Молитва любви

ГЛАВА 21

Нелегко было проникнуть в большую крепость Чесни, где жили Лизанна и Ранул ьф Вардье. Хоть он и пришел с крестьянами, стражник у ворот подверг его тщательному осмотру, чтобы убедиться в отсутствии оружия, и долго сверлил взглядом, прежде чем пропустить.

Это было большим унижением, за которое придется заплатить первому же бедолаге, который встретится на пути Эдуарда Чарвика.

Подхватив корзину с хлебом, предназначенным для выпекания в печи лорда, он пошел вслед за остальными через внутренний двор. Так как он появился здесь, переодевшись в лохмотья, – в точности старик-крестьянин, – никто не обратил на него внимания, когда, оставив хлеб в пекарне, он проскользнул в амбар понаблюдать за порядками в замке. Должна быть зацепка, надо только найти ее.

Некоторое время спустя статный светловолосый человек прошел по внутреннему подъемному мосту, направляясь в конюшню. Эдуард знал, что это владелец замка, Ранульф Вардье.

Непросто было сдержать порыв, к которому побуждало его безумие, но оставшийся здравый смысл подсказал, что, безоружный, он не справится с этим рыцарем, даже если тот был бы один.

«Все ли отродья дьявола светловолосы?» – размышлял он, думая о той, что носит ублюдка от Бальмейна. Нет, у Бальмейна и его сестры волосы темные. Уверенности быть не может. Не у всех на лице метка дьявола, как у его дочери.

Сплюнув, он спрятался поглубже в тень и затаился, высматривая, легко ли будет добраться до Вардье. Уже через несколько минут ответ был получен.

– Так значит, дело выгорит, а? – пробормотал он, когда на свет вынесли соколов. Злобная усмешка скривила рот старика, когда охранники вскочили на коней.

К тому времени, как всадники выехали из ворот, старик уже дрожал от возбуждения до такой степени, что сердце, казалось, вот-вот выскочит из груди. Он поскреб грудь и вышел из темного угла, спрятав пустую корзину под драным плащом.

В главную башню он проник через кухню. Когда какая-то служанка спросила, что он здесь делает, Эдуард оглушил ее – может быть, даже убил – и спрятал тело в кладовке.

– Любопытная сука, – проворчал он, потом выглянул из-за угла огромного холла, по сравнению с которым холл в Медланде выглядел просто жалко. Здесь крутились служанки, но никто не заметил, как старик пробрался к лестнице, ведущей в верхние комнаты.

На площадке Чарвик услышал женский смех и направился к той комнате, откуда он доносился. Прокравшись по коридору, Эдуард заглянул в приоткрытую дверь. Две женщины – одна темноволосая, другая со светлыми волосами, как и лорд этих земель, – склонились над вышивальными пяльцами. Там сидели и другие, но их Чарвику видно не было.

– Нет, дочка, ты делаешь слишком большой стежок, – смеясь, заметила светловолосая.

Последовал тяжелый обескураживающий издох, совсем не подобающий для настоящей леди.

– Дайте мне меч, лук, пращу, но умоляю, не давайте иглы!

Юный смех тех девушек, которых Эдуарду не удавалось разглядеть, был ответом на это чистосердечное заявление.

– А кто же научит Джиллиану всему, что должна уметь леди, а, Лизанна?

Сердце Эдуарда екнуло, когда снова пришлось сдерживать себя и не рвануться к врагу, чтобы убивать и убивать ненавистных недругов. Он подумал о ноже, который прихватил в кухне, но попытка ухватиться за здравомыслие снова удались. Да, в свое время он изведает ее плоти, но но сегодня.

– Ах, леди Зара, это потеря времени, – сказала убийца Филиппа.

Эдуард плотнее прижался к стене, взглядом обшаривая коридор и раздумывая, за какой дверью находится ребенок.

Женщина хмыкнула:

– Ты уже рассказала Ранульфу о своем подарке. Что подумает мой сын, когда не получит его, а?

– Для меня было бы лучше, если бы он не чувствовал себя обязанным носить это. Вот взгляните– это же больше похоже на свинью, чем на лошадь!

– Тебе нужно только сделать ему ноги подлиннее.

– Но тогда это будет свинья с длинными ногами! – при звуке отодвигаемого стула Эдуард схватился за рукоятку ножа. Может быть, ему все же вонзить в нее зубы?

– Куда же ты уходишь? Ты обещала мне час, Лизанна, целый час!

Шаги, приближавшиеся к двери, стихли. ~ Час уже прошел.

– Нет, меньше получаса.

– Вы хотите задержать меня?

– Да, именно так.

– Но Джиллиана…

– Она спит. А теперь сядь, Лизанна.

Последовало долгое молчание, прежде чем свекровь добилась недовольной капитуляции невестки.

Эдуард перевел дух, проскользнул мимо комнаты и направился к двери в дальнем конце коридора. Если он правильно определил, там должна быть комната лорда, где, скорее всего, он найдет то, что ему нужно.

Осторожно приоткрыв дверь, Чарвик заглянул в щель и обшарил комнату безумными глазами. Он отшатнулся при виде девушки, сидевшей рядом со спящим ребенком, но не был разочарован.

Служанка что-то напевала, поднося близко к глазам маленькую вещицу, которую шила.

Справиться с близорукой девицей не составило труда. Однако пришлось соблюдать осторожность, вынимая младенца из колыбели так, чтобы не разбудить, укладывая в корзину. Заворачивая в пеленку беспокойно зашевелившегося малыша, Эдуард обратил внимание на льняные волосы, покрывавшие головку. Хоть это и девочка, бесполезная, по его разумению, они с ума сойдут из-за нее. А потом он будет ждать своей мести, добудет для себя то дитя, которое ему действительно нужно – наследника Бальмейна.

Повернувшись к девушке, которую он связал, а рот заткнул кляпом, он приложил нож к ее щеке. Глаза у служанки округлились, она тряслась от страха.

– Скажи им это, – прохрипел старик и наклонился ближе, чтобы она могла лучше рассмотреть его. – Жизнь ребенка за жизнь Филиппа.

Потом одним быстрым движением сделал полукруглый разрез на девичьей щеке.

Служанка вскрикнула от боли. Крик, приглушенный кляпом, был слишком слабый, и только Эдуард слышал его. Улыбаясь, он сунул окровавленный нож под пеленку с ребенком и спрятал корзину под плащом.

Совершит ли он свою месть за стенами замка, где его поджидали остальные, или повременит, не имело значения. Дитя и нож рядом с беззащитным тельцем обеспечат его месть, будь то в этот же день или через две недели.

Лизанна не шла из комнаты для шитья, она бежала. Торопилась по коридору – глаза широко раскрыты, пальцы как деревянные, зад саднит от сидения на этом проклятом стуле.

В тот момент она хотела сделать две, нет, три вещи. Найти удобный стул. Приложить Джиллиану к тяжелой от молока груди. И найти способ успокоиться после того, как ей пришлось взяться за иглу.

У двери комнаты лорда Лизанна остановилась, расправила платье и сделала глубокий вздох. Потом тихо вошла, чтобы не беспокоить Джиллиану, если та еще спит.

Выжидательная улыбка исчезла с ее лица при виде молоденькой служанки, связанной по рукам и ногам, которая извивалась на расстеленном тростнике, пытаясь освободиться от пут.

Лизанну как громом поразило.

– Мой ребенок! – воскликнула она, бросаясь к пустой колыбели. Женщина лихорадочно ворошила одеяльца и простынки, отыскивая крохотное тельце.

Ее крик переполошил всех, кто мог его слышать.

Леди Зара прибежала первой.

– Господи! – выкрикнула она, тоже принимаясь обыскивать колыбель.

Оправившись от парализующего страха, Лизанна схватила Зару за плечи.

– Ранульф! Пошлите за Ранульфом, – крикнула она, подтолкнув свекровь к двери, и посмотрела на управляющего, стоявшего рядом.

– Перекройте все выходы из замка, – приказала она. Не позволяйте никому ни выходить, ни входить до возвращения моего мужа.

Кивнув, тот быстро удалился.

Лизанна опустилась на колени рядом со служанкой и положила голову девушки себе на колени. Сморщившись при виде несчастного, окровавленного лица, она дрожащей рукой вынула кляп.

– Мариан, где мой ребенок?

Девушка шевелила губами, но не могла произнести ни звука, только судорожно втянула воздух, сглотнула и попыталась снова.

– О-он взял ее, миледи, – крикнула она голосом, полным боли.

– Кто? Кто взял ее? Мариан покачала головой:

– Не знаю. Старик. Он сказал…

– Да?

Служанка закашлялась:

– Жизнь ребенка за жизнь… Филиппа.

Глаза Лизанны расширились, рот приоткрылся. В этих словах таился ведомый ей смысл, и ужас охватил душу.

Боже милостивый. Не может быть.

Ее взгляд упал на порез на щеке Мариан, залитой кровью. Всхлипывая, она осторожно оттерла кровь, уже зная, какой знак обнаружит.

– Чарвик, – выдохнула женщина, увидев, что ножом прочерчена первая буква проклятого имени. Лизанна закрыла лицо руками и разразилась рыданиями, а потом начала молиться, как не молилась никогда в жизни.

Казалось, прошла вечность, пока Ранульф не вернулся с охоты. На самом деле минуло лишь полчаса, когда он соскочил с коня и вбежал и холл.

Лизанна сразу же оказалась в его объятиях, заливаясь слезами, которые старалась сдержать, пока муж не появился перед нею.

– Ушел, – рыдала она на груди Ранульфа. – Он унес моего ребенка.

Помня, что каждую секунду Джиллиана оказывается все дальше, Ранульф отстранил Лизанну и заставил поднять голову.

– Кто, Лизанна? Кто забрал ее? Лизанна бормотала что-то неразборчивое, рыдания усилились.

– Мужайся, – встряхнул жену Ранульф, когда она обмякла в его руках. – Где же твоя сила, моя жена-воительница?

Он снова встряхнул ее и на этот раз встретился с ней взглядом.

– Чарвик, – выпалила она, вытирая слезы тыльной стороной ладони. – Это он забрал Джиллиану.

Лишь один раз в жизни, когда он считал, что потерял Лизанну, испытывал Ранульф такую боль и гнев. С яростным криком он оттолкнул жену к леди Заре, рядом с которой стояла девушка, присматривавшая за малышкой.

– Все, – потребовал он, опуская кулак на стол, на который опиралась девушка. – Рассказывай все об этом – и быстро!

Он позволил себе лишь одно мгновение сочувствия, когда Мариан подняла голову и стал виден жестокий след Чарвика на ее лице. Ранульф не мог позволить себе отвлекаться, хотя сострадание светилось в его взоре.

Девушка уже выплакалась, поэтому смогла лучше рассказать о происшедшем.

– Корзина? – повторил Ранульф. – Как он прошел в башню?

– Через кухню, – ответила Лизанна.

– И никто не попытался остановить его? – он не мог поверить, что этот человек пробрался в замок незамеченным.

– Одна служанка попробовала, но она мертва, – сообщила Лизанна. Они нашли тело женщины в кладовке.

Ранульф издал рычание и сжал кулаки. Кровь. Ему нужна кровь старика. Он жаждал этого так же сильно, как стремился тогда пролить кровь его сына. И добьется своего. Выпустит из негодяя всю кровь до последней капли. На лице Ранульфа застыла маска холодной ярости. Он повернулся к Уолтеру, своему верному другу:

– Мы едем прямо сейчас. Уолтер вышел вперед:

– Все готово, милорд. Лошади оседланы, провизия собрана, и собаки рвутся взять след.

Затаив ярость в самых глубоких тайниках сердца, где они не должны были мешать разуму, – поистине невыполнимая задача, – Ранульф обернулся к Лизанне.

– Нам понадобится свежий запах, – холодный разум воина возобладал над его ослепляющим гневом.

– Пеленки, – воскликнула она, возвращаясь к жизни. – И я должна переодеться.

Лизанна устремилась вверх по лестнице, страстно жалея, что еще не одета в мужское платье.

Ранульф успел схватить ее за руку и вернуть назад.

– Нет, ты останешься, – голос его звучал твердо, хотя все еще дрожал от гнева. – Мы найдем ее. Я тебе обещаю.

– Я не останусь! Это мое дитя! Не для того я в муках рожала ее, чтобы теперь покинуть, – вырвав руку, она метнулась в сторону. – Если ты уедешь без меня, супруг мой, – бросила она через плечо, – я поеду следом. И ты знаешь: я так сделаю.

Да, она так и поступит. Мрачно нахмурившись, Ранульф смотрел, как жена поднимается по лестнице и скрывается из виду. Конечно, он мог бы оставить одного человека – нет, добрых полдюжины, – чтобы заставить ее остаться, но не позавидовал бы тем, на кого будет возложена такая обязанность. И все равно, ведь она ускользнет от них. Проклятье, эта женщина осталась такой же неукротимой, какой была в тот день, когда вынудила его биться с нею на мечах.

Повернувшись к Уолтеру, Ранульф воздел руки к небу.

– Пусть оседлают лошадь моей жены.

– Если она едет, и я поеду тоже! – воскликнула леди Зара.

Не ожидая возражений, в полной уверенности, что так и будет, она подобрала юбки и помчалась через холл.

Мужчины обескуражено смотрели вслед хрупкой женщине, ни в чем не уступавшей Лизание.