7

Леонардо Висконти сильно ошибается, если надеется, что может чем-то прельстить Клару Хартли. Лучше ему сменить стратегию, принудительным путем он точно ничего не добьется.

Зло прищурив глаза, так что он превратились в узкие, сверкающие синим пламенем щелочки, девушка направилась в тень, которую отбрасывали ветви огромного платана в середине двора. Она старалась не обращать внимания на приятный умиротворяющий звук журчащей воды. Сейчас, пока она одна, следует сконцентрироваться и хорошенько обдумать ситуацию.

Ясно, что Леонардо стремится смутить и деморализовать пленницу. Значит, нужно предугадать его дальнейшие действия и разработать программу сопротивления.

Синьор Висконти начал с угроз, жутких оскорблений и унижений. А утром вероломный хозяин, сверх меры заботливый и предупредительный, довел несчастную жертву до такого состояния, что после одного лишь страстного поцелуя и чувственного объятия она сама попросила бы его заняться любовью. Хорошо, что до этого не дошло. Вдруг предложила бы она ему томящееся от возбуждения и желания тело, а в ответ Леонардо хладнокровно отказал бы ей, продемонстрировав, что Клара как женщина ему абсолютно безразлична.

Затем во время завтрака, когда она уже справилась с собой и готовилась дать отпор, Висконти совершенно обезоружил ее и, пустив в ход гипнотизирующий очаровательный голос, трогательно поведал о теплом ветре, горячем солнце и горных цветах. И в завершение предложил получше узнать его!

Клара от отвращения фыркнула и присела на скамейку, которая деревянным кольцом окружала массивный ствол древнего дерева.

Да, хозяин замка действовал по тщательно продуманному плану, Клара знала это наверняка. И его конечная цель — явно не соблазнение. Она слишком незаметна и ординарна для такого видного мужчины, как синьор Висконти, который при желании способен добиться расположения первых красавиц мира. Даже навевающее скуку ожидание Билла не заставит его снизойти до связи с невзрачной, серой девушкой.

Следовательно, единственно разумное объяснение его поведения — желание сбить ее с толку то грубым или нежным, то холодным или пылким обхождением и тем самым лишить пленницу способности трезво рассуждать, а значит, и спланировать разумный метод освобождения.

Если держать Клару взаперти, то прислуга заподозрит недоброе. Гораздо лучше предоставить ей свободу, ограниченную конечно, и стараться не спускать с нее глаз. А если при этом она растеряется и не сможет оказывать серьезного сопротивления, он останется довольным.

Какое-то движение на другой стороне двора, залитого солнцем и наполненного ароматом цветов, привлекло внимание девушки. Клаудиа убирала стол, за которым они завтракали.

Интересно, отдал ли предусмотрительный хозяин приказ служанке приглядывать за гостьей, чтобы подстраховаться на случай, если ей вдруг взбредет в голову убежать из замка или совершить другую глупость? Видимо, на время его отсутствия Клаудиа стала невольным надзирателем.

Чтобы проверить свою догадку, Клара встала, огляделась и медленно побрела туда, где, по ее мнению, располагалась дверь, ведущая за пределы замка. Найти дорогу, по которой они с Висконти входили в его владения, было достаточно легко. Но когда девушка подошла к заветной двери, то обнаружила, что та заперта.

Да, моя милая, ты в ловушке. В ловушке, которая захлопнулась в тот момент, как ты сама переступила порог. Опустошенная, разочарованная, стояла Клара в прохладном сумраке, понуро опустив голову. Точно такое же чувство она испытала вечером, когда Леонардо повернул ключ в замочной скважине, закрыв единственный выход из комнаты. Сломать прочные запоры и просочиться сквозь толстые каменные стены практически невозможно. Клаудиа, как и ее хозяин, прекрасно понимает это, потому и не преследует ее.

Итак, хозяин замка еще раз обманул ее. Впрочем, что ждать от безнравственного, подлого человека, который за столь короткий срок принес ей столько страданий? Девушке стало до слез обидно и мучительно больно. Отчаяние рвало ей сердце. Хотелось упасть и разрыдаться.

— Клаудиа подсказала мне, где тебя искать.

Леонардо появился совершенно бесшумно и опять застал Клару врасплох. Прежде чем повернуться, она несколько секунд боролась со слабостью, пытаясь успокоиться и придать лицу равнодушное выражение.

— Ты солгал! — Дрожащий, неуверенный голос явно выдал ее внутреннее состояние. — Ты обещал, что не будешь запирать двери!

Клара не понимала, почему под теплым проницательным взглядом еще больше обострялись нервы уже и без того напряженные, от нанесенной обиды и хладнокровного предательства. Ведь разум подсказывал, что такому человеку нельзя доверять ни при каких обстоятельствах. В больших черных глазах отразилось сочувствие, словно Леонардо понял, что она переживала в это мгновение. Клара со страхом представляла, что он может хотя бы приблизительно догадаться о хаосе противоречий, бушующих в ее душе. Раньше чувство, даже намек на него, находилось под четким контролем ее рассудка. И вот появился мужчина, который переворачивает ее жизнь с ног на голову. Заставляет то краснеть от стыда, то сгорать от желаний, то плакать, подобно маленькому ребенку, не знающему других способов реагирования на неудачи.

— Да, конечно, я должна была предвидеть, что так случится. Одна ложь или несколько хитростей ничего не значат для человека, чья совесть позволяет похитить ни в чем не повинную женщину и подвергнуть ее бесчисленным унижениям, — заявила девушка.

Она преднамеренно избегала смотреть в его глаза. Достаточно одного пронзительного, откровенного взгляда, и последние частицы здравого смысла и холодного рассудка, которые она с таким трудом сохраняла, растают без следа. Хочешь сохранить самообладание — избегай его глаз! Такое правило Клара усвоила из урока, который в течение суток преподал синьор Висконти. Но как защититься от его голоса?

— Извини, я опять расстроил тебя. Я совсем не хотел…

— Кого расстроил? Меня? — Клара пожала плечами с деланным удивлением. — Да что такое запертая дверь после нанесенных оскорблений? Боюсь, я уже начинаю привыкать к твоему хамству. Впрочем, разговаривать с тобой бессмысленно. О боже! Отпусти меня!

— Шшш! — Мужская рука, сжавшая ее запястье, скользнула вниз, и через секунду их пальцы переплелись. Странно, но решительные возражения, уже вертевшиеся на языке, так и остались невысказанными. — Кажется, я приготовил для тебя приятный сюрприз. А что касается дверей, то скоро я их открою и даже покажу, где хранятся ключи.

Кого он намерен одурачить? Или синьор Висконти считает, что по умственному развитию она не превосходит трехлетнего ребенка? Клара высвободила руку. Он покажет ей, где хранятся ключи! Ха-ха! Чтобы она могла в любой момент уйти из замка? Нет, хватит! Не надо никаких общений, как, впрочем, и сюрпризов. Они приносят ей лишь огорчения и унижения.

Леонардо рассматривал девушку. Улыбка, раздражавшая ее, подчеркивала красивую форму его губ. Клара неловко переступила с ноги на ногу и снова залилась краской. Конечно, в мятой, заляпанной одежде вид у нее не самый привлекательный, но насмехаться над мисс Хартли аристократ не имеет права.

— Перестань упрямиться. Такое поведение не подобает рассудительной леди, которой ты себя считаешь, — сказал он, по-прежнему улыбаясь. — Своими ногами или на моих руках, но ты отправишься со мной. Выбор твой.

Выбор! Разве он есть у нее? Леонардо это прекрасно известно. И, одарив его уничтожающим взглядом сине-зеленых глаз, она ответила:

— Только умственно отсталые люди используют физическое превосходство для достижения цели. Неужели тебе незнакомо такое понятие, как вежливость? Или ты считаешь, что она не соответствует твоему имиджу настоящего мужчины?

Грозно сведенные густые брови и глаза, словно черные дула пистолетов, направленные на девушку, вызвали у нее дрожь. Такова была его реакция на последнюю реплику Клары.

— Ну, хорошо, хорошо, — поспешила она смягчить обстановку. — Я иду, но только не думай, что меня заинтересовал твой сюрприз, я просто подчиняюсь силе. Единственное зрелище, которое действительно заинтересовало бы меня и порадовало, так это ты, упрятанный за решетку!

Выражая недовольство, но отведя, по крайней мере, убийственный взгляд, Висконти молча развернулся и зашагал к замку.

Они пересекли двор, миновали аркаду, но не свернули на лестницу, ведущую в апартаменты хозяина, а прошли в прохладную гостиную, поразившую девушку размерами и великолепным интерьером. Изящная мебель, старинные гобелены, ажурный каменный узор, обрамляющий глубокие оконные проемы, огромные вазы с белыми лилиями.

Из гостиной они направились в центральный коридор с высоким сводчатым потолком и деревянным, полированным до зеркального блеска полом. Наверх вела величественная лестница в готическом стиле с массивными перилами. Стены украшали многочисленные портреты в золоченых рамах.

С одних надменно взирали дамы в черных одеяниях, с благородными чертами утонченных лиц, в жемчугах. С других высокомерно смотрели бравые офицеры в ярких военных мундирах, с обнаженными блестящими клинками шпаг, гордо объезжающие отличных скакунов.

Внушительные размеры внутренних помещений замка, подлинная старина, богатое убранство невольно наводили на мысль о немалых капиталах, необходимых для поддержания порядка и сохранения роскоши. Скорее всего средства черпались из доходов, которые приносят поместья. О них как-то упоминал Висконти. Билл вряд ли смог бы найти более грозного и состоятельного врага, даже если бы посвятил поискам всю оставшуюся жизнь.

Честно говоря, Клара немного устала, когда Леонардо распахнул высокую двухстворчатую дверь в комнату, явно предназначенную для женского пола.

Гостиную украшала мебель, отделанная искусной инкрустацией. На фоне белых стен ковры и гардины переливались различными оттенками синего цвета, в который вкрапливался нежно-желтый. Отсюда двери вели в спальню, где стояла огромная кровать под пологом из тончайшей белоснежной ткани с фестонами из кружев и шелка.

Неужели он собирается предоставить ей апартаменты? Девушка не решалась об этом даже мечтать. Впрочем, она согласилась бы провести следующую ночь где угодно, даже в свинарнике, только без синьора Висконти, чтобы не чувствовать на шее его дыхание, горячих рук, обнимающих ее… Спать на такой постели? Нет, слишком шикарно. И Леонардо подтвердил ее догадку.

— Здесь покои Глории. Разве могла моя сестра чувствовать себя несчастной в такой изысканной обстановке? Она ни в чем не нуждалась. Так почему? Почему она вдруг сбежала? Да еще с кем? С распутником, который в три раза старше ее.

Черные глаза снова впились в лицо Клары. Его поза — широко расставленные ноги, плотно сжатые губы, скулы, от напряжения сильно выступившие на щеках, — завораживала мрачной красотой. Вид хозяина замка красноречиво свидетельствовал, как глубоко задел его поступок сестры и как люто он ненавидит человека, толкнувшего ее на этот путь.

— Почему я должна знать? — вопросом на вопрос ответила Клара. Откровенно говоря, ее несколько напугала мощь и грозное лицо разъяренного мужчины, выглядевшего весьма необычно в чисто дамской комнате. — Лучше объясни, зачем ты привел меня сюда? Чтобы я восхищалась спальней твоей сестры?

— Поверь, я бы с удовольствием предложил ее тебе. Но боюсь, когда Глория вернется, она не очень обрадуется, встретив в своих апартаментах незнакомую женщину. Ты останешься там, где я поселил тебя. Вместе со мной. Надеюсь, не надо объяснять, что заставило меня так сделать?

— А я-то, наивная, еще минуту назад надеялась, что ты намерен поступить благородно, проявить великодушие и порядочность. Или эти понятия тебе не знакомы?

— Честь? Да что ты можешь знать о чести?!

Клара чуть не разразилась гневными выкриками, услышав оскорбительные слова, но вовремя овладела собой. Холодно, с презрением в голосе она сказала:

— Синьор Висконти, вы, похоже, забыли, что я и Билл Хартли — совершенно разные люди. И за его поведение я не несу ответственности. А что касается тебя, то беспринципностью и бесчестностью ты очень напоминаешь моего отца. Я меньше всех виновата в случившемся, вообще случайно оказалась втянутой в неприятную историю. А ты смеешь удерживать меня взаперти и считаешь себя вправе всячески оскорблять и унижать беззащитную женщину. Ведь Глория по собственному, да-да, по собственному желанию покинула дом, предпочтя общество Билла по причинам, известным одной ей. Вот, значит, каков обещанный сюрприз! Тогда позволь мне покинуть роскошные хоромы, которые остаются для меня лишь тюрьмой, и выйти во двор. Там я, по крайней мере, могу дышать воздухом, не отдающим неволей, воздухом, сохранившим запах свободы.

Стоп. Похоже, Клара снова погорячилась. Если синьор Висконти сочтет, что она в своей заносчивой речи преступила запретную черту и задела его самолюбие, то дело для отважной защитницы прав женщин закончится повторным заточением в темницу.

На идеально гладких смуглых щеках Леонардо проступили темные пятна гнева, и на какое-то жуткое мгновение девушке показалось, что он готов ее ударить. Еще бы, аристократа задели за живое, напомнив, что у Глории есть собственная голова на плечах, что, возможно, ее не требовалось ни похищать, ни совращать и она сама покинула дом.

Леонардо неожиданно улыбнулся и, к необыкновенному удивлению Клары, начал раскаиваться.

— Прости меня, пожалуйста. Конечно, ты дочь моего врага, но твоей вины нет. Ты лично не причинила зла ни мне, ни моим близким. Кроме того, вы, синьора, являетесь моей гостьей, а потому приношу тысячу извинений.

Его язык может быть острым и ранящим, как бритва, порой Висконти превращается в злобного, бессердечного тирана. Но наступают моменты, когда Леонардо совершенно перевоплощается, становится истинным джентльменом с галантными манерами. Тогда уже трудно не попасть под чарующее действие его обаяния. И, как ни ужасно признавать, но в такие минуты он даже нравился Кларе.

Так не годится, вздыхала она про себя, Висконти — враг ее отца и держит ее в замке в качестве заложницы. И никакая временная учтивость не загладит боль от оскорблений, которые наносит хозяин замка. Закрепив в сердце уверенность, что симпатии к нему недопустимы ни в коем случае, Клара оставила без внимания выражение раскаяния на его лице. Впрочем, неизвестно, насколько искренни и его вид, и его слова.

— Обрати внимание, каким могу я быть заботливым, если захочу. Пойдем. — И взмахом руки Леонардо пригласил девушку следовать за собой. — Посмотрим на прекрасные одежды для прекрасной женщины.

Он ничего не добьется с помощью комплиментов, которые ничего не стоят. Внешность никогда не играла для Клары первостепенной роли. Вполне довольствуясь тем, чем одарила ее природа, она знала, что при желании, приодевшись, сделав прическу и макияж, выглядит весьма привлекательно. Но не настолько, чтобы стать «прекрасной женщиной». Нет, синьор Висконти явно переборщил, стараясь польстить ей.

Тем временем они подошли к софе, выполненной в стиле ампир, на которой лежала разнообразная одежда. Роскошные мягкие ткани необыкновенной расцветки напоминали яркую радугу, вдруг вспыхнувшую в белоснежной комнате.

— Ты только посмотри! И не пытайся убедить меня, что тебя вполне устраивает непрезентабельное серое одеяние, превратившее тебя, красивую женщину, в незаметную мышь, — шутливым тоном уговаривал Леонардо.

Быть ему чем-то обязанной? Нет, сама мысль об этом для Клары была неприятна. Конечно, нельзя носить одни и те же брюки и блузку, пока она находится в замке, ожидая избавления. Если оно вообще наступит…

Рано или поздно отец естественно свяжется со своим агентом и получит необходимую информацию. Но как скоро? Возможно, пройдет немало времени, если учесть, что Билла полностью увлекло романтическое приключение. И вообще неизвестно, поспешит ли он сразу на выручку дочери, которая вечно недовольна им, или предпочтет не прерывать сладкие мгновения в объятиях юной красавицы. Тем более что Клара давно доказала: она прекрасно обходится без материальной и моральной поддержки отца. А потому Билл со спокойной совестью может игнорировать требование синьора Висконти, будучи уверенным, что его взрослая дочь в состоянии сама позаботиться о себе в любой ситуации.

Со вздохом девушка подошла к Леонардо. Увы, она капитулирует. Но пусть он не думает, что мисс Хартли сдается легко.

— Где ты взял эту роскошь? — холодно спросила она, двумя пальчиками поднимая первую попавшуюся вещь, которая оказалась невесомым прозрачным платьем нежно-бирюзового цвета.

— А ты как думаешь? Конечно, из гардероба Глории. Откровенно говоря, я не питаю болезненной слабости к тайному переодеванию в женские одежды за закрытыми дверями.

Идея показалась Кларе настолько забавной, что она чуть не рассмеялась. Но тут же ее губы плотно сжались при воспоминании о том, как Леонардо отреагировал на возможность пожить в апартаментах драгоценной сестрички.

— А ты не думаешь, что Глории вряд ли понравится незнакомая женщина, разгуливающая в ее нарядах?

Он покачал головой.

— Нет, из-за одежды Глория не станет переживать. Она может спокойно, не задумываясь выбросить все, что ты надевала. У нее столько нарядов, что и ста лет не хватит, чтобы перемерить их. Здесь только мизерная часть ее огромной коллекции. Я старался отобрать вещи, которые подойдут тебе. Дело в том, что моя сестра имеет более… — Он запнулся, подбирая нужное слово. — Более пышное телосложение.

От последних слов настоящая ярость засверкала в расширившихся глазах Клары. Хватит оскорблений! Их и так достаточно. Она чувствовала, что начинает ненавидеть и сестру Висконти. Мало того что поступила глупо, спутавшись с таким человеком, как Билл Хартли, так она еще, как оказалось, крайне избалована и испорчена…

— О, извини, — пробормотал Леонардо, очевидно совершенно неправильно истолковав ее гневную реакцию. — Извини, если сравнение задело тебя. Я нисколько не хотел принижать твои достоинства. Просто Глорию природа действительно наградила щедрыми формами. Но совершенство последних, как ты великодушно доказала мне, не зависит от размера… — И его слегка прищуренные глаза со знанием дела стали неторопливо ощупывать фигуру девушки.

Она почувствовала, что ее лицо заливается краской стыда. А еще она поняла, что стоит только синьору Висконти посмотреть на нее таким взглядом, как сейчас, заговорить привораживающим голосом, как тут же оживают, просыпаются в женском теле тайные желания, в голове рождаются сладостные фантазии, и она, подобно цветку, простирающему лепестки к горячему солнцу, жаждет его ласки и тепла…

Леонардо умышленно каждый раз доводит тебя до такого состояния, убеждала себя Клара. Сохрани ты хоть немного достоинства и гордости, то давно бы развернулась и молча ушла из комнаты. А она безвольно, словно под гипнозом, стоит, судорожно ловя ртом воздух, и слушает, как учащенно бьется сердце.

— А теперь мы вернемся в наши покои, — проговорил хозяин сладко-ласковым голосом, отбирая некоторые вещи и перекидывая их через руку, — где ты сможешь выбрать одежду в стиле, соответствующем владелице великолепного соблазнительного тела. И кто знает, в состоянии ли ты противостоять искушению…

Он хитро улыбнулся и направился к двери.

— Итак, вперед! Нас ждет чудесное перерождение.

Загрузка...