Модная любовь

Глава 3

Хелен была совершенно искренна, говоря Глории, что относится к Рою Миллигэну как к просто к хорошему другу. Правда, ей пришлось признаться себе, что она очень нравится ему. И это Хелен очень льстило, потому что она считала Роя прекрасным человеком.

Они познакомились через несколько дней после того, как Хелен начала работать в «Мод». Рой подошел к ее столу и спросил, не заполнит ли она возвращенный бланк для отчетов. Он работал с пожилым Аланом Ларкинсом, возглавлявшим бухгалтерию и в тот день болевшим. Хелен решила, что ему столько же лет сколько и Джиму Мэрингу. У него была спокойная, дружеская улыбка, а синие глаза прямо глядели на собеседника. Хелен отметила это сразу, потому что терпеть не могла людей, которые отводят глаза во время разговора. У Роя были приятные, правильные черты лица и волнистые светло-каштановые волосы, и он казался очень опрятным даже тогда, когда носил один и тот же костюм две недели подряд. (Бен Харви менял костюмы каждый день, но, конечно, он обязан был делать это из-за своего положения.) В пятницу Рой, встретив Хелен, спросил, как прошла ее первая рабочая неделя, пожелал удачи и сказал, что слышал, будто мисс Френч вполне довольна ею. Хелен решила тогда, что это очень мило с его стороны. Он сам, как она знала, пришел в «Мод» только за две недели до нее.

И потом Рой добавил кое-что, что ей очень понравилось. Он улыбнулся своей мягкой улыбкой и сказал:

— Я не думаю, что у мисс Френч вообще могли возникнуть какие-то сомнения. Это исключено в отношении такого добросовестного человека, как вы, Хелен.

Покраснев, она сказала, что от нее требуется только сидеть весь день в приемной, а это совсем не трудная работа и любой может ее выполнять. Рой ответил, что, может, это и правда, но не каждый будет так стараться, чтобы посетители чувствовали себя легко. И еще сказал, что первое впечатление от «Мод» множество людей получают от прихода или звонка сюда, а он несколько раз проходил мимо, когда Хелен была занята, и заметил, как прекрасно она ладит с людьми.

Примерно три недели спустя они встретились в кафетерии во время обеденного перерыва. А потом Рой пригласил Хелен на уик-энд — и она согласилась. Он сказал, что ему придется немного задержаться после пяти в офисе и ей придется подождать его у ресторана «Ла Фонда» в новом здании «Тайм Лайф» на 50-й улице.

Когда Хелен ждала Роя в огромном роскошном вестибюле на первом этаже здания, которое было по крайней мере раза в три выше всего, что могла предложить Элирия, у нее были дурные предчувствия. Здесь, должно быть, все очень дорого, думала она и чувствовала себя виноватой, позволив Рою так потратиться в первое же свидание. А потом Рой подошел к ней, приподнял шляпу и выразил надежду, что ей не пришлось ждать слишком долго и, он думает, ей понравится «Ла Фонда», потому что там очень красиво, и ему всегда хотелось пойти туда по особенному поводу. Рой явно многого ждал от этого вечера.

Хелен с энтузиазмом согласилась с его мнением почти в тот самый момент, как вошла в фойе сверкающего латиноамериканского ресторана «Ла Фонда». Обстановка заставила Хелен буквально онеметь от изумления. Она долгую минуту стояла, восхищаясь витринами с крошечными человеческими фигурками, и, когда метрдотель повел ее и Роя к столику напротив впечатляющего открытого гриля и широкой стойки с военным строем аппетитнейших разнообразных салатов, повернулась к Рою и сказала:

— О, как здесь прекрасно! Я так рада, что вы выбрали именно это место!

Хелен позволила ему самому сделать для нее заказ и снова пришла в восторг, когда принесли аппетитнейшее блюдо из сочной говядины, приготовленной с фруктами, и мексиканский шоколадный торт на десерт. Хелен никогда раньше не пила ни коктейли, ни вина и только, поколебавшись, согласилась попробовать «Сангрию», фирменный пунш «Ла Фонды» из терпкого испанского бургундского, нарезанных лимонов, апельсинов и сельтерской. Она была вынуждена согласиться, что это прекрасное освежающее.

Рой был замечательным собеседником, но почти совсем не говорил о себе. Он редко использовал местоимение «я», и большая часть разговора касалась «Мод». Как оказалось, Рою многое известно о механизме издательского дела, о рекламе и о том, как она покрывает расходы на производство. Но Хелен узнала очень мало о его собственном прошлом, кроме одного. Когда она восхищенно покачала головой и заметила: «Боже мой, вы в «Мод» ненамного дольше меня, но так много знаете о его производстве», Рой покраснел, сделал глоток «Сангрии» и потом ответил:

— Видите ли, Хелен, Я работал в другом экономическом издании до того, как пришел сюда.

Единственно, что Хелен еще узнала, так это то, что Рою двадцать восемь лет, он учился в Колумбийском университете, а его родители умерли, когда он был еще младенцем. О последнем она услышала, когда небрежно спросила, родился ли Рой в Нью-Йорке и чем занимаются его родители. Да, он родился в Ист-Сайде, но не знал своих родителей, потому что ему был всего год, когда они умерли. Хелен закусила губу и, запинаясь, извинилась за то, что, не желая того, обидела его.

Рой Миллигэн посмотрел на нее дружеской улыбкой и сказал нечто такое, что заставило Хелен почувствовать, что у нее есть настоящий друг:

— Вы никого не смогли бы обидеть, Хелен. Вы слишком искренны. Но вы не должны думать, что я рассказал об этом, чтобы вызвать сочувствие. На самом деле мне очень повезло: у меня прекрасные приемные родители.

Хелен чувствовала, что в Рое нет ни малейшего намека на позирование или претенциозность. Она могла судить по тому, как Рой смеялся над Джеком Леммоном, когда они сидели в кино, — весело, искренне, смеялся потому, что действительно наслаждался комедией, а не потому, что так надо. Затем Рой отвез ее домой на такси, поблагодарил за восхитительный вечер и проводил до двери. Он не говорил Хелен, где живет, но она надеялась, что не слишком далеко, потому что такси стоит денег, а работа в бухгалтерии вряд ли высоко оплачивалась. Рой и так уже потратил довольно много на обед и кино. Уж Хелен-то знала, чего это стоит, когда сам зарабатываешь себе на жизнь и не имеешь счета в банке.

Когда Хелен отперла дверь квартиры, Глория еще не спала, поскольку сама недавно вернулась со свидания с Джимом Мэрингом. Они ходили в небольшой театр на «Как вам это понравится» Шекспира, после обеда в «Чайлдз», как сообщила Глория, спросив, где были Хелен с Роем. И, когда Хелен рассказала ей, Глория рассмеялась:

— Ты преуспеваешь, дорогая, и станешь настоящей жительницей Нью-Йорка, не успев и глазом моргнуть. А это великолепное чувство.

— Я знаю это, Глория, — задумчиво сказала Хелен, начиная готовиться ко сну. — Понимаешь, я привыкла слышать в Элирии, что Нью-Йорк — холодный и недружелюбный город. Похоже, это неправда.

Теперь, год спустя, Хелен точно знала, что это неправда, знала, что, как и везде, если вы дружелюбны и относитесь к людям так, как хотели бы, чтобы они относились к вам, у вас обязательно будут друзья. Так случилось и у нее с Роем. В последующие месяцы они довольно часто встречались и, наконец, в ноябре Глория предложила Хелен пригласить к ним Роя в одну из суббот, когда Джим приходил на ее знаменитый домашний обед со спагетти. И Джим с Роем прекрасно поладили. Рой расспрашивал Джима о его работе в рекламе и, казалось, был очень заинтересован тем, как подцепить на крючок предполагаемого клиента. Он отдал должное спагетти Глории и после добавки объявил, что это самое вкусное, что он когда-либо ел. Глория, подмигнув Джиму, сказала с улыбкой:

— Видишь, милый, по крайней мере, один мужчина в Нью-Йорке ценит мой кулинарный талант, а не восхищается одними моими мозгами.

Рой тут же ввернул ловкий комплимент о том, что ни один мужчина в здравом уме не в состоянии устоять против комбинации ума, красоты и способностей к домоводству. Глория захихикала и посмотрела на подругу:

— Ты знаешь, Хелен, этот джентльмен может приходить сюда обедать в любое время. Джим, пожалуйста, обрати внимание и прояви здравый смысл!

Они вчетвером встречались после этого несколько раз и всегда мило и уютно проводили вечера. С Роем Миллигэном было очень приятно общаться, он умел замечательно слушать и всегда, когда говорил, то о ком-нибудь из них и никогда о себе. Однажды, когда Рой уехал домой после одного из обедов Глории и шумной веселой игры, заключавшейся в том, что они смотрели телевизор и забавлялись, выворачивая наизнанку смысл рекламы, Джим Мэринг заметил:

— Вот парень, в котором эгоизма меньше, чем в любом, кого я встречал до сих пор, насколько могу вспомнить. К тому же, мне кажется, что он очень компетентен в своей области.

В субботу было очень жарко, и синоптики обещали к вечеру дождь. К счастью, квартира, в которой жили Глория и Хелен, была в новом доме, и хозяин, будучи прогрессивным человеком, установил повсюду кондиционеры. Именно в такие дни Хелен понимала, что сто пятьдесят долларов в месяц, которые они с Глорией платили за квартиру, не так уж и дорого, если учесть божественную прохладу и свежесть, когда просыпаешься утром, смотришь наружу и видишь, что творит солнце с асфальтом внизу.

Было начало одиннадцатого. Это еще одно преимущество кондиционирования: можно спать в субботнее утро сколько угодно долго, в то время как в жаркой, душной квартире вы бы проснулись на рассвете потной и измученной.

Глория уже ушла на работу в универмаг. Хелен быстро приняла душ, надела цветную хлопчатобумажную блузку без рукавов, джинсы и села завтракать. Она заканчивала вторую чашку кофе, когда зазвонил телефон.

Это был Рой Миллигэн. Он объяснил Хелен, что собирался позвонить ей накануне и пригласить куда-нибудь сегодня вечером, но сразу после работы ему пришлось отвозить отчет о прибылях и некоторые другие бумаги мистеру Эймсу, и тот попросил его вернуться в офис и сделать еще кое-что. К тому времени, как он разделался со всеми поручениями, звонить было уже поздно, и он не стал беспокоить Хелен.

— Все отлично, Рой, — сказала Хелен. — Глория и Джим сегодня вечером собираются обследовать Чайнатаун. Глория уже приглашала меня, и я знаю, что они будут рады, если ты присоединишься к нашей компании.

— Прекрасно! Как раз этой частью Нью-Йорка я всегда пренебрегал.

— Джим сказал то же самое Глории. Ты мог бы зайти к нам около пяти или половины шестого?

— Конечно. Я с нетерпением буду ждать этого вечера, Хелен.

— Тогда увидимся, Рой. Пока.

Она улыбнулась, вешая трубку. Это будет приятный вечер. Не захватывающий, но приятный. Им было легко друг с другом, когда они встречались вчетвером. Никаких трений. Совсем не так, как во время работы с Мэвис Лоренц.