Моё желтоглазое чудо (СИ)

Глава 22

Празднование юбилейной даты подкосило многих. Несмотря на то, что выпало на день перед выходными, к понедельнику аудитории были более пустыми, чем обычно. Преподаватели вздыхали, печально глядя на пустые места. А мы с Нейтаном теперь сидели рядом. Чуть поодаль устроился Беартис, бесстрастный и холодный, аки кусок льда. Он вернулся под вечер того же дня, когда мы ходили за елкой, увидел оную и устроил нам трехчасовую лекцию на тему безопасности, ответственности и последствий некоторых поступков, после чего взял с нас честное слово, что мы без него никуда не пойдем. После устроенной головомойки я была искренняя в своих словах, как в любви к Нейту, но вот насчет самого парня сильно сомневалась. Его могла захватить какая-нибудь внезапная идея, и он снова мог броситься ее исполнять, совершенно забыв о словах, сказанных колдуну. Благо, выяснилось, что это будет проблематичнее, чем казалось на первый взгляд — неизвестно какими судьбами (скорее всего при помощи своей магии), Беартис выкупил соседнюю квартиру и довольно быстро туда заселился, опутав мое обиталище сетью невидимых для меня заклинаний. Так что лишний шаг за порог, и колдун уже выглядывал из-за своей двери, как черт из табакерки, грозно вопрошая «А куда это мы молча собрались?» Это я знала потому, что Нейт пару раз его проверял, выбегая из квартиры. Как дитя малое, честное слово.

Задумавшись о колдуне, я бросила на него быстрый взгляд. Только сегодня я удосужилась заметить, что он пользуется некоторой популярностью у девушек, поглядывающих на него с явным интересом. Оно и не мудрено — он был довольно красив и обладал аурой человека властного, но сдержанного. Таких обычно не интересует окружающий мир, и именно этим они притягивают других, которым хочется стать той уникальной личностью, для которой он сделает исключение и обратит свое высокое внимание. И выглядел он довольно молодо, хоть Нейтан как-то признался, что колдун чуточку старше, чем о нем можно подумать. Но никто кроме нас этого знать не мог, и часть моих одногруппниц старательно строили блондину глазки. А мне вдруг стало интересно, слышит ли он их мысли в этот момент и как на них реагирует.

Беартис вдруг оглянулся. Посмотрел прямо на меня, а потом картинно закатил глаза, вызвав усмешку. «Наверное, тебе тяжело здесь» — как можно четче сформулировала я мысль, понимая, что меня он тоже, судя по всему, отслеживает. Колдун в ответ пожал плечами и снова уставился в пространство.

— Мне стоит начать ревновать? — с улыбкой поинтересовался Нейт, склонившись к моему плечу, пока преподавательница что-то зачитывала из книги.

— А? — я удивленно покосилась на него, не совсем понимая, о чем он.

— Я смотрю у вас с Беартисом особая связь появилась.

Нейт качнул головой в сторону колдуна и глядя на меня с отчетливо читаемым коварством.

— Конечно, — наигранно серьезно кивнула я. — Как взгляну не него, так и сердце замирает. От сочувствия, что ему за нами кругом таскаться приходится.

— Какая ты у меня добрая и сочувствующая, — покачал головой парень, переплетая свои пальцы с моими.

Я смущенно отвернулась. Его «ты у меня» отдавалось в груди теплом, а от задумчивого поглаживания моей кожи большим пальцем мысли совсем отошли от вещания преподавательницы. В этом был минус того, что теперь он был рядом на парах. Сконцентрироваться в таких обстоятельствах было категорически сложно, но и забрать руку сил не хватало, потому как тепло его ладони было слишком приятным, чтобы суметь от него отказаться. Но и витать в розовых облаках своей любви, когда на носу зачеты и итоговые за полугодие было себе дороже, поэтому я честно пыталась отвлечься от его касаний и слушать, запоминать, осознавать, изучать. Сам Нейт, обученный дома дорогостоящими репетиторами, знал все, и ходил сюда просто ради компании и развлечения. В некотором роде это было плюсом, потому что в попытках разобраться в том или ином материале я могла прицепиться к нему дома. Но на парах тоже нужно было слушать.

— Ты меня отвлекаешь, — тихо сообщила я, решив понадеяться на его ответственность и заботу о моем благополучии.

— Так прогони меня, — так же тихо откликнулся Нейт.

А выражение лица-то вон какое хитрое. Знает же, что не смогу. Не смогу первой разжать руку, отодвинуться, игнорировать. И раньше-то не особо получалось, а теперь и вовсе.

— Совести у тебя нет, — вздохнула я и покрепче сжала его руку.

Благо, сидел он слева, и записывать то, что успевало задержаться в моих восторженных мозгах, это технически не мешало.

На историю снова заявился Адриан Георгиевич. Окинул нас довольным взглядом и удовлетворенно улыбнулся, отчего создалось впечатление, будто то, что мы с Нейтом вместе — его личная заслуга.

Беартис от вида химика весь сразу подобрался, оживился и даже подался вперед, что несколько охладило пыл некоторых его воздыхательниц и вызвало тихий смех Нейтана.

— Друзья мои! — возвестил тем временем Адриан, вставая у кафедры и окидывая собравшихся студентов значимым взглядом. — Поскольку наш многоуважаемый историк нынче прихворал, его пару снова буду проводить я. Уже сам факт этого должен был поднять его с постели и телепортировать сюда, но видать, хворь приключилась с ним знатная, так что… Начнем, пожалуй.

По аудитории прокатился смешок, пару раз довольно отчетливо прозвучало «похмелье — весьма знатная хворь», но химик поднял руку, и воцарилась тишина, которую он сам же и разрушил, начав вещать о короле, который пришел к власти, коварно убив своих старших братьев, но народ был этому только рад. Имени короля он при этом не называл, что наводило на мысль, что его нужно будет угадать по косвенным признакам.

Рассказывал он все несколько иначе, чем Рудольф Великий, отчего тот и должен был мгновенно выздороветь — стиль понимания исторических фактов Адриана Георгиевича категорически не устраивал нашего историка. Не раз после проведенной химиком пары нам рассказывалось все заново, и получались совсем другие истории. Это было даже в плюс, мы запоминали ключевые моменты в таких случаях даже лучше, чем просто единожды услышав. Но сегодня меня занимала совсем не история. И я даже не о руке Нейтана, которая нынче покоилась на моих плечах, на что Адриан Георгиевич покровительственно смотрел сквозь пальцы, то бишь, вообще не обращал внимания.

Я не видела его с момента, как он на время отлучился на балу перед появлением Нейта. За это время произошло удивительно много вещей, и я успела узнать, что Адриан — не человек. Его сущность для меня все еще была покрыта мраком, и это вызывало жуткий интерес и желание строить разнообразные догадки. Но чтобы выводить теории, нужны были изначальные данные, а их у меня было катастрофически мало. Что я знала? То, что Эд считает его опасным, а Беартис вон как глазами пожирает, будто химик — существо его мечты. Такое восхищение невозможно было скрыть, хоть колдун и старался «держать марку», ведь здесь была куча народу, которая от его восторженных взглядов на нашего преподавателя явно подумает то же, что и я тогда в больнице. А учитывая, что он слышит их мысли… Это должно бы изрядно подействовать на нервы. Но все это ни на шаг не приближало меня хоть к какой-то теории на счет сущности Адриана Георгиевича. Был ли он оборотнем? Другим колдуном? Чудищем заморским? При мне он всегда вел себя, как человек, и ничего такого этакого я за ним не замечала, так что помыслы мои быстро зашли в тупик. Я разочарованно вздохнула, признавая свое поражение. Нужно было поспрашивать Эда, попытаться что-то выведать у Беартиса, а лучше — Нейтана, который тоже явно был в курсе дел. Но тогда мне было не до тайн нечеловечности моих преподавателей, а сейчас спрашивать было неприлично. В конце концов, у него мог быть слух как у летучей мыши. Надеюсь, он хоть мысли читать не умеет, а то… хотя ничего такого я вроде и не думала, отчего краснеть бы пришлось.

Нейтан тем временем мягко толкнул меня виском чуть выше уха, привлекая внимание:

— Мы пойдем сегодня после пар на каток?

— Мы можем обсудить это на перемене, — тихонько откликнулась я.

— Но ты же не слушаешь, что он говорит, — улыбнулся парень.

Взгляд химика мгновенно нашел нас, Адриан Георгиевич неодобрительно нахмурился, отчего мне стало стыдно, а Нейт лишь широко улыбнулся, категорически не признавая вину. Химик закатил глаза и продолжил рассказывать что-то о том, как хитрый король уговорил фаворитку противника подсыпать тому яду. Я, для разнообразия послушала, как девушка подсыпала яд в вино, и как сложно было ей при этом не помереть самой. Тут же стало интересно, как эту историю преподнесет Рудольф Великий, когда одолеет свою знатную хворь, вернется к нам, и отвозмущается на тему искажения химиком исходных данных.

— Адриан Георгиевич, — неожиданно громко раздалось над ухом. — А можно мы выйдем?

Я, вместе со всей аудиторией уставилась на Нейта круглыми глазами. Он говорил расслабленно, даже немного пренебрежительно, отчего захотелось дернуть его за ухо и попросить извиниться. Но химик в такой защите не нуждался, взрослый уже дядя ведь.

Сложив руки на груди, он склонил голову к плечу, и с искренним любопытством поинтересовался:

— А почему «мы»?

— А смысл мне одному выходить? — парень приподнял брови в ответ.

Я возмущенно толкнула его в плечо. Ну, вот же наглец!

— А действительно, — вдруг закивал Адриан, заставив меня возмущенно оглянуться уже на него, но мужчина улыбался слишком хитро, чтобы можно было заподозрить его в капитуляции. — Потому оставайся ты, друг мой, здесь. В конце концов, если тебе не интересно, это еще не значит, что другим не интересно. Не так ли?

Он смотрел на меня, задавая вопрос, и я утвердительно кивнула, бросив на парня непреклонный взгляд.

— А ты бука, — уже гораздо тише, когда химик продолжил историю о коварном советнике, заявил Нейт.

— От буки слышу, — неприступно откликнулась я, делая пометки и упорно не замечая его недовольство.

Ничто так не позволяет прояснить мысли и сконцентрироваться, как временами просыпающаяся у Нейтана наглость. Остаток пары я старательно раздражалась и гневалась, чтобы послушать Адриана хоть частично. Получилось у меня это, пожалуй, только потому, что Нейт прекратил свои провокационные телодвижения и что-то обиженно рисовал у себя в тетради. Очень хотелось заглянуть и посмотреть, что именно, но я себе не позволила. Надо, надо браться за ум!

Впрочем, когда пара закончилась, парень сам показал рисунок. Это был милый большеглазый кот с табличкой «Прости котенка», и одного взгляда на это чудо оказалось достаточно, чтобы мое старательно выращенное раздражение исчезло, а на губы выползла умиленная улыбка. Ну что ж такое, я же так старалась!

— Так мы пойдем сегодня на каток? — тут же уловил изменения моего настроения Нейт.

— Только если ты будешь себя хорошо вести на оставшихся парах, — сурово сдвинула брови я.

Он согласно закивал, но что-то в выражении его лица поселило в моей душе смутные сомнения насчет правдивости его намерений. Но сразу объявлять о подозрениях было бессмысленно.

У выхода из аудитории обнаружился недовольный Эд.

— Молчит, гаденыш, — гневно сообщил парень, стоило мне подойти.

— Кто? — не совсем поняла я, чувствуя, как руки остановившегося сзади Нейта по-хозяйски овивают талию, а подбородок ложится на плечо.

Когда-нибудь я привыкну к его прикосновениям, и не буду им поддаваться даже в спокойном состоянии. Но пока что это получалось с трудом, от тепла грудной клетки, прижимающейся к моим лопаткам, отвлекали только очень выразительные гримасы друга, который на брюнета глянул недовольно, но заострять внимание не стал, возмущенный другим.

— Зараза эта белобрысая, — Эд недовольно оглянулся себе за спину и буквально зашипел: — Я, значит, подхожу к нему, и говорю честно и открыто «А скажите, а вы кто?», а он сначала в несознанку ушел, типа, я не я и когти не мои, а потом такой задорно подмигнул и «догадайся сам».

Цитату, как я поняла, Адриана Георгиевича, он повторил, кривляясь, за что и получил от проходящего мимо Беартиса книгой по голове. Не сильно так, как щенка по носу щелкают, чтобы не наглел:

— Плохая собака, — сообщил колдун, бесстрастно глядя в недовольно прищуренные глаза держащегося за макушку парня. — Нужно проявлять больше уважения к тем, кто сильнее тебя.

— Я тебе пальцы-то пооткусываю, чтобы нечем было тяжелые предметы держать, — огрызнулся парень. — И где вы все такие наглые да сильные беретесь?

— Пойдем, — выскользнув из объятий Нейта, я перехватила Эда за руку и потащила по коридору в сторону столовой. — Поедим, и ты мне все подробно расскажешь.

Этим действом можно было убить двух зайцев. Действительно поговорить с Эдом об Адриане и заодно хоть на время быстрого передвижения к столовой остаться без прикосновений Нейтана, от которых уже начинала кружиться голова.

— Куда? — недовольно окликнули из-за спины, но ходу я не сбавила.

Ибо я его, конечно, очень люблю, но растекаться влюбленной лужицей пока рановато, еще две пары впереди.

И сели мы категорически отдельно. Нейт недовольно дулся, но все было по-честному — они с Беартисом не хотят признаваться, кто такой Адриан, так что вот пусть сидят и не мешают нам, бедным дремучим людям (ну, почти), пытаться разобраться в ситуации. Можно было, конечно, попробовать пойти простым путем — к химику могла подойти еще и я, и тоже прямо спросить, кем он является. Но это было… Не знаю, отчего-то это лично мне казалось чем-то едва ли не неприличным, хотя чего уж тут такого.

— Глазищи у него голубые, — страшным шепотом вещал сидящий напротив Эд, широко открыв свои. — Когтищи во! И клыки еще были. И зрачки, представляешь? Зрачки вертикальные!

Я оглянулась на Нейта. Когти, клыки, зрачки вертикальные. Может, Адриан тоже кот? Альбинос какой-нибудь, потому Беартис, привыкший к простым котам, да еще и черным, так и воодушевился? Но Нейтан вон, с его частичной трансформацией, тоже вроде как не простой кошак, колдун вообще его иногда «мой принц» зовет, но ничего, преданным щеночком в глаза не заглядывает и на блестки восторга не рассыпается. Нет, тут что-то другое. Да и Адриан не белоснежный, он скорее пепельный.

— Как ты думаешь, — решила я все же поделиться пришедшими мыслями. — Он может быть котом?

Спрашивая, смотрела на колдуна, надеясь, что он, слышащий если не разговор, то мысли, как-то отреагирует на мои слова. Но тот сидел с выражением лица, будто и не при делах вовсе, и магия у него совершенно другая.

— Как твой этот? — Эд качнул головой в сторону Нейта, движением привлекая мое внимание. — Нет, вряд ли. С этим я мог бы потягаться на равных, а тот уложил меня одной левой, даже не запыхавшись.

— Что между вами вообще произошло? — решилась я.

Я уже поняла, что они подрались. Но все никак не могла в это поверить. Картинка банально не складывалась, и я просто не могла себе представить этих двоих дерущимися.

Эд, до того вроде ставший самим собой, резко помрачнел, отвернулся. Я уж было хотела покачать головой и сказать «прости, не будем об этом», но парень заговорил:

— Тогда, когда мы сцепились с твоим кошаком, Адриан рассказал мне, что я оборотень. Я не поверил, потому что… Ну, я всегда думал, что простой человек, никто мне с детства не рассказывал, кто я. Это длинная история, не важно. В общем, Адриан сказал, что мог бы доказать мне, заставив сменить ипостась, и я согласился, чтобы быть уверенным, что он не прав. Как выяснилось, пробудить зверя во мне можно было только хорошенько убедив, что кому-то из моих близких грозит опасность. Но сначала он проверил простейшую теорию, что сработает опасность для моей жизни. Проще говоря, для начала он сильно меня избил заставив поверить, что готов убить. А потом начал угрожать родителям, тебе… тогда я и изменился. Он потом сказал, что все это было не взаправду, и что он бы никому не причинил вреда, ну, не считая уже нанесенного мне, но…

Избил. Адриан Георгиевич.

Это никак не хотело укладываться в моей голове, поэтому, когда парень затих, я тоже продолжала молчать.

Угрожал его семье. Мне. Адриан Георгиевич.

Милый химик, который дружит с моей школьной учительницей, восторгался нашим с Нейтаном рисунком, слушал мои нервные рассказы о парнях и чувствах, держа меня за руку, и бегал ко мне, прячась от девчонок. Человек, в котором я была уверена, которому почему-то безоговорочно доверяла.

Избил моего друга и угрожал, что причинит мне вред.

Я резко встала. Я не верю в это. Нет, то есть я верю, что Эду досталось, но не верю в то, что Адриан мог бы сделать мне больно. Или кому-то еще.

— Пошли, — я снова ухватила парня за запястье и потащила к выходу.

— Вы это куда? — тут же встал на пути Нейт.

— К Адриану Георгиевичу. Подождите нас здесь, — ловко обогнув удивленного парня, сообщила я, и утащила ошарашенного Эда за собой.

— Лучше за ней не ходить, — донесся до меня голос колдуна, который явно обращался к Нейтану.

Вот, хоть какой-то от него толк.

— Куда ты меня тащишь? — уже на повороте опомнился Эд, пытаясь затормозить.

— В кабинет химии. Он должен быть там, — не реагируя на его дерганья, откликнулась я, сосредоточенно следуя к цели.

Я хочу видеть его лицо, когда спрошу его. Я хочу слышать, как именно будет звучать его голос, когда он будет отвечать. Я хочу, чтобы Эд тоже там был.

— Адриан Георгиевич? — я влетела в кабинет и тут же затормозила, осознав, что как-то не хорошо себя веду.

Хорошо хоть дверь была не заперта, а то бы лбом впечаталась от скорости.

— Лиана? — химик выглянул из подсобки, удивленно обозрел нас с Эдом и вышел полностью. — Что случилось?

— Вы избили Эда? — глядя в глаза мужчины, прямо поинтересовалась я.

— Он сам меня об этом просил, — спокойно ответил тот, даже не моргнув.

— Чего?!

Парень попытался возмущенно броситься к преподавателю, но я в наглую удержала его на месте, положив ладонь на грудь. Нет, на самом деле это было довольно рискованно, учитывая, что он — парень в хорошей спортивной форме, а я — девушка, которая отжавшись двадцать раз упадет без задних ног, но он остановился, будто в моей руке действительно была сила его удержать. Впрочем, о том я тогда не думала.

— Он просил меня помочь ему сменить ипостась, — спокойно пояснил Адриан Георгиевич. — Это был единственный способ, который мне известен. Правда я виноват, каюсь, я же не знал, что он защитник и реагирует не на угрозу своей жизни, а на опасность для других.

— Поэтому вы угрожали его близким? Угрожали мне? — я говорила тоном следователя на допросе, и была сама от себя в шоке, но мыслей отступить не было вообще.

— Я бы никогда не причинил тебе вреда, — уловив основную претензию, улыбнулся химик.

Быстро сделав шаг вперед, и где-то на грани сознания обалдевая от собственной смелости, я уставилась ему в глаза едва ли не с расстояния в десяток сантиметров. Мужчина смотрел на меня прямо и открыто, а в яркой голубизне не угадывалось и намека на ложь.

И я поверила ему. Точнее, я просто получила еще одно подтверждение в копилку моего мнения о нем.

— Вот видишь, — я оглянулась на смотрящего на меня круглыми глазами Эда. — Он не врет.

— Он мне не поверит, — неожиданно вместо Эда откликнулся Адриан. — Такие вещи просто так не стираются с памяти, а подорванное так доверие не возвращается настолько быстро. Возможно, когда-нибудь, он поймет, что был не прав. А может, и нет. Но словами его не убедишь.

— Так, ну мне это надоело, — вошедший секунду назад Нейтан тут же оказался рядом, безапелляционно взял меня под локоток и потащил к двери. — Моя девушка должна быть со мной, а не с двумя подозрительными личностями мужского полу в пустом кабинете, когда вокруг никого нет!

— Э-э-эй! — в один голос возмутились «подозрительные личности», но парень уже захлопнул за нами дверь, продолжая тащить меня по коридору.

— Но это было важно, — попыталась отстоять свои позиции я, быстро перебирая ногами, чтобы поспеть за его широким, недовольным шагом.

Он же молча затащил меня за угол, где я в мгновение ока оказалась прижатой к стене как тогда, в маленькой комнатке у лестницы. Только теперь было светло и я могла видеть его лицо, сосредоточенное и будто бы даже немного потемневшее от раздражения. Светло-карие линзы в этот момент смотрелись особо дико. Но раздумывать об этом долго мне не дали — Нейтан подался вперед и требовательно впился в мои губы.

Колени подогнулись моментально. Мысль о том, что не стоит целоваться вот так вот, прямо посреди коридора, вспыхнула и погасла, не выдержав напора нахлынувших чувств. Стук бешено заколотившегося сердца гулом отдавался в ушах, в груди заныло от прикосновений его губ, от того, как они соприкасались с моими, подчиняя меня его воле, его желанию целовать меня здесь и сейчас. По телу прокатилась дрожь, я подалась ему навстречу, отвечая, содействуя, соглашаясь.

А Нейт вдруг остановился. Отстранился, глядя уже совсем иначе, спокойнее, даже улыбнулся, да так, что я едва устояла на ногах. Мягко коснулся подбородка, едва заметно нажав большим пальцем на мою раскрасневшуюся от поцелуя нижнюю губу, и склонился ближе, глядя в глаза:

— Нет ничего важнее меня. Поняла?

И это прозвучало бы пугающе эгоистично, если бы не удивительная нежность, проснувшаяся в его голосе. Таким голосом признаются в любви, благодарят за счастье, а не диктуют условия. Но в этом, пожалуй, был весь Нейт.

— Когда-нибудь я испугаюсь твоей вспыхивающей в самые неожиданные моменты ревности, — как только он убрал руку, сообщила я немного охрипшим голосом, а потом подалась вперед и просто обняла его, прижимаясь покрепче. — Но это когда-нибудь будет совсем не в этой жизни.