Молодая жена

Глава 3

Наблюдая за все более бурной поверхностью лагуны, Джули поняла, что это не просто короткий шквал, который может продлиться несколько часов. Пожалуй, мне следует укрыться в погребе, решила девушка.

В шлюпке, в рундуке для спасательных жилетов, лежал пакет, завернутый в непромокаемую пленку, содержащий необходимые для оказания первой помощи вещи и прочие предметы, которые могли понадобиться людям, попавшим в беду. Чтобы взять его, Джули пришлось еще раз сплавать к шлюпке, но на этот раз она столкнулась со значительными трудностями. Когда она выбралась на берег из все еще теплой воды, ветер показался ей ледяным. Девушка поспешила к развалинам дома. Добравшись до погреба, она развернула сверток и обнаружила свечу и спички. Она зажгла свечу, которая осветила ее убежище слабым желтоватым светом, и затем сняла купальник и сделала несколько энергичных упражнений, чтобы хоть немного согреться.

В пакете был достаточно большой кусок ярко-красной хлопчатобумажной материи, предназначавшийся для использования в качестве сигнала о помощи. Джули завернулась в него, как в саронг, выжала мокрые волосы и села, прислонившись к стене, прикидывая, сколько времени ей придется провести на этом острове. Ей даже не пришло в голову, что внезапная перемена в погоде предвещала ураган. Несколько жестоких ураганов пронеслись по Вест-Индии, но с тех пор как они с отцом поселились на Солитэре, ни один из них не достиг Гренадин.

Уже пять часов, подумала Джули, и даже если шквал утихнет, у меня нет никакой надежды вернуться на Солитэр до наступления темноты. Бедная тетушка Лу и Эркюль просто с ума сойдут от волнения. Кусая нижнюю губу, Джули представляла свою любимую тетушку Лу, расхаживающую взад и вперед по берегу, со слезами, стекающими по темным щекам и убежденную, что ее «милочка Джули» находится во власти живых демонов.

– Какая же я растяпа, что заснула днем, – гневно пробормотала девушка.

Вспомнив об оживших мертвецах и их страшном предводителе Бароне Субботе, самом ужасном из всех злых духов, она не смогла сдержать дрожь.

Ветер не проникал в погреб, но был очень холодным и охлаждал его снаружи. Время от времени Джули приходилось вставать и делать упражнения, чтобы не замерзнуть. Мрачные мысли закрадывались в голову... И все чаще приходили на ум зловещие истории, рассказанные не тетушкой Лу, а Гизелой. Вера в магию очень распространена на Гаити, и у Гизелы в запасе было множество жутких рассказов.

К тому времени, когда Джули пробыла в погребе около часа, у нее уже не было уверенности, что ей хватит мужества выбраться наружу и в темноте, когда ветер утихнет, направиться к лагуне. Вдруг оглушительный треск где-то снаружи заставил ее сжаться от ужаса. Немного успокоившись, она поняла, что, скорей всего, шум вызван падением дерева, вырванного бурей с корнем. Она жалела, что отец не догадался положить в пакет фляжку с бренди, глоток которого мог бы согреть и снять стресс.

Неожиданно где-то наверху ей почудился какой-то звук, и в первый момент она подумала, что это опять проделки ветра. Но затем безумный страх сковал ее. Это был голос – странный, нечеловеческий, кричащий над ее головой. Джули отпрянула в угол погреба, самый дальний от входа. На двери не было засова, и она не могла запереться изнутри. Ей оставалось только молить о помощи, которая не могла прийти. Вдруг дверь распахнулась, и перед тем, как сквозняк затушил свечу, девушка мельком увидела высокую черную сверкающую фигуру прямо напротив себя. Она пронзительно закричала и почувствовала, что ее колени подгибаются.

Когда Джули пришла в себя, свеча снова горела. Она почувствовала, что лежит на полу, и увидела перед собой склонившегося над ней Саймона Тьернана.

– Все в порядке. Вы в безопасности. Не пугайтесь. Сделайте глоток вот этого.

Прежде чем она смогла заговорить, он помог ей сесть и поднес к губам фляжку. Джули сделала глоток бренди и закашлялась, когда спиртное обожгло горло. Саймон поддерживал ее и похлопывал по спине, пока девушка не перестала задыхаться.

– Посидите минутку. – Он встал и стянул с себя свитер и брюки.

Джули была слишком слаба и смущена его поведением, чтобы отвести взгляд. Но под верхней одеждой у него оказались рубашка и шорты. Он сбросил одежду ей на ноги.

– Снимите эту ткань и наденьте мои вещи. Справитесь сами или мне помочь?

– Я... я сама, – запинаясь, пробормотала девушка.

– Отлично. – Он повернулся к ней спиной.

Медленно и неловко Джули развернула свой импровизированный саронг и натянула одежду, сохранившую тепло мужского тела. Брюки были велики девушке, и Саймон обвязал вокруг ее талии кусок веревки. Потом он нагнулся, чтобы подвернуть штанины. Глядя на него сверху, она спросила:

– Что вы здесь делаете? Вы же должны быть на Барбадосе. А где отец и Гизела?

– В Нью-Йорке, вероятно. Они вылетели вчера ночью. – Он поднялся и отошел от нее. – Я только что вернулся на Солитэр. Тетушка Лу и Эркюль очень волнуются за вас. Что случилось с лодкой? Почему вы не вернулись назад, когда погода стала портиться?

– Я не заметила этого, потому что заснула. – Девушка взглянула на лежащие на полу куски черной клеенки. – Как глупо было с моей стороны терять сознание. Но на мгновение я вообразила, что вы – Барон Суббота.

– Сожалею, что испугал вас. Еще немного бренди?

– Нет-нет, спасибо. Я чувствую себя вполне прилично. – Она нахмурилась. – Почему вы вернулись?

– Я потерял свои часы. Это были хорошие часы, и я подумал, что, скорей всего, оставил их на острове.

– О, я понимаю. Что ж, мне повезло. Но как вы прошли через рифы? Даже моя лодка не проскользнула бы через эту узкую щель...

– На северной стороне есть широкий проход. Было немного трудно, но мне это удалось. Я не мог вернуться на Солитэр один. Я обещал привезти вас.

– Это был большой риск! Вы хотите попробовать проплыть там еще раз? Или мы будем ждать, пока ветер утихнет? – прокричала она, грохот шторма заглушал их голоса.

– Вы сошли с ума! Надвигается ураган. Он может обрушиться на нас в любую минуту. Держитесь подальше от двери. Ветер настолько сильный, что он может выбить ее!

Ураган! Джули побледнела, подумав о тетушке Лу, Эркюле и детях. На Солитэре не было подходящего для такого случая убежища. Что же будет с ними?

– С ними все будет в порядке! – прокричал в ответ на ее вопрос Саймон. – Я объяснил Эркюлю, что надо делать. Идите сюда и садитесь. Вы голодны?

Она не ощущала чувства голода, поскольку сейчас ее мысли занимали те, кто остался на Солитэре. Саймон заставил ее сесть у стены, рядом с дверью, так, чтобы их не поранило, если ее сорвет с петель, и сунул ей в руку кусок сыра. Девушка машинально съела его, молясь, чтобы ураган миновал Солитэр. Ничто не могло сравниться с надвигающейся катастрофой.

Она снова начала дрожать: охвативший холод, а также нервное напряжение буквально сотрясали ее тело. Саймон почувствовал ее состояние и заставил выпить еще немного бренди. Но когда и это не помогло, обнял ее.

– Не волнуйтесь. Это для того, чтобы согреть вас, – быстро сказал он ей на ухо.

Но ему не надо было объяснять свои действия. В этот момент ее не заботило, что рядом с ней находится почти незнакомый ей человек. Сейчас он был просто еще одним живым существом, предлагавшим ей тепло и поддержку в экстремальных обстоятельствах. Она прижалась к нему с такой признательностью, как сделала бы это, будь на его месте отец или Эркюль. И тепло его сильного, крепкого тела постепенно успокоило ее и придало мужества. А потом на остров обрушился ураган.

Когда все закончилось, Джули поймала себя на том, что думала о конце мира, после которого не останется ничего, кроме тишины. Вокруг было так сверхъестественно тихо, что казалось, будто они единственные оставшиеся в живых.

– Саймон? – Она подняла голову, обеспокоенная тем, что он не двигается и не отвечает. Свеча снова погасла, и в погребе было темно. – Саймон, как вы?

Он пошевелился и ослабил объятия.

– Со мной все в порядке. А вы как себя чувствуете?

– Все хорошо, если не считать онемевших рук и ног. Как вы думаете, сколько это продолжалось?

– Не больше тридцати минут.

– Тридцать минут? Я думала, прошла целая вечность.

Саймон поискал в темноте свой фонарик, и луч его осветил их убежище. Затем он медленно поднялся на ноги.

– Теперь можно взглянуть, велики ли повреждения и уцелели ли лодки. – Он помог Джули подняться на ноги, поддерживая ее, пока чувствительность не вернулась к ногам. – Я удивлен, что дверь еще держится, – сказал он. – Бог знает, какие разрушения мы найдем наверху.

Им не пришлось долго искать: груда сломанных веток покрывала ступени по другую сторону двери. Посветив фонариком вокруг, Саймон захлопнул дверь.

– Боюсь, нам придется остаться здесь до рассвета.

– Почему? Что случилось?

– Насколько я успел рассмотреть, по меньшей мере несколько деревьев преграждают нам путь. Не стоит рисковать, пока мы ясно не увидим, что следует делать.

– Но мы должны выбраться отсюда... Мы должны! – со страстью воскликнула она. – Нам необходимо вернуться на Солитэр. Там могут быть раненые, и им нужна наша помощь. – И Джули бросилась мимо него к двери.

Он грубо схватил ее за плечи.

– Мы подождем, пока не рассветет, – резко сказал Саймон. – Мы сможем плыть и без лодок, но не в темноте.

Джули представила тетушку Лу, лежащую раненой, а может быть, мертвой?..

– Вы же не знаете, разбиты ли лодки? А они могут быть не повреждены. Я сейчас выйду наружу и посмотрю, как обстоят дела в действительности. Вы не можете меня остановить!

– Могу и сделаю это. – Он оттолкнул ее к стене и удержал там. – Не глупи, девочка, – неожиданно перешел он на «ты». – Ты так великолепно держалась. Не надо портить все сейчас.

– Отпусти меня! – потребовала она, вырываясь. – Я должна вернуться! – Во время урагана его руки были убежищем, но сейчас они были ловушкой, из которой она стремилась вырваться на свободу.

– Если ты не прекратишь, Джули, я вынужден буду тебя ударить! – резко сказал он, когда она попыталась вырваться.

Тишину вдруг нарушил медленный раздирающий треск. Саймон крепко прижал Джули к себе и отскочил от двери секундой раньше, чем она была пробита суком дерева, который пронзил бы их насквозь. Внезапная слабость в ногах заставила Джули опуститься на пол.

– Теперь ты понимаешь, что я имел в виду? – спросил он несколькими минутами позже.

– Да... прости меня, – растерянно произнесла она.

– Мы выберемся отсюда, когда рассветет, – спокойно сказал он. – А сейчас нам обоим надо поспать. Остальные в гораздо лучшем положении. Мы были как раз на пути урагана. Думаю, что самое страшное уже позади.

– Надеюсь, – устало ответила она.

Саймон зажег свечу. Изнанка его клеенчатого плаща была сухой. Он расстелил его на полу.

– Пожалуй, это не похоже на матрас, но что делать? Выпей еще немного бренди, это поможет тебе заснуть. Может быть, утром нам придется совершить марафонский заплыв, поэтому ты должна выспаться и утром быть полной сил.

– Теперь засну, я чувствую усталость, – со вздохом сказала Джули.

Но когда он передал ей фляжку, девушка послушно выпила еще немного. Плащ был достаточно широким, чтобы они могли спать на нем, отвернувшись друг от друга и не касаясь спинами.

– Ты предпочитаешь спать на левом боку или на правом? – машинально спросила она, прежде чем лечь, но ей показалось, что его губы дрогнули от сдерживаемой улыбки.

– Мне все равно. А ты? – мягко отозвался он.

– Я... я всегда сплю на левом. – Она легла, отодвинувшись к краю, насколько это было возможно и положила голову на руку. – Спокойной ночи.

– Спокойной ночи, Джули.

Она слышала, как он несколько минут ходил по погребу, постукивая по стенам рукой, очевидно проверяя их крепость. Затем свеча погасла, и он лег рядом на дождевик, но не спиной к ней. Она хотела было возразить, но не успела, услышав в темноте его голос:

– Послушай, в подобных ситуациях люди должны руководствоваться не условностями, а здравым смыслом. Ночь холодная, а у нас нет никаких одеял, поэтому мы должны согревать друг друга.

При этих словах он крепко обнял ее и притянул на середину плаща, и она почувствовала, что ее плечи упираются ему в грудь, а его длинные ноги прикасаются к ней. До того как он прижал ее к себе, она была слишком замерзшей и измученной, чтобы чувствовать что-то, кроме признательности к этому человеку. Но теперь она уже вышла из состояния стресса, и сознание того, что ей придется провести ночь в объятиях мужчины, мешало ей спокойно отнестись к этому испытанию, которое почти лишало ее мужества. Действительно, здравый смысл диктовал спать тесно прижавшись друг к другу, но это не делало ситуацию менее волнующей. Она лежала не двигаясь, стараясь дышать ровно и унять сердцебиение. Но Саймон все же почувствовал сковавшее ее напряжение.

– Ради всего святого, расслабься, девочка, – раздраженно проговорил он. – Прошлой ночью я спал всего четыре часа. Я был в пути при этой отвратительной погоде с самого восхода солнца, а моей последней пищей был поспешный завтрак на Барбадосе. Я безумно устал, чертовски голоден, а этот пол сделан совсем не из пенистой резины. Поэтому ты можешь забыть все бредовые идеи, которые Гизела вбила тебе в голову. Для меня ты – живая грелка, и больше ничего. А сейчас давай спать. Спокойной ночи.

Когда Саймон разбудил Джули на следующее утро, ей показалось, что она дома, на Солитэре, и девушка спросонья никак не могла понять, что он делает в ее комнате? Но вспомнив о том, что произошло прошлой ночью, она быстро села, морщась от боли в одеревеневшем, непослушном теле.

– Выпей чашку чая, – сказал он, присев рядом с ней и отвинчивая крышку термоса.

Где он взял термос? Принес с собой прошлой ночью? Она не заметила его. Джули откинула назад волосы и протерла глаза. Ее левое бедро было сине-черного цвета, а мышцы на шее затекли от долгого и неудобного положения.

После того как она выпила сладкий горячий чай из пластиковой чашки, Саймон сказал:

– Хорошие новости. «Моряк» почти не поврежден. Мы будем на Солитэре через полчаса.

– О, Саймон, это великолепно! – Лицо Джули засияло.

Он налил и себе немного чая, потом закурил. Джули заметила, что он побрился и переоделся в чистую рубашку и шорты.

– Но боюсь, что для тебя не такие приятные новости. Твою лодку разнесло в щепки.

– О боже!.. Ну, ничего не поделаешь. Я закрепила ее, как смогла, и никак не ожидала, что начнется ураган. В любом случае, она была старой калошей и не особенно дорогой. Мы легко сможем заменить ее. А «Моряк» стоит целое состояние. Было бы ужасно, если бы ты потерял его, приехав за мной.

– Ураган оборвал почти все штормовые лини, и «Моряк» находился в опасной близости от рифов. Но, слава богу, все обошлось.

– Саймон, я... не поблагодарила тебя за то, что ты приехал, – сказала Джули, допив чай. – Если бы тебя не было рядом, мне не удалось бы пережить прошлую ночь. Я была напугана до смерти.

– Ты переоценила мои способности. Конечно, тебе было бы не очень приятно, но ты прекрасно справилась бы и одна. А теперь вставай и пошли, – небрежно заметил он.

Ее немного обидел этот бесцеремонный ответ. Да, ты получила достойный отпор на твое рассыпание в благодарности, обиженно подумала Джули. Саймон положил плащ и термос в брезентовый рюкзак и перебросил его через плечо.

– Выбраться отсюда довольно сложно, но деревья, кажется, лежат прочно.

Продравшись через лабиринт ветвей, преграждающих вход в погреб, Джули впервые увидела, что сделал ураган с островом, названным его именем.

Не было ни одного целого дерева. Создавалось впечатление, будто здесь побывал гигантский бульдозер, который, взбесившись, сровнял поверхность острова, круша и ломая прекрасные дикие кустарники и виноградные лозы, превращая все вокруг в хаос жестокого опустошения. И, подобно струйкам дыма на пепелище, в воздух тут и там поднимались клубы бледного тумана от высыхающих под солнцем луж, оставленных ночным ливнем. От полуразрушенного дома больше ничего не осталось. Земля была кругом покрыта густым ковром из сломанных ветвей.

Только когда они добрались до северного берега, вид «Моряка», стоящего на якоре в спокойной лагуне, немного приободрил ее. Даже шлюпка была невредима и лежала на песке.

Когда они поднялись на борт яхты, Саймон взглянул на ее брюки – сырые и грязные от сражения с мокрыми обломками веток.

– Если ты спустишься вниз, – сказал он, – в ящике под койкой на правом борту есть несколько чистых вещей. Возьми все, что тебе нужно, и приготовь, пожалуйста, что-нибудь поесть. Я бы съел сандвич с жареным беконом. Необходимые продукты найдешь на камбузе.

В каюте, в которой оказалась Джули, было четыре койки, покрытые льняными покрывалами кораллового цвета, гармонировавшими с занавесками на иллюминаторах. Облицовка из светлого орехового дерева, металлические детали из золотистого анодированного алюминия придавали помещению очень уютный вид. У каждой койки была лампа для чтения и застекленная полочка для книг и всякой мелочи.

Джули нашла и надела морскую тельняшку и белые шорты, которые на ней смотрелись как бермуды. Она подвязала их все тем же куском бечевки.

В носовой части яхты девушка обнаружила маленькую, но прекрасно оборудованную ванную с душем, туалетом и умывальником. В салоне на корме стояли стол, покрытый черным огнеупорным пластиком, и две банкетки. В камбузе находились холодильник, раковина из нержавейки и подвесная газовая плита. Все было предусмотрено, и, как бы ни качало судно, с горелок ничего бы не соскочило.

Здесь было более комфортабельно, чем она могла себе вообразить, и девушка не могла не помечтать о том, как чудесно было бы жить в этой роскошной плавучей квартире и объехать в ней весь мир.

Она готовила бекон, когда двигатель зашумел. К тому времени, как были готовы сандвичи и свежий чай, Саймон уже обогнул мыс и мчался к Солитэру. Девушка принесла в рубку поднос с едой и встала рядом с ним, жуя свой горячий вкусный сандвич.

– Хм... похоже, что Солитэр тоже получил свою долю урагана, – заметил он, когда они приблизились к острову, – но бунгало по-прежнему стоит.

Тетушка Лу, Эркюль и все дети столпились на причале, увидев, что «Моряк» плавно скользит через пролив в лагуну.

Тетушка Лу была слишком взволнована, чтобы разговаривать. Лицо ее было залито слезами, она протянула руки и прижала Джули к своей пышной груди. Когда они отстранились друг от друга, лицо Джули тоже было мокрым от слез.

– Вы смелый человек, капитан. – Эркюль крепко сжал руку Саймона. – Никто другой не смог бы спасти мисс Джули во время такой бури. Нужно, без сомнения, обладать огромным мужеством, чтобы сделать то, что сделали вы. – В устах Эркюля обращение «капитан» было высшей похвалой.

Потом настал черед тетушки Лу, которая не знала, как благодарить Саймона, который спас ее любимую Джули.

– Мистер Темпл никогда вам этого не забудет. Он никогда бы не простил нас с Эркюлем, если бы с девочкой что-нибудь случилось! – воскликнула она, снова заливаясь слезами.

Саймон похлопал женщину по плечу, явно смущенный этими излияниями.

– Нет причин расстраиваться, тетушка Лу. Джули цела и невредима. Давайте лучше посмотрим, насколько.

Хотя Солитэр подвергся меньшим разрушениям, чем Ураган, но буря пронеслась и здесь. У дома Темплов обрушилась часть крыши. Спальня Джули находилась под открытым небом, холсты и рисовальные принадлежности в кабинете ее отца были разбросаны по всему полу, а сама спальня хозяина лишилась двери, и было видно, что гардероб Гизелы опрокинулся и ее шикарная одежда валяется по всей комнате.

Кухонный домик за бунгало уцелел, но хижина тетушки Лу была разрушена.

– Ничего страшного, детка, – успокаивала Джули тетушка Лу. – Эркюль скоро построит новое жилье. Но сначала он приведет в порядок бунгало для тебя.

Саймон, который позади них разговаривал с Эркюлем, резко повернулся к ним, обратившись к Джули:

– Самое важное сейчас известить твоего отца, что здесь все в порядке. На яхте есть радио, но быстрее было бы связаться с ним прямо из Сент-Винсента.

– Да, отец придет в ужас, когда услышит об урагане, – согласилась Джули. – Но я не хочу, чтобы он бросился сюда, оставив выставку. Он ничего уже не сможет изменить. Главное сейчас – убрать обломки, и эту работу нужно начать немедленно. Ты позвонишь ему из Сент-Винсента на обратном пути, Саймон? Это очень любезно с твоей стороны. Спасибо.

– Не торопись, – нахмурился он. – Ты не можешь остаться здесь, в этих руинах. Чтобы сделать бунгало пригодным для жилья, уйдет несколько дней. К тому же у вас теперь нет шлюпки. – Он взял девушку за руку и отвел в сторону. – Может быть, ты забыла, что твой отец собирается продать мне остров. Если он сделает это, я построю здесь новый добротный дом из камня. Во всяком случае, я не вижу смысла начинать теперь ремонт. А потому мы с Эркюлем решили, что самое лучшее до возвращения твоего отца забрать тебя на Барбадос, а их отпустить на Бекию к родственникам.

Джули открыла рот, чтобы возразить, но он жестом предложил дослушать его до конца.

– Твой отец будет очень беспокоиться, если ты останешься здесь одна. А в моей семье на Барбадосе ты будешь в полной безопасности. Когда мистер Темпл вернется, ты встретишь его в аэропорту. Это самый разумный выход.

– Но мы не можем оставить все как есть, картины отца, одежда Гизелы... все в таком беспорядке.

– Мы можем забрать с собой все самое ценное. Не думаю, что кто-нибудь украдет остальные вещи. В конце концов, ты оставляешь остров всего на несколько дней.

Джули понимала, что в принципе Саймон прав, однако ей удивительно не хотелось принимать его предложение. Но если Эркюль согласился, то выбора не оставалось.

– Да... хорошо, – сказала она после небольшой паузы. – Я начну собирать вещи отца.

К десяти часам все было погружено на яхту, и тетушка Лу увела возбужденных детей вниз, в салон.

Джули стояла на палубе, не сводя глаз с острова. У нее было предчувствие, что она может никогда больше не увидеть его.

– Ты вернешься сюда!

Девушка вздрогнула и перевела дыхание. Саймон неслышно подошел к ней сзади. Он стоял, глядя на нее сверху вниз, а легкий ветерок трепал воротник его рубашки, открывая загорелую шею.

Джули отвернулась, в надежде, что он не заметил ее блестящие от слез глаза.

– Если отец продаст его... никогда, – сухо ответила она. – Извини, мне нужно спуститься вниз и помочь тетушке Лу.

Когда она проходила мимо него, Саймон резко сказал:

– Время ни для кого из нас не стоит на месте. И для тебя пришла пора повзрослеть.

Джули ничего не ответила ему, но, однако, ей стало ясно: несмотря на страшные часы, проведенные вместе на Урагане, их отношения остались прежними, ничто не могло изменить обоюдной антипатии.

На закате «Моряк» все еще стоял в Кингстауне, главном городе Сент-Винсента. Проводив тетушку Лу с семьей, Саймон, вернувшись на яхту, лег отдохнуть, поскольку им предстояло сделать еще 95 миль до Барбадоса. Пока он спал, Джули была на палубе, но, когда солнце стало садиться, она услышала, что он встал, и спустилась вниз, чтобы приготовить еду.

Сосиски с яйцами и помидорами уже шипели на сковороде, когда Саймон вошел в камбуз.

– Я вижу, ты знакома с ведением хозяйства, – с улыбкой заметил он.

– Даже ленивый может приготовить яичницу, – бесстрастно ответила девушка. – Я довольно хорошо готовлю. Этому меня научила тетушка Лу.

Она накрыла на стол, и они сели за него друг напротив друга. Снаружи доносился мягкий плеск волн и скрип швартовочных канатов. Внезапно Саймон попросил ее:

– Расскажи мне о своем отце... как случилось, что он приехал сюда?

Вопрос удивил ее, и она не могла решить, с чего начать свой рассказ, но Саймон помог ей:

– Он замечательный человек. Думаю, что у его успеха должна быть целая история.

– Она не из самых счастливых. Он родился в Ливерпуле... в трущобах рядом с доками.

Наверно, это шокирует тебя с твоей родословной, уходящей в восемнадцатый век, с твоим состоянием, положением и высокомерием, подумала Джулии.

Но Саймон продолжал ужинать без каких-либо признаков удивления на лице.

Джули рассказала о трудном детстве отца в голодной Англии после окончания Первой мировой войны. Вторая мировая началась, когда ему было всего семнадцать... Армия... женитьба в отпуске по случаю ранения... рождение дочери... возвращение с боевыми наградами... ничтожное денежное пособие.

– Отец всегда чувствовал свой талант, но у него никогда не было возможности развить его. Родители моей матери, не одобрявшие этот брак с самого начала, были в ужасе от желания отца стать студентом-художником. Они хотели, чтобы он подключился к семейному бизнесу... универсальному магазину в Бирмингеме. Они говорили, что отец не может создать для моей матери такую жизнь, к которой она привыкла. Любящая женщина, считал отец, в состоянии подождать год или два, пока он встанет на ноги. Он был так уверен в своем таланте! Но мать не захотела дать ему шанс испытать себя.

– Ты презираешь ее за это? – Саймон впервые нарушил ее рассказ своей репликой.

– А ты разве нет? – защищалась она.

– Я никого и никогда не осуждаю, – ответил он, затянувшись сигаретой. – Требуется большая сила воли, чтобы отказаться от сытой жизни в пользу, мягко говоря, скромного существования. Может быть, она знала, что у нее не хватит выдержки?

– Да, я понимаю, – сказала Джули. – Но отец не собирался заставлять ее всю жизнь прозябать в нищете. Он просил дать ему всего пять лет: если в течение этого срока он ничего не добьется, то обещал все бросить и начать работать в бизнесе ее отца. Но и это ее не устроило. Если бы она действительно любила, она поверила бы в него. Если я... – Она прервала себя на полуслове, сожалея о волнении, звучавшем в ее голосе.

– Если ты полюбишь, то поставишь на карту весь мир, – сухо предположил Саймон.

Джули вспыхнула, но благодаря темноте, сгустившейся в комнате, Саймон не увидел, насколько она смущена.

– Что-то в этом роде, – пробормотала Джули и, торопясь закончить рассказ, сказала: – Как бы то ни было, это не имело значения. Он не успел демобилизоваться, когда моя мать погибла в дорожной катастрофе. Потом какое-то время мы жили вместе с его матерью, и, когда она умерла, отец уже был довольно известным художником. Но городская жизнь была ненавистна ему, он нуждался в покое. Поэтому мы приехали сюда, и он взял в аренду Солитэр... Вот и все.

– Который час? – спросил Саймон. Зажигая лампы, он машинально взглянул на бледно-коричневую полоску на запястье, где должны были находиться его часы.

– О, мы забыли поискать твои часы! – воскликнула Джули испуганно. – Подожди, но ты не мог оставить их на Солитэре. Я помню, что они были у тебя на руке, когда вы с отцом покидали остров.

В отличие от большинства людей он носил часы на правом запястье, и они привлекли ее внимание, когда он протянул ей руку, помогая сойти с яхты. Это были дорогие черные часы на ремешке цвета хаки.

– В таком случае я, по-видимому, потерял их дома, – сказал он, пожав плечами. – Проводив твоих родителей, я отправился на вечеринку к знакомым. Возможно, я потерял их там. – И он поднялся на палубу, чтобы сделать последние приготовления к отплытию.

Ожидая, пока закипит вода для кофе, Джули размышляла о пропавших часах. Эта история поставила ее в тупик. Довольно странно, что такой обеспеченный человек, как Саймон, был настолько озабочен потерей часов, что это побудило его немедленно пересечь более сотни океанских миль до места, где он предположительно мог потерять их. А может, они дороги ему как память о ком-то?

Интересно, почему он вообразил, что потерял их на Солитэре? Если это действительно так, то он должен был сразу обнаружить их отсутствие. Ведь ему приходилось неоднократно сверяться с ними, чтобы вовремя попасть на Барбадос. Единственным объяснением, приходившим ей в голову, было то, что вечеринка, на которой присутствовал Саймон, видимо, была из разряда бурных. Но почему-то Джули было трудно представить его с затуманенными глазами и в полубессознательном состоянии.

– Когда мы будем на Барбадосе? – поинтересовалась она, когда принесла кофе ему наверх в рубку.

– На рассвете. Можно добраться туда и раньше, но нет смысла, потому что все еще будут спать. На твоем месте я тоже лег бы в постель. Ты выглядишь усталой.

Тон его был достаточно вежливым, но она понимала, что он имеет в виду. Наверное, он уже успел насладиться ее обществом и теперь хочет побыть один. Ну что же, не надо было связываться с ней, чтобы потом в душе проклинать себя за это. Когда он появился на Солитэре и разрушил их жизнь, то не предполагал, какая гора проблем свалится ему на голову. Если бы не сделка с ее отцом, он бы и не подумал заботиться о ней в подобных обстоятельствах. Ну что ж, она не собиралась обременять его больше, чем это было необходимо. Отец оставил в сейфе достаточную сумму денег. На Барбадосе она поселится в отеле и будет ждать его возвращения.

– Да, пожалуй. Спокойной ночи, – сухо сказала Джули.

В рассеянном желтом свете приборной доски его лицо казалось твердым и суровым, как в тот день, когда она изучала его в бинокль.

Почистив зубы в маленькой ванной, Джули не смогла удержаться, чтоб не заглянуть внутрь застекленного шкафчика над раковиной. Бритва Саймона, крем для бритья лежали на нижней полке. Средняя была пуста, зато верхняя вся завалена баночками с кремами, духами и прочей женской косметикой. Чьи они были? Потом Джули заметила бледно-розовый купальный халат, висящий на обратной стороне двери. Он не мог принадлежать Саймону, поскольку был явно женский. Может, эти вещи оставлены здесь его подругой... или приготовлены для девушек, случайно оказавшихся на борту? Последняя мысль показалась ей чудовищной и просто невыносимой.

В каюте Джули забралась на койку, выключила свет и легла. Иллюминатор был открыт. Яркая луна стояла низко над морем. С трудом верилось, что двадцать четыре часа назад в это время они были оглушены ревом урагана.

Воспоминания о прошедшей ночи мешали ей заснуть. Она как будто вновь ощутила твердый каменный пол, сильную мужскую руку, обвившуюся вокруг ее талии, и теплое дыхание, овевавшее ее затылок.

После своего бесцеремонного выговора в ту ночь Саймон сразу же заснул, и она почувствовала это по тому, как обмякла обнявшая ее рука. Чуть позже Джули осторожно пошевелилась, когда какое-то насекомое проползло по ее ноге, но Саймон даже не проснулся. Он только пробормотал что-то во сне и бессознательно придвинулся ближе.

Как человек, привыкший засыпать с девушкой в объятиях, со странной болью подумала Джули.

Она села и стала смотреть в иллюминатор на мерцающие брызги морской воды, вздымаемой волнами. Потом задернула занавеску, чтобы свет от луны не проникал в каюту, и снова легла.

Когда девушка проснулась, то сразу догадалась, что они доплыли до места назначения. Двигатель молчал, а снаружи доносилось много всяких звуков. Отдернув занавеску, она зажмурилась от яркого солнечного света и взглянула на часы: было почти десять. Итак, они прибыли в Бриджтаун, столицу Барбадоса.

Легкий стук в дверь заставил ее вздрогнуть и обернуться.

– Войдите.

– Доброе утро. Я разбудила тебя? Меня зовут Шарлотта Тьернан.

Улыбающаяся девушка, вошедшая в каюту, была элегантно одетой, стройной, рыжеволосой, с огромными карими глазами. Отвечая на ее приветствие, Джули мгновенно заметила две вещи: она нисколько не была похожа на Саймона, и на руке у нее было внушительных размеров обручальное кольцо с изумрудом и изящное платиновое свадебное колечко.

Почему подобная мысль никогда не приходила мне в голову? Да ведь он женат. И это его жена, отметила она про себя с горечью.