Мне не хватает тебя

Глава 3

Встретив, Дмитрий вновь проводил Алёну до дома, и после этого у девушки уже никаких сомнений не осталось в том, что пойдут слухи. Подумав, она рассудила так: бояться и стесняться должен тот, кто в чём-то виноват. А они с Димой не были виноваты ни перед людьми, ни перед собственной совестью.

Возможно, такая взрослая мудрость проснулась в совсем юной девушке от огромного желания видеть Дмитрия рядом? В любом случае, появившись в жизни Алёнки второй раз, исчезать он как будто не собирался.

Как только у них выдавалось свободное время, они встречались, гуляли вместе и много разговаривали. Однако ни Алёна, ни Дмитрий при общении никогда не касались темы людских сплетен и пересудов.

А слухи, разумеется, вовсю циркулировали. Однажды, когда Дима был на службе, и девушка шла домой одна, её вдруг догнала Лиля. Это было тем более странно, что бывшая подруга с некоторых пор сама прекратила общаться с Алёной и нашла себе новую компанию по интересам.

Сначала болтали на общие темы, ни о чём и одновременно обо всём, а потом Лилька, красивым жестом перекинув на спину длинные и густые каштановые волосы, без обиняков спросила:

— Ну и как он? Так и будешь молчать и разыгрывать из себя святую простоту?

— Кто «он»? — подняла брови Алёнка, которая сразу поняла, с какой целью Лиля вдруг вспомнила о ней, и была готова к расспросам.

Видимо, кому-то захотелось горячих новостей прямо из первых уст. Что ж, придётся разочаровать любознательных одноклассниц в лице Лильки. Тем более, что ничего, кроме правды, Алёне и говорить не нужно.

— Ну военный твой. Не говори только, что вы просто за ручку гуляете. Ну ладно ты, Андреева... Ты всегда была не от мира сего, будто из позапрошлого века. Но он-то здоровый взрослый мужик. Потому кому другому можешь заливать о чистой дружбе, а я не дурочка, чтобы верить в эту чушь.

— Так я ещё ничего и не сказала, — усмехнулась Алёна. — Пока только ты и говоришь.

— Ну так скажи.

— Во-первых, Дима — не мужик, а мужчина, настоящий защитник Родины. А во-вторых, мы и вправду просто гуляем, даже не за ручку. Потому мне нечем тебя удивить, прости уж.

Окончание фразы девушка произнесла холодно и язвительно.

— Ой, не могу! Ты и впрямь глупа, Андреева, а не притворяешься! — деланно рассмеялась Лилька. — Тогда у меня для тебя плохие новости. Вот ты влюблена в него... Всем же видно, что влюблена по самые уши! А у него наверняка есть кто-то. Но ты, разумеется, даже не задумываешься ни о чём таком.

— Как это? — растерянно спросила Алёна, сразу утратив всю свою решительность и насмешливость.

— Так это! Женщина или девушка. Точно есть, к гадалке не ходи!

Лиля свысока посмотрела на спутницу, торжествующе хмыкнула и прибавила шаг. Глядя в её удаляющуюся спину, Алёна тяжело и тоскливо размышляла о том, что наверняка в словах бывшей подруги присутвует не только зависть, но и доля правды.

Интересно, насколько велика эта доля? И ведь не спросишь... Конечно же нет, она никогда не решится задать Диме такой вопрос!

При следующей встрече Алёна была более задумчивой и молчаливой, чем всегда, и Дмитрий несколько раз спросил, всё ли у неё хорошо. Он был в курсе семейных проблем девушки, хотя они никогда не обсуждали эту тему. Видимо, в итоге списал всё на эти проблемы и перестал лезть в душу, а сама Алёна так и не призналась в своих истинных переживаниях и подозрениях.

Впервые в жизни она ревновала, хотя даже не знала, к кому, и есть ли вообще повод для ревности.

В начале мая Дмитрий, вернувшись из Астрахани, принёс Алёнке фирменный пакет из магазина спортивной одежды. В пакете была яркая коробка, а в ней — крутые беговые кроссовки тридцать седьмого размера.

— Вот, это тебе, Алёнка.

— Что это, Дима? Зачем?

Девушка испуганно смотрела на подарок и лихорадочно думала о том, что станет говорить маме. Как объяснит тот факт, что ей дарит дорогие вещи мужчина двадцати четырёх лет?

— Я тут вспомнил о том, что скоро «Зарница», — обезоруживающе улыбнулся Дмитрий.

— Дима... — больше всего на свете Алёнке хотелось принять подарок, однако она должна была сказать то, что сказала. — Пойми, я не могу это принять!

— Почему? — пожал плечами Шелестов. — Это всего лишь кроссовки, удобные и хорошие. Тем более, они тебе нужны. Кросс от класса ведь наверняка ты побежишь?

— Я, но...

— Вот и примерь, не упрямься.

— Нет, я не могу, — энергично замотала головой девушка.

— Не возьмёшь?

— Не возьму, — решительно сказала Алёнка и едва не расплакалась.

— Ну ладно, — Дмитрий опять пожал плечами, сложил кроссовки в коробку, коробку — в пакет, а пакет сунул под мышку.

— А что ты будешь с ними делать? — тут же вскинулась девушка.

— Выброшу. Зачем они мне? Ты мою ногу видела? — мужчина указал глазами на свои армейские ботинки. — Мне точно не подойдут, а тебе не нужны.

— Нужны! — с отчаянием выкрикнула Алёнка.

Да гори оно всё огнём! Будь что будет! Она ни за что на свете не откажется от подарка, если его сделал Дима.

— Ну вот так бы сразу, — радостно улыбнулся Шелестов. — Я ведь от души, Алёнка!

И он снова достал коробку из пакета.

«Зарница» в этот раз прошла без эксцессов. Дима постоянно находился рядом с Алёной, страховал её, поддерживал и болел за неё. И девушка вновь одержала заслуженную победу в кроссе.

А в начале лета у Алёны состоялся очень серьёзный разговор с мамой по поводу поступления.

Период вступительных экзаменов неумолимо приближался. Для того, чтобы определиться и подать документы на поступление, у Алёны осталось чуть больше двух недель.

Девушка и так пребывала в растерянности и в расстроенных чувствах, а тут ещё Дима уехал на учёбу в другой регион и отсутствовал вот уже десять дней. Не с кем было посоветоваться, поделиться проблемами, пусть даже пожаловаться.

Конечно, они переписывались и созванивались, как только Дмитрию позволяло время, но это было совсем не то. Во всяком случае, девушка была уверена в том, что, общаясь с ней по телефону, самый близкий человек не может почувствовать её настроение и метания.

В один из вечеров после ужина, когда Женя ушёл в свою комнату, Надежда Александровна вернулась за стол, устроилась напротив дочери и тяжело вздохнула.

— Алёнушка, нужно что-то решать с поступлением. Тянуть дольше некуда, время уходит.

— Знаю, — тоже вздохнула девушка.

— В медицинский, как ты хочешь, можно попасть на бюджет только одним путём: попросить целевое направление в районной больнице. Конечно, они не откажут, дадут его тебе. Но где потом работать? Относительно нормально функционирует сейчас только лаборатория.

— Там Алевтина Александровна, — покачала головой Алёна. — Она вечная, бессменная, и ещё лет двадцать точно проработает.

— Вот и я о том же, — закивала мать. — А положенный срок нужно где-то отработать и желательно при этом не прозябать. Посмотри правде в глаза, дочка! Самое верное дело — поступать на бюджет в педагогический, на преподавателя начальной школы. Подумай, только не слишком долго.

Алёна послушно думала, всю ночь не спала, а к утру признала тот факт, что мама права, и поступление в педагогический в данный момент — единственный разумный выход.

Девушка успешно прошла вступительные испытания и ждала зачисления, но при этом не испытывала никакой радости и смотрела в будущее без энтузиазма.

До зачисления оставалось всего несколько дней, когда поздно вечером кто-то позвонил в ворота дома семьи Андреевых. Женька на правах пока единственного мужчины в семье вышел узнать, кто же пожаловал, но вскоре вернулся в компании... Дмитрия.

Алёнка вскочила и стояла молча, не в силах вымолвить ни слова. Только сердце бешено колотилось, — так, словно собиралось выскочить из груди и убежать.

— Здравствуйте, — сразу ко всем обратился поздний гость. — Извините, что побеспокоил вас в такой час, но дело срочное.

Хоть Дима и бывал до этого дома у Андреевых крайне редко, родные Алёны его знали.

— Проходите в кухню, Дима, — распорядилась Надежда Александровна. — Алёна, поставь чайник.

Девушка наконец-то отмерла и заспешила в кухню, где начала накрывать стол для чаепития.

Когда все устроились за этим столом, Шелестов достал из тёмной папки на замке, которую принёс с собой в кухню, какие-то документы в файле.

— Вот, Алёна, это тебе.

— Что это? — удивлённо спросила девушка, которая всё ещё не могла прийти в себя от радости.

Они с Димой не виделись почти месяц, и вернуться он должен был только через шесть дней. Алёна безумно скучала, и каждый день, проведённый в разлуке, давался ей с огромным трудом.

— Это целевое направление на обучение в Медицинском институте от поликлиники Министерства внутренних дел.

Все трое хозяев дома замерли, напряжённо и удивлённо глядя на гостя.

— Дима, ты... серьёзно? — растерянно пробормотала Алёна, не в силах усвоить полученную информацию.

— Конечно, серьёзно, Алёнка! — заверил мужчина. — Разве я могу шутить такими вещами? Ведь знаю, как это много значит для тебя.

— Спасибо, Дима, я... — Алёна поняла, что вот-вот разрыдается, как перед прошлой «Зарницей» у школы, и что было сил прикусила губу.

Шелестов не отрываясь смотрел в её бледное лицо.

— Но как вам это удалось, Дима? — удивлённо спросила Надежда Александровна и развела руками.

— Мой отец хирург. Пришлось подключить его к делу.

— Мы ваши должники, Дима!

— Нет, Надежда Александровна, не нужно ничего. Для меня главное, чтобы направление пригодилось.

Когда Дмитрий собрался уходить, Алёна отправилась с ним до ворот, провожать.

— Дима, спасибо тебе огромное ещё раз, и ещё миллион раз! — наконец-то потрясение немного отступило, и слова начали собираться в целые фразы. — Ты даже не представляешь, что это значит для меня.

— Представляю, — тихо ответил Шелестов, странно глядя на Алёнку. — И очень счастлив, что смог сделать это для тебя...

Ему как будто передалось волнение девушки, и он замолчал, продолжая смотреть на неё.

— Дима, — выпалила вдруг Алёна, отважившись на вопрос, который давно её волновал, — скажи, а у тебя есть девушка?

Дмитрий некоторое время молчал, во все глаза глядя на Алёнку. Лицо его вспыхнуло.

— Вообще я надеюсь, что есть, — наконец тихо ответил он. — Осталось только у неё спросить, считает ли она меня своим парнем, а себя — моей девушкой.

— А ты до сих пор не спрашивал? — выпалила Алёна только чтобы не молчать и не думать.

В голове крутились две мысли: одна — слишком прекрасная и казавшаяся нереальной, а вторая — ужасная, зато вполне правдоподобная.

— Кажется, пришло время спросить, — нерешительно улыбнулся мужчина.

Алёнка посмотрела в его глаза и даже при всей своей наивности поняла, что сбывается, кажется, та мысль, которая казалась прекрасной и нереальной.

Положив папку на поленницу, в которую были сложены дрова для бани, Дмитрий взял ладони девушки в свои.

— Я мечтаю о том, чтобы ты была моей девушкой, а потом... — он смешался. — Понимаю, что я на восемь лет старше, а ты ещё так юна... Но я готов ждать.

— Да. Пожалуйста, Дима, подожди меня! Я очень хочу, чтобы ты дождался.

— И ты не считаешь меня старым? — в глазах Дмитрия мелькнула неподдельная радость.

— Нет, конечно! Какой же ты старый?! Ты самый лучший. Никого лучше нет. И ты самый близкий, — девушка говорила это, и вместо стыда и стеснения из-за своей смелости испытывала лёгкость, уверенность в том, что всё делает правильно.

— Дождусь, — серьёзно кивнул мужчина, и у Алёнки не осталось никаких сомнений в том, что он говорит чистую правду. — Обещаю. Такое доверие не могу не оправдать, тем более, что ты для меня тоже самая близкая, единственная.

Сердце Алёны стучало, кажется, так, что было слышно на другой стороне улицы. И всё же чисто женское любопытство и желание расставить все точки над «i» взяли верх.

— А раньше, Дима? Ты ведь уже взрослый, — продолжала «допрос» неугомонная Алёнка.

— Алёна, — вздохнул Шелестов. — Я мог бы тебе соврать, но не хочу изображать святого. Девушки были, только карьера всегда стояла на первом месте. Далеко не у каждой хватит духу связать свою дальнейшую жизнь с военным. Нужно понимать, что такая жизнь — далеко не сахар, не буду вводить тебя в заблуждение.

— У меня хватит духу! — горячо заверила Алёнка.

Дима быстро обнял её, на миг прижал к себе и тут же отпустил. Но Алёна успела почувствовать, что его сердце колотится так же отчаянно, как и её.

В сентябре девушка приступила к учёбе в медицинском институте. Была возможность жить у бабушки, однако Алёна решила, что нужно привыкать к самостоятельной жизни, потому поселилась в студенческом общежитии.

А в октябре из Соликамска вернулся домой отец, Виктор Григорьевич. Алёна не знала заранее о его возвращении, потому не смогла скрыть удивления, переступив однажды субботним утром порог родительского дома.

От Надежды Александровны не укрылась реакция Алёны, и днём, когда отец ушёл по делам, женщина попыталась вызвать дочь на откровенный разговор.

— Я понимаю, что речь идёт о моём отце, о человеке, который дал мне жизнь... — пожала плечами девушка. — Но в данный момент он для меня прежде всего человек, предавший мою мать и бросивший тень на всю семью.

— Очень хочу, чтобы ты поняла, доча, — Надежда Александровна тяжело вздохнула. — Это не банальное желание иметь рядом пресловутые штаны. Нет! Это мой выбор. Я много думала, пока отца не было. Могла развестись с ним, ведь он отбывал наказание. А что потом? Вы с Женей оба совсем взрослые. Ты уже вылетела из гнезда в самостоятельную жизнь, Женька тоже через три года начнёт жить своей жизнью. А я что буду делать? Одна вековать?

— Ты такая красивая, мама! Могла бы снова выйти замуж. Хочется для тебя настоящего счастья.

— За кого, родная моя? Нормальные, порядочные мужчины моего возраста все давно и прочно женаты. В принципе, даже в этой ситуации можно было рискнуть, но... Я поняла, что по-прежнему люблю Витю и не готова видеть рядом другого мужчину. А ещё... Не забывай, что твой отец перенёс инфаркт. Как я могу оставить его одного в такой ситуации? Он и раскаялся, и всё осознал, и сполна получил причитающееся ему наказание.

— Хорошо, мама, как знаешь, так и поступай. Я прежде всего на твоей стороне.

— Спасибо, Алёнушка! — Надежда Александровна обняла дочь.

Конечно, девушке удалось взять себя в руки и не давить на мать, не осуждать её. Однако от души простить и принять отца она так и не смогла, потому после его возвращения стала приезжать домой всё реже и реже.