Морская ведьма

7

Потом к нему невозможно подойти.

Все хотят пожать Нику руку. Сказать ему, что были поражены глубиной его мысли. Что кронпринц держался крайне уверенно. Что голос его звучал очень величественно. Что они до сих пор находятся под впечатлением.

Ника захлестнула волна восхищения.

Я стою на песке и жду, выплывет ли он. Но напрасно. Группа подданных подхватила Ника и унесла на всю ночь. Все, кто остался на берегу, тоже постепенно исчезают, чтобы присоединиться к торжеству. Люди сначала всей толпой хлынули к выходу, создавая затор, но потом друг за другом утекли с пляжа. Остались лишь я, горстка догорающих угольков и парочка несчастных, которые в море бесплатного пива утратили бдительность и теперь почивали на мягком песке.

Он станет королем, Эви.

Мне хочется рассмеяться над своей глупостью. Она позволяла думать, будто кронпринц всегда будет рядом. Конечно же, скоро все изменится.

Свет луны настолько яркий, что мне прекрасно видно уходящую вдаль полоску пляжа. Слишком яркий для моего мрачного настроения. Но, может, мне станет легче, если я пройдусь. Проветрю голову. В конце концов, я должна радоваться за него.

Сначала я направляюсь на пристань, осторожно ступая по ветхому деревянному настилу. Громадные и маленькие корабли бьются о причал, безвольно качаясь на волнах.

Как и полагается, королевская пристань самая большая в гавани. Здесь хватает места и огромному пароходу монарха, и судну моего отца, и еще дюжине королевских кораблей, лодок, шхун и шлюпок. В конце пирса, где обычно пришвартован пароход, есть свободное место.

Я смотрю на этот просвет. Во второй раз за ночь во мне рождается надежда, что его лодка покажется среди спокойных волн. Появится из неоткуда с Икером на борту. Парень смеется, а глаза его сияют. Не успев поставить лодку на якорь, моряк спрыгнул бы с носа на пирс, не в силах больше выносить разлуку со мной. Он бы прижал меня к себе, обнял и поцеловал.

Я моргаю. Видение испаряется.

Место так же пустует.

На горизонте не видно ни одного корабля.

Я покидаю причал, разворачиваясь спиной к морю. К водам, которые забрали Анну. Всей душой и сердцем я желаю лишь одного – чтобы она могла вернуться. Я хочу, чтобы у меня снова появилась подруга. Чтобы мне не нужно было рассчитывать на друзей-мальчишек, с которыми изначально не стоило общаться, – ведь рано или поздно долг потребует, и они забудут, кто я такая. И покинут меня навсегда. С другой стороны, Анна тоже была знатного происхождения. Может быть, она бы тоже меня бросила.

На душе слишком неспокойно, чтобы отправляться домой спать. Улыбаться и кивать, выслушивая истории раздобревшей от алкоголя тетушки Хансы о том, как она замечательно провела вечер с друзьями. Друзьями, которые только что отправили тысячи наших сестер в огонь. Поэтому я иду вдоль кромки воды по направлению к бухте. Мои следы на песке подсвечиваются лунным светом и кажутся жемчужной нитью, протянувшейся вдоль берега.

У меня нет определенной цели. Я просто брожу. Надеюсь, я устану настолько, чтобы прийти домой, провалиться в спасительный сон и забыть о печали, съедающей сердце.

У меня есть друзья не из королевской семьи. Точно.

Есть ребята из школы, которые терпят меня ради Ника – правда, только когда он находится где-то неподалеку, чтобы это видеть. В остальное время в их глазах читается неодобрение, когда я здороваюсь с ними.

Та девчонка, которая не смогла спасти свою мать.

Та девчонка, которая выжила, хотя ее лучшая подруга утонула.

Та девчонка, которая думает, что, раз ее отец – королевский рыболов, она может спокойно разгуливать по замку.

Та девчонка, которая возомнила, будто она не просто очередное увлечение принца-ловеласа.

Я подхожу к камням у входа в бухту и стою там некоторое время, позволяя соленому бризу растрепать мои волосы. Ветер здесь кажется очищающим – словно могучее дыхание пролива Эресунн избавляет от грязи тело и душу.

Сегодня море в бухте спокойное. Волны нежно гладят берег, целуют песок и камни с одинаковой трепетной частотой. Никого не видно. Платье на мне самое обычное – у меня вообще нет дорогой одежды, которую жалко. Поэтому я скидываю башмаки, снимаю чулки, складываю их и оставляю на пляже подальше от волн прилива. Песок липнет к пальцам на ногах. Я прыгаю с островка на камень, затем на следующий. Так я добираюсь до скалы Пикник Рок.

Хотя камень все еще сырой из-за поднимавшейся во время прилива воды, на нем можно сидеть. Я подбираю юбки и сажусь, подтянув ноги к груди. Я закрываю глаза, позволяя энергии моря окутать меня.

Сердцебиение постепенно успокаивается. Наконец подступает усталость. Но нельзя лечь спать здесь. Я заставляю себя подняться – затекшие ноги не держат тело – и иду собирать вещи. Ветер совсем утих. И вдруг по спине пробегает холодок. Я обхватываю себя руками, чтобы согреться. Однако ничего не выходит. Я вглядываюсь в темноту ночи – в тень скалы, разделяющей бухту на две части. И готова поклясться, вижу, как свет отражается бликом на чьей-то бледной коже.

– Кто здесь? – спрашиваю я. По телу проносится дрожь.

В ответ слышен лишь шум ветра. Он набирает силу по пути из гавани в море.

Сонливость как рукой сняло. Я внимательно смотрю на отвесный склон скалы. Но там ничего нет, кроме теней и волн.

Может, это был живущий в бухте осьминог. Возможно, существо решило мне отомстить за то, что тетушка Ханса никак не оставит его в покое. Ведьма пытается собрать и упаковать в скляночки все его чернила до последней капли.

А может, и нет. Возможно, это игра моего воображения.

Как и на день рождения Ника.

– Тебе, наверное, стоит держаться подальше от бухты во время растущей луны, Эвелин, – бормочу я сама себе. Луна имеет непредсказуемое влияние на ведьм.

Как будто наяву я слышу новую нотку в хоре сетующих голосов: та девчонка, которая видит призраков в лунном свете.

Мальчик услышал два всплеска. Они последовали один за одним. Юноша вскочил на ноги, позабыв о своей флейте, и вонзил взгляд в море. Затаив дыхание, он ждал, когда одна из них вынырнет. Обе были прекрасными пловчихами, но девочка с волосами цвета воронова крыла всегда побеждала.

До косы было чуть меньше ста метров. И в обычный день нужно немного напрячься, чтобы доплыть. Но мальчик наблюдал за морем и понимал: сегодня не обычный день. Это были не просто волны.

Море злилось.

Мальчик затаил дыхание и подошел ближе к воде. Но не слишком близко – его матушка часто говорила, что соль портит дорогую кожу его сапог.

Первой всплыла на поверхность блондинка. Она набрала полные легкие воздуха и снова ушла под воду. Девочка уже могла видеть косу, но до нее оставалось еще около семидесяти метров.

Мальчик ждал, когда над водой появится темноволосая голова. Он вдохнул. Прищурившись, посмотрел на то место, где подруга должна была вынырнуть. Ее там не было.

Снова мелькнула голова блондинки. Она была на десять метров ближе к косе и плыла, не оборачиваясь.

Темноволосой не было видно.

Мальчик сделал еще шаг вперед. Волна воспользовалась этим и оставила смачный мокрый след на его обуви. Хоть кожа и промокла насквозь, ему было все равно. Юноша тут же снова прильнул взглядом к морю. Сердце выпрыгивает из груди. Он скидывает промокшие ботинки.

Наконец-то. Вдалеке, метрах в тридцати, появилась корона иссиня-черных волос.

Взметнулась вверх рука, отчаянно пытаясь ухватиться за воздух.

Набрав побольше воздуха, мальчик нырнул в воду. Он открыл глаза. В мутной воде юноша ничего не мог различить – только соль щипала глаза. Помня о девочках и о вскинутой вверх руке, он вынырнул пораньше. Мальчик поплывет по поверхности воды, держа голову над волнами. Он отлично умел плавать. Хоть он очень вытянулся за последнее время, сила не ушла в рост. Но течение было чересчур быстрое – мальчику еще не приходилось с таким сталкиваться. Оно тянуло за собой. Уставшие ноги с трудом могли сопротивляться. Невиданная сила из глубины увлекала его во тьму – в объятия русалок, сказками о которых пугали хаунештадских детей.

Над водой юноша не увидел ничего. Ни пятна волос, ни взмаха руки. Но он знал, где они были. Знал, куда плыть.

Преодолев еще двадцать метров, мальчик снова опустил голову в воду и открыл глаза. Посмотрел в глубину, куда его пыталось затянуть течение.

Он увидел, как из облака темных локонов, напоминающих чернильное пятно, к нему навстречу тянутся пальцы. Ее лицо было скрыто за волосами. Юноша нырнул в надежде, что еще не слишком поздно.

Легкие горели от нехватки воздуха. Он вынырнул на поверхность, ухватив одной рукой ее за предплечье. Из-за рывка волосы улетели назад. Синюшный оттенок проступил на ее лице. Мальчик не мог понять, дышит она или нет.

Но он держал ее.

– Ну же, Эви. Давай. – Набрав воздуха, юноша начал молиться всем языческим и христианским богам. Его тело за двоих боролось с течением. Хоть берег был и далеко, мальчик его видел.

Он двигался в сторону суши, делая небольшие передышки в борьбе с волнами и попытками удержать на плаву тело. В эти мгновения принц поворачивал голову в надежде увидеть блондинку, стоящую в целости и сохранности на косе.

Но он не видел никого.

Выбравшись на сушу, мальчик что есть мочи зовет на помощь. Он опускает Эви на песок, убирает с лица пряди и подносит ухо к ее губам.

Не дышит.

Он переворачивает подругу на живот и стучит по спине. Из ее рта и носа вытекает вода и струйкой льется на песок.

Появляются люди. Со стороны пристани и фарватера бегут мужчины и женщины. Они собираются вокруг, шепотом обсуждая девочку. Местные никогда не говорили о ней ничего хорошего – и даже в этой ситуации не стали делать исключения.

Мальчик сказал мужчинам, что еще одна девочка осталась в море. Он указал в сторону песчаной косы и плещущихся над ней волн. Он приказал им отправляться спасать ее. Мужчины подчинились. Потому что знали, кто перед ними.

Мальчик сделал девочке искусственное дыхание, а потом снова похлопал ее по спине, убрав назад копну волос для большей эффективности. В этот раз вода полилась потоком. Затем девочка резко втянула воздух.

Ее глаза открылись. Они были темными и уставшими.

– Ник?

– Да, Эви, да!

Улыбнувшись, юноша обнял ее, хоть это было не очень уместно – учитывая ее голые плечи, нижние юбки и тот факт, что он принц. Но мальчику было наплевать, ведь она была жива. Эви выжила.

– Анна? – спросила она.

И их взгляды обратились в сторону моря.