Морское путешествие

Глава 5

Снова выйдя на палубу, Фреда заметила невдалеке плавучий маяк. Палуба под ее ногами закачалась сильнее, чем раньше. Девушка стояла, держась за фальшборт и наблюдая за маяком, беспрерывно раскачивающимся на массивных цепях мертвого якоря. Фреда уже несколько раз видела такие маяки, но издалека. Теперь это зрелище почему-то тронуло ее. Она подумала о людях, работающих на этом постоянно качающемся судне, которое никуда не идет. Иногда вся жизнь казалась ей именно такой. Думаешь, что несешься с бешеной скоростью, а в действительности стоишь на месте.

Но все же Фреду больше занимал сам плавучий маяк, чем люди, находящиеся на нем. Огромный прожектор делал его похожим на привязанного навечно одноглазого гиганта, который изо всех сил стремится освободиться от пут.

В каком-то смысле она похожа на него: тоже одиноко стоит на якоре и тоже старается освободиться. Но она сама выбрала свою судьбу, и сожаления по этому поводу бессмысленны.

Трое юнг только что подтянули шкот[6] грота. В нескольких ярдах от них боцман крепко сжимал спицы руля. Фреда подошла к нему, раздумывая: не нарушит ли она какие-нибудь правила, заговорив с ним? Затем она почему-то вспомнила Марли, персонажа «Рождественского гимна» Диккенса. Марли, или его призрак, был привязан цепью, которую выковал для себя сам. Он пришел предупредить Скруджа, чтобы тот не ковал такую цепь, чтобы разорвал ее, пока не поздно.

Бизнес сковал ее тяжелой цепью, которую даже сейчас не так-то легко будет разорвать. Да и хочет ли она этого? Предположим, она продаст магазин и выйдет замуж за Боба. Но в конечном итоге она просто встанет на другой, еще более тяжелый якорь.

Грубый голос боцмана нарушил ход ее мыслей:

— Великолепный день, мисс! Вам нравится?

— Мне? Да, конечно! Я не хотела заговаривать с вами первой, чтобы не нарушить правила.

— Ну, сейчас шхуна идет легко. А когда безветрие, тогда уж не до разговоров.

— Значит, работа тяжелая?

— Иногда руль может сбить человека с ног, если тот потерял бдительность. Хотите попробовать, мисс?

— С удовольствием, раз вы считаете, что я справлюсь.

— Держите. Вот так. Расставьте немного ноги, чтобы не потерять равновесия.

Фреда чувствовала, как рулевое колесо вырывается у нее из рук, и каждое дуновение бриза казалось ей вызовом. Перед ней были мачты, раздувающиеся паруса и безбрежное сверкающее море. Вот это жизнь! Такого напряжения она еще ни разу не испытывала.

— Что это, Бриггс? — услышала она у себя за спиной голос Мориса. — Хотите превратить мисс Кортни в морского волка?

Фреда быстро повернула голову:

— Что-то не так?

— Вовсе нет. Только не сбейтесь с курса. Отклонение хотя бы на ярд надо срочно исправлять.

Морис прошел вперед. Фреда заметила, что в его голосе нет легкости, и встревожилась. Большую часть времени он казался ей жестким, непреклонным человеком, но иногда он мог быть очаровательным.

Она отвлеклась от управления шхуной, и боцман тотчас же схватился за рулевое колесо:

— Вы отклонились от курса, мисс!

— Простите! Мне показалось, Морису… мистеру Чандлеру не понравилось, что я стою у руля.

— Он очень откровенный человек, мисс, и если ему что-то не нравится, он не замедлит об этом сказать. Ну вот, вы возвращаетесь на курс!

Фреда изо всех сил сосредоточилась и постаралась успокоиться, но безуспешно. Несмотря на слова Бриггса, она была уверена: Морис не одобряет ее порыва, и от этой мысли ей стало совсем тошно. Ему не нравится, когда женщина, пусть даже ради забавы, занимается тем, что он считает мужской работой. Ну можно ли быть таким догматиком? Кто дал ему право?

Она так сильно сбилась с курса, что паруса обвисли. Боцман резко оттолкнул ее и стремительно повернул руль.

— Так не пойдет, мисс! Хватит, а то мы попадем в Ливерпуль!

Фреда снова извинилась и отошла в сторону. Вот теперь и боцман скажет, что женщинам следует держаться подальше от мужской работы!

Она приблизилась к Морису, собираясь выслушать его уничижительные замечания, но он лишь спросил, повернувшись к ней:

— Ну что, на сегодня хватит?

— Я все испортила.

— А чего вы хотите? У вас только четверть часа практики. Когда я впервые встал за штурвал парусного судна, я загубил паруса, и мне понадобилось два года, чтобы возместить ущерб.

— Неужели?

Правда ли это, или он просто хочет показать свое мужское превосходство? Вероятно, если бы она справилась с работой, он не был бы так доволен.

— Я даже боюсь спрашивать, что вам за это было, — сказала Фреда.

— Ничего, за исключением отборной брани в мой адрес.

Похоже, тема была исчерпана, и, несмотря на сомнения в искренности Мориса, Фреда воспрянула духом. Она повернулась и посмотрела на заходящее солнце. Небо вокруг них было окрашено в золотистый цвет, на темно-зеленых волнах блестела широкая оранжевая дорожка, освещая шхуну таинственным сиянием, раздавались какие-то магические звуки, то ли плеск волн за кормой, то ли пение натянутых канатов. Фреда не пыталась разобраться в них, а просто слушала. Некоторое время она витала в облаках. Зачем отказываться от этого? Скорее всего, она больше никогда не испытает ничего подобного. Вряд ли ей еще раз доведется увидеть, как поднимают большие паруса, или есть в тускло освещенной каюте за столом, качающимся на канатах.

Через несколько минут Фреда услышала какой-то шорох. Обернувшись, она увидела, как Морис набивает трубку. Мгновение спустя он зажег спичку, но, несмотря на то что он прикрыл ее от ветра сложенными ладонями, спичка потухла. Фреда подошла к нему поближе, решив заслонить собой следующую спичку. Морис низко наклонил голову, почти коснувшись ее плеча. Пламя замерцало между его сложенными руками, затем вверх поднялось облако табачного дыма. Фреде стало точно так же неловко, как тогда, когда он нес ее через речку. Она не шевелилась, но ей казалось, что между ними возник близкий контакт. Морис выпрямился и выпустил еще одно облако дыма.

— Спасибо. Вообще-то я стараюсь не курить на ветру, но сейчас мне это приятно!

От напряжения Фреды не осталось и следа. Почему-то он стал ей ближе, но она не хотела думать об этом, а просто спросила:

— Интересно, сколько же миль мы уже прошли?

— Что тут гадать, давайте посмотрим вахтенный журнал.

Она шла, или, вернее, скользила, рядом с ним, размышляя, каким образом из вахтенного журнала они узнают о пройденном расстоянии. Но Морис подошел к кормовому фальшборту и нагнулся к циферблату небольшого прибора.

— Двадцать четыре мили. Это почти четверть пути!

Фреда перегнулась через корму и посмотрела на бурлящие волны. Она начинала чувствовать себя бывалым моряком, путешествие увлекало ее. Ей бы хотелось совершить его еще и еще раз, но она понимала, что этого не произойдет. Вдруг она подумала о Бобе. Понравилось бы ему подобное приключение? Фреда в этом сомневалась. Слишком уж большое значение он придает одежде, да к тому же терпеть не может активный отдых. Как он отличается от Мориса! Но по иронии судьбы именно Боб, а не Морис хочет жениться на ней. Морис коснулся ее руки.

— Что вы там видите? Русалок?

— Нет. Только длинную, манящую вдаль тропу, которая уводит меня от моих проблем.

— Похоже, их у вас выше головы. Что-то связанное с бизнесом?

— Думаю, вам не интересны мои маленькие проблемы. У вас, должно быть, хватает и своих?

— Проблемы у всех есть. Бизнес идет хорошо?

— О да. Лучше, чем я ожидала.

— Что же тогда?

Фреда не ответила. Морис взял ее за подбородок и развернул лицом к себе.

— Мне интересно, что вас волнует?

— Правда, Морис? — смущенно спросила она.

— Да, правда. Что-то связанное с криминалом?

— Нет, конечно.

— Тогда об этом можно поговорить. Недавно к вам приходили два торговца, Хескет и Дейли…

— Откуда вам об этом известно? — изумилась Фреда.

— Вообще-то это не важно, но я случайно видел, как они выходили из вашего магазина. Это одна из ваших проблем?

— Да. — По крайней мере, это было правдой. — Они пришли с предложением, которое мне не понравилось.

— Чтобы вы присоединились к их маленькому сообществу?

Фреда кивнула.

— Я поняла, что они имеют в виду сообщество спекулянтов, и попросила дать мне время на раздумье. Я тогда немного растерялась. Вообще-то до меня доходили слухи о подобных вещах.

— Но в конечном счете вы отказались присоединиться к ним?

— Разумеется, и они стали мне угрожать по телефону.

Морис выругался.

— Если бы они были помоложе, я бы переломал их проклятые шеи!

Фреда содрогнулась от такой внезапной ярости, но его руки крепко сжимали ее плечи.

— Послушайте! Больше не разговаривайте с ними, а если что, скажите, что вы обратились с этим вопросом ко мне. Меня еще, наверное, несколько дней в Норфолке не будет, но по возвращении я обязательно найду управу на этих двух негодяев!

— Но как? — спросила Фреда. — Я понимаю, что такие сообщества нелегальны, и хотела бы заявить на Хескета и Дейли в полицию, однако у меня нет никаких доказательств.

— Я знаю, но люди подобного склада боятся одного — гласности. Стоит пригрозить им судебным разбирательством, и они становятся шелковыми.

Фреда не сомневалась, что Морис говорит правду и с этого момента все козни Хескета и Дейли обречены на провал. Почему-то это испугало ее, она невольно поежилась.

— Вам холодно, — тотчас же заметил Морис. — Если собираетесь остаться на палубе, пойдите и наденьте штормовку.

— Да, наверное, я так и сделаю.

Девушка направилась к трапу, удивляясь своей покорности. Морис не спрашивал ее, хочет ли она надеть штормовку, он просто приказал! Если бы кто-то другой позволил себе приказывать ей, она бы непременно дала отпор. Поистине этот человек обладает невероятной властью над людьми!

В каюте, раскачиваясь на отполированных медных цепях, горела масляная лампа, и при ее свете Оуэн брился опасной бритвой.

— Как дела? — поинтересовался он.

— Прекрасно.

Фреда прислонилась к краю койки, чтобы через голову надеть штормовку.

— А вы не боитесь пользоваться опасной бритвой, когда палуба буквально ходит под ногами?

— Нет. Разве это качка? Кроме того, у меня хорошая многолетняя практика. — Оуэн вытер бритву, закрыл ее и повернулся к Фреде. — Дайте мне получше разглядеть вас! Вот уж не думал, что доживу до того дня, когда Морис приведет на борт девушку. Он всегда говорил, что девушки и корабли — вещи несовместимые. В вас, должно быть, есть что-то особенное.

— Особенное? Я вынудила его сделать это!

— Вынудили? Не верю! Он может передумать, если ему представят веские аргументы, но вынудить или даже убедить сделать что-то, чего он не хочет, — никогда! Скорее рак на горе свистнет!

Фреда надела штормовку и сразу же почувствовала, как порозовели ее щеки.

— Полагаю, он решил, что должен оказать мне услугу. В Честере у него сломалась машина, и я подвезла его на своей.

Оуэн смыл пену с лица.

— От Норфолка до Ливерпуля через Честер? За все время нашего знакомства он впервые проделал лишние мили, рискуя попасть в пробку. Вы, случайно, не из Честера?

— Там живут мои родители, и я гостила у них. А что?

— Он не мог поехать на автобусе?

— Это было бы слишком долго. Он сказал, что торопится. Вы глубоко ошибаетесь, если думаете, что все это он сделал ради меня!

— Простите, Фреда. Во мне взыграла моя валлийская кровь. Мы все очень любим поговорить.

Он вышел на палубу. Фреда последовала за ним. Теперь у руля стоял юнга, а в нескольких футах от него Оуэн беседовал с Морисом.

— Я поставлю топсели и бом-кливер, — говорил Оуэн. — Ветер продлится всего до полуночи.

— Ты капитан, Оуэн.

Фреде показалось, что в голосе Мориса она услышала несогласие. Когда она приблизилась к ним, Оуэн прошел вперед и крикнул:

— Все наверх! Поднять топсели на грот-мачте и фок-мачте! Живее, живее, ребята!

По команде из кают выскочили юнги и принялись за дело. Фреда задрала голову и увидела треугольные паруса, надувающиеся на вершинах мачт. В это время шхуна накренилась, и девушка невольно схватилась за руку Мориса. Он удержал ее.

— Простите, мне следовало предупредить вас. Когда ставят топсели, шхуна немного оживляется, идет быстрее, но может носом черпнуть воду. Вы в порядке?

— В полном. Просто это произошло немного неожиданно. Как там ветер?

— Он изменит направление и около полуночи прекратится. Оуэн слышал прогноз по радио, вот он и хочет набрать скорость, пока нам благоприятствуют обстоятельства.

— Ясно.

Фреда продолжала наблюдать за работой юнг, а затем, когда палуба снова опустела, прошла с Морисом на нос. Время от времени брызги перелетали через фальшборт, оставляя соленый привкус на губах. Она засмеялась:

— Как забавно!

— Я рад, что вам нравится. Хотя и надеялся устроить вам спокойное путешествие.

— Мне? Не говорите так, а то я почувствую себя обузой.

— Ну что вы! Просто если бы вы страдали морской болезнью, я бы ничем не мог вам помочь.

— В любом случае я была бы сама виновата, что напросилась в это путешествие.

— А я — что взял вас.

Фреда поморщилась:

— Интересная у нас с вами получается дискуссия о том, чего не произошло, не так ли?

— Это моя вина, — ответил Морис. — Я всегда стремлюсь предусмотреть все и довести до совершенства любой план.

— В это трудно поверить, ведь вы занимаетесь парусными судами. Разве есть что-нибудь более непредсказуемое, чем ветер и море?

— Вот вы меня и поймали! Пробили мою броню. Правда заключается в том, что морю очень трудно сопротивляться. Но думаю, нам лучше сменить тему, пока вы не увидели, что я совершенно непоследователен!

Фреда проигнорировала его сарказм:

— Хорошо. Оуэн говорил, что к этому времени мы уже должны быть в центре морских путей. Где же суда? Я видела только пароход с острова Мэн.

— Даже Ирландское море — очень просторное место. Поверьте мне, вокруг нас много судов. С такой низкой палубы видно только на несколько миль. Подождите, пока стемнеет, и вы со всех сторон заметите огоньки.

Фреда прислонилась к фальшборту, ей вдруг очень захотелось спать. Она зевнула и неожиданно почувствовала, как Морис коснулся ее руки.

— Идемте. Вы упадете.

— Господи! Я чуть не заснула!

— Вы заснули. Я обращался к вам дважды, прежде чем вы открыли глаза.

Фреда сдвинулась с места, однако в этот момент шхуну сильно качнуло. Девушка пошатнулась, но Морис схватил ее за плечи и удержал. Он помог ей спуститься по трапу и усадил в кресло.

— Выпейте какао, и вы заснете как убитая.

— Но я хотела посмотреть на восход солнца!

— Я понимаю, но до этого еще далеко. Я разбужу вас.

Он стремительно взлетел вверх по трапу. Фреда, зевнув, сняла штормовку и резиновые сапоги. В иллюминаторы проникал прохладный бриз, поэтому она осталась в свитере. Морис вернулся через несколько секунд с кувшином какао, большой чашкой и блюдечком с бисквитами. Он поставил угощение на стол и налил какао в чашку:

— Вот! Обслуживание по первому классу. Заморите червячка и сразу в постель!

Фреда сонным голосом поблагодарила его.

— Вы ведь разбудите меня, чтобы я посмотрела на восход солнца, правда?

— Я же обещал. Приятных снов.

В течение нескольких секунд Фреда ворочалась на узкой койке, а когда шхуна сильно закачалась, испугалась, что может упасть, но беспокойство длилось очень недолго, и вскоре она погрузилась в сон. Дважды она просыпалась: первый раз от чьих-то быстрых шагов наверху, а второй — от звука отдаленной сирены, но оба раза снова засыпала уютным и безмятежным сном, несмотря на усилившуюся качку.

Вдруг она услышала, как кто-то позвал ее по имени:

— Фреда! До рассвета остался час! Чай на столе!

Она соскочила с койки и босиком побрела к столу, на котором обнаружила гигантский чайник и поднос с сандвичами. Фреда с удовольствием позавтракала и вышла на палубу. Небо казалось совершенно черным, и вокруг был кромешный мрак. Неожиданно перед ней, как материализовавшийся призрак, возник Морис:

— Хорошо спали?

— Замечательно. Но еще совсем темно.

— На самом деле нет. Ваши глаза скоро к этому привыкнут. Поглядите наверх. Ночь очень светлая.

Фреда запрокинула голову и увидела бриллианты на бархате скорее синем, нежели черном. Когда она снова осмотрелась по сторонам, темнота уже не казалась ей такой непроглядной. Боцман, стоявший у руля, походил на деревянное изваяние, а из-под козырька компаса лучился какой-то неземной свет.

— Ветер поменял направление, — проговорила Морис. — Оуэн был прав. Сейчас мы милях в пятнадцати от острова.

Издалека донесся протяжный гудок. Фреда повернулась и увидела на горизонте цепочку ярких огоньков.

— Полуночный катер из Ливерпуля, — пояснил Морис. — В Дуглас он прибудет примерно в шесть часов утра.

— В шесть?

— Да. А вы не знали? Движение ночных судов всегда рассчитывают так, чтобы они прибывали не очень рано. Ни один хозяин гостиницы не станет принимать постояльцев до этого времени.

— Они дали гудок, потому что увидели нас? Мы же довольно далеко друг от друга!

— Возможно, их впередсмотрящий заметил наши кормовые огни, но, скорее всего, они вычислили нас по радару.

— Да, конечно. Простите! Должно быть, я кажусь вам ужасно невежественной, — вздохнула Фреда.

— Если бы вы не задавали вопросов, я счел бы вас скучной. Терпеть не могу нелюбознательных людей, — заверил ее Морис. — Давайте походим, а то вы замерзнете.

На востоке появилась серая полоска. Она постепенно расширялась, становилась светлее, а затем на воде засверкали отблески первых солнечных лучей.

— Ну, вот вы и увидели рассвет на море! — воскликнул Морис. — Стоило ради этого так рано вставать?

— О да! — ответила Фреда, оглядываясь по сторонам. — Ой, посмотрите! Это облако растет прямо на глазах! Надеюсь, дождя не будет?

Несколько секунд Морис критически смотрел на облако.

— Оно находится на вершине горы. Подождите, сейчас я принесу бинокль. Мне следовало бы сразу взять его с собой!

Он бросился в каюту, словно принести бинокль было невероятно важным делом. Фреде он показался мальчишкой, готовым на все ради девочки, с которой он дружит. «Прекрати фантазировать!» — приказала она себе. Наверное, для них обоих будет лучше, когда закончится это путешествие и она вернется в магазин.

В этот момент юнга, стоявший на носу, громко крикнул:

— Земля! По правому борту!

Ему ответил чей-то голос с мостика, Фреда обрадовалась: она первой заметила землю!

Морис принес бинокль и повесил ей на шею.

— Вот теперь смотрите!

Фреда повернулась назад и настроила бинокль. Вершина горы, казалось, то поднималась, то опускалась под облаком, а зеленые предгорья то светлели, то темнели. Девушка передвинула бинокль вправо и, к своему удивлению, узнала бухту между мысами Дуглас и Ончан.

— Мы, кажется, подходим к левой стороне Дугласского мыса, — сказала она. — Разве Оуэн не должен повернуть направо, чтобы попасть в гавань?

— Совершенно верно. Очень скоро двумя галсами он приведет шхуну в нужное место. Как по-вашему, какая сторона бухты лучше — Дуглас или Ончан?

— Никогда не думала об этом. Оба мыса очень красивы.

— Согласен, но они совершенно разные.

— По-моему, Ончан лучше, — после недолгого раздумья ответила Фреда, опустив бинокль.

— Почему? — спросил Морис, пытливо глядя на нее.

— Не знаю, — медленно проговорила она. — Вероятно, потому, что там более дикие места и можно вплотную подойти к бушующему морю. Это очень увлекательно. Ну как, довод веский?

— Для меня — да. Я сам всегда стараюсь точно определить, почему мне что-то нравится.

— Вам надо всему найти разумное объяснение?

— Обязательно. Дайте-ка мне на секундочку бинокль!

Фреда сняла ремешок через голову и протянула Морису бинокль. Некоторое время он смотрел на берег, а потом заговорил, словно размышлял вслух:

— Пора бы Оуэну повернуть на левый галс. Если он этого не сделает, мы вскоре окажемся у берега, так как наши паруса обвисли.

Фреда взглянула на корму. Оуэн стоял у руля и смотрел в бинокль. Фреда догадалась, что он ждет подходящего момента, чтобы дать команду изменить курс. Морис опустил бинокль, стараясь казаться спокойным, но девушка видела, что в нем происходит внутренняя борьба. Фреда снова взглянула на Оуэна. Тот отложил в сторону бинокль и крикнул так, что она вздрогнула:

— Спустить паруса! Живее, ребята! Десять градусов влево, боцман!

Мачты заскрипели, и Фреда почувствовала, как палуба под ногами накренилась.

— Что бы вы сделали, если бы Оуэн продолжал медлить? — спросила она.

— Ничего.

— Но это же ваше судно!

— Оуэн — очень опытный моряк, и я сам назначил его капитаном. Я не стану вмешиваться в его действия, пока судно не окажется в реальной опасности.

— Даже ничего ему не посоветуете?

— Разумеется, нет. В подобных случаях чужие советы только мешают. Но давайте поговорим о другом. Как бы вы хотели провести время в Дугласе? Пару часов я буду занят, а потом…

— А мы можем вернуться оттуда дневным самолетом?

— Как пожелаете.

— В таком случае хорошо бы прокатиться в экипаже по прибрежной дороге…

— В экипаже? Ваши развлечения стоят дорого!

Фреда рассмеялась:

— Просто сейчас я не могу придумать ничего более подходящего.

— Что ж, мне ваши планы по душе. — Морис взглянул на часы. — Завтрак, наверное, готов. Спустимся?

— Завтрак? Мы ведь уже поели сандвичи с беконом! Не знаю, могу ли я есть…

— Вздор! Как только вы почувствуете запах кофе, у вас разыграется зверский аппетит. Идемте!

В его голосе снова зазвучали властные нотки, но на этот раз они не вызвали у Фреды раздражения. Когда Фреда и Морис вошли в каюту, Оуэн уже сидел за столом.

— Как дела, отшельники? — поинтересовался он. — Готовы к завтраку?

Посмотрев на блюда с беконом, яйцами, помидорами, жареной картошкой и хлебом, Фреда вытаращила глаза от удивления:

— Господи, как же вы, мужчины, много едите!

— Мы ведь в море. Если разразится шторм, будем довольствоваться сухарями с водой, — парировал Оуэн.

Морис усмехнулся:

— Это вполне может случиться, так что садитесь побыстрее за стол!

Фреда села и почувствовала, что у нее действительно разыгрался аппетит. Было почти восемь часов, когда она вновь вышла на палубу. Морис с Оуэном находились в средней части судна. Фреда хотела подойти к ним, но боцман крикнул со своего места у руля:

— Я бы не советовал вам гулять по палубе, мисс! В любую секунду сюда могут спуститься матросы и начнется обычная суета.

— Хорошо, боцман. Спасибо, что предупредили.

Фреда взглянула наверх. Топсели были уже свернуты, и высоко на реях стояли матросы. Фреда не понимала, что они делают там, на такой опасной высоте, и какие приказы отдает им Оуэн. Она видела, как ослабли канаты и затрепетал на ветру обвисший парус.

Но его быстро сложили другие матросы, стоявшие ниже. Через мгновение на шхуне остался только треугольный кливер над бушпритом. Однако Фреде казалось, что шхуна идет так же быстро, как раньше, и вот-вот врежется в каменный причал.

Девушка с опаской взглянула на боцмана. Тот держал руль одной рукой и, похоже, нисколько не беспокоился.

— Держитесь за что-нибудь, мисс! — предупредил он. — Вскоре я сделаю крутой поворот.

Фреда ухватилась за перила. Причал уже находился всего в нескольких ярдах от конца бушприта, и столкновение казалось неизбежным, но тут боцман повернул руль. Шхуна сильно накренилась, описала полукруг и оказалась в футе от причала.

Юнга небрежно бросил швартов матросу, стоявшему на берегу. К шхуне медленно подъехал небольшой грузоподъемный кран. Когда кран остановился, из-за него появилась очень красивая светловолосая девушка. Некоторое время она стояла неподвижно, удерживая рвущуюся с поводка борзую.

Фреда смотрела на девушку с искренним восхищением. Незнакомка напомнила ей картину, которую Фреда когда-то видела, но никак не могла вспомнить ее название.

— Морис! — громко воскликнула красавица. — Как здорово, что ты приехал!