы были убраны в высокий хвост, а украшением служила традиционная диадема, обильно украшенная драгоценными камнями в особенности жемчужинами. Легкий золотой халат из летящего шелка развивался с каждым шагом императора, все в его движениях было парящим. Едва появившись в зале Масаши осветил всех приветственной улыбкой и быстрым шагом проследовал к своему месту.

Собрание сегодня было посвящено вопросам торговли, общим проблемам кланов и прочим мелочам, которые мало волновали Иошихиро, он лишь лениво вновь и вновь наполнял собственный бокал терпким вином. Периодически ловил на себе неловкий взгляд императора и недовольно ставил бокал на стол изображая внимательного слушателя. Нина, сидевшая по другую сторону, не скрывая скуки зевала.

Наконец глава клана Фурукава, третьего по экономической мощи после императорского и Марума, закончил очередной доклад бросив взгляд полный презрения в сторону вальяжно разглядывающего содержимое своего бокала Иошихиро.

– Ваше величество, вам не кажется, что среди присутствующих есть люди явно незаинтересованные в наших успехах?

Неловкость застыла на лице императора, и он старался незаметно осмотреться по сторонам, человек справа облокотившись на руку лениво попивал вино, девушка слева и вовсе улеглась на стол тихонько посапывая. Иошихиро заметил взгляд императора и выровнялся, поправляя воротник одеяния, осторожно потоком воздуха поддергивая Нину за прядь рыжих волос:

– Господин Нао, – Иошихиро обратился к низкорослому полноватому мужчине, стоящему напротив них с отчетным свитком, – ваш клан действительно вносит весомый вклад в казну, за что императорский двор и подданные вам благодарны, – сейчас он говорил от лица главного человека по финансам в империи, – но, если вы действительно хотите, чтобы я уделил вам время, – на лице Иошихиро отразилась надменная улыбка, – я найду время.

Мужичок напротив старался сохранять спокойный вид, но пальцы на его руках начали нервно подергивать края красного шелкового халата.

– Вы вероятно удивитесь, но наши с вами подсчеты не сходятся. Даже если учесть, что большую долю прибыли вы действительно получаете с публичных домов и игорных заведений, как там прозвали вашу провинцию?

– Мастерская удовольствий, – смеясь поддержал кто-то из присутствующих.

– Благодарю, ну так вот игровых заведений у вас не мало, домов отдыха и подавно, взять отчетность об их прибыльности даже за короткие три месяца мерзлой реки и остается еще немалое количество неосвоенных средств, есть конечно вероятность, что вы просто забыли отразить их в своем спешно составленном отчете, а есть вероятность, что это случайно забытые остатки не разграбленного между вами и вашими приспешниками, тогда остается лишь догадываться о реальных доходах с дурманящих душу пойл, – Иошихиро испытывал удовольствие глядя на растерянность Нао, вытатуированные рисунки в виде орхидей на дряблой шее которого начали подрагивать.

Весь зал замер, перешептываясь. Нина наконец проснулась, ощутив нотку веселья. Император лишь устало выдохнул:

– Иошихиро, кажется ты перегибаешь палку, – спокойно сказал он.

– Вы смеете обвинять меня в воровстве у императора, да еще и в продаже всякой дряни? – лицо Нао покраснело, а от злости он начал брызгаться слюной.

– Вам же внимания не хватало, теперь его вам много? – передразнивая продолжил Иошихиро.

– Прекратите, – неожиданно резко сказал император.

Нао расплылся в довольной физиономии, но надменная улыбка того, которого здесь прозвали псом, и на секунду не дрогнула.

– Иошихиро, поручаю тебе провести проверку клана Фурукава, если твои обвинения окажутся обоснованными, господин Нао понесет соответствующее наказание, – голос императора был ровным и уверенным.

– Ваше величество, а если обвинения ложные, моя честь была задета, я требую… – начал было Нао.

– У меня нет времени беспокоится о вашей чести, – все с той же мягкой улыбкой и спокойным тоном ответил император, взглядом указывая на место господина Нао.

Тот в свою очередь опустил глаза и уселся на свое место нервно сжимая свиток.

– Думаю на этом мы сегодня закончим с официальной частью, – воодушевленно произнес император в предвкушении банкета.

– А как же пропажи людей? С последнего нашего собрание пропало еще двадцать человек, – наконец на собрании заговорила Нина

– Разве не у вас нужно спрашивать, как успехи? – никак не мог успокоится господин Нао, – нам казалось, что ваш брат занимается этим делом, неужели совсем неудачник? – он неуместно рассмеялся, ожидая поддержки, но вокруг были лишь осуждающие взгляды.

– Вы правы мой брат с поддержкой людей Иошихиро действительно ведет расследование, понимаю, что ваши возраст и физические данные нам никак не помогут, – Нина демонстративно поправила локон у лица.

Император слегка улыбнулся, атмосфера явно накалялась:

– К сожалению никаких зацепок, у нас по-прежнему нет, единственное обнаруженное гнездо 6 лет назад, все что у нас есть на текущий момент, – коротко подытожил Масаши, – на этом собрание окончено.

После официальной части собрания зал наполнила музыка и пикантный запах еды, прекрасные танцовщицы в розовых платьях кружились в центре зала подобно цветам вишни. Нина уселась рядом с Иошихиро приветственно чокаясь бокалами, они всматривались в изящный танец молодых девушек:

– Рад вас видеть, – поклонившись к ним присоединился глава клана Тиба, единственного клана магических существ, имеющих в своих владениях целую провинцию империи.

Ои, так звали главу, был молодым унирисом, человекоподным существом с заостренными ушами и глазами подобными кошачьим, тонкие клыки обнажались при очаровательной улыбке, рост выше среднего человеческого практически на две головы и обострённое обоняние, было не единственным, что отличало их от людей. Унирисы не чувствовали эмоции, им была не свойственна никакая боль и несмотря на то, что они старательно изучали чувства людей и даже старались им подражать, попытки выглядели весьма нелепо.

Иошихиро поприветствовал друга улыбкой и похлопывающим жестом предложил присоединиться.

Позади послышался ядовитый шепот Нао к собственным подручным:

– Жалкая псина, только и умеет строить из себя….

– Удивительно, Иошихиро, – специально громко обратилась к нему Нина, отвлекая его от пересудов за спиной, – почему я никогда не слышала, как ты лаешь? – рассмеялась она.

Иошихиро неловко улыбнулся:

– Только скажи и я готов выть на луну, – подыграл ей Иошихиро бросив кокетливый взгляд.

– В чистоте твоей породы я не сомневаюсь, но псов лучше воспитывать щенками, – продолжал улыбаться Нина, поднося бокал к губам.

– Вы меня конечно извините, но разве вашей жене было бы приятно узнать о подобных заигрываниях? – вмешался в разговор Ои, – а ваша фраза про щенят, неужели уместно проводить такие сравнение с молодыми юношами?

Иошихиро и Нина переглянулись и понимающе кивнули другу.