Молодая и покорная

Глава 1

Уперев ладони в стол и с трудом переводя дыхание, Макен "Хаммер" Хаммерман пытался вести мирную беседу со своей помощницей Рейн Кендалл. Выполняя условия сделки, по которой им не разрешалось оставаться наедине в одном помещении, он оставил дверь своего офиса открытой.

Сейчас или никогда. Ему было жизненно необходимо задать ей один, волнующий его, вопрос.

— Скажи мне кое-что, Рейн. Твой цикл задерживается уже на пять дней?

От ее лица отхлынула вся кровь.

— Что…я…. Как ты узнал об этом?

Да потому что ему было до этого дело.

Пробыв шесть лет ее наставником, защитником и работодателем, он совсем недавно позволил себе удовлетворить бушующий внутри голод и трахнуть ее всеми известному человечеству способами. Но по неосторожности, он сделал это без презерватива. Потому как, хотел ее настолько сильно, что напрочь забыл о тормозах.

А искусно сделанное ожерелье, которое теперь покачивалось на ее шее, душило его одним неоспоримым фактом: она принадлежала другому. Ее заняли. Теперь она вне его доступа. Чужая собственность.

И все из-за этого сукиного сына, Лиама О'Нила. Его бывшего лучшего друга.

— Ну, наверное, это немного противоречит твоей теории о том, что я не замечал тебя все это время, да?

Он ухмыльнулся.

— Как только ты появилась в "Темнице", я каждый месяц следил за твоим циклом. Надеюсь, ты еще помнишь, что обещала дать мне знать, если у тебя будет задержка. Я ждал.

Она сделала вид, что просматривает страницы своего блокнота.

— Я обещала сообщить о своей беременности. Но прямо сейчас, я и сама еще ничего не знаю. Нам нужно уточнить меню для Дня Благодарения. Надеюсь, ты закупил клюквенный соус?

— Клюквенный соус? Ты шутишь?

Вскинув голову, произнес он предупреждающим тоном.

— Не вздумай, Хаммер!

Он наклонился ближе.

— В случае, если ты забыла, позволь напомнить, что это мой член долбил твою киску, прелесть. Поэтому я не заткнусь до тех пор, пока не получу ответ!

Внезапно ее щеки окрасились румянцем.

Хаммер улыбнулся. Она тоже не забыла ту страсть, которую они разделили. Боже, эти воспоминания преследовали его день за днем, ночь за ночью…

Схватив свой блокнот и ручку, она вскочила на ноги.

— Думаю, меню больше не требует обсуждения. Мы закончили.

— Еще нет, — рявкнул он.

— Сядь.

Бросив свои вещи на его стол, она скрестила руки на груди и пристально посмотрела на него. В V образном вырезе ее топа обозначились округлости ее мягкой груди. Она выглядела такой сексуальной, когда злилась.

— Снова собираешься трепать мне нервы?

Да, наверное, Рейн видела все именно под таким углом. Боже, как бы ему хотелось отмотать все назад, и начать этот разговор иначе, не тревожа ее.

— Чтобы мы могли закончить нашу беседу. У меня и в мыслях не было расстраивать тебя, — пробормотал он.

Она одарила его скептическим взглядом.

— Присядь. Пожалуйста.

Подождав, пока она подчинится, он сам сел напротив.

— Ты прекрасно знаешь, что для меня проще проглотить битое стекло, чем признать собственную вину. Но я в долгу перед тобой, поэтому я обязан отбросить в сторону гордость и извиниться. Той ночью, желание сделать тебя своей перевесило здравый смысл. Это было эгоистично и беспечно с моей стороны. Я прошу у тебя прощения.

Рейн вздохнула, какая-то часть скованности покинула ее.

— Ты был пьян.

— Даже хуже. Я был в крайней степени оскорблен. И ранен. Мне наплевать на то, что Лиам заклеймил тебя. Он обманул тебя, так же, как и меня.

— Ты не имеешь права говорить о том, что мои отношения с ним ничего не значат. Я была напугана, а Лиам позаботился обо мне. И он, все еще, продолжает это делать.

Хаммер просто ненавидел этот факт.

— Как ты думаешь, почему он так внезапно заинтересовался тобой?

— Да какая тебе разница? Мы с тобой совершили ошибку. Время двигаться дальше. Бери пример с меня.

Черта с два.

— Той ночью я занимался с тобой любовью, Рейн.

Поежившись, она отвернулась.

— Твоя "любовь" была настолько ценной, что ты едва дождался утра — так тебе не терпелось сказать мне о том, как я не подхожу тебе?

Перегнувшись через стол, Хаммер взял ее за подбородок, заставив посмотреть себе в глаза.

— Шестнадцать дней, десять часов и тридцать семь минут назад я слышал крики твоего экстаза, заполняя собой твою маленькую киску. Ты так хорошо подходила мне, что я изменил свое мнение.

Рейн вздрогнула от его хватки. Она попыталась сделать вид, что ее не затронули его слова, но он слишком хорошо ее знал, чтобы купиться на это.

— Мм… то есть, ты больше не хочешь рабыню, каждую ночь привязанную к твоей кровати?

— Почему же… я всегда этого хочу.

На самом деле он уже представлял ее своей, покорной, обнаженной, влажной и стоящей на коленях… Он проглотил тугой ком похоти. Рейн не была создана для такого типа подчинения, и он не мог ожидать от нее того, что она изменится.

— Но вместе с тем, я всегда хотел тебя.

Он неохотно отпустил ее.

— Каждый раз, когда ты с Лиамом, я слышу этого сукиного сына через тонкие стены. И это, блять, больно, потому как, слушая его, я вспоминаю твой вкус на своем языке.

— Прекрати.

Рейн казалось, что ее сердце забилось в горле. Оттолкнув стул и оставив на столе свой блокнот и ручку, она повернулась к двери.

Резко обогнув стол, Хаммер схватил ее за локоть. Он попытался мысленно отстраниться, чтобы не чувствовать своего притяжения к ней. Бесполезно. Черные волосы, розовые губки, фарфоровая кожа. Поразительная. Чувственная. Мягкосердечная. Он неделями старался преодолеть свое влечение к Рейн, но при каждом новом взгляде на нее, осознавал, что момент, когда он сорвется, приближался с неумолимой скоростью.

— Пусти.

Ее дыхание было неглубоким, порывистым. Возбужденным.

— Пожалуйста.

— Дай мне еще одну минуту.

Когда он притянул ее ближе, она задрожала.

— Все эти шесть лет, я не был честен с тобой о том, что я чувствовал. Я сожалею и об этом тоже.

Повернув ее к себе, он впился взглядом в ее голубые глаза.

— Но я не стану говорить о том, что сожалею о нашей близости. Это было бы ложью.

Он не мог сказать ей большего, иначе точно бы признался ей в любви: прошлой, настоящей и будущей.

— На самом деле, Хаммер, ты не можешь говорить мне подобное.

— Слишком честно?

Она замялась.

— Неуместно.

— Стадия "неуместности" прошла, когда Лиам…

«Утонул по самые яйца в твоей девственной попке, а мне не оставалось ничего другого, как наблюдать за тем, как ты этим наслаждаешься».

Хаммер прочистил горло.

— Когда он взял тебя.

Ее черные ресницы мягко опустились на скулы, когда она прикрыла глаза.

— Макен…

— Все кончено. Кажется, у тебя есть все, о чем ты мечтала. И, если Лиам делает тебя счастливой… что ж, я рад.

Ну, или он изо всех сил пытался подражать этому образу. Стоять рядом с ней и не иметь возможности подмять ее под себя, испытывало на прочность его самоконтроль.

Она усмехнулась.

— Ты никому не позволяешь себя надуть. Вот и я не позволю тебе обмануть меня.

Хаммер прижался ближе, едва сдерживая желание потереться об нее своим стальным членом.

— Что ты хочешь услышать? Что это не просто слова, брошенные на ветер, и что я сгораю от желания заполнить твою задницу, прелесть?

Она напряглась.

— Думаю, ты сказал достаточно.

Потому что она принадлежала Лиаму. Да, верно.

Хаммер вздохнул. Ведь именно он, в течении многих лет, являлся центром ее жизни. А теперь Лиам украл у него эту привилегию.

Единственным утешением для Хаммера было то, что она не раскрывалась полностью перед этим ирландским мудаком. Ее упрямство, а иногда и замкнутое поведение были далеки от того идеала, который Господин ищет в своем сабмиссиве. Что означало: она наверняка не скажет Лиаму о случившемся сейчас между ними разговоре. Ей, конечно, следовало бы… но это же Рейн.

Он любил ее тягу к независимости, даже если иногда у него чесались ладони от желания отшлепать ее. Этой лисичке необходимо строгое воспитание. Она могла выглядеть очень хрупкой снаружи, но ее сила воли была стальной. Где-то в подсознании, Хаммер удивлялся тому, что Лиам не понимал своей ошибки: Рейн не нуждается в потакании, ей требуются четкие границы, которые она не сможет разрушить или сжечь.

— Ты права.

Он криво улыбнулся.

— Но я высказался честно.

— Если это все, то дай мне пройти. Ужин в честь Дня Благодарения будет готов в четверг к трем.

— Еще всего лишь один вопрос. У тебя когда-нибудь бывали задержки раньше?

Просто не могу припомнить, чтобы такое случалось.

Она закрыла глаза.

— Оставь эту тему.

— Да хрена с два! Я не позаботился о тебе в ту ночь, как должен был, но, клянусь, я сделаю это сейчас. Если твои месячные не придут к пятнице, я не позволю тебе разъезжать по магазинам. Вместо этого, мы поедем к доктору.

Рейн вывернулась из его хватки.

— С посещением доктора, я прекрасно могу справиться сама.

— Но я знаю, что без определенного толчка, ты никуда не пойдешь. Так вот, считай меня своим личным бульдозером.

— Мои проблемы теперь принадлежат не тебе, а Лиаму.

Хм… похоже, это был сейчас удар по яйцам?

— Я хочу, чтобы ты меня поняла, Рейн. Если тест окажется положительным, то ситуация кардинально изменится. До каждой. Гребаной. Мелочи. Я позабочусь о тебе. Во всем.

— Мне нужно идти.

Ее голос надломился.

В облаке черных волос, Рейн выскочила за дверь. Бросившись за ней, Хаммер поймал ее в клетку, между своим телом и стеной, тяжело дыша ей в затылок. Господи, как же она божественно пахла. Когда она вздрогнула, он почувствовал смесь ароматов, желания и трепета.

— Хаммер…

Собрав всю свою силу воли в кулак, он отступил, прекращая эту пытку мечтами о несбыточном. Почти три недели, проведенные без женщины, без нее… уничтожали его самоконтроль.

— Я позволю тебе убежать на этот раз, это у тебя замечательно получается. Но я не позволю этой ситуации продолжаться. Будь готова в пятницу к восьми утра.

****

Сжав в ладонях маленькую коробочку, Лиам О`Нейл снова отрепетировал свою речь. Он молился, чтобы эта упаковка, послужила ключиком к его будущему с Рейн. Возможно, благодаря этому, они смогут отхватить себе кусочек счастья, и ему удастся убедить ее в своем решении навсегда остаться с ним. Может она, наконец, перестанет прятаться от него?

Конечно, сперва, он получит отказ, пусть так… но она все равно нуждалась в нем. Однажды, она согласится. Словно услышав эти мысли, его маленькая ведьмочка со сжатыми кулачками выбежала из офиса Хаммера, и понеслась дальше по коридору. Практически врезавшись в него.

Он положил коробочку в карман.

— Рейн?

Она резко остановилась. Ее тело била нервная дрожь, а в широко распахнутых голубых глазах, читалась паника. Его ярость — так и не утихшая за все эти дни — начала закипать с новой силой. Хаммер, этот придурок, чем-то напугал ее. Инстинкт защитника тут же заявил о себе, и он взял ее за плечи.

— Скажи мне, что случилось.

Мгновение, и Рейн закрылась, вновь возведя стены между ними. Ну, сколько можно… Каждый день одно и то же дерьмо: он пытается дотянуться до нее, а она прячется за своими щитами.

За все это время, ни нежность, ни терпение с его стороны не помогли ей довериться ему полностью. Пробыв ее Господином уже две недели, он, до сих пор, мог видеть лишь крохотный кусочек ее души.

Большинство мужчин не стали бы дальше заморачиваться с ней, но Лиам, научившись на печальном опыте своего развода, понял, что при его стремлении к долговременным отношениям — ему нужно быть упрямее. Он никогда не отягощал себя мыслями о том, чтобы заглянуть в душу своей бывшей жены или обнажить перед ней свою.

Но он не мог позволить себе совершить ту же ошибку и с Рейн. Она поселилась в его сердце и обосновалась в нем настолько прочно, что его бы совсем не удивило, если бы он перестал дышать в ее отсутствие. Хоть он, черт возьми, и не знал, сможет ли она полюбить его в ответ, но сам был решительно настроен, сделать все, от него зависящее, чтобы добиться ее доверия.

Лиам прижал ее к стене.

— Я спросил, что случилось. Ответь мне.

Она начала извиваться, пытаясь высвободиться из его хватки.

— Ничего.

Отговорка и ложь. Проклятье!

Возможно, текущее положение вещей изменится, когда он, наконец, убедит ее покинуть клуб, Хаммера и все то, что так отвлекает ее внимание. Может быть тогда, ему удастся завоевать ее.

Но Рейн отказывалась сдвигаться с места. Потому что, только здесь она чувствовала себя в безопасности, да и плюс ко всему, над ней довлело чувство долга, которое она испытывала к Хаммеру, за его помощь.

Но это было не единственной причиной.

Сколько, мать вашу, еще продлится ее тоска по человеку, который вечно отталкивал ее от себя?

— Мне нужна правда, — потребовал он.

От беспокойства ее темные брови сошлись на переносице, а лицо застыло.

— Просто обними меня. Пожалуйста, не отпускай меня.

Ее просьба отозвалась тянущей болью в его груди.

— Любимая, я с удовольствием сделаю это, как только ты расскажешь мне, что сделал Хаммер.

— Давай не будем говорить ни о нем, ни о чем-либо еще.

Она вцепилась в лацканы его пиджака и коснулась своими губами его губ. Потом, еще раз. Следующий поцелуй был уже более жарким. Зная о том, что в скором времени ему придется отстраниться, он позволил себе погрузиться в ее рот на какое-то мгновение.

Когда ей хотелось отвлечь от себя его внимание, Рейн очень часто пользовалась тем, что соблазняла его, заставляя обнажать и глубоко погружаться в ее киску. Не единожды он терял самого себя в этом удовольствии, которое затмевало все, оставляя только взрывное желание между ними. А когда он возвращался на землю, они уже не обсуждали то, что взволновало или наоборот — обрадовало ее.

Для Рейн, откровенные разговоры, были схожи, разве что с отрыванием мяса от костей наживую. За эту неделю, она ни разу не улыбнулась. И он понимал, что не сможет помочь ей, если все время будет потакать ее капризам.

Лиам заставим себя отодвинуться от нее.

— Подожди меня в нашей комнате. Я вернусь через несколько минут.

— Просто забудь об этом. Пожалуйста.

Рейн повторила свою уловку с отчаянным поцелуем.

— Я предпочла бы остаться с тобой.

Он послал ей суровый взгляд.

— Какую часть из "подожди меня" ты не поняла?

— Все это не важно.

— Я сам решу, что важно, а что нет.

Он указал ей на коридор

— Иди.

Вздохнув и печально опустив плечи, она поплелась дальше по коридору.

Проигнорировав укол совести, Лиам сжал зубы. Секс поможет ей меньше, чем тот факт, что он разберется с происходящим хаосом. Делая успокаивающий вдох и наблюдая за тем, как она исчезает за дверью их комнаты, он направился прямиком в кабинет Хаммера. Напустив на себя холодный вид, Лиам толкнул дверь в офис и вошел внутрь.

Ублюдок поднял глаза от документов и нахмурился.

— Какого хрена только что произошло? — потребовал Лиам.

— Я позволил Рейн провести с тобой несколько минут, и она выбежала из этой комнаты, словно обезумевшая.

— Не врывайся ко мне с таким агрессивным настроем, О`Нейл. Тебе и Рейн не понравится то, как это закончится. По какой-то причине, ей нравится твое лицо в том состоянии, в котором оно находится сейчас.

— Что ты сделал с моей сабой? — прорычал он.

Хаммер так резко поднялся на ноги, что его кресло, откатившись назад, ударилось о металлическую тумбочку за письменным столом.

— Беспокоишься о том, что я полапал ее за грудь и киску? Трахнул ее? С открытой дверью?

— Ты хочешь ее. Поэтому в не зависимости от того, закрыта или открыта дверь, ты сделал бы это, если был бы уверен, что тебе это сойдет с рук. Несомненно.

— Что сказала Рейн? Или ты еще не нашел способа заставить ее общаться с тобой?

Скрестив руки на груди, он ухмыльнулся.

— Я хочу услышать твою версию произошедшего.

Хаммер хохотнул.

— То есть, она ни хрена тебе не сказала. Позволь раскрыть тебе маленький секрет: тебе понадобится как минимум Лампа Алладина с тремя желаниями, чтобы заставить ее выбраться из своей скорлупы.

— Это не секрет. И я сам разберусь с этим. Ты притрагивался к ней, да или нет?

— Я не нарушил Кодекс Поведения.

Коротким движением он одернул свой пиджак.

— Давай не будем притворяться, что соблюдение Кодекса значит для тебя больше, чем просто одобрение среди твоих приятелей Домов. Прояви уважение к Рейн и не усложняй ситуацию, расскажи мне что случилось.

— Я не усложняю ситуацию, а просто убеждаюсь в том, что она прибежит именно ко мне, когда ты, наконец, осознаешь, что не можешь с ней справиться. Я знаю, как приручить ее.

Тонкая угроза в голосе Хаммера задела Лиама за живое. Но он проглотил ответное оскорбление. Прямо сейчас, он гораздо больше нуждался в ответах, чем в драке — и неважно, насколько сильно ему хотелось последнего.

Хаммер обвинял его в уходе Рейн, очевидно пребывая в такой дикой ярости, от которой у него даже мутилось зрение. А Лиам не мог ни забыть, ни уж, тем более, простить того, что Хаммер сделал все, чтобы зачать с ней ребенка, именно в тот самый момент, когда Рейн официально перестала принадлежать ему.

Уставившись на Макена, он помассировал узелок сведенных мышц на задней стороне шеи.

— Если ты беспокоишься о ней, то хоть раз, поставь ее потребности выше своих собственных. Скажи мне, что ее так расстроило.

— Я не превысил свои полномочия, поэтому прекрати выкручивать мне яйца!

— Да мне насрать на твои яйца! Я здесь ради защиты Рейн.

— Да ну?

Хаммер одарил его суровым взглядом.

— Что-то не слишком заметно, чтобы ты беспокоился. А знаешь ли ты, что у нее задержка? Я, блять, уверен, что, да!

Боже… это было классическим плевком в лицо. У Рейн была задержка…. а ведь он подозревал.

Готовый провалиться на месте, Лиам зажмурился. Хаммер знал ответ на вопрос, который он задавал Рейн так много раз.

Неважно, насколько сильно Лиам пытался вытащить из нее правду, она все время увиливала, и даже сейчас, по ее мнению, он не был достоин того, чтобы знать о ее возможной беременности от другого мужчины. Что еще она утаивала от него? Пришло время добиться от Рейн правды и все выяснить. Лиам отвернулся и открыл дверь.

— Подожди, — позвал его сзади Хаммер.

— Хочу, чтобы ты знал: та ночь с Рейн была единственной со времен Джульетты, когда я не надел презерватив. Я чист. А она просто напугана и пытается спрятаться. Так ей проще справиться с трудностями. Не наказывай ее за мою ошибку.

Не оборачиваясь, Лиам лишь сжал руки в кулаки.

— Да пошел ты!